Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23 марта 2020 г. N 15АП-3169/20 по делу N А32-50062/2018

город Ростов-на-Дону

23 марта 2020 г.

дело N А32-50062/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 17 марта 2020 года.

Полный текст постановления изготовлен 23 марта 2020 года.

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Сурмаляна Г.А.,

судей Стрекачёва А.Н., Сулименко Н.В.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Лавриновой Т.Г.

при участии:

в отсутствие представителей лиц, участвующих в деле, надлежащим образом уведомленных о времени и месте судебного разбирательства,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу закрытого акционерного общества "Строймашсервис" на определение Арбитражного суда Краснодарского края от 18.12.2019 по делу N А32-50062/2018 по заявлению закрытого акционерного общества "Строймашсервис" о включении требований в реестр требований кредиторов должника в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) закрытого акционерного общества "Гидропривод",

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) закрытого акционерного общества "Гидропривод" (далее - должник) закрытое акционерное общество "Строймаршсервис" (далее - кредитор) обратилось в арбитражный суд с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника требования в сумме 46 378 247 рублей 46 копеек.

Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 18.12.2019 в удовлетворении заявленных требований отказано. Судебный акт мотивирован тем, что требования кредитора носят корпоративный характер в силу аффилированности и отсутствия разумного экономического обоснования хозяйственных отношений. В обоснование аффилированности сторон суд первой инстанции исходил из того, что акционером и руководителем кредитора являлся Ситников В.А., который является также председателем совета директоров должника.

Не согласившись с принятым судебным актом, кредитор обжаловал его в порядке, предусмотренном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и просил обжалуемое определение отменить.

Апелляционная жалоба мотивирована тем, что суд первой инстанции исходил из правовых подходов Верховного Суда Российской Федерации, подлежащих применению в отношении требований учредителей (участников) должника. В свою очередь Ситников В.А. не является учредителем должника, таким образом данные подходы в настоящем случае не применимы. В отношении обязательств должника по возврату займа податель жалобы указывает, что займы носили инвестиционный характер и не могут рассматриваться как корпоративные отношения.

Отзыв на апелляционную жалобу не представлен.

В судебное заседание представители лиц, участвующих в деле, не явились, о времени и месте проведения судебного разбирательства извещены надлежащим образом.

Суд апелляционной инстанции, руководствуясь статьей 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, признал возможным рассмотреть апелляционную жалобу без участия представителей лиц, участвующих в деле, уведомленных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства.

Исследовав материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что апелляционная жалоба подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, определением Арбитражного суда Краснодарского края от 04.03.2013 (резолютивная часть объявлена 25.02.2019) в отношении должника введена процедура наблюдения, временным управляющим должника утвержден Алёхин Николай Николаевич.

Сообщение о введении в отношении должника процедуры наблюдения опубликовано в выпуске газеты "Коммерсантъ" от 16.03.2019 N 46.

02 апреля 2019 года кредитор обратился в арбитражный суд с рассматриваемым заявлением, в обоснование которого указал на наличие у должника неисполненных обязательств по договорам займа.

В период с 2007 года по 2011 год должник осуществлял поставку товара кредитору на условиях предоплаты на основании договора поставки от 25.12.2006 N 7, дистрибьюторских договоров от 15.01.2008 N 04-2/08, от 19.02.2009 N 20/09 и от 13.01.2011 N 03-3/11.

Сальдо обязательств на 31.12.2011 составило 19 069 279 рублей 88 копеек в пользу кредитора, что подтверждается актами сверки взаимных расчетов, а также представленными в материалы дела первичными документами.

В связи с тем, что должник прекратил выпуск продукции, стороны заключили соглашения о новации от 31.12.2011, от 11.01.2012 и от 30.06.2012, на основании которых обязательство по указанным выше договорам новировано в заемное на общую сумму 13 590 000 рублей.

В период с 2012 года по 2018 года кредитор осуществлял предоставление должнику денежных средств по договорам беспроцентных займов со сроком до востребования: от 16.01.2012 N 07-1/12, от 06.07.2012 N 128/12, от 15.01.2013 N 07/13, от 26.06.2013 N 130/13, от 14.01.2014 N 06/14, от 27.06.2014 N 100/14, от 20.03.2015 N 91/15, от 25.09.2015 N 225-1/15, от 06.05.2016 N 109/16, от 26.12.2016 N 271-1/16, от 07.07.2017 N 130/17, от 16.10.2017 N 206/17, от 02.11.2017 N 223/17, от 09.01.2018 N 01/18, от 05.02.2018 N 41/18, от 02.03.2018 N 72/18, от 02.04.2018 N 96/18, от 03.05.2018 N 118/18, от 04.06.2018 N 151, от 02.07.2018 N 171/18, от 06.08.2018 N 210/18. В свою очередь должник осуществлял поставку кредитору товара, осуществляя зачет стоимости поставленного товара в счет обязательств по возврату займов.

Сальдо обязательств на 31.12.2018 составило 46 378 247 рублей 46 копеек (с учетом соглашений о новации на сумму 13 590 000 рублей) в пользу кредитора, что подтверждается актами сверки взаимных расчетов, а также представленными в материалы дела первичными документами.

Ввиду того, что должник свои обязательства не исполнил, кредитор обратился в суд с настоящим заявлением.

Суд первой инстанции, отказывая кредитору в удовлетворении заявления об установлении его требований, руководствовался следующим.

Согласно пункту 1 статьи 71 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) для целей участия в первом собрании кредиторов кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в течение тридцати календарных дней с даты опубликования сообщения о введении наблюдения.

В силу пунктов 3 - 5 статьи 71 Закона о банкротстве при наличии возражений относительно требований кредиторов арбитражный суд проверяет обоснованность требований и наличие оснований для включения указанных требований в реестр требований кредиторов. Требования кредиторов, по которым не поступили возражения, также рассматриваются арбитражным судом для проверки их обоснованности и наличия оснований для включения в реестр требований кредиторов. По результатам такого рассмотрения арбитражный суд выносит определение о включении или об отказе во включении требований в реестр требований кредиторов.

В пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" разъяснено, что в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Согласно абзаца восьмому статьи 2 Закона о банкротстве и сформированной Верховным Судом Российской Федерации на основании их анализа устоявшейся судебной практике (определения от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556 (2), от 12.02.2018 N 305-ЭС15- 5734 (4, 5), от 15.02.2018 N 305-ЭС17-17208, от 21.02.2018 по делу N310-ЭС17-17994 (1,2)) требования учредителей (участников) общества-должника, вытекающие из факта их участия в его уставном капитале (корпоративные требования), не могут конкурировать с требованиями внешних по отношению к должнику кредиторов по гражданско-правовым обязательствам, а потому не подлежат включению в реестр требований кредиторов должника.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 22 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 14.11.2018, в ситуации, когда кредитор является независимым от группы заемщика лицом, предоставленные в виде займа денежные средства, как правило, выбывают из-под контроля кредитора, поэтому предполагается, что главная цель поручительства заключается в создании дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств.

Если же заем является внутригрупповым, денежные средства остаются под контролем группы лиц, в силу чего, с точки зрения нормального гражданского оборота, отсутствует необходимость использовать механизмы, позволяющие дополнительно гарантировать возврат финансирования.

Суд первой инстанции верно установил, что акционером и руководителем кредитора являлся Ситников В.А., который является также председателем совета директоров должника.

В силу положений пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве и статьи 4 Закон РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" это обстоятельство свидетельствует о том, что кредитор является аффилированным лицом, так как имеет возможность оказывать влияние на его деятельность в лице Ситникова В.А.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, указанный выше правовой подход подлежит применению не только к учредителям (участникам) должника, но и ко всем аффилированным лицам, которые имеют возможность извлечения выгоды от своего влияния на хозяйственную деятельность должника.

Суд первой инстанции исходил из того, что на 31.12.2011 размер обязательств перед кредитором составлял 19 069 279 рублей 88 копеек, авансовые платежи из представленных расчетов предоставлялись в большем объеме, чем поставленная продукция; далее кредитор предоставил должнику займы ориентировочно в сумме 27 млн рублей, которые не были возвращены. При этом в отсутствие доказательств возврата денежных средств, предоставление займов имело регулярный характер, что суд первой инстанции расценил как поведение, выходящее за рамки разумного и с учетом подхода, изложенного в определении Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556 (2) отказал в удовлетворении заявления кредитора.

Вместе с тем, суд первой инстанции не учел следующее.

Указанный выше правовой подход предполагает недопустимость включения требований о возврате финансирования, предоставленного от аффилированного лица в условиях финансового кризиса, который может быть оформлен, в частности, договором займа. Такие отношения суд вправе переквалифицировать в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзаца 8 статьи 2 Закона о банкротстве.

Однако, в настоящем случае суд первой инстанции не исследовал вопрос о наличии у должника признаков неплатежеспособности, имущественного кризиса в течении всего периода образования спорной задолженности (с 2007 года по 2018 год), что является обязательным условием для переквалификации отношений по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Как следует из анализа арбитражного управляющего на основании представленных первичных и платежных документов, заявленные обязательства возникли из реальных отношений по поставке и реализации товара, которые в период с 2007 года по 2011 год оформлены дистрибьюторскими договорами.

Так, между ЗАО "Строймашсервис" и ЗАО "Гидропривод" были заключены дистрибьюторские договоры от 15.01.2008 N 04-2/08, от 19.02.2009 N 20/09, от 13.01.2011 N 03-3/11, согласно которым ЗАО "Строймашсервис" осуществляло перечисление денежных средств на расчетный счет ЗАО "Гидропривод" в качестве предоплаты за товар, получаемый ЗАО "Строймашсевис". ЗАО "Гидропривод" не выполнило в полном объеме договорные обязательства перед ЗАО "Строймашсервис" из-за снижения спроса на поставляемую продукцию. В результате образовалось задолженность, которая по состоянию на 31.12.2011 составляла 19 069 279, 88 руб., что подтверждается актом сверки взаимных расчетов между ЗАО "Гидропривод" и ЗАО "Строймашсервис".

Поскольку в результате финансовых трудностей ЗАО "Гидропривод" не выполняло обязательства по возврату по возврату денежных средств ЗАО "Строймашсервис", между ЗАО "Гидропривод" и ЗАО "Строймашсервис" были заключены соглашения о новации долгового обязательства по дистрибьюторским договорам в заемное обязательство от 31 12 2011 на сумму 5 500 000 руб., от 11.01.2012 на сумму 2 300 000 руб., от 20.06.2012 на сумму 5 790 000 руб., всего на сумму 13 590 000 руб. Остаток задолженности по расчетам - 5 479 279, 88 руб.

В связи с отсутствием денежных средств у ЗАО " Гидропривод", по причине невозобновления основного производства, для ведения хозяйственной деятельности, а также содержания и ремонта зданий и сооружений и прочего имущества, между ЗАО "Гидропривод" и ЗАО "Строймашсервис" были заключены следующие договоры займа со сроком возврата "до востребования":

1. договор займа от 16.01.2012 N 07-01/12, договор займа от 06.07.2012 N 128/12, по которым за 2012 год поступили денежные средства в сумме 3 813 000 руб., которые были расходованы на оплату труда - 2 539 000 руб., налоги - 1 186 000 руб. и содержание зданий 88 000 руб.;

2. договор займа от 26.06.2013 N 130/13, договор займа от 15.01.2013 N07/13, по которым за 2013 год поступили денежные средства в сумме 3 352 000 руб., которые были расходованы на оплату труда - 2 192 000 руб. и налоги - 1 160 000 руб.;

3. договор займа от 14.01.2014 N 06/14, договор займа от 27.06.2014 N100/14, по которым за 2014 год поступили денежные средства в сумме 3 948 000 руб., которые были расходованы на оплату труда - 2 202 000 руб., налоги - 1 523 000 руб. и содержание зданий 223 000 руб.;

4. договор займа от 20.03.2015 N 91/15, договор займа от 25.09.2015 N 225-1/15, по которым за 2015 год поступили денежные средства в сумме 4 476 000 руб., которые были расходованы на оплату труда - 2 424 000 руб., налоги - 1 455 000 руб., содержание и ремонт зданий - 597 000 руб.

5. договор займа от 06.05.2016 N 109/16, по которым за 2016 год поступили денежные средства в сумме 4 433 633 руб., которые были расходованы на оплату труда - 2 551 000 руб., налоги - 1 570 000 руб. и содержание зданий - 312 633 руб.;

6. договор займа от 26.12.2016 N 271-1/16, договор займа от 07.07.2017 N 130/17, договор займа от 16.10.2017 N 206/17, договор займа от 02.11.2017 N 233/17, по которым за 2017 год поступили денежные средства в сумме 4 205 000 руб., которые были расходованы на оплату труда - 2 580 000 руб. и налоги - 1 625 000 руб.;

7. договор займа от 09.01.2018 N 01/18, от05.02.2018 N 41/18, от 02.03.2018 N 72/18, от 02.04.2018 N 96/18, от 03.05.2018 N 118/18, от 04.06.2018 N 151/18, от 02.07.2018 N 171/18, от 06.08.2018 N 210/18, по которым за 2018 год поступили денежные средства в сумме 3 100 000 руб., которые были расходованы на оплату труда - 3 033 000 руб. и налоги - 67 000 руб.

Указанные обстоятельства ни кредиторами, ни уполномоченным органом не опровергнуты, возражения не представлены.

Как разъяснено в абзаце 4 пункта 43 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора" условия договора подлежат толкованию таким образом, чтобы не позволить стороне договора извлекать преимущество из её незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду.

В рассматриваемом случае очевидно, что договоры займа использовались сторонами в качестве расчета по обязательствам за ранее поставленный товар в период с 2012 года по 2018 год, что по своей сути дублировало отношения, имеющиеся между сторонами в предыдущий период, оформленные дистрибьюторскими договорами.

В материалах дела также имеются доказательства, подтверждающие реальный характер поставок и перечисление денежных средств по договорам займа, что не позволяет переквалифицировать отношения сторон как увеличение уставного капитала должника по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо признать наличие у сторон противоправной цели.

Однако, данный вывод не означает, что требования аффилированого лица в рассматриваемом случае подлежат включению в реестр требований кредиторов должника с последующим удовлетворением наравне с требованиями независимых кредиторов.

В пункте 3.1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор), разъяснено, что внутреннее финансирование должно осуществляться добросовестно и не нарушать права и законные интересы иных лиц.

Согласно пункту 1 статьи 9 Закона о банкротстве при наличии любого из обстоятельств, указанных в этом пункте, считается, что должник находится в трудном экономическом положении (далее - имущественный кризис) и ему надлежит обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве.

Контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее - компенсационное финансирование), в частности, с использованием конструкции договора займа, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (пункт 1 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации). Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

В пункте 3.2 названного Обзора приведен частный пример финансирования, требование о возврате которого не может быть противопоставлено требованиям иных кредиторов - финансирование, осуществляемое путем отказа от принятия мер к истребованию задолженности.

В частности, бездействие аффилированного кредитора в части истребования задолженности после наступления согласованного в договоре срока исполнения денежного обязательства может быть было обусловлено тем, что к этому моменту изъятие финансирования повлекло бы возникновение имущественного кризиса на стороне должника.

Так, невостребование контролирующим лицом займа в разумный срок после истечения срока, на который он предоставлялся, равно как отказ от реализации права на досрочное истребование займа, предусмотренного договором или законом (например, пункт 2 статьи 811, статья 813 Гражданского кодекса Российской Федерации), или подписание дополнительного соглашения о продлении срока возврата займа по существу являются формами финансирования должника. Если такого рода финансирование осуществляется в условиях имущественного кризиса, позволяя должнику продолжать предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве стандарта поведения, то оно признается компенсационным с отнесением на контролирующее лицо всех рисков, в том числе риска утраты данного финансирования на случай объективного банкротства.

Несмотря на то, что начало периода образования задолженности пришлось на 2007 год, то есть задолго до банкротства должника, аффилированный кредитор допустил ничем не обусловленное бездействие по истребованию задолженности в период, предшествующий наступлению у должника признаков банкротства. Такое поведение могло быть обусловлено именно тем, что в случае истребования данных средств повлекло бы наступление имущественного кризиса.

Более того, из содержания определения Арбитражного суда Краснодарского края от 04.03.2013 (резолютивная часть объявлена 25.02.2019) о признании его банкротом следует, что при своем заявлении должника указал именно на наличие неисполненных обязательств в сумме 46 378 247 рублей 46 копеек, что полностью соответствует сумме требований аффилированного кредитора в рассматриваемом обособленном споре.

Изложенное подтверждает необходимость применения положений пункта 3 Обзора, согласно которым истребование предоставленного финансирования влечет неплатежеспособность должника и, как следствие, необходимость удовлетворения требования контролирующего должника лица в очередности, предшествующая распределению ликвидационной квоты.

Поскольку суд первой инстанции неверно истолковал нормы материального права, разъясненные Верховным Судом Российской Федерации, обжалуемый судебный акт надлежит отменить в силу пункта 3 части 2 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

На основании изложенного руководствуясь статьями 188, 258, 269 - 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Краснодарского края от 18.12.2019 по делу N А32-50062/2018 отменить.

Признать обоснованным требование закрытого акционерного общества "Строймаршсервис" к закрытому акционерному обществу "Гидропривод" в сумме 46 378 247 рублей 46 копеек и удовлетворить данное требование после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в порядке, определенном главой 35 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации, в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в срок, не превышающий месяца со дня его вступления в законную силу, через Арбитражный суд Краснодарского края.

Председательствующий

Г.А. Сурмалян

Судьи

Н.В. Сулименко А.Н. Стрекачёв