Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 31 июля 2020 г. N 10АП-2996/20 по делу N А41-55921/2019

г. Москва

31 июля 2020 г.

Дело N А41-55921/19

Резолютивная часть постановления объявлена 27 июля 2020 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 31 июля 2020 года.

Десятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Катькиной Н.Н.,

судей Епифанцевой С.Ю., Мизяк В.П.,

при ведении протокола судебного заседания: Магомадовой К.С.,

при участии в заседании:

от Еприкяна Ермака Акоповича: Гайдай Т.Ю. по нотариально удостоверенной доверенности от 13.11.19, зарегистрированной в реестре за N 77/541-н/77-2019-4-1503,

от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Базис-Лэнд" Капитонова Юрия Владимировича: Рожков Р.С. по доверенности от 27.07.2020,

от конкурсного управляющего публичного акционерного общества "НОТА-Банк" Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов": Захаров С.А. по нотариально удостоверенной доверенности от 29.11.18, зарегистрированной в реестре за N 77/486-н/77-2018-40-320,

рассмотрев в судебном заседании апелляционную жалобу Еприкяна Ермака Акоповича на определение Арбитражного суда Московской области от 28 января 2020 года по делу N А41-55921/19, по заявлению Еприкяна Ермака Акоповича о включении требования в реестр требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью "Базис-Лэнд",

УСТАНОВИЛ:

Еприкян Ермак Акопович обратился в Арбитражный суд Московской области с заявлением о включении требования в сумме 55 385 700 рублей основного долга в третью очередь реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью (ООО) "Базис-Лэнд" (т. 1, л.д. 2-3).

Заявление подано на основании статей 100, 142 Федерального закона N 127-ФЗ от 26.10.02 "О несостоятельности (банкротстве)".

Определением Арбитражного суда Московской области от 28 января 2020 года в удовлетворении требований отказано (т. 7, л.д. 122-123).

Не согласившись с вынесенным судебным актом, Еприкян Е.А. обратился в Десятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит определение отменить, ссылаясь на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела (т. 7, л.д. 125-128).

Законность и обоснованность определения суда проверены апелляционным судом в соответствии со статьями 266-268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Исследовав материалы дела и доводы апелляционной жалобы, заслушав представителей лиц, участвующих в судебном заседании, апелляционный суд не находит оснований для отмены обжалуемого судебного акта.

Как следует из материалов дела, ООО "Базис-Лэнд" было зарегистрировано в качестве юридического лица 07.09.04, его учредителем являлся Симонян Артур Григорьевич, который также являлся руководителем должника (т. 1, л.д. 4).

Между Симоняном А.Г. (Займодавец) и ООО "Базис-Лэнд" (Заемщик) были заключены следующие договоры:

1. договоры процентного займа от 27.12.06 на сумму 150 000 рублей, от 24.08.07 на сумму 600 000 рублей, от 23.07.07 на сумму 700 000 рублей, от 12.03.07 на сумму 200 000 рублей, от 20.02.07 на сумму 380 000 рублей, от 19.01.07 на сумму 50 000 рублей, от 07.02.07 на сумму 50 000 рублей, от 14.02.07 на сумму 100 000 рублей, от 17.12.07 на сумму 250 000 рублей, от 19.12.08 на сумму 500 000 рублей, от 02.12.08 на сумму 700 000 рублей, от 25.11.08 на сумму 600 000 рублей, от 07.08.08 на сумму 551 100 рублей, от 06.08.08 на сумму 1 500 000 рублей, от 04.07.08 на сумму 95 100 рублей, от 31.05.08 на сумму 102 000 рублей, от 19.05.08 на сумму 4 000 000 рублей, от 14.05.08 на сумму 1 000 000 рублей, от 17.04.08 на сумму 200 000 рублей, от 10.04.08 на сумму 97 500 рублей, от 08.04.08 на сумму 70 000 рублей, от 14.03.08 на сумму 1 565 000 рублей, от 28.10.09 на сумму 50 000 рублей, от 15.10.09 на сумму 900 000 рублей, от 29.09.09 на сумму 10 000 рублей, от 10.07.09 на сумму 25 000 рублей, от 30.06.09 на сумму 200 000 рублей, от 08.06.09 на сумму 2 350 000 рублей, от 29.05.09 на сумму 1 000 000 рублей, от 01.06.09 на сумму 650 000 рублей, от 17.11.10 на сумму 1 000 000 рублей, от 23.08.10 на сумму 150 000 рублей, от 11.08.10 на сумму 1 500 000 рублей, от 04.08.10 на сумму 150 000 рублей, от 30.07.10 на сумму 800 000 рублей, от 29.07.10 на сумму 910 000 рублей, от 27.07.10 на сумму 50 000 рублей, от 07.07.10 на сумму 600 000 рублей, от 19.05.10 на сумму 1 600 000 рублей, от 12.05.10 на сумму 50 000 рублей, от 07.04.10 на сумму 180 000 рублей, от 10.03.10 на сумму 760 000 рублей, от 29.01.10 на сумму 2 500 000 рублей, от 28.12.10 на сумму 50 000 рублей, от 17.11.10 на сумму 1 000 000 рублей, от 11.08.10 на сумму 1 500 000 рублей, от 07.07.10 на сумму 600 000 рублей, от 27.07.10 на сумму 50 000 рублей, от 22.11.11 на сумму 70 000 рублей, от 28.12.11 на сумму 90 000 рублей, от 16.09.11 на сумму 150 000 рублей, от 22.08.11 на сумму 800 000 рублей, от 30.05.11 на сумму 100 000 рублей, от15.04.11 на сумму 100 000 рублей, от 10.02.11 на сумму 300 000 рублей, от 14.01.11 на сумму 2 700 000 рублей, от 24.01.12 на сумму 20 000 рублей, от 24.02.12 на сумму 90 000 рублей, от 07.03.12 на сумму 560 000 рублей, от 19.04.12 на сумму 50 000 рублей, от 28.12.11 на сумму 90 000 рублей, от 22.11.11 на сумму 70 000 рублей, от 23.09.11 на сумму 60 000 рублей, от 16.09.11 на сумму 150 000 рублей. В даты заключения названных договоров стороны также подписали дополнительные соглашения к ним, в которых установили, что предоставленный займ является беспроцентным (т. 1, л.д. 8-41, 43-47, 51-54, 56-64, 66-135);

2. договоры беспроцентного займа от 28.04.08 на сумму 300 000 рублей, от 26.03.08 на сумму 500 000 рублей, от 07.04.08 на сумму 250 000 рублей, от 21.02.08 на сумму 100 000 рублей, от 22.10.09 на сумму 60 000 рублей, от 17.04.09 на сумму 370 000 рублей, от 21.09.15 на сумму 1 000 000 рублей, от 25.07.14 на сумму 10 000 000 рублей, от 19.03.13 на сумму 1 250 000 рублей, N 1 от 25.07.13 на сумму 4 000 000 рублей (т. 1, л.д. 42, 48-50, 55, 65, 136-140).

Суммы займа вносились Симоняном А.Г. на расчетный счет Общества, что подтверждается представленными в материалы дела квитанциями (т. 1, л.д. 141-150, т. 2, л.д. 1-47).

30.09.18 между Симоняном А.Г. (Цедент) и Еприкяном Е.А. (Цессионарий) был заключен договор уступки прав (требований) N 1, по условиям которого Цедент уступил Цессионарию в полном объеме все права (требования) к ООО "Базис-Лэнд" (Должник), вытекающие из договоров займа от учредителя Общества, заключенных между Цедентом и Должником за период с 2006 по 2015 годы на общую сумму 55 385 700 рублей, а Цессионарий обязался уплатить за них 500 000 рублей (т. 2, л.д. 48-49).

Согласно расписке от 30.01.18 Симонян А.Г. получил от Еприкяна Е.А. 500 000 рублей в счет оплаты по договору уступки прав (требований) N 1 от 30.09.18 (т. 2, л.д. 50).

31.12.18 между ООО "Базис-Лэнд" в лице генерального директора Еприкяна Е.А. и Симоняном А.Г. был подписан акт сверки взаимных расчетов за 2018 год, согласно которому задолженность в пользу Симоняна А.Г., в том числе по договорам займа, составляет 64 310 999 рублей 70 копеек (т. 2, л.д. 51-53).

Решением Арбитражного суда Московской области от 11 сентября 2019 года ООО "Базис-Лэнд" было признано банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство по упрощенной процедуре ликвидируемого должника, конкурсным управляющим утвержден Капитонов Юрий Владимирович.

Обращаясь в арбитражный суд с рассматриваемым требованием, Еприкян Е.А. указал, что ООО "Базис-Лэнд" имеет перед ним неисполненные обязательства в сумме 55 385 700 рублей.

Принимая обжалуемое определение, суд первой инстанции исходил из корпоративного характера рассматриваемых займов и наличия сомнений в реальности выдачи займов.

Апелляционный суд считает выводы суда первой инстанции законными и обоснованными, доводы апелляционной жалобы подлежащими отклонению.

Согласно статье 32 Федерального закона N 127-ФЗ от 26.10.02 "О несостоятельности (банкротстве)" и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве кредиторами признаются лица, имеющие по отношению к должнику права требования по денежным обязательствам и иным обязательствам, об уплате обязательных платежей, о выплате выходных пособий и об оплате труда лиц, работающих по трудовому договору.

В абзаце втором пункта 1 статьи 142 Закона о банкротстве закреплено, что установление размера требований кредиторов осуществляется в порядке, предусмотренном статьей 100 настоящего Федерального закона.

В силу пункта 1 статьи 100 Закона о банкротстве кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в любой момент в ходе внешнего управления. Указанные требования направляются в арбитражный суд и внешнему управляющему с приложением судебного акта или иных подтверждающих обоснованность указанных требований документов. Указанные требования включаются внешним управляющим или реестродержателем в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов.

Исходя из норм статей 71, 100, 142 Закона о банкротстве, пункта 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 35 от 22.06.12 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется арбитражным судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором, с другой стороны, требование кредиторов, по которым не поступили возражения, рассматриваются арбитражным судом для проверки их обоснованности и наличия оснований для включения в реестр требований кредиторов.

В соответствии с процессуальными правилами доказывания (ст. ст. 65, 68 АПК РФ) заявитель обязан доказать допустимыми доказательствами правомерность своих требований, вытекающих из неисполнения другой стороной ее обязательств.

В обоснование заявленных требований Еприкян Е.А. ссылается на наличие у ООО "Базис-Лэнд" задолженности по договорам займа заключенным с учредителем должника Симоняном А.Г. в период с 2006 по 2015 годы, право требования которой перешло к заявителю на основании договора уступки прав требования (цессии) от 30.09.18, заключенного с Симоняном А.Г..

В силу пункта 1 статьи 807 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества.

Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему заимодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей (п. 2 ст. 808 ГК РФ).

Из содержания названной нормы следует, что договор займа является реальной сделкой и считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

В подтверждение факта передачи денежных средств по договорам займа в материалы дела были представлены квитанции о внесении Симоняном А.Г. денежных средств на счет ООО "Базис-Лэнд".

Между тем, сам по себе факт предоставления денежных средств не свидетельствует о наличии оснований для признания требований обоснованными.

Так, в силу абзаца 8 статьи 2 Закона о банкротстве конкурсные кредиторы - кредиторы по денежным обязательствам (за исключением уполномоченных органов, граждан, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью, имеет обязательства по выплате компенсации сверх возмещения вреда, предусмотренной Градостроительным кодексом Российской Федерации (компенсации сверх возмещения вреда, причиненного в результате разрушения, повреждения объекта капитального строительства, нарушения требований безопасности при строительстве объекта капитального строительства, требований к обеспечению безопасной эксплуатации здания, сооружения), вознаграждения авторам результатов интеллектуальной деятельности, а также учредителей (участников) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия).

То есть, в силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы кредитор не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", статья 47 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах") объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

Тот факт, что участник должника является его заимодавцем, сам по себе не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату суммы займа для целей банкротства.

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству. В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д.

Как указывалось выше, договоры займа были заключены Симоняном А.Г. от своего имени как физического лица и учредителя ООО "Базис-Лэнд" и от имени должника в качестве генерального директора последнего.

Из решения Арбитражного суда Московской области от 11 сентября 2019 года по настоящему делу и акта сверки взаимных расчетов за 2018 год, подписанного между ООО "Базис-Лэнд" и Симоняном А.Г. следует, что Еприкян Е.А. являлся генеральным директором и ликвидатором должника.

Таким образом, ООО "Базис-Лэнд", Симонян А.Г. и Еприкян Е.А. являются аффилированными лицами.

По рассматриваемым договорам займа денежные средства были представлены в качестве беспроцентного займа на длительный период (от 3-х лет), что свидетельствует о льготных условиях совершения сделок. При этом к уже заключенным договорам процентного займа в тот же день подписывались дополнительные соглашения, устанавливающие, что займ является беспроцентным.

Пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве предусмотрены определенные обстоятельства, при наличии которых должник обязан обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве в связи с невозможностью дальнейшего осуществления нормальной хозяйственной деятельности по экономическим причинам.

При наступлении подобных обстоятельств добросовестный руководитель должника вправе предпринять меры, направленные на санацию должника, если он имеет правомерные ожидания преодоления кризисной ситуации в разумный срок, прилагает необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план (абз. второй п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 53 от 21.12.17 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", Определение Верховного Суда Российской Федерации от 20.07.17 N 309-ЭС17-1801).

Пока не доказано иное, предполагается, что мажоритарные участники (акционеры), голоса которых имели решающее значение при назначении руководителя, своевременно получают информацию о действительном положении дел в хозяйственном обществе. При наличии такой информации контролирующие участники (акционеры) де-факто принимают управленческое решение о судьбе должника - о даче согласия на реализацию выработанной руководителем стратегии выхода из кризиса и об оказании содействия в ее реализации либо об обращении в суд с заявлением о банкротстве должника.

Поскольку перечисленные случаи невозможности продолжения хозяйственной деятельности в обычном режиме, как правило, связаны с недостаточностью денежных средств, экономически обоснованный план преодоления тяжелого финансового положения предусматривает привлечение инвестиций в бизнес, осуществляемый должником, в целях пополнения оборотных средств, увеличения объемов производства (продаж), а также докапитализации на иные нужды. Соответствующие вложения могут оформляться как путем увеличения уставного капитала, так и предоставления должнику займов либо иным образом. При этом, если мажоритарный участник (акционер) вкладывает свои средства через корпоративные процедуры, соответствующая информация раскрывается публично и становится доступной кредиторам и иным участникам гражданского оборота. В этом случае последующее изъятие вложенных средств также происходит в рамках названных процедур (распределение прибыли, выплата дивидендов и т.д.). Когда же мажоритарный участник (акционер) осуществляет вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается. При этом оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе.

Однако обязанность контролирующего должника лица действовать разумно и добросовестно в отношении как самого должника (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ), так и его кредиторов подразумевает в числе прочего оказание содействия таким кредиторам в получении необходимой информации, влияющей на принятие ими решений относительно порядка взаимодействия с должником (абз. третий п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 25 от 23.06.15 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Поэтому в ситуации, когда одобренный мажоритарным участником (акционером) план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана.

Именно эти участники (акционеры), чьи голоса формировали решения высшего органа управления хозяйственным обществом (общего собрания участников (акционеров)), под контролем которых находился и единоличный исполнительный орган, ответственны за деятельность самого общества в кризисной ситуации и, соответственно, несут риск неэффективности избранного плана непубличного дофинансирования (Определения Верховного Суда Российской Федерации от 01.11.19 N 307-ЭС19-10177(2,3) по делу N А56-42355/2018, от 12.02.18 N 305-ЭС15-5734(4,5)).

Предоставляя подобное финансирование в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, такой мажоритарный участник должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы. Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами.

В частности, в деле о банкротстве общества требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала.

Иной вывод противоречил бы самому понятию конкурсного кредитора (абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве, определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.18 N 305-ЭС17-17208, постановление Арбитражного суда Московского округа от 23.06.2020 по делу N А40-243386/2015).

Изъятие вложенного названным мажоритарным участником (акционером) не может быть приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами и в силу недобросовестности такого поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ).

Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны мажоритарного участника (акционера).

На основании изложенного апелляционный суд приходит к выводу о том, что при заключении договоров займа допущено злоупотребление правом, а именно: имело место недобросовестное поведение Симоняна А.Г. и подконтрольного ему общества, не имевших цели на реальное установление заемных отношений, направленное на искусственное создание кредиторской задолженности, что повлекло нарушение имущественных интересов иных кредиторов.

Заключение договоров беспроцентного займа не имело для Симоняна А.Г. экономической целесообразности с точки зрения обычных заемных отношений, а было направлено на получение возможности проведения подконтрольной процедуры банкротства должника.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 3.1. Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020), контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее - компенсационное финансирование), в частности, с использованием конструкции договора займа, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (п. 1 ст. 2 ГК РФ). Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам п. 1 ст. 148 Закона о банкротстве и п. 8 ст. 63 ГК РФ (далее - очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

В пункте 3.2 названного Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц разъяснено, что невостребование контролирующим лицом займа в разумный срок после истечения срока, на который он предоставлялся, равно как отказ от реализации права на досрочное истребование займа, предусмотренного договором или законом (например, п. 2 ст. 811, ст. 813 ГК РФ), или подписание дополнительного соглашения о продлении срока возврата займа по существу являются формами финансирования должника. Если такого рода финансирование осуществляется в условиях имущественного кризиса, позволяя должнику продолжать предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве стандарта поведения, то оно признается компенсационным с отнесением на контролирующее лицо всех рисков, в том числе риска утраты данного финансирования на случай объективного банкротства.

По условиям договоров займа срок возврата полученных денежных средств в 2009-2016 годах, однако, доказательств принятия Симоняном А.Г. мер по возврату займа не представлено.

Более того, Симонян А.Г. продолжал предоставлять займы ООО "Базис-Лэнд", не смотря на неисполнение должником обязательств по возврату ранее полученных денежных средств.

Требование о возврате суммы займа в размере 55 385 700 рублей было уступлено Симоняном А.Г. Еприкяну Е.А. за 500 000 рублей, то есть по цене значительно ниже суммы уступаемых прав.

Таким образом, при заключении рассматриваемых договоров Симонян А.Г. не имел цели возврата займа и получения прибыли от передачи своих денежных средств во временное пользование иного лица в виде получения процентов за пользование займом.

Указанное поведение нельзя признать обычным для добросовестного участника гражданского оборота.

С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о корпоративном характере заявленного требования.

При этом оснований для удовлетворения требований Еприкяна Е.А. после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, как это разъяснено в пункте 3.1. Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020), не имеется.

Требования Еприкяна Е.А. были заявлены на основании договора уступки N 1 от 30.09.18, по которому он приобрел право требования к ООО "Базис-Лэнд" уплаты задолженности по договорам займа в сумме 55 385 700 рублей за 500 000 рублей.

В силу пункта 1 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

Согласно пункту 2 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором.

В соответствии со статьей 384 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на неуплаченные проценты.

На основании части 1 статьи 388 Гражданского кодекса Российской Федерации уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону или договору.

В силу положений пункта 2 статьи 389.1 Гражданского кодекса Российской Федерации требование переходит к цессионарию в момент заключения договора, на основании которого производится уступка, если законом или договором не предусмотрено иное.

Согласно пункту 2.2. договора N 1 от 30.09.18 уступка прав (требований) по договору происходит в дату заключения настоящего договора.

Между тем, сам по себе факт передачи права требования задолженности по уступке кредитору не свидетельствует о наличии оснований для признания требований обоснованными, поскольку фактические обстоятельства заключения договора цессии свидетельствуют фиктивном характере совершенной сделки.

По смыслу закона уступка права (требования) между юридическими лицами является возмездной сделкой, по которой сторона, приобретшая право (требование), предоставляет другой стороне встречное эквивалентное предоставление.

Договор уступки от 30.09.18 предусматривал уплату Еприкяном Е.А. за полученное право к должнику 500 000 рублей без указания срока исполнения обязательства.

В материалы дела представлена копия расписки Симоняна А.Г. о получении от Еприкяна Е.А. 500 000 рублей в счет оплаты по договору уступки прав (требований) N 1 от 30.09.18, датированная 30.01.18 (т. 2, л.д. 50), то есть за восемь месяцев до заключения договора цессии. Доказательств внесения изменений в дату составления расписки не представлено, равно как и иных доказательств оплаты Еприкяном Е.А, уступленных прав.

В соответствии с разъяснениями, данными в абзаце 3 пункта 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 35 от 22.06.12 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д. Также в таких случаях при наличии сомнений во времени изготовления документов суд может назначить соответствующую экспертизу, в том числе по своей инициативе (пункт 3 статьи 50 Закона о банкротстве).

В нарушение статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации доказательств наличия у Еприкяна Е.А. достаточных денежных средств для передачи Симоняну А.Г. в счет оплаты по договору уступки не представлено.

При этом, как указывалось выше, Симонян А.Г., Еприкян Е.А. и ООО "Базис-Лэнд" являются аффилированными лицами.

Для Симоняна А.Г. экономической целесообразности продажи прав требования к должнику в сумме 55 385 700 рублей за 500 000 рублей в отсутствие фактического получения последних не имелось.

Поскольку доказательств оплаты по договору цессии не имеется, равно как и доказательств экономической целесообразности передачи требования по цене ниже его номинальной стоимости, учитывая, что сделка совершена лицами, аффилированными с должником, апелляционный суд приходит к выводу о том, что названный договор был заключен со злоупотреблением правом.

Апелляционный суд также учитывает, что спорная задолженность не взыскивалась Симоняном А.Г. или Еприкяном Е.А. в судебном порядке, а сразу была предъявлена в процедуре банкротства должника.

При этом формальное соответствие договора уступки общим положениям, применимым к формированию условий гражданско-правового обязательства, в рамках оценки обоснованности требований кредитора в деле о банкротстве, не свидетельствует само по себе о законности и правомерности сделки, с точки зрения совокупности условий, указывающих на признаки злоупотребления правом и установления оснований для применения судом положений статьей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Данный вывод соответствует позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 07.02.18 N 309-ЭС17-22628 по делу N А50-25819/2016.

Исходя из фактических обстоятельств дела, апелляционный суд приходит к выводу о том, что настоящие требования были предъявлены аффилированным с должником кредитором для включения в реестр с противоправной целью уменьшения в интересах аффилированных к должнику лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов.

Предъявление кредитором требований в процедуре банкротства направлено на приобретение права голоса на собрании кредиторов и на участие в распределении конкурсной массы должника в интересах заинтересованных по отношению к должнику лиц, в том числе в интересах контролирующего должника лица, что следует квалифицировать как злоупотребление правом и действия в обход закона с противоправной целью нарушения прав конкурсных кредиторов должника.

Наличие в действиях сторон злоупотребления правом, в том числе выраженного в предъявлении подконтрольного требования и для целей нарушения прав конкурсных кредиторов, уже само по себе достаточно для отказа во включении требований заявителя в реестр (абз. 4 п. 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 63 от 23.12.10 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").

Данное разъяснение направлено на противодействие включению в реестр требований кредиторов должника требований, основанных на сделках, имеющих явные пороки, свидетельствующие о недобросовестности должника и кредитора при заключении сделки и последующем предъявлении требования кредитором.

Данный вывод не противоречит правовой позиции, сформулированной в Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 06 февраля 2019 года по делу N А41-79022/17, Определении Верховного Суда Российской Федерации от 02 апреля 2019 года N 305-ЭС19-4278 по делу N А41-79022/17.

С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об отсутствии правовых оснований для включения требований Еприкяна Е.А. в реестр требований кредиторов должника.

Доводов, опровергающих выводы суда первой инстанции по существу, апелляционная жалоба не содержит.

Учитывая изложенное, апелляционный суд не находит оснований для отмены обжалуемого судебного акта, в связи с чем апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 266, 268, пунктом 1 части 4 статьи 272, статьей 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Московской области от 28 января 2020 года по делу N А41-55921/19 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Московского округа через Арбитражный суд Московской области в месячный срок со дня его принятия.

Председательствующий

Н.Н. Катькина

Судьи

С.Ю. Епифанцева В.П. Мизяк