Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 26 октября 2020 г. N 01АП-10863/19 по делу N А43-7845/2019

город Владимир

26 октября 2020 г.

Дело N А43-7845/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 21 октября 2020 года.

Полный текст постановления изготовлен 26 октября 2020 года.

Первый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Волгиной О.А.,

судей Протасова Ю.В., Рубис Е.А.,

при ведении протокола судебного заседания

секретарем судебного заседания Шикиной Д.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Группа компаний ЭнергоСервис" (ОГРН 1057746039306, ИНН 7706564957)

на определение Арбитражного суда Нижегородской области от 10.02.2020 года по делу N А43-7845/2019, принятое по заявлению общества с ограниченной ответственностью "Группа компаний ЭнергоСервис" о включении требований в размере 18 838 574 руб. в реестр требований кредиторов должника - общества с ограниченной ответственностью (Волго-Вятское монтажно-накладочное управление" (ОГРН 1055248117220, ИНН 5262141424),

при участии:

от общества с ограниченной ответственностью "Группа компаний ЭнергоСервис" - Вицина И.А. на основании доверенности от 20.02.2020 сроком действия до 19.02.2023;

от общества с ограниченной ответственностью "ЭТМ" - Панышева А.Н. на основании доверенности от 06.11.2019 сроком действия до 31.12.2020,

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Волго-Вятское монтажно-наладочное управление" (далее - Общество) в Арбитражный суд Нижегородской области обратилось общество с ограниченной ответственностью "Группа компаний ЭнергоСервис" (далее - Компания) с заявлением о включении требования в размере 18 838 574 руб. в реестр требований кредиторов должника.

Арбитражный суд Нижегородской области определением от 10.02.2020 отказал Компании в удовлетворении заявления о включении требования в размере 18 838 574 руб. в реестр требований кредиторов должника.

Не согласившись с принятым судебным актом, Компания обратилась в Первый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просила отменить определение суда и принять по делу новый судебный акт.

По мнению заявителя апелляционной жалобы, в рассматриваемом случае отсутствует злоупотребление правом со стороны Общества и Компании по договорам займа от 23.10.2017 N 46-П/17 и от 11.12.2017 N 58-П/17. При этом заявитель отмечает, что истинной целью сделок было предоставление заемных денежных средств, при этом экономическая целесообразность со стороны должника заключается в приобретении материалов для выполнения будущих работ, расходы на которые не были заложены в бюджет Общества. Факт наличия у сторон практики досрочной оплаты выполненных работ и наличия денег у Компании не может свидетельствовать о злоупотреблении правом при заключении договоров займа, а, напротив, свидетельствует о его добросовестности. В материалах дела имеются доказательства, свидетельствующие об отсутствии у Компании на момент выдачи второго займа каких-либо неисполненных обязательств перед Обществом.

Более подробно доводы изложены в апелляционной жалобе.

Представитель Компании в судебном заседании поддержал доводы апелляционной жалобы; наставал на ее удовлетворении.

Общество с ограниченной ответственностью "ЭТМ" (далее - ООО "ЭТМ") в отзыве письменно и его представитель в судебном заседании возразил против доводов апелляционной жалобы; просил оставить определение суда без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Конкурсный управляющий должника Полетаев А.В. (далее - конкурсный управляющий) в отзыве и его представитель в судебном заседании возразил против доводов апелляционной жалобы; просил оставить определение суда без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Представители общества с ограниченной ответственностью "Болит", общества с ограниченной ответственностью "Эсперанс" и общества с ограниченной ответственностью "Ресурсэнерго" в судебных заседаниях возражали относительно доводов апелляционной жалобы, указывали на доказанность злоупотребления правом, просили оставить обжалуемый судебный акт без изменения.

Апелляционная жалоба рассмотрена в соответствии со статьей 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие лиц, участвующих в деле (за исключением представителей Компании и ООО "ЭТМ"), извещенных о месте и времени судебного заседания в порядке статей 121 и 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Законность и обоснованность принятого по делу определения проверены Первым арбитражным апелляционным судом в порядке главы 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Изучив доводы апелляционной жалобы, исследовав материалы дела, оценивая представленные доказательства в их совокупности, анализируя позиции лиц, участвующих в деле, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

Как усматривается из материалов дела и установил суд первой инстанции, между Компанией (заимодавцем) и Обществом (заемщиком) заключен договор займа от 23.10.2017 N 46-П/17, по условиям которого займодавец в срок до 24.10.2017 предоставляет заемщику заемные денежные средства на общую сумму 9 000 000 руб. на условиях возвратности, а заемщик обязуется возвратить его займодавцу с учетом начисления процентов за пользование заемными средствами в срок не позднее 31.03.2018. Процентная ставка за пользование займом установлена в размере 12 процентов годовых (пункт 1 договора).

Дополнительным соглашением от 29.12.2017 N 1 об изменении и дополнении договора займа от 23.10.2017 N 46-П/17 пункт 1 договора изложен в следующей редакции: "по настоящему договору займодавец в срок до 11.12.2017 предоставляет заемщику заемные средства на общую сумму 9 000 000 руб. на условиях возвратности, а заемщик обязуется возвратить его займодавцу с учетом начисленных процентов за пользование заемными средствами в срок не позднее 01.07.2018".

Пункт 2 договора изложен в следующей редакции: "Заем считается предоставленным займодавцем в момент зачисления всей суммы, указанной в пункте 1.1, на расчетный счет заемщика. Заемщик обязуется возвратить займодавцу заем, а также начисленные в период действия настоящего договора проценты за пользование денежными средствами в срок не позднее 01.07.2018. Заем и проценты по нему считаются возвращенными заемщиком в момент зачисления суммы займа на банковский счет займодавца. Возврат займа может происходить частями. Перечисление процентов за пользование заемными средствами производится одновременно с окончательным возвратом суммы займа".

Дополнительным соглашение от 18.07.2018 N 2 об изменении договора займа от 23.10.2017 N 46-П/17 стороны установили следующее: учитывая невозможность возврата заемщиком суммы займа в срок, предусмотренный договором займа от 23.10.2017 N 46-П/17 и дополнительным соглашением к нему от 29.12.2017 N 1, стороны решили изменить срок возврата займа, заемщик обязуется возвратить займодавцу 9 000 000 руб. и начисленные проценты не позднее 15.02.2019.

Компания во исполнение условий договора займа перечислила Обществу по платежным поручениям от 24.10.2017 N 000928, от 30.10.2017 N 000939 денежные средства в сумме 9 000 000 руб.

Кроме того между Компанией (заимодавцем) и Обществом (заемщиком) заключен договор займа от 11.12.2017 N 58-П/17, по условиям которого займодавец в срок до 11.12.2017 предоставляет заемщику заемные средства на общую сумму 7 000 000 руб. на условиях возвратности, а заемщик обязуется возвратить его займодавцу с учетом начисленных процентов за пользование заемными средствами в срок не позднее 29.12.2017. Процентная ставка за пользование займом установлена в размере 12 процентов годовых, начисление процентов за пользование займом производится ежемесячно.

Дополнительным соглашением от 29.12.2017 N 1 об изменении и дополнении договора займа от 11.12.2017 N 58-П/17 пункт 1 договора изложен в следующей редакции: "по настоящему договору займодавец в срок до 11.12.2017 предоставляет заемщику заемные средства на общую сумму 7 000 000 руб. на условиях возвратности, а заемщик обязуется возвратить его займодавцу в срок не позднее 29.12.2019, перечисление начисленных процентов за пользование заемными средствами производить по требованию займодавца".

Пункт 2 договора изложен в следующей редакции: "Заем считается предоставленным займодавцем в момент зачисления все суммы, указанной в пункте 1.1 договора, на расчетный счет заемщика. Заемщик обязуется возвратить займодавцу заем в срок не позднее 29.12.2019, а также начисленные в период действия настоящего договора проценты за пользование заемными средствами перечислить по требованию займодавца. Заем и проценты по нему считаются возвращенными заемщиком в момент зачисления суммы займа на банковский счет займодавца. Возврат займа может происходить частями. Перечисление процентов за пользование заемными средствами может производится частями; перечисление процентов за пользование заемными средствами производится частями по требованию займодавца, но не позднее дня полного возврата суммы займа.".

Компания во исполнение условий договора займа от 11.12.2017 N 58-П/17 перечислила Обществу по платежному поручению от 11.12.2017 N 001149 денежные средства в сумме 7 000 000 руб.

Решением Арбитражного суда Нижегородской области от 07.05.2019 по данному делу Общество признано несостоятельным (банкротом) по признакам ликвидируемого должника, в отношении него введена процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден Полетаев А.В., о чем в газете "Коммерсантъ" от 18.05.2019 N 84 опубликовано сообщение.

Предметом заявления Компании является требование о включении требования в размере 18 838 574 руб. в реестр требований кредиторов должника, в том числе 16 000 000 руб. задолженности по договорам займа и 2 838 574 руб. процентов за пользование займами.

В силу статей 71 и 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве суд должен исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В пункте 26 Постановления N 35 разъяснено, что в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Таким образом, в деле о банкротстве включение задолженности в реестр требований кредиторов должника возможно только в случае установления действительного наличия обязательства у должника перед кредитором, которое подтверждено соответствующими доказательствами.

При рассмотрении обоснованности требований кредиторов подлежат проверке доказательства возникновения задолженности в соответствии с материально-правовыми нормами, которые регулируют обязательства, не исполненные должником.

В данном случае заявленные требования основаны на заключенных между Обществом и Компанией договорах займа от 23.10.2017 N 46-П/17 и от 11.12.2017 N 58-П/17.

По договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей (пункт 1 статьи 807 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пунктов 1 и 2 статьи 808 Гражданского кодекса Российской Федерации договор займа между гражданами должен быть заключен в письменной форме, если его сумма превышает не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случае, когда займодавцем является юридическое лицо, - независимо от суммы. В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей.

Из совокупности приведенных норм права следует, что договор займа является реальной сделкой и считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

Факт передачи Компанией денежных средств Обществу подтвержден платежными поручениями от 24.10.2017 N 000928 на сумму 8 000 000 руб., от 30.10.2017 N 000939 на сумму 1 000 000 руб. и платежным поручением от 11.12.2017 N 001149 на сумму 7 000 000 руб. и не оспаривается сторонами. Более того, участниками обособленного спора не оспаривается поступление этих денежных средств на счет Общества и использование этих денежных средств последним при расчетах по своим обязательствам.

Проанализировав представленные в материалы дела договоры займа от 23.10.2017 N 46-П/17 и от 11.12.2017 N 58-П/17, дополнительные соглашения от 29.12.2017 N 1, от 18.07.2018 N 2, от 29.12.2017 N 1, платежные поручения от 24.10.2017 N 000928, от 30.10.2017 N 000939, от 11.12.2017 N 001149, а также доказательства наличия финансовой возможности Компании предоставить денежные средства в заем, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о доказанности факта передачи денежных средств должнику по договорам займа от 23.10.2017 N 46-П/17 и от 11.12.2017 N 58-П/17.

Как следует из материалов дела, конкурсным управляющим должника и конкурсными кредиторами ООО "ЭТМ" и ООО "Ресурэнерго" заявлены возражения относительно удовлетворения указанного требования, мотивированные аффилированностью Компании и Общества, в соответствии со статьей 19 Закона о банкротстве и использования схемы создания подконтрольной кредиторской задолженности для последующего уменьшения числа голосов неаффилированных кредиторов и получение контроля над процедурой банкротства Общества.

Рассмотрев данные доводы, суд приходит к следующим выводам.

Пунктом 1 статьи 19 Закона о банкротстве предусмотрено, что в целях названного Федерального закона заинтересованными лицами по отношению к должнику признается, в том числе лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон N 135-ФЗ) входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника.

В силу пункта 1 статьи 9 Закона N 135-ФЗ группой лиц признается совокупность физических лиц и (или) юридических лиц, соответствующих одному или нескольким признакам из следующих признаков:

1) хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если такое физическое лицо или такое юридическое лицо имеет в силу своего участия в этом хозяйственном обществе (товариществе, хозяйственном партнерстве) либо в соответствии с полномочиями, полученными, в том числе на основании письменного соглашения, от других лиц, более чем пятьдесят процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли) в уставном (складочном) капитале этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства);

2) юридическое лицо и осуществляющие функции единоличного исполнительного органа этого юридического лица физическое лицо или юридическое лицо;

3) хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если такое физическое лицо или такое юридическое лицо на основании учредительных документов этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства) или заключенного с этим хозяйственным обществом (товариществом, хозяйственным партнерством) договора вправе давать этому хозяйственному обществу (товариществу, хозяйственному партнерству) обязательные для исполнения указания;

4) юридические лица, в которых более чем пятьдесят процентов количественного состава коллегиального исполнительного органа и (или) совета директоров (наблюдательного совета, совета фонда) составляют одни и те же физические лица;

5) хозяйственное общество (хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если по предложению такого физического лица или такого юридического лица назначен или избран единоличный исполнительный орган этого хозяйственного общества (хозяйственного партнерства);

6) хозяйственное общество и физическое лицо или юридическое лицо, если по предложению такого физического лица или такого юридического лица избрано более чем пятьдесят процентов количественного состава коллегиального исполнительного органа либо совета директоров (наблюдательного совета) этого хозяйственного общества;

7) физическое лицо, его супруг, родители (в том числе усыновители), дети (в том числе усыновленные), полнородные и неполнородные братья и сестры;

8) лица, каждое из которых по какому-либо из указанных в пунктах 1 - 7 настоящей части признаку входит в группу с одним и тем же лицом, а также другие лица, входящие с любым из таких лиц в группу по какому-либо из указанных в пунктах 1 - 7 настоящей части признаку;

9) хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство), физические лица и (или) юридические лица, которые по какому-либо из указанных в пунктах 1 - 8 настоящей части признаков входят в группу лиц, если такие лица в силу своего совместного участия в этом хозяйственном обществе (товариществе, хозяйственном партнерстве) или в соответствии с полномочиями, полученными от других лиц, имеют более чем пятьдесят процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли) в уставном (складочном) капитале этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства).

Согласно представленной в материалы дела выписке из ЕГРЮЛ в отношении Общества, Компания является одним из его учредителей с 27.12.2011.

Таким образом, на момент заключения договоров займа от 23.10.2017 N 46-П/17 и от 11.12.2017 N 58-П/17 Компания являлась аффилированным по отношению к должнику лицом.

Между тем, в соответствии с пунктом 2 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующего должника и аффилированных с ним лиц (утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор от 29.01.2020) сама по себе выдача контролирующим лицом денежных средств подконтрольному обществу посредством заключения с ним договора займа не свидетельствует о том, что обязательство по возврату полученной суммы вытекает из участия в уставном капитале (абзац восьмой статья 2 Закона о банкротстве). Действующее законодательство о банкротстве не содержит положений о безусловном понижении очередности удовлетворения некорпоративных требований кредиторов, относящихся к числу контролирующих должника лиц. Из фундаментального принципа автономии воли и свободы экономической деятельности участников гражданского оборота (статья 1 Гражданского кодекса Российской Федерации) следует право каждого определять правовую форму инвестирования, в частности, посредством внесения взносов в уставный капитал подконтрольной организации или выдачи ей займов. Если внутреннее финансирование с использованием конструкции договора займа осуществляется добросовестно, не направлено на уклонение от исполнения обязанности по подаче в суд заявления о банкротстве и не нарушает права и законные интересы иных лиц - других кредиторов должника, не имеется оснований для понижения очередности удовлетворения требования, основанного на таком финансировании.

В силу подпункта 8 пункта 3.1 Обзора от 29.01.2020 контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее - компенсационное финансирование), в частности, с использованием конструкции договора займа, то есть избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (пункт 1 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации). Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

Действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается. Кроме того, тот факт, что участник должника является его заимодавцем, сам по себе не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату суммы займа для целей банкротства.

Вместе с тем, Верховным Судом Российской Федерации сформирована судебная практика, согласно которой при определенных обстоятельствах участнику либо иному аффилированному по отношению к должнику лицу может быть отказано во включении его требования в реестр, в частности, когда заем прикрывал (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации) корпоративные отношения по увеличению уставного капитала либо когда финансирование предоставлялось в рамках реализации публично нераскрытого плана выхода фактически несостоятельного должника из кризиса при условии, что такой план не удалось реализовать (определения от 04.02.2019 N 304-ЭС-181403, от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556 (1), (2), от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734 (4,5), от 21.02.2018 N 310-ЭС17-17994 (1,2)).

При рассмотрении подобной категории дел в каждом конкретном случае надлежит исследовать правовую природу отношений между участником (аффилированным лицом) и должником, цели и источники предоставления денежных средств, экономическую целесообразность и необходимость их привлечения путем выдачи займа, дальнейшее движение полученных заемщиком средств и тому подобное.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и так далее), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", статья 47 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах") объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и так далее).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству. В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

При представлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и так далее.

Аналогичная правовая позиция о недопустимости включения в реестр требований кредиторов должника требование участника должника, основанное на притворной сделке, прикрывающей обязательства, вытекающие из факта участия заявителя в хозяйственном обществе, признанном банкротом, предусмотрена пунктом 18 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 5 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.12.2017.

Согласно бухгалтерскому балансу Общества по состоянию на 30.09.2017 стоимость чистых активов должника составляла 27 556 000 руб.

По бухгалтерскому балансу Общества по состоянию на 31.12.2017 стоимость чистых активов должника составляла 21 744 000 руб.

При изложенных обстоятельствах, оснований полагать, что Компания, заключая договоры займа от 23.10.2017 N 46-П/17 и от 11.12.2017 N 58-П/17, осуществляла финансирование в рамках публично нераскрытого плана выхода из кризиса не имеется. Целью выдачи займа также не являлась компенсация негативных результатов воздействия участника на хозяйственную деятельность должника, которое объективно не подтверждено, либо сокрытие кризисной ситуации от кредиторов, поскольку факт неплатежеспособности на момент заключения займа не доказан.

Факт того, что займодавцем выступало аффилированное лицо, является недостаточным для вывода о направленности займа на реализацию внутрикорпоративных отношений для целей банкротства.

Заключение сделки между аффилированными лицами может носить ситуационный характер, и быть связанно с обычными производственными нуждами предприятия.

В рассматриваемом случае реальность выдачи займа лицами, участвующими в обособленном споре не оспаривается; перечисление денежных средств осуществлялось через кредитную организацию, что исключает фиктивность договора.

Согласно материалам дела на дату заключения договора займа у Общества не было признаков неплатежеспособности в этой связи основания полагать, что предоставление Компанией займа в размере 16 000 000 руб. являлось одним из этапов преодоления Обществом кризисной ситуации, не имелось.

Экономические мотивы привлечения займа от Компании были обусловлены поддержанием финансово-хозяйственной устойчивости Общества (закупку материалов для выполнения работ), имели ситуационный характер.

При таких обстоятельствах оснований полагать, что заявленное требование имеет корпоративный характер и, соответственно, подлежит субординированию, не имеется.

Из бухгалтерского баланса за 2017 год, согласно которому (по сравнению с 2016 годом) у Общества наблюдается рост активов, в основном за счет увеличения основных средств. Основным активом Общества на протяжении 2016 и 2017 годов является дебиторская задолженность, размер которой составляет на 2016 год - 95 500 тыс. руб., на 2017 год - 85 255 тыс. руб. При этом высокая доля дебиторской задолженности в активах организации по общему правилу снижает его ликвидность и финансовую устойчивость, повышает риск финансовых потерь. Такой высокий показатель актива может стать причиной недостатка финансирования. Кроме того, имеет место быть уменьшение краткосрочных заемных обязательств при увеличении кредиторской задолженности.

На протяжении всего периода у должника имеется нераспределенная прибыль, размер которой составляет: на 31.12.2016 - 24 382 тыс. руб.; на 30.09.2017 - 25 556 тыс. руб.; на 31.12.2017 - 17 006 тыс. руб.

Нераспределенная прибыль в балансе организации представляет собой долг перед ее собственниками, поскольку по общему правилу она должна быть распределена между участниками и инвестирована в дальнейшее развитие бизнеса.

Само по себе отражение в бухгалтерских балансах Общества нераспределенной прибыли, а также превышение размера активов Общества над обязательствами, не является основанием считать имущественное положение должника финансово благополучным, которое необходимо устанавливать исходя из совокупности доказательств.

Между тем, нераспределенная прибыль должника аккумулировалась Обществом на протяжении длительного времени и не распределялась, в том числе и на развитие производства. При этом, ее совокупный размер за 2017 год существенно ниже общего размера обязательств должника (кредиторской задолженности, а также заемных средств).

В материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства, указывающие на причины не осуществления длительное время нераспределения прибыли Обществом при наличии потребности в свободных денежных средствах (о чем свидетельствует привлечение заемных денежных средств).

Необоснованное нераспределение прибыли Обществом, бесспорно, не свидетельствует о наличии у Общества кризисной ситуации, а может указывать лишь на необоснованное и неэффективное управление Обществом.

Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 18.07.2003 N 14-П указал на то, что формирование превышения размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, при наличии нераспределенной прибыли, не является свидетельством невозможности общества исполнять свои обязательства.

Согласно установленным Первым арбитражным апелляционным судом в постановлении от 15.06.2020 и Арбитражным судом Волго-Вятского округа в постановлении от 29.09.2020 по делу N А43-7845/2019 обстоятельствам, тяжелое финансовое положение у Общества сложилось с третьего квартала 2018 года, то есть после заключения оспариваемых договоров займа.

При изложенных обстоятельствах, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что в материалах дела отсутствуют надлежащие и бесспорные доказательства, подтверждающие, что на дату заключения договоров займа от 23.10.2017 N 46-П/17 и от 11.12.2017 N 58-П/17 Общество имело кризисную ситуацию (наличие тяжелого финансового положения), которое требовало бы от контролирующего лица мер санационного характера.

Исходя из изложенных обстоятельств, отсутствует корпоративный характер займов, ключевым обстоятельством для которых является наличие кризиса деятельности должника.

Между тем, суд первой инстанции, установив, что на момент заключения спорных договоров займа у Компании имелись неисполненные обязательства перед должником в размере 32 736 484 руб. 65 коп. по оплате по договору подряда от 17.08.2017 N 11/08-17, расценил указанные действия сторон как злоупотребление сторонами своим правом на свободу заключения договора, в связи с чем отказал в удовлетворении требований Компании.

Суд апелляционной инстанции с данными выводами суда первой инстанции не может согласиться в силу следующего.

Согласно пункту 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В статье 1 Гражданского кодекса Российской Федерации отмечено, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Из содержания приведенных норм следует, что под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченных лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

Статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации содержит общую норму о том, что не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

Указанная норма предполагает недобросовестное поведение (злоупотребление правом) обеих сторон сделки, осуществление права исключительно с намерением причинить вред другому лицу или с намерением реализовать иной противоправный интерес, не совпадающий с обычным хозяйственным (финансовым) интересом сделок такого рода. Следовательно, для квалификации действий как совершенных со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства (достаточные обоснования) того, что, совершая сделку (производя действия), стороны имели умысел на реализацию какой-либо противоправной цели.

Основанный на статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации отказ в судебной защите права (при осуществлении которого лицо действовало со злоупотреблением), - является экстраординарным механизмом, применяемым судом в исключительных случаях при подтвержденности совокупностью прямых или косвенных доказательств - злонамеренной недобросовестности лица, направленной исключительно на причинение вреда правам иных добросовестных участников оборота.

Необходимо учитывать, что заключение сделки между аффилированными лицами не может служить самостоятельным признаком злоупотребления правом в их поведении. Равным образом отсутствуют основания полагать, что данный факт безусловно указывает на необходимость отказа во включении в реестр заявленного требования или понижения очередности при его удовлетворении.

В нарушение статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в материалы дела не представлено доказательств того, что при подписании договоров займа кредитор и должник злоупотребляли своими правами и не имели намерения исполнять обязательства по договорам займа. Договоры займа были заключены на условиях, не отличавшихся существенно от условий подобных сделок, каких-либо льготных условий для должника он не содержит.

Как следует из материалов дела, между ООО "ЛУКОЙЛ-ЭНЕРГОСЕТИ" и Компанией заключен договор на ревизионно-наладочные работы по СЦ "Когалымэнергонефт" от 16.08.2017 N ЛСЗС-К162/17.

Согласно пункту 5.2 данного договора оплата за выполненные работы, которые указаны в приложении N 1-25 к нему, производится заказчиком 28-го числа третьего месяца, следующего за месяцем выполнения работ, на основании счета-фактуры и подписанного сторонами акта о приемке выполненных работ по форме КС-2, НКЛ (Приложение N 29).

Впоследствии между Компанией и Обществом заключен субподрядный договор от 17.08.2017 N 11/08-17 на ревизионно-наладочные работы по СЦ "Когалымэнергонефт" на сумму 48 673 046 руб. 16 коп.

В силу пунктов 5.2 и 5.3 договора заказчик перечисляет подрядчику авансовые платежи в следующие сроки: по 10.09.2017 - 3 000 000 руб., с учетом НДС 18 процентов; по 10.10.2017 - 3 000 000 руб., с учетом НДС 18 процентов; по 10.11.2017 - 3 000 000 руб., с учетом НДС 18 процентов. Оплата за выполненные работы производится заказчиком пятого числа четвертого месяца, следующего за месяцем выполнения работ, на основании счета-фактуры и подписанного сторонами акта о приемке работ по форме КС-2 НКЛ (Приложение N 79).

Компания по платежному поручению от 09.10.2017 N 000877 перечислила Обществу авансовый платеж по договору N 11/08-17 в размере 3 000 000 руб.

Обществом в адрес Компании выставлен счет-фактура от 31.10.2017 N 174 на сумму 32 736 484 руб. 65 коп. за выполнение ревиционно-налодочных работ по СЦ "Когалымэнергонефть" по договору от 17.08.2017 N 11/08-17 за октябрь 2017 года.

С учетом положений пункта 5.3 договора субподряда и даты выставления счета-фактуры (31.10.2017) обязанность по оплате выполненных должником работ должна быть исполнена Компанией не позднее 05.02.2018.

Компанией обязательства по договору от 17.08.2017 N 11/08-17 исполнены в полном объеме, что подтверждается платежными поручениями от 09.10.2017 N 877 на сумму 3 000 000 руб., от 01.12.2017 N 1085 на сумму 6 000 000 руб., от 26.12.2017 N 1246 на сумму 23 736 484 руб. 65 коп., от 26.12.2017 N 001247 на сумму 15 936 561 руб. 51 коп.

Таким образом, на момент заключения договора займа от 23.10.2017 N 46-П/17 у Компании имелись обязательства перед должником по оплате авансовых платежей в общей сумме 6 000 000 руб., на момент заключения второго договора займа от 11.12.2017 N 58-П/17 у Компании отсутствовали неисполненные обязательства перед Обществом по договору от 17.08.2017 N 11/08-17.

Между тем, наличие у займодавца на момент заключения договора займа от 23.10.2017 N 46-П/17 неисполненных обязательств перед заемщиком по оплате авансовых платежей в общей сумме 6 000 000 руб., с учетом выполнения работ должником и последующей полной оплаты данных работ Компанией ранее срока оплаты, установленного в договоре, не может свидетельствовать о злоупотреблении правом сторонами сделки по договорам займа.

При этом суд апелляционной инстанции также учитывает, что неоплата аванса может иметь правовые последствия в виде приостановления выполнения работ (статья 719 Гражданского кодекса Российской Федерации) или применении гражданско-правовой ответственности (статьи 330 и 395 Гражданского кодекса Российской Федерации). Однако, в рассматриваемом случае в деле отсутствуют доказательства приостановления выполнения подрядчиком работ по причине невыплаты в установленный срок заказчиком аванса.

Общество фактически получило спорные денежные средства и потратило их на закупку материалов и другие нужды Общества. Указанное не опровергнуто надлежащими и бесспорными доказательствами. Все участники процесса подтверждают факт получения денежных средств Обществом от Компании.

Из представленных в материалы дела доказательств следует, что ранее должник и Компания также заключали договоры займа, которые исполнялись сторонами, заемные денежные средства и проценты по ним возвращались должником своевременно.

Доказательства заключения договоров займа исключительно с намерением причинить вред, то есть злоупотребления со стороны Общества либо Компании правом по смыслу статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в материалы дела не представлены.

Суд апелляционной инстанции не усматривает в действиях сторон по заключению договоров займа вместо погашения суммы долга по подрядным работам признаков злоупотребления правом. Исходя из общих норм гражданского законодательства, граждане и юридические лица свободны в заключении договора, условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами. Вместе с тем, принцип свободы договора не исключает при определении его содержания соблюдение правил разумности и справедливости. Из материалов дела следует, что спорные договоры займа реально исполнялись, заемные денежные средства были переданы должнику и использованы в его хозяйственной деятельности.

В силу части 1 статьи 64 и статей 71, 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, на основании представленных доказательств, при оценке которых он руководствуется статьями 67 и 68 данного Кодекса об относимости и допустимости доказательств.

Оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам упомянутых норм права, установив факт предоставления займов Компанией и получение их Обществом на сумму 16 000 000 руб. с начислением на сумму займа 12 процентов годовых, суд апелляционной инстанции считает требование Компании обоснованным и подлежащим включению в третью очередь реестра требований кредиторов должника в соответствии с положениями статей 807 и 808 Гражданского кодекса Российской Федерации и статей 100, 134 и 142 Закона о банкротстве.

Утверждения ООО "ЭТМ" и конкурсного управляющего относительно отсутствия оснований для включения требования Компании в реестр требований кредиторов должника подлежат отклонению на основании изложенных выше мотивов.

Доводы ООО "ЭТМ" об искусственном создании задолженности и, как следствие, о нарушении прав и законных интересов иных кредиторов должника, не принимаются судом апелляционной инстанции, поскольку не подтверждены бесспорными и надлежащими доказательствами. В рассматриваемом случае денежные средства передавались кредитором и использованы в хозяйственной деятельности должника. При этом добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (пункт 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

На основании пункта 2 статьи 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд апелляционной инстанции по результатам рассмотрения апелляционной жалобы вправе отменить или изменить решение суда первой инстанции в части или полностью и принять по делу новый судебный акт.

Таким образом, апелляционная жалоба Компании подлежит удовлетворению, а определение Арбитражного суда Нижегородской области от 10.02.2020 по делу N А43-7845/2019 подлежит отмене на основании пунктов 3 и 4 части 1 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Подпунктом 12 пункта 1 статьи 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации уплата государственной пошлины за рассмотрение апелляционных жалоб на определение по данной категории дел не предусмотрена.

Руководствуясь статьями 268, 269, 270, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Первый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Нижегородской области от 10.02.2020 по делу N А43-7845/2019 отменить, апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Группа компаний ЭнергоСервис" - удовлетворить.

Включить требование общества с ограниченной ответственностью "Группа компаний ЭнергоСервис" в размере 18 838 574 руб. в реестр требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью "Волго-Вятское монтажно-наладочное управление".

Установить следующую очередность удовлетворения требований:

- 18 838 574 руб. - требования третьей очереди реестра требований кредиторов.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Волго-Вятского округа в месячный срок со дня его принятия через Арбитражный суд Нижегородской области.

Постановление может быть обжаловано в Верховный Суд Российской Федерации в порядке, предусмотренном статьями 291.1 - 291.15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при условии, что оно обжаловалось в Арбитражный суд Волго-Вятского округа.

Председательствующий судья

О.А. Волгина

Судьи

Ю.В. Протасов Е.А. Рубис