Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 9 ноября 2020 г. N 09АП-45195/20 по делу N А40-112701/2019

г. Москва

09 ноября 2020 г.

Дело N А40-112701/19

Резолютивная часть постановления объявлена 02 ноября 2020 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 09 ноября 2020 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи О.И. Шведко,

судей А.С.Маслова и Н.В. Юрковой,

при ведении протокола секретарем судебного заседания О.С.Макаровой,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу

финансового управляющего должника - Шинкаренко А.В.

на определение Арбитражного суда города Москвы от 27.07.2020

об отказе в признании сделки недействительной и включении в реестр требований кредиторов требования Груздева В.С. по делу N А40-112701/19, вынесенное судьей В.Н. Клыковой, в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Кириленко Сергея Анатольевича,

при участии в судебном заседании:

от Груздева В.С.- Ковалев Е.В., дов. от 13.10.2020

от Кириленко С.А.- Мокроусова Е.В., дов. от 29.11.2019

от финансового управляющего должника - Шинкаренко А.В.-Ганушевич В.О., дов. от 03.03.2020

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда г. Москвы от 21.02.2020 в отношении гражданина -должника Кириленко Сергея Анатольевича введена процедура реструктуризации долгов гражданина; финансовым управляющим должника утвержден Шинкаренко Александр Викторович.

Сообщение о введении в отношении должника процедуры реструктуризации долгов гражданина опубликовано в газете "КоммерсантЪ" 29.02.2020.

Определением суда от 27.07.2020 финансовому управляющему Кириленко Сергея Анатольевича отказано в удовлетворении заявления о признании недействительной сделкой договора займа N 1 от 28.12.2017, заключенного между Кириленко Сергеем Анатольевичем и Груздевым Владимиром Сергеевичем; признано обоснованным и включено в третью очередь реестра требований кредиторов должника требование Груздева Владимира Сергеевича в размере 350 000 000 руб. как обеспеченное залогом имущества должника

Финансовый управляющий должника с определением суда не согласился, обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит определение суда отменить и разрешить вопрос по существу.

В судебном заседании представитель финансового управляющего должника доводы апелляционной жалобы поддержал по мотивам, изложенным в ней, просил отменить определение суда.

Представитель Груздева В.С. возражал против удовлетворения апелляционной жалобы, указывая на ее необоснованность, просил определение суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения, представил в материалы дела отзыв.

Законность и обоснованность определения проверены в соответствии со статьями 266, 268 АПК РФ.

Выслушав представителей лиц, участвующих в деле, изучив материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, отзыва, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены определения суда.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, между кредитором (займодавец) и должником (заемщик) 28.12.2017 был заключен договор займа N 1.

26.11.2018 стороны договора займа N 1 заключили дополнительное соглашение N 1 к нему, установив новый срок возврата займа - 15.02.2019.

Кредитор перечислил на счёт должника денежные средства в размере 500 000 000 руб., что подтверждается платёжным поручением N 001720 от 28.12.2017 и выпиской по счету.

18.01.2019 платёжным поручением N 70-1 должник частично погасил задолженность по договору займа N 1 на сумму 150 000 000 руб. Задолженность в размере 350 000 000 руб. не погашена.

Финансовый управляющий должника оспаривает договор займа N 1 от 28.12.2017 по основаниям, предусмотренным ст. ст. 10, 168 ГК РФ, ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве, части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

В силу статьи 61.8 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника. По результатам рассмотрения заявления об оспаривании сделки должника суд выносит одно из следующих определений: о признании сделки должника недействительной и (или) применении последствий недействительности ничтожной сделки; об отказе в удовлетворении заявления о признании сделки должника недействительной.

В соответствии с п. 7 ст. 213.9 финансовый управляющий вправе подавать в арбитражный суд от имени гражданина заявления о признании недействительными сделок по основаниям, предусмотренным статьями 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона, а также сделок, совершенных с нарушением настоящего Федерального закона.

Согласно п. п. 1, 2 ст. 213.32 заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по основаниям, предусмотренным статьей 61.2 или 61.3 настоящего Федерального закона, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его заинтересованных лиц.

Из материалов дела усматривается, что оспариваемая финансовым управляющим сделка была совершена после 01.10.2015.

Таким образом, к рассматриваемому обособленному спору может применяться порядок оспаривания сделки, предусмотренный пунктами 1, 2 статьи 213.32 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, может быть признана арбитражным судом недействительной при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, в том числе в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (подозрительная сделка). Неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Как следует из разъяснений указанной нормы Закона о банкротстве, данным в пункте 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление N 63), для признания сделки недействительной по основанию ее подозрительности необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Исходя из разъяснений, приведенных в пункте 6 постановления N 63, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, среди которых, в том числе, совершение сделки безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.

В силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств (пункт 7 постановления N 63).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

Как разъяснено в пункте 9 постановления N 63, при определении соотношения пунктов 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве судам надлежит исходить из следующего. Если подозрительная сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем наличие иных обстоятельств, определенных пунктом 2 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется.

Если же подозрительная сделка с неравноценным встречным исполнением была совершена не позднее чем за три года, но не ранее чем за один год до принятия заявления о признании банкротом, то она может быть признана недействительной только на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве при наличии предусмотренных им обстоятельств (с учетом пункта 6 настоящего постановления Пленума).

Судом в случае оспаривания подозрительной сделки проверяется наличие обоих оснований, установленных как пунктом 1, так и пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Как следует из материалов дела, заявление о признании должника банкротом принято судом к производству 17.05.2019. При этом спорная сделка совершена 28.12.2017, то есть в период подозрительности, установленный п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Согласно п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63, наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В силу статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации прав не опускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Пунктом 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В статье 1 Гражданского кодекса Российской Федерации отмечено, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Из содержания приведенных норм следует, что под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченных лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

Положения статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации применяются при недобросовестном поведении (злоупотреблении правом) прежде всего при заключении сделки, которая оспаривается в суде (в том числе в деле о банкротстве), а также при осуществлении права исключительно с намерением причинить вред другому лицу или с намерением реализовать иной противоправный интерес, не совпадающий с обычным хозяйственным (финансовым) интересом сделок такого рода.

Злоупотребление правом при совершении сделки является нарушением запрета, установленного в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем такая сделка подлежит признанию недействительной на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Нарушение участниками гражданского оборота при заключении договора купли-продажи статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, выразившееся в злоупотреблении правом, отнесено законом к числу самостоятельных оснований для признания сделок недействительными.

Поскольку спорный договор оспаривается в рамках дела о банкротстве, при установлении факта заключения сделки с намерением причинить вред другому лицу, следует установить, имелись ли у сторон сделки намерения причинить вред имущественным правам кредиторов, то есть, была ли сделка направлена на уменьшение конкурсной массы.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.

Отказывая в удовлетворении требования финансового управляющего о признании оспариваемой сделки недействительной, суд первой инстанции исходил из того, что в материалы дела представлены доказательства реального осуществления хозяйственных операций между кредитором и должником, напротив, финансовым управляющим и конкурирующим кредитором не представлено доказательств мнимости договора займа, отсутствия намерения сторон создать соответствующие правовые последствия, характерные для договоров займа, злоупотребления сторонами при заключении и исполнении договора займа; заключение спорной сделки не привело к причинению вреда имущественным правам кредиторов должника.

В обоснование апелляционной жалобы финансовый управляющий указывает, что суд первой инстанции не полностью выяснил обстоятельства мнимости договора займа N 1 и неправильно применил положения статей 10, 168 и 170 ГК РФ, не приняв во внимание следующие обстоятельства: договор займа N 1 прикрывает собой возврат кредитором ранее полученных от должника денежных средств; отсутствие процентов по договору займа N 1 нетипично и влечёт убытки для кредитора; совместная деятельность должника и кредитора указывает на формальность документооборота между ними; кредитная организация, которая участвовала в расчётах между должником и кредитором, подконтрольна должнику, что указывает на формальность документооборота в отношении должника; суд первой инстанции не полностью выяснил обстоятельства причинения договором займа N 1 вреда имущественным правам кредиторов должника и неправильно применил положения п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, так как договор займа N 1 заключён с целью фиктивного увеличения размера требований кредиторов; договор займа N 1 повлёк увеличение размера требований кредиторов; кредитор знал о цели заключения договора, являясь заинтересованным по отношению к должнику лицом.

Суд отклоняет приведенные доводы заявителя апелляционной жалобы.

Финансовый управляющий указывает на перечисление должником в пользу кредитора денежных средств в размере 460 000 000 рублей в период с 24.11.2016 по 01.12.2016.

По мнению финансового управляющего, эти денежные средства должник ранее безвозмездно предоставил кредитору, который вернул их должнику 28.12.2017 под видом займа.

Между тем, кредитором были представлены исчерпывающие доказательства, исследованные надлежащим образом судом первой инстанции, согласно которым операции на сумму 460 000 000 рублей за период с 24.11.2016 по 01.12.2016, на которые указывает финансовый управляющий, являлись возвратом долга по займам, которые кредитор предоставил должнику ранее.

В течение 2016 года кредитор заключил в качестве займодавца следующие беспроцентные договоры займа с должником: N 1 от 17.03.2016, N 3 от 28.07.2016, N 4 от 08.09.2016.

Таким образом, между операциями на сумму 460 000 000 рублей, на которые указал финансовый управляющий, и суммой займа по договору займа N 1 отсутствует иная взаимосвязь, кроме принадлежности денежных средств кредитору. Денежные средства по договору займа N 1 в размере 500 000 000 рублей кредитор предоставил должнику за счёт собственных денежных средств путём перечисления со своего счёта в ПАО "Сбербанк" на расчётный счёт должника.

При этом кредитором пояснено, что отсутствие процентов за пользование займом определено обычаем заёмных отношений между физическими лицами.

Беспроцентные краткосрочные займы являются обычной практикой в отношениях между физическими лицами независимо от уровня их благосостояния.

Знакомство кредитора с должником, а также финансовое положение обоих позволяли кредитору предоставлять должнику займы на условиях отсутствия процентов.

Кредитором были представлены сведения о его доходах за 2016 год, согласно которым кредитор имел возможность предоставить должнику денежные средства в указанном объёме. Сведения о благосостоянии должника размещены в открытых источниках информации. Например, в 2007 году должник был включён в рейтинг Forbes с состоянием 670 млн. долларов США. Суду были представлены размещённые в средствах массовой информации сведения об участии должника в крупных бизнес и социальных проектах.

Также из материалов дела следует, что платёжеспособность должника проверялась и высоко оценивалась АО Банк "Развитие-Столица", предоставившим должнику необеспеченный кредит в размере 10 000 000 долларов США по кредитному договору N К-1570/0213 от 13.03.2013, и АО "Банк Финсервис", предоставившим должнику кредит в размере 9 000 000 долларов США на основании кредитного договора N 05/12/13 от 30.09.2013.

Вопреки доводам апелляционной жалобы документы по договору займа N 1 достоверно отражают возникшие в связи с ним отношения в отсутствие заинтересованности между сторонами и отношений подчинённости между должником и ООО КБ "Русский ипотечный банк".

В силу положений ст. 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются:

лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" входит в одну группу лиц с должником;

лицо, которое является аффилированным лицом должника;

супруг, родственники по прямой восходящей и нисходящей линии, сестры, братья и их родственники по нисходящей линии, родители, дети, сестры и братья супруга (по отношению к должнику-гражданину).

Ни по одному из указанных критериев кредитор и должник не связаны, доказательств обратного финансовым управляющим не представлено.

Приведённые финансовым управляющим доводы о вхождении должника в состав членов совета директоров компаний, долями в уставных капиталах которых в разное время владели члены семьи кредитора, а также ссылки на статьи в деловой прессе не только не свидетельствуют об аффилированности должника и кредитора, но и не подтверждают доводы финансового управляющего о мнимости как самих сделок, так и сопровождаемого их документооборота.

Согласно правовой позиции Верховного Суда РФ, изложенной в Определении ВС РФ от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, допустимые рамки юридической аффилированности (корпоративные (связи) и фактической аффилированности (наличие хозяйственных взаимоотношений на условиях, недоступных обычным участникам гражданского оборота) сводятся к возможности вмешиваться в хозяйственные и управленческие процессы, оказывая прямое влияние на принимаемые решения подконтрольного лица.

Судом первой инстанции было правильно установлено, что указанные финансовым управляющим обстоятельства не подтверждают аффилированность должника и кредитора, их возможность влиять на те или иные решения друг друга, подконтрольность одного из лиц другому, направленности действий кредитора и должника в едином интересе на причинение вреда иным кредиторам должника.

Даже в отсутствие оснований для возложения на кредитора бремени опровержения сомнений финансового управляющего относительно мнимости договора (так как кредитор и должник не являются аффилированными лицами, а предположения финансового управляющего противоречат фактическим обстоятельствам), кредитором в материалы дела были представлены исчерпывающие доказательства реального осуществления хозяйственных операций между ним и должником.

Также финансовый управляющий указывает на возможную недостоверность документации в отношении займа, составленную в ООО КБ "Русский ипотечный банк".

Однако каких-либо конкретных доказательств несоответствия составленной в банке документации действительным отношениям по договору займа N 1 финансовый управляющий не представил, не указал он и на то, какая именно документация может обладать признаками формального документооборота.

Между тем, судом были исследованы и надлежащим образом оценены представленные кредитором выписка из лицевого счёта и справка об операции по счёту, выданные ПАО "Сбербанк", согласно которым денежные средства по договору займа N 1 были перечислены кредитором в пользу должника со своего счёта в ПАО "Сбербанк". Также на банковский счёт кредитора, открытый в ПАО "Сбербанк", должник возвращал кредитору и ранее полученные от него займы.

Надлежащим образом оценены судом и доводы финансового управляющего относительно подконтрольности должнику ООО КБ "Русский ипотечный банк".

Открытые источники информации содержат исчерпывающую информацию (выписки из ЕГРЮЛ были представлены кредитором), согласно которой участником ООО КБ "Русский ипотечный банк" являлся не должник, а Кириленко Анатолий Григорьевич, владевший 16,8705 % уставного капитала. Он являлся участником указанной организации лишь до 16.06.2017.

При этом сведения о том, что сам должник перестал занимать должность председателя правления ООО КБ "Русский ипотечный банк", внесены в ЕГРЮЛ 09.12.2016, то есть более чем за год до заключения договора займа N 1 и получения от кредитора денежных средств по нему.

Учитывая изложенное, суд пришёл в обоснованному выводу о том, что в материалы дела представлены доказательства реального осуществления хозяйственных операций между кредитором и должником, при этом какие-либо доказательства мнимости договора займа N 1 и отсутствия намерения его сторон создать соответствующие правовые последствия, характерные для договоров займа, не представлены.

Заключение договора займа N 1 не сопряжено с какими-либо злоупотреблениями правами со стороны должника или кредитора.

Указывая на ничтожность договора займа N 1 ввиду его мнимости, финансовый управляющий также указывает и на недействительность сделки по основаниям, предусмотренным ст. 10 и 168 ГК РФ.

При этом, в силу правовой позиции Верховного Суда РФ, изложенной в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", по общему правилу пункта 5 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

В абзаце третьем пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

По смыслу приведенных положений законодательства для квалификации сделки как совершенной со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства того, что оспариваемая сделка заключена должником с целью реализовать какой-либо противоправный интерес, что должник и другая сторона по сделке имели между собой сговор и последняя знала о неправомерных действиях должника.

Наличие такого поведения у сторон договора займа N 1 судом не установлено, доказательств противоправного поведения не представлено.

При этом, согласно правовой позиции, изложенной в Постановлении Президиума ВАС РФ от 17.06.2014 N 10044/11 по делу N А32-26991/2009, в условиях конкуренции норм о недействительности сделок лицо, оспаривающее сделку, должно представить доказательства наличия у неё пороков, выходящих за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок.

Таких доказательств финансовый управляющий также не представил.

Договор займа N 1 также не является подозрительной сделкой в соответствии с положениями п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Как указывалось выше и было установлено судом, денежные средства по договору займа N 1 в размере 500 000 000 рублей были перечислены кредитором со своего банковского счёта в ПАО "Сбербанк" на банковский счёт должника платёжным поручением N 001720 от 28.12.2017.

Также было установлено, что уменьшения конкурсной массы вследствие заключения договора займа N 1 не произошло, сам заём носит реальный характер и был предоставлен должнику в полном объёме.

Финансовый управляющий полагает, что договор займа N 1 является подозрительной сделкой и подлежит признанию недействительным в силу положений п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, однако обстоятельства, необходимые для признания сделки подозрительной, отсутствуют.

Как разъяснено в п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка).

В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

В рассматриваемом случае отсутствует цель причинения вреда имущественным правам кредиторов.

В силу положений абзацев 2-5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве о наличии цели причинения вреда имущественным правам кредиторов можно утверждать только при совокупности следующих обстоятельств: на момент совершения сделки должник отвечает признаку неплатёжеспособности и сделка совершена безвозмездно; сделка совершена в отношении заинтересованного лица; стоимость переданного в результате совершения сделки имущества составляет 20 и более процентов стоимости всего имущества должника; должник изменил своё место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после её совершения, либо скрыл свое имущество; после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

Фактические обстоятельства, установленные судом и подтверждённые надлежащими доказательствами, свидетельствуют об отсутствии у должника цели причинения вреда имущественным правам кредиторов, так как совокупность указанных обстоятельств отсутствует: денежные средства по договору займа N 1 перечислены в пользу должника в полном объёме; кредитор не является заинтересованным лицом по отношению к должнику; заключение договора займа в принципе в силу его правовой природы не влечёт передачу какого-либо имущества заёмщика, кроме как в процессе уплаты процентов за пользование займом и его возврата в предусмотренный договором срок; должник не скрывался от кредиторов и не менял места жительства; отчуждения имущества должника в соответствии с условиями договора займа N 1 не произошло.

Таким образом, при заключении договора займа N 1 у должника отсутствовала цель причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Заключение договора займа N 1 не повлекло причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Заключение между должником и кредитором договора займа N 1 не повлекло причинения вреда имущественным правам иных кредиторов, так как предоставленный должнику заём не повлёк уменьшения конкурсной массы должника даже в части процентов за пользование займом, так как являлся беспроцентным. При этом, любые требования кредиторов, предъявляемые в деле о банкротстве, увеличивают общий размер требований к должнику. Поэтому добросовестные действия одного из кредиторов по взысканию задолженности в деле о банкротстве должника не могут рассматриваться как ухудшающие положение других кредиторов.

Кредитору при заключении договора займа N 1 не могло быть известно о наличии у должника иных кредиторов.

Как указывалось выше и установлено судом, при заключении договора займа N 1 у должника отсутствовала цель причинения вреда имущественным правам кредиторов. Доказательств иного финансовым управляющим не представлено.

Между тем финансовый управляющий заявил довод о том, что кредитору должно было быть известно об указанной цели должника.

В силу положений пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона знала о наличии цели причинения вреда имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

Об отсутствии заинтересованности между кредитором и должником и установлении данного обстоятельства судом указано ранее. При этом, на момент заключения договора займа N 1 кредитору не могло быть известно о наличии у должника иных кредиторов и непогашенной кредиторской задолженности, так как доступные источники информации не содержали подобной информации, а все ранее взятые на себя обязательства перед самим кредитором должник всегда исполнял.

Так как обе стороны оспариваемой сделки являются физическими лицами, о наличии неисполненных обязательств перед иными кредиторами кредитор мог узнать только из открытых источников, путём анализа сервиса https://www.mos-gorsud.ru/mgs/search на предмет наличия в производстве гражданских дел с участием должника и путём анализа сайта https://fssp.gov.ru/ на предмет наличия исполнительных производств.

Сайт Московского городского суда не содержит информации об исках в отношении должника, поданных ранее даты заключения договора займа N 1.

Банк исполнительных производств на сайте ФССП России также не содержит сведений об исполнительных производствах, возбуждённых в отношении должника по требованиям кредиторов на дату заключения договора займа N 1.

Первое исполнительное производство по требованиям кредиторов должника было возбуждено лишь 05.12.2019 по обязательствам перед самим кредитором по договору займа N 1.

Об иных задолженностях должника, на которые ссылается финансовый управляющий, кредитору также не могло быть известно, так как об их наличии стало известно лишь в настоящем деле о банкротстве:

АО Банк "Развитие-Столица" обратился с требованиями к должнику лишь 06.05.2019 сразу в заявлении о признании должника банкротом, при этом суд в рамках настоящего дела установил, что должник прекратил исполнять обязательства перед АО Банк "Развитие-Столица" лишь с 31.01.2019 (определение от 21.02.2020 по делу N А40-112701/2019); АО "Банк Финсервис" не обращалось с требованиями к должнику до возбуждения дела о его банкротстве, при этом судом в рамках настоящего дела было установлено, что обслуживание кредитного договора от 30.09.2013 N 05/12/13, заключённого с АО "Банк Финсервис", должник исправно производил вплоть до срока, установленного для возврата кредита - до 29.11.2019; Компания "Апзэм компани лимитед" обратилась в Хамовнический районный суд города Москвы с иском о взыскании с должника задолженности по договору поручительства за Компанию "Дарлюкс лимитед" только 08.07.2019, решение суда вынесено 14.01.2020 (решение отменено Московским городским судом 12.08.2020); при этом, как следует из заявления Компании "Апзэм компани лимитед" о включении её требований в реестр кредиторов должника, требование о погашении задолженности было вручено должнику лишь 20.03.2019 и содержало указание об оплате в течение семи календарных дней.

Довод финансового управляющего о недостаточности имущества должника для расчётов с кредиторами также подлежит отклонению по следующим основаниям.

Суд в рамках настоящего дела неоднократно устанавливал (определения от 30.07.2020 и 10.09.2020) наличие в личной собственности должника и в совместной собственности с супругой значительного перечня недвижимого имущества, а также на владение должником долями в уставных капиталах различных компаний: на момент заключения договора займа N 1 должник обладал 100% акциями в уставном капитале АО "Инвесттраст" (ИНН 7751048224, уставный капитал 710 000 000 рублей) и являлся совладельцем следующих организаций: АО "Модный Континент" (ИНН 7708663960, уставный капитал 132 131 100 рублей, обществу принадлежат сети магазинов торговой марки "ИНСИТИ", "ДЕЗЕО"); ООО "Камино" (ИНН 7719208515, уставный капитал 6 663 400 рублей, обществу принадлежит сеть кофеен "Кофемания").

При таких обстоятельствах суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении заявленных требований финансового управляющего. Приведенные в апелляционной жалобе доводы заявителя направлены на переоценку выводов суда первой инстанции, оснований для которой суд апелляционной инстанции не усматривает.

В силу ст.ст. 71, 213.8 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве суд должен исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. При этом необходимо иметь в виду, что целью проверки обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

Исходя из п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ N 35 от 22.06.2012 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" (размещено на сайте ВАС РФ 19.07.2012 года) в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Как следует из материалов дела, в обеспечение исполнения обязательств по договору займа между кредитором и должником заключены договоры залога от 10.12.2018 и 19.03.2019.

Согласно договору залога от 10.12.2018 в залог переданы обыкновенные именные бездокументарные акции АО "Инвесттраст" (ИНН 1177746538969) в количестве 177 145 000 шт., номинальная стоимость 1 акции: 1 руб., стоимость за акцию: 1 руб.; полная стоимость акций 177 145 000 руб.; регистрационный номер выпуска и дата государственной регистрации выпуска 1-01-84975-Н от 15.05.2017 года; держатель реестра акционеров: АО "Реестр" (ИНН 7704028206).

Согласно договору залога от 19.03.2019 в залог переданы обыкновенные именные бездокументарные акции АО "Инвесттраст" (ИНН 1177746538969) в количестве 177 145 000 шт., номинальная стоимость 1 акции: 1 руб., стоимость за акцию: 1 руб.; полная стоимость акций 177 145 000 руб.; регистрационный номер выпуска и дата государственной регистрации выпуска 1-01-84975-Н от 15.05.2017 года; держатель реестра акционеров: АО "Реестр" (ИНН 7704028206).

В п. 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 N 58 "О некоторых вопросах, связанных с удовлетворением требований залогодержателя при банкротстве залогодателя" разъяснено, устанавливая требования залогового кредитора, суд учитывает, что в соответствии со ст. 337, п. 1 ст. 339 ГК РФ обязательство должника признается обеспеченным залогом в целом.

Положениями п. 4 ст. 134 Закона о банкротстве предусмотрено, что требования кредиторов по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника, удовлетворяются за счет стоимости предмета залога в порядке, установленном ст. 138 данного Закона.

В силу п. 1 и п. 2 ст. 138 указанного Закона на погашение требований конкурсного кредитора по обязательству, обеспеченному залогом имущества должника, направляется определенная названным Законом часть средств, вырученных от реализации предмета залога, но не более чем основная сумма.

В материалы дела представлены доказательства наличия заложенного имущества: справка депозитария АО УК "РАМАКО" о заложенных ценных бумагах N 20200710/01 от 10.07.2020, отчеты о выполненных депозитарием операциях N 20190319/04 от 19.03.2019, N20181210/05 от 10.12.2018.

На основании изложенного суд правомерно признал обоснованным и подлежащим включению в реестр требований кредиторов должника требование Груздева В.С. в размере 350 000 000 руб. как обеспеченное залогом имущества должника.

Заявителем жалобы не представлены в материалы дела надлежащих и бесспорных доказательств в обоснование своей позиции, доводы заявителя, изложенные в апелляционной жалобе, не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта.

Все доводы заявителя апелляционной жалобы проверены судом апелляционной инстанции, признаются несостоятельными и не подлежащими удовлетворению, поскольку не опровергают законности принятого по делу судебного акта и основаны на неверном толковании норм действующего законодательства, обстоятельств дела.

Определение суда законно и обосновано. Оснований для его отмены нет.

Руководствуясь ст. ст. 266 - 269, 271 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 27.07.2020 по делу N А40-112701/19 оставить без изменения, а апелляционную жалобу финансового управляющего должника - Шинкаренко А.В.- без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

О.И. Шведко

Судьи

А.С.Маслов Н.В. Юркова