Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 8 декабря 2020 г. N 11АП-14407/20 по делу N А55-38177/2019

г. Самара

08 декабря 2020 г.

Дело N А55-38177/2019

Резолютивная часть постановления оглашена 01 декабря 2020 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 08 декабря 2020 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Ястремского Л.Л.,

судей Дегтярева Д.А., Митиной Е.А.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Шишкиной К.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу акционерного общества "СМУ Нефтехим" на решение Арбитражного суда Самарской области от 02.09.2020 по делу N А55-38177/2019 (судья Каленникова О.Н.),

принятое по иску индивидуального предпринимателя Миронова Льва Александровича

к акционерному обществу "СМУ Нефтехим"

третьи лица: общество с ограниченной ответственностью "РН-Строй"; акционерное общество "Ванкорнефть", общество с ограниченной ответственностью "РН-Ванкор"

о взыскании денежных средств,

при участии представителей:

от истца - представитель Галимуллин Л.А. по доверенности от 17.01.2020,

от ответчика - представитель Калинин Ю.Ю. по доверенности от 09.01.2020,

от третьих лиц - не явились, извещены надлежащим образом.

УСТАНОВИЛ:

Индивидуальный предприниматель Миронов Лев Александрович, с учетом уточнения размера исковых требований, принятого судом в порядке ст. 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, обратился в Арбитражный суд Самарской области с исковым заявлением к акционерному обществу "СМУ Нефтехим" о взыскании 282 518 253 руб. 34 коп., в том числе 279 627 542 руб. 38 коп., в том числе 36 792 719 руб. 26 коп. - задолженность по договору аренды от 30.01.2018 за период с октября 2017 года по сентябрь 2019 года, 242 834 823 руб. 12 коп. - неустойка в соответствии с п. 6.2 договора от 30.01.2018, 2 890 710 руб. 96 коп. - проценты за пользование чужими денежными средствами.

В ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции к участию в нем в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора, привлечены Общество с ограниченной ответственностью "РН-Строй"; Акционерное общество "Ванкорнефть".

В ходе рассмотрения дела от истца поступило заявление об отказе от иска в части взыскания 2 890 710 руб. 96 коп. - процентов за пользование чужими денежными средствами.

Арбитражный суд Самарской области решением от 02.09.2020 принял отказ истца от иска в части взыскания процентов в размере 2 890 710 руб. 96 коп., производство по делу в указанной части прекратил.

Исковые требования удовлетворил частично, взыскав с ответчика в пользу индивидуального предпринимателя Миронова Льва Александровича 50 076 201 руб. 57 коп., в том числе 25 792 719 руб. 26 коп. - задолженность по договору аренды от 30.01.2018 за период с октября 2017 года по сентябрь 2019 года, 24 283 482 руб. 31 коп. - неустойку.

В удовлетворении остальной части иска отказал.

Не согласившись с принятым судебным актом, ответчик обратился в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой прocит отменить обжалуемое решение в части взыскания с него задолженности и пени, принять новый судебный акт о взыскании 3 949 498,46 руб. долга и 2 898 198,98 руб. пени.

При рассмотрении в суде апелляционной инстанции представитель ответчика поддержал доводы жалобы.

Представитель истца прocил решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Третьи лица явку представителей в судебное заседание не обеспечили, о месте и времени судебного разбирательства извещены надлежащим образом.

От АО "Ванкорнефть" поступило ходатайство об отложении судебного заседания мотивированное тем, что стороны копии представленных в дело документов в его адрес не направили, в связи с чем АО "Ванкорнефть" было лишено возможности участвовать в рассмотрении дела.

Представитель ответчика просил ходатайство АО "Ванкорнефть" удовлетворить. Представитель истца просил в удовлетворении ходатайства отказать.

Согласно положениям частей 3, 4 статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в случае, если лицо, участвующее в деле, и извещенное надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, заявило ходатайство об отложении судебного разбирательства с обоснованием причины неявки в судебное заседание, арбитражный суд может отложить судебное разбирательство, если признает причины неявки уважительными, а также арбитражный суд может отложить судебное разбирательство по ходатайству лица, участвующего в деле, в связи с неявкой в судебное заседание его представителя по уважительной причине.

Кроме того, арбитражный суд может отложить судебное разбирательство, если признает, что оно не может быть рассмотрено в данном судебном заседании, в том числе вследствие неявки кого-либо из лиц, участвующих в деле, других участников арбитражного процесса, в случае возникновения технических неполадок при использовании технических средств ведения судебного заседания, в том числе систем видеоконференц-связи, а также при удовлетворении ходатайства стороны об отложении судебного разбирательства в связи с необходимостью представления дополнительных доказательств, при совершении иных процессуальных действий (часть 5 статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно статье 268 АПК РФ арбитражный суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело по имеющимся в материалах дела и дополнительно представленным доказательствам, при этом дополнительно представленные доказательства могут быть приняты в случае, если суд апелляционной инстанции признает, что у лица, представившего доказательства, не было возможности их представления в суд первой инстанции или заявитель не представил их по не зависящим от него уважительным причинам.

Принимая во внимание, что ни с апелляционной жалобой, ни с отзывом на нее дополнительные доказательства не представлялись, а также учитывая, что при рассмотрении дела в суде первой инстанции судебное заседание неоднократно откладывалось, при этом ни в одно из судебных заседаний представитель АО "Ванкорнефть" не явился, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что ходатайство АО "Ванкорнефть" об отложении судебного заседания удовлетворению не подлежит.

Апелляционная жалоба рассмотрена судом в соответствии со статьей 156 АПК РФ в отсутствие представителей лиц, участвующих в деле, извещенных в порядке статьи 123 АПК РФ о месте и времени проведения судебного заседания.

Представитель ответчика заявил ходатайство об истребовании от инспекции Гостехнадзора по г. Красноярску и от Управления ГИБДД ГУ МВД России по Красноярскому краю дополнительных документов, позволяющих установить, когда именно техника и транспортные средства были поставлены на учет и зарегистрированы на имя индивидуального предпринимателя Миронова Л.А.

Истец возражал против удовлетворения ходатайства.

Заслушав объяснения сторон, суд апелляционной инстанции в удовлетворении ходатайства об истребовании дополнительных документов отказал.

Исследовав материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный пришел к вывoду об отсутствии оснований для отмены или изменения судебного акта, принятого арбитражным судом первой инстанции.

Как следует из материалов дела, между индивидуальным предпринимателем Мироновым Львом Александровичем (арендодатель) и акционерным обществом "СМУ Нефтехим" (арендатор) 30.01.2018 был заключен договор аренды, по условиям которого стороны пришли к соглашению о переоформлении существующих арендных правоотношений на условиях указанного договора, по которому арендодатель предоставляет во временное владение и пользование арендатору имущество, согласно перечню, приведенному в приложении N 1 к договору, в связи с переходом к арендодателю права собственности на арендованное имущество, фактически находящееся во владении и пользовании арендатора на основании договоров аренды, заключенных ранее между арендатором и ООО "РН-Строй", а также между арендатором и ЗАО "Ванкор-Нефть" (правопреемник - ООО РН-Ванкор") (л.д. 46-49, т.1).

23.03.2018 между истцом и ответчиком было заключено дополнительное соглашение к договору, в соответствии с которым стороны подтвердили, что арендуемое имущество на момент заключения договора аренды фактически находилось во владении и пользовании арендатора (п. 3 преамбулы) и в связи с тем, что по состоянию на 22.03.2018 между сторонами было достигнуто соглашение о выкупе арендуемых в соответствии с договором аренды транспортных средств и спецтехники (п. 4 преамбулы), в исполнение данных договоренностей и определения условий выкупа стороны заключили указанное дополнительное соглашение к договору (п. 5 преамбулы) (л.д. 49 оборот - 52, т.1).

В соответствии с условиями указанного дополнительного соглашения стороны определили, что в связи с переходом к истцу права собственности на имущество, указанное в приложении N 1 к договору, фактически находящееся во владении и пользовании ответчика на основании договоров аренды, заключенных ранее между ответчиком и ООО "РН-Строй", а также между ответчиком и ЗАО "Ванкор-Нефть" (правопреемник - ООО РН-Ванкор"), стороны пришли к соглашению о переоформлении существующих арендных правоотношений на условиях заключенного договора аренды от 30.01.2018, по которому истец предоставляет без оказания услуг по технической эксплуатации и управлению во владение и пользование арендатору имущество, согласно перечню, указанному в приложении N 1 к договору, с правом выкупа ответчиком арендуемого имущества в порядке, предусмотренным договором, а ответчик обязуется принять имущество, и уплатить за него арендную плату и выкупную стоимость, предусмотренную договором.

Истец указал, что надлежащим образом исполнял обязательства, предусмотренные договором, о чем свидетельствуют акты приема-передачи арендованных транспортных средств и спецтехники N N 1-13 от 30.01.2018, подписанные ответчиком без каких-либо замечаний, акты сдачи-приемки выполненных работ (оказанных услуг) N 10 от 31.10.2017 на сумму 279 675 руб. 10 коп.; N 11 от 30.11.2017 на сумму 1 083 740,91 руб.; N 12 от 31.12.2017 на сумму 1 083 740,91 руб. (л.д. 144-146, т.2); N 01-18 от 31.01.2018 на сумму 1 083 740,91 руб.; N 06-18 от 28.02.2018 на сумму 1 850 288,40 руб.; N 07-18 от 31.03.2018 на сумму 1 744 805,80 руб.; N 09-18 от 30.04.2018 на сумму 1 698 859,88 руб.; N 11-18 от 31.05.2018 на сумму 1 718 904,92 руб.; N 13-18 от 31.06.2018 на сумму 1 718 904,92 руб.; N 15-18 от 31.07.2018 на сумму 1 718 904,92 руб. (л.д. 72 оборот - 75 оборот, т. 1). Кроме того, материалами дела подтверждается, что истец неоднократно выставлял счета на оплату и обращался к ответчику с требованием подписать График платежей, акты сдачи-приемки выполненных работ (оказанных услуг), акты сверки расчетов и оплатить задолженность, что подтверждается почтовой квитанцией и описью во вложение заказной корреспонденции от 06.04.2018 (получено адресатом 21.04.2018); почтовой квитанцией и описью во вложение заказной корреспонденции от 08.05.2018. (корреспонденция была возвращена отправителю за истечением срока хранения в связи с неполучением адресатом); почтовой квитанцией и описью во вложение заказной корреспонденции от 04.06.2018 (получено адресатом 26.06.2018); почтовой квитанцией и описью во вложение заказной корреспонденции от 17.05.2019. (получено адресатом 01.06.2019), почтовой квитанцией и описью во вложение от 11.06.2019 (получено адресатом 25.06.2019), почтовой квитанцией и описью во вложение от 01.08.2019 (получено адресатом 26.08.2019.), почтовой квитанцией и описью во вложение от 02.04.2020, почтовой квитанцией и описью во вложение от 08.05.2020, почтовой квитанцией и описью во вложение от 25.05.2020 (т.1, л.д. 83-90). При этом представленные в материалы дела акты сдачи-приемки выполненных работ (оказанных услуг) за период с 01.08.2018 по 30.09.2019, направленные истцом в адрес ответчика, в нарушение п. 12 дополнительного соглашения и п. 3.3.13 договора аренды, не были подписаны ответчиком без направления в адрес истца какого-либо мотивированного отказа.

Также истец указал, что ответчик в нарушение условий договора произвел частичную оплату оказанных для него услуг в общем размере 11 000 000 рублей, в связи с чем за ним образовалась задолженность по выплате арендной платы в размере 36 792 719 руб. 26 коп.

Ввиду наличия задолженности истец направил в адрес ответчика претензию от 06.11.2019, что подтверждается почтовой квитанцией от 07.11.2019 и отчетом об отслеживании почтового отправления N 44303140006777 (л.д. 23-28. т.1), согласно которому ответчик получил претензию с требованием оплаты долга, однако указанная претензия была оставлена им без удовлетворения, что явилось основанием для обращения истца с настоящим иском в суд.

Судом первой инстанции заключенный между сторонами договор правомерно квалифицирован как договор аренды транспортных средств без экипажа c условием о выкупе арендованного имущества в порядке ст. 624 Гражданского кодекса Российской Федерации, к которому подлежат применению нормы главы 34 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 642 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору аренды транспортного средства без экипажа арендодатель предоставляет арендатору транспортное средство за плату во временное владение и пользование без оказания услуг по управлению им и его технической эксплуатации.

Согласно ст. 614 Гражданского кодекса Российской Федерации арендатор обязан своевременно вносить плату за пользование имуществом, порядок, условия и сроки внесения арендной платы определяются договором аренды.

Согласно ст. ст. 309, 310 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями. Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом.

Исходя из практики применения норм материального права, регулирующих арендные отношения, определенной в п. 10 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.01.2002 N 66, в силу статей 606, 611, 614 Гражданского кодекса Российской Федерации обязанность арендодателя по отношению к арендатору состоит в предоставлении последнему имущества в пользование, а обязанность арендатора - во внесении платежей за пользование этим имуществом.

В силу презумпции возмездности договора, закрепленного в п. 3 ст. 423 Гражданского кодекса Российской Федерации, приняв от арендодателей имущество в арендное пользование, ответчик обязан вносить истцу плату за пользование арендованным имуществом.

Действующим гражданским законодательством Российской Федерации установлен принцип возмездного перехода ценностей в гражданском обороте между хозяйствующими субъектами. Для отказа от оплаты у арендатора должны быть обоснованные причины, предусмотренные законом. Между тем из материалов дела не усматривается наличие оснований, которые позволяли бы ответчику не производить оплату за оказанные услуги по предоставлению в аренду транспортных средств и спецтехники.

Факт оказания истцом услуг по предоставлению имущества в аренду и их стоимость подтверждена представленными истцом двухсторонними актами сдачи-приемки выполненных работ (оказанных услуг) N 10 от 31.10.2017 на сумму 279 675 руб. 10 коп.; N 11 от 30.11.2017 на сумму 1 083 740,91 руб.; N 12 от 31.12.2017 на сумму 1 083 740,91 руб.; N 01-18 от 31.01.2018 на сумму 1 083 740,91 руб.; N 06-18 от 28.02.2018 на сумму 1 850 288,40 руб.; N 07-18 от 31.03.2018 на сумму 1 744 805,80 руб.; N 09-18 от 30.04.2018 на сумму 1 698 859,88 руб.; N 11-18 от 31.05.2018 на сумму 1 718 904,92 руб.; N 13-18 от 31.06.2018 на сумму 1 718 904,92 руб.; N 15-18 от 31.07.2018 на сумму 1 718 904,92 руб., подписанными ответчиком без каких-либо замечаний и возражений по качеству, объему и срокам оказанных услуг в полном соответствии условиям раздела 4 договора и п. 14 дополнительного соглашения от 23.03.2018.

Кроме того, суд принял во внимание представленные истцом в материалы дела акты сдачи-приемки выполненных работ (оказанных услуг) за период с 01.08.2018 по 30.09.2019, направленные истцом в адрес ответчика и не подписанные ответчиком без направления в адрес истца какого-либо мотивированного отказа в нарушение п. 3.3.13 договора аренды (в редакции п. 12 дополнительного соглашения), и принял их в качестве надлежащих доказательств, подтверждающих факт оказания истцом услуг по предоставлению транспортных средств в аренду с правом выкупа арендованного имущества. При этом суд также принял в качестве надлежащих доказательств оказания истцом услуг по предоставлению ответчику транспортных средств в аренду с правом выкупа арендованного имущества представленные истцом акты сверки взаимных расчетов за период октябрь 2017 г. - сентябрь 2019 г., октябрь 2017 г. - октябрь 2019 г., которые также направлялись истцом в адрес ответчика (т.1, л.д. 40-41, 122-123), поскольку с учетом положений п. 4.6 договора (в редакции п. 16 дополнительного соглашения) следует согласование сторонами условия о том, что в случае уклонения обязанной стороны от подписания акта сверки в течение указанных сроков, акт сверки будет считаться принятым без каких-либо возражений и замечаний стороны, уклонившейся от его подписания.

Удовлетворяя частично заявленные требования, суд первой инстанции дал надлежащую оценку обстоятельствам дела, правильно применил нормы материального и процессуального права.

Доводы заявителя, приведенные в апелляционной жалобе, повторяют его доводы, изложенные в отзыве на иск. При этом всем доводам ответчика суд первой инстанции дал надлежащую оценку.

Суд первой инстанции обоснованно признал несостоятельными доводы ответчика о том, что истец не представил доказательств фактической передачи транспортных средств и спецтехники в аренду за период с 24.10.2017. по 30.01.2018, предшествующий дате заключения договора аренды, и необоснованности в связи с этим начисления истцом арендной платы за период с 24.10.2017 по 30.01.2018, поскольку согласно п. 1.1 договора аренды в связи с переходом к арендодателю права собственности на арендованное имущество, фактически находящееся во владении и пользовании арендатора на основании договоров аренды, заключенных ранее между арендатором и ООО "РН-Строй", а также между арендатором и ЗАО "Ванкор-Нефть" (правопреемник - ООО РН-Ванкор"), стороны пришли к соглашению о переоформлении существующих арендных правоотношений на условиях настоящего договора, по которому арендодатель предоставляет во временное владение и пользование арендатору имущество согласно перечню, указанному в приложении N 1 к договору. При последующем заключении дополнительного соглашения к договору от 23.03.2018 стороны также подтвердили, что арендуемое имущество на момент заключения 30 января 2018 года договора аренды транспортных средств и спецтехники фактически находилось во владении и пользовании арендатора (п. 3 преамбулы дополнительного соглашения), и согласовали п. 1.1 договора в следующей редакции: "В связи с переходом к арендодателю права собственности на имущество (Приложение N 1 к настоящему договору), фактически находящееся во владении и пользовании арендатора на основании договоров аренды, заключенных ранее между арендатором и ООО "РН-Строй", а также между арендатором и ЗАО "Ванкор-Нефть" (правопреемник - ООО РН-Ванкор"), стороны пришли к соглашению о переоформлении существующих арендных правоотношений на условиях настоящего договора, по которому арендодатель предоставляет без оказания услуг по технической эксплуатации и управлению во владение и пользование арендатору имущество, согласно перечню (Приложение N 1 к настоящему договору) с правом выкупа арендатором арендуемого имущества в соответствии со ст. 624 ГК РФ в порядке, предусмотренном настоящим договором, а арендатор обязуется принять имущество, и уплатить за него арендную плату и выкупную стоимость, предусмотренную настоящим договором".

Все акты приема-передачи арендованных транспортных средств и спецтехники N 1 - N 13 от 30.01.2018 содержат указание на то, что свидетельства о регистрации транспортных средств находятся у арендатора в связи с тем, что на дату подписания указанных актов арендованные транспортные средства и спецтехника находятся в фактическом владении и пользовании арендатора (т.1, л.д. 52 оборот - 65).

Представленные ответчиком в материалы дела договоры субаренды N 1712814/2363Д от 07.11.2014 между АО "СМУ Нефтехим" и ЗАО "Ванкорнефть" и аренды N 6-15 от 04.19.2015 между АО "СМУ Нефтехим" и ООО "РН-Строй", а также акты приема-передачи транспортных средств и акты технического освидетельствования арендованных транспортных средств, подписанные между ЗАО "Ванкорнефть"/АО "СМУ Нефтехим" и ООО "РН-Строй"/ АО "СМУ Нефтехим", не приняты судом во внимание, поскольку не имеют правового значения применительно к обязательствам АО "СМУ Нефтехим" по договору аренды от 30.01.2018 по выплате истцу арендной платы за период 24.10.2017 по 31.01.2018 (т.4, л.д.1-13). Выше указанные условия п. 1.1 договора аренды в полной мере соответствуют положениям п. 1 ст. 617 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым при переходе прав собственности на обременённое арендой имущество новый собственник приобретает права и обязанности арендодателя. Аналогичная правовая позиция была приведена в Определении ВАС РФ от 04.10.2012 N ВАС-18168/10 по делу N А40-177253/09-89-1226.

Согласно п. 4.1 договора стороны пришли к соглашению, что ежемесячная арендная плата за пользование арендованным имуществом за период с 24.10.2017 по 31.01.2018 составляет 1 083 740 (Один миллион восемьдесят три тысячи семьсот сорок) руб. 91 коп. в месяц без НДС. При заключении дополнительного соглашения от 23.03.2018 стороны также подтвердили ранее согласованное условие о том, что ежемесячная арендная плата за пользование арендованным имуществом за период с 24.10.2017 по 31.01.2018 составляет 1 083 740 (Один миллион восемьдесят три тысячи семьсот сорок) руб. 91 коп. в месяц без НДС (п. 14 дополнительного соглашения).

В силу п. 5.1 договора действие настоящего договора распространяется на фактические правоотношения сторон, возникшие с 24.10.2017.

В исполнение указанных условий договора аренды сторонами были подписаны акты сдачи-приемки выполненных работ (оказанных услуг) N 10 от 31.10.2017 на сумму 279 675 руб. 10 коп.; N 11 от 30.11.2017 на сумму 1 083 740,91 руб.; N 12 от 31.12.2017 на сумму 1 083 740,91 руб.; N 01-18 от 31.01.2018 на сумму 1 083 740,91 руб., из которых следует, что услуги оказаны исполнителем (истцом) заказчику (ответчику) в полном объеме и у заказчика не имеется претензий по качеству, объёму и срокам оказания услуг.

Суд первой инстанции обоснованно отклонил доводы ответчика о том, что вышеуказанные акты сдачи-приемки выполненных работ (оказанных услуг) являются обезличенными, поскольку по указанным актам сдачи-приемки выполненных работ (оказанных услуг) за конкретный период аренды никакие транспортные средства и спецтехника ответчику истцом не передавались и передаваться не могли, так как оформление данных актов не было обусловлено передачей ответчику конкретных единиц техники. Указанные акты содержат указание на основание: "Договор аренды транспортных средств от 30.01.2018", а также конкретный период аренды и сумму начисленной арендной платы за соответствующий период аренды, размер которой не превышает согласованные сторонами в п. 4.1 договора и п. 14 дополнительного соглашения от 23.03.2018 размеры ежемесячной арендной платы за определенные периоды. Указание в данном акте о том, что у заказчика не имеется претензий по объему (объему переданного в аренду имущества), качеству (передаче в аренду всех единиц арендованных транспортных средств и спецтехники, предусмотренных договором, в надлежащем техническом состоянии), срокам (периоде аренды, начиная с 24.10.2017), опровергает доводы ответчика об обезличенности указанных актов сдачи-приемки выполненных работ (оказанных услуг).

С учетом положений ст. 431 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к выводу, что буквальное значение слов и выражений, содержащихся в п. 1.1, п. 4.1 и п. 5.1 договора и п. 3 преамбулы дополнительного соглашения от 23.03.2018, при сопоставлении с другими условиями и смыслом договора в целом и действительной общей волей сторон с учетом цели договора и с учетом последующего поведения сторон, позволят сделать вывод о том, что обязательства ответчика по выплате арендной платы в размере 1 083 740 (Один миллион восемьдесят три тысячи семьсот сорок) руб. 91 коп. в месяц без НДС возникли с 24.10.2017. При этом само по себе подписание 30.01.2018 актов приема-передачи транспортных средств и спецтехники N 1 - N 13 между истцом и ответчиком, обусловленной датой заключения договора аренды, не имеет правого значения применительно к обязательствам ответчика по выплате истцу арендной платы за период начиная с 24.10.2017, поскольку в п. 5.1 договора стороны, действуя в своей воле и в своем интересе, согласовали условие о том, что действие договора аренды распространяется на фактические правоотношения сторон, возникшие с 24.10.2017.

Судом первой инстанции обоснованно отклонен довод ответчика о том, что договор аренды транспортных средств и спецтехники от 30.01.2018 является типовым договором аренды и включает в себя самостоятельные договоры аренды по количеству транспортных средств и техники, переданных по актам приема-передачи ТС в аренду от 30.01.2018, от 05.04.2018 и от 30.04.2018.

Согласно п. 1 ст. 607 Гражданского кодекса Российской Федерации в аренду могут быть переданы, в том числе, и транспортные средства и другие вещи, которые не теряют своих натуральных свойств в процессе их использования (непотребляемые вещи).

В соответствии с п. 1 ст. 160 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, либо должным образом уполномоченными ими лицами.

Согласно п. 1 ст. 432 Гражданского кодекса Российской Федерации договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

В силу п. 4 ст. 434 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон, договор в письменной форме может быть заключен только путем составления одного документа, подписанного сторонами договора.

Согласно п. 1 ст. 609 Гражданского кодекса Российской Федерации договор аренды на срок более года, а если хотя бы одной из сторон договора является юридическое лицо, независимо от срока, должен быть заключен в письменной форме.

В соответствии со ст. 643 Гражданского кодекса Российской Федерации договор аренды транспортного средства без экипажа должен быть заключен в письменной форме независимо от его срока.

При заключении договора аренды между истцом и ответчиком было достигнуто соглашение о заключении одного единого договора аренды в отношении согласованного между сторонами конкретного перечня единиц транспортных средств и спецтехники, и отдельных договоров аренды на каждую единицу транспортных средств и спецтехники не заключалось. При этом в соответствии с п. 30 дополнительного соглашения от 23.03.2020 к договору аренды столбец N 6 приложения N 1 "Перечень имущества, передаваемого в аренду с наименованием графы "Стоимость аренды, руб./месяц без НДС" был исключен в полном объеме, и в соответствии с п. 14 указанного дополнительного соглашения ежемесячная арендная плата за пользование арендованным имуществом с 23.03.2018 и до полного исполнения сторонами всех обязательств составила 2 425 060 руб. 97 коп. В связи с чем после заключения 23.03.2018 дополнительного соглашения к договору аренды никаких условий по отдельной плате за каждую единицу транспортного средства и спецтехники между истцом и ответчиком согласовано не было.

Указанная ежемесячная стоимость арендной платы после 23.03.2018 по взаимному соглашению сторон не менялась, несмотря на то, что некоторые единицы транспортных средств и спецтехники были возвращены ответчиком из аренды. Из представленных ответчиком письменных уведомлений, направленных в адрес истца, не усматривается никаких требований со стороны ответчика о пересмотре согласованной п. 14 дополнительного соглашения от 23.03.2018 размера ежемесячной арендной платы с учетом частичного вывода из аренды некоторых единиц транспортных средств и спецтехники в период действия договора аренды.

Отклоняя довод ответчика о несогласовании между сторонами условия по возврату транспортных средств и спецтехники из аренды в г.о. Коротчаево суд первой инстанции исходил из следующего..

Согласно п. 5.6 договора аренды (в редакции согласно п. 23 дополнительного соглашения от 23.03.2018) при досрочном прекращении настоящего договора по основаниям, предусмотренным действующим законодательством и/или настоящим договором, и/или при досрочном выводе по соглашению сторон имущества из аренды без его выкупа арендатором, последний обязан возвратить арендованное имущество в течение 15 (пятнадцати) календарных дней с момента предъявления арендодателем соответствующего требования. Передача арендованного имущества арендодателю должна быть осуществлена на территории городского округа Коротчаево Красноярского края, либо с согласия арендодателя на территории площадки сервисных предприятий Ванкорского производственного участка в Туруханском районе Красноярского края. Имущество считается находящимся в аренде до момента фактической его передачи арендодателю.

В соответствии с частью второй ст. 431 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что если правила, содержащиеся в части первой данной статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

Из п. 43 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора" также следует, что при толковании условий договора в силу абзаца первого статьи 431 ГК РФ судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений (буквальное толкование). Такое значение определяется с учетом их общепринятого употребления любым участником гражданского оборота, действующим разумно и добросовестно (пункт 5 статьи 10, пункт 3 статьи 307 ГК РФ), если иное значение не следует из деловой практики сторон и иных обстоятельств дела. Условия договора подлежат толкованию таким образом, чтобы не позволить какой-либо стороне договора извлекать преимущество из ее незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ). Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду. Значение условия договора устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом (абзац первый статьи 431 ГК РФ). Условия договора толкуются и рассматриваются судом в их системной связи и с учетом того, что они являются согласованными частями одного договора (системное толкование). Толкование условий договора осуществляется с учетом цели договора и существа законодательного регулирования соответствующего вида обязательств.

C учетом вышеуказанных положений суд, принимая во внимание буквальное значение содержащихся в договоре аренды слов и выражений, а также учитывая последующее поведение сторон по передаче ответчиком (возврату из аренды) Крана-трубоукладчика ТГ-221 КМ и принятию его истцом в г.о. Коротчаево Ямало-Ненецкого автономного округа по акту N 4В приема-передачи от 24.07.2019, приходит к выводу, что между истцом и ответчиком в п. 5.6 договора аренда было согласовано место передачи транспортных средств и спецтехники (возврата из аренды) в г.о. Коротчаево, и в качестве альтернативного места возврата также было согласовано место передачи - территория площадки сервисных предприятий Ванкорского производственного участка в Туруханском районе Красноярского края, обусловленное получением согласия арендодателя на принятие техники на указанной территории. При этом указание в п. 5.6 договора на то, что г.о. Коротчаево относится к Красноярскому краю, а не к Ямало-Ненецкому автономному округу, на территории которого он расположен, никоим образом не свидетельствует о несогласованности условия о передаче транспортных средств и спецтехники из аренды на территории указанного населенного пункта, поскольку указанное несоответствие не препятствовало ответчику в дальнейших взаимоотношениях с истцом идентифицировать территориальное нахождение данного населенного пункта на территории Ямало-Ненецкого автономного округа при передаче истцу из аренды Крана-трубоукладчика ТГ-221 КМ по акту N 4В приема-передачи от 24.07.2019 (т. 1, л.д. 69).

Оспаривая согласованность вышеуказанного условия договора аренды по возврату транспортных средств и спецтехники из аренды на территории г.о. Коротчаево, ответчик с учетом стандартов добросовестного поведения и п. 8.10 договора аренды, согласно которому содержание договора сторонам понятно и соответствует их намерениям, не предоставил каких-либо допустимых доказательств того, что иное толкование п. 5.6 договора могло привести к такому пониманию вышеуказанных условий договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду. Кроме того, ответчик не оспаривал факт осуществления своей предпринимательской деятельности на территории Красноярского края, а также наличие своих филиалов в г. Нижневартовске и в г. Красноярске и, следовательно, имел очевидную возможность идентифицировать территориальное нахождение г.о. Коротчаево на территории Ямало-Ненецкого автономного округа, поскольку г.о. Коротчаево отсутствует на территории Красноярского края, а также отсутствует на территории других субъектов Российской Федерации, за исключением Ямало-Ненецкого автономного округа.

При указанных обстоятельствах суд первой инстанции отклонил доводы ответчика о необходимости применения положений ст. 316 ГК РФ и п. 36 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11.01.2002. N 66 "Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой" в части исполнения обязательств ответчика по возврату имущества из аренды, поскольку соглашением сторон было согласовано место передачи арендованного имущества в г.о. Коротчаево.

В соответствии с п. 3 ст. 405 Гражданского кодекса Российской Федерации должник не считается просрочившим, пока обязательство не может быть исполнено вследствие просрочки кредитора.

Согласно ст. 406 Гражданского кодекса Российской Федерации кредитор считается просрочившим, если он отказался принять предложенное должником надлежащее исполнение или не совершил действий, предусмотренных законом, иными правовыми актами или договором либо вытекающих из обычаев или из существа обязательства, до совершения которых должник не мог исполнить своего обязательства.

Суд первой инстанции отклонил доводы ответчика о просрочке кредитора в связи с отказом в удовлетворении предложений ответчика, изложенных в письменных уведомлениях по договору аренды транспортных средств и спецтехники от 30.01.2018. N 74 от 04.07.2018 и N 75 от 31.05.2019 (т., л.д. 13-14, 66-68), в которых ответчиком было предложено истцу согласовать возврат 5 единиц техники на Сузунском месторождении Красноярского края или на территории площадки сервисных предприятий Ванкорского производственного участка в Туруханском районе Красноярского края, либо в г. Красноярске, без указания каких-либо конкретных адресных ориентиров и координат, а также даты и времени возврата спецтехники истцу, а также довод о том, что условие договора о возврате арендованного имущества из аренды на территории городского округа Коротчаево, по мнению ответчика, следует считать несогласованным.

Из содержания уведомлений следует, что они были направлены ответчиком в ходе переписки c истцом относительно ранее согласованных условий договора о месте передачи техники в соответствии с п. 5.6 договора, в связи с чем данные письменные уведомления ответчика следует рассматривать в качестве предпринятых ответчиком действий по согласованию с истцом изменений условий заключенного договора аренды в части возврата из аренды транспортных средств и спецтехники в местах, которые ранее не были согласованы сторонами при заключении договора аренды.

При изложенных обстоятельствах направление ответчиком письменных уведомлений N 74 от 04.07.2018 и N 75 от 31.05.2019 в адрес истца с предложением вернуть из аренды пять единиц спецтехники в иных местах, не предусмотренных договором, не является основанием для освобождения ответчика по выплате истцу арендной платы за период после получения истцом указанных письменных уведомлений.

Как отмечено судом первой инстанции, право арендатора на вывод имущества из аренды целиком или в части с уведомлением об этом арендодателя не менее, чем за 30 дней до даты вывода имущества из аренды с указанием причин, было предусмотрено п. 3.3.11 договора аренды от 30.01.2018 до подписания дополнительного соглашения к нему от 23.03.2018. Однако, подписав соглашение, стороны изложили п. 3.3.11 в иной редакции, которая указанного права арендатору не предоставляет.

В соответствии с п. 3.3.11 в редакции п. 11 дополнительного соглашения в случае просрочки оплаты арендной платы и/или выкупной стоимости арендованного имущества и досрочного расторжения настоящего договора арендатор обязуется возвратить арендодателю имущество в том состоянии, в каком он его получил, с учетом нормального износа, о чем составить и подписать акт приема-передачи в день, являющийся последним днем срока аренды.

Согласно п. 5.5 договора, арендатор вправе требовать досрочного расторжения настоящего договора в случае, если арендодатель не предоставляет имущество в пользование арендатору либо создает препятствия пользования имуществом в соответствии с условиями настоящего договора или назначением имущества. Иных оснований для досрочного расторжения договора со стороны арендатора договор не предусматривает.

Согласно п. 5.6 договора аренды в редакции п. 23 дополнительного соглашения от 23.03.2018, при досрочном прекращении настоящего договора по основаниям, предусмотренным действующим законодательством и/или настоящим договором, и/или при досрочном выводе по соглашению сторон имущества из аренды без его выкупа арендатором, последний обязан возвратить арендованное имущество в течение 15 (пятнадцати) календарных дней с момента предъявления арендодателем соответствующего требования.

Анализ указанных условий договора позволяет сделать вывод о том, что досрочный вывод арендованного имущества возможен только по соглашению сторон, при этом соответствующее требование предъявляется арендодателем. Поэтому направление ответчиком письменных уведомлений N 74 от 04.07.2018 и N 75 от 31.05.2019 в адрес истца с предложением вернуть из аренды пять единиц спецтехники при отсутствии согласия истца как арендодателя не влечет правовых последствий для ответчика как арендатора в виде освобождения его от обязанности оплачивать арендную плату за период после получения истцом указанных письменных уведомлений.

Таким образом оснований для вывода о просрочке кредитора не имеется.

Из материалов дела не усматривается, что истец отказывался принимать исполнение от ответчика в части возврата из аренды транспортных средств и спецтехники, как и не усматривается совершение истцом действий, препятствующих ответчику исполнить свои обязательства по передаче истцу транспортных средств и спецтехники из аренды.

Из переписки между истцом и ответчиком усматривается, что истец выражал готовность принять от ответчика транспортные средства и спецтехнику из аренды в г.о. Коротчаево в соответствии с п. 5.6 договора аренды. При этом истец в своих письменных ответах в адрес ответчика указывал причины, по которым принятие арендованной спецтехники в местах, предложенных ответчиком, невозможно по не зависящим от истца обстоятельствам, и указывал на возможность принятия транспортных средств и спецтехники на территории пгт. Коротчаево Ямало-Ненецкого автономного округа, а также выразил готовность принять спецтехнику из аренды в г. Красноярске.

Заявляя о возврате пяти единиц спецтехники из аренды, ответчик не предлагал истцу принять данные единицы спецтехники в месте возврата, согласованном в п. 5.6 договора аренды, что свидетельствует об отсутствии предложения должником надлежащего исполнения. При наличии у ответчика намерений по состоянию на 04.07.2018 вернуть из аренды пять единиц спецтехники, ответчик мог согласовать с истцом конкретную дату передачи спецтехники в г.о. Коротчаево в соответствии с п. 5.6 договора аренды. Это подтверждается тем, что 24.07.2019 ответчик передал истцу по акту N 4В приема-передачи (возврата из аренды) Кран-трубоукладчик ТГ-221 КМ в г.о. Коротчаево Ямало-Ненецкого автономного округа.

Из п. 2 соглашения о возврате техники от 12.07.2019 следует, что указанный кран-трубоукладчик ТГ-221 КМ не укомплектован ответчиком контргрузами и стрелой трубоукладчика. Согласно п. 3 указанного соглашения ответчик принял на себя обязательства за свой счет осуществить доставку контргрузов и стрелы трубоукладчика с территории, расположенной по адресу: ЯНАО, пгт. Коротчаево, в г. Красноярск, п. Березовка, кадастровой номер 04:04:0401001:357, в срок до 01.10.2019. В силу п. 4 указанного соглашения, в случае неисполнения арендатором обязательств, предусмотренных п. 3 (по осуществлению доставки контргрузов и стрелы трубоукладчика), обязательства по выплате арендной платы будут сохраняться, что в полной мере соответствует согласованным условиям в п. 9 дополнительного соглашения к договору от 23.03.2018. и п. 3.3.7 договора аренды. В связи тем, что ответчик не исполнил своих обязательств по доставке и передаче истцу контргрузов и стрелы указанного трубоукладчика, истец обоснованно продолжил осуществлять начисление арендной платы, в том числе и с учетом данной единицы спецтехники.

Переписка между истцом и ответчиком относительно письменного уведомления N 71-Кр от 05.04.2018, направленного ответчиком в адрес истца (т.3, л.д.149), также не свидетельствует о просрочке истца в принятии техники из аренды. Из письменного уведомления N 71-Кр от 05.04.2018. следует извещение ответчика о намерении вывести из аренды все транспортные средства и спецтехнику. При этом ответчик указал на то, что передача арендованной техники будет осуществлена в период с 20.04.2019 по 30.04.2019 на территории Ванкорского производственного участка в Туруханском районе Красноярского края. Вместе с тем, согласно п. 5.6 договора сторонами было согласовано условие о том, что передача арендатором арендованного имущества из аренды на территории Ванкорского производственного участка в Туруханском районе Красноярского края возможна лишь при согласии со стороны арендодателя.

В ответ на указанное уведомление ИП Миронов Л.А. направил в адрес ответчика письменный ответ от 05.04.2019, в котором уведомил его о том, что передача арендованного имущества и принятие его арендодателем могут быть осуществлены на территории пгт. Коротчаево, и что в связи с фактическим отсутствием на дату направления письменного ответа даже временных путей сообщения и необходимой транспортной инфраструктуры, а также в связи с отсутствием у истца какого-либо доступа на территорию площадки сервисных предприятий Ванкорского производственного участка в Туруханском районе Красноярского края, передача арендованного имущества на указанной территории не представляется возможной, в связи с чем истец сообщил, что не имеет возможности согласовать передачу арендованного имущества на данной территории.

Суд первой инстанции обоснованно отметил, что предложение ответчика было направлено на одностороннее изменение условий договора, поскольку возврат арендованного имущества предусмотрен по окончании срока действия договора или при его досрочном расторжении по основаниям, предусмотренным законом или договором, каковых на момент получения уведомления не имеется.

Оценив письменное уведомление истца от 22.06.2019 в адрес ответчика, суд первой инстанции не усматрел каких-либо действий со стороны истца по принуждению ответчика осуществить возврат техники из аренды в г. Красноярске. Из указанного уведомления следует только согласие истца на передачу техники в Красноярском речном порту г. Красноярска, поскольку ранее ответчик в своих письменных уведомлениях в категоричной форме заявил о своем несогласии с условием договора о возврате техники в пгт. Коротчаево. В связи с чем уведомление истца от 22.06.2019 о готовности принять технику из аренды в г. Красноярске не свидетельствует о каких-то виновных действиях истца, а также не свидетельствует о том, что со стороны истца могла возникнуть просрочка в принятии техники из аренды.

Таким образом, суд пришел к обоснованному выводу, что при наличии возможности беспрепятственного возврата остальных единиц спецтехники на территории г.о. Коротчаево, ответчик в одностороннем порядке отказался от исполнения обязательств по своевременной выплате арендной платы и инициировал переписку с истцом по оспариваю условий п. 5.6 договора в части согласованного места передачи арендованного имущества из аренды на территории пгт. Коротчаево лишь только на том основании, что данный населенный пункт не находится на территории Красноярского края, как было указано в п. 5.6 договора.

В ходе рассмотрения дела судом первой инстанции ответчик направил в адрес истца очередное уведомление N 77 от 24.01.2020 с требованием принять из аренды 7 единиц транспортных средств и спецтехники на Ванкорском производственном участке в Красноярском крае. На указанное уведомление истец направил в адрес ответчика письменный ответ от 05.02.2020, в котором, ссылаясь на позицию представителя ответчика, изложенную в отзыве на исковое заявление N 155 от 18.01.2020, сообщил о своей готовности в согласованные кратчайшие сроки принять 7 единиц транспортных средств и спецтехники по адресу: ХМАО-Югра, Тюменская обл., г. Сургут, ул. Высоковольтная, 3, т.е. по адресу организации ответчика, указанному в договоре аренды в качестве юридического адреса АО "СМУ "Нефтехим". Письмо было своевременно получено ответчиком, но никакого ответа на данное уведомление ответчик в адрес истца не направил и о своих намерениях вернуть арендованную спецтехнику ничего не сообщил. Данные обстоятельства подтверждают доводы истца о том, что ответчик после направления в адрес истца уведомлений о своих намерениях и готовности передать транспортные средства и спецтехнику из аренды продолжает уклоняться от исполнения своих обязательств по выплате арендной платы и фактически безвозмездно пользуется арендованным имуществом.

Доводы ответчика о неиспользовании им арендованного имущества со ссылкой на ведомости расхода дизельного топлива суд первой инстанции обоснованно отклонил, поскольку использование либо неиспользование взятого в аренду имущества является волей и усмотрением арендатора, и при отсутствии доказательств создания со стороны арендодателя препятствий в пользовании объектами аренды сам факт их неиспользования не освобождает арендатора от оплаты арендной платы.

Довод ответчика о невозможности использования техники в связи с отсутствием регистрационных документов на нее опровергается материалами дела. Все акты приема-передачи арендованных транспортных средств и спецтехники N 1 - N 13 от 30.01.2018 содержат указание на то, что свидетельства о регистрации транспортных средств находятся у арендатора в связи с тем, что на дату подписания указанных актов арендованные транспортные средства и спецтехника находятся в фактическом владении и пользовании арендатора (т.1, л.д. 52 оборот - 65).

Ссылка ответчика на письмо ИП Миронова Л.А. от 30.04.2018 об изъятии у ответчика свидетельств о регистрации транспортных средств и акт приема-передачи N 1 без даты (т.5, л.д. 83-84) обоснованно отклонена судом первой инстанции.

В ходе рассмотрения дела истцом было заявлено ходатайство о фальсификации указанных доказательств, поскольку данные документы ИП Мироновым Л.А. не подписывались.

Суд, в порядке ст. 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации разъяснил уголовно-правовые последствия такого заявления.

Суд предложил ответчику исключить из числа доказательств письмо ИП Миронова Л.А. от 30.04.2018 об изъятии у ответчика свидетельств о регистрации транспортных средств и акт приема-передачи N 1 без даты.

Ответчик возражал против исключения указанного документа из числа доказательств по настоящему делу.

Суд принял к рассмотрению ходатайство истца о фальсификации доказательств.

Согласно п. 3 ч. 1 ст. 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд проверяет обоснованность заявления о фальсификации доказательства, если лицо, представившее это доказательство, заявило возражения относительно его исключения из числа доказательств по делу. В этом случае арбитражный суд принимает предусмотренные федеральным законом меры для проверки достоверности заявления о фальсификации доказательства, в том числе назначает экспертизу, истребует другие доказательства или принимает иные меры.

Истцом представлено заключение эксперта N 289/20 от 14.08.2020, подготовленное Самарским центром судебной экспертизы, в соответствии с которым изображения исследуемых подписей, выполненных от имени Миронова Л.А., выполнены не Мироновым Л.А.

При этом суд обоснованно отклонил возражения ответчика о том, что документы не подписывались лично Мироновым Л.А., а подписывались его представителем механиком Воробьевым Н.В.

Кроме того, письмо ИП Миронова Л.А. от 30.04.2018 об изъятии у ответчика свидетельств о регистрации транспортных средств и акт приема-передачи N 1 без даты (т.5, л.д. 83-84) представлены в копии, содержащей неоговоренные исправления. В акте отсутствует расшифровка подписи и должности, а также полномочий передающей стороны. Подлинники документов не представлены.

Учитывая указанные обстоятельства, суд первой инстанции обоснованно признал данные доказательства ненадлежащими, а факт отсутствия у ответчика документов на транспортные средства недоказанным. При этом суд учел, что ни в одном письме и уведомлениях о возврате ответчик не предъявлял претензий по поводу отсутствия документов, препятствующих пользованию арендованным имуществом.

Суд апелляционной инстанции считает необходимым отметить необоснованность доводов заявителя о том, что в отсутствие документов о регистрации транспортных средств на Миронова Л.А. как нового собственника и арендодателя АО СМУ "Нефтехим" было лишено возможности использовать переданную ему технику.

Как видно из актов приема-передачи, при передаче техники ответчику были переданы, в том числе, и необходимые документы, подтверждающие регистрацию за предыдущим собственником - ООО "РН-Строй". Доводы заявителя, приведенные в апелляционной жалобе, свидетельствуют о том, что об отсутствии надлежащей регистрации на Миронова Л.А. ответчик узнал только при рассмотрении спора в суде первой инстанции.

В дело не представлено сведений о том, что отсутствие регистрации на Миронова Л.А. каким-либо образом препятствовало ответчику в использовании техникой.

В соответствии со статьей 608 ГК РФ право сдачи имущества в аренду принадлежит его собственнику. Арендодателями могут быть также лица, управомоченные законом или собственником сдавать имущество в аренду.

Поскольку имущество, переданное во временное владение ответчика, не относилось к недвижимому имуществу, переход права собственности к Миронову Л.А. не требовал государственной регистрации.

Кроме того, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в п. 12 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.11.2011 N 73 "Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды" разъяснил, что положения статьи 608 ГК РФ не означают, что в ходе рассмотрения споров, связанных с нарушением арендатором своих обязательств по договору аренды, арендодатель обязан доказать наличие у него права собственности на имущество, переданное в аренду.

Доводы арендатора, пользовавшегося соответствующим имуществом и не оплатившего пользование объектом аренды, о том, что право собственности на арендованное имущество принадлежит не арендодателю, а иным лицам и поэтому договор аренды является недействительной сделкой, не принимаются судом во внимание.

С учетом изложенного доводы ответчика об отсутствии регистрации права истца на технику, которой ответчик в течение длительного времени пользовался на основании заключенного договора аренды, не могут служить основанием для освобождения от обязанности по перечислению арендной платы.

Учитывая эти обстоятельства, в удовлетворении ходатайства ответчика об истребовании дополнительных документов, позволяющих установить, когда именно техника и транспортные средства были поставлены на учет и зарегистрированы на имя индивидуального предпринимателя Миронова Л.А., судом апелляционной инстанции было отказано.

На основании оценки представленных в дело доказательств по правилам ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд пришел к выводу о наличии у ответчика обязанности по оплате арендной платы за период с октября 2017 года по сентябрь 2019 года в размере 36 792 719 руб. 26 коп..

Проверив расчет задолженности, представленный истцом, суд признал его ошибочным.

Как указал истец в исковом заявлении, ответчик уплатил истцу 11 000 000,00 руб., по соглашению сторон эта сумма была зачтена в счет оплаты по договору аренды от 30.01.2018.

На основании п. 6.9 договора и п. 25 дополнительного соглашения к нему, выплачиваемые по настоящему договору суммы, при наличии начисленных штрафных санкций и неустойки, подлежат направлению в первую очередь на погашение сумм штрафных санкций и неустойки, а затем в погашение суммы основного долга. Истец зачел перечисленную сумму в размере 11 000 000 руб. на погашение начисленной им неустойки.

Руководствуясь пунктами 1, 2, 3 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20.10.2010 N 141 "О некоторых вопросах применения положений статьи 319 Гражданского кодекса Российской Федерации" суд первой инстанции пришел к верному выводу, что истец необоснованно отнес платежи ответчика на сумму 11 000 000,00 руб. по договору аренды от 30.01.2018 в счет уплаты неустойки, признав пункт 6.9 договора и пункт 25 дополнительного соглашения ничтожными.

Сумма задолженности, подлежащая взысканию с ответчика, с учетом частичной оплаты, составляет 25 792 719 руб. 26 коп.

Помимо основного долга истец на основании п. 6.2 договора, просил взыскать пени в размере 2% от суммы, подлежащей оплате, за каждый день просрочки. Сумма пени согласно расчету истца составила 242 834 823 руб. 12 коп.

Разрешая требование истца о взыскании неустойки, суд первой инстанции правомерно руководствовался пунктом 1 статьи 330, пунктом 1 статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснениями, содержащимися в пунктах 69, 71 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 7 от 24.03.2016 "О применении судами некоторых положений гражданского кодекса российской федерации об ответственности за нарушение обязательств".

Снижая размер заявленной неустойки, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что размер заявленной ко взысканию договорной неустойки, исчисленной по ставке 2 % за каждый день просрочки, является явно несоразмерным последствиям просрочки в уплате долга.

Учитывая отсутствие в материалах дела сведений о том, что допущенное ответчиком нарушение могло привести к негативным последствия, сопоставимым с заявленной суммой неустойки, суд первой инстанции пришел к верному выводу о необходимости уменьшения размера неустойки на основании статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации до 24 283 482 руб. 31 коп.

Доводы, приведенные в апелляционной жалобе, были предметом рассмотрения в суде первой инстанции, им дана надлежащая правовая оценка. Выводы суда первой инстанции соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам.

Несогласие заявителя жалобы с выводами суда, иная оценка им фактических обстоятельств дела, представленных доказательств и иное толкование положений закона не являются основанием для отмены судебного акта суда первой инстанции.

Нарушений норм процессуального права, являющихся согласно части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по государственной пошлине за подачу апелляционной жалобы возлагаются на заявителя.

Руководствуясь статьями 268-271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Арбитражного суда Самарской области от 02.09.2020 по делу N А55-38177/2019 в обжалуемой части оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в двухмесячный срок в Арбитражный суд Поволжского округа, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Л.Л. Ястремский

Судьи

Д.А. Дегтярев Е.А. Митина