Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 7 апреля 2021 г. N 10АП-3638/21 по делу N А41-43465/2016

г. Москва

07 апреля 2021 г.

Дело N А41-43465/16

Резолютивная часть постановления объявлена 05 апреля 2021 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 07 апреля 2021 года.

Десятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Муриной В.А.,

судей Катькиной Н.Н., Мизяк В.П.,

при ведении протокола судебного заседания: Имановым И.Э.,

при участии в заседании:

от Реуса А.Г.: Комаров Е.А. по доверенности от 03.09.2018 г.;

от конкурсного управляющего ООО "РФК-Центр" Челебиева А.Е.: Зорин Д.Г. по доверенности от 27.10.2020 г.;

от АО "БМ-Банк": Афанасьева Е.В. по доверенности от 24.12.2020 г.;

от иных лиц, участвующих в деле, представители не явились, извещены надлежащим образом,

рассмотрев в судебном заседании апелляционные жалобы конкурсного управляющего ООО "РФК-Центр" Челебиева А.Е. и АО "БМ-Банкна определение Арбитражного суда Московской области от 15 января 2021 года по делу N А41-43465/16,

по заявлению Реуса А.Г. о включении в реестр требований кредиторов задолженности в размере 198 161 732,10 руб.

по делу о признании ООО "РФК-Центр" несостоятельным (банкротом),

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда Московской области от 15.07.16 по делу N А41-43465/16 заявление ПАО "БМ-Банк" о признании ООО "РФК-Центр" несостоятельным (банкротом) принято к производству.

Решением Арбитражного суда Московской области от 16.10.17 (дата объявления резолютивной части) по делу N А41-43465/16 ООО "РФК-Центр" (ИНН 7706220057, ОГРН 11025007513629) признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Котенев Денис Сергеевич.

Сообщение об открытии в отношении должника процедуры банкротства опубликовано в газете "Коммерсантъ" от 28.10.2017 N 202.

Определением суда от 27 ноября 2019 года по делу N А41-43465/16 Котенев Д.С. освобожден от исполнения обязанностей конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "РФК-Центр".

Определением суда от 23 декабря 2019 года по делу N А41-43465/16 конкурсным управляющим общества с ограниченной ответственностью "РФКЦентр" утвержден Челебиев А.Е.

Реус А.Г. обратился с заявлением о признании обоснованными, установлении и включении в реестр требований кредиторов ООО "РФК-Центр" задолженности в размере 198 161 732,10 руб.

В обосновании требований Реус А.Г. указал, что предоставил должнику по договорам займа N N б/н, 11/12-14, 17/12-14, 29/12-14, 141230 от 06.11.2014, 02.12.2014, 11.12.2014, 17.12.2014, 29.12.2014, 30.12.2014 денежные средства в общей сумме 229 232 693 руб. Основную сумму долга в размере 198 161 732,10 руб. должник ему не возвратил. Заявитель долг должнику не прощал. Указал, что расходные кассовые ордера N141, 144 сфальсифицированы и денежные средства по ним в общей сумме 5 197 184 руб. он не получал.

Определением Арбитражного суда Московской области от 15 января 2021 года заявление Реуса Андрея Георгиевича в размере 198 161 732,10 руб. признано обоснованным, подлежащим удовлетворению за счет имущества, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника. С ООО "РФК-Центр" в пользу Реуса Андрея Георгиевича взыскано 35 000 руб. расходов на проведение экспертизы.

Не согласившись с указанным судебным актом, конкурсного управляющего ООО "РФК-Центр" Челебиева А.Е. и АО "БМ-Банк" обратились в Десятый арбитражный апелляционный суд с апелляционными жалобами, полагая, что обжалуемый судебный акт подлежит отмене в связи с неполным выяснением обстоятельств, имеющих значение для дела.

Оспаривая определение суда, заявители апелляционной жалобы указали, что Реус А.Г. являлся контролирующим должника лицом, денежные средства в размере 232 091 731 рублей были предоставлены в заем для исполнения должником своих обязательств перед третьими лицами. Таким образом, в период предоставления денежных средств Реусом А.Г. у должника имелся недостаток денежных средств для осуществления своей деятельности и исполнения взятых на себя обязательств, что потребовало предоставления дополнительного финансирования со стороны Реуса А.Г., соответственно, требования Реуса А.Г. подлежат удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Законность и обоснованность обжалуемого определения суда первой инстанции, правильность применения арбитражным судом первой инстанции норм материального и процессуального права проверены арбитражным апелляционным судом, в соответствии со статьями 266, 268, 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Апелляционные жалобы рассмотрены в соответствии с нормами статей 121 - 123, 153, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие представителей иных лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, в том числе публично, путем размещения информации на сайте "Электронное правосудие" www.kad.arbitr.ru.

В судебном заседании апелляционной инстанции представители конкурсного управляющего должником и Банка поддержали доводы апелляционных жалоб, просили отменить определение суда первой инстанции, признать требования Реуса А.Г. в размере 198 161 732,10 рублей подлежащими удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Представитель Реуса А.Г. против доводов апелляционных жалоб возражал по основаниям, изложенным в отзыве.

Исследовав и оценив в совокупности все имеющиеся в материалах дела доказательства, изучив доводы апелляционных жалоб, доводы отзыва, арбитражный апелляционный суд пришел к следующим выводам.

В соответствии со статьей 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Обращаясь в суд с настоящим требованием, Реус А.Г. ссылался на следующие обстоятельства.

Между должником ООО "РФК-Центр" и Реусом Андреем Георгиевичем 08.10.2014, 21.10.2014, 23.10.2014, 27.10.2014, 06.11.2014, 02.12.2014, 11.12.2014, 17.12.2014, 29.12.2014, 30.12.2014 заключены договоры займа N N 141008, 21/10, 37/14, 27/10, б/н, 11/12 -14, 17/12 -14, 29/12 -14, 141230 (далее - "Договоры займа").

По Договорам займа Реус А.Г. в период с 08.10.2014 по 01.06.2015 выдал должнику денежные средства в совокупном размере 229 232 693 руб., что подтверждается платежными поручениями и не оспаривается должником, а также подтверждается банковскими выписками должника.

Займы выдавались на возвратной основе, в займах указывался срок для их возврата, устанавливалась процентная ставка за пользование денежными средствами (15%, 15,3% и др.).

Срок возврата всех займов наступил в период с 31.12.2015 по 31.12.2016 в соответствии с условиями договоров займов.

Должник возвратил Реусу А.Г. денежные средства по Договорам займа на общую сумму в размере 31 070 960,90 руб. Основную сумму долга в размере 198 161 732,10 руб. по Договорам займа N N б/н, 11/12-14, 17/12-14, 29/12-14, 141230 от 06.11.2014, 02.12.2014, 11.12.2014, 17.12.2014, 29.12.2014, 30.12.2014 должник кредитору не вернул. Кредитор долг Должнику не прощал.

Имеющиеся у Конкурсного управляющего расходные кассовые ордера N N 141, 144, в качестве доказательства получения Реусом А.Г. денежных средств из кассы Должника на общую сумму 5 197 184 руб. Реус А.Г. не подписывал, денежные средства из кассы должника не получал. Соответственно, подписанные иным лицом с подражанием подписи Реуса А.Г. расходные кассовые ордера являются недопустимыми сфальсифицированными доказательствами.

Указанные обстоятельства явились основанием для обращения Реуса А.Г. в суд с настоящим заявлением.

Признавая требование Реуса А.Г. в размере 198 161 732,10 руб. обоснованным, подлежащим удовлетворению за счет имущества, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника, суд первой инстанции исходил из того, что факт возврата Реусу А.Г. денежных средств на общую сумму 5 197 184 руб. не доказан, что подтверждено проведенной в рамках настоящего обособленного спора судебной технико-криминалистической и почерковедческой экспертизой, проведение которой поручено ООО "ГлавЭксперт", согласно заключению которой экспертом сделаны выводы о том, что "Подписи от имени Реуса Андрея Георгиевича в расходных кассовых ордерах N 141 от 26.12.2014 на сумму 5 173 184 рубля 36 копеек и N 144 от 29.12.2014 на сумму 24 000 руб., выполнены не Реусом Андреем Георгиевичем, а иным неустановленным лицом" (ответ на вопрос N 1 (стр. 28 Заключения экспертов ООО "ГлавЭксперт"); "Подписи от имени Реуса Андрея Георгиевича не выполнены самим Реусом Андреем Георгиевичем с намеренным искажением почерка или заменой пишущей руки" (ответ на вопрос N 2 (стр. 28 Заключения экспертов ООО "ГлавЭксперт"); "Подписи в графе получатель на расходных кассовых ордерах N 141 от 26.12.2014 на сумму 5 173 184,36 руб. и N 144 от 29.12.2014 на сумму 24 000 рублей выполнены не ранее декабря 2015 года" (ответ на вопрос N 1 (стр. 28 Заключения экспертов ООО "ГлавЭксперт").

Суд также отклонил доводы конкурсного управляющего и конкурсного кредитора АО "БМ-Банк" о корпоративном характере заемных отношений, притворности договоров займа и необходимости их переквалификации в отношения по увеличению уставного капитала со ссылкой на Определение Верховного суда РФ от 12.02.2018 г. N 310-ЭС17-17994 по делу N А68-10446/2015, согласно которому переквалификация займа в отношения корпоративного характера возможна в случаях, когда (1) заем предоставляется от мажоритарных участников, (2) "заем используется вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов", (3) участник должника желает включить такие требования в реестр требований кредиторов должника. То есть, переквалификация заемных отношений в рамках дел о банкротстве является механизмом борьбы с недобросовестностью должников и их мажоритарных участников, при попытках последних искусственно нарастить подконтрольную задолженность и не погасить требования независимых кредиторов. При этом "подконтрольные кредиторы" всегда заявляют о включении их требований в реестр требований кредиторов на начальных стадиях банкротства, чтобы полностью контролировать его ход. Как указал суд, ни одного из названных обстоятельств в рассматриваемом деле не установлено. Реус А.Г. выступал генеральным директором управляющей организации Должника в течение 1 года и 1 месяца, а не мажоритарным участником Должника. Никаких доказательств участия Реуса А.Г. в капитале Должника в материалы дела не предоставлено. Отношения между Реусом А.Г. и Должником носили гражданско-правовой договорный (из договоров займа) характер. Доказательств наличия отношений корпоративного характера между Реусом А.Г. и Должником суду не представлено.

Таким образом, суд пришел к выводу, что в материалах дела отсутствуют доказательства корпоративного характера займов, их притворности и необходимости их переквалификации в отношения по увеличению уставного капитала.

Также, суд указал, что конкурсный управляющий и конкурсный кредитор АО "БМ-Банк" не доказали, что на момент предоставления денежных средств по договорам займа должник находился в состоянии имущественного кризиса, что подтверждается, в том числе, заключением судебной финансово-экономической экспертизы в совокупности с другими доказательствами, согласно которым на момент выдачи займов ООО "РФК-Центр" находилось в стабильном финансово-экономическом состоянии и выдача займов не выступала в качестве компенсационного финансирования. Признаки неплатежеспособности у Должника на даты выдачи займов отсутствовали, он не находился в ситуации имущественного кризиса. Учитывая изложенное, суд посчитал обоснованными и подлежащими установлению требования Реуса А.Г. к должнику на общую сумму 198 161 732,10 руб.

Вместе с этим, поскольку требование Реуса А.Г. было предъявлено по истечении двух месяцев с даты опубликования сведений о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства, суд признал требование кредитора подлежащим удовлетворению за счет имущества, оставшегося после удовлетворения требований, включенных в реестр, применительно к п. 1 ст. 142 Закона о банкротстве.

Между тем, судом первой инстанции не учтено следующее.

В соответствии с положениями Закона о банкротстве кредиторами признаются лица, имеющие по отношению к должнику права требования по денежным обязательствам и иным обязательствам, об уплате обязательных платежей, о выплате выходных пособий и об оплате труда лиц, работающих по трудовому договору; конкурсными кредиторами являются кредиторы по денежным обязательствам (за исключением уполномоченных органов, граждан, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью, имеет обязательства по выплате компенсации сверх возмещения вреда, предусмотренной Градостроительным кодексом Российской Федерации (компенсации сверх возмещения вреда, причиненного в результате разрушения, повреждения объекта капитального строительства, нарушения требований безопасности при строительстве объекта капитального строительства, требований к обеспечению безопасной эксплуатации здания, сооружения), вознаграждения авторам результатов интеллектуальной деятельности, а также учредителей (участников) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия) (статья 2 Закона о банкротстве).

На основании пункта 6 статьи 16 Закона о банкротстве требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов и исключаются из него арбитражным управляющим исключительно на основании вступивших в силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер, если иное не определено настоящим пунктом.

Обоснованность требований доказывается на основе принципа состязательности.

Кредитор, заявивший требования к должнику, как и лица, возражающие против этих требований, обязаны доказать обстоятельства, на которые они ссылаются как на основание своих требований или возражений. Законодательство гарантирует им право на предоставление доказательств (статьи 9, 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В условиях банкротства должника, а значит очевидной недостаточности у последнего денежных средств и иного имущества для расчета по всем долгам, судебным спором об установлении требования конкурсного кредитора затрагивается материальный интерес прочих кредиторов должника, конкурирующих за распределение конкурсной массы в свою пользу.

Разъяснения о повышенном стандарте доказывания в делах о банкротстве даны в пункте 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 35 от 22.06.2012 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", согласно которому при установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Целью такой проверки является установление обоснованности долга и недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку включение таких требований приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также интересов должника.

В круг доказывания по спору об установлении размера требований кредиторов в деле о банкротстве в обязательном порядке входит исследование судом обстоятельств возникновения долга.

С учетом специфики дел о банкротстве при установлении требований кредиторов в деле о банкротстве установленными могут быть признаны только такие требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

Как отмечалось ранее и следует из материалов дела, между должником ООО "РФК-Центр" и Реусом Андреем Георгиевичем 08.10.2014, 21.10.2014, 23.10.2014, 27.10.2014, 06.11.2014, 02.12.2014, 11.12.2014, 17.12.2014, 29.12.2014, 30.12.2014 заключены договоры займа N N 141008, 21/10, 37/14, 27/10, б/н, 11/12 -14, 17/12 -14, 29/12 -14, 141230.

По Договорам займа Реус А.Г. в период с 08.10.2014 по 01.06.2015 выдал должнику денежные средства в совокупном размере 229 232 693 руб.

Срок возврата всех займов наступил в период с 31.12.2015 по 31.12.2016 в соответствии с условиями договоров займов.

В свою очередь, Реус А.Г. являлся генеральным директором Общества за период с 01.11.2013 по 31.12.2014.

Кроме того, как следует из выписки из СПАРК, с 20.06.2012 до 21.04.2017 единственным участником ООО "РФК-Центр" являлась частная компания с ограниченной ответственностью ОРИВИА ХОЛДИНГЗ (ORIVIA HOLDINGS LTD), Республика Кипр.

Согласно данным реестра Кипра, участником ORIVIA HOLDINGS LTD являлась компания Facade group ltd., British Virgin Islands.

Британские Виргинские острова, согласно Приказу Минфина России от 13.11.2007 N 108н, включены в Перечень государств и территорий, предоставляющих льготный налоговый режим налогообложения и (или) не предусматривающих раскрытия и предоставления информации при проведении финансовых операций (офшорные зоны).

Согласно Определению Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 14.02.2019 N 305-ЭС18-17629 по делу N А40-122605/2017 по смыслу пункта 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснений, изложенных в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих конечных бенефициаров является наличие у него фактической возможности давать обязательные для исполнения указания или иным образом определять действия подконтрольных организаций. Осуществление таким бенефициаром фактического контроля возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формальноюридических признаков аффилированности.

Однако конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица. Наоборот, он обычно скрывает наличие возможности оказания влияния. Его отношения с подконтрольными обществами не регламентированы какими-либо нормативными или локальными актами, которые бы устанавливали соответствующие правила, стандарты поведения.

Учитывая объективную сложность получения кредиторами отсутствующих у них прямых доказательств неформальной аффилированности, судами должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств.

Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные свидетельства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о возникновении группы лиц, в силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации бремя доказывания обратного переходит на предъявившего требование кредитора, ссылающегося на независимый характер его отношений с должником.

Кроме того, апелляционная коллегия также принимает во внимание следующие обстоятельства.

Реус А.Г. в период недостатка у должника ликвидности предоставил должнику 232 091 731 рублей по договорам займа без какого-либо обеспечения; не предъявил требование к должнику ни в процедуре наблюдения, ни в двухмесячный срок после признания должника банкротом; занимал должность генерального директора управляющей компании, соответственно, обладал фактической возможностью давать обязательные для исполнения указания; входил в состав совета директоров управляющей компании ООО "РФКЦентр", которая осуществляла функции исполнительного органа в каждой из группы компаний РФК, в которую входил должник.

Одним из решений, принятых Реусом А.Г. в качестве члена совета директоров управляющей компании ООО "РФК-Центр" было решение о капитализации инвестиционных займов в группу компаний РФК, управляемых управляющей компанией; Реус А.Г. в настоящее время прямо раскрыт в числе участников оффшорной компании, которая предоставляла займы группе компаний РФК, управляемых управляющей компанией, а ранее участником этого оффшора была компания, которую ликвидировало аффилированное с Реусом А.Г. лицо; согласно объяснениям последнего генерального директора должника Шилыковского Д.В от 29.10.2018, данных оперуполномоченному ОЭБиПК УМВД России по г.о. Подольск, 4 собственниками/бенефициарами группы компании "РФК" со слов Моисеева С.И. являлись трое: Моисеев С.И., Реус А.Г., Дементьев А.В.

Реус А.Г. имеет общие интересы с Дементьевым А.В. и Моисеевым С.И., которые прямо раскрыты в числе текущего участника должника - компании Юникорн Капиталз Партнерс, что подтверждается следующими доказательствами: С 12.12.2012 по 15.06.2017 функции исполнительного органа должника осуществляла управляющая компания ООО "Константа Груп", которая с 09.04.2015 была переименована в ООО "РФК-Центр".

Согласно данным ЕГРЮЛ, генеральными директорами управляющей компании ООО "РФК-Центр" являлись: 1) Реус Андрей Георгиевич, за период с 12.11.2013 по 26.01.2015, трудовой договор N ГК-РАГ от 01.11.2013; 2) Моисеев Сергей Игоревич, за период с 26.01.2015 по 22.07.2015, трудовой договор N001 от 01.01.2015; 3) Шилыковский Дмитрий Викторович, за период с 22.07.2015 по 20.10.2017 (дату признания должника банкротом).

Согласно протоколу заседания совета директоров управляющей компании ООО "РФКЦентр" от 29.11.2013 (т.6 л.д. 127), в состав совета директоров входили, в том числе, Андрей Владимирович Реус, Сергей Игоревич Моисеев, Андрей Владимиров Дементьев.

Согласно протоколу заседания совета директоров управляющей компании ООО "РФКЦентр" от 14.02.2013, по вопросу повестки дня N 3 было принято решение N 3.5 "доработать бюджет и выработать схему капитализации инвестиционных займов в капитал российских обществ, включая юридическую проработку вопроса, а также представить расчет и обновленный бюджет на 2013 год в срок до 20 февраля 2013 года. Разработать схему по выплате инвестиционных займов".

Российскими обществами, согласно решению совета директоров N 4.1, являлись ООО "Ласма" (в настоящее время должник - ООО "РФК-Центр") и ООО "Гласс-Продакт" (в настоящее время ООО "РФК-Поволжье".

У обоих российских обществ функции исполнительного органа осуществляла управляющая компания ООО "РФК-Центр". Также управляющая компания ООО "РФК-Центр" и управляемое ей ООО "РФКПоволжье" контролировались одним и тем же участником: - сначала MYTHOIDEA TECHNOLOGIES LTD, которая с 13.07.2011 до 24.04.2017 была участником ООО "РФК-Поволжье", с 16.08.2012 по 24.04.2017 была участником УК ООО "РФК-Центр"; - в настоящее время АКЦИОНЕРНАЯ КОМПАНИЯ "ЮНИКОРН КЭПИТАЛ ПАРТНЕРС".

Таким образом, должник ООО "РФК-Центр", управляющая компания ООО "РФК-Центр" и ООО "РФК-Поволжье" являются аффилированными лицами.

Согласно служебной записке Нижегородского филиала АО "БМ-Банк" N 81-049-1/316 от 08.11.2013 о легитимности перевода в добавочный капитал ООО "Гласс-продакт" имущественных прав по договорам займов, полученных от Докрамус Инвестментс Лтд: 26.03.2013 единственным участником Общества - Митоидея Технолоджис Лтд. с целью увеличения чистых активов Общества принято решение N 130326 от 26.03.2013 о внесении в срок до 31.05.2013 имущественных прав к Обществу в размере 371 415 000 рублей в добавочный капитал Общества. В ЮС также представлены договоры уступки от 16.04.2013, заключенные между Докрамус Инвестментс Лтд (цедент по договору) и Митоидея Технолоджис Лтд (цессионарий по договору), в соответствии с которыми цедент абсолютно и безотзывно принимает все права и обязанности цедента по договорам займа, по которым ранее цедент предоставил обществу займы на общую сумму 371 415 000 рублей.

В предоставленном решении единственного участника общества от 17.04.2013 также указано о намерении пополнить добавочный капитал общества за счет имущественных прав в срок до 31.05.2013.

Согласно данным реестра Кипра участниками DOCRAMUS INVESTMENTS LTD являются: 1) с 24.04.2018 ANDREY DEMENTIEV (Michurinskiy prospect, 29, Flat 157, Moscow 119607) и ANDREY REUS (Filippovskiy per., 8 BLD 1, Flat 7, Moscow); 2) с 05.12.2014 по 24.04.2018 - ONDERLANE LIMITED, British Virgin Islands; 3) с 16.05.2011 по 05.12.2014 - ZARENIO INVESTMENTS LTD, British Virgin Islands.

Таким образом, Реус А.Г. с 24.04.2018 прямо раскрыт в числе бенефициаров одной из оффшорных компаний, которая выдавала займы в пользу российских обществ, которые управлялись управляющей компанией ООО "РФК-Центр", что согласуется с протоколом заседания совета директоров управляющей компании ООО "РФК-Центр" от 14.02.2013 о выработке схемы капитализации инвестиционных займов в капитал российских обществ.

Согласно разъяснениям высшей судебной инстанции, изложенным в подпункте 3.1 пункта 3 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020, действующее законодательство о банкротстве не содержит положений об автоматическом понижении очередности удовлетворения требования лица, контролирующего должника.

Вместе с тем внутреннее финансирование должно осуществляться добросовестно и не нарушать права и законные интересы иных лиц.

Контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее - компенсационное финансирование), в частности, с использованием конструкции договора займа, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства.

Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (пункт 1 ст. 2 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

Принимая во внимание установленные по настоящему спору обстоятельства, суд апелляционной инстанции полагает, что к спорным правоотношениям подлежит применению правовой подход, приведенный в п. 3.1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований, контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020).

Постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 03 июля 2019 года, оставленным без изменения постановлением Арбитражного суда Московского округа от 26 сентября 2019 года при рассмотрении заявления конкурсного управляющего о признании недействительными и применении последствий недействительности совершенных ООО "РФК-Центр" ряда наличных и безналичных платежей по договорам займа в пользу Реуса А.Г. в общем размере 205 088 913,00 рублей (за период с 20.11.2014 года по 05.04.2017 года) и Моисеева С.И. в общем размере 56 594 897,26 рублей (01.06.2015 года, 21.04.2016 года и 04.07.2016 года), были установлены следующие обстоятельства.

Реус Андрей Георгиевич и Моисеев Сергей Игоревич, в период с 08.10.2014 по 24.05.2016 профинансировали должника на общую сумму 293 091 731 рублей.

Согласно анализу финансового состояния должника, в период с 31.12.2013 по 31.12.2016 коэффициент абсолютной ликвидности должника был меньше нормального значения (0.2). В период с 31.12.2013 - 31.12.2014 коэффициент составлял 0,15: на 31.12.2015 - 0.05: на 31.12.2016 - 0.04.

Согласно выводу в анализе финансового состояния за весь рассматриваемый период коэффициент абсолютной ликвидности очень сильно уменьшился (- 0,74). Кроме того, тенденцию на снижение коэффициента абсолютной ликвидности также подтверждает усредненный (линейный) тренд. Уменьшение коэффициента происходило практически на протяжении всего анализируемого периода.

Согласно анализу финансового состояния должника, в период с 31.12.2012 но 31.12.2016 коэффициент текущей ликвидности должника был меньше нормального значения (2). На 31.12.2012 коэффициент составлял 1,18; в период с 31.12.2013 - 31.12.2014 коэффициент составлял 0,67; на 31.12.2015 - 1,02; на 31.12.2016 - 1,32.

Согласно анализу финансового состояния должника, в течение всего анализируемого периода степень платежеспособности сохраняла значение, не соответствующее нормативу (6 и менее). На 31.12.2013 - 8; на 31.12.2014 - 12,9; на 31.12.2015 - 13,4; на 31.21.2016 - 8,5.

Недостаток у должника ликвидности в конце 2013 - начале 2014 подтверждается, в том числе, просроченной задолженностью перед иными кредиторами и задолженностью по заработной плате перед работниками должника.

Судами также было установлено, что выданные Реусом А.Г., расходовались на погашение задолженности по заработной плате перед работниками; направлялись на финансирование группы компаний РФК; на погашение налоговой задолженности; на оплату задолженности перед поставщиками; на текущую деятельность должника; на оплату различным поставщикам сырья и материалов, а также исполнителям услуг (доставки, экспедитора, манипулятора, аренды и т.д.); на погашение кредитных обязательств.

Кроме того, суды пришли к выводу, что факт недостаточности денежных средств подтверждается также тем, что полученные по договорам займа денежные средства расходовались Должником на погашения задолженности по иным заемным обязательствам, задолженности по просроченным обязательствам, в том числе по выплате заработной платы, а также на поддержание текущей деятельности Общества.

Таким образом, суды указали, что возврат займов в пользу аффилированных лиц осуществлялся в период заведомо известной финансовой неблагополучности должника.

При наступлении подобных обстоятельств добросовестный руководитель должника вправе предпринять меры, направленные на санацию должника, если он имеет правомерные ожидания преодоления кризисной ситуации в разумный срок, прилагает необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план.

Поскольку невозможность продолжения хозяйственной деятельности в обычном режиме, как правило, связана с недостаточностью денежных средств, преодоление тяжелого финансового положения предусматривает привлечение инвестиций в бизнес, осуществляемый должником, в целях пополнения оборотных средств, увеличения объемов производства (продаж), а также докапитализации на иные нужды.

Соответствующие вложения могут оформляться как путем увеличения уставного капитала, так и предоставления должнику займов либо иным образом.

Когда же осуществляется вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается. При этом оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе.

Предоставляя подобное финансирование в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, добросовестный руководитель должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы. Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами.

Кроме того, апелляционная коллегия принимает во внимание, что со стороны Реуса А.Г. данные займы в разумный срок после истечения срока, на который они предоставлялись, не истребованы у должника. Доказательств обратного в материалы дела не представлено.

Кроме того, как следует из материалов дела, каждый последующий договор займа заключался при отсутствии возврата по предыдущим договорам, после наступления согласованного в договорах срока возврата займов контролирующее должника лицо не принимало мер к их истребованию. Такое поведение было обусловлено тем, что к этому моменту изъятие финансирования повлекло бы возникновение имущественного кризиса на стороне должника, ввиду наличия неисполненных обязательств перед иными кредиторами. Доказательств обратного не представлено.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 3 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований, контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020), требование контролирующего должника лица подлежит удовлетворению после удовлетворения требований других кредиторов, если оно основано на договоре, исполнение по которому предоставлено должнику в ситуации имущественного кризиса. К видам возможного финансирования должника контролирующим лицом данным Обзором отнесены: финансирование, оформленное договором займа, финансирование, осуществляемое путем отказа от принятия мер к истребованию задолженности, финансирование, оформленное договором купли-продажи, подряда, аренды и т.д.

Как разъяснено в п. 3.1 упомянутого Обзора, невостребование контролирующим лицом займа в разумный срок после истечения срока, на который он предоставлялся, равно как отказ от реализации права на досрочное истребование займа, предусмотренного договором или законом (например, п. 2 ст. 811, ст. 813 ГК РФ), или подписание дополнительного соглашения о продлении срока возврата займа по существу являются формами финансирования должника. Если такого рода финансирование осуществляется в условиях имущественного кризиса, позволяя должнику продолжать предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве стандарта поведения, то оно признается компенсационным с отнесением на контролирующее лицо всех рисков, в том числе риска утраты данного финансирования на случай объективного банкротства.

В соответствии с пунктом 3.2 Обзора внутреннее финансирование должно осуществляться добросовестно и не нарушать права и законные интересы иных лиц.

Как разъяснено в упомянутом пункте, невостребование контролирующим лицом займа в разумный срок после истечения срока, на который он предоставлялся, равно как отказ от реализации права на досрочное истребование займа, предусмотренного договором или законом (например, п. 2 ст. 811, ст. 813 ГК РФ), или подписание дополнительного соглашения о продлении срока возврата займа по существу являются формами финансирования должника. Если такого рода финансирование осуществляется в условиях имущественного кризиса, позволяя должнику продолжать предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве стандарта поведения, то оно признается компенсационным с отнесением на контролирующее лицо всех рисков, в том числе риска утраты данного финансирования на случай объективного банкротства.

При этом, согласно пункту 1 статьи 9 Закона о банкротстве при наличии любого из обстоятельств, указанных в этом пункте, считается, что должник находится в трудном экономическом положении и ему надлежит обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве.

В пункте 4 названного Обзора указано, что очередность удовлетворения требования кредитора, аффилированного с лицом, контролирующим должника, может быть понижена, если этот кредитор предоставил компенсационное финансирование под влиянием контролирующего должника лица. Правовые подходы, касающиеся очередности удовлетворения требования контролирующего лица, изложенные в настоящем Обзоре, применимы и в ситуации, когда финансирование предоставляется несколькими аффилированными по отношению друг к другу лицами, в отдельности не контролирующими должника, но в совокупности имеющими возможность влиять на должника так же, как контролирующее лицо, если только они не докажут, что у каждого из них были собственные разумные экономические причины предоставления финансирования, отличные от мотивов предоставления компенсационного финансирования, т.е. они действовали самостоятельно в отсутствие соглашения между ними, а их поведение не являлось скоординированным (ч. 1 ст. 65 АПК РФ).

Доказательств того, что у кредитора имелись собственные разумные экономические причины заключения договоров займа, а также того, что должник и кредитор действовали самостоятельно в отсутствие соглашения между ними, а их поведение не являлось скоординированным, материалы дела не содержат.

Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 ГК РФ (далее - очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

При этом, апелляционная коллегия находит ошибочным ссылку Реуса А.Г., с которой согласился суд первой инстанции, на заключение специалиста N 151/1-3-20-18 от 17.09.2020 и проведенную в рамках иного обособленного спора финансово-экономическую экспертизу на основании бухгалтерской отчетности должника.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 12.02.2018 N 305-ЭС17-11710(3) по делу N А40-177466/2013, не имеют решающего значения показатели бухгалтерской, налоговой или иной финансовой отчетности для определения соответствующего признака неплатежеспособности, так как данный признак носит объективный характер и не должен зависеть от усмотрения хозяйствующего субъекта, самостоятельно составляющего отчетность (должника) и представляющего ее в компетентные органы. В противном случае, помимо прочего, для должника создавалась бы возможность манипулирования содержащимися в отчетах сведениями для влияния на действительность конкретных сделок или хозяйственных операций с определенными контрагентами, что очевидно противоречит требованиям справедливости и целям законодательного регулирования института несостоятельности.

В свою очередь, неплатежеспособность, с точки зрения законодательства о банкротстве, является юридической категорией, определение наличия которой относится к исключительной компетенции судов, равно как и категории добросовестности, разумности, злоупотребления, вины и проч. По смыслу положений арбитражного процессуального законодательства перед экспертом может быть поставлен только вопрос факта (в данном случае оценка финансового состояния должника), в то время как установление признаков неплатежеспособности относится к вопросам права, в силу чего основанный исключительно на заключении судебной экспертизы вывод суда о платежеспособности должника в анализируемый период, является ошибочным (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 28.09.2020 N 310-ЭС20-7837 по делу N А23-6235/2015).

Как отмечалось ранее, в рамках настоящего дела о банкротстве был установлен признак неплатежеспособности Должника в конце 2013 года, начале 2014 года.

Так, судами было установлено, что в предшествующий предоставлению по рассматриваемым договорам займа денежных средств период согласно анализу финансового состояния должника, а именно в период с 31.12.2013 по 31.12.2016 коэффициент абсолютной ликвидности должника был меньше нормального значения (0.2). В период с 31.12.2013-31.12.2014 коэффициент составлял 0,15: на 31.12.2015-0.05: на 31.12.2016-0.04.

Суд указали, что согласно выводу в анализе финансового состояния за весь рассматриваемый период коэффициент абсолютной ликвидности очень сильно уменьшился (-0,74). Кроме того, тенденцию на снижение коэффициента абсолютной ликвидности также подтверждает усредненный (линейный) тренд. Уменьшение коэффициента происходило практически на протяжении всего анализируемого периода.

Согласно анализу финансового состояния должника, в период с 31.12.2012 по 31.12.2016 коэффициент текущей ликвидности должника был меньше нормального значения (2). На 31.12.2012 коэффициент составлял 1,18; в период с 31.12.2013-31.12.2014 коэффициент составлял 0,67; на 31.12.2015-1,02; на 31.12.2016-1,32.

Согласно анализу финансового состояния должника, в течение всего анализируемого периода степень платежеспособности сохраняла значение, не соответствующее нормативу (6 и менее). На 31.12.2013-8; на 31.12.2014-12,9; на 31.12.2015-13,4; на 31.21.2016-8,5.

При этом недостаток у должника ликвидности в конце 2013 - начале 2014 годов подтверждается, в том числе, просроченной задолженностью перед иными кредиторами и задолженностью по заработной плате перед работниками должника.

Кроме того, апелляционная коллегия находит ошибочным вывод суда первой инстанции о платежеспособности должника со ссылкой на факт заключения между должником и Банком кредитного договора N 22/15/316-13 от 16.12.2013, поскольку при заключении данного договора 16.12.2013 Банк анализировал бухгалтерскую отчетность должника за предшествующие периоды - за первое полугодие 2013 года, 2012 и 2011 годы, в то время договоры займа между Реусом А.Г. и должником были заключены 27.10.2014, 06.11.2014, 29.12.2014, 30.12.2014. При этом в отличие от договоров займа с Реусом А.Г., кредитный договор с Банком был обеспечен залогом имущества должника, а также залогом имущества и поручительством аффилированного лица - ООО "РФК-Поволжье". В свою очередь, предоставление Банком должнику банковской гарантии 07.02.2014, было обеспечена залогом имущества должника, а также залогом имущества и поручительством аффилированного лица - ООО "РФК-Поволжье". При этом данная гарантия была выдана 07.02.2014, т.е. за 8 месяцев до заключения должником договоров займа с Реусом А.Г., в связи с чем не опровергает наличие у должника недостатка ликвидности в октябре-декабре 2014 года.

С учетом изложенного апелляционная коллегия приходит к выводу о корпоративном характере заявленного требования, в связи с чем считает его подлежащим удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, как это разъяснено в Обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований, контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020), соответственно, определение Арбитражного суда Московской области от 15.01.2021 подлежит отмене в части.

В остальной части определение не обжалуется.

Руководствуясь статьями 223, 266, 268, п.3 ч.4 ст. 272, п.1 ч.1 ст. 270, ст.271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Московской области от 15 января 2021 года по делу N А41-43465/16 отменить в части.

Признать требования Реуса А.Г. в размере 198 161 732,10 рублей подлежащими удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

В остальной части определение Арбитражного суда Московской области от 15 января 2021 года оставить без изменения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Московского округа через Арбитражный суд Московской области в месячный срок со дня его принятия.

Председательствующий

В.А. Мурина

Судьи

Н.Н. Катькина В.П. Мизяк