Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 12 апреля 2021 г. N 01АП-8361/18 по делу N А11-10011/2018

ГАРАНТ:

Постановлением Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 9 августа 2021 г. N Ф01-2885/21 настоящее постановление оставлено без изменения

город Владимир

12 апреля 2021 г.

Дело N А11-10011/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 7 апреля 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 12 апреля 2021 года.

Первый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Волгиной О.А.,

судей Протасова Ю.В., Сарри Д.В.,

при ведении протокола судебного заседания

секретарем судебного заседания Шикиной Д.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью "ТК "Сибирь-Ойл"

на определение Арбитражного суда Владимирской области от 09.09.2020 по делу N А11-10011/2018, принятое по заявлению общества с ограниченной ответственностью "Строительно-финансовая компания" (ОГРН 1163668119405, ИНН 3666214586) о включении требования в размере 578 896 317 руб. 77 коп. в реестр требований кредиторов должника - общества с ограниченной ответственностью "РАСКО" (ОГРН 1023300932390, ИНН 3302017743) как обеспеченных залогом имущества должника,

при участии:

от общества с ограниченной ответственностью "ТК "СИБИРЬ-ОЙЛ" - Кадышевой М.А. по доверенности от 12.10.2020 сроком действия один год;

от общества с ограниченной ответственностью "Строительно-финансовая компания" - Труфанова И.В. по доверенности от 22.01.2021 сроком действия до 31.12.2021;

слушателя - Никитиной П.В.,

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Раско" (далее - Общество) в Арбитражный суд Владимирской области обратилось общество с ограниченной ответственностью "Строительно-финансовая компания" (далее - ООО "СФК") с заявлением о включении требования в размере 578 896 317 руб. 77 коп. в реестр требований кредиторов должника как обеспеченных залогом имущества должника.

Арбитражный суд Владимирской области определением от 09.09.2020 включил требование ООО "СФК" в сумме 462 841 939 руб. 86 коп. (основной долг - 400 439 993 руб. 93 коп., проценты - 62 401 945 руб. 93 коп.), как обеспеченного залогом имущества должника в реестр требований кредиторов должника в третью очередь; включил требование ООО "СФК" в сумме 116 054 377 руб. 91 коп. (пеней), как обеспеченного залогом имущества должника в реестр требований кредиторов должника в третью очередь и учел его отдельно в третьей очереди реестра требований кредиторов должника.

Не согласившись с принятым судебным актом, общество с ограниченной ответственностью "ТК "Сибирь-Ойл" (далее - Компания) обратилось в суд апелляционной инстанции с апелляционной жалобой и дополнениях к ней, в которых просило отменить обжалуемое определение и принять по делу новый судебный акт об отказе в удовлетворении требований ООО "СФК" в размере 186 570 432 руб. 07. коп., основанных на обязательствах по кредитному договору от 29.06.2007 N 4720, а в остальной части в случае признания требований обоснованными, признать в такой части требования ООО "СФК" подлежащими удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), но приоритетным по отношению к требованиям лиц, получающим имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации.

По мнению Компании, судом первой инстанции, не приняты во внимание разъяснения Верховного Суда Российской Федерации, изложенные в пунктах 6 и 7 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор от 29.01.2020). Свою позицию заявитель мотивирует тем, что договор, по которому ООО "СФК" фактически выкупило задолженность должника, заключен после возбуждения в отношении Общества дела о банкротстве, то есть в условиях неблагоприятного финансового состояния должника, в связи с чем подлежит понижению очередность требования. ООО "СФК" не раскрыты разумные экономические интересы по заключению договора цессии от 25.04.2019 и действий по погашению задолженности должника. ББР Банк (АО) при наличии просрочки по платежам с 2016 года не предъявлял в исковом порядке требований по взысканию долга, что является финансированием должника, а также банк совершал действия по финансированию должника путем уменьшения долговой нагрузки путем предоставления отсрочки исполнения обязательств в виде осуществления выкупа задолженности.

Заявитель апелляционной жалобы считает, что судом первой инстанции необоснованно не приняты доводы Компании о фактической аффилированности должника и ООО "СФК", не применены положения статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации к должнику. Компания отмечает, что требование ООО "СФК" приобретено у контролирующего должника лица - ББР Банка (АО), которым совершены действия, выходящие за пределы обычных интересов кредитора-залогодержателя. ББР Банк (АО) фактически осуществил корпоративное финансирование должника в результате совершения "нетепичных" для банковской организации сделок по скупке прав требований к должнику, а также приняты заведомо невыгодные управленческие решения (выбран генеральный директор Общества Евстегнеев А.В., принято решение о передаче всего имущества в аренду ООО "Экспо Гласс" на нерыночных условиях), которые привели к банкротству Общества. Не раскрытие разумных экономических мотивов совершения договора цессии от 25.04.2019 свидетельствует о направленности действий ББР Банка (АО) и ООО "СФК" на искусственное создание фигуры "внешне независимого кредитора", что противоречит положениям статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации и направлено на причинение вреда кредиторам должника. ООО "СФК" не преследует цель удовлетворения требований, выкуп требования связан с возможностью влиять на решения, принимаемые на собрании кредиторов должника и не допущении продажи предмета залога на условиях "свободного рынка".

Заявитель апелляционной жалобы также указывает, что ББР Банк (АО) при заключении договоров уступки от 02.06.2016 не руководствовался экономическим интересом в виде получения прибыли, а по каждому из приобретенных кредитных обязательств был заявлен отказ от части требований на сумму 589 709 861 руб. 33 коп.; ББР Банк (АО) по каждому кредитному договору предоставил отсрочку исполнения обязательств путем продления сроков возврата кредитных средств до 2021 года; ББР Банк (АО) имел возможность участвовать в распределении прибыли должника. В случае предъявления настоящего требования самим ББР Банком (АО) к такому требованию были бы применены разъяснения, изложенные в Обзоре от 29.01.2020.

По мнению заявителя, судом первой инстанции не устанавливался реальный размер требований, который может быть установлен только путем исследования первичных документов. В материалах дела отсутствуют платежные документы, подтверждающие предоставление денежных средств по договорам об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 N 4720, от 31.01.12 N 7756, а также по договору о кредитной линии (для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей) от 29.06.2017 N КЛ-17/146; платежные документы, из которых возможно установить в каком размере Общество на дату предъявления ООО "СФК" требования, осуществило возврат кредита и в каком размере осуществило оплату процентов, штрафных санкций, что лишает возможности осуществить проверку соблюдения срока исковой давности; документы, подтверждающие правопреемство между закрытым акционерным обществом "Анопинский стекольный завод" (далее - Завод) и Обществом в отношении правоотношений, возникших между публичным акционерным обществом "Сбербанк России" (далее - Сбербанк) и Заводом по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2017 N 4720; представленные в материалы дела платежные поручения не являются допустимыми доказательствами. Заявитель считает, что отсутствие доказательств реальной передачи денежных средств Обществу является основанием для отказа во включении требования в реестр требований кредиторов должника.

Компания также полагает незаконным включение в реестр требований кредиторов должника требования, основанного на ничтожной сделке. Свою позицию заявитель мотивирует тем, что заключенные между ООО "СБК-Стекло" и ББР Банк (АО) договоры уступки прав (требований) от 02.06.2016 N 5/2016, от 02.06.2016 N 9/2016 и последующий договор от 25.04.2019 N Ц-19/0268, заключенный между ББР Банк (АО) и ООО "СФК" в простой письменной форме, что не соответствует требованиям закона.

Кроме того, заявитель апелляционной жалобы считает необходимым применить срок исковой давности в отношении заявленных ООО "СФК" требований.

Более подробно доводы изложены в апелляционной жалобе Компании и дополнениях к ней.

Представитель ООО "ТК Сибирь-Ойл" в судебных заседаниях поддержал доводы, изложенные в апелляционной жалобе и дополнениях к ней; настаивал на ее удовлетворении.

Управление Федеральной налоговой службы по Владимирской области (далее - ФНС России), ООО "СФК" и ББР Банк (АО) в отзывах и дополнениях к ним указали на необоснованность доводов апелляционной жалобы и дополнениях к ней; просили оставить определение суда без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Представители ООО "СФК" и ББР Банк (АО) в судебных заседаниях настаивали на отказе в удовлетворении апелляционной жалобы по основаниям, изложенным в отзывах и дополнениях к ним.

Представитель АО "Пивобезалкагольный комбинат "Крым" в судебном заседании поддержал позицию, изложенную в апелляционной жалобе, просил ее удовлетворить.

Временный управляющий Общества в отзыве просил оставить определение суда без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения; заявил ходатайство о рассмотрении апелляционной жалобы в его отсутствие.

Представитель Общества в судебном заседании указал на законность принятого судебного акта; просил определение суда оставить без изменения.

Рассмотрение апелляционной жалобы неоднократно откладывалось в порядке статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В ходе рассмотрения апелляционной жалобы 07.04.2021 от ООО "ТК Сибирь-Ойл" заявило ходатайство об отложении судебного заседания или объявлении перерыва в судебном заедании в целях проверки представленных ООО "СФК" 26.01.2021 с отзывом документов на предмет их достоверности, а также для принятия мер по установлению объективного банкротства Общества в целях квалификации требования в качестве корпоративного.

Рассмотрев заявленные ходатайства, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

Статьей 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрены основания для отложения судебного разбирательства. Частью пятой названной статьи установлено, что арбитражный суд может отложить судебное разбирательство, если признает, что оно не может быть рассмотрено в данном судебном заседании, в том числе вследствие неявки кого-либо из лиц, участвующих в деле, других участников арбитражного процесса, а также при удовлетворении ходатайства стороны об отложении судебного разбирательства в связи с необходимостью представления ею дополнительных доказательств, при совершении иных процессуальных действий.

Из приведенной нормы следует, что отложение судебного разбирательства по ходатайству лица, участвующего в деле, является правом, а не обязанностью суда.

Суд апелляционной инстанции, считает причины, указанные в заявлении об отложении, необоснованными, в связи с чем отказывает в его удовлетворении, рассмотрение обособленного спора возможно по имеющимся в нем доказательствам. Более того, суд учитывает, что документы, для ознакомления с которыми заявлено настоящее ходатайство, представлены ООО "СФК" 25.01.2021 посредством загрузки в информационную систему "Мой арбитр", а также представлены в судебном заседании 24.02.2021. При этом по ходатайству ООО "ТК Сибирь-Ойл", в котором в качестве оснований для отложения изложены аналогичные причины, суд апелляционной инстанции определением от 24.02.2021 откладывал рассмотрение апелляционной жалобы и заявитель не был лишен права ознакомится с материалами дела, в том числе с представленными ООО "СФК" документами, а также представить письменную позицию в обоснование своих возражений. Кроме того, суд апелляционной инстанции учитывает, что согласно сведениям, содержащимся в информационной системе "Картотека арбитражных дел", ООО "ТК Сибирь-Ойл" обращалось в Арбитражный суд Владимирской области с заявлениями от 02.03.2021 и 15.03.2021 об ознакомлении с материалами дела о банкротстве Общества путем предоставления доступа к материалам дела в электронном виде в режиме ограниченного доступа, что также подтверждает возможность заявителя жалобы своевременно ознакомится с представленными ООО "СФК" документами. Более того, суд апелляционной инстанции не препятствовал реализации ООО "ТК Сибирь-Ойл" права на ознакомление с материалами дела, как в электронном, так и печатном виде. В силу части 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заявитель апелляционной жалобы несет риск несовершения данных процессуальных действий.

Что касается вопроса представления дополнительных доказательств и предоставления времени для установления объективного банкротства, суд апелляционной инстанции также приходит к выводу о том, что для установления заявителем указанных обстоятельств было достаточно времени, суд апелляционной инстанции неоднократно откладывал рассмотрение апелляционной жалобы. Кроме того, относительно данных обстоятельств заявитель ссылается в апелляционной жалобе (необходимость применения положения пунктов 6 и 7 Обзор от 29.01.2020), что указывает о необходимости установления заявителем этих обстоятельств еще при подаче апелляционной жалобы.

По указанным причинам суд апелляционной инстанции также не находит оснований для объявления перерыва в судебном заседании.

Законность и обоснованность принятого по делу определения проверены Первым арбитражным апелляционным судом в порядке главы 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Изучив доводы апелляционной жалобы, исследовав материалы дела, оценивая представленные доказательства в их совокупности, анализируя позиции лиц, участвующих в деле, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

Как усматривается из материалов дела и установил суд первой инстанции, между Сбербанком и Заводом заключен договор от 29.06.2007 N 4720 об открытии невозобновляемой кредитной линии, по условиям которого заемщику была открыта кредитная линия с лимитом 1 100 000 000 руб. для финансирования инвестиционного проекта "Консолидация активов стекольного производства на базе производств Общества и Завода".

Завод 30.09.2008 реорганизован путем присоединения к Обществу.

В целях обеспечения исполнения заемщиком своих обязательств, между Сбербанком и Обществом заключены следующие договоры:

1) договор ипотеки от 11.03.2013 N 8611/0000/4720-1/2, согласно которому должник передал в залог следующие объекты:

- отдельно стоящее здание, назначение: нежилое, этажность: 2, площадью 29 889,2 кв.м, расположенное по адресу: город Воронеж, Ленинский проспект, дом 172., кадастровый номер: 36:34:0105036:732;

- нежилое встроенное помещение 1,11 в лит. К,К1,К2,КЗ,К4,К7, этажность: N 1, 2 между 1 и 2, между 2 и 3, площадью 7100,2 кв.м, расположенное по адресу: город Воронеж, Ленинский проспект, дом 174, кадастровый номер: 36:34:0304020:2636;

- часть здания в лит. К1, назначение: нежилое, этаж: N 1, между 1 и 2 этажом, 2, площадью 1023,2 кв.м, расположенные по адресу: город Воронеж, Железнодорожный район, Ленинский проспект, дом 174, кадастровый номер: 36:34:0105036:957;

- отдельно стоящее здание, назначение: нежилое, этажность: 1, площадью 104,6 кв.м, расположенное по адресу: город Воронеж, Ленинский проспект, дом 172, 36:34:0304020:2146;

-нежилое здание, назначение: нежилое, этажность: 1, площадью 1188 кв.м, расположенное по адресу: город Воронеж, Ленинский проспект, дом 172, кадастровый номер: 36:34:0105036:758;

- сооружение, назначение: нежилое, площадь: высота 64,0 кв.м, расположенное по адресу: город Воронеж, Ленинский проспект, дом 172, кадастровый номер: 36:34:0105036:757;

- земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: фактически занимаемый филиалом общества "Воронежский стеклотарный завод", площадью 25451 кв.м с кадастровым номером 36:34:0105036:7, расположенный по адресу: город Воронеж, Ленинский проспект, дом 172, участок 2;

- земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: фактически занимаемый филиалом общества "Воронежский стеклотарный завод", площадью 5118 кв.м с кадастровым номером 36:34:0105036:5, расположенный по адресу: город Воронеж, Ленинский проспект, дом 172, участок 3.

2) договор об ипотеке (залоге недвижимости) от 02.06.2016 N З-4720/002, согласно которому должник передал в залог следующие объекты:

- земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: складское здание IV класса вредности, площадью 2 644 кв.м, адрес (местонахождение) объекта: Воронежская область, город Воронеж, Ленинский проспект, 174/16; с кадастровым номером 36:34:0105036:578.

Впоследствии между Сбербанком (цедентом) и обществом с ограниченной ответственностью "СБК Стекло" (цессионарием) заключен договор уступки прав (требований) от 30.09.2014 N Ц-1/2014, согласно которому цедент уступает цессионарию все права (требования) к Обществу, вытекающие из договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 N 4720 между цедентом и Заводом, в размере 755 503 023 руб. 94 коп.

В пункте 1.2 данного договора предусмотрено, что к цессионарию переходят права (требования) по всем договорам, заключенным в обеспечение исполнения обязательств заемщика по кредитному договору, в том числе непоименованных в приложение N 1 к договору.

ООО "СБК Стекло" (цедент) и ББР БАНК (АО) (цессионарий) заключили договор уступки прав (требований) от 02.06.2016 N 5/2016, согласно которому цедент уступает цессионарию все права (требования) к Обществу, принадлежащие цеденту на основании договора уступки прав (требований) от 30.09.2014 N Ц-1/2014, заключенного между цедентом и Сбербанком, вытекающие из договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 N 4720 между Сбербанком и Заводом, в размере 751 503 023 руб. 94 коп.

В силу пункта 1.2 данного договора к цессионарию переходят права (требования) по всем договорам, заключенным в обеспечение исполнения обязательств заемщика по кредитному договору, в том числе непоименованных в приложение N 1 к договору.

Между Сбербанком и Обществом заключен договор от 31.01.2012 N 7756 об открытии невозобновляемой кредитной линии, согласно которому должнику была открыта невозобновляемая кредитная линия для пополнения оборотных средств с лимитом до 74 000 000 руб.

В качестве обеспечения исполнения заемщиком своих обязательств, между Сбербанком и Обществом заключены следующие договоры:

1) договор ипотеки от 11.03.2013 N 8611/0000/4720-1/2, согласно которому должник передал в залог следующие объекты:

- отдельно стоящее здание, назначение: нежилое, этажность: 2, площадью 29 889,2 кв.м, расположенное по адресу: город Воронеж, Ленинский проспект, дом 172, кадастровый номер: 36:34:0105036:732;

- часть здания в лит. К1, назначение: нежилое, этаж: N 1, между 1 и 2 этажом, 2, площадью 1 023,2 кв.м, расположенные по адресу: город Воронеж, Железнодорожный район, Ленинский проспект, дом 174, кадастровый номер: 36:34:0105036:957;

- нежилое здание, назначение: нежилое, этажность:1, площадью 1188 кв.м, расположенное по адресу: город Воронеж, Ленинский проспект, дом 172, кадастровый номер: 36:34:0105036:758;

- сооружение, назначение: нежилое, этажность: -, площадь: высота 64,0 кв.м, расположенное по адресу: город Воронеж, Ленинский проспект, дом 172, кадастровый номер: 36:34:0105036:757;

- земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: фактически занимаемый филиалом общества "Воронежский стеклотарный завод", площадью 25 451 кв.м с кадастровым номером 36:34:0105036:7, расположенный по адресу: город Воронеж, Ленинский проспект, дом 172, участок 2;

- земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: фактически занимаемый филиалом общества "Воронежский стеклотарный завод", площадью 5118 кв.м с кадастровым номером 36:34:0105036:5, расположенный по адресу: город Воронеж, Ленинский проспект, дом 172, участок 3.

- земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: складское здание IV класса вредности, площадью 2644 кв.м, адрес (местонахождение) объекта: Воронежская область, город Воронеж, Ленинский проспект, дом 174/16, с кадастровым номером 36:34:0105036:578.

Между Сбербанком (цедентом) и ООО "СБК Стекло" (цессионарием) заключен договор уступки прав (требований) от 30.09.2014 N Ц-5/2014, согласно которому цедент уступает цессионарию все права (требования) к Обществу, вытекающие из договора N 7756 об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.01.2012 между цедентом и Обществом, в размере 54 266 828 руб. 24 коп.

Согласно пункту 1.2 данного договора к цессионарию переходят права (требования) по всем договорам, заключенным в обеспечение исполнения обязательств заемщика по кредитному договору, в том числе непоименованных в приложение N 1 к договору.

Между ООО "СБК Стекло" (цедентом) и ББР Банк (АО) (цессионарием) заключен договор уступки прав (требований) от 02.06.2016 N 9/2016, согласно которому цедент уступает цессионарию все права (требования) к Обществу, принадлежащие цеденту на основании договора уступки прав (требований) от 30.09.2014 N Ц-5/2014, заключенному между цедентом и Сбербанком, вытекающие из договора N 7756 об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.01.2012 между Сбербанком и Обществом, в размере 54 266 828 руб. 24 коп.

В пункте 1.2 данного договора предусмотрено, что к цессионарию переходят права (требования) по всем договорам, заключенным в обеспечение исполнения обязательств заемщика по кредитному договору, в том числе не поименованных в приложение N 1 к договору.

Кроме того, между ББР Банк (АО) и Обществом заключен договор о кредитной линии (для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей) от 29.06.2017 N КЛ-17/146, согласно которому должнику открыта кредитная линия с лимитом в размере 300 000 000 руб.

1) договор ипотеки от 11.03.2013 N 8611/0000/4720-1/2, согласно которому должник передал в залог следующие объекты:

- нежилое встроенное помещение 1,11 в лит. К, К1, К2, КЗ, К4, К7, этажность: N 1, 2 между 1 и 2, между 2 и 3, площадью 7100,2 кв.м, расположенное по адресу: город Воронеж, Ленинский проспект, дом 174, кадастровый номер: 36:34:0304020:2636;

- часть здания в лит. К1, назначение: нежилое, этаж: N 1, между 1 и 2 этажом, 2, площадью 1023,2 кв.м, расположенные по адресу: город Воронеж, Железнодорожный район, Ленинский проспект, д.ом 174, кадастровый номер: 36:34:0105036:957;

- нежилое здание, назначение: нежилое, этажность: 1, площадью 1188 кв. м, расположенное по адресу: город Воронеж, Ленинский проспект, дом 172, кадастровый номер: 36:34:0105036:758;

- земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: фактически занимаемый филиалом общества "Воронежский стеклотарный завод", площадью 25 451 кв. м. с кадастровым номером 36:34:0105036:7, расположенный по адресу: город Воронеж, Ленинский проспект, дом 172, участок 2;

- земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: фактически занимаемый филиалом общества "Воронежский стеклотарный завод", площадью 5118 кв.м с кадастровым номером 36:34:0105036:5, расположенный по адресу: город Воронеж, Ленинский проспект, дом 172, участок 3.

2) договор об ипотеке (залоге недвижимости) от 02.06.2016 N 3-4720/002, согласно которому должник передал в залог следующие объекты:

- земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: складское здание IV класса вредности, площадью 2 644 кв.м, адрес (местонахождение) объекта: Воронежская область, город Воронеж, Ленинский проспект, дом 174/16, с кадастровым номером 36:34:0105036:578.

Между ББР Банк (АО) (цедентом) и ООО "СФК" (цессионарием) заключен договор об уступке прав требования (цессии) от 25.04.2019 N Ц-19/0268, согласно которому цедент уступил цессионарию права (требования) в полном объеме к Обществу, вытекающие из договора N 4720 об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 между Сбербанком и Заводом; договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.01.2012 N 7756 между Сбербанком и Обществом; договора о кредитной линии (для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей) от 29.06.2017 N КЛ-17/146 между ББР Банк (АО) и Обществом, в размере 531 055 006 руб.20 коп.

По условиям пунктов 2.1.1 и 2.1.2 договора к цессионарию переходит также право на получение от должника любых иных платежей, обязанность по уплате которых возникает в связи с указанными кредитными договорами; цессионарию переходят права (требования), обеспечивающие исполнение обязательств по указанным кредитным договорам, а именно: по договору ипотеки от 11.03.2013 N 8611/0000/4720-1/2, по договору ипотеки от 02.06.2016 N 3-4720/002.

В пунктах 2.3 и 3.1 договора закреплено, что права (требования) по указанным кредитным договорам, права по обеспечивающим обязательствам, переходят от цедента к цессионарию после полной оплаты цены уступки прав (требований) указанной в пункте 3.1 договора. Цена уступаемых прав составляет 325 000 000 руб., которые должны быть перечислены цессионарием на счет цедента.

Цессионарий обязанность по оплате исполнил в полном объеме, что подтверждается платежными поручениями от 29.04.2019 N 64 и от 17.06.2019 N 87.

Предметом заявления ООО "СФК" является требование о включении 578 896 317 руб. 77 коп. в реестр требований кредиторов должника, как обеспеченное залогом имущества должника.

В силу статей 71 и 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве суд должен исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В пункте 26 Постановления N 35 разъяснено, что в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Таким образом, в деле о банкротстве включение задолженности в реестр требований кредиторов должника возможно только в случае установления действительного наличия обязательства у должника перед кредитором, которое подтверждено соответствующими доказательствами.

При рассмотрении обоснованности требований кредиторов подлежат проверке доказательства возникновения задолженности в соответствии с материально-правовыми нормами, которые регулируют обязательства, не исполненные должником.

В данном случае заявленные требования основаны на заключенном между ББР Банк (АО) и ООО "СФК" договоре цессии от 25.04.2019 N Ц-19/0268, согласно которому к ООО "СФК" переходит право требования к должнику по договорам об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 N 4720, от 31.01.2012 N 7756, а также по договору о кредитной линии (для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей) от 29.06.2017 N КЛ-17/146, обеспеченных залогом имущества Общества.

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона. Для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором.

Если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на проценты (статья 384 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону (пункт 1 статьи 388 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу статьи 390 Гражданского кодекса Российской Федерации первоначальный кредитор, уступивший требование, отвечает перед новым кредитором за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, кроме случая, когда первоначальный кредитор принял на себя поручительство за должника перед новым кредитором.

При судебной проверке требования кредитора, основанного на договоре уступки права требования к должнику, устанавливаются обстоятельства возникновения долга, вытекающего из неисполнения должником кредитных договоров.

Согласно пункту 1 статье 819 Гражданского кодекса Российской Федерации по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, которые предусмотрены договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее.

Заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа (статья 810 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Статьей 811 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено право займодавца потребовать досрочного возврата суммы займа с процентами, при нарушении заемщиком срока, установленного для возврата очередной части займа.

В силу статьей 309 и 310 Гражданского кодекса Российской Федерации, обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов. Односторонний отказ от исполнения обязательства не допускается.

На основании пункта 1 статьи 329 Гражданского кодекса Российской Федерации исполнение обязательств может обеспечиваться неустойкой, залогом, удержанием имущества должника, поручительством, банковской гарантией, задатком и другими способами, предусмотренными законом или договором.

В соответствии с пунктом 1 статьи 334 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае неисполнения должником обязательства, обеспеченного залогом, кредитор вправе получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами залогодателя.

По общему правилу залог обеспечивает требование в том объеме, какой оно имеет к моменту удовлетворения, в том числе неустойку (статья 337 Гражданского кодекса Российской Федерации).

На основании пункта 4 статьи 134 Закона о банкротстве, требования кредиторов по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника, удовлетворяются за счет стоимости предмета залога в порядке, установленном статьей 138 настоящего Федерального закона.

В пункте 5 статьи 138 Закона о банкротстве установлено, что требования залогодержателей по договорам залога, заключенным с должником в обеспечение исполнения обязательств иных лиц, также удовлетворяются в порядке, предусмотренном настоящей статьей. Указанные залогодержатели обладают правами конкурсных кредиторов, требования которых обеспечены залогом имущества должника, во всех процедурах, применяемых в деле о банкротстве.

Факт выполнения Сбербанком обязательств по договору об открытии кредитной линии от 29.06.2007 N 4720 подтвержден платежными поручениями от 17.07.2007 N 6 на сумму 254 900 000 руб., от 31.08.2017 N 5 на сумму 834 112 500 руб., выпиской лицевого ссудного счета заемщика N 45208810810020004720 за период с 29.06.2007 по 28.07.2020, в которой отражены все перечисления денежных средств по спорному договору (том 9, листы дела 3-4, 20-31).

Факт выполнения Сбербанком обязательств по договору об открытии кредитной линии от 31.01.2012 N 7756 подтвержден платежными поручениями от 31.01.2012 N 1261 на сумму 22 000 000 руб., от 09.04.2012 N 1268 на сумму 30 000 000 руб., выпиской лицевого ссудного счета заемщика N 45208810810020007756 за период с 31.01.2012 по 28.07.2020, в которой отражены все перечисления денежных средств по договору от 31.01.2012 N 7756 (том 9, листы дела 5-6, 32-36).

Факт выполнения ББР Банк (АО) обязательств по договору о кредитной линии (для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей) от 29.06.2017 N КЛ-17/146 подтвержден платежными поручениями от 29.06.2017 N 165 на сумму 100 000 000 руб., от 05.07.2017 N 164 на сумму 100 000 000 руб., от 26.07.2017 N 141 на сумму 25 000 000 руб., от 27.07.2017 N 127 на сумму 25 000 000 руб., от 28.07.2017 N 155 на сумму 25 000 000 руб., от 31.07.2017 N 740 на сумму 25 000 000 руб., банковской выпиской по счету N 40702810800050000229 за период с 29.06.2017 по 03.12.2018, в которой отражены все перечисления денежных средств по договору от 29.06.2017 N КЛ-17/146 (том 4, листы дела 114-119, том 9, листы дела 47-55).

Неисполнение заемщиком принятых на себя обязательств и размер непогашенной задолженности по кредитным договорам подтверждены документально и вопреки требованиям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не опровергнут надлежащими и бесспорными доказательствами.

Вопреки доводам Компании факт перечисления должнику денежных средств по указанным договорам от 29.06.2007 N 4720, от 31.01.2012 N 7756, от 29.06.2017 N КЛ-17/146 подтвержден надлежащими доказательствами (банковскими выписками, платежными поручениями и банковскими ордерами). При этом, отсутствие на представленных в материалы дела платежных поручениях отметок банка об исполнении платежных поручений при наличии выписок по счетам должника, в которых отражены все перечисления денежных средств по спорным договорам, не свидетельствует о недействительности данных платежных документов. Представленные в дело платежные поручения оценивались судом по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, на ряду с иными доказательствами по делу, в том числе с учетом выпискам по счету.

Утверждение заявителя жалобы о том, что платежные поручения от 17.07.2007 N 6 и от 31.08.2007 N 5 являются ненадлежащими доказательствами по делу, поскольку нарушена нумерация платежных поручений, а платежное поручение N 5 не содержит штампа об исполнении платежного поручения и сведения о дате списания денежных средств, не принимается судом апелляционной инстанции, поскольку перечисления денежных средств по данным платежным поручениям отражены в выписке по лицевому счету Общества, открытому в Сбербанке, за период с 29.06.2007 по 28.07.2020 (том 9, листы дела 28 - 39).

В подтверждение сумм задолженности, процентов и пеней в материалы дела представлены расчеты с подробным исчислением начисления и погашения задолженности по всем кредитным договорам. Расчет произведен с помощью программного комплекса на основании данных бухгалтерского учета (данных о произведенных выплатах и оплатах по кредитам), в которых детально отражено формирование задолженности по кредитным договорам с учетом дополнительных соглашений, которыми изменен размер задолженности и сроки погашения кредита, по процентам и штрафным санкциям.

Компания, возражая против требований ООО "СФК", не представила доказательств отсутствия у должника спорной задолженности по кредитным обязательствам, ее погашения, равно как и наличия задолженности, процентов и пеней в ином размере.

Проанализировав представленные в материалы дела кредитные договоры от 29.06.2007 N 4720, от 31.01.2012 N 7756, от 29.06.2017 N КЛ-17/146, договор ипотеки от 11.03.2013 N 8611/0000/4720-1/2, договор ипотеки (залога недвижимости) от 02.06.2016 N З-4720/002, договоры уступки прав (требований) от 30.09.2014 N Ц-1/2014, от 02.06.2016 N 5/2016, 30.09.2014 N Ц-5/2014, от 02.06.2016 N 9/2016, от 25.04.2019 N Ц-19/0268, платежные документы, справки Сбербанка, выписки со счета, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о доказанности факта наличия у Общества задолженности перед ООО "СФК" и, соответственно, доказанности суммы процентов и пеней.

Как следует из материалов дела, Компанией заявлены возражения относительно удовлетворения указанного требования, мотивированные аффилированностью ООО "СФК" и Общества, в соответствии со статьей 19 Закона о банкротстве.

Рассмотрев данные доводы, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Пунктом 1 статьи 19 Закона о банкротстве предусмотрено, что в целях названного Федерального закона заинтересованными лицами по отношению к должнику признается, в том числе лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон N 135-ФЗ) входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника.

Вопреки требованиям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации надлежащих и бесспорных доказательств наличия заинтересованности ООО "СФК" по отношению к должнику в материалы дела не представлено. В материалах дела также отсутствуют доказательства того, что Общество и ООО "СФК" в силу положений статьи 9 Закона N 135-ФЗ входили в одну группу лиц и приходились друг другу аффилированными лицами, как по фактическим, так и по юридическим основаниям.

Кроме того, согласно пункту 2 Обзора от 29.01.2020 действующее законодательство о банкротстве не содержит положений о безусловном понижении очередности удовлетворения некорпоративных требований кредиторов, относящихся к числу контролирующих должника лиц. Из фундаментального принципа автономии воли и свободы экономической деятельности участников гражданского оборота (статья 1 Гражданского кодекса Российской Федерации) следует право каждого определять правовую форму инвестирования, в частности, посредством внесения взносов в уставный капитал подконтрольной организации или выдачи ей займов. Если внутреннее финансирование с использованием конструкции договора займа осуществляется добросовестно, не направлено на уклонение от исполнения обязанности по подаче в суд заявления о банкротстве и не нарушает права и законные интересы иных лиц - других кредиторов должника, не имеется оснований для понижения очередности удовлетворения требования, основанного на таком финансировании.

Существующие разъяснения, содержащиеся в пунктах 6 и 6.2 Обзора от 29.01.2020, говорят о том, что очередность удовлетворения требования, перешедшего к лицу, контролирующему должника, в связи с переменой кредитора в обязательстве, понижается, если основание перехода этого требования возникло в ситуации имущественного кризиса должника. Требование, приобретенное контролирующим лицом у независимого кредитора по договору купли-продажи подлежит понижению, если должник в момент уступки уже находился в ситуации имущественного кризиса, под которым понимается не только непосредственное наступление обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи Закона о банкротстве, но и ситуация, при которой их возникновение стало неизбежно.

Между тем, в определении от 20.08.2020 N 305-ЭС20-8593 Верховный Суд Российской Федерации разъяснил отношение к указанным правовым подходам.

По общему правилу действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым заинтересованность (аффилированность) лица является самостоятельным основанием для отказа во включении в реестр требований кредиторов либо основанием для понижения очередности удовлетворения требований аффилированных (связанных) кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными. Вместе с тем, из указанного правила имеется ряд исключений, которые проанализированы в Обзоре от 29.01.2020, обобщившим правовые подходы, позволяющие сделать вывод о наличии или отсутствии оснований для понижения очередности (субординации) требования аффилированного с должником лица.

Так, в пункте 6.2 Обзора от 29.01.2020 раскрыта ситуация, когда очередность удовлетворения требования кредитора, являющегося контролирующим должника лицом, понижается (требование подлежит удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты), если этот кредитор приобрел у независимого кредитора требование к должнику на фоне имущественного кризиса последнего, создав тем самым условия для отсрочки погашения долга, то есть фактически профинансировал должника.

Когда должник находится в состоянии имущественного кризиса, приобретение требования у независимого кредитора позволяет отсрочить погашение долга, вводя третьих лиц в заблуждение относительно платежеспособности должника и создавая у них иллюзию его финансового благополучия, что исключает необходимость подачи заявлении о банкротстве. В такой ситуации контролирующее либо аффилированное лицо принимает на себя риск того, что должнику посредством использования компенсационного финансирования в конечном счете удастся преодолеть финансовые трудности и вернуться к нормальной деятельности (пункт 3.1 Обзора).

В ситуации, когда скрытый от кредиторов план выхода из кризиса не удалось реализовать, естественным следствием принятия подобного риска является запрет на противопоставление требования о возврате компенсационного финансирования независимым кредиторам, из чего вытекает необходимость понижения очередности удовлетворения требования аффилированного лица.

В отличие от обозначенной выше ситуации после введения процедуры по делу о банкротстве невозможно скрыть неблагополучное финансовое положение, так как такая процедура является публичной, открытой и гласной. Об осведомленности независимых кредиторов о наличии процедуры банкротства свидетельствует и сам факт включения их требовании в реестр. В связи с этим выкуп задолженности у таких кредиторов не может рассматриваться как направленный на предоставление должнику компенсационного финансирования (пункт 17 Обзора Судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2020), утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 25.11.2020).

Однако в рамках настоящего обособленного спора приобретение требования к должнику по договору цессии осуществлено не аффилированным лицом и после принятия к производству заявления о признании должника банкротом.

Данное обстоятельство не позволяет рассматривать такое приобретение как способ компенсационного финансирования должника в том смысле, который заложен в пункте 6.2 Обзора от 29.01.2020.

В частности, Верховный Суд Российской Федерации в указанном определении разделяет обстоятельства, при которых происходит замена независимого кредитора на кредитора аффилированного с должником.

В спорном случае переход права требования от независимого кредитора к аффилированному кредитору (согласно утверждению заявителя жалобы) происходит 25.04.2019 после возбуждения дела о банкротстве 07.09.2018, когда невозможно скрыть неблагополучное финансовое положение должника, так как такая процедура является публичной, открытой и гласной. Кроме того, в отношении Общества заявление о признании его банкротом поступило в суд еще 30.07.2018 (имело место быть размещение информации в ЕФРСБ).

В связи с этим выкуп задолженности у таких кредиторов не может рассматриваться как направленный на предоставление должнику компенсационного финансирования. Таким образом, пункт 6.2 Обзора от 29.01.2020 не подлежит применению в ситуации, когда аффилированное лицо приобретает требование у независимого кредитора в процедурах банкротства.

Иной подход приведет к негативным последствиям в виде отказа контролирующих должника и аффилированных с ним лиц от приобретения прав требования к должнику у независимых кредиторов, лишая последних возможности хотя бы частично удовлетворить свои требования таким путем.

Факт того, что цессионарием выступало аффилированное лицо, является недостаточным для вывода о направленности договора цессии на реализацию внутрикорпоративных отношений для целей банкротства.

Заключение сделки между аффилированными лицами может носить ситуационный характер, и быть связанно с обычными производственными нуждами предприятия.

В рассматриваемых правоотношениях отсутствуют доказательства внутрикорпоративных отношений между Обществом и ООО "СФК".

В данном случае реальность передачи права требования к должнику на основании договора цессии от 25.04.2019 N Ц-19/0268 лицами, участвующими в обособленном споре, не опровергнута надлежащими доказательствами; оплата договора цессии произведена в полном объеме, что исключает фиктивность договора. ООО "СФК" раскрыт источник получения денежных средств для осуществления оплаты договора цессии (доказательства наличия денежных средств представлены с отзывом от 27.01.2021).

При изложенных обстоятельствах, оснований полагать, что ООО "СФК", заключая договор цессии от 25.04.2019 N Ц-19/0268, осуществляло финансирование в рамках публично нераскрытого плана выхода из кризиса должника не имеется.

При таких обстоятельствах оснований полагать, что заявленное требование имеет корпоративный характер и, соответственно, подлежит субординированию с учетом разъяснений, данных в пунктах 6 и 6.2 Обзора от 29.01.2020, не имеется.

Оспаривая законность принятого судебного акта, Компания также указывает на наличие оснований для применения разъяснений, данных в пункте 7 Обзора от 29.01.2020, поскольку заключенный между ББР Банком (АО) и ООО "СБК Стекло" договор цессии от 02.06.2016 представляет собой компенсационное финансирование должника и, соответственно, право требования переуступленное ББР Банком (АО) ООО "СФК" подлежит понижению на этом основании.

Рассмотрев данные доводы, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

По смыслу разъяснений пунктов 3 - 7, 9, 11 Обзора от 29.01.2020 понижению очередности подлежат требования контролирующих лиц или кредиторов, действовавших под влиянием таких лиц, предоставивших компенсационное финансирование в ситуации имущественного кризиса должника с использованием моделей поведения, отличной от предписанной Законом о банкротстве, и/или преследовавших цель перераспределения рисков на случай банкротства, участия в распределении прибыли (имущества) должника наряду с независимыми конкурсными кредиторами.

В пункте 7 Обзора от 29.01.2020, разъяснено, что передача иному лицу по договорам цессии прав требования лица, предоставившего финансирование, не изменяет очередности удовлетворения требований правопреемника. В случае, если судами будет установлено, что отношения по кредитным договорам, заключенным с основными заемщиками, представляли собой компенсационное финансирование и соответственно очередность требования первоначального кредитора о возврате такого финансирования подлежала бы понижению, то принимая во внимание, разъяснения, изложенные в абзаце втором пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки", суды должны учитывать, что последующая уступка требования в пользу внешне независимого кредитора не изменяет очередность его удовлетворения, и требование правопреемника также подлежит удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Поручительство и залог, будучи обеспечительными (акцессорными) обязательствами, следуют судьбе основного (кредитного) обязательства, в том числе при определении порядка и очередности их погашения.

В то же время, из разъяснений пункта 11 Обзора от 29.01.2020 следует, что наличие у кредитора, представившего должнику финансирование, права контролировать деятельность последнего для обеспечения возврата этого финансирования не является основанием понижения очередности удовлетворения требования такого кредитора, не преследующего цель участия в распределении прибыли должника.

Указанный пункт обусловлен принципиальной полярностью целей, преследуемых участниками гражданского оборота:

- бенефициарный собственник должника (контролирующее должника лицо) всегда преследует цель извлечения потенциальной прибыли, заранее неопределимой и неограниченной в случае успеха, в свою очередь в случае неудачи данное лицо пытается компенсировать последствия принятых им негативных управленческих решений, в том числе через опосредованную докапитализацию должника;

- кредитная организация, в свою очередь, имеет интерес возврата предоставленных заемщику средств и извлечения фиксированной доходности, предусмотренной кредитной документацией, при этом гарантией возврата заемных средств кредитора является согласованное сторонами обеспечение, объем и качество которого стоит в прямой зависимости от объема представленного финансирования.

Основанием понижения очередности удовлетворения требования контролирующего лица является то, что, предоставляя в ситуации имущественного кризиса компенсационное финансирование, это лицо в одностороннем порядке (без участия независимых кредиторов) принимает рискованное решение о способе выхода из сложившейся ситуации, затрагивающее судьбу уже вложенных независимыми кредиторами средств, отклоняясь от стандарта поведения, установленного пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве. Поэтому все возможные риски, связанные с реализацией данного решения, относятся на контролирующее лицо. При этом указанное лицо, предоставляя финансирование, рассчитывает не только и не столько на получение выгоды в виде согласованного в договоре процента за пользование займом, сколько на участие в распределении всей потенциальной прибыли должника, заранее неопределимой и неограниченной.

Вопреки требованиям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в материалы дела не представлено доказательств, свидетельствующих о наличии у ББР Банка (АО) аффилированности по отношению к должнику на момент заключения с ООО "СБК Стекло" договора цессии от 02.06.2016.

В рассматриваемом случае доля участия в уставном капитале Общества передана в залог в рамках обеспечения обязательств по договорам об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 N 4720, от 31.01.2012 N 7756, права требования по которым впоследствии были переданы ООО "СБК Стекло" по договорам уступки прав (требований) от 02.06.2016 ББР Банку (АО).

Соответственно залог доли в уставном капитале должника приобретен ББР Банком (АО) по результатам заключения договоров цессии от 02.06.2016.

При этом наличие в залоге у ББР Банка (АО) доли в уставном капитале не свидетельствует об аффилированности последнего по отношению к должнику.

Предоставление залога долей участников заемщика в обеспечение исполнения обязательств по кредитным обязательствам является типичной в кредитовании сделкой, направленной на максимальную защиту своих интересов, а не на осуществление Банком контролирующих функций в отношении заемщика. При этом, возможность осуществления Банком прав участников должника возникает лишь в случае неисполнения последним своих обязательств по кредитным договорам.

На момент заключения договоров уступки прав (требований) от 02.06.2016 Обществом обязательства исполнялись надлежащим образом, просрочки по внесению платежей отсутствовали. Иного не представлено.

Заключение договора цессии не продлевает срок исполнения обязательства, не влечет за собой обязанность цессионария совершать действия по не востребованию, исходя из чего, не может считаться формой финансирования должника: путем заключения договора цессии банк не отказывался истребовать задолженность, права кредитора перешли к иному лицу, договор уступки прав (требований) не был признан недействительным, не является мнимой или притворной сделкой, договор исполнен сторонами.

Реализация прав по договору уступки прав (требований) с применением дисконта является обычной и распространенной практикой в банковской сфере.

Заключение договора цессии не предусматривало отказ в истребовании задолженности со стороны банка, такое право мог реализовать цессионарий по своему усмотрению.

Доказательств, подтверждающих принятие ББР Банком (АО) управленческих решений на дату заключения договоров цессии, повлиявших на финансовое состояние должника, в материалы дела не представлено. По утверждению лиц, участвующих в деле, и подтверждено ББР Банком (АО) в отзыве от 16.11.2020, им принято только 14.11.2018 решение о начале осуществления прав участников Общества начиная с 15.11.2018. ББР Банк (АО) в марте 2019 года реализовал право участника, назначив нового руководителя должника.

Условия пункта 6.2.5 договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 N 4720, пункта 8.2.5 договора об открытии возобновляемой кредитной линии от 31.01.2012 N 7756, пункта 5.2.4 договора о кредитной линии (для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей) от 29.06.2017 N КЛ-17/146 представляют ББР Банку (АО) только право на получение значимой для независимого кредитора информации о деятельности должника, на получение копий его финансово-хозяйственной отчетности (годовых балансов, отчетов о прибылях и убытках), которые являются стандартными и имеют своей целью обеспечение для независимого кредитора права контролировать деятельность финансируемых лиц для обеспечения возврата этого финансирования, создание гарантий использования предоставленных средств по назначению, то есть, в конечном счете, для обеспечения исполнения должником обязательств по возврату кредитных средств.

При отсутствии цели участия в распределении прибыли должника, требования банка не могут быть понижены в очередности. При этом ББР Банк (АО), как и ООО "СБК Стекло", не участвовало в распределении прибыли.

Право на получение ББР Банком информации не влияло на принятие управленческих решений должником и не давало права ББР Банку (АО) каким-либо образом определять действия должника. Иных доказательств наличия юридической или фактической аффилированности ББР Банка на дату заключения договора цессии не представлено, в связи с чем апелляционный суд пришел к выводу об отсутствии оснований для признания ББР Банка (АО) контролирующим должника лицом на 02.06.2016 и до марта 2019 года (когда непосредственно была возбуждена процедура банкротства должника и для всех было очевидно о неплатежеспособности Общества).

Приобретение ББР Банком (АО) аффилированным лицом (по утверждению заявителя жалобы) прав требований к должнику по договорам уступки права (требования) от 02.06.2016 также не подтверждает факт наличия со стороны Банка дофинансирования должника, поскольку из материалов дела не усматривается наличие у Общества на дату заключения договора цессии от 02.06.2016 признаков неплатежеспособности. Из выписок по счету за период с 02.06.2016 по 03.12.2018 следует, что Общество производило оплату по кредитным обязательствам до июля 2018 года. Указанные обстоятельства не оспорены надлежащими доказательствами.

Ссылка заявителя жалобы на то, что оплата кредитных обязательств производилась должником за счет также кредитных средств, не принимается во внимание, так как носит предположительный характер. При этом в случае признания факта исполнения должником кредитных обязательств за счет заемных средств также не свидетельствует о наличии у должника признаков неплатежеспособности на июнь 2016 года.

Ссылка заявителя жалобы относительно принятого Банком решения по заключению Обществом и ООО "Экспо Гласс" невыгодного для должника договора аренды, не принимается судом апелляционной инстанции, поскольку из материалов дела не усматривается, что договор аренды заключен по инициативе Банка и под его непосредственным руководством, а также то, что заключение указанного договора привело к банкротству Общества.

Суд апелляционной инстанции также отклоняет довод заявителя жалобы относительно того, что заключением дополнительных соглашений к договорам об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 и от 31.01.2012, предусматривающих продление возврата кредитных средств относится к компенсационному финансированию.

В рассматриваемом случае дополнительными соглашениями от 02.06.2016 произведено рефинансирование кредитных обязательств. При этом по кредитным договорам от 29.06.2007 и от 31.01.2012 ББР Банк (АО) предъявил к Обществу требования равные стоимости переуступленных ему от ООО "СБК Стекло" прав (размер обязательств должника перед банком по уступленным обязательствам от 02.06.2016 соответствует размеру уплаченному ББР Банк (АО) стоимости данных прав требований). Последующие дополнительные соглашения не предусматривали изменение суммы кредита и сроков его возврата. Дополнительное соглашение от 31.08.2018 лишь предусматривает корректировку графика ежемесячного погашения долга. Следует отметить, что дополнительные соглашения подписаны банком и должником задолго до того, как банк непосредственно осуществил функцию участника для эффективной работы должника в виде назначения нового руководителя Общества.

Кредитный договор от 29.06.2017 также не может быть расценен как финансирование должника, поскольку кредитные обязательств носят стандартный характер (заемные денежные средства предоставлены под проценты, без установления каких-либо льготных условий), кредит также предоставлен до осуществления функций участника (до назначения в марте 2019 года руководителя должника).

Действия ББР Банка (АО) по кредитованию должника отвечают стандартам добросовестного поведения и не могут рассматриваться в качестве действий, причинившим вред должнику или иным кредиторам.

Относительно возможности переквалификации заемных отношений (именно отношений по договорам займа, а не выданных банковских кредитов) даже само по себе выдача займа участником должника не свидетельствует о корпоративном характере требований по возврату полученной суммы для целей банкротства (аналогичная правовая позиция отражена в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 04.02.2019 N 304-ЭС18-14031, от 15.04.2019 N 309-ЭС18-22030, от 11.07.2019 N 305-ЭС19-1539).

Необходимо также отметить, что чистая прибыль должника по итогам 2016 года составляла 1 118 700 тыс. руб., а на 2017 год - 31 334 тыс. руб. Должник до июля 2018 года осуществлял исполнение по оплате кредитных обязательств.

При таких обстоятельствах из материалов дела не усматривается наличие надлежащих и бесспорных доказательств, свидетельствующих о том, что ББР Банк (АО) в период с 02.06.2016 (дата заключения банком договора с ООО "СБК Стекло") по 25.04.2019 (дата заключения банком договора с ООО "СФК") производил компенсационное финансирование должника, совершал действия по сокрытию перед третьими лицами информации относительно платежеспособности Общества, создание иллюзии относительно финансового благополучия должника. В материалах дела также отсутствуют доказательства того, что ББР Банк (АО) участвовал в распределении прибыли должника, действовал недобросовестно в отношении должника, явно препятствовал принятию выгодных для Общества решений.

В связи с изложенным, доводы о том, что ББР Банк (АО) своими действиями путем уступки прав (требований), а также обеспечительных сделок, пытался избежать понижения очередности не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а также противоречат пункту 11 Обзора от 29.01.2020.

Нераскрытие экономического интереса при заключении договора об уступке прав требования (цессии) от 25.04.2019 N Ц-19/0268 в отсутствие доказательств наличия аффилированности ООО "СФК" по отношению к Обществу или ББР Банку (АО) не свидетельствует о недобросовестности сторон сделки.

Исходя из правовой позиции, изложенной в пункте 13 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 15.11.2017, при предоставлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (например, с лицом, заявившим о включении требований в реестр) судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Между тем, вопреки доводам заявителя жалобы материалами дела не подтверждается факт аффилированности ООО "СФК" по отношению к должнику, как по юридическим, так и по фактическим основаниям.

ББР Банк (АО) и ООО "СФК" в отзывах на апелляционную жалобу пояснили, что экономический интерес выражается в передаче банком ООО "СФК" права требования обеспеченного залогом недвижимого имущества. Уступленное требование имеет высокую ликвидность, поскольку будут удовлетворены даже в случае отсутствия денежных средств у должника за счет заложенного имущества. В отношении ББР Банка (АО) выгода состоит в том, что в короткие сроки банк реализовал права требования к должнику, в отношении которого возбуждено дело о банкротстве, не дожидаясь окончания процедуры банкротства, которая носит длительный срок. При этом заключая договор уступки, ББР Банк (АО) исключил необходимость формировать резервы на указанный период в размере задолженности должника, а вырученные от реализации прав требований денежные средства направлены на кредитование третьих лиц под проценты. Из расчета следует, что выгода банка от сделок по кредитованию должника составила 49 551 286 руб. ООО "СФК" право требования на сумму 531 055 006 руб. 20 коп. приобрело за 325 000 000 руб., как обеспеченные залогом, что указывает на высокую ликвидность приобретенных прав.

Указанные пояснения лиц, участвующих в деле, не оспорены, в опровержении данных доводов не представлены какие-либо доказательства.

Таким образом, вопреки позиции Компании, у суда первой инстанции к рассматриваемым требованиям не имелось оснований для применения разъяснений изложенных в пунктах 6, 6.2 и 7 Обзора от 29.01.2020.

Довод жалобы о направленности действий ББР Банка (АО) и ООО "СФК" на искусственное создание фигуры "внешне независимого кредитора", что противоречит положениям статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации и направлено на причинение вреда кредиторам должника, отклоняется судом апелляционной инстанции.

Для констатации злоупотреблений при заключении договора уступки прав требования, влекущей отказ во включении требования в реестр, должны быть приведены достаточно веские аргументы о значительном отклонении поведения контролирующего должника лица от стандартов разумного и добросовестного осуществления своих гражданских прав, направленность их действий на явный ущерб кредиторам должника. К их числу, например, могут быть отнесены участие кредитора в операциях по неправомерному выводу активов должника; получение кредитором безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности; реализация договоренностей между заимодавцем и поручителем (залогодателем), направленных на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали, и тому подобное.

В рассматриваемом случае обязательства должника перед ББР Банком (АО) являются реальными кредитными обязательствами и образовались в период, когда ББР Банк (АО) ни юридическим, ни фактическим контролем над должником не обладал; ББР Банк (АО) участия в формировании долгового бремени, а также в распределении кредитных денежных средств и их использовании должником не принимало.

Следовательно, ББР Банк (АО) не может быть признан лицом, под контролем которого находился единоличный исполнительный орган должника и иные лица, ответственные за деятельность должника в период формирования кредиторской задолженности и распределения активов.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводом жалобы о том, что действия по заключению договора цессии от 25.04.2019 совершены непосредственно после приобретения контроля ББР Банком (АО) над должником, и свидетельствуют о злоупотреблении правом и имеют цель причинения вреда имущественным интересам иных кредиторов должника, так как при переходе прав требования от ББР Банка (АО) к ООО "СФК" изменился только субъектный состав правоотношений, а объем реально существующих обязательств должника не изменился (не увеличился), как не изменилось и соотношение активов и пассивов должника. Соответственно, оснований для вывода о создании со стороны ББР Банка (АО) и ООО "СФК" искусственной либо фиктивной подконтрольной задолженности не имеется.

Суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что реальный характер возникновения денежных обязательств подтверждается представленными в материалы дела доказательствами, отсутствуют признаки злоупотребления правом в действиях кредитора, направленного на искусственное создание задолженности в целях неправомерного участия в распределении активов должника посредством участия в деле о банкротстве. Экономическая выгода по приобретению рассматриваемого требования как со стороны ББР Банка (АО), так и ООО "СФК" признана доказанной (указывалось ранее по тексту).

При рассмотрении настоящего обособленного спора возражения Компании относительно создания искусственной задолженности, голословны, не подтверждаются доказательствами, представленными в материалы дела.

Проанализировав условия договора цессии от 25.04.2019 N Ц-19/0268, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о его соответствии положениям статей 382, 384, 388, 389 Гражданского кодекса Российской Федерации. Договор цессии является заключенным, сторонами согласованы все существенные его условия, соблюдена письменная форма сделки, уступка является возмездной, оплата уступленного права произведена, финансовая возможность цессионария по оплате договора цессии подтверждена.

Доказательств обратного в материалы обособленного спора не представлено (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В связи с тем, что правопреемство в материальном правоотношении состоялось, у суда первой инстанции отсутствовали основания для признания договора цессии недействительным.

Суд первой инстанции обоснованно установил наличие прав у ООО "СФК" по предъявлению рассматриваемых требований.

В силу части 1 статьи 64 и статей 71, 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, на основании представленных доказательств, при оценке которых он руководствуется статьями 67 и 68 данного Кодекса об относимости и допустимости доказательств.

Оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам упомянутых норм права, установив факт наличия у Общества задолженности по договорам об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 N 4720, от 31.01.2012 N 7756, а также по договору о кредитной линии (для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей) от 29.06.2017 N КЛ-17/146, отсутствие доказательств оплаты должником данной задолженности, а также принимая во внимание, что обязательства должника по указанным договорам обеспечены залогом имущества должника, наличие у ООО "СФК" права предъявлять рассматриваемые требования, суд первой инстанции правомерно признал требование ООО "СФК" в размере 578 896 317 руб. 77 коп. обоснованным и подлежащим включению в реестр требований кредиторов должника, как обеспеченного залогом имущества должника (400 439 993 руб. 93 коп. долг и 62 401 945 руб. 93 коп. проценты в реестр требований кредиторов третьей очереди, 116 054 377 руб. 91 коп. пеней в реестр требований кредиторов третьей очереди отдельно и подлежащими удовлетворению после погашения суммы долга и процентов).

Доводы апелляционной жалобы относительно отсутствия оснований для включения требования ООО "СФК" в реестр требований кредиторов должника подлежат отклонению на основании изложенных мотивов.

Утверждение Компании о ничтожности договоров уступки прав (требований) от 02.06.2016 N 5/2016 и N 9/2016 и от 25.04.2019 N Ц-19/0268 ввиду их заключения в простой письменной форме, в то время как договоры от 30.04.2014 N Ц-1/2014 и Ц-5/2014 удостоверены нотариально, не принимается судом апелляционной инстанции.

Согласно статье 434 Гражданского кодекса Российской Федерации договор может быть заключен в любой форме, предусмотренной для совершения сделок, если законом для договоров данного вида не установлена определенная форма. Если стороны договорились заключить договор в определенной форме, он считается заключенным после придания ему условленной формы, хотя бы законом для договоров данного вида такая форма не требовалась.

В силу статьи 163 Гражданского кодекса Российской Федерации нотариальное удостоверение сделки означает проверку законности сделки, в том числе наличия у каждой из сторон права на ее совершение, и осуществляется нотариусом или должностным лицом, имеющим право совершать такое нотариальное действие, в порядке, установленном законом о нотариате и нотариальной деятельности.

В соответствии с пунктами 2 и 3 статьи 163 Гражданского кодекса Российской Федерации нотариальное удостоверение сделок обязательно: в случаях, указанных в законе; в случаях, предусмотренных соглашением сторон, хотя бы по закону для сделок данного вида эта форма не требовалась. Если нотариальное удостоверение сделки в соответствии с пунктом 2 настоящей статьи является обязательным, несоблюдение нотариальной формы сделки влечет ее ничтожность.

Согласно статье 389 Гражданского кодекса Российской Федерации уступка права требования, основанного на сделке, совершенной в простой письменной или нотариальной форме, должна быть совершена в соответствующей письменной форме.

Принимая во внимание, что договоры об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 N 4720, от 31.01.2012 N 7756 и договор о кредитной линии (для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей) от 29.06.2017 N КЛ-17/146 заключены в простой письменной форме, у сторон отсутствовала обязанность по соблюдению нотариальной формы договоров уступки прав (требований) от 02.06.2016 N 5/2016 N 9/2016 и от 25.04.2019 N Ц-19/0268.

Доводы апелляционной жалобы об отсутствии в материалах дела доказательств, подтверждающих правопреемство между Заводом и Обществом по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 N 4720, не принимаются судом апелляционной инстанции в силу следующего.

В соответствии с частью 4 статьи 57 Гражданского кодекса Российской Федерации при реорганизации юридического лица в форме присоединения к нему другого юридического лица первое из них считается реорганизованным с момента внесения в единый государственный реестр юридических лиц записи о прекращении деятельности присоединенного юридического лица.

В силу пункта 5 статьи 58 Гражданского кодекса Российской Федерации при преобразовании юридического лица одной организационно-правовой формы в юридическое лицо другой организационно-правовой формы права и обязанности реорганизованного юридического лица в отношении других лиц не изменяются, за исключением прав и обязанностей в отношении учредителей (участников), изменение которых вызвано реорганизацией.

Согласно выписке из Единого государственного реестра юридических лиц, 30.09.2008 внесена запись ГРН 2083304013274 о прекращении деятельности Завода путем реорганизации в форме присоединения к Обществу.

Реорганизация в форме присоединения, являясь одной из разновидностей универсального правопреемства и учитывая строго определенный круг ее субъектов, не предполагает возможности неперехода части обязательств присоединяемого лица к присоединяемому.

С учетом предусмотренных в законе последствий преобразования юридического лица, обязательства Завода по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 N 4720 перешли к его правопреемнику Обществу.

Указанное свидетельствует о необоснованности доводов заявителя жалобы о неправомерности предъявления ООО "СФК" требования в сумме 186 570 432 руб. 07 коп., основанного на обязательствах по кредитному договору от 29.06.2007 N 4720.

Ссылка заявителя жалобы на статью 10 Гражданского кодекса Российской Федерации как на самостоятельное основание для отказа во включении в реестр требований кредиторов спорной суммы, отклоняется судом апелляционной инстанции.

Статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации содержит общую норму о том, что не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

Указанная норма предполагает недобросовестное поведение (злоупотребление правом) обеих сторон сделки, осуществление права исключительно с намерением причинить вред другому лицу или с намерением реализовать иной противоправный интерес, не совпадающий с обычным хозяйственным (финансовым) интересом сделок такого рода. Следовательно, для квалификации действий как совершенных со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства (достаточные обоснования) того, что, совершая сделку (производя действия), стороны имели умысел на реализацию какой-либо противоправной цели.

Основанный на статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации отказ в судебной защите права (при осуществлении которого лицо действовало со злоупотреблением), - является экстраординарным механизмом, применяемым судом в исключительных случаях при подтвержденности совокупностью прямых или косвенных доказательств - злонамеренной недобросовестности лица, направленной исключительно на причинение вреда правам иных добросовестных участников оборота.

Необходимо учитывать, что заключение сделки между аффилированными лицами не может служить самостоятельным признаком злоупотребления правом в их поведении. Равным образом отсутствуют основания полагать, что данный факт, безусловно, указывает на необходимость отказа во включении в реестр заявленного требования или понижения очередности при его удовлетворении.

В рамках рассмотрения настоящего обособленного спора заявителем жалобы таких оснований не подтверждено, а судом первой инстанции такой совокупности доказательств не установлено.

Из материалов дела не усматривается наличие в действиях сторон по уступке права требования долга умышленных действий, направленных исключительно на причинение вреда должнику или его кредиторам. При этом добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (пункт 5 статьи 10, пункт 3 статьи 307 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как следует из материалов дела, Компанией заявлено о пропуске срока исковой давности.

В соответствии с пунктом 1 статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 настоящего Кодекса.

Пункт 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

При этом согласно статье 201 Гражданского кодекса Российской Федерации, с учетом разъяснений пункта 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 (далее - Постановление N 43), переход прав в порядке универсального или сингулярного правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица, переход права собственности на вещь, уступка права требования и прочее), а также передача полномочий одного органа публично-правового образования другому органу не влияют на начало течения срока исковой давности и порядок его исчисления.

В этом случае срок исковой давности начинает течь в порядке, установленном статьей 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, со дня, когда первоначальный обладатель права узнал или должен был узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 14 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.12.2004 N 29 "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", возражения на требования конкурсных кредиторов, основанные на пропуске исковой давности, являются средством защиты заинтересованных лиц, а потому могут заявляться любым лицом, имеющим право на заявление возражений относительно требований кредиторов в соответствии со статьями 71 или 100 Закона о банкротстве. Если обстоятельства, на которые ссылаются указанные лица, подтверждаются в судебном заседании, суд выносит определение об отказе во включении требования данного кредитора в реестр требований кредиторов в связи с пропуском срока исковой давности (пункт 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 15 Постановления N 43 разъяснено, что истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации). Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях, установление в законе общего срока исковой давности, то есть срока для защиты интересов лица, право которого нарушено (статья 196 Гражданского кодекса Российской Федерации), а также последствий его пропуска (статья 199 Гражданского кодекса Российской Федерации) обусловлено необходимостью обеспечить стабильность отношений участников гражданского оборота и не может рассматриваться как нарушающее какие-либо конституционные права (определения от 25.02.2010 N 266-О-О, от 25.01.2012 N 241-О-О, от 24.01.2013 N 66-О, от 29.03.2016 N 548-О и другие).

Трехгодичный срок исковой давности по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 N 4720 начинает течь с 21.09.2013 (20.08.2013 дата последнего погашения должником учтенных непросроченных процентов с учетом пункта 2.9 договора); по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.01.2012 N 7756 начинает течь с 28.11.2013 (28.10.2013 дата последнего погашения должником учтенных непросроченных процентов с учетом пункта 4.2 договора).

В статье 203 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что течение срока исковой давности прерывается совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга.

После перерыва течение срока исковой давности начинается заново; время, истекшее до перерыва, не засчитывается в новый срок.

К действиям о признании долга в целях перерыва течения срока исковой давности, в частности, могут относиться: признание претензии; изменение договора уполномоченным лицом, из которого следует, что должник признает наличие долга, равно как и просьба должника о таком изменении договора (например, об отсрочке, рассрочке платежа); акт сверки взаимных расчетов, подписанный уполномоченным лицом (пункт 20 Постановления N 43).

В рассматриваемом случае течение срока исковой давности прерывается подписанием между Обществом и ББР Банком (АО) дополнительных соглашений к кредитным договорам от 02.06.2016, которыми произведено рефинансирование кредитных обязательств.

Приняв во внимание, что 02.06.2016 срок исковой давности по спорному требованию прерывался, а также учитывая, что неисполнение кредитных обязательств должник совершил только с июля 2018 года, ББР Банк (АО) обратился с заявлением о признании Общества банкротом, в том числе по правам, уступленным впоследствии ООО "СФК" 30.10.2018, ООО "СФК" с рассматриваемым требованием обратилось 30.09.2019, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что срок исковой давности по рассматриваемым требованиям не истек.

С учетом изложенного заявление кредитора правомерно включено в реестр требований кредиторов.

Судом апелляционной инстанции иные доводы заявителя жалобы рассмотрены и признаются необоснованными по изложенным мотивам.

Таким образом, суд апелляционной инстанции считает, что арбитражным судом первой инстанции обстоятельства спора исследованы всесторонне и полно, нормы материального и процессуального права применены правильно, выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Основания для переоценки обстоятельств, правильно установленных судом первой инстанции, у суда апелляционной инстанции отсутствуют.

Нарушений норм процессуального права, предусмотренных частью 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при разрешении спора судом первой инстанции не допущено.

При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что оснований для отмены судебного акта по приведенным доводам жалобы и удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

Подпунктом 12 пункта 1 статьи 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации уплата государственной пошлины за рассмотрение апелляционных жалоб на определение по данной категории дел не предусмотрена.

Руководствуясь статьями 268, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Первый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Владимирской области от 09.09.2020 по делу N А11-10011/2018 оставить без изменения, апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью "ТК Сибирь-Ойл" - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Волго-Вятского округа в месячный срок со дня его принятия через Арбитражный суд Владимирской области.

Постановление может быть обжаловано в Верховный Суд Российской Федерации в порядке, предусмотренном статьями 291.1 - 291.15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при условии, что оно обжаловалось в Арбитражный суд Волго-Вятского округа.

Председательствующий судья

О.А. Волгина

Судьи

Ю.В. Протасов
Д.В. Сарри

Откройте актуальную версию документа прямо сейчас

Получить бесплатный доступ

Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.