Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 2 июня 2021 г. N 09АП-19789/21 по делу N А40-91646/2020

г. Москва

02 июня 2021 г.

Дело N А40-91646/20

Резолютивная часть постановления объявлена 26 мая 2021 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 02 июня 2021 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Ю.Л.Головачевой,

судей С.А.Назаровой, Д.Г.Вигдорчика,

при ведении протокола секретарем судебного заседания А.М.Козловой,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы Шматка А.Ю., Василега И.В. на определение Арбитражного суда г. Москвы от 25 февраля 2021 года по делу N А40-91646/20, принятое судьей С.С. Истоминым, об отказе во включении в реестр требований кредиторов ООО "Марриет" (ОГРН 1027739041296, ИНН 7705401727) требований Шматка А.Ю. в размере 676 573 973 руб., учесть требования Шматка А.Ю. в размере 88 500 000 руб. основного долга в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

при участии в судебном заседании: от Кандаурова Р.Ю. - Смирнов И.А. дов. от 19.01.2021; от Шматка А.Ю. - Ульчак Г.О. дов. от 25.01.2021; от Василеги И.В. - Дегтярев А.В. дов. от 01.03.2021

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда города Москвы от 09.06.2020 принято заявление Кандаурова Романа Юрьевича о признании общества с ограниченной ответственностью "Марриет" (ОГРН 1027739041296, ИНН 7705401727) (далее- Должник, Общество) несостоятельным (банкротом), возбуждено производство по делу N А40-91646/20-78-146 "Б".

Решением Арбитражного суда города Москвы от 01 марта 2021 года ООО "Марриет" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим Должника утверждена Василега Ирина Вячеславовна (ИНН 246602436413, адрес для корреспонденции: 105318, г. Москва, а/я 100).

Шматок А.Ю. заявил требование о включении в реестр требований кредиторов Должника задолженности в размере 676 573 973 руб.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 25.02.2021 по делу N А40-91646/20 в удовлетворении ходатайства о фальсификации доказательств - отказано. Во включении в реестр требований кредиторов ООО "Марриет" (ОГРН 1027739041296, ИНН 7705401727) требований Шматка А.Ю. в размере 676 573 973 руб. - отказано. Требования Шматка А.Ю. в размере 88 500 000 руб. основного долга удовлетворены в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Не согласившись с вынесенным судебным актом Шматок А.Ю. и конкурсный управляющий Должника обратились в Арбитражный суд города Москвы с апелляционными в жалобами.

В своей жалобе конкурсный управляющий Должника просит изменить определение Арбитражного суда в части включения требований Кредитора в размере 88 500 000 руб. основного долга в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты и отказать в удовлетворении заявленных Кредитором требований в полном объеме, в том числе и в связи с пропуском последним срока исковой давности.

В своей жалобе Кредитор указывает на необоснованность выводов суда первой инстанции в части признания Кредитора аффилированным по отношению к Должнику, в связи с чем просит включить требования в размере 88 500 000 руб. и процентов третью очередь реестра требований Кредиторов Должника.

В судебном заседании в суде апелляционной инстанции представитель конкурсного кредитора поддержал доводы, содержащиеся в его жалобе, в связи с чем просил определение в обжалуемое части изменить. Возражал против удовлетворения апелляционной жалобы Кредитора по доводам, изложенным в письменно отзыве.

Представитель Кредитора поддержал доводы, содержащиеся в его жалобе, в связи с чем просил обжалуемый судебный акт отменить в части. Возражал против удовлетворения апелляционной жалобы конкурсного управляющего Должника.

Представитель Кандаурова Р.Ю. поддержал позицию конкурсного управляющего Должника, также просил определение отменить и вынести по делу новый судебный акт, которым отказать кредитору в удовлетворении заявленных требований в полном объеме.

Иные лица, участвующие в деле, уведомленные судом о времени и месте слушания дела, в судебное заседание не явились, в связи с чем, апелляционные жалобы рассматривается в их отсутствие, исходя из ст. ст. 121, 123, 156 АПК РФ.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 АПК РФ информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Согласно части 1 статьи 223 АПК РФ и статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В порядке ч.5 ст. 268 АПК РФ законность и обоснованность определения проверяется судом только в обжалуемой части.

Руководствуясь ст.ст. 123, 266 и 268 АПК РФ, изучив представленные в дело доказательства, рассмотрев доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что обжалуемое определение подлежит отмене в части удовлетворения в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты в силу следующих причин.

Как следует из материалов дела, 23 мая 2013 года между Шматком А.Ю. и ООО "Градиент" был заключен Договор займа N 1, в соответствии с условиями которого, Шматком А.Ю. был выдан заем на сумму 100 000 000 руб. со сроком возврата до 15.01.2014 г. с уплатой процентов в размере 25% годовых.

Дополнительным соглашением N 1 от 13.01.2014 г. к Договору займа был продлен срок возврата займа до 13.01.2017 г. Дополнительным соглашением N 2 от 12.01.2017 г. к Договору займа был продлен срок возврата займа до 24.05.2019 г.

23 мая 2013 года между Шматком А.Ю. и ООО "Марриет" был заключен договор поручительства, в соответствии с условиями которого ООО "Марриет" обязалось солидарно отвечать совместно с ООО "Градиент" за возврат суммы займа и начисленных процентов по Договору займа от 23.05.2013 г. в течение четырех лет с момента выдачи займа.

Дополнительным соглашением N 1 от 12.01.2017 г. к Договору поручительства был продлен срок поручительства до 24.05.2022 г.

23 августа 2013 года между Шматком А.Ю. и ООО "Марриет" был заключен договор займа, в соответствии с условиями которого, Шматком А.Ю. был выдан заем на сумму 88 500 000 руб. со сроком возврата до 30.07.2014 г. с уплатой процентов в размере 25% годовых.

Дополнительным соглашением N 1 от 28.07.2014 г. был продлен срок возврата займа до 31.07.2017 г. Дополнительным соглашением N 2 от 25.05.2017 г. к Договору займа был продлен срок возврата займа до 31.07.2019 г.

24 апреля 2015 года между Шматком А.Ю. и ООО "Градиент" был заключен договор займа, в соответствии с условиями которого, Шматок А.Ю. был выдан заем в размере 86 138 676 руб. со сроком возврата до 31.12.2015 г. с начислением процентов в размере 18% годовых.

Дополнительный соглашением N 1 от 31.12.2015 г. к Договору займа был продлен срок возврата займа до 31.12.2019 г. 24 апреля 2015 года между Шматком А.Ю. и ООО "Марриет" был заключен Договор поручительства, в соответствии с которым ООО "Марриет" обязалось солидарно отвечать совместно с ООО "Градиент" за возврат суммы займа и начисленных процентов по Договору займа от 24.04.2015 г. в течение четырех лет с момента выдачи займа.

Дополнительным соглашением N 1 от 31.12.2015 г. к Договору поручительства срок поручительства был продлен до 31.12.2023 г.

Ввиду указанных обстоятельств Шматок А.Ю. обратился в суд с заявлением о включении в реестр требований кредиторов ООО "Марриет" задолженности по вышеуказанным обязательствам в общей сумме 676 573 973 руб.

Отказывая в удовлетворении требований Кредитора по Договорам поручительства в сумме 676 573 973 руб., суд первой инстанции исходил из факта аффилированности между Должником и Кредитом, в связи с чем исходил из положений, закрепленных в "Обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц" (утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020).

Применив вышеуказанные разъяснения к настоящему обособленному спору, Арбитражный суд города Москвы, установив, что Договор не имеет экономической целесообразности для Должника, пришел к выводу о мнимости заключенных сделок.

При этом суд установив факт реальности перечисления денежных средств по Договору займа в размере 88 500 000 руб. пришел к выводу, что данные требования подлежат погашению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты

Апелляционная коллегия находит правомерными выводы суда первой инстанции о фактической аффилированности Должника и кредитора, и необходимости применения повышенного стандарта доказывания к заявленным требованиям в силу следующих причин.

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в соответствии с порядком, установленным ст. 71 и 100 Федерального закона "О 3 А40-183904/19 несостоятельности (банкротстве)" N 127-ФЗ от 26.10.2002 (далее - Закон о банкротстве), в зависимости от процедуры банкротства, введенной в отношении должника. Согласно разъяснениям Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, данным в абзаце первом пункта 26 постановления от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" (далее по тексту - постановление Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35) в силу пунктов 3 -5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 АПК РФ, согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

В соответствии с частью 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказывать обязательства, на которое оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Под достаточностью доказательств понимается такая их совокупность, которая позволяет сделать однозначный вывод о доказанности или о недоказанности определенных обстоятельств. В соответствии с частью 1 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Согласно статьям 8, 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пользуются равными правами на представление доказательств и несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий, в том числе представления доказательств обоснованности и законности своих требований или возражений.

С учетом того обстоятельства, что Кредитор не представил в суд первой инстанции надлежащих доказательств реальности договорных отношений между взаимозависимыми лицами, судебная коллегия считает, что суд первой инстанции правомерно указал на мнимость данной сделки.

В соответствии с Определением ВС РФ N 305-ЭС18-3009 от 23.07.2018 г. во избежание необоснованных требований к должнику и нарушений прав его кредиторов к доказыванию обстоятельств, связанных с возникновением задолженности должника банкрота, предъявляются повышенные требования. Судебное исследование этих обстоятельств должно отличаться большей глубиной и широтой, по сравнению с обычным спором, тем более, если на такие обстоятельства указывают лица, участвующие в деле.

Для этого требуется исследование не только прямых, но и косвенных доказательств и их оценка на предмет согласованности между собой и позициями, занимаемыми сторонами спора. Исследованию подлежит сама возможность по исполнению сделки.

Конкурирующий кредитор и арбитражный управляющий как лица, не участвовавшие в сделке, положенной в основу требований о включении в реестр, объективно лишены возможности представить в суд исчерпывающий объем доказательств, порочащих эту сделку.

В то же время они могут заявить убедительные доводы и (или) указать на такие прямые или косвенные доказательства, которые с разумной степенью достоверности позволили бы суду усомниться в действительности или заключенности сделки.

При оценке доводов о пороках сделки суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов установленным законом формальным требованиям.

Необходимо принимать во внимание и иные доказательства, в том числе об экономических, физических, организационных возможностях кредитора или должника осуществить спорную сделку. Формальное составление документов об исполнении сделки не исключает ее мнимость (пункт 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Бремя опровержения доводов о фиктивности сделки лежит на лицах, ее заключивших, поскольку в рамках спорного правоотношения они объективно обладают большим объемом информации и доказательств, чем другие кредиторы.

В Определении Верховного Суда РФ от 25.07.2016 N 305-ЭС 16-2411 сформулирован аналогичный правовой подход в отношении мнимой сделки применительно к отношениям, регулируемым Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)".

Проверяя действительность сделки, послужившей основанием для включения требований ответчика в реестр требований кредиторов, исходя из доводов о наличии признаков мнимости сделки и ее направленности на создание искусственной задолженности кредитора, суд должен осуществлять проверку, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических 6 отношений. Целью такой проверки является установление обоснованности долга, возникшего из договора, и недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

Согласно п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" установление фактического контроля не всегда обусловлено наличием (отсутствием) юридических признаков аффилированности. Напротив, конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, в раскрытии своего статуса контролирующего лица не заинтересован и старается завуалировать как таковую возможность оказания влияния на должника (Определение Верховного Суда РФ от 07.10.2019 N 307-ЭС17-11745).

Согласно позициям, изложенным в определениях Верховного Суда РФ от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056 фактическая аффилированность доказывается через подтверждение возможности контролирующего лица оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения должником предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

Кроме того, согласно позиции, изложенной в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 28.03.2019 N 305-ЭС18-17629, в ситуации когда конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица, судам следует проанализировать поведение лиц, которые входят в одну группу.

О наличии их подконтрольности единому центру, в частности, могли свидетельствовать следующие обстоятельства: действия названных субъектов синхронны в отсутствие к тому объективных экономических причин; они противоречат экономическим интересам одного члена группы и одновременно ведут к существенной выгоде другого члена этой же группы; данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одному и тому же лицу и т.д.

Учитывая объективную сложность получения кредиторами отсутствующих у них прямых доказательств неформальной аффилированности, судами должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств.

Определение понятия аффилированного лица дано в Законе РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках".

В соответствии со ст.4 Законе РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" - аффилированными лицами физического лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность являются лица, принадлежащие к той группе лиц, к которой принадлежит данное физическое лицо"

В соответствии со ст.9 ФЗ "О защите конкуренции" от 26.07.2006 N 135-ФЗ, Группой лиц признается совокупность физических лиц и (или) юридических лиц. соответствующих одному или нескольким признакам из следующих признаков:

1) хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если такое физическое лицо или такое юридическое лицо имеет в силу своего участия в этом хозяйственном обществе (товариществе, хозяйственном партнерстве) либо в соответствии с полномочиями, полученными, в том числе на основании письменного соглашения, от других лиц, более чем пятьдесят процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли) в уставном (складочном) капитале этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства);

2) юридическое лицо и осуществляющие функции единоличного исполнительного органа этого юридического лица физическое лицо или юридическое лицо;

3) хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если такое физическое лицо или такое юридическое лицо на основании учредительных документов этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства) или заключенного с этим хозяйственным обществом (товариществом, хозяйственным партнерством) договора вправе давать этому хозяйственному обществу (товариществу, хозяйственному партнерству) обязательные для исполнения указания:

4) юридические лица, в которых более чем пятьдесят процентов количественного состава коллегиального исполнительного органа и (или) совета директоров (наблюдательного совета, совета фонда) составляют одни и те же физические лица;

5) хозяйственное общество (хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если по предложению такого физического лица или такого юридического лица назначен или избран единоличный исполнительный орган этого хозяйственного общества (хозяйственного партнерства):

6) хозяйственное общество и физическое лицо или юридическое лицо, если по предложению такого физического лица или такого юридического лица избрано более чем пятьдесят процентов количественного состава коллегиального исполнительного органа либо совета директоров (наблюдательного совета) этого хозяйственного общества;

7) физическое лицо, его супруг, родители (в том числе усыновители), дети (в том числе усыновленные), полнородные и неполнородные братья и сестры;

8) лица, каждое из которых по какому-либо из указанных в пунктах 1 - 7 настоящей части признаку входит в группу с одним и тем же лицом, а также другие лица, входящие с любым из таких лиц в группу по какому-либо из указанных в пунктах 1 - 7 настоящей части признаку;

9) хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство), физические лица и (или) юридические лица, которые по какому-либо из указанных в пунктах 1-8 настоящей части признаков входят в группу лиц, если такие лица в силу своего совместного участия в этом хозяйственном обществе (товариществе, хозяйственном партнерстве) или в соответствии с полномочиями, полученными от других лиц, имеют более чем пятьдесят процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли) в уставном (складочном) капитале этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства)."

Как верно указал суд первой инстанции, в материалы дела не представлены доказательства принятия мер по истребованию задолженности по договору займа от 23.05.2013 г. в судебном порядке, равно как не представлены доказательства обращения к должнику с требованиями о возврате задолженности либо доказательства произведенной частичной оплаты.

Разумные экономические мотивы продления срока возврата по договорам займа не раскрыты. Указанное процессуальное поведение заявителя не отвечает требованиям разумности и экономически нецелесообразно, не отвечает указанным требованиям и продление срока возврата займа.

Установленные обстоятельства дела свидетельствуют о заключении сделки между Шматком А.Ю. и ООО "Марриет" на условиях недоступных в условиях обычной хозяйственной деятельности, а, соответственно, вышеуказанные лица являются аффилированными по отношению друг к другу исходя из признаков фактической аффилированности.

Согласно 6.3. вышеуказанного Обзора, исполнение чужого обязательства осуществлено контролирующим лицом в ситуации имущественного кризиса должника, признал суброгационное требование контролирующего лица подлежащим удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Погашение долга является разновидностью финансирования, поскольку направлено на блокирование возможности независимого кредитора инициировать возбуждение дела о банкротстве должника и создание тем самым условий для продолжения предпринимательской деятельности в ситуации имущественного кризиса, маскируя его вопреки требованиям п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве. Подобного рода финансирование признается компенсационным. Аналогичный подход применим и в ситуации, когда контролирующее лицо (плательщик), исполнившее обязательство должника перед независимым кредитором на основании заключенного должником и контролирующим его лицом договора о покрытии, содержащего условие о выплате плательщику вознаграждения за погашение чужого долга, предъявляет к включению в реестр сумму вознаграждения по договору о покрытии.

Исполнение чужого обязательства осуществлено контролирующим лицом в ситуации имущественного кризиса должника, суд признал суброгационное требование контролирующего лица подлежащим удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Суд указал, что такое погашение долга является разновидностью финансирования, поскольку направлено на блокирование возможности независимого кредитора инициировать возбуждение дела о банкротстве должника и создание тем самым условий для продолжения предпринимательской деятельности в ситуации имущественного кризиса, маскируя его вопреки требованиям п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве.

Подобного рода финансирование признается компенсационным.

Аналогичный подход применим и в ситуации, когда контролирующее лицо (плательщик), исполнившее обязательство должника перед независимым кредитором на основании заключенного должником и контролирующим его лицом договора о покрытии, содержащего условие о выплате плательщику вознаграждения за погашение чужого долга, предъявляет к включению в реестр сумму вознаграждения по договору о покрытии.

Учитывая, что в настоящем случае финансирование со стороны Кредитора было представлено Должнику посредством длительного не истребования ( в течение более 7 лет) возникшей задолженности, то данный вид финансирования является компенсационным, в связи с чем оснований для удовлетворения жалобы кредитора суд апелляционный инстанции не усматривает.

Также апелляционная коллегия не усматривает оснований для признания дополнительных соглашений, на которые ссылается конкурсный управляющий Должника сфальсифицированными в силу следующих причин.

В части 1 ст. 64 АПК РФ установлено, что доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном настоящим Кодексом и другими федеральными законами порядке сведения о фактах, на основании которых арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела.

Согласно определения Конституционного Суда РФ от 22.03.2012 N 560-О-О, закрепление в процессуальном законе правил, регламентирующих рассмотрение заявления о фальсификации доказательства, направлено на исключение оспариваемого доказательства из числа доказательств по делу; сами эти процессуальные правила представляют собой механизм проверки подлинности формы доказательства, а не его достоверности.

По смыслу статьи 161 АПК РФ понятие "фальсификация доказательств" предполагает совершение лицом, участвующим в деле, или его представителем умышленных действий, направленных на искажение действительного содержания объектов, выступающих в гражданском, арбитражном или уголовном процессе в качестве доказательств путем их подделки, подчистки, внесения исправлений, искажающих действительный смысл и содержащих ложные сведения.

В ст. 161 АПК РФ закреплено, что если лицо, участвующее в деле, обратится в арбитражный суд с заявлением в письменной форме о фальсификации доказательства, представленного другим лицом, участвующим в деле, суд:

1) разъясняет уголовно-правовые последствия такого заявления;

2) исключает оспариваемое доказательство с согласия лица, его представившего, из числа доказательств по делу;

3) проверяет обоснованность заявления о фальсификации доказательства, если лицо, представившее это доказательство, заявило возражения относительно его исключения из числа доказательств по делу.

В этом случае арбитражный суд принимает предусмотренные федеральным законом меры для проверки достоверности заявления о фальсификации доказательства, в том числе назначает экспертизу, истребует другие доказательства или принимает иные меры.

Учитывая, что законом четко регламентирован порядок исключения доказательств в случае наличия сомнения в их достоверности, а конкурсный управляющий Должника в рамках апелляционного производства с заявлением о фальсификации спорных доказательств не обратился, то оснований для исключения дополнительных соглашений к Договору займу из числа доказательств не имеется.

При таких обстоятельствах также является обоснованным вывод суда первой инстанции о заявлении Кредитором требований в пределах трехлетнего срока исковой давности.

В то же время, Арбитражным судом город Москвы не были учтены следующие фактические обстоятельства.

Так, отказывая Кредитору в удовлетворении требований в части требований, основанных на Договорах поручительства, суд первой инстанции указал, что они основаны на недействительных сделках, а целью подачи заявления Шматка А.Ю. являлась создание искусственной задолженности и получения контроля на процедурой банкротства Общества.

В связи с чем суд пришел к выводу о наличии в действиях Кредитора признаков злоупотребления правами. В данной части судебный акт Кредитором не оспаривается.

Из пункта 3.1. Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.2020, следует, что контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, 10 пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее - компенсационное финансирование), в частности с использованием конструкции договора займа, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (п. 1 ст. 2 ГК РФ). Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам п. 1 ст. 148 Закона о банкротстве и п. 8 ст. 63 ГК РФ (далее - очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

Согласно разъяснениям, изложенным в вышеуказанном Обзоре, при отсутствии признаков злоупотребления правом и при наличии доказательств, что основания для включения требований в реестр связаны с дополнительным финансированием должника, требования аффилированного кредитора могут быть субординированы

согласно пункту 1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020), на аффилированном с должником кредиторе лежит бремя опровержения разумных сомнений относительно мнимости договора, на котором основано его требование, заявленное в деле о банкротстве

В соответствии с пунктом 1 статьи 810 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

В силу пункта 1 статьи 810 ГК РФ заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа.

Вместе с тем, в силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", статья 47 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах") объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству.

В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника.

В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 ГК РФ либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства.

В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д.

Верховный Суд Российской Федерации в определениях Судебной коллегии по экономическим спорам от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556(1), (2), от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734(4,5), от 21.02.2018 N 310-ЭС17-17994(1,2) сформировал подход, в соответствии с которым при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству.

Предоставляя подобное финансирование в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, мажоритарный участник должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы.

Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами. В частности, в деле о банкротстве общества требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала.

Иной вывод противоречил бы самому понятию конкурсного кредитора (абзац восьмой ст. 2 Закона о банкротстве, определение ВС РФ от 15.02.2018 N 305-ЭС17-17208).

К тому же изъятие вложенного названным мажоритарным участником (акционером) не может быть приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами и в силу недобросовестности такого поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны мажоритарного участника (акционера).

Такой способ защиты, как переквалификация заемных отношений в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 ГК РФ, является эффективным только в рамках дела о банкротстве.

По смыслу статьи 1 ГК РФ гражданские права должны осуществляться добросовестно и разумно и никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Согласно пункту 6 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (утв. Президиумом ВС РФ от 04.03.2015), в силу абзаца первого пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Учитывая специфику и характер рассмотрения требований в делах о банкротстве, выходящих за рамки частных отношений кредитора и должника, в случае наличия признаков злоупотребления, а также мнимости сделки суд обязан проверять требования, которые могут затрагивать права и законные интересы других лиц в рамках дела о банкротстве.

В пункте 3.4. Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.2020, указаны обстоятельства, которые подлежат исследованию для установления факта дополнительного финансирования участником своего общества, однако в данном случае они судом апелляционной инстанции не проверялись. Кроме того, из пункта 3.1. Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.2020, следует, что контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее - компенсационное финансирование), в частности с использованием конструкции договора займа, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (п. 1 ст. 2 ГК РФ).

Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам п. 1 ст. 148 Закона о банкротстве и п. 8 ст. 63 ГК РФ (далее - очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

Согласно разъяснениям, изложенным в вышеуказанном Обзоре, при отсутствии признаков злоупотребления правом и при наличии доказательств, что основания для включения требований в реестр связаны с дополнительным финансированием должника, требования аффилированного кредитора могут быть субординированы.

Согласно п. 3.2. Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом 11 Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.2020 в деле о банкротстве было установлено: контролирующее должника лицо изначально предоставило заем не в условиях имущественного кризиса.

Суды, тем не менее, признали требование о возврате займа подлежащим удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты, исходя из следующего.

После наступления согласованного в договоре срока возврата займа контролирующее должника лицо не принимало мер к его истребованию.

Такое поведение было обусловлено тем, что к этому моменту изъятие финансирования повлекло бы возникновение имущественного кризиса на стороне должника.

Суды указали следующее: невостребование контролирующим лицом займа в разумный срок после истечения срока, на который он предоставлялся, равно как отказ от реализации права на досрочное истребование займа, предусмотренного договором или законом (например, п. 2 ст. 811, ст. 813 ГК РФ), или подписание дополнительного соглашения о продлении срока возврата займа по существу являются формами финансирования должника. Если такого рода финансирование осуществляется в условиях имущественного кризиса, позволяя должнику продолжать предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве стандарта поведения, то оно признается компенсационным с отнесением на контролирующее лицо всех рисков, в том числе риска утраты данного финансирования на случай объективного банкротства

В пункте 18 Обзора практики Верховного Суда Российской Федерации N 5 (2017) указано, что действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается.

В силу абз. восьмого ст. 2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено законодательством о юридических лицах (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

В этой связи при оценке допустимости включения основанного на договоре займа требования участника следует определить природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем.

По смыслу Определения Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056 (6) по делу N А12-45751/2015, а также Определений Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556 (1), (2) нерыночное накопление прав требований к должнику аффилированным лицом и последующее предъявление этих требований в деле о банкротстве в целях конкуренции с требованиями конкурсных кредиторов не является поведением добросовестным, а прикрывает корпоративные интересы, которые не подлежат защите в рамках споров о включении требований в реестр требований кредиторов должника.

Более того, конкурсным управляющим Должника представлена выписка с расчетного счета Общества, согласно которой денежные средства по Договору займа в день их поступления на расчетный счет Общества перечислялись подконтрольным Должнику лицам.

Таким образом, совокупность собранных в рамках настоящего обособленного спора доказательств позволяет придти к выводу, что перечисление кредитором денежных средств по спорному договору носило характер формальных действий и было направлено на незаконный вывод ликвидного имущества Должника, посредством искусственного создания кредиторской задолженности перед подконтрольными лицами, и данные платежи носят характер "транзитных".

Следовательно, совокупность обстоятельств свидетельствует о мнимости договора, обусловлен злоупотреблением правом его сторонами, в связи с чем не может быть признан основанием для удовлетворения заявления.

Согласно разъяснениям, данным в п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ N 35 от 23.12.2010 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 Гражданского Кодекса Российской Федерации не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Вместе с тем принципы свободы договора и добросовестного поведения участников гражданских правоотношений не исключают обязанности суда оценивать условия договора с точки зрения их разумности и справедливости.

Согласно разъяснениям, данным в п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Таким образом, суд приходит к выводу о злоупотреблением правом со стороны Кредитора при обращении с настоящим заявлением по требованиям, основанным на договоре займа, так как данное требование направлено на контроль за процедурой банкротства посредством фиктивной задолженности.

Учитывая вышеустановленнные обстоятельства, оценив в совокупности представленные доказательства, фактические обстоятельства пора, с учетом указанных норм права, а также позиций ВС РФ, суд приходит к выводу, что заявителем требования в нарушение требований ст. 65 АПК РФ документально не подтверждены

Поскольку на контролирующих участников должника подлежит распределению риск банкротства контролируемого ими лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных кредиторов, заявленное требование судом удовлетворению не подлежит.

С учетом вышеизложенного, требования Шматка А.Ю. о включении в реестр требований кредиторов должника в размере 88 500 000 руб. подлежат оставлению без удовлетворения.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 176, 266 - 269, 272 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации, Девятый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Москвы от 25.02.2021 по делу N А40-91646/20 отменить в части учета требования Шматка А.Ю. в размере 88 500 000 руб. основного долга в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоте.

В удовлетворении заявления о включении в реестр требований кредиторов Шматка А.Ю. отказать.

В остальной части определение Арбитражного суда города Москвы от 25.02.2021 по делу N А40-91646/20 оставить без изменения

Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в течение месяца со дня изготовления постановления в полном объеме в Федеральном арбитражном суде Московского округа.

Председательствующий судья

Ю.Л. Головачева

Судьи

Д.Г. Вигдорчик С.А. Назарова