Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 12 июля 2021 г. N 04АП-2181/21 по делу N А19-7034/2020

г. Чита

12 июля 2021 г.

Дело N А19-7034/2020

Резолютивная часть постановления объявлена 07 июля 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 12 июля 2021 года.

Четвертый арбитражный апелляционный суд в составе председательствующего судьи Н. А. Корзовой, судей Н. И. Кайдаш, О. В. Монаковой, при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Ю. В. Спасибо,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Иркутская Энергосбытовая компания" на решение Арбитражного суда Иркутской области от 10 марта 2021 года по делу N А19-7034/2020 по иску общества с ограниченной ответственностью "Иркутская Энергосбытовая компания" (ОГРН 1073808009659, ИНН: 380816640; адрес: 664033, г. Иркутск, ул.Лермонтова, 257) к Шкаривскому Георгию Дмитриевичу, Рудых Владимиру Викторовичу о привлечении к субсидиарной ответственности.

В судебное заседание 07.07.2021 в Четвертый арбитражный апелляционный суд лица, участвующие в деле, не явились, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом. Кроме того, они извещались о судебных заседаниях по данному делу судом первой инстанции, соответственно, были осведомлены о начавшемся процессе.

Руководствуясь частью 3 статьи 156, статьей 123, частью 6 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд считает возможным рассмотреть дело в отсутствие надлежащим образом извещенных лиц, участвующих в деле.

Судом установлены следующие обстоятельства.

Общество с ограниченной ответственностью "Иркутская энергосбытовая компания" (далее - ООО "Иркутскэнергосбыт", истец) обратилось в Арбитражный суд Иркутской области с иском к Шкаривскому Георгию Дмитриевичу (далее - ответчик) о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам Жигаловского муниципального унитарного теплоэнергетического предприятия (далее - Жигаловское МУТЭП, ИНН 3824001791, ОГРН 1033802374770) и взыскании 4 718 484,70 руб.

Определением суда от 10.12.2020 по ходатайству истца привлечен к участию в деле в качестве соответчика Рудых В. В., приняты уточнения исковых требований в части Рудых В.В., о взыскании солидарно с Шкаривского Г.Д. и Рудых В.В. в порядке субсидиарной ответственности в пользу истца 4 518 064,66 руб.

Решением Арбитражного суда Иркутской области от 10 марта 2021 года по делу N А19-7034/2020 в удовлетворении заявленных требований отказано.

Не согласившись с решением суда первой инстанции, общество с ограниченной ответственностью "Иркутская Энергосбытовая компания" обратилось в Четвертый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой.

В апелляционной жалобе общество с ограниченной ответственностью "Иркутская Энергосбытовая компания", ссылаясь на нормы права, выражает несогласие с решением суда первой инстанции, указывая, что в ходе рассмотрения заявления ООО "Иркутскэнергосбыт" суд пришел к неправильным выводам относительно определения признаков неплатежеспособности и объективного банкротства должника. Выводы суда об истечении срока исковой давности не соответствуют обстоятельствам дела.

С учетом указанных обстоятельств, общество с ограниченной ответственностью "Иркутская Энергосбытовая компания" просит решение суда первой инстанции отменить и принять по делу новый судебный акт.

Отзыв на апелляционную жалобу поступил от Рудых Владимира Викторовича. Рудых Владимир Викторович считает, что судом первой инстанции верно определены юридически значимые обстоятельства дела, правильно применены нормы материального и процессуального права, собранным по делу доказательствам дана надлежащая правовая оценка, выводы суда в полной мере соответствуют обстоятельствам дела. Просит решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Отзыв на апелляционную жалобу поступил от Шкаривского Григория Дмитриевича. Шкаривский Григорий Дмитриевич считает, что законные основания для удовлетворения апелляционной жалобы отсутствуют. Просит решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Рассмотрев доводы апелляционной жалобы, исследовав материалы дела, проверив правильность применения норм материального и соблюдения норм процессуального права в порядке главы 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Как следует из материалов дела, вступившими в законную силу решениями Арбитражного суда Иркутской области от 05.06.2015 по делу N А19-4923/2015, от 02.07.2015 по делу N А19-7072/2015, от 24.04.2015 по делу N А19-8740/2015, от 14.08.2015 по делу N А19-10487/2015, от 18.11.2015 по делу N А19-15008/2015, от 23.12.2015 по делу N А19-17519/2015, от 25.02.2016 по делу N А19-21323/2015, от 01.04.2016 по делу N А19- 1026/2016 с Жигаловского МУТЭП в пользу ООО "Иркутскэнергосбыт" взыскана задолженность по договору энергоснабжения N 174 от 18.04.2013 в общей сумме 4 183 865 руб. 51 коп., в том числе 4 132 482 руб. 92 коп. - основной долг, 32 362 руб. 59 коп. - проценты за пользование чужими денежными средствами, 19 020 руб. - расходы по оплате государственной пошлины. Указанная задолженность не погашена.

ООО "Иркутскэнергосбыт" 04.08.2016 в рамках дела N А19-12586/2016 обратилось в Арбитражный суд Иркутской области с заявлением о признании ликвидируемого должника Жигаловское МУТЭП несостоятельным (банкротом).

Решением Арбитражного суда Иркутской области от 10.10.2016 (резолютивная часть оглашена 06.10.2016) ликвидируемый должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим Жигаловского муниципального унитарного теплоэнергетического предприятия утверждён арбитражный управляющий Тугаринова Неля Николаевна; требование ООО "Иркутскэнергосбыт" в размере 4 183 865 руб. 51 коп., в том числе: 4 132 482 руб. 92 коп. - основной долг, 32 362 руб. 59 коп. - проценты за пользование чужими денежными средствами, 19 020 руб. - расходы по оплате государственной пошлины, признано обоснованным, включено в третью очередь реестра требований кредиторов Жигаловского МУТЭП.

Кроме того, определением Арбитражного суда Иркутской области от 22.12.2016 по делу N А19-12586/2016 требование ООО "Иркутскэнергосбыт" в размере 4 076 217 руб. 96 коп., в том числе: 4 057 506 руб. 96 коп. - основной долг, 14 711 руб. - проценты за пользование чужими денежными средствами, 4 000 руб. 00 коп. - расходы по оплате государственной пошлины, включено в третью очередь реестра требований кредиторов Жигаловского МУТЭП.

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 24.10.2017 (резолютивная часть оглашена 18.10.2017) по делу N А19-12586/2016 конкурсное производство в отношении Жигаловского муниципального унитарного теплоэнергетического предприятия завершено, поскольку все мероприятия по процедуре конкурсного производства выполнены в полном объеме, конкурсная масса сформирована, должник не имеет расчетных счетов, имущества, денежных средств, должник прекратил свою деятельность. Определением о завершении конкурсного производства установлено, что требования конкурсных кредиторов третьей очереди не удовлетворены.

В обоснование заявленных требований в рамках настоящего дела истец ссылается на неисполнение руководителями Жигаловского МУТЭП Шкаривским Г. Д. и Рудых В. В. обязанности по подаче заявления о признании предприятия несостоятельным (банкротом) в месячный срок, установленной статьей 9 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" от 26.10.2002 N 127-ФЗ (далее - Закона о банкротстве) и имевшейся в период с 18.04.2015 по 18.05.2015 для Шкаривского Г.Д., в период с 28.05.2015 по 28.06.2015 для Рудых В.В. обязанности по подачке заявления ввиду неоплаты сформировавшейся по договору энергоснабжения N174 от 18.04.2013 задолженности за декабрь 2014 года, поскольку с 18.04.2015 предприятие приобрело признаки банкротства.

На основании статьи 61.12 Закона о банкротстве истец заявил о необходимости привлечения Шкаривского Г.Д. и Рудых В.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам Жигаловского МУТЭП и взыскания с Шкаривского Г.Д. - 42 968, 20 руб., а также солидарно с Шкаривского Г.Д. и Рудых В.В. - 4 475 096,38 руб., всего - 4 518 064, 66 руб.

Суд первой инстанции пришел к выводу о необходимости отказа в удовлетворении исковых требований, поскольку установил, что сам по себе факт наличия задолженности перед кредитором более 300 000 рублей не может однозначно свидетельствовать о неплатежеспособности должника и являться безусловным основанием для немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом).

Суд установил, что электроэнергия поставлялась до объектов коммунальной инфраструктуры - котельных, переданных предприятию по договору о закреплении муниципального имущества на праве хозяйственного ведения за Жигаловским МУТЭП от 01.01.2013.

Основной деятельностью Жигаловского МУТЭП являлось оказание услуг населению в сфере жилищно-коммунального хозяйства, предприятие оказывало услуги отопления, теплоснабжения населению, учреждениям на территории р.п. Жигалово, с. Коношаново, с. Рудовка, и с этой целью заключило договор энергоснабжения с истцом для обеспечения ресурсами жителей р.п. Жигалово, с. Коношаново, с. Рудовка.

Суд первой инстанции учел, что из дела о несостоятельности (банкротстве) N А19-12586/2016 следует, что кредиторами должника являлись ресурсоснабжаюшая организация и налоговый орган. Основная часть кредиторской задолженности Жигаловского МУТЭП представляет собой задолженность перед ресурсоснабжающей организацией - ООО "Иркутскэнергосбыт".

Суд первой инстанции указал, что ситуация, при которой такая организация - должник имеет непогашенную кредиторскую задолженность перед энергоснабжающими организациями, бюджетом одновременно с дебиторской задолженностью граждан, является обычной для функционирования такой организаций, в силу сложившихся обстоятельств и сроков оплаты за потребленные жилищно-коммунальные услуги потребители (граждане) постоянно имеют просроченную задолженность перед поставщиком ресурса.

В случае неполной оплаты потребителями услуг, представленных ресурсоснабжающей организациями, добросовестный руководитель, действуя в интересах общества, а также ресурсоснабжающей организации должен принять разумные меры по принудительному истребованию у населения дебиторской задолженности, в целях погашения задолженности. Однако, такие доказательства в материалах дела отсутствуют.

Кроме того, суд учел, что специфика основной деятельности должника обусловлена постоянным формированием кредиторской задолженности, оплачиваемой за счет поступлений от населения. Указанный вид деятельности не является доходным и направлен на осуществление обеспечения деятельности социальной направленности.

Предприятие являлось теплоснабжающей организацией и зависело от оплат населения, получения субсидий на погашение межтарифной разницы, возникающей при осуществлении деятельности предприятием. Кредиторская задолженность погашалась часто несвоевременно, только после получения субсидий. Такое финансовое положение для предприятия было обычным.

Суд также исходил из того, что предпосылки для подачи заявления о банкротстве Жигаловского МУТЭП в мае - июне 2015 года при необходимости подготовки отопительного сезона отсутствовали, а финансовые затруднения являлись преодолимыми, учитывая порядок возмещения выпадающих доходов в виде компенсационных выплат и формирования тарифов на последующие периоды.

Помимо указанного, суд первой инстанции пришел к выводу о пропуске истцом срока исковой давности.

Апелляционный суд не находит оснований для отмены решения суда первой инстанции и полагает необходимым отметить следующее.

Согласно правовой позиции, приведенной в пункте 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", после завершения конкурсного производства или прекращения производства по делу в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения расходов на проведение процедур банкротства, заявление о привлечении к субсидиарной ответственности вправе подать только те кредиторы, работники должника, чьи требования в рамках дела о банкротстве были признаны обоснованными и включены в реестр требований кредиторов должника (в том числе в порядке, предусмотренном пунктом 4 статьи 142 Закона о банкротстве) (пункты 3 и 4 статьи 61.14 Закона о банкротстве).

Согласно статье 4 Федерального закона "О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания" от 14 июня 1994 года N 5-ФЗ официальным опубликованием федерального конституционного закона, федерального закона, акта палаты Федерального Собрания считается первая публикация его полного текста в "Парламентской газете", "Российской газете", "Собрании законодательства Российской Федерации" или первое размещение (опубликование) на "Официальном интернет-портале правовой информации" (www.pravo.gov.ru).

Федеральным законом N 266-ФЗ от 29.07.2017 "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Закон N 266-ФЗ) ст. 10 Закона о банкротстве, ранее регулирующая вопросы привлечения к субсидиарной ответственности, признана утратившей силу, а Закон о банкротстве дополнен главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве". В соответствии с вышеуказанным Законом рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции настоящего закона).

При этом, предусмотренные Законом о банкротстве в редакции закона N 266-ФЗ процессуальные нормы о порядке рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности подлежат применению судами после 01.07.2017 независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

В пункте 2 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 137 от 27.04.2010 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (Закон N 73-ФЗ), разъяснено, что положения статьи 10 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в редакции Закона N 73-ФЗ о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности имели место после дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ (Закон N 73-ФЗ вступил в силу с 05.06.2009 года).

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ, то применению подлежат положения статьи 10 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (Закона о банкротстве) в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ, независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Истец указал, что ответчик должен был обратиться в суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) не позднее 18.05.2015, иной даты судом первой инстанции не установлено.

С учетом указанного, правильными являются выводы суда первой инстанции о том, что обстоятельства, на которых основаны требования истца, возникли до вступления в законную силу Федерального закона от 29 июля 2017 года N 266-ФЗ и внесения соответствующих изменений в Закон о банкротстве.

В качестве правового основания для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности истец указал статью 9 Закона о банкротстве, ссылаясь на то, что невозможность погашения требований кредиторов наступила вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, не исполнена обязанность по подаче заявления должника в арбитражный суд, производство по делу о банкротстве завершено, и в связи с отсутствием средств у должника, расчеты с кредиторами не были произведены.

Поскольку обстоятельства, в связи с которыми ООО "Иркутскэнергосбыт" заявляет о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности, имели место до вступления в силу Закона N 266-ФЗ, а заявление общества поступило в суд после вступления в силу Закона N 266-ФЗ, то настоящий спор подлежит рассмотрению с применением норм материального права, предусмотренных статьей 10 Закона о банкротстве, и процессуальных норм, предусмотренных Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ.

Таким образом, в рамках настоящего дела в отношении процессуальных норм и процедурных вопросов подлежит применению Закон о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ, из чего верно исходил суд первой инстанции.

Конкурсное производство в отношении Жигаловского МУТЭП завершено определением Арбитражного суда Иркутской области от 24.10.2017.

В соответствии с пунктом 4 статьи 61.14 Закона о банкротстве правом на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному ст. 61.12 настоящего Федерального закона, после завершения конкурсного производства или прекращения производства по делу о банкротстве в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, или возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом обладают конкурсные кредиторы, работники либо бывшие работники должника или уполномоченные органы, обязательства перед которыми предусмотрены пунктом 2 статьи 61.12 настоящего Федерального закона.

В соответствии с пунктом 5 статьи 61.19 Закона о банкротстве заявление о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.12 Закона о банкротстве, поданное после завершения конкурсного производства, прекращения производства по делу о банкротстве в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, или возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом, рассматривается арбитражным судом, ранее рассматривавшим дело о банкротстве и прекратившим производство по нему (вернувшим заявление о признании должника банкротом), по правилам искового производства.

Заявление о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным настоящей главой, может быть подано также не позднее трех лет со дня завершения конкурсного производства в случае, если лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующего основания для привлечения к субсидиарной ответственности после завершения конкурсного производства, но не позднее десяти лет со дня, когда имели место действия и (или) бездействие, являющиеся основанием для привлечения к ответственности, если аналогичное требование по тем же основаниям и к тем же лицам не было предъявлено и рассмотрено в деле о банкротстве (пункт 6 статьи 61.19 Закона о банкротстве).

ООО "Иркутскэнергосбыт" являлось заявителем по делу о банкротстве Жигаловского МУТЭП (дело N А19-12586/2016), его требования к должнику включены в третью очередь реестра требований кредиторов Жигаловского МУТЭП на основании решения суда от 10.10.2016, определения суда от 22.12.2016.

Как следует из материалов дела, Шкаривский Г.Д. являлся директором Жигаловского МУТЭП с 06.06.2011 по 12.08.2014, а в последующем исполнял обязанности директора Жигаловского МУТЭП с 17.03.2015 по 27.05.2015, что подтверждается выписками из распоряжений администрации МО "Жигаловский район" от 08.12.2020 N 2979, распоряжениями администрации МО "Жигаловский район" от 16.03.2015 N 18-01, от 27.05.2015 N 29-01 (том 1, л.д. 159-160).

Рудых В.В. исполнял обязанности директора Жигаловского МУТЭП в период с 28.05.2015 по 19.11.2015, что следует из распоряжений администрации МО "Жигаловский район" от 27.05.2015 N 29-01, от 20.11.2015 N 41-01 (том 1, л.д. 113-114, 160-161). Также согласно распоряжению администрации МО "Жигаловский район" от 17.08.2016 N 25-01 на Рудых В.В. возложено исполнение обязанностей директора Жигаловского МУТЭП с 19.08.2016. (том 1, л.д. 117). При этом из распоряжений администрации МО "Жигаловский район" от 31.03.2015 N 65-од, от 30.12.2015 N 339-од (том 1, л.д. 162, 164) следует, что Рудых В.В. в декабре 2015, марте 2016 года также исполнял обязанности директора Жигаловского МУТЭП.

Шкаривский Г.Д. является контролирующим должника лицом, и им в период с 18.04.2015 по 18.05.2015 не исполнена обязанность по подаче заявления о признании Жигаловского МУТЭП несостоятельным (банкротом), в связи с чем истец настаивает, что 19.05.2015 ответчик пропустил срок на подачу такого заявления.

Рудых В.В., как последующее контролирующее должника лицо, приступил к обязанностям директора с 28.05.2015, ранее занимал должность заместителя руководителя директора, поэтому обладал информацией о тяжелой экономической ситуации на предприятии. Вместе с тем, в период с 28.05.2015 по 28.06.2015 не исполнил обязанность по подаче заявления о признании Жигаловского МУТЭП несостоятельным (банкротом), то есть, как утверждает истец, 29.06.2015 пропустил срок на подачу такого заявления.

Нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным 9 законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 настоящего Федерального закона (пункт 2 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Закона N 134- ФЗ)).

В силу пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если:

удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;

органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества;

имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий, оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые устанавливаются в соответствии с трудовым законодательством; настоящим Федеральным законом предусмотрены иные случаи.

Согласно пункту 2 статьи 9 Закона о банкротстве заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц, с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности, обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве, и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель может быть освобожден от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах.

Таким образом, согласно приведенным положениям закона и правовым позициям вышестоящей судебной инстанции, сам по себе факт наличия у должника перед одним кредитором задолженности не может свидетельствовать о наступлении признаков объективного банкротства.

В силу разъяснений, приведённых в пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", если обязанность по подаче в суд заявления должника о собственном банкротстве не была исполнена несколькими последовательно сменившими друг друга руководителями, первый из них несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника, возникшим в период со дня истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, и до дня возбуждения дела о банкротстве, последующие - со дня истечения увеличенного на один месяц разумного срока, необходимого для выявления ими как новыми руководителями обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение обязанности по подаче заявления о банкротстве, и до дня возбуждения дела о банкротстве. По обязательствам должника, возникшим в периоды ответственности, приходящиеся на нескольких руководителей одновременно, они отвечают солидарно (абзац второй пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве).

Наличие у ответчиков в период с 18.04.2015 по 18.05.2015 и в период с 28.05.2015 по 28.06.2015 обязанности обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом истец обуславливает фактом неисполнения должником обязательства по оплате отпущенной электрической энергии по договору энергоснабжения N 174 от 18.04.2013 за период с декабрь 2014 года в сумме 738 322,71 руб.

Суд апелляционной инстанции отмечает, что на иной период возникновения обязанности по подаче в суд заявления о несостоятельности должника истец не ссылался и соответствующие обстоятельства не доказывал, в материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства, позволяющие определить иную дату.

Вместе с тем, как правильно отметил суд первой инстанции, сам по себе факт наличия задолженности перед кредиторами более 300 000 рублей не может однозначно свидетельствовать о неплатежеспособности должника и являться безусловным основанием для немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом).

Под недостаточностью имущества в силу статьи 2 Закона о банкротстве понимается - превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; под неплатежеспособностью - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

В соответствии со статьей 3 Закона о банкротстве юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех

Основным видом деятельности Жигаловского МУТЭП являлось ОКВЭД 35.30.3 Распределение пара и горячей воды (тепловой энергии); дополнительными видами деятельности являлось, в том числе: код 37.00 Сбор и обработка сточных вод, код 68.32 Управление недвижимым имуществом за вознаграждение или на договорной основе. Учредителем предприятия является Администрация МО "Жигаловский район".

Согласно Уставу предприятия (том 1, л.д. 92-95) предприятие создано в целях удовлетворения общественных потребностей в сфере жилищно-коммунального хозяйства и получения прибыли. Для достижения указанных целей предприятие осуществляет, в том числе следующие виды деятельности: обеспечение тепловой энергией, обслуживание и ремонт котельных и тепловых сетей, осуществление контроля за соблюдением теплового режима работы, добыча пресных подземных вод из водозаборных скважин для хозяйственно-питьевого водоснабжения р.п. Жигалово.

Между администрацией МО "Жигаловский район" (арендодатель) и Жигаловским МУТЭП (арендатор) 01.01.2013 заключен договор о закреплении муниципального имущества на праве хозяйственного ведения за Жигаловским МУТЭП, в рамках которого Администрация передала предприятию в хозяйственное ведение муниципальное движимое и недвижимое имущество, указанное в приложении N 1 к договору (перечни NN 1, 2, 3), представляющее собой, в том числе муниципальный имущественный комплекс - объекты коммунальной инфраструктуры (административные здания, котельные, водонапорные башни), расположенные на территории р.п. Жигалово, с. Коношаново, с. Рудовка.

Целью данного договора согласно пункту 1.1 являлось создание экономических условий, обеспечивающих повышение эффективности использования имущества, находящегося в муниципальной собственности муниципального образования "Жигаловский район".

Судом первой инстанции исследованы материалы дел N А19-4923/2015, N А19-7072/2015, N А19-8740/2015, N А19-10487/2015, N А19-15008/2015, N А19-17519/2015, N А19-21323/2015, N А19-1026/2016, N А19-6657/2016 по искам ООО "Иркутскэнергосбыт" к Жигаловскому МУТЭП, размещенные в Картотеке арбитражных дел, доступные для просмотра суду.

По итогам исследования вышеуказанных дел, судом первой инстанции верно установлено, что согласно договору энергоснабжения N 174 от 18.04.2013, заключенному между истцом и Жигаловским МУТЭП, электроэнергия отпускалась для 12 электроустановок, в том числе: Котельная (адрес: Жигаловский район, с. Рудовка), Котельная СХУ (адрес: п. Жигалово, пер. Комсомольский, 8), Электробойлерная (адрес: п. Жигалово), Котельная "Геолог" (адрес: п. Жигалово, ул. Геологическая. 1), Котельная "Якорек" (адрес: п. Жигалово, ул. Спортивная. 2), Котельная "Почта" (адрес: п. Жигалово, ул. Левина. 1), Котельная "Тайга" (адрес: п. Жигалово, ул. Советская), Вод. Башня Школа N 1 (адрес: п. Жигалово), 6aза (адрес: п. Жигалово), Котельная центральная (адрес: п. Жигалово, ул. Правика), Котельная ВНС Центральная (адрес: Жигаловский район, п. Жигалово, ул. Советская, дом N 71 А), Котельная Центральная (адрес: Жигаловский район, п. Жигалово, ул. Советская, дом N 71 А).

Электроэнергия поставлялась до объектов коммунальной инфраструктуры - котельных переданных предприятию по договору о закреплении муниципального имущества на праве хозяйственного ведения за Жигаловским МУТЭП от 01.01.2013.

Таким образом, судом первой инстанции правильно установлено, что основной деятельностью Жигаловского МУТЭП являлось оказание услуг населению в сфере жилищно-коммунального хозяйства, предприятие оказывало услуги отопления, теплоснабжения населению, учреждениям на территории р.п. Жигалово, с. Коношаново, с. Рудовка. И с этой целью заключило договор энергоснабжения с истцом для обеспечения ресурсами жителей р.п. Жигалово, с. Коношаново, с. Рудовка.

Из сведений дела о несостоятельности (банкротстве) N А19-12586/2016 должника следует, что кредиторами Жигаловского МУТЭП являлись ресурсоснабжаюшая организация и налоговый орган. Основная часть кредиторской задолженности Жигаловского МУТЭП представляет собой задолженность перед ресурсоснабжающей организацией - ООО "Иркутскэнергосбыт".

С учетом установленных обстоятельств, суд первой инстанции правильно указал, что ситуация, при которой управляющая организация имеет непогашенную кредиторскую задолженность перед энергоснабжающими организациями, бюджетом одновременно с дебиторской задолженностью граждан, является обычной для функционирования управляющих организаций, в силу сложившихся обстоятельств и сроков оплаты за потребленные жилищно-коммунальные услуги потребители (граждане) постоянно имеют просроченную задолженность перед управляющей компанией.

Заключая договоры ресурсоснабжения, управляющая компания является исполнителем коммунальных услуг, который самостоятельно не осуществляет реализацию коммунальных услуг, а лишь выступает посредником при осуществлении расчетов, занимаясь сбором соответствующих денежных сумм с потребителей и их перечислением в полном размере на счета организаций, реализующих коммунальные услуги.

В случае неполной оплаты потребителями услуг, представленных ресурсоснабжающей организациями, добросовестный руководитель, действуя в интересах общества, а также ресурсоснабжающей организации должен принять разумные меры по принудительному истребованию у населения дебиторской задолженности, в целях погашения задолженности.

Однако, такие доказательства в материалах дела отсутствуют.

Вместе с тем, как правильно указал суд первой инстанции, учитывая, что специфика основной деятельности должника обусловлена постоянным формированием кредиторской задолженности, оплачиваемой за счет поступлений от населения. Указанный вид деятельности не является доходным и направлен на осуществление обеспечения деятельности социальной направленности.

Руководитель должника, при осуществлении своих обязанностей добросовестно и разумно, при превышении пассивов над активами должника должен был оценивать формирование задолженности, не обеспеченной активами должника и предполагать о неплатежеспособности должника.

Вместе с тем, само по себе наличие у должника кредиторской задолженности не является основанием для обращения руководителя с заявлением о банкротстве должника и не свидетельствует о совершении контролирующим лицом действий по намеренному созданию неплатежеспособного состояния организации, поскольку не является тем безусловным основанием, которое свидетельствует о том, что должник был не способен исполнить свои обязательства, учитывая, что структура активов и пассивов баланса находится в постоянной динамике в связи с осуществлением хозяйственной деятельности.

Предприятие являлось теплоснабжающей организацией и зависело от оплат населения, получения субсидий на погашение межтарифной разницы, возникающей при осуществлении деятельности предприятием.

Апелляционный суд находит обоснованной и приведенную судом первой инстанции правовую позицию, отраженную в определении Верховного суда Российской Федерации от 27.01.2017 N 306-ЭС16-20500, согласно которой специфика функционирования организаций, оказывающих услуги населению в сфере жилищно-коммунального хозяйства, такова, что текущая кредиторская задолженность перед ресурсоснабжающими организациями сочетается с наличием дебиторской задолженности граждан за коммунальные услуги, что периодически приводит к временным затруднениям с денежной ликвидностью, однако само по себе не свидетельствует о недостаточности имущества.

Как следует из определения суда о завершении конкурсного производства от 24.10.2017 по делу N А19-12586/2016, получен ответ ГУ МВД России по Иркутской обл. N25/44-9230 от 19.12.2016 о наличии транспортного средства - автомобиля "УАЗ 390944" с регистрационным знаком Е873РА 38, зарегистрированного за Жигаловским МУТЭП. Согласно справке Службы Гостехнадзора по Иркутской области N78/03-37- 1958/16 от 10.11.2016 за Жигаловским МУТЭП была зарегистрирована следующая техника: трактор ДТ-75, 1993 г.в., гос. знак ЖИ 0118, N завод.: 629910, N двигателя 062481, трактор "Беларусь" ЮМЗ-6КЛ, 1985 г.в., гос. знак ШВ 6168, N завод.: 425473, N двигателя: 5Ж2388. Техника снята с учета и утилизирована, в связи с тем, что не подлежит дальнейшей эксплуатации, в виду износа узлов и агрегатов, что следует из Приказов о списании NN5,6, актов на списание от 03.07.2017 года. Также с учета сняты в 2009, 2010, 2015 годах, трактор (2 единицы), погрузчик Т-150К, гусеничный тягач ГТТ-21Б, экскаватор.

Из материалов дела следует, что транспортное средство УАЗ 390944 реализовано в исполнительном производстве ОСП по Жигаловскому и Качугскому районам УФССП по Иркутской области, в ноябре 2015 года, что подтверждается представленными в материалы дела документами.

В отношении имущества должника (транспортных средств) проведены мероприятия - направлены запросы бывшим руководителям и собственнику имущества, а также УФССП по Жигаловскому району. Конкурсным управляющим установлено, что транспортные средства не подлежат дальнейшей эксплуатации или реализации, в связи с чем были утилизированы на сумму в общем размере 55 000 рублей.

Конкурсная масса Жигаловского МУТЭП сформирована за счет поступления денежных средств от учредителя в лице Администрации муниципального образования Жигаловского района в размере 561 962 руб. 90 коп., взысканной дебиторской задолженности в размере 54 560 руб. 66 коп., реализации транспортных средств должника- 22 000 руб. Таким образом, из представленных в материалы дела документов следует, что конкурсная масса должника сформирована в общем размере 638 523,56 руб.

В реестр требований кредиторов Жигаловского МУТЭП включены требования кредитора второй очереди в размере 12 236 руб. 89 коп. - основной долг, 489 руб. 48 коп. - расходы по оплате государственной пошлины, требования кредиторов третьей очереди в размере 11 964 374 руб. 97 коп. - основной долг, 581 198 руб. 85 коп. - неустойка, штрафы, пени.

Требования кредиторов первой очереди отсутствуют.

Денежные средства, поступившие в конкурсную массу должника, были распределены конкурсным управляющим на погашение задолженности кредитора второй очереди (погашена полностью), оставшиеся денежные средства направлены на погашение расходов конкурсного производства, оплату текущих обязательств должника.

Все поступившие на расчетный счет должника денежные средства израсходованы в полном объеме, что подтверждается приложенными к отчету конкурсного управляющего документами.

Иного имущества должника не установлено.

В определении суда о завершении конкурсного производства от 24.10.2017 по делу N А19-12586/2016 указано, что основным активом должника являлась дебиторская задолженность. Так, от судебного участка N56 Жигаловского район Иркутской области конкурсным управляющим получен ответ от 17.11.2016, в котором сообщается, что в 2014 году было вынесено 13 решений в пользу Жигаловского МУТЭП о взыскании задолженности за тепло энергию на общую сумму 300 938 руб.; в 2015 году вынесено 4 решения в пользу Жигаловского МУТЭП о взыскании задолженности за тепло энергию на общую сумму 103 397 руб. Ликвидного, ценного имущества предприятие не имело.

С учетом указанного, суд первой инстанции обоснованно принял во внимание, что 04.08.2015 между Жигаловским МУТЭП (заказчик) и ООО "Жигаловские коммунальные системы" (исполнитель) заключен договор временной эксплуатации объектов теплоснабжения в редакции дополнительного соглашения от 31.08.2015, по условиям которого ООО "Жигаловские коммунальные системы" обязалось оказывать услуги по эксплуатационному обслуживанию находящихся на праве хозяйственного ведения у Заказчика и переданных Исполнителю по акту приема- передачи объекты теплоисточников, объекты холодного водоснабжения во временное пользование в целях обеспечения бесперебойной подачи тепловой энергии и холодного водоснабжения потребителям, находящимся на территории муниципального образования "Жигаловский район", а заказчик обязуется принимать оказанные Исполнителем услуги и оплачивать их в порядке и на условиях, предусмотренных настоящим Договором.

Согласно пункту 2.1.7 договора в редакции дополнительного соглашения от 31.08.2015 исполнитель обязан заключить договор с энергоснабжающей организацией на электроснабжение объектов, указанных в Приложении N 2, 4 к настоящему договору.

Как установлено судом первой инстанции, ООО "Жигаловские коммунальные системы" договор с энергоснабжающей организацией не заключило; по договору временной эксплуатации объектов теплоснабжения от 04.08.2015 фактически были переданы объекты коммунальной инфраструктуры, принадлежащие предприятию на праве хозяйственного ведения, общество поставляло ресурсы населению и получало оплату. При этом, требований об оплате потребленной электроэнергии от ООО "Иркутскэнергосбыт" не получало, поскольку соответствующего договора с энергоснабжающей организацией не заключило. Такие требования продолжало получать предприятие.

Как указали ответчики, инициатива на заключение такого договора от 04.08.2015 с ООО "Жигаловские коммунальные системы" исходила от собственника имущества - Администрации МО "Жигаловский район", поскольку самостоятельно такое решение И.о. директора Рудых В.В. не мог принять, что подтверждается представленными в материалами дела письмами муниципалитета от 03.08.2015 N 1561, адресованных И.о. директора Жигаловского МУТЭП Рудых В.В, где администрация выражает свое согласие о передаче объектов ООО "Жигаловские коммунальные системы".

Данные доводы ответчиков подтверждаются условиями договора о закреплении муниципального имущества на праве хозяйственного ведения за Жигаловским МУТЭП от 01.01.2013, согласно пункту 2.2. которого, предприятие не вправе распложаться имуществом без согласия администрации.

В последующем, в декабре 2015 года Администрацией МО "Жигаловский район" принято решение об изъятии муниципального имущества, расположенного в селе Коношаново из права хозяйственного ведения Жигаловского МУТЭП, оформленное Распоряжением от 30.12.2015 N 339-од (том 1, л.д. 164).

Распоряжением Администрации МО "Жигаловский район" от 31.03.2016 N 65-од принято решение об изъятии из права хозяйственного ведения Жигаловского МУТЭП остального муниципального имущества, переданного ранее по договору о закреплении муниципального имущества на праве хозяйственного ведения за Жигаловским МУТЭП от 01.01.2013.

Таким образом, верными являются выводы суда первой инстанции о том, что фактически с момента заключения договора от 04.08.2015 с ООО "Жигаловские коммунальные системы" предприятие утратило муниципальное имущество, с учетом последующих распоряжений Администрации об изъятии муниципального имущества.

Данные обстоятельства лишили должника возможности заниматься хозяйственной деятельностью, однако такое обстоятельство не было прогнозируемым.

Указанным фактом объясняется нарастание кредиторской задолженности в 2015- 2016 гг. перед ООО "Иркутскэнергосбыт", поскольку в отсутствие основного имущества, за счет которого осуществлялась деятельность, предприятие потеряло возможность оплачивать долги и получать дебиторскую задолженность.

Имея в качестве основного актива дебиторскую задолженность населения, деятельность должника зависела напрямую от платёжеспособности населения.

Деятельность предприятий, предоставляющих жилищно-коммунальные услуги, к которым относится должник, носит убыточный характер, принимая во внимание ее социальную направленность, а меры по взысканию задолженности населения являются трудоемкими и требуют временных и материальных затрат.

Об убыточном характере деятельности Жигаловского МУТЭП свидетельствуют финансовые показатели предприятия, размещенные в открытом доступе в сети Интернет, согласно которым непокрытый убыток в 2013 году - 1 445 тыс. руб., в 2014 году - 8 170 тыс. руб., в 2015 году - 4 262 тыс. руб.

Наличие антикризисной программы (плана) может подтверждаться не только документом, поименованным соответствующим образом, но и совокупностью иных доказательств (например, перепиской с контрагентами, органами публичной власти, протоколами совещаний и т.п.). При этом возложение субсидиарной ответственности допустимо, в частности, когда следование плану являлось явно неразумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах, либо когда план разрабатывался лишь для создания внешней иллюзии принятия антикризисных мер и получения отсрочки с тем, чтобы выиграть время для совершения противоправных действий, причиняющих вред кредиторам.

В рассматриваемом случае план выхода из кризиса включал в себя комплекс мер: работа с потребителями - неплательщиками, установление предприятию более высокого тарифа, получение субсидий из бюджета.

Ответчик Шкаривский Г.Д. следовал этому плану, прилагая необходимые усилия, и доказательств того, что к указанном истцом дате обычному руководителю стало бы ясно, что реализация данного плана не приведет к выходу из кризиса, не представлено.

Предприятие являлось теплоснабжающей организацией и зависело от оплат населения, получения субсидий на погашение межтарифной разницы, возникающей при осуществлении деятельности предприятием. Кредиторская задолженность погашалась часто несвоевременно, только после получения субсидий. Такое финансовое положение для предприятия было обычным.

Предпосылки для подачи заявления о банкротстве Жигаловского МУТЭП в апреле-июне 2015 года при необходимости подготовки отопительного сезона отсутствовали, а финансовые затруднения являлись преодолимыми, учитывая порядок возмещения выпадающих доходов в виде компенсационных выплат и формирования тарифов на последующие периоды.

Документы, свидетельствующие, что финансовое состояние должника являлось неудовлетворительным в конце 2014 года, начале 2015 года, имелись признаки объективного банкротства, не представлены.

В этой связи суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об отсутствии признаков объективного банкротства по состоянию 18.04.2015, как указывает истец.

Шкаривский Г.Д. предлагал учредителю принять решение об обращении с заявлением о признании предприятия несостоятельным (банкротом). Тогда как учредитель сообщил о своих планах о передаче коммунальной инфраструктуры на обслуживание сторонней организации по концессионному соглашению и инициировании процедуры ликвидации предприятия.

Рудых В.В., оспаривая требования истца, указал, что он был номинальным руководителем, являлся главным инженером, не имел доступа к бухгалтерской документации предприятия, работу предприятия контролировал учредитель. Рудых В.В. знал об обращении Шкаривского Г.Д. в апреле 2015 года в администрацию. Считает, что именно действия администрации привели к несостоятельности предприятия, изъявшего муниципальное имущество. Указывает, что принимая во внимание характер деятельности предприятия, ее приостановление не могло быть осуществлено без решения учредителя, ответственного за организацию тепло- и водоснабжения на территории муниципалитета.

В пользу того, что учредитель активно контролировал работу предприятия и Рудых В.В. являлся номинальным руководителем свидетельствует то, что в 2015-2016 гг. руководители предприятия постоянно сменялись по воле учредителя. Так, из материалов дела (распоряжений администрации) следует, что после увольнения Шкаривского Г.Д. в 2014 году, исполняющими обязанности директора предприятия являлись: Фомченко А.А до 12.03.2015, Рудых В.В. с 13.03.2015 (Распоряжение Администрации от 12.03.2015 N 14- 01 (л.д. 156)), Шкаривский Г.Д. в период с 17.03.2015 по 27.05.2015, Рудых В.В. с 28.05.2015, Мицких Г.В. с 20.11.2015 по 28.03.2016 (л.д.114-115, 161), Гостевский А.Ю. с 04.04.2016 по 19.08.2016 (л.д. 116-117), Рудых В.В. с 20.08.2016. При этом согласно сведениям ЕГРЮЛ в отношении Жигаловского МУТЭП, Администрацией 11.08.2016 принято решение о добровольной ликвидации, оформленное распоряжением N 165-ОД. 12.08.2016 налоговым органом принято уведомление о ликвидации юридического лица по форме Р15001.

Данные действия по частой смене руководителя, также негативно влияли на работу предприятия, из чего правильно исходил суд первой инстанции.

Более того, суд первой инстанции верно учел, что целью правового регулирования, содержащегося в статье 61.12 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ (ранее в пункте 2 статьи 10 Закона о банкротстве), является предотвращение вступления в правоотношения с неплатежеспособной (несостоятельной) организацией (должником) контрагентов в условиях сокрытия от них такого состояния должника.

Между тем истец, являющийся кредитором компании, оказывающей услуги населению в сфере жилищно-коммунального хозяйства, имея статус ресурсоснабжающей организацией, продолжал исполнять свои обязательства по поставке энергии в условиях осведомленности о неисполнении управляющей компанией своих обязательств абонента по оплате потребленной энергии, то есть действовал добровольно и на свой риск.

Следовательно, в данном случае отсутствует такой признак, как вступление в правоотношения с неплатежеспособной (несостоятельной) организацией (должником) контрагентов в условиях сокрытия от них такого состояния должника, необходимый для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 9 и пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве.

Кроме того, ресурсоснабжающая организация не могла прекратить исполнение обязательств по поставке энергии конечным получателям, которыми являлись потребители - жители Жигаловского района.

Вопреки доводам заявителя апелляционной жалобы, суд первой инстанции верно установил, что неподача заявления руководителями должника не принесла поставщику коммунальных услуг дополнительных убытков либо расходов в связи с особенностью правоотношений сторон, обязательных для обеих сторон договора.

Отпуск коммунального ресурса поставщиками коммунальных услуг в многоквартирные дома в требуемом объеме прекратить невозможно вне зависимости от подачи либо неподачи заявления руководителем должника. Кроме того, подача заявления о признании должника банкротом, наоборот усугубляет положение поставщиков коммунальных услуг, поскольку управляющая организация, прекращая обслуживать многоквартирные дома, утрачивает значительную часть прав и возможности по возврату задолженности с населения.

В материалы дела не представлены доказательства о наличии элементов состава нарушения, за которое наступает гражданско-правовая ответственность по пункту 2 статьи 10 Закона о банкротстве, судом не установлена причинно-следственной связи между действиями (бездействием) Шкаривского Г.Д., Рудых В.В. и невозможностью удовлетворения требований кредиторов, не подтверждена вина по неподаче заявлений о признании должника банкротом в период их руководства.

Ответчиками заявлено о пропуске срока исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности.

Апелляционный суд соглашается с выводами суда первой инстанции относительно срока исковой давности.

Иск о привлечении к субсидиарной ответственности является групповым косвенным иском, так как предполагает предъявление полномочным лицом в интересах группы лиц, объединяющей правовое сообщество кредиторов должника, требования к контролирующим лицам, направленного на компенсацию последствий их негативных действий по доведению должника до банкротства. С точки зрения норм частного права, пособничество конкурсного управляющего в преднамеренном банкротстве в данном случае означает, что он недобросовестно осуществлял возложенные на него полномочия и фактически действовал в условиях конфликта интересов, так как был заинтересован не в наполнении конкурсной массы для удовлетворения требований кредиторов, в том числе посредством привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности, а напротив, в исключении подобного хода развития событий, то есть его материально-правовые интересы совпадали не с позицией истцов по косвенному иску (как это должно быть), а с позицией другой стороны спора. Такой вывод, в свою очередь, исключает возможность исчисления давности исходя из фигуры недобросовестного арбитражного управляющего (определение Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757 (2,3).

В силу абзаца четвертого пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктом 4 статьи 10 названного Закона, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника несостоятельным (банкротом). В случае пропуска этого срока по уважительной причине, за исключением предельного объективного 3-летнего срока, исчисляемого со дня признания должника несостоятельным (банкротом), он может быть восстановлен судом.

Как правильно отметил суд первой инстанции, к вопросу о продолжительности исковой давности подлежит применению абзац четвертый пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ, поскольку данная норма регулировала вопросы исковой давности за правонарушения, аналогичные тем, которые вменяются ответчикам по настоящему спору.

Федеральным законом N 488-ФЗ от 28.12.2016 данное положение пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве не изменено, изменилась лишь нумерация абзацев.

В силу абзаца четвертого пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федеральных законов от 28.06.2013 N 134-ФЗ и N 488-ФЗ от 28.12.2016) заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктом 4 статьи 10 названного Закона, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника несостоятельным (банкротом). В случае пропуска этого срока по уважительной причине, за исключением предельного объективного 3-летнего срока, исчисляемого со дня признания должника несостоятельным (банкротом), он может быть восстановлен судом.

Согласно правовой позиции, приведенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757 (2,3), применяемая норма абзаца четвертого пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве содержала указание на необходимость применения двух сроков исковой давности:

- однолетнего субъективного, исчисляемого по правилам, аналогичным пункту 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ);

- трехлетнего объективного, исчисляемого со дня признания должника банкротом.

Предполагается, что в пределах объективного срока, отсчитываемого от даты признания должника банкротом, выполняются мероприятия конкурсного производства, включающие в себя, в том числе выявление сведений об основаниях для предъявления к контролирующим лицам иска о привлечении к субсидиарной ответственности.

В рассматриваемом случае субъективный срок на подачу соответствующего заявления, продолжительность которого составляет 1 год, не мог начаться ранее 06.10.2016 (дата решения Арбитражного суда Иркутской области о признании ликвидируемого должника несостоятельным (банкротом), и заявление в пределах указанного срока могло быть подано в рамках дела о банкротстве должника, однако, этого сделано не было.

С учетом чего суд первой инстанции обоснованно исследовал вопрос о соблюдении субъективного и объективного сроков.

В силу правовой позиции, содержащейся в пункте 59 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", предусмотренный абзацем первым пункта 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности, по общему правилу, исчисляется с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или обычный независимый кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности - о совокупности следующих обстоятельств: о лице, имеющем статус контролирующего, его неправомерных действиях (бездействии), причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами (без выяснения точного размера такой недостаточности).

При этом в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (например, ранее введения первой процедуры банкротства, возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом, прекращения производства по делу о банкротстве на основании абзаца восьмого пункта 1 статьи 57 Закона о банкротстве на стадии проверки обоснованности заявления о признании должника банкротом).

В этой связи верными являются суждения суда первой инстанции о том, что в рассматриваемом случае ООО "Иркутскэнергосбыт" имело право обратиться в суд с соответствующим заявлением с момента включения его в реестр требований кредиторов в деле о банкротстве должника, а именно с 06.10.2016 (дата решения Арбитражного суда Иркутской области о признании ликвидируемого должника несостоятельным (банкротом) и включении требования в реестр).

Как верно указал суд первой инстанции, после проведения собрания кредиторов 20.04.2017, на котором ООО "Иркутскэнергосбыт" участвовало, общество приняло к сведению отчет конкурсного управляющего, в том числе и по дебиторской задолженности и по инвентаризации имущества, поэтому должно было узнать о недостаточности имущества для погашения требований кредиторов.

Следовательно, субъективный годичный срок начал течь с 21.04.2017 и истек - 20.04.2020, тогда как кредитор обратился в суд за пределами указанного срока, а именно - 22.04.2020.

Вместе с тем объективный срок исковой давности продолжительностью в 3 года на подачу соответствующего заявления исчисляется со дня признания должника несостоятельным (банкротом) (06.10.2016), поэтому он истек 06.10.2019.

Истец ошибочно полагает, что его право на обращение в арбитражный суд с настоящим заявлением возникло только после того, как завершилось конкурсное производство должника, не приведшее к удовлетворению его требований, поскольку о наличии оснований для обращения с заявлением о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве истец должен был узнать 20.04.2017, о чем указано выше.

По результатам исследования и оценки всех представленных в материалы дела доказательств, исходя из установленных обстоятельств дела, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о наступлении признаков объективного банкротства в отношении должника, исходя из специфики деятельности общества, а также учтя отсутствие доказанности факта наращивания долга.

Все остальные доводы заявителя апелляционной жалобы учтены судом апелляционной инстанции при принятии настоящего судебного акта, однако, существенного влияния на выводы суда не имеют с учетом фактически установленных обстоятельств.

Нарушений норм материального и процессуального права при принятии обжалуемого судебного акта, которые в соответствии со статьей 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации могли бы повлечь его отмену, судом апелляционной инстанции не установлено, в связи с чем решение суда первой инстанции подлежит оставлению без изменения, апелляционная жалоба - без удовлетворения.

Настоящее постановление выполнено в форме электронного документа, подписанного усиленными квалифицированными электронными подписями судей, в связи с чем направляется лицам, участвующим в деле, посредством его размещения на официальном сайте суда в сети "Интернет".

По ходатайству указанных лиц копии постановления на бумажном носителе могут быть направлены им в пятидневный срок со дня поступления соответствующего ходатайства заказным письмом с уведомлением о вручении или вручены им под расписку.

Лица, участвующие в деле, могут получить информацию о движении дела в общедоступной базе данных "Картотека арбитражных дел" по электронному адресу: www.kad.arbitr.ru.

Руководствуясь ст. ст. 258, 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Арбитражного суда Иркутской области от 10 марта 2021 года по делу N А19-7034/2020 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в двухмесячный срок в кассационном порядке в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа путем подачи кассационной жалобы через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий судья

Н.А. Корзова

Судьи

Н.И. Кайдаш О.В. Монакова