Постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 2 декабря 2021 г. N 16АП-495/20 по делу N А63-18144/2019

г. Ессентуки

2 декабря 2021 г.

Дело N А63-18144/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 25.11.2021.

Полный текст постановления изготовлен 02.12.2021.

Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе: председательствующего Макаровой Н.В., судей: Бейтуганова З.А., Годило Н.Н., при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Нехаенко А.А., при участии в судебном заседании представителя Мамаева А.К. - Островой О.В. (доверенность от 15.12.2020), в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания, рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Мамаева Алия Казиевича на определение Арбитражного суда Ставропольского края от 20.09.2021 по делу N А63-18144/2019, принятое по заявлению Мамаева Алия Казиевича (п. Кавказский, ИНН 090700209453) об установлении и включении требований в реестр требований кредиторов должника, в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Региональное объединение строителей ЮгСтрой" (г. Невинномысск, ИНН 0907006974, ОГРН 1020900692053)

УСТАНОВИЛ:

в Арбитражный суд Ставропольского края в порядке статьи 39 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) обратилось ПАО "Московский индустриальный банк" (далее - ПАО "МИнБанк", Банк) о признании общества с ограниченной ответственностью "Региональное объединение строителей ЮгСтрой" (далее - ООО "РосЮгСтрой", должник) несостоятельным (банкротом).

Определением от 30.10.2019 указанное заявление принято, возбуждено производство по делу N А63-18144/2019 о несостоятельности (банкротстве) ООО "РосЮгСтрой".

Определением от 16.01.2020 (дата оглашения резолютивной части 10.01.2020) в отношении ООО "РосЮгСтрой" введена процедура наблюдения, временным управляющим утверждена Захарова Наталья Борисовна.

Сведения о введении в отношении ООО "РосЮгСтрой" процедуры наблюдения опубликованы временным управляющим в порядке, установленном статьей 28 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), в периодическом издании "Коммерсантъ" от 18.01.2020 N 8.

Решением от 08.10.2020 (резолютивная часть решения объявлена 01.10.2020) ООО "РосЮгСтрой" признано несостоятельным (банкротом), в его отношении открыта процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден Мокреньков Анатолий Юрьевич.

Сведения о введении в отношении ООО "РосЮгСтрой" процедуры конкурсного производства опубликованы конкурсным управляющим в порядке, установленном статьей 28 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", в периодическом издании "Коммерсантъ" от 10.10.2020 N 186.

07.12.2020 в Арбитражный суд Ставропольского края поступило заявление Мамаева Алия Казиевича о признании установленными и включении в реестр требований кредиторов должника требований в общей сумме 295 000 000 рублей.

Определением Арбитражного суда Ставропольского края от 20.09.2021 в удовлетворении заявленных требований отказано. Судебный акт мотивирован тем, что заявителем не доказана обоснованность заявленных требований.

Не согласившись с принятым судебным актом, Мамаев А.К. обратился в Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд с жалобой, в которой просил определение суда первой инстанции отменить и принять по делу новый судебный акт. Апелляционная жалоба мотивирована тем, что при вынесении обжалуемого судебного акта, судом первой инстанции нарушены нормы материального и процессуального права. Апеллянт ссылается на то, что суд первой инстанции не учел, что стороны в силу статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации свободны в установлении своих прав и обязанностей. Размер вознаграждения определен сторонами не произвольно, а составляет размер процентов от суммы выданного кредита. Суд также пришел к необоснованному выводу о том, что должник отвечал признакам неплатежеспособности на дату выдачи векселей.

В судебном заседании представитель Мамаева А.К. поддержала доводы, изложенные в апелляционной жалобе в полном объеме, просила определение суда первой инстанции - отменить, апелляционную жалобу - удовлетворить.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, своих представителей для участия в судебном заседании не направили, в связи с чем, на основании статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебное заседание проведено в их отсутствие.

Информация о времени и месте судебного заседания с соответствующим файлом размещена в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" http://arbitr.ru/ в соответствии с положениями статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Изучив материалы дела, доводы апелляционной жалобы, отзыва, заслушав представителей лиц, участвующих в настоящем обособленном споре, арбитражный апелляционный суд пришел к выводу, что определение от 20.09.2021 подлежит оставлению без изменения, исходя из следующего.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 25.08.2016 между банком и должником (заемщик) был заключен кредитный договор N 102-К в редакции дополнительных соглашений N 1 от 20.09.2017, N 2 от 20.12.2017, N 3 от 25.12.2017, N 4 от 30.07.2018, N 5 от 29.11.2018, по условиям которого банк открывает заемщику кредитную линию с установлением максимального размера единовременной задолженности заемщика в размере 124 000 000 рублей, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму в срок до 20.02.2020.

В обеспечение обязательств по данному кредитному договору между банком и Мамаевым А.К. был заключен договор поручительства N 102-П-Ф-2 от 01.09.2016.

05.06.2017 между банком и должником (заемщик) был заключен кредитный договор N 114-К в редакции дополнительных соглашений N 1 от 20.12.2017, N 2 от 30.06.2018, N 3 от 29.11.2018, N 3.1 от 31.07.2018, по условиям которого банк открывает заемщику кредитную линию с установлением максимального размера единовременной задолженности заемщика в размере 96 000 000 рублей, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму в срок до 30.11.2018.

В обеспечение обязательств по данному кредитному договору между банком и Мамаевым А.К. был заключен договор поручительства N 114-П-Ф-2 от 05.06.2017.

01.09.2016 и 05.06.2017 между должником и Мамаевым А.К. были заключен договоры возмездного оказания услуг N 1/9/16-1 и 5/6/17-1, по условиям которых Мамаев А.К. обязуется оказать должнику услугу по предоставлению поручительства по кредитным договорам от 25.08.2016 N 102-К и от 05.07.2017 N 114-К, а должник, в свою очередь, обязуется выплатить вознаграждение за оказанную услугу в суммах 10 000 000 и 15 000 000 рублей.

В обеспечение исполнения обязательств по договорам оказания услуг между должником (залогодатель) и кредитором (залогодержатель) заключены договоры залога простого векселя N 1 от 01.09.2016 и N1 от 05.06.2017, по условиям которых залогодатель передает залогодержателю простые векселя в количестве по 1 штуке серии N001/1 от 30.07.2018 на сумму 160 000 000 рублей, серии N002/1 от 30.07.2018 на сумму 110 000 000 рублей.

Мамаев А.К., ссылаясь на неисполнение должником обязательств по вышеупомянутым договорам, обратился в суд с настоящим требованием.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции обоснованно исходил из следующего.

В соответствии со статьей 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются по правилам, предусмотренным названным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии с пунктом 1 статьи 142 Закона о банкротстве установление размера требований кредиторов в ходе конкурсного производства осуществляется в порядке, предусмотренном статьей 100 названного Федерального закона. Реестр требований кредиторов подлежит закрытию по истечении двух месяцев с даты опубликования сведений о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства.

Согласно пункту 1 статьи 100 Закона о банкротстве кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в любой момент в ходе внешнего управления. Указанные требования направляются в арбитражный суд и внешнему управляющему с приложением судебного акта или иных подтверждающих обоснованность указанных требований документов. Указанные требования включаются внешним управляющим или реестродержателем в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов.

В силу пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве установлено, что возражения относительно требований кредиторов могут быть предъявлены в арбитражный суд внешним управляющим, представителем учредителей (участников) должника или представителем собственника имущества должника - унитарного предприятия, а также кредиторами, требования которых включены в реестр требований кредиторов.

При этом требования кредиторов, по которым не поступили возражения, рассматриваются арбитражным судом для проверки их обоснованности и наличия оснований для включения в реестр требований кредиторов. По результатам рассмотрения арбитражный суд выносит определение о включении или об отказе во включении требований кредиторов в реестр требований кредиторов. Указанные требования могут быть рассмотрены арбитражным судом без привлечения лиц, участвующих в деле о банкротстве.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", в силу пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Целью проверки судом обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования.

Таким образом, проверяя реальность сделки, послужившей основанием для включения требований в реестр требований кредиторов, суд должен осуществлять проверку, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по сделке.

Следовательно, в деле о банкротстве суд обязан вне зависимости от доводов лиц, участвующих в деле, оценить действительность заявленного требования о включении в реестр и соответствие закону процессуальных и материально-правовых интересов заявителя.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлениях от 22.07.2002 и от 19.12.2005 N 12-П, процедуры банкротства носят публично-правовой характер; разрешаемые в ходе процедур банкротства вопросы влекут правовые последствия для широкого круга лиц (должника, текущих и реестровых кредиторов, работников должника, его учредителей и т.д.). С учетом специфики дел о банкротстве при установлении требований кредиторов в деле о банкротстве установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. Целью проверки судом обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

Целью проверки обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

Таким образом, в деле о банкротстве включение задолженности в реестр требований кредиторов должника возможно только в случае установления действительного наличия обязательства у должника перед кредитором, которое подтверждено соответствующими доказательствами.

Для предотвращения необоснованных требований к должнику и, как следствие, нарушений прав его кредиторов к доказыванию обстоятельств, связанных с возникновением задолженности должника - банкрота, предъявляются повышенные требования (пункт 26 Постановления Пленума от 22.06.2012 N 35), пункт 13 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016). Аналогичная правовая позиция сформулирована в пункте 20 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 5 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.12.2017.

Вопрос наличия фактических обстоятельств, совокупность которых позволяет признать сделку недействительной в соответствии со статьями 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, в том числе мнимость, притворность сделки и злоупотребление правом, разрешается судами при оценке имеющихся в обособленном споре доказательств и доводов участвующих в деле лиц.

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (мнимая сделка), ничтожна. Данная норма направлена на защиту от недобросовестности участников гражданского оборота.

Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника.

В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Совершая мнимые либо притворные сделки их стороны, будучи заинтересованными в сокрытии от третьих лиц истинных мотивов своего поведения, как правило, верно оформляют все деловые бумаги, но создавать реальные правовые последствия, соответствующие тем, что указаны в составленных ими документах, не стремятся. Поэтому при наличии в рамках дела о банкротстве возражений о мнимости или притворности договора суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов, представленных кредитором, формальным требованиям, установленным законом. Суду необходимо принимать во внимание и иные свидетельства, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по сделке. Целью такой проверки является недопущение включения в реестр необоснованных требований, что в ситуации недостаточности имущества должника приводило бы к нарушению прав и законных интересов кредиторов, конкурирующих между собой за получение удовлетворения требований, а также должника и его учредителей (участников), законный интерес которых состоит в наиболее полном и справедливом погашении долгов (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 11.07.2017 N 305-ЭС17-2110).

В соответствии со статьей 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику признается лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника.

Согласно правовой позиции, отраженной в пункте 13 обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 15.11.2017, наличие внутригрупповых отношений и, как следствие, общности хозяйственных интересов имеет существенное значение для правильного разрешения спора, поскольку установление подобного факта позволяет дать надлежащую оценку добросовестности действий как кредитора, заявившего о включении своих требований в реестр, так и должника.

Согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

Учитывая объективную сложность получения кредиторами отсутствующих у них прямых доказательств неформальной аффилированности, судами должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств. Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные свидетельства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о возникновении группы лиц, в силу статьи 65 АПК РФ бремя доказывания обратного переходит на предъявившего требование кредитора, ссылающегося на независимый характер его отношений с должником (определение Верховного Суда Российской Федерации от 28.03.2019 N 305-ЭС18-17629 (2) по делу N А40-122605/2017).

Из материалов дела следует, что в разное время участниками ООО "Югтрансстрой" являлись - ООО "Комбинат железобетонных конструкций", Мамаева Медина Юсуфовна, которая, в свою очередь, является супругой Мамаева Алий Казиевича.

Мамаев А.К. являлся контролирующим лицом должника, а также иных юридических лиц, входящих в группу компаний - ООО "Югтрасстрой", ООО "Югпроектстроймонтаж", ООО "Комбинат строительных материалов и конструкций", ООО "Комбинат железобетонных конструкций", ООО "Стройком".

В соответствии со сведениями из ЕГРЮЛ, Мамаев А.К. в разные периоды являлся учредителем и руководителем должника.

Представителем всех указанных лиц является один и тот же представитель Острова Ольга Викторовна (26.05.1977 г.р., место рождения - г. Черкесск). Она же представляет или ранее представляла интересы должника, учредителей должника, поручителей по кредитным обязательствам должника.

Таким образом, указанные лица являются аффилированными между собой.

При указанных обстоятельствах, судом первой инстанции обоснованно установлено, что спорная цепочка последовательных сделок совершена в условиях аффилированности участников сделок.

Согласно пункту 1 статьи 361 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части. Договор поручительства может быть заключен в обеспечение как денежных, так и неденежных обязательств, а также в обеспечение обязательства, которое возникнет в будущем.

В силу положений статьи 361 Гражданского кодекса Российской Федерации договор поручительства не является разновидностью договора возмездного оказания услуг, и для его заключения не требуется заключение какого-либо договора на возмездное оказание услуг.

По своей правовой природе, поручительство не является сделкой, подразумевающей встречное исполнение либо возмездность. Как правило, поручительство выдается при наличии корпоративных либо иных связей между поручителем и заемщиком.

В соответствии с пунктом 1 статьи 779 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги.

Из пунктов 1.1 договоров возмездного оказания услуг следует, что Мамаев А.К. принял на себя обязательства оказать услуги по предоставлению поручительства по кредитным договорам и за оказанную услугу должник обязуется выплатить вознаграждение.

Таким образом, целью заключения Мамаевым А.К. договоров оказания услуг являлось получение от должника вознаграждения за оказанные услуги.

При этом, заявителем оказаны должнику услуги, что подтверждается подписанными между Мамаевым А.К. и банком договоры поручительства N 102-П-Ф-2 от 01.09.2016 и N 114-П-Ф-2 от 05.06.2017.

Следовательно, вполне ожидаемым поведением любого не связанного с должником разумного участника гражданского оборота явилось бы принятие мер по получению вознаграждения за оказанные услуги.

Между тем, как установлено в пунктах 3.2 договоров возмездного оказания услуг стороны предусмотрели, что оплата вознаграждения за оказанные услуги осуществляется либо с момента полного исполнения обязательств по кредитному договору, заключенному между банком и должником, либо в случае неисполнения должником своих обязательств по кредитному договору с момента получения требования со стороны банка об обязанности Мамаева А.К. погасить образовавшуюся задолженность.

Таким образом, момент возникновения обязанности у должника по оплате вознаграждения не связан с датой фактического оказания услуг, а зависит от момента исполнения, либо неисполнения должником своих обязательств по кредитным договорам. Данное условие является не типичным для подобного рода договоров, поскольку не имеет никакой экономической целесообразности для Мамаева А.К.

Действия должника и кредитора в спорных правоотношениях выходят за рамки стандартного поведения как добросовестных участников гражданского оборота.

Апелляционный суд при указанных обстоятельствах не имеет оснований не согласиться с выводом суда первой инстанции о том, что заключение договоров оказания услуг на условиях, недоступных с точки зрения разумности и добросовестности обычным участникам гражданских правоотношений свидетельствует об аффилированности сторон и о мнимости спорной сделки.

Должник принял на себя обязательства по оплате вознаграждения Мамаеву А.К. за оказанные услуги по предоставлению поручительства по кредитным договорам. Исполнение должником обязательств по договорам возмездного оказания услуг обеспечивается передачей Мамаеву А.К в залог простых векселей: по договору N 1/9/16-1 от 01.09.2016 размер вознаграждения составляет 15 000 000 рублей, а в залог передан простой вексель на сумму 160 000 000 рублей, по договору N 5/6/17-1 от 05.06.2017 размер вознаграждения составляет 10 000 000 рублей, а в залог передан простой вексель на сумму 110 000 000 рублей.

При этом, из кредитных договоров следует, что заимодавцем выступает банк, а не Мамаев А.К., соответственно, договоры залога простых векселей обеспечивающих исполнение должником обязательств по кредитным договорам могли быть заключены только с банком.

Согласно п.1 статьи 361 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части. Договор поручительства может быть заключен в обеспечение как денежных, так и неденежных обязательств, а также в обеспечение обязательства, которое возникнет в будущем.

Действующее законодательство само по себе не запрещает устанавливать договорные отношения между поручителем и основным заемщиком и взимать за поручительство плату.

Согласно договорам залога простых векселей было обеспечено обязательство по возврату ООО "ЮгТрансСтрой" в пользу ПАО "Московский индустриальный банк" кредитных средств.

Согласно п.1 статье 334 Гражданского кодекса Российской Федерации в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (предмета залога) преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит заложенное имущество (залогодателя).

Согласно п.1 статье 339 Гражданского кодекса Российской Федерации в договоре залога должны быть указаны предмет залога, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом. Условия, относящиеся к основному обязательству, считаются согласованными, если в договоре залога имеется отсылка к договору, из которого возникло или возникнет в будущем обеспечиваемое обязательство.

По смыслу действующего законодательства и вышеуказанных норм в частности - обеспечение в виде залога будет соответствовать закону в случае, если кредитор по обеспечиваемому обязательству и залогодержатель по залоговому обязательству совпадают в одном лице.

В данном случае, Мамаев А.К., который изъявляет намерение быть залогодержателем, не является кредитором по обеспечиваемому обязательству (обязательству по возврату кредитных средств ООО "ЮгТрансСтрой" в пользу ПАО "Московский индустриальный банк").

Следовательно, как верно указал суд первой инстанции, договоры залога простых векселей, обеспечивающих исполнение должником обязательств по кредитным договорам, могли быть заключены только с банком. Таким образом, указанные договоры по передачи векселей противоречат нормам действующего законодательства.

Кроме того, должник не подтвердил экономическую целесообразность заключения сделок и не раскрыл действительные мотивы совершения сделок, которые соответствовали бы стандартам разумности и добросовестности, предъявляемым к обычным участникам хозяйственного оборота. Возможность реализации таких отношений может быть обусловлена лишь наличием между их участниками аффилированности и заинтересованности.

Само по себе наличие векселей должника во владении векселедержателя не является в деле о банкротстве безусловным основанием для признания вексельного требования обоснованным. При рассмотрении вопроса об обоснованности требования кредитора, основанного на векселе, недостаточно установления формального соответствия векселя требованиям к форме и содержанию, судом должны исследоваться обстоятельства, связанные с приобретением кредитором вексельных прав. Кредитор должен доказать, что денежное обязательство должника, основанное на векселе, возникло в связи с наличием реального встречного имущественного предоставления, сделанного кредитором (либо реального имущественного изъятия у кредитора должником). Не могут быть признаны обоснованными по результатам исследования арбитражным судом обстоятельств, связанных с приобретением вексельных прав, вексельные требования в силу пункта 17 Положения о переводном и простом векселе (утверждено постановлением ЦИК СССР и СНК СССР от 07.08.1937 N 104/1341), если векселедержатель, приобретая вексель, действовал сознательно в ущерб должнику или кредиторам несостоятельного должника в период, предшествовавший возбуждению дела о банкротстве должника, ради включения его требования как векселедержателя в реестр требований кредиторов, получения денежных средств из конкурсной массы должника и оказания существенного влияния на решения, принимаемые собранием кредиторов должника, и соответственно на ход дела о банкротстве.

В рассматриваемом случае, доказательств, подтверждающих обоснованность выдачи векселей в пользу Мамаева А.К. в материалы обособленного спора, не представлено. Финансовая возможность выпуска векселей должником на дату заключения договора залога не подтверждается. Составляя простые векселя, должник заведомо знал, что не сможет оплатить их ввиду отсутствия активов, гарантирующих погашение задолженности за счет собственного имущества.

Также не представлены документы, подтверждающие отражение указанных сделок в бухгалтерской документации должника.

Указанные обстоятельства в совокупности свидетельствуют о недобросовестности действий должника и кредитора, направленных на формальное подтверждение в судебном порядке искусственно созданной задолженности для участия в распределении конкурсной массы должника.

Такие действия сторон свидетельствуют о злоупотреблении своими правами во вред кредиторам должника (пункт 4 статьи 1 и пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса).

Согласно пункту 1 статьи 10 Гражданского кодекса не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 данной статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 данного Кодекса).

Апелляционный суд при указанных обстоятельствах соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что заключение договоров оказания услуг на условиях, недоступных с точки зрения разумности и добросовестности обычным участникам гражданских правоотношений свидетельствует об аффилированности сторон и о мнимости спорной сделки.

Подобные факты свидетельствуют о подаче заявителем заявления о включении требований в реестр исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов (10 Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом наличие в действиях сторон злоупотребления правом уже само по себе достаточно для отказа во включении требований заявителя в реестр (абзац 4 пункта 4 постановления N 63).

В рассматриваемом случае обращение заявителя в суд с требованиями о включении в реестр требований кредиторов, основанных на обязательствах, вытекающих из договоров на оказание услуг, свидетельствует о злоупотреблении правом с намерением создания у должника перед аффилированным с ним кредитором искусственной задолженности с целью включения ее в реестр требований кредиторов и обеспечения контроля над процедурой банкротства должника.

При таких обстоятельствах оснований для удовлетворения заявленных требований не имеется.

Аналогичная правовая позиция изложена в постановлении Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 16.09.2021 по делу N А25-2717/2019.

Оснований для переоценки выводов суда первой инстанции у суда апелляционной инстанции не имеется.

Довод апеллянта о том, что стороны в силу статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации свободны в установлении своих прав и обязанностей, судом апелляционной инстанции отклоняется как не имеющий правового значения при рассмотрении настоящего спора.

Довод о том, что размер вознаграждения определен сторонами не произвольно, а составляет размер процентов от суммы выданного кредита, судом апелляционной инстанции отклоняется, поскольку заключая договора на оказание услуг, действия заявителя направлены на получение прибыли от оказанных услуг. Между тем, момент возникновения обязанности у должника по оплате вознаграждения не связан с датой фактического оказания услуг, а зависит от момента исполнения либо неисполнения должником своих обязательств по кредитным договорам, что свидетельствует о не направленности действий заявителя по получению соответствующего дохода.

Иные доводы жалобы основаны на неверном толковании норм материального права, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются апелляционным судом несостоятельными и не могут служить основанием для отмены оспариваемого судебного акта.

Учитывая изложенное, оценив в совокупности материалы дела и доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия считает, что выводы, изложенные в обжалуемом судебном акте, соответствуют обстоятельствам дела, судом применены нормы права, подлежащие применению, вследствие чего апелляционная жалоба не подлежит удовлетворению.

Принимая во внимание изложенное, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что доводы апелляционной жалобы основаны на неверном толковании норм материального права и не влияют на правильность принятого по делу судебного акта, в связи с чем, отклоняются судом апелляционной инстанции.

При указанных обстоятельствах у апелляционного суда отсутствуют предусмотренные статьей 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основания для изменения или отмены судебного акта арбитражного суда первой инстанции.

Руководствуясь статьями 266, 268, 271, 272, 275 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд,

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Ставропольского края от 20.09.2021 по делу N А63-18144/2019 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в месячный срок через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Н.В. Макарова

Судьи

З.А. Бейтуганов Н.Н. Годило