Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 1 февраля 2022 г. N 11АП-20207/21 по делу N А65-36023/2017

г. Самара

01 февраля 2022 г.

Дело N А65-36023/2017

Резолютивная часть постановления объявлена 25 января 2022 года.

Полный текст постановления изготовлен 01 февраля 2022 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

Председательствующего судьи Гольдштейна Д.К.,

судей Александрова А.И., Гадеевой Л.Р.,

при ведении протокола судебного заседания

секретарем судебного заседания Рассказовой А.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда по адресу: г. Самара, ул. Аэродромная, д.11 "А", апелляционную жалобу ПАО "Татфондбанк" на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 01.11.2021

по заявлению конкурсного управляющего Кондратьева Сергея Витальевича (вх.28781) и по заявлению ПАО "Татфондбанк" (вх.30698) о привлечении Строма Игоря Алексеевича к субсидиарной ответственности по обязательствам должника

по делу о несостоятельности (банкротстве) Общества с ограниченной ответственностью "Краснодар Девелопмент", ОГРН 1111690043783, ИНН 1655217373

при участии в судебном заседании:

представитель ПАО "Татфондбанк" - Седова Е.А., доверенность от 24.12.2020

представитель Строма И.А. - Бахметьева А.И. доверенность от 27.05.2021.

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 14.11.2017 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) должника.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 25.12.2017 заявление Файзуллина Айрата Масхутовича признано обоснованным, в отношении ООО "Краснодар Девелопмент" введено наблюдение, временным управляющим утвержден Карасев Игорь Александрович.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 27.07.2018 ООО "Краснодар Девелопмент" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство. Исполнение обязанностей конкурсного управляющего должника возложено на Карасева Игоря Александровича.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 12.02.2019 конкурсным управляющим должника утвержден Карасев Игорь Александрович.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 30.04.2021 Карасев Игорь Александрович освобожден по собственному ходатайству от исполнения обязанностей конкурсного управляющего должника, конкурсным управляющим утвержден Кондратьев Сергей Витальевич.

24.05.2021 в Арбитражный суд Республики Татарстан поступило заявление (вх.28781) конкурсного управляющего Кондратьева Сергея Витальевича о привлечении Строма Игоря Алексеевича к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 24.06.2021 заявление (вх.28781) принято к производству.

01.06.2021 в Арбитражный суд Республики Татарстан поступило заявление (вх.30698) ПАО "Татфондбанк" о привлечении Строма Игоря Алексеевича к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 28.06.2021 заявление (вх.30698) принято к производству.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 21.07.2021 заявления о привлечении к субсидиарной ответственности Строма Игоря Алексеевича объединены в одно производство для их совместного рассмотрения.

По результатам рассмотрения обособленного спора Арбитражный суд Республики Татарстан вынес определение от 01.11.2021 следующего содержания:

"В удовлетворении заявления заявление конкурсного управляющего Общества с ограниченной ответственностью "Краснодар Девелопмент" Кондратьева Сергея Витальевича (вх.28781) и конкурсного управляющего Публичного акционерного общества "Татфондбанк" в лице Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" (вх.30698) о привлечении Строма Игоря Алексеевича к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, отказать.".

ПАО "Татфондбанк" обратилось в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 01.11.2021.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.12.2021 вышеуказанная апелляционная жалоба принята к производству, судебное разбирательство назначено на 25.01.2022.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, о времени и месте судебного заседания размещена на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным статьей 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

От Строма И.А. поступил отзыв на апелляционную жалобу. Отзыв приобщен к материалам дела.

От конкурсного управляющего должника поступил отзыв на апелляционную жалобу. Отзыв приобщен к материалам дела. Также конкурсного управляющего должника поступило ходатайство о рассмотрении дела в его отсутствие.

Представитель ПАО "Татфондбанк" апелляционную жалобу поддержал в полном объеме, просил определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 01.11.2021 отменить, апелляционную жалобу удовлетворить.

Представитель Строма И.А. возражал против удовлетворения апелляционной жалобы, просил обжалуемое определение оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 АПК РФ правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не находит оснований для отмены обжалуемого судебного акта.

Отклоняя доводы конкурсного управляющего должника и ПАО "Татфондбанк", суд первой инстанции исходил из следующего.

В силу статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

В силу п. 1 ст. 61.14 Закона о банкротстве правом на подачу заявления о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.13 настоящего Федерального закона, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, от имени должника обладают арбитражный управляющий по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники или бывшие работники должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченные органы.

При привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в части, не противоречащей специальным положениям Закона о банкротстве, подлежат применению общие положения глав 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда (п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве").

Возложение обязанности нести субсидиарную ответственность осуществляется по правилам ст. 15 ГК РФ. Следовательно, для привлечения виновного лица к гражданско-правовой ответственности необходимо доказать наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, вину причинителя вреда.

В силу пункта 2 статьи 401, пункта 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности.

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" Закон о банкротстве дополнен главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве".

Согласно п. 4 ст. 4 Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции настоящего Федерального закона).

В то же время, учитывая, что субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности). Данная правовая позиция отражена в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757(2,3) по делу N А22-941/2006.

По смыслу пункта 1 статьи 4 ГК РФ действие норм материального права во времени, подчиняется иным правилам, акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом. В связи с этим, положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности, имели место после дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 266-ФЗ, независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Предусмотренные Законом о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ правила о порядке рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности подлежат применению судами при рассмотрении соответствующих заявлений, поданных с 01.07.2017, независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве. Указанная правовая позиция отражена в постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 05.06.2019 N Ф06-46881/2019 по делу N А49-1097/2017.

Суд первой инстанции указал, что поскольку рассматриваемое заявление подано в суд 24.05.2021 г., рассмотрение производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ.

Как установлено судом первой инстанции, с 04.03.2014 г. по 13.08.2018 г. Стром Игоря Александровича исполнял обязанности генерального директора ООО "Краснодар Девелопмент", в силу занимаемой должности имел возможность контролировать деятельность должника, подписывал от имени ООО "Краснодар Девелопмент" сделки, определял экономическую деятельность должника.

Обращаясь в суд заявители указывали, что в период осуществления полномочий единоличного исполнительного органа ответчиком, была совершена цепочка сделок, направленных на отчуждение из собственности ООО "Краснодар Девелопмент" земельных участков в г. Краснодаре и их последующее отчуждение от покупателя третьим лицам, с целью ухудшения финансового положения ООО "Краснодар Девелопмент". При наличии существенной разницы между рыночной стоимостью отчуждаемых земельных участков и полученного должником встречного исполнения в виде прав требовании по договорам долевого участия, указанные сделки причинили ущерб имущественным интересам должника в размере 1 897 626987 рублей. В обоснование своих доводов ПАО "Татфондбанк" указывает, что определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 07.07.2020 г. по делу N А65- 36023/2017 суд признал данные сделки недействительными. Также ПАО "Татфондбанк" указывает, что цепочка сделок по отчуждению из собственности ООО "Краснодар Девелопмент" земельных участков в г. Краснодаре стала необходимой причиной банкротства ООО "Краснодар Девелопмент".

Судом первой инстанции указано, что упомянутым судебным актом установлено совершение сделок по отчуждению земельных участков в условиях неплатежеспособности должника и на экономически невыгодных для него условиях (оплата в форме прав по договорам участия в долевом строительстве в размере, существенно ниже стоимости земельных участков; при этом права по ДДУ в силу их специфики в течение двух лет не представляли особого интереса). Однако, следует отметить, что земельные участки возвращены должнику в рамках реституции, что в данном конкретном случае исключает наступление ответственности.

Институт привлечения к субсидиарной ответственности имеет схожую правовую природу с институтом взыскания убытков с руководителя (бывшего руководителя) общества, поскольку оба они представляют собой формы гражданско-правовой ответственности и требуют доказывания одних и тех же обстоятельств: противоправное поведение ответчика, его вина, наступившие негативные последствия, причинно-следственная связь между действиями (бездействием) ответчика и причиненным вредом.

При таких обстоятельствах применимы разъяснения, изложенные в п.8 постановления Пленума BAС РФ N 62 от 30.07.2013 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица".

Согласно указанному пункту удовлетворение требования о взыскании с директора убытков не зависит от того, имелась ли возможность возмещения имущественных потерь юридического лица с помощью иных способов защиты гражданских прав, например, путем применения последствий недействительности сделки, истребования имущества юридического лица из чужого незаконного владения, взыскания неосновательного обогащения, а также от того, была ли признана недействительной сделка, повлекшая причинение убытков юридическому лицу. Однако в случае, если юридическое лицо уже получило возмещение своих имущественных потерь посредством иных мер защиты, в том числе путем взыскания убытков с непосредственного причинителя вреда (например, работника или контрагента), в удовлетворении требования к директору о возмещении убытков должно быть отказано.

Соответственно, применительно к обстоятельствам настоящего спора юридически значимым обстоятельством является исполнение или неисполнение контрагентом по сделке определения суда о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки.

Суд первой инстанции посчитал, что в данном случае, поскольку должник получил возмещение своих имущественных потерь посредством применения к правоотношениям должника и иных участников сделок последствий недействительности сделок и фактического возврата земельных участков в конкурсную массу, то возможность привлечения контролирующего лица к гражданско-правовой ответственности отсутствует.

Данный подход соответствует судебной практике при оценке наличия основания для привлечения к ответственности в случае получения должником возмещения от контрагента по оспоренной сделке (например, постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 20.02.2018 по делу А55-15079/2013).

Исходя из разъяснений, данных в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 53 от 21.12.2017 г. "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов.

Согласно п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 53 от 21.12.2017 г. "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (ст.61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

В соответствии с подп. 10 ст. 61.11 Закона о банкротстве контролирующее должника лицо, вследствие действия и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует.

Такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством. (п.16 постановления Пленума ВС РФ N 53 от 21.12.2017 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве").

Соответственно, субсидиарная ответственность может наступить и в случае получения должником возмещения в порядке реституции, но только лишь в случае, если совершение сделки остановило предпринимательскую деятельность должника и явилось причиной объективного банкротства. Это требует доказывания совокупности условий: 1) возврат активов вследствие оспаривания сделки является недостаточным механизмом для удовлетворения требований кредиторов; 2) отчужденные активы являлись основными активами должника, задействованными в производственном процессе, то есть такими, без которых ведение деятельности было невозможно, вследствие чего наступило банкротство.

Как разъяснено в пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

В соответствие с правовой позицией, изложенной в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079, судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника.

То есть суду надлежит установить повлекли ли действия, с которыми заявитель связывает требование о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности, наступление объективного банкротства должника, невозможности полного исполнения обязательств перед кредиторами. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков, исключив при этом иные (объективные, рыночные и т.д.) варианты ухудшения финансового положения должника. Ответчик полагает, что его действия по заключению выше обозначенных сделок являются добросовестными и не противоправными ввиду следующего.

Судом первой инстанции установлено, что оспоренные земельные участки были приобретены ООО "Краснодар Девелопмент" по договору купли-продажи земельных участков N КП-1 от 26 декабря 2014 года.

Согласно пункту 2.1. данного договора стоимость приобретенных 18 земельных участков (оспорены реализация только 15 участков) составила 213 258 415 рублей.

Последующие договоры купли-продажи по отчуждению земельных участков были заключены 30.01.2015 г., то есть спустя месяц после заключения первоначального договора купли-продажи земельных участков. При этом общая стоимость отчужденных земельных участков составила 382 538 800,00 руб., что превышает изначальную стоимость приобретения спорных участков на 169 280 385 рублей.

Как указано судом первой инстанции, поскольку сделка по отчуждению земельных участков была заключена практически через месяц после их приобретения, отсутствовала экономическая целесообразность в проведении оценки рыночной стоимости отчуждаемых земельных участков.

В результате заключения данных договоров ООО "Краснодар Девелопмент" должно было получить прибыль в размере 169 280 385 рублей (382 538 800 р. - 213 258 415 р.). Предполагалось, что реализация квартир по договорам долевого участия в будущем, которые ООО "Краснодар Девелопмент" получило в качестве оплаты за земельные участки, позволит извлечь обществу большую прибыль. На момент отчуждения участков у ООО "Краснодар Девелопмент" отсутствовали свободные денежные средства в достаточном количестве для освоения данных участков, в связи с чем, руководителем должника было принято решение об отчуждении данных участков.

Таким образом, суд первой инстанции заключил, что на момент заключения договоров купли-продажи земельных участков (30.01.2015 г.) уменьшения конкурсной массы должника фактически не произошло.

При этом, как установил суд первой инстанции, в настоящее время земельные участки возвращены в конкурсную массу.

Суд первой инстанции посчитал, что из материалов дела не следует, что должником по оспариваемым сделкам отчуждены активы, на которых была основана хозяйственная деятельность должника. Напротив, как указано судом первой инстанции, земельные участки отчуждены 30.01.2015 непосредственно после их приобретения (26.12.2014), соответственно, не могли принимать какого-либо участия и не были фактически задействованы в ведении должником деятельности по основному направлению - строительству многоквартирных домов. Доказательства наличия у должника возможности освоить и застроить земельные участки также не представлены.

Таким образом, реализация должником земельных участков не могла являться причиной объективного банкротства должника, обратное конкурсным управляющим и кредитором не доказано.

Также судом первой инстанции указано, что в результате купли-продажи должником была извлечена прибыль, поскольку стоимость полученных должником прав по договорам участия в долевом строительстве превысила цену, по которой земельные участки были приобретены должником.

Суд первой инстанции посчитал, что заявители не привели доказательства как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности, а также доказательств того, что в результате совершения данных сделок должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлении хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Суд первой инстанции отклонил также доводы об увеличении в результате заключения договоров цессии между ООО "Сувар Девелопмент" и ООО "Краснодар Девелопмент" N СД-КД/1 от 20.03.2017 г. и N СД-КД/2 от 20.03.2017 г. кредиторской задолженности на сумму 129 042 084,73 рублей и получении взамен дебиторской задолженности по номинальной стоимости к неплатежеспособному лицу и с истекшим сроком исковой давности.

Суд первой инстанции указал, что данный довод не имеет значения, поскольку определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 24.12.2020 г. по делу N А65-36023/2017 отказано в удовлетворении заявления ООО "Сувар Девелопмент" о включении в реестр требований кредиторов должника, а следовательно, фактически вред не причинен.

Относительно ответственности за несвоевременную подачу заявления о признании ООО "Краснодар Девелопмент" банкротом суд первой инстанции указал, что согласно доводам заявителей Стром И.А. должен был обратиться в суд с заявлением о призвании ООО "Краснодар Девелопмент" несостоятельным (банкротом) не позднее чем через месяц после появления признаков неплатежеспособности, а именно не позднее 01.01.2016 г.

Как указал суд первой инстанции, обосновывая дату наступления признаков неплатежеспособности по состоянию на декабрь 2015 г., конкурсный кредитор ссылается на наличие заключенных договоров займа между ООО "Сувар Девелопмент" и ООО "Краснодар Девелопмент" от 08.06.2012 г., от 28.03.2013 г., от 31.12.2014 г.

В то же время суд первой инстанции констатировал, что по условиям упомянутых договоров заемщик обязался возвратить заемные средства не позднее 31.12.2017 года, что подтверждается определением Арбитражного суда Республики Татарстан по делу N А65-36023/2017 от 13.06.2018 г.

Также судом первой инстанции отмечено, что большая часть образовавшейся задолженности была возвращена. Так, всего по трем договорам займа было выдано 1 473 023 345,81 рублей, начислены проценты за пользование займом в общем размере 244 330 811,81 рублей, при этом погашены заемные обязательства в общем размере на 1514 854 047,4 рублей, что составляет 88,2 % от общей суммы задолженности по данным договорам.

Поскольку в соответствии с п.3 ст.4 Федерального закона N 266-ФЗ по правилам Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции данного Федерального закона) производится рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, поданных с 01.07.2017, и заявление конкурсного кредитора поступило в арбитражный суд после этой даты, то оно подлежит рассмотрению по процессуальным правилам, предусмотренным Законом о банкротстве в редакции Федерального закона N 266-ФЗ от 29.07.2017.

При этом для установления состава правонарушения в отношении действий, совершенных привлекаемым к ответственности лицом после вступления в силу указанного Закона (в частности, непередача документации), применяются материально-правовые нормы Закона о банкротстве, действующие после вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ, в отношении действий, совершенных до его вступления в законную силу (в частности, неподача заявления о банкротстве должника), - нормы Закона о банкротстве в ранее действовавшей редакции.

Согласно пункту 1 статьи 9 Закона о банкротстве, руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если:

- удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;

- органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

- органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника, обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника;

- должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества.

Пункт 2 статьи 9 Закона о банкротстве устанавливает, что заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Для привлечения к субсидиарной ответственности по данному основанию заявитель обязан обосновать, по какому именно обстоятельству, предусмотренному пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, должник (руководитель должника) должен был обратиться в суд, когда именно он обязан был обратиться с заявлением, а также какие именно обязательства возникли после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 - 4 статьи 9 Закона о банкротстве, и до возбуждения дела о банкротстве должника.

Недоказанность хотя бы одного из названных обстоятельств влечет отказ в удовлетворении заявления.

Доказывание всех изложенных фактов является обязанностью лица, заявившего соответствующее требование к лицу, которое может быть привлечено к субсидиарной ответственности (п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53).

В статье 2 Закона о банкротстве неплатежеспособность определена как прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

Таким образом, для целей разрешения вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности по упомянутым основаниям установление момента подачи заявления о банкротстве должника приобретает существенное значение, учитывая, что момент возникновения такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов.

Суд первой инстанции указал, что большая часть обязательств по состоянию на декабрь 2015 года либо отсутствовала, либо не являлась просроченной.

При разрешении заявления о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности на основании пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве следует учитывать, что его обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника возникает в момент, когда находящийся в сходных обстоятельствах добросовестный и разумный менеджер в рамках стандартной управленческой практики должен был узнать о действительном возникновении признаков неплатежеспособности либо недостаточности имущества должника (пункт 26 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утверждено Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016).

Под неплатежеспособностью должника принимается не просто прекращение исполнения должником денежных обязательств, а прекращение, вызванное недостаточностью денежных средств.

Соответственно, наличие у должника в определенный период непогашенной задолженности перед отдельным кредитором в любом случае не является достаточным основанием для вывода о возложении на руководителя должника обязанности по обращению в суд с заявлением в порядке статьи 9 Закона о банкротстве, поскольку само по себе возникновение у хозяйствующего субъекта кредиторской задолженности не подтверждает наступление такого критического момента, с которым законодательство о банкротстве связывает необходимость инициирования процедуры несостоятельности.

При наличии у должника формальных признаков банкротства, указанных в пункте 2 статьи 3, пункте 2 статьи 6 Закона о банкротстве, у внешнего по отношению к должнику лица (кредитора) возникает право на обращение в суд с заявлением о банкротстве. Однако данных признаков недостаточно для возникновения на стороне самого должника в лице его руководителя обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве.

Суд первой инстанции указал, что в данном случае наличие вышеприведенной кредиторской задолженности, просрочка по которой составляла менее трех месяцев, в силу п.2 ст.3, п.2 ст.33 Закона о банкротстве не могло свидетельствовать даже о наличии внешних признаков банкротства, не говоря уже с признаках объективного банкротства с учетом действительного финансового состояния должника.

Руководитель не может быть признан виновным в причинении обществу убытков, если он действовал, исходя из обычных условий делового оборота, либо в пределах разумного предпринимательского риска.

В связи с этим в процессе рассмотрения такого рода заявлений, помимо прочего, необходимо учитывать режим и специфику деятельности должника, а также то, что финансовые трудности в определенный период могут быть вызваны преодолимыми временными обстоятельствами.

Однако сами по себе кратковременные и устранимые, в том числе своевременными эффективными действиями руководителя, затруднения не могут рассматриваться как безусловное доказательство возникновения необходимости обращения последнего в суд с заявлением о банкротстве. Аналогичная правовая позиция Верховного суда Российской Федерации отражена в п.29 Обзора судебной практики N 3 (2018).

Суд первой инстанции установил, что по данным бухгалтерского баланса на 31.12.2017 г. у должника имелись активы на общую сумму 5 046 861 тыс. руб.

В отчете по результатам анализа финансового состояния, определения признаков фиктивного и преднамеренного банкротства, о наличии/отсутствии оснований для оспаривания сделок, о возможности/невозможности восстановления платежеспособности указано, что на протяжении анализируемого периода норма чистой прибыли изменялась неравномерно и принимала следующие значения: на 31.12.2014 г. - 556,76/о, на 31.12.2015 г. - 22,60%, на 31.12.2016 г. - 314,87%, на 31.12.2017 г. - 0,50%.

При этом, как следует из отчета о финансовых результатах, на конец 2015 года чистая прибыль должника составила 97 051 000 рублей.

Также судом первой инстанции отмечено, что должник в рассматриваемый период (конец 2015 г.) не прекращал исполнение своих обязательств, что прямо следует из выписок по расчетному счету должника, после введения процедуры наблюдения ООО "Краснодар Девелопмент" продолжало осуществлять хозяйственную деятельность и исполнять свои обязательства перед дольщиками.

В этой связи суд первой инстанции констатировал, что руководитель должника действовал исходя из обычных условий делового оборота, в пределах разумного предпринимательского риска и предпринимал действия по выходу из кризисной ситуации. В частности, были заключены договор генерального строительного подряда N КД-Л5-гп от 23.06.2017 г., договор подряда N 02-12-17/МЭР от 19. 12.2017 г., Договор подряда N 05/12/17-П на выполнение работ по корректировке проектной документации от 22.12.2017 г., Договор N 443а/17 на проведение негосударственной экспертизы документации без сметы на строительство от 27.12.2017 г.,

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лица результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Суд первой инстанции указал, что пришел к выводу о том, что конкурсным управляющим не доказана совокупность обстоятельств, руководитель общества действовал добросовестно и разумно, предпринимал действия по минимизации кредиторской задолженности.

В обоснование заявленных требований конкурсный управляющий также ссылался на увеличение кредиторской задолженности в результате действий контролирующего должника лица по заключению договоров цессии между ООО "Сувар Девелопмент" и ООО "Краснодар Девелопмент" на сумму 1 221 465 522 руб. 49 коп., которые были заключены в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, так как они были совершены должником при признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества, что подтверждается отсутствием оплаты по данным договорам.

Суд первой инстанции указал, что упомянутым договорам цессии, заключенным между ООО "Сувар Девелопмент" и ООО "Краснодар Девелопмент" ранее давалась судебная оценка.

Так, постановлением Арбитражного суда Поволжского округа по делу N А65-36023/2017 от 24 января 2020 года Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 17.07.2019 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.09.2019 по делу N А65-36023/2017 оставлены без изменения. При этом судами учтены обстоятельства, установленные в рамках обособленного спора по настоящему делу вступившими в законную силу определениями Арбитражного суда Республики Татарстан от 23.07.2018, которыми на основании спорных договоров возмездной уступки прав (цессии) общество "Сувар Девелопмент" включено в реестр требований кредиторов должника с требованиями в размере 1 221 465 522,49 руб. и 7 503 085 руб. долга.

Кроме того, указано, что третьи лица - действующие юридические лица, которые признавали наличие задолженности и намерение ее погасить, в связи с чем основании для вывода о том, что права требования являлись заведомо неисполнимыми, суд не нашел.

Также судом было учтено, что на момент заключения договоров уступки должник, права требования к которому уступались, находился в платежеспособном состоянии, не отвечал признаком банкротства, в отношении него не было инициировано процедур ликвидации, что опровергает доводы о мнимости уступок и позволяет сделать утверждение о действительности уступки, реализуемости переданных прав требований и возможности цеденту требовать за них вознаграждение.

Судом также установлено, что реальность переданных обязательств подтверждена представленными первичными документами (актами выполненных работ, актами возмещения расходов на электрическую энергию, платежными поручениями, товарными накладными, актами сверок и др.), суд указал, что аффилированность при наличии доказательств реальности сделки не является самостоятельным и достаточным основанием для отказа в удовлетворении требования.

Судом была дана оценка доводам банков относительно вреда, причиненного заключенными договорами цессии имущественным правам кредиторов должника, и указано, что права (требования) были уступлены на равноценных условиях и не причинили кредитору убытки, являлись взаимовыгодными для должника и кредитора; отсутствие технической возможности заниматься учетом дебиторской задолженности к сторонним третьим лицам было компенсировано разумным размером дисконта. В то же время, за счет установления дисконта по части договоров цессии в размере 10/о от суммы требовании, должник также не принял на себя обременительные обязательства, поскольку часть взысканной суммы согласно условиям сделок должна была поступить в распоряжение должника.

Таким образом, суд первой инстанции посчитал, что факт реальности спорных договоров цессии, экономическая целесообразность данных сделок для должника и кредитора, рыночные условия их заключения, отсутствие причинения вреда имущественным правам и интересам кредиторов в результате совершения сделок, были установлены вступившими в законную силу судебными актами.

С учетом вышеприведенных обстоятельств, оценив по правилам статьи 71 АПК РФ представленные доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований.

Арбитражный апелляционный не находит оснований для отмены обжалуемого судебного акта.

Судом первой инстанции дана подробная и мотивированная оценка доводам заявлений, доводы апелляционной жалобы, по существу, повторяют первоначальные доводы заявителя и сводятся к несогласию с их оценкой судом первой инстанции.

Применительно к разъяснениям, сформулированным в пункте 8 постановления Пленума ВАС РФ N 62 от 30.07.2013 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" удовлетворение требования о взыскании с директора убытков не зависит от того, имелась ли возможность возмещения имущественных потерь юридического лица с помощью иных способов защиты гражданских прав, например, путем применения последствий недействительности сделки, истребования имущества юридического лица из чужого незаконного владения, взыскания неосновательного обогащения, а также от того, была ли признана недействительной сделка, повлекшая причинение убытков юридическому лицу.

В то же время, как установил суд первой инстанции, земельные участки, реализованные по договорам купли-продажи от 30.01.2015 г., были возвращены в конкурсную массу должника (определения Арбитражного суда Республики Татарстан от 07.07.2020 и от 26.04.2021). Поскольку должник получил возмещение своих имущественных потерь посредством применения к правоотношениям должника и иных участников сделок последствий недействительности сделок и фактического возврата земельных участков в конкурсную массу (их последующей реализации посредством проведения торгов), основания для привлечения контролирующего лица к ответственности в данной части не доказаны.

С учетом отказа определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 24.12.2020 г. по делу N А65-36023/2017 в удовлетворении заявления ООО "Сувар Девелопмент" о включении в реестр требований кредиторов должника, не доказаны также негативные последствия заключения договоров цессии между ООО "Сувар Девелопмент" и ООО "Краснодар Девелопмент" N СД-КД/1 от 20.03.2017 г. и N СД-КД/2 от 20.03.2017 г.

Руководитель должника может быть привлечен к субсидиарной ответственности по правилам пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве, если он не исполнил обязанность по подаче в суд заявления должника о банкротстве в месячный срок, установленный пунктом 2 статьи 9 названного закона.

Как разъяснено в абзаце первом пункта 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих лиц к ответственности при банкротстве", обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Таким образом, при разрешении вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника о собственном банкротстве существенное значение имеет установление момента возникновения соответствующей обязанности. Этот момент определяется тем, когда разумный и добросовестный руководитель, оказавшийся в той же ситуации, что и руководитель должника, должен был осознать такую степень критичности положения подконтрольной организации, которая объективно свидетельствовала о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования.

Суд первой инстанции исследовав имущественное и финансовое положение должника, обстоятельства и период возникновения обязательств перед кредиторами, финансовые показатели деятельности должника и пришел к выводу о том, что должник не находился на указываемую в заявлении дату в состоянии невозможности продолжения хозяйственной деятельности.

Выводы суд первой инстанции заявителем апелляционной жалобы не опровергнуты.

Несогласие заявителя с оценкой, установленных по делу обстоятельств не может являться основанием для отмены судебного акта.

Иные доводы заявителя, изложенные в апелляционной жалобе, основаны на неверном толковании норм права, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются апелляционным судом несостоятельными и не могут служить основанием для отмены оспариваемого судебного акта.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции считает, что арбитражным судом первой инстанции обстоятельства спора в данном конкретном случае исследованы всесторонне и полно, нормы материального и процессуального права применены правильно, выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Основания для переоценки обстоятельств, правильно установленных судом первой инстанции, у суда апелляционной инстанции отсутствуют.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебного акта, арбитражным апелляционным судом не установлено.

При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что оснований для отмены судебного акта по приведенным доводам жалобы и удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 266-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

1. Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 01.11.2021 по делу N А65-36023/2017 оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

2. Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его вынесения, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Д.К. Гольдштейн

Судьи

А.И. Александров Л.Р. Гадеева