Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 8 февраля 2022 г. N 13АП-12412/21 по делу N А56-21124/2019

г. Санкт-Петербург

08 февраля 2022 г.

Дело N А56-21124/2019/

Резолютивная часть постановления объявлена 13 декабря 2021 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 08 февраля 2022 года.

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

в составе:

председательствующего Рычаговой О.А.

судей Бурденкова Д.В., Сотова И.В.

при ведении протокола судебного заседания: 06.12.2021 - секретарем Князевым С.С., после перерыва 13.12.2021-секретарем Федорук Р.А.

при участии: лиц, согласно протоколу судебного заседания

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы (регистрационный номер 13АП-12412/2021, 13АП-12413/2021) конкурсного управляющего Шафранова А.П. и "А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбх" на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 13.03.2021 по делу N А56-21124/2019/тр.7 (судья Матвеева О.В.), принятое по заявлению "А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбх" о включении требований в реестр требований кредиторов должника и заявлению конкурсного управляющего Шафранова А.П. об оспаривании сделки должника

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ЗАО "УМКА-ФАМКЭР"

УСТАНОВИЛ:

Определением арбитражного суда города Санкт-Петербурга и ленинградской области от 01.03.2019 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротству) ЗАО "УМКА-ФАМКЭР" (далее - должник) по заявлению ООО "Эбботт Лэбораториз".

Определением арбитражного суда от 17.04.2019 (резолютивная часть определения объявлена 15.04.2019) в отношении должника введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден Шафранов Андрей Павлович. Сообщение о введении в отношении должника процедуры наблюдения опубликовано в газете "Коммерсантъ" от 27.04.2019 N 76.

Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 28.07.2020 по делу N А56-21124/2019 Закрытое акционерное общество "УМКА-ФАМКЭР" признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Шафранов Андрей Павлович

24.05.2019 (зарегистрировано 09.06.2019) в арбитражный суд поступило заявление "А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбх" (далее - кредитор, компания АКХ) о включении требования в сумме 105209368,12 руб. основного долга и 23699307 руб. 98 коп. неустойки в реестр требований кредиторов ЗАО "УМКА-ФАМКЭР".

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 13.06.2019 указанное заявление принято к производству, заявлению присвоен N А56-21124/2019/тр.7.

30.10.2020 в арбитражный суд через систему электронного документооборота "Мой Арбитр" поступило заявление конкурсного управляющего Шафранова Андрея Павловича, в котором просит:

* признать недействительным Договор перевода долга от 19.05.2017, заключенный между ЗАО "УМКА-ФАМКЭР" и "А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбХ";

* применить последствия недействительности сделки в виде признания требования "А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбХ" к ЗАО "УМКА-ФАМКЭР" отсутствующими.

Определением арбитражного суда от 29.12.2020 судебное заседание по проверке обоснованности заявления назначено на 08.02.2021. Заявлению присвоен N А56-21124/2019/сд.5.

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 08.02.2021 заявления N А56-21124/2019/тр.7 и N А56-21124/2019/сд.5 объединены в одно производство для совместного рассмотрения, поскольку заявления связаны между собой, конкурсный управляющий просит признать недействительным Договор перевода долга от 19.05.2017, на котором основаны требования кредитора.

Определением арбитражного суда от 13.03.2021 по делу N А56-21124/2019/тр.7 суд отказал "А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбх" в удовлетворении заявления о включении требования в реестр требований кредиторов ЗАО "УМКА-ФАМКЭР", а также в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности.

Не согласившись с данным судебным актом, компания АКХ обратилась в суд с апелляционной жалобой, в которой, ссылаясь на нарушение судом норм материального и процессуального права, просит обжалуемое определение отменить, удовлетворив заявление. По мнению подателя жалобы, обжалуемое определение вынесено судом с применением закона, не подлежащего применению, - ст. ст. 361-367 ГК РФ, а также с неправильным применением ст. ст. 421, 431, п. 2 ст. 1210 ГК РФ и без учета правовой позиции Верховного суда Российской Федерации, сформулированной пунктами 26, 27 Постановления Пленума ВС РФ N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки" от 21.12.2017. Кредитор полагает, что суд пришел к ошибочному выводу о квалификации договора от 19.05.2017, как договора поручительства, регулируемого ст. ст. 361-367 ГК РФ, что явилось основанием для отказа в удовлетворении требований компании АКХ ввиду прекращения поручительства вследствие ликвидации основного должника, а также истечения года со дня наступления срока исполнения, обеспеченного данным поручительством обязательства. Податель жалобы полагает, что название Договора от 19.05.2017, буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений, с учетом сопоставления всех условий и смысла Договора в целом, а также всех соответствующих обстоятельств заключения и исполнения Договора, исключают вывод суда первой инстанции о распространении на него норм поручительства, предусмотренных положениями ст. ст. 361-367 ГК РФ.

На дату подписания договора о переводе долга от 19.05.2017 надлежащее исполнение обязательств ТЕХКОМ LLP уже обеспечивали два действовавших договора поручительства (в том числе, Договор поручительства по договору купли-продажи N 0203-КП от 02.03.2012), а потому заключение дополнительного договора поручительства между сторонами не имело юридического смысла и/или экономической целесообразности. При этом должник исполнял условия договора перевода долга, существенно сократив размер задолженности, переведенной на него в соответствии с условиями договора о переводе долга от 19.05.2017.

Также кредитор полагает ошибочным применение к имевшим место правоотношениям норм российского права, указывает на необходимость применения норм немецкого права

Кредитор также полагает, что в материалы дела представлено достаточно документов в подтверждение заявленного требования, которые сторонами не опровергнуты; общие экономические интересы ЗАО "УМКА-ФАКМКЭР" и первоначального должника по основному обязательству - компании ТЕНКОМ LLP явно усматриваются в виде осуществления поставок товаров кредитора на территорию Российской Федерации и их дальнейшей реализации в адрес третьих лиц; договор перевода долга от 19.05.2017 не содержит юридического состава, необходимого и достаточного для признания сделки недействительной ни по общегражданским основаниям, установленным Гражданским Кодексом Российской Федерации, ни по специальным основаниям, установленным ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"; на момент заключения сделки должник не отвечал признакам несостоятельности, а стал отвечать им только после 23.01.2019.

С апелляционной жалобой на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 13.03.2021 по настоящему делу обратился также конкурсный управляющий обществом А. П. Шафранов, который, ссылаясь на нарушение судом норм материального права, просит отменить судебный акт в части отказа в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о признании Договора о переводе долга от 19.05.2017 между ЗАО "УМКА-ФАМКЭР" и "А. К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбх" недействительной сделкой. Принять в отмененной части новый судебный акт о признании Договора о переводе долга от 19.05.2017 недействительным.

По мнению конкурсного управляющего ЗАО "УМКА-ФАМКЭР", судом неправильно применены нормы материального права, а также не полностью выяснены обстоятельства, имеющие значение для дела, что в силу ст. 270 АПК, является основанием для отмены судебного акта. В обоснование доводов о незаконности обжалуемого определения конкурсный управляющий ссылается на то, что судом неправильно применены положения ст. ст. 10, 168 и 170 ГК РФ, а также п. 2 ст. 61.2 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" от 26.10.2002 N 127-ФЗ (далее - Закона о банкротстве).

А. П. Шафранов полагает, что сделка, которую опосредует Договор перевода долга от 17.05.2017, является притворной, под видом Договора перевода долга, отношения по заключению и исполнению которого урегулированы ст. 391 - 392.3 ГК РФ, сторонами скрывается Договор поручительства, регулирование которого осуществляют нормы 361-367 ГК РФ.

Злоупотребление правом конкурсный управляющий должником усматривает в непринятии мер к заявлению своих требований и предъявлению претензий к лицам, осуществлявшим ликвидацию ТЕНКОМ LLP, причинению тем самым ущерба интересам должника и его кредиторам, поскольку, по мнению конкурсного управляющего, в результате такого квалифицированного бездействия в настоящее время должник не имеет возможности предъявить требования регрессного характера, к ТЕНКОМ LLP.

Также А. П. Шафранов настаивает на недействительности Договора перевода долга от 19.05.2017 на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, как сделки, совершенной с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Представитель единственного участника должника Куценко К.А. доводы апелляционных жалоб отклонил по основаниям, изложенным в отзыве и дополнительных пояснениях, полагает судебный акт законным и обоснованным.

Судом отказано в приобщении к материалам дела дополнительных доказательств на основании части 2 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку указанные документы не были предметом исследования в суде первой инстанции, уважительность причин невозможности представления их суду первой инстанции не доказана.

Протокольными определениями апелляционного суда судебное заседание откладывалось на 06.09.2021, 27.09.2021, 11.12.2021, 06.12.2021.

В судебном заседании 06.12.2021 судом в соответствии с статьей 163 АПК РФ объявлен перерыв до 17 час. 30 мин. 13.12.2021.

После перерыва судебное заседание возобновлено.

В судебном заседании 13.12.2021 при участии переводчика принял участие управляющий директор кредитора Альбер Отто Хазе, который дал объяснения относительно заявленного требования, намерения сторон на заключение договора перевода долга, обстоятельств его фактического исполнения, указал на выбор сторонами норм немецкого и международного права.

Конкурсный управляющий и кредитор поддержали доводы, изложенные в апелляционных жалобах и дополнительно представленных пояснениях.

Представитель единственного участника выразил несогласие с доводами конкурсного управляющего, касающимися недействительности договора от 19.05.2017, настаивает на его квалификации как договора поручительства, пояснил, что договор перевода со стороны должника не исполнялся, оплаты производились должником в пользу кредитора по самостоятельному прямому договору поставки, который был заключен ранее договора от 19.05.2017, какие либо документы, свидетельствующие об исполнении должником обязательств ТЕНКОМ LLP,в связи с заключением договора перевода долга материалы дела не содержат, бухгалтерские документы носят односторонний характер, представленная в материалы дела переписка производилась лицами, чьи полномочия действовать от имени должника не подтверждены и не содержит формулировок, позволяющих сделать вывод об исполнении должником договора перевода долга, проведения сторонами зачетов встречных требований из разных договоров.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, в судебное заседание апелляционной инстанции не явились.

Арбитражный апелляционный суд считает возможным на основании статей 123, 156, 266 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации рассмотреть апелляционную жалобу в отсутствие не явившихся участников арбитражного процесса.

Законность и обоснованность судебного акта проверены в апелляционном порядке с учетом доводов, изложенных в апелляционных жалобах.

Как следует из материалов дела установлено судом, компания "А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбх" просит включить в реестр требований кредиторов задолженность в сумме 105 209 368,12 руб. основного долга и 23 699 307,98 руб. неустойки.

Требование кредитора основано на следующих обстоятельствах.

02.03.2012 Кредитор (в качестве поставщика) и партнерство с ограниченной ответственностью по праву Англии "ТЕХКОМ ЛЛП" ("ТЕНКОМ LLP", далее также "Покупатель") заключили Договор купли-продажи N 0203-КП для дальнейшей реализации Товара на территории Российской Федерации, за исключением свободной экономической зоны Калининград", далее - "Договор купли-продажи").

Предметом купли-продажи являлись товары для детей под товарными знаками "Бюбхен" (производитель - компания "Нестле") и "НУК" ("NUK"): средства по уходу за детьми и соски, далее - "Товары".

В Договоре купли-продажи установлено, что Покупатель действует исключительно в интересах и для ЗАО "УМКА-ФАМКЭР".

В свою очередь, ЗАО "УМКА-ФАМКЭР" в соответствии с Договором N 30.685 от 09.12.2009 (далее - "Эксклюзивный Дистрибуционный договор") действовал на территории Российской Федерации в качестве единственного и эксклюзивного дистрибутора Товаров.

19.05.2017 в связи с наличием у Покупателя непогашенной задолженности Кредитор и Должник заключили Договор о переводе долга, согласно которому Должник принял на себя обязательства перед Кредитором погасить задолженность, возникшую в связи с неоплатой Покупателем поставленных Товаров.

Согласно пункту 2 Договора о переводе долга данный перевод долга обеспечивает все существующие и будущие обязательства Покупателя по отношению к Кредитору до полного погашения обязательств.

Исходным пунктом для заключения Договора о переводе долга являлось подтвержденное сальдо Кредитора к ТЕХКОМ ЛЛП и Должнику по состоянию на 17.01.2017 в размере 2 642 200,72 евро.

В соответствии с пунктом 1.3 Договора о переводе долга поставки Товаров предназначались для эксклюзивного дистрибьютора Кредитора в России - ЗАО "УМКА-ФАМКЭР".

Кредитор, в обоснование заявленных требований указывает, что со своей стороны, как продавец, исполнил условия Договора купли-продажи от 02.03.2012 надлежаще и в полном объеме, поставив товар. Компания ТЕХКОМ ЛЛП приняла от другой стороны полное исполнение по Договору купли-продажи, однако свои обязательства пооплате в полном объеме не исполнила, что и послужило основанием для обращения кредитора с настоящим требованием к ЗАО "УМКА-ФАМКЭР".

Признавая заявленное компанией "А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбх" требование необоснованным, суд первой инстанции указал, что основным обстоятельством, подлежащим исследованию в рамках рассмотрения настоящего спора, является правовая квалификация Договора от 19.05.2017 либо как договора о переводе долга, либо как договора поручительства, и как следствие, определение норм права, подлежащих применению.

По результатам анализа положений договора перевода долга от 19.05.2017 Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области пришел к выводу, что под видом договора перевода долга - отношения по заключению и исполнению которого урегулированы статьями 391-392.3 ГК РФ, фактически имеет место договор поручительства регулирование, которого осуществляют нормы 361-367 ГК РФ.

В обоснование данного вывода суд первой инстанции указал, что Договором о переводе долга от 19.05.2017 предусмотрена обязанность, характерная для договора поручительства, то есть регрессный порядок перехода прав. Согласно абз. 13 и 14 § 3 Договора, согласно которым "в случае, если ЗАО "УМКА-ФАМКЭР" оплатит все по Договору купли-продажи от 20.03.2012 N 0203-КП, то к ЗАО "УМКА-ФАМКЭР" переходят права компании АКХ в объеме фактически удовлетворенных требований. В течение 5 дней после исполнения ЗАО "УМКА-ФАМКЭР" обязательств ТЕНКОМ LLP компания АКХ обязана вручить ЗАО "УМКА-ФАМКЭР", исполнившему обязательства ТЕНКОМ ЛЛП, все документы, удостоверяющие требования компании АКХ к ТЕНКОМ LLP, и передать права, обеспечивающие эти требований".

Суд первой инстанции пришел к выводу, что указанные нормы полностью дублируют положения п. п. 1-2 ст. 365 ГК РФ о переходе прав кредитора в отношении основного должника к поручителю: "К поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора. По исполнении поручителем обязательства кредитор обязан вручить поручителю документы, удостоверяющие требование к должнику, и передать права, обеспечивающие это требование".

На основании вышеизложенного, суд первой инстанции пришел к выводу о необходимости квалификации заключенного Договора о переводе долга от 19.07.2017 в качестве договора поручительства и о прекращении поручительства по причине ликвидации 18.09.2018 основного должника - ТЕНКОМ LLP и истечения одного года со дня наступления срока исполнения обеспеченного данным поручительством обязательства, что явилось основанием отказа в удовлетворении требований компании "А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбх".

Суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены судебного акта и удовлетворения апелляционной жалобы и считает, что суд первой инстанции при вынесении определения обоснованно исходил из следующего.

Положениями части 1 статьи 223 АПК РФ, статьи 32 Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) предусмотрено, что дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в соответствии с порядком, определенном статьями 71, 100 Закона о банкротстве, в зависимости от процедуры банкротства, введенной в отношении должника.

По смыслу названной нормы, арбитражный суд проверяет обоснованность предъявленных требований к должнику и выясняет наличие оснований для включения в реестр требований кредиторов, исходя из подтверждающих документов.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

При проверке обоснованности требования кредитора арбитражный суд оценивает доказательства возникновения задолженности в соответствии с материально-правовыми нормами, регулирующими неисполненные должником обязательства, по правилам, установленным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации.

В соответствии с п. 1 ст. 1186 ГК РФ право, подлежащее применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных граждан или иностранных юридических лиц, либо гражданско-правовым отношениям, осложненным иным иностранным элементом, в том числе в случаях, когда объект гражданских прав находится за границей, определяется на основании международных договоров Российской Федерации, Гражданского кодекса Российской Федерации, других законов и обычаев, признаваемых в Российской Федерации.

Как разъяснено в пункте 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09.07.2019 N 24 "О применении норм международного частного права судами Российской Федерации" в силу принципа автономии воли в международном частном праве стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по договору (договорный статут). Такое прямо выраженное соглашение может быть оформлено в виде условия (оговорки) о применимом праве в тексте договора либо в виде отдельного соглашения (пункт 1 статьи 1210 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее - ГК РФ). Суд определяет допустимые пределы выбора применимого права в соглашениях сторон (например, допустимость выбора применимого права после заключения договора, для отдельных частей договора) на основании российского права.

При этом действительность соглашения о применимом праве по основаниям, связанным с наличием порока воли, а также заключенность такого соглашения как разновидности гражданско-правовой сделки определяются на основании права, указанного сторонами в соглашении о применимом праве.

В силу принципа автономности соглашения о применимом праве недействительность, незаключенность или прекращение основного договора сами по себе не влекут недействительности или неисполнимости оговорки о применимом праве.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1210 ГК РФ соглашение о применимом праве либо должно быть прямо выраженным, либо определенно вытекать из условий договора или совокупности обстоятельств дела (подразумеваемое соглашение о применимом праве). В соглашении о применимом праве стороны вправе использовать любые термины и формулировки, указывающие на выбор ими того или иного права (например, указание на применение права, законодательства, законов, нормативных актов или норм определенной страны).

Устанавливая наличие воли сторон, направленной на выбор применимого права, суд вправе констатировать существование подразумеваемого соглашения о применимом праве, в частности, в случае, если стороны в тексте договора ссылались на отдельные гражданско-правовые нормы определенной страны либо если стороны при обосновании своих требований и возражений (например, в исковом заявлении и отзыве на него) ссылаются на одно и то же применимое право. Кроме того, суд вправе прийти к выводу о наличии подразумеваемого соглашения о применимом праве при наличии тесной связи между двумя договорами с участием одних и тех же лиц, когда один из этих договоров содержит оговорку о применимом праве, а другой заключенный позднее договор такой оговорки не содержит.

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 10.02.2020 арбитражный суд возложил на стороны обязанность представить сведения о содержании норм иностранного права, предложил сторонам определить право, применимое в рамках рассмотрения настоящего спора.

Во исполнение судебного акта заявитель привлек двух независимых специалистов. Привлеченными специалистами, составлены юридические заключения, из которых следует вывод о применимости к спорным правоотношениям о переводе долга норм немецкого права. В частности, положений § 414 Германского Гражданского Уложения, которым урегулированы отношения, вытекающие вследствие вступления третьего лица (перенимающего на себя долг) в принятые/переведенные обязательства и соответствующее освобождение прежнего должника.

Отклоняя выводы специалистов, суд первой инстанции указал, что представленные со стороны кредитора заключения выходят за пределы компетенции, не разъясняя содержания иностранного права, но при этом, давая им правовую оценку; предопределяют выводы, к которым должен прийти суд, что противоречит действующему законодательству.

При разрешении заявления компании АКХ судом был поставлен вопрос о правовой квалификации договора, а именно о квалификации договора как договора поручительства или же договора перевода долга.

Таким образом, вопрос определения подлежащего применению права относится к исключительной компетенции суда, в то время как вопрос о содержании норм иностранного права может быть адресован иным лицам (в том числе экспертам).

Результаты предварительной (первичной) квалификации договора, которая осуществляется на основе понятийного аппарата российского гражданского права, его принципов и правил толкования договора, являются основой для перехода ко второй стадии квалификации - квалификации при выборе применимого права.

Сторонами Договора о переводе долга между компанией АКХ и ЗАО "УМКА-ФАМКЭР" от 19 мая 2017 года являются юридическое лицо по законодательству Федеративной Республики Германия и юридическое лицо по законодательству Российской Федерации, что свидетельствует о международном (трансграничном) характере возникшего из этого договора отношения.

Учитывая отсутствие в договоре условия о согласованном сторонами применимом праве, последнее определяется на основе коллизионных норм страны суда, рассматривающего дело. Согласно ст. 1211 ГК РФ при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве к договору применяется право страны, где на момент заключения договора находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора.

В данном случае суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что это право Российской Федерации.

Учитывая положения ст. 1187 ГК РФ применению подлежат правила толкования, установленные российским гражданским правом, т.е. правила ст. 431 ГК РФ и разъяснения, содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г. N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора" (далее -постановление Пленума N 49).

В пункте 47 постановления Пленума N 49 подчеркнуто, что при квалификации договора для решения вопроса о применении к нему правил об отдельных видах договоров (пункты 2 и 3 статьи 421 ГК РФ) необходимо прежде всего учитывать существо законодательного регулирования соответствующего вида обязательств и признаки договоров, предусмотренных законом или иным правовым актом, независимо от указанного сторонами наименования квалифицируемого договора, названия его сторон, наименования способа исполнения и т.п.

При толковании условий договора в силу абзаца первого статьи 431 ГК РФ судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений (буквальное толкование). Такое значение определяется с учетом их общепринятого употребления любым участником гражданского оборота, действующим разумно и добросовестно (пункт 5 статьи 10, пункт 3 статьи 307 ГК РФ), если иное значение не следует из деловой практики сторон и иных обстоятельств дела.

Условия договора подлежат толкованию таким образом, чтобы не позволить какой-либо стороне договора извлекать преимущество из ее незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ). Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду.

Из статьи 391 ГК РФ и разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 года N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки", следует, что в результате перевода долга по обязательству, связанному с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, либо первоначальный должник выбывает из обязательства (привативный перевод долга), либо первоначальный и новый должники отвечают перед кредитором солидарно (кумулятивный перевод долга). Соглашением сторон также может быть предусмотрена субсидиарная ответственность.

Таким образом, сделка перевода долга приводит к возникновению ответственности нового должника за исполнение обязательства как за его собственное обязательство, но не к принятию новым должником ответственности за его исполнение первоначальным должником.

Целый ряд пунктов спорного договора о переводе долга противоречат изложенному существу сделки перевода долга:

- пункт 1.1. сформулирован следующим образом: "В соответствии с настоящим Договором о переводе долга ЗАО "УМКА-ФАМКАР" обязуется перед компанией АКХ отвечать за исполнение компанией ТЕНКОМ LLP... ее обязательств перед компанией АКХ по оплате согласно Договору купли-продажи от 02.03.2012 N 0203-КП";

- пункт 1.2 сформулирован следующим образом: "ЗАО "УМКА-ФАМКАР" ознакомлень с условиями Договора купли-продажи от 02.03.2012 N 0203-КП и согласно отвечать за исполнение ТЕНКОМ LLP по оплате поставленного по этому Договору товара";

- абзац второй пункта 2.1 сформулирован следующим образом: "ЗАО "УМКА-ФАМКАР" обязуется без права отзыва отвечать перед компанией АКХ за исполнение обязательств ТЕНКОМ LLP по вышеупомянутому Договору в части погашения основного долга, по оплате поставленного товара, в частности, за оплату платежных требований компании АКХ по договору в вышеозначенном объеме";

- последние два абзаца параграфа 3 содержат следующие условия: "В случае если ЗАО "УМКА-ФАМКАР" оплатит все по Договору купли-продажи от 02.03.2012 N 0203-КП, то к ЗАО "УМКА-ФАМКАР" переходят права в объеме фактически удовлетворенных требований. В течение 5 дней после исполнения обязательств ТЕНКОМ LLP компания АКХ обязуется вручить УФК, исполнившему обязательства ТЕНКОМ LLP, все документы, удостоверяющие требования компании АКХ к ТЕНКОМ LLP, и передать права, обеспечивающие эти требования".

Все приведенные пункты содержат условия, противоречащие существу отношений по переводу долга, поскольку, как отмечено выше, результатом перевода является возникновение у нового должника собственного долга, а не ответственности за исполнение обязательства первоначальным должником - все перечисленные пункты прямо устанавливают, что ЗАО "УМКА-ФАМКАР" принимает на себя обязанность отвечать за исполнение ТЕНКОМ LLP обязательства по оплате поставленного последнему товара.

Принятие такой ответственности за исполнение обязательства третьим лицом является признаком отношений поручительства: "По договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части" (п. 1 ст. 361 ГК РФ).

Кроме того, как обоснованно отметил суд первой инстанции, предусмотренные последними двумя абзацами параграфа 3, переход к ЗАО "УМКА-ФАМКАР" прав требования, принадлежащих компании АКХ по отношению к ТЕНКОМ LLP, и обязательство компании АКХ передать документы, удостоверяющие эти права требования, являются сущностным признаком отношений поручительства, поскольку в силу ст. 365 ГК РФ к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора, а кредитор по исполнении поручителем обязательства обязан вручить поручителю документы, удостоверяющие требование к должнику, и передать права, обеспечивающие это требование.

Нормы гражданского закона о переводе долга также предусматривают переход к новому должнику, исполнившему обязательство, связанное с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, прав кредитора по этому обязательству (пункт 3 ст. 391 ГК РФ), но не устанавливают обязанности кредитора передать документы, удостоверяющие это требование.

Помимо названия договора о переводе долга только два его условия прямо говорят именно о переводе долга:

-последний абзац пункта 2.2: "Таким образом, ТЕНКОМ LLP освобождается от своей задолженности по отношению к компании АКХ. Компания АКХ дает свое согласие на перевод долга".

- первый абзац пункта 2.1 Договора: "Перевод долга обеспечивает все существующие и будущие обязательства ТЕНКОМ LLP по отношению к АКХ до полного погашения обязательств согласно § 3 погашение долга".

Между тем, эта формулировка также обладает двусмысленностью. Помимо терминологического и содержательного конфликта между словами "перевод долга" и "обеспечивает" (обеспечительную роль играет обеспечительная сделка (залог, поручительство и пр.), но не перевод долга, который обеспечительными функциями не обладает), указание на будущие обязательства дает основания предполагать, что ТЕНКОМ LLP остается стороной договора купли-продажи, будет и далее получать товар в качестве покупателя, но не будет нести обязанность по оплате этого товара.

Процитированное положение пункта 2.1 в сочетании с первым абзацем пункта 2.2 ("Таким образом, УФК обязуется оплатить вышеуказанные требования и задолженности в размере 2 642 200,72 евро по состоянию на 17.01.2017, а также все дальнейшие требования согласно § 3") приводит к выводу, что обязанность оплаты возлагается на лицо, которое не является покупателем товара.

Из содержания названных формулировок возможно предположить, что стороны предполагали, что перевод долга будет носить кумулятивный характер, т.е. влечет возникновение солидарного долга у нового и первоначального должника, однако в силу абз. 2 п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 54 в случае, если не ясно, кумулятивный перевод долга или поручительство согласованы кредитором и новым должником, осуществляющими предпринимательскую деятельность, следует исходить из того, что их соглашение является договором поручительства.

В любом случае формулировки пункта 2.1 таковы, что не позволяют основывать на них вывод о действительной природе договора.

Как разъяснено в пункте 43 постановления Пленума N 49, значение условия договора устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом (абзац первый статьи 431 ГК РФ). Условия договора толкуются и рассматриваются судом в их системной связи и с учетом того, что они являются согласованными частями одного договора (системное толкование).

Системное толкование приведенных условий приводит к выводу, что в действительности стороны договора о переводе долга заключили договор поручительства, в силу которого ЗАО "УМКА-ФАМКАР" согласилось отвечать перед компанией АКХ за исполнение обязательств покупателя фирмой ТЕНКОМ LLP. Во всяком случае пять пунктов однозначно указывают на возникновение отношений поручительства, ибо формулировка "отвечать за исполнение ТЕНКОМ LLP" не оставляет сомнений в намерениях сторон.

Следует особо подчеркнуть, что наличие на момент заключения Договора о переводе долга просрочки в исполнении обязательства по оплате товара на стороне покупателя ТЕНКОМ LLP не находится в конфликте с обеспечительной природой отношений поручительства: в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 декабря 2020 г. N 45 "О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве" подчеркнуто, что поручительство может быть дано и после наступления просрочки по основному обязательству (статья 421 ГК РФ).

Кроме того, если правила, содержащиеся в части первой статьи 431 ГК РФ, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

В ходе рассмотрения обособленного спора компания АКХ настаивала, что и из условий Договора о переводе долга от 19.05.2017 следует, что данный договор был заключен только потому, что покупатель не мог своевременно и в полном объеме выполнить свои обязательства по оплате, в связи с чем, новый должник, преследующий собственный экономический интерес, перевел на себя его долг, полностью освободив компанию ТЕХКОМ LLP от задолженности по отношению к АКХ. Заключение договора перевода долга было необходимым условием заключения впоследствии прямого договора поставок. ЗАО "УМКА-ФАМКЭР" в итоге получило дополнительную экономическую выгоду.

По мнению кредитора, стороны после заключения договора от 19.05.2017 были последовательны в своих действиях, конклюдентно подтверждающих обоюдное признание сторонами спорного договора именно как договора о переводе долга, что также следует из многочисленной переписки.

Из пояснений компании АКХ следует, что при заключении договора перевода долга стороны достигли приемлемого для обеих сторон компромисса по вопросу передачи кредит-и дебет-нот, поскольку у компании АКХ существовала и иная документация, связанная с поставками и оплатой открытых/непогашенных счетов ТЕХКОМ ЛЛП. Незадолго до заключения прямого договора поставок N 30.713 от 22.12.2016 генеральный директор и единственный участник ЗАО "УМКА-ФАМКЭР" Кирилл Анатольевич Куценко указал на необходимость принятия кредитором условия о возможности взаимных зачетов с целью снижения задолженности ТЕХКОМ ЛЛП. Это предложение согласовано сторонами в качестве обязательного условия в Договоре о переводе долга от 19.05.2017. В рамках погашения долга по принятому Договором от 19.05.2017 обязательству ЗАО "УМКА-ФАМКЭР" уменьшило часть задолженности путем зачета кредитных нот, за счет которого сумма обязательств УФК снизилась с 2.642.200,72 евро до 1 774 342,94 евро по состоянию на 17.04.2019. Однако, наличие финансовых документов у компании АКХ (в том числе, выставленных в рамках деловых отношений сторон дебит-нот) и после оплаты долга новым должником представляло бы риск их повторного использования кредитором, поэтому в абз. 13 § 3 оговорено, что в течение пяти дней после оплаты долга компания АКХ должна была передать новому должнику все документы, удостоверяющие права требования компании АКХ к ТЕХКОМ LLP.

Суд апелляционной инстанции полагает позицию кредитора недостаточно убедительной и противоречащей представленным в материалы дела документам.

Так из представленных в материалы дела документов следует, что прямой договор поставок N 30.713 был заключен между должником и кредитором 22.12.2016, то есть до заключения соглашения о переводе долга от 19.05.2017 и не содержит к нему отсылок, что опровергает доводы кредитора о том, что заключение договора перевода долга было необходимым условием заключения прямого договора.

В отношении представленных со стороны "А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбх" документов, а также доводов кредитора о том, что должник существенно сократил размер задолженности, переведенной в соответствии с условиями договора о переводе долга от 19.05.2017, суд апелляционной инстанции считает необходимым отметить следующее.

Ответ сервисной компании Uptime IT GmbH. не содержит необходимых реквизитов, позволяющих сделать вывод об официальном характере прилагаемой к нему переписки, не содержит каких-либо документов, подтверждений оплаты или принятия обязательств по договору от 19.05.2017, часть переписки относится к периоду, предшествующему подписанию Договора о переводе долга от 19.05.2017.

Из содержания переписки следует, что она велась в отношении поставки товаров и расчётов скидок, и при этом также не содержит в себе формулировок, касающихся поручительства или же перевода долга.

Представленные апеллянтом документы - "Сводная таблица по неоплаченным лотам с указанием дат возникновения обязанности", "Документальное подтверждение порядка увеличения и списания задолженности Должника", "Документация к договору с Техком ЛЛП", "Выписка по открытым позициям на 20.09.2019 из книг учёта АКЗ со всей документацией по неоплаченным ЛОТам за 2016 год", "Сводная таблица по неоплаченным лотам с указанием дат возникновения обязанности по оплате" не свидетельствуют о квалификации Договора от 19.05.2017 как соглашения о переводе долга в соответствии с российским законодательством, либо о возникновении и(или) погашении задолженности по Договору от 19.05.2017.

Указанные по тексту перечисленные лоты и товары, как следует из обстоятельств дела и пояснений апеллянта, относятся к договору поставки, заключенному между должником и апеллянтом. Указанные сведения также не содержат информации о погашении задолженности или правовой квалификации договора как соглашения о переводе долга.

Суд также отмечает, что представленные апеллянтом документы оформлены со стороны самого "А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбх" или являются выдержками из аналитических таблиц бухгалтерского учёта; не содержат реквизитов и подписей должника - ЗАО "УМКА-ФАМКЭР".

Документы не содержат ссылок на Договор от 19.05.2017, формулировок, позволяющих сделать вывод о зачете встречных однородных требований, не содержат каких-либо формулировок, которые позволили бы сделать вывод, что должник принял на себя долг по Договору от 19.05.2017 и погашал задолженность, квалифицируя спорный договор как соглашение о переводе долга, а не договор поручительства.

Отдельно суд отмечает, что сами по себе доводы "А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбх" о реальности поставок из заключенного между ЗАО "УМКА-ФАМКЭР" и "А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбх" договора поставки не влияют на квалификацию договора как договора поручительства, а также не опровергают факт прекращения договора поручительства в связи с ликвидацией основного должника и истечением срока, на который было выдано поручительство.

Дополнительно суд отмечает, что как следует из "Подтверждение сальдо дебиторской задолженности", составленного немецкой аудиторской компанией "Таксон", аудитором "А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбх", по состоянию на 26.02.2019 учтено сальдо Техком LLP в размере 1 747 858,70 евро, что свидетельствует о том, что TEHKOM LLP сохранилось во внутренних бухгалтерских документах "А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбх" как должник, что подтверждает позицию о квалификации спорного договора как договора поручительства, а не соглашения о переводе долга.

Учитывая изложенную правовую квалификацию договора как договора поручительства, отсутствие надлежащих доказательств, которые бы подтверждали, что стороны намеревались заключить соглашение о переводе долга, а также сложившиеся фактические взаимоотношения сторон, из которых следует, что договор не исполнялся как соглашение о переводе долга, суд пришел к выводу о квалификации спорного договора как договора поручительства.

При этом, представленные со стороны "А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбх" документы не позволяют сделать вывод о том, что сторонами осуществлялось погашение задолженности по Договору от 19.05.2017, также документы не позволяют сделать вывод о наличии зачётов встречных однородных требований по правилам, установленным законодательством.

Доводы компании о том, что на дату подписания договора о переводе долга от 19.05.2017 надлежащее исполнение обязательств ТЕХКОМ LLP обеспечивали два действовавших договора поручительства (в том числе, Договор поручительства по договору купли-продажи N 0203-КП от 02.03.2012), а потому заключение дополнительного договора поручительства между сторонами не имело бы юридического смысла и/или экономической целесообразности ни для АКХ, ни для должника подлежат отклонению по следующим основаниям.

Как следует их материалов дела и не оспорено кредитором, заключение дублирующих договоров поручительства согласно пояснениям должника было характерным для отношений сторон, ввиду наличия договоров. Заключенных в 2010 и 2012 годах.

Кроме того, договор поручительства по договору купли-продажи N 0203-КП от 02.03.2012 на момент заключения договора от 19.05.2017 в силу положений статьи 367 ГК РФ (пункт 4 в редакции действовавший в спорный момент) прекратил свое действие, в связи с чем, согласно пояснениям должника был заключен новый договор.

При этом кредитором в достаточной мере не обоснована целесообразность заключения с должником договора перевода долга в отношении той же задолженности, учитывая что, по его утверждению, он уже имел право требования к должнику как к поручителю из ранее заключенного договора поручительства.

Кроме того, по смыслу абзаца второго статьи 431 ГК РФ при неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон иным образом толкование условий договора осуществляется в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия. Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, профессионально осуществляющее деятельность в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т.п.).

Как пояснили стороны в судебном заседании, проект договора был составлен компанией АКХ, что в данном случае также свидетельствует в пользу позиции ЗАО "УМКА-ФАМКЭР".

Таким образом, рассматриваемый договор должен быть квалифицирован как поручительство в связи с его формулировками и трактовкой истинной воли сторон, направленной на заключение поручительства. Несмотря на название договора о переводе долга и двукратное упоминание в его тексте о переводе долга, все остальные условия, как по своему буквальному содержанию, так и в системной связи указывают на то, что ЗАО "УМКА-ФАМКАР" приняло на себя обязательство отвечать за исполнение обязательства третьим лицом (ТЕНКОМ LLP), что является признаком отношений поручительства. Следовательно, договор о переводе долга является в действительности договором поручительства.

Поручителем в рассматриваемом договоре выступало ЗАО "УМКА-ФАМКЭР", основным местом деятельности которого является Российская Федерация, в связи с чем, к договору должно применяться право Российской Федерации.

Указание кредитора на наличие заключенного между сторонами Дополнительного соглашения N 2 к Договору купли-продажи, согласно которому пункт 8.3 Договора сформулирована позиция о применении немецкого права и подсудности в городе Гамбурге, не может быть приняты судом в качестве надлежащего подтверждения подсудности рассмотрения данного спора, в том числе в отсутствие оригинала соглашения.

Пунктом 1 статьи 367 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что поручительство прекращается с прекращением обеспеченного им обязательства. Прекращение обеспеченного обязательства в связи с ликвидацией должника после того, как кредитор предъявил в суд или в ином установленном законом порядке требование к поручителю, не прекращает поручительство.

Основной должник (компания ТЕНКОМ LLP), зарегистрирован по праву Великобритании, регистрационный номер ОСЗ13259) была ликвидирован в добровольном порядке 18.09.2018 года.

Указанная информация подтверждается Протоколом осмотра письменного доказательства N 78 АБ 9314803 от 13.10.2020, в соответствии с которым произведен осмотр сайта Регистрационной палаты Великобритании, содержащий сведения о статусе "ТЕНКОМ LLP", а также переводом результатов осмотра, подлинность которого заверена дипломированным переводчиком Марченко А., подпись которой заверена Погорельцевой М.Ю. (вр.и.о. нотариуса Смагиной Л.Е., нотариуса нотариального округа Санкт-Петербурга 14.10.2020).

К моменту ликвидации компании кредитор ("А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт мбх") исковые требования к основному должнику или к поручителю не предъявлял.

Следовательно, в силу прямого указания закона поручительство из Договора от 19.05.2017 прекратилось ввиду ликвидации основного должника.

Также, согласно пункту 6 статьи 367 Гражданского кодекса РФ поручительство прекращается по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иск к поручителю.

Договором от 19.05.2017 срок, на который выдано поручительство, не установлен. При этом из абзаца 1 §3 явственно и однозначно следует, что "Задолженности уже подлежат оплате", то есть являются просроченными на момент заключения данного договора. Год с момента заключения договора истек 19.05.2018 года. При этом иск к поручителю был предъявлен лишь в декабре 2018 года, то есть уже после истечения срока поручительства.

Таким образом, поручительство из Договора от 19.05.2017 прекратилось также ввиду истечения года со дня наступления срока исполнения обеспеченного данным поручительством обязательства.

При таких обстоятельствах, заявление компании АКХ удовлетворению не подлежит.

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд также соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что договор перевода долга от 19.05.2017 не содержит юридического состава, необходимого и достаточного для признания его недействительной сделкой ни по специальным основаниям, установленным Законом о банкротстве, ни по общегражданским основаниям, установленным Гражданским Кодексом Российской Федерации.

Пункт 3 статьи 129 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" устанавливает право конкурсного управляющего подавать в арбитражный суд от имени должника заявления о признании недействительными сделок и решений, а также о применении последствий недействительности ничтожных сделок, заключенных или исполненных должником.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в данном Законе.

Согласно пункту 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом, либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника, либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

На основании представленных доказательств суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что оспариваемая сделка совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом.

Исходя из разъяснений, данных в пункте 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка).

Согласно п. п. 5-7 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"", в силу п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 указанного Постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

В силу абз. 2-5 п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, п. 6 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

* на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

* имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым -пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества должника следует исходить из содержания указанных понятий, приведенных в статье 2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) (абзацы 33 и 34).

В соответствии с указанной нормой под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств, вызванное недостаточностью денежных средств, то есть превышением размера денежных обязательств должника над стоимостью его имущества (активов). При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Из материалов дела следует, что, обращаясь с настоящим заявлением, конкурсный управляющий не представил доказательств, подтверждающих совокупность наличия всех трех условий, указанных в законе, для признания сделки недействительной в силу пункт 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63, абз. второй - пятый пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

На дату заключения договора ЗАО "УМКА-ФАМКАР" находилось в стабильном финансовом положении. Просроченная задолженность перед бюджетом и внебюджетными фондами, по неисполненные обязательства по кредитам и процентам, судебные разбирательства, исполнительные производства, в которых ЗАО "УМКА-ФАМКАР" выступало должником, отсутствовали. Официальных публикаций о намерении кредитора обратиться в суд с заявлением о признании общества несостоятельным (банкротом) не имелось.

Согласно бухгалтерскому балансу ЗАО "УМКА-ФАМКАР" по состоянию на 31.12.2016 балансовая стоимость активов составляла 1 077 156 тыс. руб. Размер нераспределенной прибыли -202 328 тыс. руб. Из отчета о финансовых результатах общества за 2016 год следует, что выручка общества составляла 3 554 879 тыс. руб. Размер чистой прибыли - 25 004 тыс. руб.

Из судебных актов о включении требований кредиторов в реестр следует, что просрочка в исполнении обязательств перед кредиторами, задолженность которых суд посчитал обоснованной, началась не ранее 2018 года. При этом судебные акты, установившие соответствующие обстоятельства, датированы октябрем 2019 -декабрем 2020 года.

Кроме того, согласно разъяснениям, указанным в абз. 5 п. 6 Постановления Пленума ВАС РФ, для целей применения содержащихся в абз. 2-5 п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в ст. 3, 6 Закона о банкротстве, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

В частности, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 23.04.2013 N 18245/12, Определении ВС РФ от 25.01.2015 N 310-ЭС15-12396 отмечено, что недопустимо отождествлять неплатежеспособность с неоплатой долга конкретному кредитору.

Хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, также не доказано.

По состоянию на 31.12.2016 балансовая стоимость активов ЗАО "УМКА-ФАМКАР" составляла 1 077 156 тыс. руб. Соответственно, размер принятых по договору обязательств менее 20 % балансовой стоимости активов должника.

Кроме того, исходя из содержания п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, данный довод имеет значение исключительно в совокупности с доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества. Однако наличие данных признаков не доказано и опровергается данными бухгалтерской отчетности должника.

Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 9 Постановления N 42, а также в пункте 15.1 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", заключение договора поручительства применительно к спорным правоотношениям может быть вызвано наличием у заемщика и поручителя общих экономических интересов.

В рамках настоящего дела общие экономические интересы и тесные хозяйственные отношения первоначального должника и поручителя сторон явно усматриваются из материалов дела

Таким образом, учитывая тот факт, что договор был заключен и прекратил своё действие задолго до наступления признаков неплатежеспособности должника, конкурсным управляющим не доказано, что в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредитора, а также, учитывая тот факт, что заключение договора поручительства является стандартной деловой практикой для взаимосвязанных лиц, отсутствуют основания для признания его недействительным.

Заключение договора поручительства само по себе не свидетельствует о намерении сторон причинить вред имущественным интересам кредиторов, договор не являлся безвозмездной для должника сделкой, а предусматривал получение прав требования к ТЕНКОМ LLP в случае погашения задолженности.

При определении вреда, согласно п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ N 63, следует иметь в виду, что в силу абз. 32 ст. 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

В обоснование экономической целесообразности для должника заключения договора от 19.05.2017 и опровержение довода конкурсного управляющего о наличии вреда, следует учесть получение в конечном итоге поставленного компанией АКХ товара самим должником (из преамбулы Договора купли-продажи от 02.03.2012 следует, что "покупатель действует исключительно в интересах и для фирмы УФК, которая согласно Эксклюзивному дистрибуционному договору N 30.685 действует в указанном регионе в качестве единственно и эксклюзивного дистрибутора"). Отказ от заключения нового договора поручительства неизбежно вел к реализации механизма предъявления требований со стороны компании АКХ к должнику, как поручителю по Договору поручительства N 203П от 02.03.2012, и расторжению Эксклюзивного дистрибуционного договора N 30.685 от 09.12.2009, что неизбежно ухудшило бы финансовое положение должника. Действия должника в данном случае были направлены на сохранение важного экономического актива, которым являлось право исключительной дистрибуции.

Судебная коллегия соглашается с тем, что исходя из совокупности всех имевших место обстоятельств, заключение спорного договора от 19.05.2017 не может быть расценено, как причинение вреда имущественным правам кредиторов, а потому выводы Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области в указанной части считает обоснованными.

Кроме того, конкурсным управляющим не доказано, что компания АКХ знала или должна была знать о намерении должника причинить вред кредиторам к моменту совершения сделки. Ни юридическая, ни фактическая аффилированность компании АКХ с должником и/или ТЕХКОМ ЛЛП не подтверждена.

В силу абз. 1 п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона знала о том, что сделка совершается должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника, либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств (п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ N 63).

Безусловные доказательства недобросовестности компании АКХ не представлены.

Эксклюзивный дистрибуционный договор является обособленным эксклюзивным договором, который не свидетельствует о корпоративных связях между cторонами спорных правоотношений. Исходя из условий соглашений, в данном случае речь идет о действующих совершенно независимо друг от друга обществах, которые регулируют в качестве единственного взаимоотношения права Поставщика и Покупателя, а также права и обязанности должника в связи с передачей эксклюзивных прав дистрибуции в Российской Федерации.

Сам по себе факт предоставления компании АКХ ограниченного доступа к системе 1С бухгалтерия (раздел склад), как обязательного условия заключения Эксклюзивного дистрибуционного договора N 30.685 от 09.12.2009, не является доказательством того, что кредитор мог оказывать влияние на деятельность должника или иным образом контролировать действия ЗАО "УМКА-ФАМКЭР" и/или компании ТЕХКОМ LLP.

Согласно п. 1.5 Эксклюзивного дистрибуционного договора N 30.685 от 09.12.2009, ЗАО "УМКА-ФАМКЭР" не рассматривается как агент или представитель RJVGFYBB АКХ и не имеет права действовать каким-либо образом от имени RJVGFYBB АКХ, если только оно не будет уполномочено на это в письменном виде.

Из пояснений кредитора следует, что благодаря доступу к системе 1С компания АКХ могла видеть фактическое поступление продуктов Бюбхен и НУК по каждому ЛОТу, а также складские запасы и продажи товара компании АКХ клиентам во всей Российской Федерации. При этом доступ был ограничен возможностью дистанционного просмотра только данного раздела и был необходим для получения кредитором разбитой по каналам продаж и месяцам информации об актуальных складских запасах и продажах должника, в целях планирования собственных продаж и размещения собственных заказов у непосредственных производителей товара, эксклюзивным правом на сбыт которого обладает компания АКХ. Доступ к иным разделам программы для АКХ был закрыт. Доказательства обратного в материалах дела отсутствуют.

Подтверждений, что кредитор располагал сведениями о наличии неисполненных (просроченных) обязательствах перед иными контрагентами в период заключения сделки в материалах дела не имеется. Официальные публикации, свидетельствующие о признании должника банкротом, отсутствовали, также как и решения судов о взыскании с должника какой-либо задолженности. Доказательств того, что прекращение должником исполнения обязательств перед иными кредиторами было связано с недостаточностью имущества должника, которая возникла вследствие совершения оспариваемого договора от 19.05.2017 конкурсным управляющим не представлено.

В соответствии с разъяснениями Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, содержащимися в пункте 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 недоказанность хотя бы одного из обстоятельств, перечисленных в подпунктах а), б), в) названного пункта, является основанием для отказа судом в признании сделки недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ).

Согласно пункта 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 N 32 исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности, направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

Пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации установлен принцип недопустимости действий граждан и юридических лиц, осуществляемых исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Из Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации" следует, что для установления ничтожности договора на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации необходимо установить факт недобросовестного поведения (злоупотребления правом) контрагента, воспользовавшегося тем, что единоличный исполнительный орган другой стороны по сделке при заключении договора действовал явно в ущерб последнему.

Однако таких доказательств в обоснование заявления конкурсным управляющим не представлено.

Судебная коллегия также отмечает, что обстоятельства, выходящие за пределы диспозиции п. 2 ст. 61. 2 Закона о банкротстве, конкурсным управляющим не доказаны. А это необходимо для признания сделок ничтожными, в соответствии со ст. ст. 10, 168 ГК РФ, так как в разъяснениях, приведенных в абз. 4 п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ N 63, речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов подозрительных сделок и сделок с предпочтением. Иной подход приводил бы к тому, что содержание специальных норм Закона о банкротстве о недействительности сделок теряет смысл, так как оно полностью поглощается содержанием норм о злоупотреблении правом (Постановление Президиума ВАС РФ от 17.06.2014 N 10044/11 по делу А32-26991/2009; Определение ВС РФ от 28.04.2016 N 306ЭС15-20034 по делу N А12-24106/2014; Определение ВС РФ от 24.10.2017 N 305-ЭС17-4889 по делу N А41-20524/2016).

На основании изложенного суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об отказе в удовлетворении заявления кредитора и конкурсного управляющего.

Оснований для отмены или изменения принятого по делу судебного акта, апелляционным судом не установлено.

Руководствуясь статьями 269-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 13.03.2021 по делу N А56-21124/2019/тр.7 оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

О.А. Рычагова

Судьи

Д.В. Бурденков И.В. Сотов