Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 10 февраля 2022 г. N 09АП-81158/21 по делу N А40-161329/2021

г. Москва

10 февраля 2022 г.

Дело N А40-161329/21

Резолютивная часть постановления объявлена 17 января 2022 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 10 февраля 2022 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи О.Г. Головкиной,

судей Т.В. Захаровой, Е.А. Ким

при ведении протокола судебного заседания секретарем В.И. Борисовой,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ООО "ВУШ" на решение Арбитражного суда г. Москвы от 26 октября 2021 г. по делу N А40-161329/21, по иску ООО "ВУШ" к ООО "Электрошеринг" и ИП Мутовкину Е.В. о взыскании 132 147 671 руб. 22 коп.

при участии в судебном заседании: от истца Кучер М.О. (по доверенности от 19.10.2021 г.); от ответчика ООО "Электрошеринг" Слепченок К.В. (по доверенности от 21.10.2021 г.); от ответчика ИП Мутовкина Е.В.- Абрамов А.Д. (по доверенности от 23.08.2021 г.)

УСТАНОВИЛ:

Общество с ограниченной ответственностью "ВУШ" обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с иском о взыскании солидарно с Общества с ограниченной ответственностью "Электрошеринг" и Индивидуального предпринимателя Мутовкина Е.В. неосновательного обогащения по договору N 01/04-2020-КД/СПб в размере 130 000 000 руб. и процентов за пользование чужими денежными средствами в соответствии со ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации за период с 02.04.2021 г., включительно по дату возврата суммы неосновательного обогащения.

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 26.10.2021 г. в удовлетворении иска отказано.

Не согласившись с принятым судом первой инстанции решением, истец обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с жалобой, в которой просил решение суда отменить и принять по делу новый судебный акт об удовлетворении иска.

Ответчики против удовлетворения жалобы возражали, указав на отсутствие правовых оснований для отмены решения суда первой инстанции.

Заслушав объяснения представителей сторон, исследовав представленные в материалы дела документы в их совокупности, с учетом положений ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, проверив выводы суда первой инстанции, апелляционным судом не усматривается правовых оснований для отмены решения суда первой инстанции.

При этом апелляционный суд исходит из следующего.

Как усматривается из материалов дела, между ООО "ВУШ" (правообладатель, истец) и ООО "Электрошеринг" (партнер, ответчик 1) 01.04.2020 г. заключен комплексный договор N 01/04-2020-КД/СПб о предоставлении права использования платформы микромобильности Whoosh (далее - комплексный договор). Указанный договор фиксировал общие договоренности сторон, касающиеся предоставления истцом ответчику 1 прав использования платформы микромобильности Whoosh (программно-аппаратного комплекса, включающего в себя ряд объектов интеллектуальной собственности правообладателя) для целей ведения ответчиком 1 деятельности по кикшерингу (предоставлению в краткосрочную аренду электросамокатов).

Так, стороны согласовали в договоре следующую модель сотрудничества:

истец предоставляет ответчику 1 неисключительную лицензию на программы для ЭВМ, предназначенные для управления бизнес-процессами кикшеринга и сервисного обслуживания электросамокатов (п.п. 2.3.1, 3.2 комплексного договора);

в соответствии с п.п. 2.3.2, 3.4 комплексного договора передаче ответчику 1 подлежали шеринговые электросамокаты WHOOSH, оснащенные IoT-модулем и умными электронными замками, являющимися ноу-хау истца, предназначенные для передачи ответчиком 1 в аренду пользователям (физическим лицам-арендаторам электросамокатов). Фактически такие электросамокаты были приобретены ответчиком 1 до заключения комплексного договора;

в целях заключения договоров аренды между ответчиком 1 и пользователями на истца были возложены функции агента: заключение соответствующих договоров осуществлялось с помощью мобильного пользовательского приложения Whoosh, через его функционал пользователи принимали электросамокаты ответчика 1 в аренду. Поскольку при этом исключительное право на пользовательское приложение принадлежало истцу и его использование ответчиком 1 непосредственно не осуществлялось, стороны пришли к выводу, что в данном случае истец выступает в роли агента ответчика 1 и обеспечивает исполнение функций агента с помощью своего программного обеспечения.

Кроме того, комплексным договором были предусмотрены такие обязательства ответчика 1, как невнесение изменений в дизайн электросамокатов без получения предварительного согласия истца (п. 2.7 комплексного договора), а также неразглашение конфиденциальной информации, к которой, в частности, были отнесены технические сведения о разработках правообладателя и сведения об особенностях бизнес-процессов кикшеринга, полученные ответчиком 1 от истца.

Во исполнение комплексного договора между сторонами были заключены следующие договоры:

лицензионный договор N 01/04-2020-Л/СПб от 01.04.2020 г. (далее лицензионный договор), в рамках которого истец (лицензиар) предоставил ответчику 1 (лицензиату) неисключительное право использования программ для ЭВМ, предназначенных для управления бизнес-процессами кикшеринга и сервисного обслуживания электросамокатов;

агентский договор N 2020/04/01-А от 01.04.2020 г. (далее - агентский договор), в рамках которого истец (агент) принял на себя обязательства по заключению договоров аренды электросамокатов между ответчиком 1 (принципалом) и пользователями, по перечислению принципалу арендных платежей, поступающих по таким договорам аренды, а также по формированию и выставлению кассовых чеков за аренду электросамокатов.

Ранее ООО "Электрошеринг" были приобретены электросамокаты Whoosh, оснащенные разработанным правообладателем IoT-модулем и предназначенные для передачи в аренду пользователям с использованием мобильного пользовательского приложения Whoosh.

Таким образом, между сторонами сложились правоотношения, в рамках которых ООО "Электрошеринг" было приобретено право использования комплекса объектов интеллектуальной собственности, принадлежащих ООО "ВУШ" и предназначенных для осуществления деятельности по кикшерингу. Используемые ответчиком 1 электросамокаты имели фирменную расцветку ООО "ВУШ" и были маркированы товарным знаком Whoosh, принадлежащим ООО "ВУШ". Электросамокаты принимались арендаторами в аренду с использованием мобильного приложения Whoosh, договор аренды заключался путем присоединения пользователей мобильного приложения к публичной оферте, размещенной в мобильном приложении, а также на сайте истца. Таким образом, в восприятии арендаторов деятельность ООО "Электрошеринг" осуществлялась под обозначением Whoosh и была неразрывно связана с деятельностью ООО "ВУШ". В результате ответчиком 1 фактически использовалась деловая репутация истца, а также коммерческий опыт последнего, который был использован в разработке программного обеспечения истца и построении бизнес-процессов кикшеринга.

Как указывает истец, в конце июля 2020 г. сторонами было принято решение о прекращении вышеуказанных правоотношений и расторжении комплекса заключенных договоров, в результате чего 01.08.2020 г. сторонами подписаны соглашения о расторжении комплексного и лицензионного договоров, по условиям которых соответствующие договоры считаются расторгнутыми с даты подписания, а 05.08.2020 г. - соглашение о расторжении агентского договора, в соответствии с п. 1 которого стороны договорились о расторжении договора также с 01.08.2020 г.

В соответствии с п. 4 соглашения о расторжении комплексного договора ООО "Электрошеринг" приняло на себя обязательство в течение 2 лет с 01.12.2020 г. (то есть в период с 01.12.2020 г. до 30.11.2022 г.) не осуществлять деятельность по кикшерингу или иную конкурирующую с кикшерингом деятельность, не приобретать доли, акции или корпоративные права в юридических лицах, осуществляющих соответствующую деятельность, а также не оказывать консультационные и иные подобные услуги, не выполнять работу в пользу лиц, осуществляющих соответствующую деятельность. Кроме того, в силу п. 5 соглашения о расторжении комплексного договора ответчик 1 обязался принять возможные меры, чтобы его участники, органы управления и иные аффилированные лица равным образом не осуществляли деятельность, указанную в п. 4 соглашения. В силу п. 3 указанного соглашения расторжение комплексного договора повлекло прекращение любых вытекающих из него правоотношений с даты расторжения, за исключением прав и обязанностей, предусмотренных самим соглашением о расторжении (то есть вышеуказанных обязательств о неконкуренции).

При заключении лицензионного договора стороны согласовали срок его действия до 31.12.2021 г. (п. 8.1 лицензионного договора). Поскольку истец (лицензиар) не был лишен возможности фактически прекратить доступ ответчика 1 (лицензиата) к программному обеспечению, право использования которого было предоставлено ответчику 1, п. 5.5 лицензионного договора стороны предусмотрели неустойку за досрочное прекращение лицензиаром исполнения своих обязательств по договору. Размер неустойки зависел от периода, в котором произойдет такое прекращение и составлял в период до 31.10.2020 г. 130 000 000 руб., а в период с 01.11.2020 г. до 30.06.2021 г. - 70 000 000 руб.

Как следует из расчета неустойки от 01.04.2020 г. к лицензионному договору, ее размер рассчитан на базе упущенной выгоды ответчика 1, возникновение которой стороны связывали с тем, что отсутствие доступа отвечика 1 к управленческому и сервисному программному обеспечению повлечет невозможность осуществления ответчиком 1 деятельности по кикшерингу с использованием платформы Whoosh. При составлении расчета стороны исходили из того, что ответчик 1 в указанный период не будет осуществлять деятельность по кикшерингу ни самостоятельно, ни в сотрудничестве с иными лицами (конкурентами ООО "ВУШ").

Как указывает истец, с учетом указанных договоренностей, стороны, расторгая лицензионный договор и прекращая партнерские отношения 01.08.2020 г., договорились об уплате истцом ответчику 1 неустойки в размере 130 000 000 руб. в согласованные сторонами сроки (п. 3 соглашения о расторжении лицензионного договора). Одновременно с этим, стороны в соглашении о расторжении комплексного договора установили обязательство ООО "Электрошеринг" о неконкуренции, о котором говорилось выше. Истец полагает, что соглашения о расторжении лицензионного и комплексного договоров следует толковать во взаимосвязи, поскольку они были направлены на урегулирование порядка прекращения отношений коммерческой концессии между сторонами, и действительные договоренности сторон следуют именно из совокупности условий, содержащихся в данных соглашениях.

В обоснование исковых требований истец указал на то, что обязательство ООО "ВУШ" выплатить ООО "Электрошеринг" неустойку в размере 130 000 000 руб. было обусловлено тем, что ООО "Электрошеринг" со своей стороны не будет осуществлять деятельность по кикишерингу не только в партнерстве с ООО "ВУШ", но и самостоятельно или в партнерстве с иными лицами, и было призвано покрыть упущенную выгоду партнера именно в указанном случае. Тем не менее, обязательство о неконкуренции было нарушено ООО "Электрошеринг", а значит фактически упущенная выгода у ответчика 1 (его бенефициаров) не возникла. По смыслу договоренностей сторон, с учетом нарушения партнером обязательства о неконкуренции, в указанном случае неустойка, призванная покрыть такую упущенную выгоду, выплате не подлежала.

Таким образом, как полагает истец, действия участников и единоличного исполнительного органа ООО "Электрошеринг" по участию и сотрудничеству с ООО "М-Город" являются злоупотреблением правом, направленным на исключение ответственности ООО "Электрошерринг" за нарушение своих обязательств, и должны быть квалифицированы как действия самого ООО "Электрошеринг", в связи с чем, ответчика 1 следует признать нарушившим свои обязательства о неконкуренции, предусмотренные п. 4 соглашения о расторжении комплексного договора.

Истцом неустойка в полном размере 130 000 000 руб. была выплачена в ноябре-декабре 2020 г.

Как полагает истец, выплата неустойки не соответствует договоренностям сторон и приводит к неосновательному обогащению ответчика и, в конечном итоге, его участников.

Кроме того, истец казал на то, что вправе требовать от ответчика 1 уплаты процентов по ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации за период с 02.04.2021 г. до даты фактического исполнения обязательств по возврату суммы неосновательного обогащения.

Судом первой инстанции, на основании оценки представленных в материалы дела доказательств в их совокупности и взаимосвязи, в удовлетворении иска отказано ввиду недоказанности истцом факта наличия неосновательно сбереженных со стороны ответчика денежных средств в заявленном размере.

Суд апелляционной инстанции соглашается с принятым судом первой инстанции решением, отклоняя доводы апелляционной жалобы.

Доводы жалобы истца относительно того, что судом первой инстанции неправильно применен п. 3. ст. 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации, неполного выяснения обстоятельств, имеющих значения для правильного рассмотрения дела, не применения положений Гражданского кодекса Российской, регулирующих договор коммерческой концессии, а равно то, что ответчик 1 в силу закона не отвечает ни за действия его участников, ни по обязательствам его участников, не соответствуют обстоятельствам дела, не дана соответствующая оценка доводам истца подлежат отклонению апелляционным судом.

В соответствии с п. 5.5. лицензионного договора в случае одностороннего досрочного прекращения обязательств по настоящему договору в период с начала действия настоящего договора до 30.08.2021 г. путем прекращения предоставления лицензиату доступа к клиент-серверному приложению Whoosh и/или сервисному приложению WCMA лицензиат вправе потребовать от лицензиара досрочного расторжения настоящего договора в порядке, предусмотренном п. 8.4. настоящего договора, а также потребовать от лицензиара выплаты неустойки в следующем размере, конкретизированном в п. 5.5.1 договора.

В силу п. 5.6. лицензионного договора в случае, если иное не согласовано сторонами, неустойка, предусмотренная п. 5.5. настоящего договора, подлежит уплате лицензиаром лицензиату в течении 70 рабочих дней с момента расторжения настоящего договора в порядке, предусмотренном п. 8.4. настоящего договора.

Вместе с тем, в соответствии с п. 8.4. лицензионного договора в случае одностороннего досрочного прекращения обязательств по настоящему договору в период с начала действия настоящего договора до 30.06.2021 г. путем прекращения предоставления лицензиату доступа к клиент-серверному приложению Whoosh и/или сервисному приложению WCMA лицензиат вправе потребовать от лицензиара досрочного расторжения настоящего договора путем направления ему соответствующего мотивированного требования. В срок не позднее 10 рабочих дней с момента получения лицензиаром соответствующего требования стороны подписывают соглашение о расторжении настоящего договора, предусматривающие последствия расторжения договора, включая выплату неустойки, предусмотренной п. 5.5. договора.

Как правомерно установлено судом первой инстанции, во исполнение вышеуказанных положений лицензионного договора истцом и ответчиком 01.08.2020 г. подписано соглашение о расторжении лицензионного договора, в соответствии с п.п. 2.3. которого истец во исполнение п. 5.5. договора принял на себя обязательство произвести выплату договорной неустойки за одностороннее досрочное прекращение исполнение обязательств по договору в размере 130 000 000 руб. в согласованные сторонами сроки.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что выплата истцом неустойки в размере 130 000 000 руб. произведена ответчику на основании действительных сделок (лицензионного договора и соглашения о расторжении лицензионном договора), которые никем не оспорены и не признаны недействительными. Сумма выплаченной неустойки соответствует размеру неустойки, предусмотренному лицензионным договором. Какая-либо переплата в части неустойки отсутствует.

Обратное истцом не доказано и документально не опровергнуто.

Согласно правовой позиции, изложенной в п. 7 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 26.04.2017 г., неосновательным обогащением следует считать не то, что исполнено в силу обязательства, а лишь то, что получено стороной в связи с этим обязательством и явно выходит за рамки его содержания.

При этом п. 3 ст. 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации подлежит субсидиарному применению, если в специальных нормах, регламентирующих отношения по конкретному виду договора, отсутствуют нормы, позволяющие разрешить вопрос о судьбе уплаченных денежных средств одной стороной по обязательству перед другой стороной. В соответствии со сложившейся арбитражной практикой положения данной статьи применяются обычно к ошибочно исполненному в (расчетные ошибки, переплаты по договору и т.п.), в связи с чем, вышеуказанная норма Закона в данном случае, исходя из предмета и оснований заявленного иска, не подлежит применению.

Доводы жалобы о взаимном встречном характере обязательств истца по уплате неустойки, возникших из лицензионного договора, и обязательств ответчика, возникших из "оговорки о неконкуренции" также не могут быть приняты апелляционным судом во внимание, поскольку обязанность истца по оплате неустойки возникла из лицензионного договора вследствие одностороннего прекращения своих обязательств истцом. Соответствующие условия (п. 5.5., 5.6., 8.4 лицензионного договора) согласованы сторонами 01.04.2020 г., то есть до подписания соглашения о расторжении, содержащего "оговорку о неконкуренции".

Судом первой инстанции правомерно указано на то, что встречных обязательств со стороны ответчика к обязательству истца по выплате неустойки, предусмотренной п. 5.5 лицензионного договора, лицензионный договор не содержит.

Обязанность истца произвести выплату договорной неустойки в соответствии с п. 5.5. лицензионного договора корреспондирует лишь праву истца отказаться от лицензионного договора (в одностороннем порядке прекратить исполнение своих обязанностей). При этом никаких иных условий выплаты вышеуказанной неустойки лицензионный договор не содержит.

Из материалов дела усматривается, что расторжением лицензионного договора ответчику 1 были причинены убытки (как реальный ущерб, так и упущенная выгода), которые фактически были компенсированы выплатой вышеупомянутой неустойкой. Ответчиком 1 в дело представлены подробные пояснения в отношении факта и размера причинения истцом данных убытков.

Довод истца о том, что он бы не подписал соглашение о расторжении лицензионного договора с условием о выплате неустойки, если бы в другом соглашении - соглашении о расторжении комплексного договора не было "оговорки о не конкуренции" несостоятелен в силу следующего.

Данное обстоятельство не влияет на возможность или невозможность применения правил, содержащихся в п. 3 ст. 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации, к выплаченной по лицензионному договору неустойке. Кроме того, обязательство по выплате неустойки в соответствии с п. 5.5. лицензионного договора возникло не в момент подписания вышеупомянутого соглашения о расторжении, а в момент одностороннего досрочного прекращения обязательств истцом путем прекращения предоставления ответчику 1 (лицензиату) доступа к клиент-серверному приложению Whoosh и/или сервисному приложению WCMA. Факт такого прекращения зафиксирован в соглашении о расторжении лицензионного договора. Именно с момента наступления данного события у ответчика 1 в соответствии с п. 5.5. 8.4. возникло право требовать неустойку и расторгнуть лицензионный договор, а у истца - обязательство выплатить неустойку в определенном размере и сроки. Таким образом, с учетом прекращения истцом доступа ответчику 1 (лицензиату) к клиент-серверному приложению Whoosh и/или сервисному приложению WCMA, ответчик в соответствии с условиями лицензионного договора не зависел от воли истца, в части расторжения лицензионного договора и в праве требовать от истца уплаты неустойки.

При этом суд первой инстанции правомерно указал на то, что истец ошибочно квалифицирует имевшие место правоотношения сторон, урегулированные комплексным договором, лицензионным договором и агентским договором, как правоотношений в рамках коммерческой концессии и, соответственно, возможность в связи с этим включения в соглашение оговорки, ограничивающей конкуренцию.

В соответствии со ст. 420 Гражданского кодекса Российской Федерации договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

Согласно ст. 432 Гражданского кодекса Российской Федерации договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Статьей 1027 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что по договору коммерческой концессии одна сторона (правообладатель) обязуется предоставить другой стороне (пользователю) за вознаграждение на срок или без указания срока право использовать в предпринимательской деятельности пользователя комплекс принадлежащих правообладателю исключительных прав, включающий право на товарный знак, знак обслуживания, а также права на другие предусмотренные договором объекты исключительных прав, в частности на коммерческое обозначение, секрет производства (ноу-хау). Таким образом, условие о передаче товарного знака и/или знака обслуживания является существенным в силу закона.

В соответствии с п. 1 ст. 1028 Гражданского кодекса Российской Федерации договор коммерческой концессии должен быть заключен в письменной форме, то есть соглашение по всем существенным условиям (включая условие о передаче товарного знака и/или знака обслуживания) должно быть заключено в письменной форме.

В силу абз. 2 п. 1 ст. 1028 Гражданского кодекса Российской Федерации несоблюдение письменной формы договора влечет его недействительность. Такой договор считается ничтожным. Недействительная (ничтожная) сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Соответственно, возможность в устной форме договориться о передаче товарного знака и/или знака обслуживания (равно и квалифицировать "фактически сложившиеся отношения по использованию товарного знака/знака обслуживания", как отношения, урегулированные договором коммерческой концессии) в силу специальной нормы действующего законодательства, отсутствует.

Согласно п. 2 ст. 1028 Гражданского кодекса Российской Федерации предоставление права использования в предпринимательской деятельности пользователя комплекса принадлежащих правообладателю исключительных прав по договору коммерческой концессии подлежит государственной регистрации в федеральном органе исполнительной власти по интеллектуальной собственности. При несоблюдении требования о государственной регистрации предоставление права использования считается несостоявшимся.

Исходя из приведенных норм Гражданского кодекса Российской Федерации, следует, что необходимым условием для применения к рассматриваемым правоотношениям положений главы 54 Гражданского кодекса Российской Федерации (о коммерческой концессии) необходимо соблюдение существенных условий о передаче товарного знака, знака обслуживания правообладателя (существенные условия договора коммерческой концессии), а также регистрация передачи права их использования, что бы передача такого права состоялась.

При этом исходя из условий, заключенных между истцом и ответчиком 1 вышеупомянутых сделок существенные условия о передаче права использовать в предпринимательской деятельности пользователя комплекс принадлежащих правообладателю исключительных прав, включающий право на товарный знак и/или знак обслуживания, в них отсутствовали, такие условия сторонами никогда не согласовывались (ни в какой форме); ответчику не передавались непосредственно права на товарный знак и знак обслуживания; государственная регистрация передачи вышеуказанных прав не осуществлялась.

Таким образом, к рассматриваемым правоотношениям не применимы положения Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие договор коммерческой концессии, в том числе и положений ст. 1033 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Ссылки на судебную практику судом отклоняются, поскольку обстоятельства названных заявителем дел применительно к обстоятельствам настоящего спора не являются преюдициально значимыми.

Также ссылки истца в обоснование правомерности включения в соглашение "оговорки о неконкуренции", ограничивающую конкуренцию, на положения ст. 1033 Гражданского кодекса Российской Федерации являются неправомерными.

По смыслу абзаца третьего п. 1 ст. 1033 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательство пользователя не конкурировать с правообладателем на определенной территории, касаются только действующего договора коммерческой концессии и в период осуществления пользования соответствующими исключительными правами.

При этом, вышеуказанная норма закона не регулируют правоотношения после прекращения договора коммерческой концессии и окончания пользования исключительными правами. Более того, ограничения касаются только использования исключительных прав, непосредственно переданных от правообладателя пользователю.

Ссылка истца на обстоятельства, установленные в рамках рассмотрения дела N А56-71329/2021 не принимаются апелляционным судом, решение данному делу не вступило в законную силу.

Кроме того, как правомерно указал суд первой инстанции, истцом не доказано нарушение ответчиком 1 положения "оговорки о неконкуренции", а отождествление истцом в рассматриваемом споре действий ряда участников ответчика, как действий непосредственно ответчика, не основано на действующих нормах гражданского права.

Таким образом, апелляционный суд полагает, что разрешая спор, суд первой инстанции правильно определил юридически значимые обстоятельства, дал правовую оценку установленным обстоятельствам и постановил законное и обоснованное решение. Выводы суда соответствуют обстоятельствам дела. Нарушений норм процессуального права, влекущих отмену решения, судом допущено не было.

На основании изложенного, у суда апелляционной инстанции отсутствуют правовые основания, предусмотренные ст. 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены решения суда первой инстанции с отнесением на истца расходов по госпошлине в соответствии со ст. 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 176, 266 - 268, пунктом 1 статьи 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Арбитражного суда города Москвы от 26 октября 2021 года по делу N А40-161329/21 оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в течение двух месяцев со дня изготовления в полном объеме в Суд по интеллектуальным правам.

Председательствующий судья

О.Г. Головкина

Судьи

Т.В. Захарова Е.А. Ким