Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 10 марта 2022 г. N 09АП-2144/22 по делу N А40-109998/2019

Москва

10 марта 2022 г.

Дело N А40-109998/19

Резолютивная часть постановления объявлена 02 марта 2022 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 10 марта 2022 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи А.С. Маслова,

судей Ю.Н. Федоровой и Н.В. Юрковой

при ведении протокола секретарем судебного заседания А.М. Козловой,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы конкурсного управляющего ЗАО ПО "ИНЕЙ", конкурсного управляющего ПАО "Банк ЮГРА", ООО "БРИДЖ" на определение Арбитражного суда города Москвы от 25.11.2021 по делу N А40-109998/19, вынесенное судьей Л.А. Кравчук в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ЗАО ПО "ИНЕЙ",

о признании недействительной сделкой Договор об ипотеке N 081/ДЗ-15 от 30.07.2015, заключенный между ЗАО "ПО "Иней" и ПАО "Банк ЮГРА" в обеспечение исполнения обязательств по Кредитному договору N 081/КЛ-15 от 30.07.2015;

при участии в судебном заседании:

от ООО "БРИДЖ" - Гаврилова Н.Р. дов. от 05.08.2021

от ООО "Вентус" - Пащенко М.А. дов. от 01.03.2022

от к/у ПАО Банк ЮГРА - Артамонова Н.Н. дов. от 22.12.2021

к/у ЗАО ПО "ИНЕЙ" Аверьянова Е.П. - лично, паспорт

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 30.12.2020 ЗАО ПО "ИНЕЙ" (ОГРН 1047796961937, ИНН 7719537446, адрес: 107023, г. Москва, Семеновский пер., д. 6) признан несостоятельным (банкротом), открыто в отношении ЗАО ПО "ИНЕЙ" конкурсное производство сроком на 6 (шесть) месяцев, конкурсным управляющим ЗАО ПО "ИНЕЙ" утверждена Аверьянова Елена Павловна. Сообщение об указанном факте опубликовано в газете "Коммерсантъ" N 239 от 26.12.2020.

В Арбитражный суд города Москвы 23.03.2020 поступило заявление конкурсного управляющего должника к ответчику ПАО Банк "Югра" о признании недействительными сделками:

1) кредитный договор N 081/КЛ-15 от 30.07.2015,

2) договор об ипотеке N 081/ДЗ15 от 30.07.2015, заключенные между ЗАО "ПО "Иней" и ПАО Банк "Югра" и применении последствий их недействительности в виде признания задолженности ЗАО "ПО "Иней" по указанным договорам отсутствующей,

2. о возложении обязанности на Управление Росреестра по г. Москве по снятию обременения в виде ипотеки со следующих объектов: 1) здание, назначение: нежилое здание, 6-этажный (подземных этажей-1), общая площадь 6 785,1 кв.м., адрес (местонахождение) объект: г. Москва, пер. Семеновская, д.6, кадастровый номер 77:03:0003013:1156, номер государственной регистрации обременения 77- 77/003-77/003/022/2015-683/1; 2) право аренды земельного участка площадью 8 919 кв.м. (кадастровый номер: 77:03:0003013:123), категория здания: земли населенных пунктов, разрешенное использование: для эксплуатации зданий под административные цели, имеющего адресные ориентиры: г. Москва, пер. Семеновский, вл.6.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 25.11.2021 в удовлетворении исковых требований конкурсного управляющего ЗАО ПО "ИНЕЙ" о признании недействительным Кредитного договора N 081/КЛ-15 от 30.07.2015, заключенного между ЗАО "ПО "Иней" (Заемщик) и ПАО "Банк ЮГРА" судом отказано.

Также указанным определением признан недействительной сделкой Договор об ипотеке N 081/ДЗ-15 от 30.07.2015, заключенный между ЗАО "ПО "Иней" и ПАО "Банк ЮГРА" в обеспечение исполнения обязательств по Кредитному договору N 081/КЛ-15 от 30.07.2015.

Применены последствия недействительности сделки в виде признания отсутствующими залоговые обязательства ЗАО "ПО "Иней" перед ПАО "Банк ЮГРА" по Договору об ипотеке N 081/ДЗ-15 от 30.07.2015.

Производство по требованиям конкурсного управляющего ЗАО ПО "ИНЕЙ" об обязании Управления Росреестра по г. Москве снять обременение по Договору об ипотеке N 081/ДЗ-15 от 30.07.2015 прекращено.

Не согласившись с вынесенным судом первой инстанции определением, конкурсный управляющий ЗАО ПО "ИНЕЙ", конкурсный управляющий ПАО "Банк ЮГРА", ООО "БРИДЖ" обратились в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционными жалобами, в которых просят его отменить, принять по делу новый судебный акт.

В судебном заседании представители конкурсного управляющего ЗАО ПО "ИНЕЙ", ООО "БРИДЖ" доводы своих апелляционных жалоб поддерживали по мотивам, изложенным в них, по доводам апелляционной жалобы конкурсного управляющего ПАО "Банк ЮГРА" возражали.

Представитель конкурсного управляющего ПАО "Банк ЮГРА" доводы своей апелляционной жалобы поддержал по мотивам, изложенным в ней, по доводам жалоб ООО "БРИДЖ", конкурсного управляющего ЗАО ПО "ИНЕЙ" возражал.

Представитель ООО "Вентус" поддержал апелляционные жалобы конкурсного управляющего ЗАО ПО "ИНЕЙ", ООО "БРИДЖ", по доводам жалобы конкурсного управляющего ПАО "Банк ЮГРА" возражал.

Рассмотрев дело в порядке статей 156, 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, выслушав объяснения явившихся в судебное заседание лиц, изучив материалы дела, суд апелляционной инстанции не находит оснований для удовлетворения апелляционных жалоб и отмены или изменения определения арбитражного суда, принятого в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации.

Согласно материалам дела, определением Арбитражного суда города Москвы от 22.05.2020 по делу N А40-109998/19 (резолютивная часть от 07.02.2020) в отношении ЗАО ПО "Иней" (далее также - должник) введена процедура наблюдения по заявлению ПАО Банк "ЮГРА" в лице ГК АСВ на основании задолженности в размере 898 083 200,94 руб.- основного долга, 188 376 026,74 руб.- процентов, 793 332 255,6 руб.- неустойки, 200 0000 руб. - расходов по уплате госпошлины.

Определениями Арбитражного суда города Москвы от 22.05.2020 и 27.08.2020 по делу А40- 109998/19 были включены требования ПАО Банк "Югра" в размере 1 170 187 217,34 руб. основного долга и 1 270 383 651,54 руб. пеней (из которых 898 083 200,94 руб. - основного долга, 188 376 026,74 руб.- процентов, 793 332 255,60 руб. - неустойки обеспечены залогом имущества должника в размере 875 136 750,00 руб.).

Требования ПАО Банк "Югра" к ЗАО ПО "Иней" основаны на Кредитном договоре N 081/КЛ-15 от 30.07.2015 и Договоре об ипотеке N081/ДЗ-15 от 30.07.2015, заключенном в обеспечение обязательств по вышеупомянутому договору, предметом которого выступали:

1. Здание, назначение: нежилое здание, 6-этажный (подземных этажей-1), общая площадь 6 785,1 кв.м., адрес (местонахождение) объект: г. Москва, пер. Семеновская, д.6, кадастровый номер 77:03:0003013:1156;

2. Право аренды земельного участка площадью 8 919 кв.м. (кадастровый номер: 77:03:0003013:123), категория здания: земли населенных пунктов, разрешенное использование: для эксплуатации зданий под административные цели, имеющего адресные ориентиры: г. Москва, пер. Семеновский, вл.6. Оценочная стоимость предмета залога составила 875 136 750,00 руб.

Конкурсный управляющий, полагая, что кредитный договор N 081/КЛ-15 и заключенный с целью его обеспечения Договор об ипотеке N081/ДЗ-15 от 30.07.2015, были совершены между аффилированными лицами - ЗАО ПО "Иней" и ПАО Банк "Югра" - с единственной целью причинения имущественного вреда правам независимых кредиторов, обратился с заявлением о признании сделок недействительными на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, статей 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, указывая, что договоры залога и займа являются притворными, совершенными в обход закона при злоупотреблении правом со стороны ПАО Банк "Югра" сделками.

Суд первой инстанции, частично удовлетворяя указанное заявление конкурсного управляющего, исходил из представления им достаточных доказательств наличия оснований для признания для признания договора об ипотеке N 081/ДЗ-15 от 30.07.2015 недействительной сделкой.

При этом, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии достаточных доказательств наличия оснований для признания кредитного договора N 081/КЛ-15 недействительной сделкой.

Суд апелляционной инстанции соглашается с такими выводами Арбитражного суда города Москвы.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

В силу пункта 2 статьи 612 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии следующих условий:

- стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

- должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской отчетности или иные учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

- после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

Согласно материалам дела, определением Арбитражного суда города Москвы от 18.06.2019 принято заявление ООО "Кирпич-Строй" к должнику ЗАО "ИНЕЙ" о признании его несостоятельным (банкротом), возбуждено производство по делу N А40-109998/19.

Оспариваемые сделки совершены 30.07.2015, то есть, за пределами периода подозрительности, предусмотренного пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III. 1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В силу пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. В случае несоблюдения указанных требований суд, арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В случаях, когда закон ставит защиту прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

Таким образом, по смыслу статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации злоупотребление гражданским правом заключается в превышении пределов дозволенного гражданским правом осуществления своих правомочий путем осуществления их с незаконной целью или незаконными средствами, с нарушением при этом прав и законных интересов других лиц.

Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам или создающее условия для наступления вреда

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве под вредом, причиненным имущественным правам кредиторов, понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Исходя из правовой позиции коллегии судей Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 09.08.2016 N 21-КП6-6 нарушение участниками гражданского оборота при заключении договора статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, выразившееся в злоупотреблении правом, отнесено законом к числу самостоятельных оснований для признания сделки недействительной". Аналогичная позиция изложена в пункте 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации".

Непосредственной целью санкции, содержащейся в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, а именно отказа в защите права лицу, злоупотребившему правом, является не наказание лица, злоупотребившего правом, а защита прав лица, потерпевшего от этого злоупотребления. Следовательно, для защиты нарушенных прав потерпевшего суд может не принять доводы лица, злоупотребившего правом, ссылающегося на соответствие своих действий по осуществлению принадлежащего ему права формальным требованиям законодательства. Поэтому упомянутая норма закона может применяться как в отношении истца, так и в отношении ответчика (п. 5 Информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации").

В отношении требований конкурсного управляющего ЗАО "ПО "Иней" о признании недействительным кредитного договора N 081/КЛ-15 от 30.07.2015, заключенного между ЗАО "ПО "Иней" (Заемщик) и ПАО "Банк ЮГРА" суд пришёл к следующим выводам.

Судом установлено, что ЗАО ПО "Иней" и ПАО Банк "ЮГРА" являются аффилированными лицами. Данный факт подтвержден решением от 30.12.2020 (резолютивная часть от 22.12.2020) по настоящему делу.

Суд установил, что ПАО Банк "Югра" и ЗАО ПО "Иней" входили в одну группу компаний под контролем конечного бенефициара Хотина А.Ю. (страницы 6-7 решения).

Согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 15.06.2016 N 308- ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

Федеральной налоговой службой в ходе мероприятий налогового контроля в отношении ЗАО "Иреляхнефть" (Решение N 09-08/13-Р о привлечении ЗАО "Иреляхнефть" к ответственности за совершение налогового правонарушения от 26.12.2017, оставленное в силе Постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 19.08.2019 и Постановлением Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 22.01.2020 по делу N А58-7212/2018, являются общедоступными сведениями из Картотеки арбитражных дел) установлен факт наличия группы компаний, подконтрольных Хотину А.Ю., куда входит также ЗАО ПО "Иней", установлены взаимосвязанность группы компаний "Русь Ойл" и ПАО Банк "ЮГРА" и подконтрольность одним лицам, в частности, Хотину А.Ю.

Уполномоченным органом выявлена схема создания фиктивного документооборота с совершением мнимых сделок для целей осуществления внутригруппового кредитования подконтрольных бенефициару Банка компаний за счёт активов подконтрольного ПАО "Банк ЮГРА" и последующего вывода данных денежных средств по формально-юридическим основаниям, не несущим реального экономического содержания.

Кроме того, факты аффилированности должника и ПАО Банк "Югра", принадлежащих Хотину А.Ю. подтверждаются в делах о банкротстве иных должников: ООО "Развитие Санкт-Петербурга" (Постановления Арбитражного суда Московского округа от 25.01.2021, 04.02.2021 по делу А40-187803/18), АО Запприкаспийгеофизика" (Постановление Двенадцатовго Арбитражного апелляционного суда от 17.03.2021 по делу N А12-7/2019), АО "Иреляхнефть" (Постановления Девятого Арбитражного апелляционного суда от 02.02.2021, от 11.02.2021 по делу А40-40485/18).

Судом отклонены доводы конкурсного управляющего о злоупотреблении правом сторонами при заключении кредитного договора, поскольку материалами дела не доказано причинение вреда имущественным интересам кредиторов при его исполнении банком.

Судом установлено, что, согласно условиям кредитного договора N 081/КЛ-15 от 30.07.2015 следует, что кредит для должника являлся целевым, а именно, кредитные средства получены для оплаты задолженности по кредитному договору N VK/024/08 от 17.03.2008, заключенному между ЗАО ПО "Иней" и ПАО Банк "ФК Открытие", а также для погашения кредиторской задолженности перед контрагентами должника (п. 1.4.1, п. 1.4.2 Договора). О безвозмездности сделки сторонами не заявлялось.

Судом исследовано движение денежных средств, полученных от ПАО Банк "Югра", по счетам должника.

Так, 31.07.2015 денежные средства в размере 13 090 809,17 долларов, выданные по первому траншу должнику в размере 11 966 004,18 евро, были перечислены в адрес ПАО ФК "Открытие" (правопреемник АО КБ "Росбанк" по кредитному договору от 17.03.2008) в счет исполнения обязательств по кредитному договору N VK/024/08 от 17.03.2008 (в соответствии с п. 1.4.1 N 081/КЛ-15 от 30.07.2015 г.).

В соответствии с пунктом 1.2 оспариваемого кредитного договора лимит кредитной выдачи составлял 14 000 000 Евро.; 04.08.2015 ПАО Банк "Югра" предоставило должнику второй транш в размере 2 033 995,95 Евро, которые были перечислены в адрес ООО "Адекс". Судом также проанализированы валютные операции ЗАО ПО "Иней".

Из представленных доказательств следует, что сделки, в обеспечение исполнения обязательств по которым должник производил погашение задолженности за счет кредитных средств ПАО Банк "ЮГРА" в пользу ПАО Банк ФК "Открытие" и ООО "Адекс", судом недействительными не признавались, доказательств того, что реальных правоотношений между должником и данными лицами в действительности не существовало, - не представлено.

Судом обоснованно отмечено, что одного лишь доказательства аффилированности лиц (ЗАО ПО "Иней", ООО "Адекс") недостаточно для установления транзитного характера перечислений.

Более того, относимых и допустимых доказательств аффилированности должника и ПАО Банк ФК "Открытие" в материалы дела не представлено, при этом, суд учитывает, что первоначальные обязательства у должника возникли еще в 2008 году перед АО КБ "Росбанк", в то время ПАО Банк ФК "Открытие" являлся правопреемником АО КБ "Росбанк".

Также, в судебном заседании представитель заявителя на вопрос суда об аффилированности ПАО Банк ФК "Открытие" и должника ответил отрицательно.

Таким образом, суд пришел к обоснованному выводу, что кредитные денежные средства предоставлены банком должнику для пополнения активов Группы компаний, в которую в том числе входил Банк и ЗАО ПО "Иней", в целях дальнейшего распределения прибыли. При этом, вопрос о понижении очередности удовлетворения требований Банка при рассмотрении его требований судом не рассматривался в связи с отсутствием таких возражений со стороны кредиторов.

В действительности, активы общества ЗАО ПО "Иней" были пополнены для погашения задолженности перед иными кредиторами ЗАО ПО "Иней" в условиях имущественного кризиса, доказательств мнимости данных сделок, а также транзитности платежей конкурсным управляющим не представлены.

Заемщик свободно распорядился полученными кредитными денежными средствами, находящимися на его расчетном счете перечислив их третьим лицам по имеющимся обязательствам.

Вывод конкурсного управляющего о том что, перечисления кредитором в адрес должника денежных средств не имели своей целью реальное исполнение обязательств последним и носили фиктивный характер; деятельность должника была подконтрольной, является также необоснованным.

Аналогичный вывод указан в постановлении Арбитражного суда Московского округа от 18.10.2021 года по делу А40-40485/18 (банкротство АО "Иреляхнефть").

Согласно сформировавшейся судебной практике, аффилированность участников сделки сама по себе не свидетельствует о наличии у сделки признаков недействительности (определение Верховный суд Российской Федерации в определении от 29.05.2020 года по делу N 305-ЭС20-7078 (1,2,3,4,5).

В отношении требований конкурсного управляющего ЗАО ПО "ИНЕЙ" о признании недействительной сделкой Договор об ипотеке N 081/ДЗ-15 от 30.07.2015, заключенного между ЗАО "ПО "Иней" и ПАО "Банк ЮГРА" в обеспечение исполнения обязательств по Кредитному договору N 081/КЛ-15 от 30.07.2015, суд пришел к следующим выводам.

В пункте 17 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснено, что в порядке главы III.1 Закона о банкротстве (в силу пункта 1 статьи 61.1) подлежат рассмотрению требования арбитражного управляющего о признании недействительными сделок должника как по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве (статьи 61.2 и 61.3 и 11 иные содержащиеся в этом Законе помимо главы III.1 основания), так и по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством (в частности, по основаниям, предусмотренным ГК РФ или законодательством о юридических лицах).

Согласно разъяснениям абзаца 4 пункта 9.1 Постановления N 63, если суд, исходя из доводов оспаривающего сделку лица и имеющихся в деле доказательств, придет к выводу о наличии иного правового основания недействительности сделки, чем то, на которое ссылается истец, то на основании части 1 статьи 133 и части 1 статьи 168 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации суд должен самостоятельно определить характер спорного правоотношения, возникшего между сторонами, а также нормы права, подлежащие применению (дать правовую квалификацию), и признать сделку недействительной в соответствии с надлежащей нормой права.

Как было указано выше, обращаясь с заявлением о признании платежа недействительной сделкой, конкурсный управляющий заявил основания для признания сделки недействительной, в том числе, по статье 61.2 Закона о банкротстве.

Однако, руководствуясь разъяснениями, изложенными в пункте 9.1 Постановления N 63, суд полагает необходимым оценить совершенную сделку на наличие иных оснований ее недействительности

В силу разъяснений, изложенных в абзаце четвертом пункта 4 Постановления N 63, наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации). Однако в упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов подозрительных сделок (Определение Верховного суда Российской Федерации от 28.04.2016 N 306-ЭС15- 20034)

Таким образом, для признания сделки недействительной необходимо установить наличие у сделки пороков, выходящих за пределы дефектов подозрительных сделок (предусмотренных статьями 61.2 и 61.3), для квалификации сделки, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожной (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Во избежание нарушения имущественных прав кредиторов, вызванных противоправными действиями должника-банкрота по искусственному уменьшению своей имущественной массы ниже пределов, обеспечивающих выполнение принятых на себя долговых обязательств, законодательством предусмотрен правовой механизм оспаривания сделок, совершенных в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (далее также сделки, причиняющие вред).

По общему правилу сделка, совершенная исключительно с намерением причинить вред другому лицу, является злоупотреблением правом и квалифицируется как недействительная по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. В равной степени такая квалификация недобросовестного поведения применима и к нарушениям, допущенным должником-банкротом в отношении своих кредиторов, в частности к сделкам по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам, направленным на уменьшение конкурсной массы.

В то же время законодательством о банкротстве установлены специальные основания для оспаривания сделки, совершенной должником-банкротом в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов. Такая сделка оспорима и может быть признана арбитражным судом недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в котором указаны признаки, подлежащие установлению (противоправная цель, причинение вреда имущественным правам кредиторов, осведомленность другой стороны об указанной цели должника к моменту совершения сделки), а также презумпции, выравнивающие процессуальные возможности сторон обособленного спора.

Баланс интересов должника, его контрагента по сделке и кредиторов должника, а также стабильность гражданского оборота достигаются определением критериев подозрительности сделки и установлением ретроспективного периода глубины ее проверки, составляющего в данном случае три года, предшествовавших дате принятия заявления о признании должника банкротом. Тем же целям служит годичный срок исковой давности, исчисляемый со дня реальной или потенциальной осведомленности заявителя об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (пункт 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 1 статьи 61.9 Закона о банкротстве, пункт 32 постановления N 63).

Таким образом, законодательство пресекает возможность извлечения сторонами сделки, причиняющей вред, преимуществ из их недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации), однако наличие схожих по признакам составов правонарушения не говорит о том, что совокупность одних и тех же обстоятельств (признаков) может быть квалифицирована как по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, так и по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Поскольку определенная совокупность признаков выделена в самостоятельный состав правонарушения, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (подозрительная сделка), квалификация сделки, причиняющей вред, по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации возможна только в случае выхода обстоятельств ее совершения за рамки признаков подозрительной сделки.

В противном случае оспаривание сделки по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации по тем же основаниям, что и в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, открывает возможность для обхода сокращенного срока исковой давности, установленного для оспоримых сделок, и периода подозрительности, что явно не соответствует воле законодателя

В силу изложенного заявление конкурсного управляющего по данному обособленному спору может быть удовлетворено только в том случае, если он доказал наличие в оспариваемой сделке пороков, выходящих за пределы подозрительной сделки. В отношении данного подхода сформирована устойчивая судебная практика (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11 по делу N А32-26991/2009, определения Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 N 306-ЭС15-20034, от 29.04.2016 N 304-ЭС15-20061, от 31.08.2017 N 305-ЭС17- 4886).

В пункте 15.1 Постановления N 32 предусмотрено, что при рассмотрении требования об оспаривании договора поручительства (залога), выданного по обязательству заинтересованного лица, могут приниматься во внимание следующие обстоятельства: были ли должник и заинтересованное лицо платежеспособными на момент заключения оспариваемого договора, было ли заключение такого договора направлено на реализацию нормальных экономических интересов должника (например, на получение заинтересованным лицом кредита для развития его общего с должником бизнеса), каково было соотношение размера поручительства и чистых активов должника на момент заключения договора, была ли потенциальная возможность должника после выплаты долга получить выплаченное от заинтересованного лица надлежащим образом обеспечена (например, залогом имущества заинтересованного лица) и т.п., а также знал ли и должен ли был знать об указанных обстоятельствах кредитор.

Из разъяснений, изложенных в пункте 9 Постановления N 42, следует, что заключение договора поручительства может быть вызвано наличием у поручителя и должника в момент выдачи поручительства общих экономических интересов (например, основное и дочернее общества, преобладающее и зависимое общества, общества, взаимно участвующие в капиталах друг друга, лица, совместно действующие на основе договора простого товарищества).

В определениях от 28.12.2015 N 308-ЭС15-1607, от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475 Верховный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой о злоупотреблении правом со стороны кредитной организации при заключении обеспечительных сделок могло бы свидетельствовать, например, совершение банком названных сделок не в соответствии с их обычным предназначением (не для создания дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств), а в других целях, таких как: участие банка в операциях по неправомерному выводу активов; получение банком безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности; реализация договоренностей между банком и поручителем (залогодателем), направленных на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали (в том числе, не имеющее разумного экономического обоснования принятие новых обеспечительных обязательств по уже просроченным основным обязательствам в объеме, превышающем совокупные активы поручителя (залогодателя), при наличии у последнего неисполненных обязательств перед собственными кредиторами), и т.п.

Сделки поручительства и залога обычно не предусматривают встречного исполнения со стороны кредитора в пользу гарантирующего лица (поручителя или залогодателя). Поэтому не имеется повода ожидать, что банк должен заботиться о выгодности спорных сделок для поручителя (залогодателя).

Само по себе заключение подобных договоров не противоречит формальным требованиям законодательства, не содержащего соответствующих запретов. Согласно сложившейся судебной практике наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.02.2014 N 14510/13)

Исходя из анализа бухгалтерской отчетности за 2014 год, суд пришел к выводу, что на дату совершения сделки должник обладал признаками имущественного кризиса (ст. 2 Закона о банкротстве).

Более того, ориентировочно половину активов общества в основном составляла дебиторская задолженность, при этом доказательства реальности ее взыскания суду не представлены.

Также, факт нахождения должника при заключении договора поручительства в состоянии имущественного кризиса подтверждается тем, что у должника имелись требования иных кредиторов, срок исполнения которых наступил, которые впоследствии были включены в реестр требований кредиторов должника (требования ЗАО "Интерпродукт")

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС17-11710(3) по делу N А40-177466/2013, по смыслу абзаца тридцать шестого статьи 2 Закона о банкротстве и абзаца третьего пункта 6 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" наличие у должника на определенную дату просроченного обязательства, которое не было исполнено впоследствии и было включено в реестр, подтверждает факт неплатежеспособности должника в такой период.

Таким образом, на дату заключения договора залога в отношении должника имелись признаки неплатежеспособности (недостаточности имущества).

При этом заключение договоров залога не связано с хозяйственной деятельностью должника и не повлекло за собой получение залогодателем какой-то имущественной либо иной экономической целесообразности.

Передача имущества, напрямую задействованного в осуществлении должником основной деятельности, в обеспечение обязательств перед Банком по возврату компенсационного финансирования не может носить обычный, постоянный характер, так как такая сделка направлена на установление ограничений в отношении имущества залогодателя и не связана с его деятельностью, направлена на изъятие такого актива и сохранения под контролем всей группы компаний.

Передача имущества, задействованного в производственном процессе в залог, не является обычной (рядовой) для хозяйствующего субъекта, то есть не является сделкой, заключённой должником для обеспечения обычных хозяйственных операций предприятия ввиду того, что такие сделки несут риск утраты имущества общества (основных средств) в крупном размере, и, как правило, к остановке и прекращению основной деятельности общества.

Таким образом, заключение договора залога с банком, не связано с хозяйственной деятельностью должника, не повлекло за собой получение должником, выступающим в роли залогодателя, имущественной выгоды, у должника отсутствовала какая-либо экономическая целесообразность в заключении договора залога.

В материалы дела не представлены доказательства преследования должником и его аффилированным лицом - ПАО Банк "ЮГРА" разумных экономических мотивов заключения договоров залога недвижимого имущества.

Таким образом, приведенные обстоятельства свидетельствуют о значительном отклонении поведения кредитора (банка) от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, то есть фактически о злоупотреблении им своими правами, а именно имело место недобросовестное поведение сторон, направленное на контроль актива должника, что повлекло нарушение имущественных интересов иных кредиторов.

Как указывал банк, при оценке данного довода необходимо исходить из того, что принятие обеспечения по выданному кредиту обусловлено не столько волей кредитной организации, а также предписанием Центрального Банка РФ выраженным в Положении о порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности (утв. Банком России 26.03.2004 N 254-П) (Зарегистрировано в Минюсте России 26.04.2004 N 5774)

ЦБ РФ установил следующие обстоятельства, свидетельствующие о недобросовестном поведении банка, сокрытии действительного финансового положения должника, предоставления в контролирующий орган подложной информации, а также обстоятельства кредитования должника в условиях его неплатежеспособности:

1. Финансовое положение заемщиков оценено как "среднее" вместо "плохое" при том, что анализ производственной и (или) финансово-хозяйственной деятельности следующих заемщиков и иные сведения о них свидетельствуют об угрожающих негативных явлениях, вероятным результатом которых может являться устойчивая неплатежеспособность должников" (стр. 4 п. 1 Предписания) - установлено неудовлетворительное финансовое состояние ЗАО ПО "Иней".

2. Дефицит поступлений денежных средств на счета заемщика ЗАО ПО "Иней" для исполнения обязательств (с учетом начисленных процентов) перед Банком составил более 90,2% (стр. 6 п. 1.5 Предписания).

3. Существенный рост кредиторской задолженности ЗАО ПО "Иней" (за 2016 г. на 63,48%" (стр. 14 п. 1.13 Предписания).

4. Ссудная задолженность заемщиков не относилась Банком в 3 категорию качества с расчетным резервом не менее 50% при наличии обстоятельств, свидетельствующих о наличии признаков о возможном отсутствии у заемщиков - юридических лиц реальной деятельности или осуществлении ее в незначительных объемах" (стр. 15 п. 2 Предписания).

5. Осуществление заемщиком операций в банке-кредиторе, которые не имеют очевидного экономического смысла (носят запутанный или необычный характер) в отношении 37 заемщиков, в частности, в отношении ЗАО ПО "Иней" (стр. 16 п. 2.2 Предписания).

6. Проведение банком оценки риска по ссудам заемщиков без учета иных существенных факторов: экономическая взаимосвязь заемщиков, характеризующейся тем, что ухудшение финансового положения одного из них (при наличии существенности задолженности контрагента) может явиться причиной неисполнения (ненадлежащего исполнения) другим заемщиком обязательств перед банком по предоставленным ссудам - экономическая взаимосвязь ЗАО ПО "Иней" и ООО "СтройИнвестРегион", финансовое положение которого оценено как плохое (стр. 19-20 п. 6, 6.1 Предписания).

Далее Банком России сделан вывод о существенной недостоверности представляемых в контролирующих орган сведений со стороны ПАО Банк "Югра", обусловленной сокрытием реального финансового положения кредитной организации (абз. 3 стр. 21 Предписания).

Одной из функций Центрального Банка РФ в соответствии со ст. 4 Федерального закона от 10.07.2002 N 86-ФЗ "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" является осуществление надзора за деятельностью кредитных организаций и банковских групп. Указанная функция направлена на обеспечение стабильности финансового рынка Российской Федерации.

Таким образом, принятие банком обеспечения обусловлено контролем регулятора, направленном на защиту стабильности кредитной организации в целях защиты интересов её кредиторов, в том числе вкладчиков банка в случае банкротства.

Между тем, суд пришел к выводу, что в результате заключения договора об ипотеке были нарушены права и интересы именно кредиторов ЗАО ПО "Иней" путем обременения залогом его единственного ликвидного актива, что привело к преимущественному удовлетворению требований Банка.

В соответствии с пунктом 29 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", если сделка, признанная в порядке главы III.1 Закона о банкротстве недействительной, была исполнена должником и (или) другой стороной сделки, суд в резолютивной части определения о признании сделки недействительной также указывает на применение последствий недействительности сделки (пункт 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 1 статьи 61.6 и абзац второй пункта 6 статьи 61.8 Закона о банкротстве) независимо от того, было ли указано на это в заявлении об оспаривании сделки.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.6 Закона о банкротства в случае признания сделки в соответствии с настоящей главой недействительной все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по такой сделке подлежит возврату в конкурсную массу. В случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, в соответствии с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения.

При этом суд не связан заявленными реституционными требованиями, а должен по результатам рассмотрения обоснованности заявления о признании сделки должника недействительной применить последствия, направленные на восстановление нарушенного права.

Таким образом, суд самостоятельно применяет последствия недействительности сделки, независимо от того, заявлено о них или нет, и применяет подлежащие применению реституционные меры в зависимости от обстоятельств оспариваемой сделки, независимо от того, о применении каких последствий заявлено.

По смыслу разъяснений, изложенных в пункте 8 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63, договор залога (ипотеки) является сделкой обычно не предусматривающей встречное исполнение.

Поскольку реституция предполагает обязанность каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке, а договоры залога (ипотеки) не предполагает какого-либо встречного исполнения со стороны залогодержателя, оснований для применения двусторонней реституции у суда не имеется

Вместе с тем, признание договора об ипотеке N 081/ДЗ-15 от 30.07.2015 недействительным является основанием для прекращения в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним записей об ипотеке (залоге) по следующим основаниям.

В пункте 52 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" указано, что государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним - это юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации. Государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права. Зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке. Поскольку при таком оспаривании суд разрешает спор о гражданских правах на недвижимое имущество, соответствующие требования рассматриваются в порядке искового производства.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 23.07.2019 N 127-КГ19-5, оспаривание зарегистрированного права на недвижимое имущество осуществляется путем предъявления исков, решения по которым являются основанием для внесения записи в ЕГРП. В частности, если в резолютивной части судебного акта решен вопрос о наличии или отсутствии права либо обременения недвижимого имущества, о возврате имущества во владение его собственника, о применении последствий недействительности сделки в виде возврата недвижимого имущества одной из сторон сделки, то такие решения являются основанием для внесения записи в ЕГРП.

Согласно пункту 3 статьи 58 Федерального закона от 13.07.2015 N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости", в случае, если решением суда предусмотрено прекращение права на недвижимое имущество у одного лица или установлено отсутствие права на недвижимое имущество у такого лица и при этом предусмотрено возникновение этого права у другого лица или установлено наличие права у такого другого лица, государственная регистрация прав на основании этого решения суда может осуществляться по заявлению лица, у которого право возникает на основании решения суда либо право которого подтверждено решением суда. При этом не требуется заявление лица, чье право прекращается или признано отсутствующим по этому решению суда, в случае, если такое лицо являлось ответчиком по соответствующему делу, в результате рассмотрения которого признано аналогичное право на данное имущество за другим лицом.

Таким образом, в случае вступления настоящего определения суда в законную силу оно будет являться основанием для внесения регистрирующим органом записи в ЕГРП о прекращении залога на спорные объекты должника, в связи с чем, производство по требованиям конкурсного управляющего ЗАО ПО "ИНЕЙ" об обязании Управления Росреестра по г. Москве снять обременение по Договору об ипотеке N 081/ДЗ-15 от 30.07.2015 правомерно прекращено судом.

В силу статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Заявителями апелляционных жалоб не представлено в материалы дела надлежащих и бесспорных доказательств в обоснование своей позиции, доводы, изложенные в апелляционных жалобах, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела, влияли бы на обоснованность и законность судебного акта.

При указанных обстоятельствах суд апелляционной инстанции считает определение суда первой инстанции обоснованным, соответствующим нормам материального права и фактическим обстоятельствам дела, в связи с чем не находит оснований для удовлетворения апелляционных жалоб по изложенным в них доводам.

Руководствуясь статьями 266 - 269, 271 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации, Девятый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Москвы от 25.11.2021 по делу N А40-109998/19 оставить без изменения, а апелляционные жалобы конкурсного управляющего ЗАО ПО "ИНЕЙ", конкурсного управляющего ПАО "Банк ЮГРА", ООО "БРИДЖ" - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

А.С. Маслов

Судьи

Ю.Н. Федорова Н.В. Юркова