Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 14 ноября 2022 г. N 09АП-63539/22 по делу N А40-220713/2021

г. Москва

14 ноября 2022 г.

Дело N А40-220713/21

Резолютивная часть постановления объявлена 24 октября 2022 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 14 ноября 2022 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи С.А. Назаровой

судей Ж.Ц. Бальжинимаевой, Ю.Л. Головачевой

при ведении протокола секретарем судебного заседания К.Б. Халиловой,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы ООО "Синилекс", Константиновой Ксении Андреевны на решение Арбитражного суда города Москвы от 25.07.2022 по делу N А40-220713/21, об оставлении без удовлетворения заявления Константиновой Ксении Андреевны и ООО "Синилекс" о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "ЯНВАРЬ ПРОДАКШН",

при участии в судебном заседании: от Жигунова С.В. - Елынычев Е.А. (по дов. от 21.07.22 г.)

Иные лица не явились, извещены.

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 27.11.2019 в отношении ООО "ЯНВАРЬ ПРОДАКШН" введена процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден Агафонов Алексей Владимирович, о чем опубликованы сведения в газете "Коммерсантъ" N 226 от 07.12.2019.

Определением суда от 23.12.2020 (резолютивная часть от 11.12.2020) производство по делу N А40-25768/18 о банкротстве ООО "ЯНВАРЬ ПРОДАКШН" прекращено.

Кредиторы Константинова Ксения Андреевна и ООО "Синилекс" обратились в суд с требованиями о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "ЯНВАРЬ ПРОДАКШН" - Жигунова Сергея Викторовича, Карпову Анну Юрьевну, Прожико Татьяну Борисовну, Новикову Веру Семеновну, Жигунову Марию Сергеевну, ООО "Студия "Питирим", ООО "Продюсерский центр Сергея Жигунова", ООО "Студия 7" и ООО "Прайм-Тайм" (ИНН 7717702430).

Решением Арбитражного суда города Москвы от 25.07.2022 отказано в удовлетворении заявления Константиновой Ксении Андреевны и ООО "Синилекс" о привлечении к субсидиарной ответственности.

Не согласившись с вынесенным судебным актом, ООО "Синилекс", Константинова К.А. обратились в суд с апелляционными жалобами в Девятый арбитражный апелляционный суд, в которых просят отменить обжалуемое решение, требования удовлетворить, в обоснование ссылаясь на нарушение судом норм материального и процессуального права.

В судебном заседании представитель Жигунова С.В. возражал на доводы жалобы, просил судебный акт оставить без изменения.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, о времени и месте судебного разбирательства извещены надлежаще.

Рассмотрев дело в порядке статей 156, 266 и 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, проверив законность и обоснованность решения, суд апелляционной инстанции приходит к выводу об отсутствии правовых оснований к отмене судебного акта, в силу следующего.

В соответствии со статьей 32 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным данным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Судом первой инстанции в порядке ст. 179 АПК РФ, исправлена опечатка при указании на наименование судебного акта и на срок его обжалования.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.19 Закона о банкротстве, если после завершения конкурсного производства или прекращения производства по делу о банкротстве лицу, которое имеет право на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности в соответствии с пунктом 3 статьи 61.14 названного Закона и требования которого не были удовлетворены в полном объеме, станет известно о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 61.11 Закона о банкротстве, оно вправе обратиться в арбитражный суд с иском вне рамок дела о банкротстве.

В соответствии с пунктом 31 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", по смыслу пунктов 3 и 4 статьи 61.14 Закона о банкротстве при прекращении производства по делу о банкротстве на основании абзаца восьмого пункта 1 статьи 57 Закона о банкротстве на стадии проверки обоснованности заявления о признании должника банкротом (до введения первой процедуры банкротства) заявитель по делу о банкротстве вправе предъявить вне рамок дела о банкротстве требование о привлечении к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве, если задолженность перед ним подтверждена вступившим в законную силу судебным актом или иным документом, подлежащим принудительному исполнению в силу закона. В этом случае иные лица не наделяются полномочиями по обращению в суд вне рамок дела о банкротстве с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности.

Материалами дела подтверждается, что Определением Арбитражного суда г. Москвы от 19.02.2018 принято к производству заявление АО "ОБЪЕДИНЕННЫЕ РУССКИЕ КИНОСТУДИИ" о признании несостоятельным (банкротом) ООО "ЯНВАРЬ ПРОДАКШН", возбуждено производство по делу N А40-25768/18.

Определением Арбитражного суда г. Москвы от 27.04.2018 в отношении ООО "ЯНВАРЬ ПРОДАКШН" введена процедура наблюдения.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 27.11.2019 в отношении ООО "ЯНВАРЬ ПРОДАКШН" введена процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден Агафонов Алексей Владимирович.

Определением суда от 23.12.2020 (резолютивная часть от 11.12.2020) производство по делу N А40-25768/18 о банкротстве ООО "ЯНВАРЬ ПРОДАКШН" прекращено на основании абзаца 8 пункта 1 статьи 57 Федерального закона от 26.10.2002 N127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".

Как следует из материалов дела, в обоснование заявления о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника заявители, ссылаясь на положения статей 61.10, 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), указывают на допущенные ответчиками, как группой лиц, недобросовестные действия, выраженные в совершении действий, которые привели к возникновению задолженности перед заявителем и причинили существенный вред его имущественным правам. По мнению заявителей, признание должника несостоятельным произошло вследствие поведения контролирующих лиц (ответчиков).

Согласно пункту 3 статьи 61.14 Закона о банкротстве правом на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 настоящего Федерального закона, после завершения конкурсного производства или прекращения производства по делу о банкротстве в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, обладают кредиторы по текущим обязательствам, кредиторы, чьи требования были включены в реестр требований кредиторов, и кредиторы, чьи требования были признаны обоснованными, но подлежащими погашению после требований, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявитель по делу о банкротстве в случае прекращения производства по делу о банкротстве по указанному ранее основанию до введения процедуры, применяемой в деле о банкротстве, либо уполномоченный орган в случае возвращения заявления о признании должника банкротом.

В силу положений пунктов 1 и 2 статьи 61.19 Закона о банкротстве если после завершения конкурсного производства или прекращения производства по делу о банкротстве лицу, которое имеет право на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности в соответствии с пунктом 3 статьи 61.14 настоящего Федерального закона и требования которого не были удовлетворены в полном объеме, станет известно о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 61.11 настоящего Федерального закона, оно вправе обратиться в арбитражный суд с иском вне рамок дела о банкротстве.

Заявление, поданное в соответствии с пунктом 1 настоящей статьи, рассматривается арбитражным судом, рассматривавшим дело о банкротстве. При рассмотрении заявления применяются правила пункта 2 статьи 61.15, пунктов 4 и 5 статьи 61.16 настоящего Федерального закона.

Согласно пункту 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

В соответствии с положениями пунктов 16-24 Постановления N 53 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

В силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Контролирующее лицо, которое несет субсидиарную ответственность на основании подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве, и контролирующее лицо, несущее субсидиарную ответственность за доведение до объективного банкротства, отвечают солидарно.

Если из-за действий (бездействия) контролирующего лица, совершенных после появления признаков объективного банкротства, произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям.

Контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 ГК РФ, абзац 2 пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве). При рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности.

При доказанности обстоятельств, составляющих основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, закрепленные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства.

Доказывая отсутствие оснований привлечения к субсидиарной ответственности, в том числе при опровержении установленных законом презумпций (пункт 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), контролирующее лицо вправе ссылаться на то, что банкротство обусловлено исключительно внешними факторами (неблагоприятной рыночной конъюнктурой, финансовым кризисом, существенным изменением условий ведения бизнеса, авариями, стихийными бедствиями, иными событиями и т.п.).

Если банкротство наступило в результате действий (бездействия) контролирующего лица, однако помимо названных действий (бездействия) увеличению размера долговых обязательств способствовали и внешние факторы (например, имели место неправомерный вывод активов должника под влиянием контролирующего лица и одновременно порча произведенной должником продукции в результате наводнения), размер субсидиарной ответственности контролирующего лица может быть уменьшен по правилам абзаца второго пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

В соответствии с пунктом 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке.

В силу положений подпункта 3 пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если в удовлетворении иска о признании сделки недействительной ранее было отказано по мотиву равноценности полученного должником встречного денежного предоставления, то заявитель впоследствии не вправе ссылаться на нерыночный характер цены этой же сделки в целях применения презумпции доведения до банкротства.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пунктах 2 и 3 постановления Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" (далее - Постановление от 30.07.2013 N 62), недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор: действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, за исключением случаев, когда информация о конфликте интересов была заблаговременно раскрыта и действия директора были одобрены в установленном законодательством порядке; скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (в частности, если сведения о такой сделке в нарушение закона, устава или внутренних документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица) либо предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении соответствующей сделки; совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица; после прекращения своих полномочий удерживает и уклоняется от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица; знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.).

Неразумность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор: принял решение без учета известной ему информации, имеющей значение в данной ситуации; до принятия решения не предпринял действий, направленных на получение необходимой и достаточной для его принятия информации, которые обычны для деловой практики при сходных обстоятельствах, в частности, если доказано, что при имеющихся обстоятельствах разумный директор отложил бы принятие решения до получения дополнительной информации; совершил сделку без соблюдения обычно требующихся или принятых в данном юридическом лице внутренних процедур для совершения аналогичных сделок (например, согласования с юридическим отделом, бухгалтерией и т.п.).

В то же время, необходимо учитывать, что в гражданском законодательстве закреплена презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений (пункт 3 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ)).

Данное правило распространяется и на руководителей хозяйственных обществ, членов органов его управления, то есть предполагается, что они при принятии деловых решений, в том числе рискованных, действуют в интересах общества и его акционеров (участников).

Бремя доказывания недобросовестности либо неразумности действий руководителя возлагается на лицо, требующее его привлечение к ответственности, то есть в настоящем случае на истца.

Участие в экономической деятельности может осуществляться гражданами как непосредственно, так и путем создания коммерческой организации, в том числе, в форме общества с ограниченной ответственностью.

Ведение предпринимательской деятельности посредством участия в хозяйственных правоотношениях через конструкцию хозяйственного общества (как участие в уставном капитале с целью получение дивидендов, так и участие в органах управления обществом с целью получения вознаграждения) - как правило, означает, что в конкретные гражданские правоотношения в качестве субъекта права вступает юридическое лицо.

Именно с самим обществом юридически происходит заключение сделок и именно от самого общества его контрагенты могут юридически требовать исполнения принятых на себя обязательств, несмотря на фактическое подписание договора -документа с конкретным физическим лицом, занимающим должность руководителя.

Так как любое общество (принимая на себя права и обязанности, исполняя их) действует прямо или опосредованно через конкретных физических лиц - руководителей организации, гражданское законодательство для стимулирования добросовестного поведения и недопущения возможных злоупотреблений со стороны физических лиц -руководителей в качестве исключения из общего правила (ответственности по обязательствам юридического лица самим юридическим лицом) - предусматривает определенные экстраординарные механизмы защиты нарушенных прав кредиторов общества, в том числе, привлечение к субсидиарной ответственности руководителя при фактическом банкротстве возглавляемого им юридического лица, возмещение убытков.

Таким образом, физическое лицо, осуществляющее функции руководителя, подвержено не только риску взыскания корпоративных убытков (внутренняя ответственность управляющего перед своей корпораций в лице участников корпорации), но и риску привлечения к ответственности перед контрагентами управляемого им юридического лица (внешняя ответственность перед кредиторами общества).

При этом, ответственность руководителя перед внешними кредиторами наступает не за сам факт неисполнения (невозможности исполнения) управляемым им обществом обязательства, а в ситуации, когда неспособность удовлетворить требования кредитора наступила не в связи с рыночными и иными объективными факторами, а, в частности, искусственно спровоцирована в результате выполнения указаний (реализации воли) контролирующих лиц.

Не любое подтвержденное косвенными доказательствами сомнение в добросовестности действий руководителя должно толковаться против ответчика, такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой косвенных доказательств подтверждать отсутствие намерений погасить конкретную дебиторскую задолженность.

Бремя опровержения обоснованных доводов заявителя лежит на лице, привлекаемом к ответственности.

Таким образом, само по себе наличие презумпций (вины, причинно-следственной связи и т.д.) означает лишь определенное распределение бремени доказывания между участниками спора, что не исключает ни право ответчика на опровержение приведенных заявителем доводов, ни обязанности суда исследовать и устанавливать наличие всей совокупности элементов, необходимых для привлечения ответчиков к ответственности.

На основании пункта 3 Постановления N 53 по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

Лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника, либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности, либо оно замещало должности главного бухгалтера, финансового директора должника (подпункты 1-3 пункта 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве). Названные лица могут быть признаны контролирующими должника на общих основаниях, в том числе с использованием предусмотренных законодательством о банкротстве презумпций, при этом учитываются преимущества, вытекающие из их положения.

Делая вывод о том, что Новикова Вера Семеновна, Жигунова Мария Сергеевна, Обидин Сергей Иванович, Куйда Игорь Анатольевич, Швец Вадим Григорьевич, ООО "Продюсерский центр Сергея Жигунова", ООО "Студия 7", АНО "Человек и мир", ООО "Прайм-Тайм", МОО "Гильдия актёров кино России", ООО "Люкс", Компания КАЛМИ ТРЕЙДИНГ ЛИМИТЕД (KALMI TRADING LIMITED) не могут признаны контролирующими должника лицами, суд первой инстанции исходил из следующего.

Как следует из иска, заявители в обоснование требования к Новиковой Вере Семеновне и Жигуновой Марии Сергеевне, ссылались на наличие у них статуса контролирующих лиц, поскольку Новикова B.C. являлась супругой Жигунова С.В. (учредителя ООО "Январь Продакшн") до октября 2020 года, а Жигунова М.С. является дочерью Жигунова С.В.

Отказывая в удовлетворении требований к Новиковой B.C. и Жигуновой М.С., суд первой инстанции указал на то, что они не являлись субъектами корпоративных отношений должника, а наличие родства по отношению к Жигунову С.В. не наделяет их признаком фактически контролирующего должника лица, как это установлено ст. 61.10 Закона о банкротстве, с учетом разъяснений абзц. 4 п. 3 Постановления N 53.

С выводами суда первой инстанции, апелляционный суд соглашается, поскольку исходя из объема представленных доказательств не следует, что данные ответчики давали должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определяли его действия, осуществляли фактический контроль над должником, и оказывали значительное влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника, в том числе и по заключению сделок.

Предъявляя требования к ООО "Продюсерский центр Сергея Жигунова", ООО "Студия 7", АНО "Человек и мир", ООО "Прайм-Тайм", МОО "Гильдия актёров кино России", заявители ссылались на наличие статуса контролирующих должника лиц, поскольку Жигунов С.В. являлся их учредителем.

Отказывая в удовлетворении требований, суд первой инстанции исходил из того, что законодательство о банкротстве не предусматривает возможность признания юридического лица, в котором участником является учредитель обанкротившегося должника, контролирующим должника лицом.

С выводами суда первой инстанции апелляционный суд соглашается, поскольку доказательств того, что перечисленные юридические лица обладают статусом контролирующих лиц должника, материалы дела не содержат.

Признавая несостоятельными доводы о том, что между ООО "Продюсерский центр Сергея Жигунова" и АО "Телекомпания НТВ" были заключены несколько договоров на создание ряда аудиовизуальных произведений, и впоследствии ОООО "Продюсерский центр Сергея Жигунова" привлекал к производству аудиовизуальных произведений должника на основании заключенных между ними сделок, в которых отсутствовали положения о размере вознаграждения за отчуждение исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и положения о стоимости оказания услуг, что свидетельствует о их безвозмездности, м выводов активов должника в виде исключительных прав без встречного представления, суд первой инстанции исходил из следующего.

Так, в иске указано на то, что в договорах, заключенных между 000 "Продюсерский центр Сергея Жигунова" и должником присутствовала смета, а согласно выписке со счета должника 000 "Продюсерский центр Сергея Жигунова" осуществляло платежи во исполнение договоров с должником на производство аудиовизуальных произведений.

Судом первой инстанции исследованы доказательства и установлено, что договоры между 000 "Продюсерский центр Сергея Жигунова" и должником не содержат условий, по которым результаты интеллектуальной деятельности принадлежат должнику, напротив их правообладателем является 000 "Продюсерский центр Сергея Жигунова".

Установив указанные выше обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что должником оказывались услуги не безвозмездно, а активы должника в виде исключительных прав им не выводились.

Отклоняя доводы о том, что должник (заемщик) и 000 "Студия 7", 000 "Прайм-Тайм", Прожико Т.Б. (кредиторы) намерено заключали договоры процентного займа, которые привели должника к неплатежеспособности, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что договоры процентного займа были заключены до того, как должник стал отвечать признакам неплатежеспособности (в период с 08.2013 по 02.2017), в том числе большинство из них были заключены до подписания договора с Константиновой К.А. на оказание услуг при подготовке аудиовизуальногопроизведения от 20.05.2016 N 27-2/0516/ГКо, на основании которого включены требования заявителя в реестр требований кредиторов должника.

Предъявляя иск к ООО "Люкс", заявители ссылались на то, что ранее действовавшая компания ООО "Производственная компания Сергея Жигунова", учредителем которой являлся Жигунов С.В., была реорганизована путем присоединения к ООО "Люкс".

Судом первой инстанции при исследовании данного довода, установлено, что Жигунов С.В. не является и никогда не являлся учредителем ООО "Люкс".

Также, отказывая в удовлетворении требования, суд первой инстанции исходил из того, что действующее законодательство не предусматривает возможность отнесения юридических лиц, в которых участником является учредитель обанкротившегося должника, к контролирующим должника лицам.

Учитывая возможность разрешения спора по заявленным основаниям и представленным доказательствам, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии у ООО "Люкс" статуса контролирующего должника лица.

Отклоняя доводы заявителя о том, что 000 "Продюсерский центр Сергея Жигунова" осуществлял выплаты своим подконтрольным лицам (ИП Жигунов С.В., ИП Прожико Т.Б., ИП Жигунова М.С.) по договорам в размере, не соответствующим рыночной стоимости аналогичных услуг, суд первой инстанции установил, что выплаты осуществлялись по договорам, заключенным между 000 "Продюсерский центр Сергея Жигунова" (лицом, не контролирующим должника) и ИП Жигуновым С.В., ИП Прожико Т.Б., ИП Жигуновой М.С. в период с 2010 по 2016 г.г. за счет денежных средств, принадлежащих ООО "Продюсерский центр Сергея Жигунова", а не должнику, в связи с чем, данные сделки не могли нанести вред интересам кредитора должника и привести к его неплатежеспособности.

Судом первой инстанции установлено, что сделки были заключены задолго до того, как должник стал отвечать признакам неплатежеспособности (дело о банкротстве возбуждено 19.02.2018), и отсутствуют доказательства того, что заключение именно данных сделок привело к банкротству должника.

При этом, судом первой инстанции учтено, что заявитель не обосновал, какие именно неправомерные действия ООО "Продюсерский центр Сергея Жигунова", ООО "Студия 7", АНО "Человек и мир", ООО "Прайм-Тайм", МОО "Гильдия актёров кино России", ООО "Люкс", которые не являлись учредителями должника, нарушали права последнего.

С выводами суда первой инстанции апелляционный суд соглашается, поскольку наличие контроля со стороны данных лиц на заключение должником спорных сделок или извлечения выгоды из их заключения, материалами дела не подтверждено, и не доказано наличие причинно-следственной связи между действиями указанных лиц и фактически наступившим объективным банкротством должника.

Из материалов дела следует, что требуя привлечения Обидина С.И., Куйда И.А., Швец В.Г., Компании КАЛМИ ТРЕЙДИНГ ЛИМИТЕД (KALMI TRADING LIMITED) к субсидиарной ответственности, заявители ссылались на извлечение данными лицами выгоды из незаконного или недобросовестного поведения лица, уполномоченного выступать от имени юридического лица, членов коллегиальных органов юридического лица и лиц, определяющих действия юридического лица.

В обоснование требования, заявитель указал судебные акты:

- решение Арбитражного суда г. Москвы от 14.09.2016 по делу N А40-26084/2016, в соответствии с которым суд взыскал солидарно с Общества с ограниченной ответственностью "Продюсерский центр Сергея Жигунова" (ОГРН 1097746543410) и Жигунова Сергея Викторовича в пользу KALMI TRADING LIMITED задолженность по договору займа N 1 от 23.07.2015;

- решение Арбитражного суда г. Москвы от 10.10.2016 по делу N А40-78402/2016, в соответствии с которым суд обратил в пользу KALMI TRADING LIMITED взыскание на заложенные исключительные права по договору залога исключительных прав от 25.12.2015, а именно исключительные права на аудиовизуальные произведения, принадлежащие ИП Жигунову С.В.;

- решение Арбитражного суда г. Москвы от 09.04.2018 по делу N А40-214609/2016, в соответствии с которым суд утвердил мировое соглашение между Куйда И.А., Швец В.Г. и ООО "Прайм-тайм", ООО "Продюсерский центр Сергея Жигунова", по которому стороны признали недействительными соглашения о расторжении договора на создание кинокартин;

- решение Арбитражного суда г. Москвы от 27.07.2018 по делу N А40-26120/2017, в соответствии с которым суд утвердил мировое соглашение по делу о признании несостоятельным (банкротом) ООО "Прайм-тайм", согласно которому Жигунов С.В. обязуется погасить задолженность перед кредиторами в срок, указанный в мировом соглашении, под залог исключительных прав на объекты интеллектуального права.

В пункте 7 Постановления N 53 разъяснено, что предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.).

Опровергая названную презумпцию, привлекаемое к ответственности лицо вправе доказать свою добросовестность, подтвердив, в частности, возмездное приобретение актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки.

Также предполагается, что является контролирующим выгодоприобретатель, извлекший существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение (в том числе посредством недостоверного документооборота), совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом (например, единым производственным и (или) сбытовым циклом), в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки. В этом случае для опровержения презумпции выгодоприобретатель должен доказать, что его операции, приносящие доход, отражены в соответствии с их действительным экономическим смыслом, а полученная им выгода обусловлена разумными экономическими причинами.

Отказывая в удовлетворении требований к данным ответчикам, суд первой инстанции установил, что они не являются контролирующими лицами должника, а судебные акты, на которые ссылается заявитель, не указывают на извлечение данными ответчиками выгоды в виде увеличения (сбережения) активов.

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 14.09.2016 по делу N А40-26084/2016 установлено, что у Жигунова С.В. образовалась задолженность перед Компанией КАЛМИ ТРЕЙДИНГ ЛИМИТЕД (KALMI TRADING LIMITED) по договору займа N 1 от 23.07.2015.

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 10.10.2016 по делу N А40-78402/2016 установлено, что между ООО "Продюсерский центр Сергея Жигунова" и Компанией КАЛМИ ТРЕЙДИНГ ЛИМИТЕД (KALMI TRADING LIMITED) был заключен договор займа N 1 от 23 июля 2015 года, в качестве обеспечения исполнения обязательств по договору займа между Компанией КАЛМИ ТРЕЙДИНГ ЛИМИТЕД (KALMI TRADING LIMITED) и ИП Жигуновым С.В. (Залогодатель) заключен договор залога исключительных прав от 25.12.2015, на основании которого в пользу Компании внесена запись в реестре уведомлений о залоге движимого имущества единой информационной системы нотариата за регистрационным номером 2016-000-076995-168 от 01.03.2016.

В связи с тем, что ООО "Продюсерский центр Сергея Жигунова" обязательства по договору займа не исполнило, судом обращено взыскание на заложенные исключительные права по договору залога исключительных прав от 25.12.2015, а именно исключительные права на аудиовизуальные произведения.

Судебный акт от 09.04.2018 по делу N А40-214609/2016 принят по заявлению Куйда И.А., Швец В.Г. к ООО "Прайм-тайм", ООО "Продюсерский центр Сергея Жигунова" о расторжении соглашения о расторжении договора N 4 от 01.07.2011 на создание кинокартины "Мартин Идеи", заключенного 05.05.2014 между ООО "Прайм-тайм" и ООО "ПЦСЖ"; Соглашения о расторжении договора N 5 от 01.07.2011 на создание кинокартины "Доктор Смерть", заключенного 05.05.2014 между ООО "Прайм-тайм" и ООО "ПЦСЖ"; Соглашения о расторжении договора N 7 от 01.07.2011 на создание кинокартины "Никаких проблем", заключенного 05.05.2014 между ООО "Прайм-тайм" и ООО "ПЦСЖ"; Соглашения о расторжении договора N 8 от 01.07.2011 на создание художественного фильма "Три Мушкетера", заключенное 05.05.2014 между ООО "Прайм-тайм" и ООО "ПЦСЖ". В рамках судебного разбирательства стороны заключили мировое соглашение, которое утверждено судом, и по его условиям стороны признали недействительными соглашения о расторжении договора на создание кинокартин; учитывая отсутствие факта заключения соглашений о расторжении договоров ООО "ПЦСЖ" имеет перед ООО "Прайм-тайм" неисполненные обязательства по передаче ООО "Прайм-Тайм" всех исключительных прав в полном объеме на объекты интеллектуальной собственности (аудиовизуальные произведения).

Решение Арбитражного суда г. Москвы от 27.07.2018 по делу N А40-26120/2017 вынесено судом в связи со следующим. Определением Арбитражного суда города Москвы от 22.01.2018 (резолютивная часть объявлена 19.01.2018) в отношении должника ООО "Праймтайм" введена процедура наблюдения, временным управляющим утверждена Сафонова A.M., о чем опубликована информация в газете "КоммерсантЪ" от 03.03.2018. В Арбитражный суд города Москвы 29.06.2018 года поступило заявление временного управляющего ООО "Прайм-тайм" об утверждении мирового соглашения по делу о признании несостоятельным (банкротом) ООО "Прайм-тайм". Арбитражный суд г. Москвы утвердил мировое соглашение, согласно которому кредиторы (Обидин С.И., Шингарев Е.В., ИФНС N 17 по г. Москве) предоставили ООО "Прайм-тайм" отсрочку в исполнении уставленных требований, исполнение обязательств обеспечивается предоставлением Жигуновым Сергеем Викторовичем в залог кредиторам (Обидин С.И., Шингарев Е.В., ИФНС N 17 по г. Москве) по договорам залога, подлежащим нотариальному удостоверению и содержащим условия о внесудебном обращении взыскания на залог, в полном объеме все исключительные права на объекты интеллектуального права (аудиовизуальные произведения).

Суд первой инстанции, отклоняя доводы заявителей, исходил из того, что перечисленные судебные акты, вынесенные в отношении ООО "Продюсерский центр Сергея Жигунова", ООО "Прайм-Тайм", ИП Жигунова С.В., не свидетельствуют о выводе активов должника.

Признавая несостоятельными доводы о намеренности Жигунова С.В. с целью исключения обращения взыскания по решению о привлечения к ответственности вывода принадлежащей бывшей супруге Жигунова С.В. -Новиковой B.C. квартиры, расположенная по адресу: г. Москвы, Проспект Мира, д. 124, корп. 8, кв. 236, суд первой инстанции исходил из следующего.

Между Жигуновым С.В. и АО НОКССБАНК заключен договор поручительства N 2111-П-Ф от 31.07.2017, по которому Жигунов С.В. обязался отвечать по обязательствам ООО "Продюсерский центр Сергея Жигунова" по кредитному договору N 2111 об открытии кредитной линии от 31.07.2017.

Также между Жигуновым С.В. и АО НОКССБАНК во исполнение вышеуказанного договора об открытии кредитной линии заключен договор ипотеки N 2111-И/1, предметом которого являлась указанная выше квартира.

17.04.2018 АО НОКССБАНК обратился в Останкинский районный суд г. Москвы с иском к Жигунову С.В., ООО "Продюсерский центр Сергея Жигунова" о взыскании задолженности по кредиту и обращения взыскания на заложенное имущество (дело N 2-2114/18).

19.06.2018 Останкинским районным судом г. Москвы вынесено определение о прекращении производства по данному делу, в утверждением мирового соглашения, по условиям которого принят отказ от иска АО НОКССБАНК в части взыскания предмета залога: квартиры, расположенной по адресу: г. Москва, Проспект Мира, д. 124, корп. 8, кв. 236, принадлежащей на праве собственности Новиковой B.C. путем продажи с публичных торгов.

Таким образом, вышеуказанные обстоятельства не могут быть отнесены к числу оснований для привлечения к субсидиарной ответственности.

Требуя привлечения Жигунова С.В., Карповой А.Ю., Прожико Т.Б. к субсидиарной ответственности, заявители сослались на статус у них контролирующих должника лиц в связи со ст.61.11 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 4 Постановления N 53 по смыслу взаимосвязанных положений абзаца второго статьи 2, пункта 2 статьи 3, пунктов 1 и 3 статьи 61.10 Закона о банкротстве для целей применения специальных положений законодательства о субсидиарной ответственности, по общему правилу, учитывается контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, независимо от того, скрывалось действительное финансовое состояние должника или нет, то есть принимается во внимание трехлетний период, предшествующий моменту, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (далее - объективное банкротство).

В соответствии с пунктом 16 Постановления N 53 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

В связи с тем, что не представлено доказательств совершения Жигуновым С.В., Карповой А.Ю., Прожико Т.Б. неправомерных действий (бездействия), которые явились необходимой причиной банкротства должника, т.е. без которых объективное банкротство не наступило бы, суд отказал в удовлетворении иска.

В силу пункта 18 Постановления N 53 контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 ГК РФ, абзац 2 пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Пунктом 19 Постановления N 53 предусмотрено, что при доказанности обстоятельств, составляющих основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, закрепленные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства.

Доказывая отсутствие оснований привлечения к субсидиарной ответственности, в том числе при опровержении установленных законом презумпций (пункт 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), контролирующее лицо вправе ссылаться на то, что банкротство обусловлено исключительно внешними факторами (неблагоприятной рыночной конъюнктурой, финансовым кризисом, существенным изменением условий ведения бизнеса, авариями, стихийными бедствиями, иными событиями и т.п.).

Однако, заявитель не представил доказательств того, что именно действия (бездействие) Жигунова С.В., Карповой А.Ю., Прожико Т.Б., повлекшие негативные последствия на стороне должника, выходили за пределы обычного делового риска и были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов, явились необходимой причиной объективного банкротства.

Установив вышеизложенные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что данные ответчики не могут быть привлечены к субсидиарной ответственности.

Также, судом учтено отсутствие доказательств того, что ответчики действовали согласованно или автономно с направленностью этих действий на причинение убытков должнику, являлись формально, номинально или фактически контролирующими должника лицами, давали должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определяли его действия. При этом, отсутствуют доказательства наличия причинно-следственной связи между действиями вышеуказанных лиц и фактически наступившим объективным банкротством должника.

Ответственность руководителя должника является гражданско-правовой, поэтому убытки подлежат взысканию по правилам статьи 15 ГК РФ.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (пункт 2 статьи 15 ГК РФ).

Для применения гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков на основании статьи 15 ГК РФ необходимо доказать наличие противоправных действий ответчика, факт понесения убытков и их размер, причинно-следственную связь между действиями ответчика и наступившими у истца неблагоприятными последствиями.

Недоказанность хотя бы одного из элементов состава правонарушения является достаточным основанием для отказа в удовлетворении требований о возмещении убытков.

В силу положений статьи 1064 ГК РФ вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

В связи с тем, что в силу положений статей 15, 1064 и 1082 ГК РФ общими условиями деликтной ответственности является наличие состава правонарушения, включающего в себя наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между двумя первыми элементами, вину причинителя вреда и размер причиненного вреда, а совокупность указанных обстоятельств не доказана, суд первой инстанции отказал в удовлетворении иска.

Кроме того, судом первой инстанции учтено, что до настоящего времени правоспособность должника не утрачена, и кредиторы не лишены возможности на защиту прав.

Доводы жалобы подлежат отклонению, поскольку в силу разъяснений п. 53 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53, статей 61.19, 61.22 Закона о банкротстве, на подобную публикацию в ЕФРСБ осуществляет именно заявитель в течение трех рабочих дней после принятия судом к производству заявления о привлечении контролирующих лиц к ответственности.

Статьей 225.14 АПК РФ на суд не возлагается именно обязанность, а суду предоставляется право по возложению на заявителя совершить определенные действия.

Доводы апеллянтов на ссылкой на допущенные судом первой инстанции описки и их исправление без вынесения определения, апелляционным судом не могут быть отнесены к числу оснований для отмены правильного по существу судебного решения. При этом, в обжалуемом судебном акте судом первой инстанции сделаны выводы о необходимости исправления описок.

Ссылки апеллянтов на отсутствие доступа к ознакомлению в электронном виде с протоколом судебного заседания и аудиозаписью не могут быть отнесены в силу положений ст. 270 АПК РФ к отмене обжалуемого судебного акта.

Не усматривает апелляционный суд и нарушений судом первой инстанции положений ст. 66 АПК РФ при разрешении ходатайства об истребовании доказательств из органов ЗАГСа.

Также апелляционный суд находит несостоятельными доводы жалоб в связи с тем, что в мотивировочной части заявления указан иной состав лиц, чем состав лиц в просительной его части.

Учитывая исключительный характер субсидиарной ответственности, по данной категории дел не может быть применен стандарт доказывания, применяемый в рядовых гражданско-правовых спорах. При оценке действий (бездействия) контролирующих должника лиц, в результате которых кредиторы не получили удовлетворения своих притязаний от самого общества, кредитор, не получивший должного от юридического лица и требующий исполнения от физических лиц - руководителя и учредителя общества, должен обосновать наличие в действиях таких лиц умысла либо грубой неосторожности, непосредственно повлекшей невозможность исполнения в будущем обязательства перед контрагентом.

Принимая во внимание, что требования разрешаются судом по конкретным заявленным основаниям и предмету, суд первой инстанции, исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства, руководствуясь положениями действующего законодательства, пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требований.

Апелляционный суд соглашается с указанными выводами суда первой инстанции, полагает, что фактические обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены судом на основании полного, всестороннего и объективного исследования имеющихся в деле доказательств с учетом всех доводов и возражений участвующих в деле лиц, а окончательные выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам, при этом нормы материального права применены судом правильно, в связи с чем, у суда апелляционной инстанции отсутствуют основания для отмены либо изменения принятого по делу судебного акта, предусмотренные статьей 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь ст. ст. 176, 266 - 269, 272 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Арбитражного суда г. Москвы от 25.07.2022 по делу N А40-220713/21 оставить без изменения, а апелляционные жалобы ООО "Синилекс", Константиновой Ксении Андреевны - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение двух месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

С.А. Назарова

Судьи

Ж.Ц. Бальжинимаева Ю.Л. Головачева