Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18 января 2023 г. N 15АП-22307/22 по делу N А01-4025/2021

город Ростов-на-Дону

18 января 2023 г.

дело N А01-4025/2021

Резолютивная часть постановления объявлена 11 января 2023 года.

Полный текст постановления изготовлен 18 января 2023 года.

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Сурмаляна Г.А.,

судей Деминой Я.А., Шимбаревой Н.В.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Ситдиковой Е.А.,

при участии посредством веб-конференции:

финансовый управляющий Арсеняна Дениса Нориковича - Литвинова Анна Викторовна, лично, паспорт,

от Кокошвили Георгий Георгиевич: представитель по доверенности от 27.04.2022 Давыдова А.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании с использованием системы веб-конференции апелляционную жалобу Кокошвили Георгия Георгиевича на определение Арбитражного суда Республики Адыгея от 21.11.2022 по делу N А01-4025/2021 по заявлению финансового управляющего Литвиновой Анны Викторовны о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Арсеняна Дениса Нориковича,

ответчик: Кокошвили Георгий Георгиевич

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Арсеняна Дениса Нориковича (далее также - должник) в Арбитражный суд Республики Адыгея обратился финансовый управляющий должника Литвинова Анна Викторовна с заявлением о признании недействительным соглашения от 15.02.2016, заключенного между Арсеняном Денисом Нориковичем и Кокошвили Георгием Георгиевичем.

Определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 21.11.2022 по настоящему делу соглашение от 15.02.2016, заключенное между Арсеняном Денисом Нориковичем и Кокошвили Георгием Георгиевичем признано недействительной сделкой.

Не согласившись с принятым судебным актом, Кокошвили Георгий Георгиевич обжаловал определение суда первой инстанции от 21.11.2022 в порядке, предусмотренном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и просил обжалуемый судебный акт отменить.

Апелляционная жалоба мотивирована тем, что судом первой инстанции ошибочно истолкованы условия спорного соглашения, неверно применены положения статей 10, 168, 779, 781 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 61.2 Закона о банкротстве, а также неверно определен предмет доказывания. Так, исследуемое соглашение является консенсуальным, т.е. заключенным с момента согласования всех существенных условий. В пункте 3 соглашения стороны договорились об ответственности в случае задержки срока подключения коммуникаций, тем самым, по мнению подателя апелляционной жалобы, стороны обеспечили исполнение обязательства неустойкой по правилам статьи 330-331 Гражданского кодекса Российской Федерации. Так, обеспечение земельных участков, принадлежащих Кокошвили Г.Г., возможностью подключения к сетям энерго - и газоснабжения возможно путем прокладывания соответствующих инженерных коммуникаций через земельные участки с кадастровым номерами: 23:43:0107003:235, 23:43:0107003:238, собственником которых на дату заключения соглашения являлся Арсенян Д.Н. По мнению заявителя, к правоотношениям сторон в данной ситуации должны применяться положения статей 307, части 1 статьи 308.3, статей 309-310, 314, части 1-2 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации. Необходимые обстоятельства заявителем не доказаны и судом первой инстанции не установлены. Трехлетний период подозрительности на соглашение от 15.02.2016 не распространяется, так как 18.11.2019 вынесено определение о принятии заявления о признании должника банкротом. Целью соглашения от 15.06.2016 являлось обеспечение земельных участков, принадлежащих ответчику и приобретенных с целью строительства жилых домов у Арсеняна Д.Н., возможностью подключения к сетям электроснабжения и газоснабжения.

В отзыве на апелляционную жалобу финансовый управляющий должника просил определение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В отзыве на апелляционную жалобу должник просил определение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В судебном заседании представители лиц, участвующих в деле, поддержали правовые позиции по спору.

Представитель ответчика просил определение суда первой инстанции отменить по доводам, отраженным в апелляционной жалобе.

Финансовый управляющий поддержал правовую позицию по доводам, отраженным в отзыве, просил определение суда первой инстанции оставить без изменения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом уведомленные о времени и месте судебного разбирательства, явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили.

Суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, признал возможным рассмотреть апелляционную жалобу без участия не явившихся представителей лиц, участвующих в деле, уведомленных надлежащим образом.

Исследовав материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы и отзывов, выслушав представителей лиц, участвующих в деле, арбитражный суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что апелляционная жалоба не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, индивидуальный предприниматель Арсенян Денис Норикович обратился в арбитражный суд с заявлением о признании его несостоятельным (банкротом).

Определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 18.11.2021 заявление принято, возбуждено производство по делу о банкротстве.

Решением Арбитражного суда Республики Адыгея от 05.04.2022 индивидуальный предприниматель Арсенян Денис Норикович признан несостоятельным (банкротом), в отношении должника введена процедура реализации имущества гражданина. Финансовым управляющим должника утверждена Литвинова Анна Викторовна, из числа членов Ассоциации арбитражных управляющих "Центр финансового оздоровления предприятий Агропромышленного комплекса".

Сведения о признании должника банкротом и введении процедуры реализации имущества опубликованы в газете "Коммерсантъ" 23.04.2022 N 72 (7273).

В Арбитражный суд Республики Адыгея обратился финансовый управляющий должника с рассматриваемым заявлением о признании недействительным соглашения от 15.02.2016, заключенного между Арсенян Денисом Нориковичем и Кокошвили Георгием Георгиевичем.

Согласно статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным названным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Отношения, связанные с банкротством граждан, регулируются положениями главы X Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктом 1 статьи 213.1 Закона о банкротстве, отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные главой X, регулируются главами I - III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI названного Федерального закона.

Согласно статье 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в названном Федеральном законе.

Из пункта 17 постановления Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление N 63), следует, что в порядке главы III.1 Закона о банкротстве (в силу пункта 1 статьи 61.1) подлежат рассмотрению требования арбитражного управляющего о признании недействительными сделок должника как по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве (статьи 61.2 и 61.3 и иные содержащиеся в этом Законе о банкротстве помимо главы III.1 основания), так и по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством (в частности, по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации или законодательством о юридических лицах).

Специальные основания для оспаривания сделок должника перечислены в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Целью процедуры реализации имущества гражданина является последовательное проведение мероприятий по максимальному наполнению конкурсной массы и соразмерное удовлетворение требований кредиторов должника. Одно из таких мероприятий - оспаривание сделок должника по специальным основаниям, предусмотренным статьями 61.2, 61.3 Закона о банкротстве пункт 25 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2020), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 10.06.2020).

Соответственно, главный правовой эффект, достигаемый от оспаривания сделок, заключается в необходимости поставить контрагента в такое положение, в котором бы он был, если бы сделка (в том числе по исполнению обязательства) не была совершена, а его требование удовлетворялось бы в рамках дела о банкротстве на законных основаниях (определение Верховного Суда Российской Федерации N 305-ЭС17-3098 (2) от 14.02.2018).

В силу пункта 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве, заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по основаниям, предусмотренным статьей 61.2 или 61.3 названного Закона, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его заинтересованных лиц.

В силу пункта 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", при определении соотношения пунктов 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве судам надлежит исходить из следующего.

Если подозрительная сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем, наличие иных обстоятельств, определенных пунктом 2 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется.

Если же подозрительная сделка с неравноценным встречным исполнением была совершена не позднее чем за три года, но не ранее чем за один год до принятия заявления о признании банкротом, то она может быть признана недействительной только на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве при наличии предусмотренных им обстоятельств (с учетом пункта 6 названного постановления).

Судом в случае оспаривания подозрительной сделки проверяется наличие обоих оснований, установленных как пунктом 1, так и пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

По смыслу правовой позиции, изложенной в абзаце 3 пункта 7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", периоды предпочтительности и подозрительности исчисляются с момента возбуждения дела о банкротстве на основании заявления первого кредитора даже независимо от того, что обоснованным может быть признано только следующее заявление, поданное в рамках указанного дела.

Данная правовая позиция нашла отражение и в судебной практике, что подтверждается определением Верховного Суда Российской Федерации от 23.10.2018 N308-ЭС18-16378 по делу N А63-5243/2016.

Оспариваемое соглашение заключено 15.02.2016, то есть за пределами трехлетнего периода подозрительности (дата принятия заявления о признании должника банкротом - 18.11.2021).

Финансовый управляющий, полагая, что вышеуказанное соглашение является недействительной сделкой по основаниям, предусмотренным статьей 61.2 Закона о банкротстве, 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, обратился в Арбитражный суд Республики Адыгея.

Как отмечено выше, оспариваемое соглашение совершено за пределами трехлетнего срока подозрительности.

Предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве трехлетний срок является пресекательным.

Таким образом, финансовый управляющий должника не вправе оспаривать указанную сделку по специальным основаниям, предусмотренным пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, учитывая, что она заключена за пределами трехлетнего периода подозрительности, в силу чего она может быть оспорена только на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Как следует из заявления и апелляционной жалобы, финансовый управляющий должника указывает на то, что соглашение является недействительным (мнимой) сделкой на основании статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В абзаце 4 пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление N 63) разъяснено, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В силу правовой позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 7 постановления от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление N 25), если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Сделка, совершенная исключительно с намерением причинить вред другому лицу, является злоупотреблением правом и квалифицируется как недействительная по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В равной степени такая квалификация недобросовестного поведения применима и к нарушениям, допущенным должником-банкротом в отношении своих кредиторов, в частности к сделкам по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам, направленным на уменьшение конкурсной массы (разъяснения пункта 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление N 32).

Согласно правовой позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 22.03.2012 по делу N 6136/11, мнимые сделки относятся к категории ничтожных, поэтому такие сделки недействительны на основании положений пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации независимо от признания их судом. В этой связи суд может констатировать факт недействительности ничтожной сделки не только в рамках отдельного искового производства, но и при рассмотрении иных споров, если придет к выводу о том, что недействительность сделки может непосредственно повлиять на его выводы по упомянутым делам.

В силу статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным названным кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в настоящем Кодексе. Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе.

Согласно пункту 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Сделка является мнимой в том случае, если уже в момент ее совершения воля обеих сторон не была направлена на возникновение, изменение, прекращение соответствующих гражданских прав и обязанностей.

Обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий, и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.

Юридически значимым обстоятельством, подлежащим установлению при рассмотрении требования о признании той или иной сделки мнимой, является установление того, имелось ли у каждой стороны сделки намерение исполнять соответствующую сделку.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 25.07.2016 по делу N 305-ЭС16-2411, фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника.

В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств. Доказательства, обосновывающие требования и возражения, представляются в суд лицами, участвующими в деле, и суд не вправе уклониться от их оценки (статьи 65, 168, 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В обоснование мнимости сделки стороне необходимо доказать, что при ее совершении подлинная воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при совершении данной сделки.

Обе стороны мнимой сделки стремятся к сокрытию ее действительного смысла. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Расхождение волеизъявления с волей устанавливает суд путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Для этого суду необходимо оценить совокупность согласующихся между собой доказательств, которые представляют лица, участвующие в деле (определение Верховного Суда Российской Федерации от 29.10.2018 N 308-ЭС18-9470 по делу N А32-42517/2015).

Реально исполненный договор не может быть признан мнимой или притворной сделкой (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.11.2005 N 2521/05).

В силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В ходе выполнения своих обязанностей финансовым управляющим установлено, что между Арсеняном Денисом Нориковичем (далее также - сторона -1) и Кокошвили Георгием Георгиевичем (далее также - сторона -2) заключено соглашение от 15.02.2016.

Согласно пункту 1 соглашения, в соответствии с условиями названного соглашения, сторона -1 обязуется обеспечить стороне - 2 возможность подключения к коммунальной инфраструктуры и коммуникациям (электроснабжение, газоснабжение), а сторона -2 обязуется принять оказанные стороной - 1 услуги в порядке и на условиях, определенных соглашением.

Предметом заключенного между сторонами соглашения от 15.02.2016 года явилась обязанность Арсеняна Д.Н. обеспечить возможность подключения коммунальной инфраструктуры к коммуникациям (электроснабжение, газоснабжение) по меже земельных участков с кадастровыми номерами: 23:43:0107003:71, 23:43:0107003:91, 23:43:0107003:93, 23:43:0107003:95, 23:43:0107003:97, 23:43:0107003:99, 23:43:0107003:101, 23:43:0107003:103, 23:43:0107003:105, 23:43:0107003:107, 23:43:0107003:109, 23:43:0107003:111, 23:43:0107003:113, 23:43:0107003:252, 23:43:0107003:253, 23:43:0107003:254, 23:43:0107003:255, 23:43:0107003:256, 23:43:0107003:257, 23:43:0107003:258, 23:43:0107003:259, 23:43:0107003:260, 23:43:0107003:261, 23:43:0107003:262, 23:43:0107003:263, 23:43:0107003:264, 23:43:0107003:243, 23:43:0107003:266, 23:43:0107003:267, 23:43:0107003:268, 23:43:0107003:281, 23:43:0107003:282, 23:43:0107003:283, 23:43:0107003:284, 23:43:0107003:290, 23:43:0107003:286, 23:43:0107003:287, 23:43:0107003:288, 23:43:0107003:289, 23:43:0107003:285.

Пунктом 2 соглашения предусмотрено, что надлежащим исполнением соглашения в отношении услуг по обеспечению возможности подключения коммунальной инфраструктуры является уведомление о наличии технической возможности обеспечить подключение.

Согласно пункту 3 соглашения, подключение указанных коммуникаций производится в срок не позднее второго квартала 2016 года. Срок выполнения обязательств по соглашению, не может быть изменен стороной - 1 в одностороннем порядке.

В случае, если одна сторона задерживает срок подключения вышеуказанных коммуникаций, то она обязана выплатить стороне- 2 сумму равную одной тысячи рублей за каждый день просрочки, в отношении каждого земельного участка.

Арсенян Д.Н. в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции подтвердил недействительность заключенного соглашения и утрату интереса Кокошвили Г.Г. к предмету соглашения.

Ответчик, ссылаясь на реальность сделки, указал, что заключению спорного соглашения от 15.02.2016 предшествовало совершение между Арсеняном Д.Н. (продавцом) и Кокошвили Г.Г. (покупателем) сделок купли-продажи земельных участков. Указанные сделки, как пояснил ответчик, совершены между кредитором и должником в связи с осуществлением ими предпринимательской деятельности, в целях строительства индивидуальных жилых домов, при этом стоимость земельных участков определена с учетом возможности подключения к сетям электро- и газоснабждения.

Как следует из материалов дела, 06.02.2016 между Арсеняном Денисом Нориковичем (продавец) и Кокошвили Георгием Георгиевичем (покупатель) заключен договор купли-продажи земельных участков. В частности, продавец продал, а покупатель купил земельные участки с видом разрешенного использования - для индивидуального жилищного строительства, категория земель - земли населенных пунктов, каждый из них площадью 300 кв.м, расположенные по адресу: г. Краснодар, с/с с/о Березовский, пос. СКЗНИИСиВ 3 Отделение.

В пункте 2 договора купли-продажи, стороны указали, что земельные участки принадлежат продавцу на основании решения Прикубанского районного суда г.Краснодара от 04.02.2016 по делу N 2-1876/2016 по иску Арсеняна Дениса Нориковича к Кокошвили Георгию Георгиевичу о признании права собственности на земельные участки и выделе долей. Решение суда вступило в законную силу 09.03.2016.

Согласно пункту 3 указанного договора, отчуждаемые земельные участки проданы по соглашению сторон за 49 000 000 рублей. Цена окончательная и не подлежит изменению. Оплата производится при подписании настоящего договора наличным путем. Договор является единственным документом, подтверждающим передачу денежных средств. Финансовых и иных имущественных претензий стороны друг к другу не имеют.

В пункте 5 продавец указал, что уведомлен и не возражает, что до перехода права собственности покупатель начинает производить строительные работы на указанных в пункте 1 земельных участках в виде возведения жилых домов за свой счет и с привлечением денежных средств от третьих лиц, заключая договоры строительного подряда. Также стороны установили, что согласно статье 556 Гражданского кодекса Российской Федерации данный договор является единственным документом, подтверждающим передачу земельного участка, без составления каких-либо актов приема-передачи.

Согласно пункту 3 предварительного договора, стоимость участков составила 49 000 000 рублей, оплата производится при подписании договора наличным путем.

Право собственности продавца на дату заключения договора в Управлении Росреестра зарегистрировано не было, из представленных материалов следует, что право собственности возникло на основании решения Прикубанского районного суда г. Краснодара от 04.02.2016 по делу N 2-1876/2016 по иску Арсеняна Дениса Нориковича к Кокошвили Георгию Георгиевичу о признании права собственности на земельные участки и выделе долей. Решение суда вступило в законную силу 09.03.2016.

При этом, в договоре указан срок заключения основного договора не позднее 30.07.2017.

Как следует из материалов дела, после регистрации права собственности на спорные земельные участки за Арсеняном Д.Н., основной договор между сторонами заключен не был, право собственности за заявителем не зарегистрировано. Правоустанавливающие и правоподтверждающие документы покупателю не были переданы.

Следовательно, указание в договоре пункта о передаче земельных участков судом оценивается критически, продавец не мог передать покупателю то, что ему еще не принадлежало.

Доказательств того, что спорные участки фактически передавались покупателю, находились в фактическом владении и пользовании покупателя, в материалы дела не представлены.

Определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 05.10.2022 по делу N А01-4025/2021, оставленным без изменения постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.01.2023 по делу N А01-4025/2021 ИП Кокошвили Г.Г. было отказано во включении в реестр требований кредиторов должника, в том числе, в связи с тем, что суд не установил достоверных, достаточных доказательства оплаты Кокошвили Г.Г. по договору, также как и доказательства финансовой возможности Кокошвили Г.Г. исполнить обязательства по договору в сумме 49 000 000 рублей.

В соответствии с частью 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.

Согласно разъяснениям Конституционного Суда Российской Федерации, содержащимся в Постановлении от 21.12.2011 N 30-П, установленные судом в рамках его предмета рассмотрения по делу факты в их правовой сущности могут иметь иное значение в качестве элемента предмета доказывания по другому делу. Факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу.

В постановлениях Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.06.2004 N 2045/04, от 03.04.2007 N 13988/06, определении Верховного Суда Российской Федерации от 10 июля 2018 г. N 307-АД18-976 и Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 06.11.2014 N 2528-О, сформулирован правовой подход, согласно которому освобождение от повторного доказывания преюдициально установленных фактических обстоятельств спора не исключает их различной правовой оценки, зависящей от характера конкретного спора.

Преюдициальными являются установленные по ранее рассмотренному делу обстоятельства, но не выводы о правовой квалификации правоотношений и толковании правовых норм.

Применительно к рассматриваемому случаю, отсутствие факта заключения договора купли-продажи является установленными обстоятельствами, а не правовыми выводами.

Субъективные пределы преюдициальности формирует суд при определении состава участников спора. Одновременно с этим при оценке обстоятельств на предмет их преюдициальности не требуется полного совпадения субъектного состава участников судебных дел. В частности, преюдиция "связывает" лиц, для которых обстоятельства по ранее рассмотренному делу имеют значение для разрешения нового спора. Равно как и наоборот, обстоятельства, установленные по ранее рассмотренному делу с участием одних и тех же лиц, не имеют преюдициального значения для других лиц, участвующих в новом деле (пункт 5 постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 31.10.1996 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции".).

Таким образом, ссылка ответчика на то, что заключению спорного соглашения от 15.02.2016 предшествовало совершение между Арсеняном Д.Н. (продавцом) и Кокошвили Г.Г. (покупателем) сделок купли-продажи земельных участков является несостоятельной.

Кроме того, ни в рассматриваемом договоре, ни в договоре купли-продажи земельных участков не ссылки на то, что они между собой взаимосвязаны. Настоящее спорное соглашение в принципе не содержит условий о цене и оплате.

При указанных обстоятельствах, оценив доказательства, имеющиеся в материалах дела, в совокупности, суд приходит к выводу, что в договоре невозможно определить конкретный предмет договора (объем услуг, форма подключения к сетям). В связи с чем, заключая такой договор без встречного исполнения, без необходимой документации и передачи ее для производства указанных в нем работ, следует, что стороны пытались придать формальность правоотношениям, увеличив кредиторскую задолженность.

Более того, ИП Арсеняном Д.Н. фактической возможности выполнения работ по заключенному соглашению от 15.02.2016, в том числе, наличие работников либо лиц, выполняющих для них работы по иным основаниям, включая гражданско-правовые, не подтверждено. Отчетов о выполнении каких-либо работ по заключенным договорам оказания услуг, также как и доказательств оплаты оказанных услуг третьим лицам, не представлено. Совокупность вышеуказанных обстоятельств, позволяет сделать вывод о том, что соглашения от 15.02.2016 осуществлялось с целью формального подтверждения реально несуществующей задолженности. Подписанием соглашения от 15.02.2016 года стороны пытались скрыть мнимую сделку.

Согласно пункту 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Сделка является мнимой в том случае, если уже в момент ее совершения воля обеих сторон не была направлена на возникновение, изменение, прекращение соответствующих гражданских прав и обязанностей.

Обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий, и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.

Юридически значимым обстоятельством, подлежащим установлению при рассмотрении требования о признании той или иной сделки мнимой, является установление того, имелось ли у каждой стороны сделки намерение исполнять соответствующую сделку.

Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника.

В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Исходя из пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки применяются относящиеся к ней правила.

По смыслу названной нормы по основанию притворности может быть признана недействительной лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю участников сделки. При этом обе стороны должны преследовать общую цель и достичь соглашения по всем существенным условиям той сделки, которую прикрывает юридически оформленная сделка.

К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации). Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях.

Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств. Доказательства, обосновывающие требования и возражения, представляются в суд лицами, участвующими в деле, и суд не вправе уклониться от их оценки (статьи 65, 168, 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Отсюда следует, что при наличии обстоятельств, очевидно указывающих на мнимость сделки, либо доводов стороны спора о мнимости, установление только тех обстоятельств, которые указывают на формальное исполнение сделки, явно недостаточно.

Следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида перехода права собственности на движимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Совершая мнимые либо притворные сделки, их стороны, будучи заинтересованными в сокрытии от третьих лиц истинных мотивов своего поведения, как правило, верно оформляют все деловые бумаги, но создавать реальные правовые последствия, соответствующие тем, что указаны в составленных ими документах, не стремятся. Поэтому при наличии в рамках дела о банкротстве возражений о мнимости договора суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов, представленных кредитором, формальным требованиям, установленным законом.

Если заявитель ссылается на то, что сделка совершена безвозмездно, процессуальный интерес ответчика должен состоять в том, чтобы представить необходимые и достаточные доказательства существования и действительности сделки, что соотносится с обязанностью участвующих в деле лиц добросовестно осуществлять принадлежащие им процессуальные права, в том числе в части заблаговременного раскрытия доказательств перед другой стороной и судом (часть 2 статьи 41, части 3 и 4 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Оценив представленные доказательства в совокупности, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что соглашение от 15.02.2016 является мнимой сделкой.

В рассматриваемом случае факт исполнения сделки не подтвержден, стороны не имели намерения создать последствия, на которые направлена сделка, целью заключения сделок фактически являлась увеличение кредиторской задолженности.

Об этом, также косвенно свидетельствуют заведомо кабальные условия для должника. Так, несмотря на то, что спорным соглашением должник обязуется предоставить Кокошвили Г.Г. возможность подключения к коммунальной инфраструктуре, как смежному землепользователю, должник обязуется провести эти коммуникации за счет собственных средств (при отсутствии магистральных линий, что предполагает существенные финансовые затраты, временные затраты, получение многочисленных разрешений и т.д.), при этом, пунктом 3 спорного соглашения установлен срок - второй квартал 2016 года (соглашение от 15.02.2016, что заведомо делает невозможным проведение столь масштабных работ), в течение которого должник обязуется провести эти работы. Более того, за нарушение этих сроков соглашением предусмотрена ответственность в виде взыскания с должника в пользу Кокошвили Г.Г. 1000 рублей за каждый день просрочки по каждому земельному участку. То есть, спорное соглашение не просто предусматривает безвозмездное выполнение определенных работ, оказание услуг за счет собственных средств должника в пользу Кокошвили Г.Г., но и предусматривает ответственность за несвоевременное выполнение работ (оказание услуг).

Подобные необоснованные условия не соответствуют обычаям делового оборота.

Как установлено судом апелляционной инстанции, в настоящее время в суде первой инстанции рассматривается заявление Кокошвили Г.Г. о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности в сумме 85 160 000 рублей за ненадлежащее исполнение рассматриваемого спорного соглашения от 15.02.2016.

Определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 14.11.2022 приостановлено производство по обособленному спору до рассмотрения настоящего обособленного спора по существу.

В рамках рассмотрения обособленного спора судом первой инстанции ответчиком заявлено ходатайство о применении срока исковой давности.

Судебная защита нарушенных гражданских прав гарантируется в пределах срока исковой давности (статья 195 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пунктом 32 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (в ред. от 30.07.2013) разъяснено, что заявление об оспаривании сделки на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве может быть подано в течение годичного срока исковой давности (пункт 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Указанное, соответствует правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2015 N 309-ЭС15-1959 по делу N А47-2454/2011.

Законодательство связывает начало течения срока исковой давности не только с моментом, когда лицо фактически узнало о нарушении своего права, но и с моментом, когда оно должно было, то есть имело юридическую возможность узнать о нарушении права.

В соответствии с положениями статьи 61.9 Закона о банкротстве, срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий (в том числе исполняющий его обязанности - абзац третий пункта 3 статьи 75 Закона) узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных ст. 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве. Если утвержденное внешним или конкурсным управляющим лицо узнало о наличии оснований для оспаривания сделки до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры (например, поскольку оно узнало о них по причине осуществления полномочий временного управляющего в процедуре наблюдения), то исковая давность начинает течь со дня его утверждения. В остальных случаях само по себе введение внешнего управления или признание должника банкротом не приводит к началу течения давности, однако при рассмотрении вопроса о том, должен ли был арбитражный управляющий знать о наличии оснований для оспаривания сделки, учитывается, насколько управляющий мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств. При этом необходимо принимать во внимание, в частности, что разумный управляющий, утвержденный при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под статьи 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

В частности, разумный управляющий запрашивает у руководителя должника и предыдущих управляющих бухгалтерскую и иную документацию должника (пункт 2 статьи 126 Закона о банкротстве), запрашивает у соответствующих лиц сведения о совершенных в течение трех лет до возбуждения дела о банкротстве и позднее сделках по отчуждению имущества должника (в частности, недвижимого имущества, долей в уставном капитале, автомобилей и т.д.), а также имевшихся счетах в кредитных организациях и осуществлявшихся по ним операциям и т.п.

Исковая давность по заявлению об оспаривании сделки применяется в силу пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации по заявлению другой стороны оспариваемой сделки либо представителя учредителей (участников) должника или собственника имущества должника - унитарного предприятия, при этом на них лежит бремя доказывания истечения давности (абзац 4 пункта 32 постановления N 63).

В соответствии со статьей 199 Гражданского кодекса Российской Федерации истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Из материалов данного дела следует, что решением Арбитражного суда Республики Адыгея от 05.04.2022 индивидуальный предприниматель Арсенян Денис Норикович признан несостоятельным (банкротом). Финансовым управляющим должника утверждена Литвинова Анна Викторовна, член Ассоциации арбитражных управляющих "Центр финансового оздоровления предприятий Агропромышленного комплекса".

Настоящее заявление направлено финансовым управляющим посредством системы "Мой Арбитр" 15.04.2022.

Доказательств того, что рассматриваемое спорное соглашение ранее было передано финансовому управляющему должника либо последний из иных источников знал или должен был знать об этом соглашении, в материалы дела не представлено.

Как указано выше, Кокошвили Г.Г. сослался на данное соглашение при обращении в суд с заявлением о включении требований в реестр требований кредиторов должника.

Таким образом, финансовый управляющий обратился в пределах срока исковой давности.

С учетом отсутствия в материалах дела доказательств, свидетельствующих о добросовестности сторон сделки, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что оспариваемое соглашение от 15.02.2016 года является мнимой сделкой.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для иной оценки выводов суда первой инстанции, изложенных в обжалуемом определении.

Несогласие с оценкой имеющихся в деле доказательств и с толкованием судом первой инстанции норм материального права, подлежащих применению в деле, не свидетельствует о том, что судом допущены нарушения, не позволившие всесторонне, полно и объективно рассмотреть дело.

Фактически доводы апелляционной жалобы направлены на переоценку обстоятельств дела, исследованных судом первой инстанции, по существу сводятся к несогласию с выводами суда первой инстанции, но не содержат фактов, которые не были бы учтены судом при рассмотрении дела.

Нарушений, являющихся согласно части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для безусловной отмены судебного акта, судом первой инстанции не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 188, 258, 269 - 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Республики Адыгея от 21.11.2022 по делу N А01-4025/2021 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в порядке, определенном главой 35 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации, в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в срок, не превышающий месяца со дня его вступления в законную силу, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Г.А. Сурмалян

Судьи

Я.А. Демина Н.В. Шимбарева