Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 7 февраля 2023 г. N 09АП-87203/22 по делу N А40-195458/2021

г. Москва

7 февраля 2023 г.

Дело N А40-195458/21

Резолютивная часть постановления объявлена 31.01.2023.

Постановление изготовлено в полном объеме 07.02.2023.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Ж.Ц.Бальжинимаевой,

судей Е.В.Ивановой, А.А.Комарова,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Г.Г.Пудеевым,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу финансового управляющего должника на определение Арбитражного суда г. Москвы от 14.11.2022 об отказе в удовлетворении заявления финансового управляющего о признании недействительным брачного договора от 04.04.2019 г., вынесенное в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Каморина А.А.,

с участием представителей, согласно протоколу судебного заседания

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 26.04.2022 Каморин Андрей Анатольевич признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура реализации имущества должника, финансовым управляющим утверждена Сулукова Екатерина Вадимовна.

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление финансового управляющего должника о признании недействительной сделкойбрачный договор от 04.04.2019, заключенный между должником и Кирией Ириной Вадимовной, применении последствий недействительности сделки.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 14.11.2022 в удовлетворении указанного заявления финансового управляющего должника отказано.

Не согласившись с вынесенным судом первой инстанции определением финансовый управляющий должника обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит его отменить, принять по делу новый судебный акт.

В апелляционной жалобе финансовый управляющий должника указывает на ошибочность вывода суда первой инстанции о недоказанности заявителем всех элементов состава недействительной сделки, установленного пунктом 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве). Кроме того, финансовый управляющий обращает внимание на ошибочность вывода суда первой инстанции о том, что заключение спорного договора дарения не выходит за пределы диспозиции пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В судебном заседании представитель финансового управляющего должника апелляционную жалобу поддержал по доводам, изложенным в ней, просил определение суда первой инстанции от 14.11.2022 отменить, принять по настоящему обособленному спору новый судебный акт.

Представители Кирия И.В. и Каморина А.А. на доводы апелляционной жалобы возражали по мотивам, изложенным в приобщенных к материалам дела отзывах, просила обжалуемое определение суда первой инстанции оставить без изменения.

Рассмотрев дело в порядке статей 156, 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, выслушав объяснения явившихся в судебное заседание лиц, изучив материалы дела, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о наличии оснований для отмены оспариваемого определения суда первой инстанции как принятого с нарушением действующего законодательства Российской Федерации.

Как следует из материалов дела, заявление финансового управляющего должника основано на положениях пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, и мотивировано тем, что 04.04.2019 между Камориным А.А. и Кирия И.В. был заключен брачный договор, по которому в собственность Кирия И.В. перешло следующее имущество:

- хозблок, назначение: нежилое здание, расположенное по адресу: город Москва, п.Щаповское, пос. Щапово, Садовый квартал д. 90, общей площадью 71.9 кв.м., кадастровый номер 77:22:0000000:1957 (ранее титульным собственником являлся Каморин А.А.),

- жилой дом, расположенный по адресу: город Москва, п.Щаповское, пос. Щапово, Садовый квартал д. 90, общей площадью 422.9 кв.м., кадастровый номер 77:22:0020207:557 (ранее титульным собственником являлся Каморин А.А.),

- земельный участок, расположенный по адресу: город Москва, п.Щаповское, пос. Щапово, Садовый квартал общей площадью 1500 кв.м., кадастровый номер 50:27:0020207:17 (ранее титульным собственником являлся Каморин А.А.).

Кроме того, названный брачный договор устанавливал, что на имущество, в том числе недвижимое имущество, нажитое супругами во время брака и в случае его расторжения, распространяется режим раздельной собственности: имущество, оформленное и зарегистрированное на имя Каморина А.А., является его индивидуальной собственностью, имущество, оформленное и зарегистрированное на имя Кирия И.В., является ее индивидуальной собственностью.

По мнению финансового управляющего должника, названная сделка совершена с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов и злоупотреблением права.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении указанного заявления финансового управляющего должника, исходил из не представления им достаточных доказательств наличия оснований для признания оспариваемого договора недействительной сделкой.

Суд апелляционной инстанции, изучив имеющиеся в материалах дела доказательства, а также выслушав позиции сторон, приходит к следующим выводам.

В силу пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатёжеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

- стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

- должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

- после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

В пункте 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 63 от 23.12.2010 г. "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Постановление N 63) разъяснено, что для признания сделки недействительной по основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

Заявление о признании Каморина А.А. банкротом принято Арбитражным судом города Москвы определением от 17.09.2021.

Оспариваемый договор заключен 04.04.2019, следовательно, рассматриваемая сделка совершена в период подозрительности, установленный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Как указывает финансовый управляющий на дату совершения оспариваемой сделки должник отвечал признаку недостаточности имущества ввиду наличия у него суммы обязательств в размере 44 254 765,67 руб. и имущественных активов в размере 13 149 042,15 руб.

При этом обязательства в размере 44 254 765,67 руб. возникли в связи с заключением должником договора поручительства по кредитным договора от 05.07.2005 и от 29.01.2010, выданных ПАО Сбербанк.

Суд первой инстанции, отказывая в признании сделки недействительной, в частности ссылался на то, что заявителем не доказан факт неплатежеспособности должника на момент заключения спорного договора, поскольку срок возврата кредитов по указанным договорам установлен до 25.07.2020 и до 29.01.2030 и в рассматриваемый период неисполненных обязательств у Каморина А.А. не было.

В судебном заседании по рассмотрению апелляционной жалобы финансового управляющего должника представители Каморина А.А. и Кирия И.В.., ссылаясь на постановление Арбитражного суда Московского округа от 11.01.2023 по делу N А40-103424/2019, указывали на то, что заключение договора поручительства не приводит автоматически к возникновению права требования к поручителю.

Вместе с тем указанный довод не опровергает факт преследования должником и ответчика цели причинения вреда имущественным правам кредиторов при заключении оспариваемого договора.

В соответствии со статьей 361 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части.

Договор поручительства может быть заключен также для обеспечения обязательства, которое возникнет в будущем.

Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации разъяснил впункте 6 Постановления от 23.07.2009 N 63 "О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве", что обязательство поручителя отвечать перед кредитором другого лица за исполнение последним его обязательства (статья 361 Гражданского кодекса Российской Федерации) возникает с момента заключения договора поручительства.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 24.11.2015 N 89-КГ15-13, договор поручительства, являющийся одним из способов обеспечения исполнения гражданско-правового обязательства, начинает исполняться поручителем в тот момент, когда он принимает на себя обязанность отвечать перед кредитором задолжника по основному договору. Такая обязанность принимается поручителем при подписании договора (если самим договором не предусмотрено иное), поскольку именно в этот момент происходит волеизъявление стороны отвечать солидарно с основным должником по его обязательствам.

Такая обязанность принимается поручителем при подписании договора (если самим договором не предусмотрено иное), поскольку именно в этот момент происходит волеизъявление стороны отвечать солидарно с основным должником по его обязательствам.

Таким образом, у поручителя возникают обязательства перед кредитором в момент заключения договора поручительства, а срок исполнения обязательства наступает в момент предъявления кредитором требования о погашении задолженности.

Следовательно, тот факт, что кредиторы на момент совершения не предъявили к должнику свои требования о погашении задолженности, не влечет факт отсутствия у должника обязательств перед ними.

Такая правовая позиция соответствует сложившейся практики, в том числе отражена в постановлении Арбитражного суда Московского округа от 18.01.2023 по де N А40-7739/2021.

Как указывалось ранее, на момент совершения оспариваемой сделки у должника имелись признаки недостаточности имущества.

Безусловно, заключение с кредиторами договоров поручительства на сумму, превышающую активы должника, само по себе не запрещено и не является злоупотребление правом.

Вместе с тем принятие повышенных обязательств по договорам поручительства влечет наложение на поручителя обязательства действовать добросовестно и не совершать действий, в результате которых у него будет отсутствовать возможность исполнения принятых на себя обязательств, до прекращения поручительства.

Кроме того, согласно правовому подходу, отраженному в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.03.2019 N 305-ЭС17-11710 (4), сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной.

В частности, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях (статьи 9 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Таким образом, наличие либо отсутствие признаков неплатежеспособности должника на момент совершения оспариваемой сделки не подлежит обязательному доказыванию при оспаривании сделки на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве и не носит решающего значения при рассмотрении требований об оспаривании сделки.

В рассматриваемой случае материалами дела подтверждается, что в результате заключения оспариваемого договора из конкурсной массы должника безвозмездно выбыло имущество, которое было приобретено в браке с Кирия И.В. и которое являлось совместно нажитым.

Следовательно, в период, когда должник уже принял на себя обязательства в значительном размере при наличие активов на сумму меньше взятых на себя обязательств должник совершил сделку по безвозмездной передаче имущества в пользу близкого родственника еще больше увеличив диспропорцию между стоимостью активов должника и размером его обязательств.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о доказанности финансовым управляющим преследования должника цели причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Факт осведомленности Кирия И.В. об указанной цели Каморина А.А. презюмируется, учитывая, что в силу положений статьи 19 Закона о банкротстве должник и ответчик являются заинтересованными лицами.

При этом ссылки ответчика на то, что к моменту заключения спорного договора брачные отношения фактически были прекращены отклоняются, как не подтвержденные надлежащими доказательствами.

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве под вредом, причиненным имущественным правам кредиторов, понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества (пункт 5 Постановления N 63).

Как следует из материалов дела, брак между Камориным А.А. и Кирия И.В. был заключен 22.02.1986.

Из представленных в материалах дела выписок из Единого государственного реестра недвижимости о правах отдельного лица на имевшиеся (имеющиеся) у него объекты недвижимости в отношении Каморина А.А. (от 01.12.2021) и Кирия И.В. (от 12.07.2022) за время брака и до момента заключения спорного договора за названными лицами было зарегистрировано следующее имущество:

- титульный собственник Каморин А.А.:

1. земельный участок площадью 1500 кв.м. с кадастровым номером 50:27:0020207:17, расположенный по адресу: г. Москва, поселение Щаповское, п. Щапово, ул. Садовый Квартал,

2. жилое здание площадью 422.9 с кадастровым номером 77:22:0020207:557, расположенное по адресу: г. Москва, поселение Щаповское, п. Щапово, ул. Садовый Квартал, д. 90,

3. нежилое здание площадью 71.9 кв.м. с кадастровым номером 77:22:0000000:1957, расположенное по адресу: г. Москва, поселение Щаповское, п. Щапово, ул. Садовый Квартал, д. 90,

4. жилое помещение площадью 55.7 кв.м. с кадастровым номером 77:01:0003014:1832, расположенное по адресу: г. Москва, ул. Большая Почтовая, д.16, кв. 64,

- титульный собственник Кирия И.В.:

1. земельный участок площадью 1500 кв.м. с кадастровым номером 50:27:0020207:39, расположенный по адресу: г. Москва, п. Щаповское, п. Щапово, Садовый квартал, уч. 63,

2. земельный участок площадью 1500 (+/- 14) кв.м. с кадастровым номером 50:27:0020207:2, расположенный по адресу: г. Москва, п. Щаповское, п. Щапово, Садовый квартал, влд. 84,

3. земельный участок площадью 205 кв.м. с кадастровым номером 50:20:0020305:190, расположенный по адресу: местоположение установлено относительно ориентира, расположенного в границах участка; почтовый адрес ориентира: Московская обл., Одинцовский р-н, п. Баковка, уч. 193, ДСК "Сельскохозяйственный",

4. жилое здание площадью 63.9 кв.м. с кадастровым номером 50:20:0020305:442, расположенное по адресу: Московская обл., Одинцовский р-н, п. Баковка, уч. 193, ДСК "Сельскохозяйственный", ул. Нагорная, уч. 14,

5. земельный участок площадью 1200 кв.м. с кадастровым номером 50:20:0020305:189, расположенный по адресу: местоположение установлено относительно ориентира, расположенного в границах участка; почтовый адрес ориентира: Московская обл., Одинцовский р-н, п. Баковка, уч. 193, ДСК "Сельскохозяйственный",

6. жилое здание площадью 438.9 кв.м. с кадастровым номером 77:22:0020207:534, расположенное по адресу: г. Москва, п.Щаповское, пос. Щапово, Садовый квартал, д 58,

7. сооружение протяженностью 14 м. с кадастровым номером 77:22:0020207:400, расположенное по адресу: г. Москва, п.Щаповское, пос. Щапово,

8. сооружение протяженностью 116 м. с кадастровым номером 77:22:0020207:399, расположенное по адресу: г. Москва, п.Щаповское, пос. Щапово,

9. сооружение площадью 627 кв.м. с кадастровым номером 77:22:0020207:398, расположенное по адресу: г. Москва, п.Щаповское, пос. Щапово,

10. жилое здание площадью 136.9 кв.м. с кадастровым номером 77:22:0020207:432, расположенное по адресу: г. Москва, п.Щаповское, пос. Щапово, Садовый квартал, д 88,

11. земельный участок площадью 1500 кв.м. с кадастровым номером 77:22:0000000:334, расположенный по адресу: г. Москва, п.Щаповское, пос. Щапово, Садовый квартал, д 88,

12. земельный участок площадью 1500 кв.м. с кадастровым номером 77:22:0000000:480, расположенный по адресу: г. Москва, п.Щаповское, пос. Щапово,

13. жилое помещение площадью 61.7 с кадастровым номером 77:06:0003001:3481, расположенный по адресу: г. Москва, Гагаринский, пр-кт Ленинский, д. 69, корп. 2, кв. 315.

Таким образом, всего за супругами было зарегистрировано 17 объектов недвижимости, из которых 4 - было зарегистрировано за Камориным А.А., а 13 - за Кирия И.В.

После заключения спорного брачного договора за Кирия И.В. стало зарегистрировано 16 объектов недвижимости, а за Камориным А.А. - 1 объект недвижимости (жилое помещение площадью 55.7 кв.м. с кадастровым номером 77:01:0003014:1832, расположенное по адресу: г. Москва, ул. Большая Почтовая, д.16, кв. 64). При этом через непродолжительное время (24.09.2019) должник подарил единственную квартиру, оставшуюся после заключения спорного брачного договора, в пользу своего сына.

В результате должник лишился всех объектов недвижимости, которые были приобретены в период брака с Кирия И.В., не получив при этом никакого возмещения.

Учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о доказанности факта причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате заключения спорного брачного договора.

При этом ссылки лиц, участвующих в деле, на то, что один из земельных участков (50:27:0020207:2) был продан Кирия И.В. и в настоящее время ей не принадлежит, на то, что часть зарегистрированных за должником объектов была построена на денежные средства третьих лиц, а также на то, что часть объектов недвижимости являлась личной собственностью Кирия И.В., так как была получена по результатам приватизации, не имеют правового значения для настоящего обособленного спора, поскольку предметом рассмотрения настоящего спора является брачный договор.

Все же споры о разделе имущества супругов, о возмещении должнику причитающейся ему части от продажи совместного имущества, а также о том подлежит ли тот или иной объект недвижимости включению в конкурсную массу должника должны рассматриваться в самостоятельных спорах.

Учитывая изложенное суд апелляционной инстанции приходит к выводу о представлении финансовым управляющим должника надлежащих доказательств недействительности оспариваемого брачного договора по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Что касается доводов финансового управляющего должника о недействительности брачного договора по основаниям, предусмотренным статьями 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

В соответствии с пунктом 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, если из закона не следует иное, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна.

В силу пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Для квалификации сделки как совершенной со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства того, что, совершая сделку, стороны намеревались реализовать какой-либо противоправный интерес.

При этом в силу разъяснений, изложенных в абзаце четвертом пункта 4 Постановления N 63, наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Однако в упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11).

Вместе с тем, при рассмотрении настоящего обособленного спора финансовый управляющий ссылался только на факты, свидетельствующие о наличии совокупности обстоятельств, необходимой для признания сделки недействительной по основаниям пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, не приводя при этом доводов о наличии у спорного договора пороков, выходящих за пределы дефектов подозрительной сделки с целью причинения вреда.

Учитывая изложенное суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции о недоказанности конкурсным управляющим должника наличия оснований, предусмотренных статьями 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации для признания оспариваемого договора недействительной сделкой.

Согласно пункту 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, недействительная сделка недействительна с момента ее совершения. Это правило распространяется и на признанные недействительными оспариваемые сделки.

Пунктом 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве все, что было передано должником или иным лицом за счёт должника по сделке, признанной недействительной в соответствии с главой III.I Закона о банкротстве, подлежит возврату в конкурсную массу.

На основании изложенного суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что надлежащими последствиями недействительности брачного договора от 04.04.2019 будет восстановление права совместной собственности Каморина А.А. и Кирия И.В. в отношении нажитого в период брака имущества.

Руководствуясь ст. ст. 266 - 269, 271 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации

ПОСТАНОВИЛ:

Отменить определение Арбитражного суда г. Москвы от 14.11.2022 по делу N А40-195458/21.

Признать недействительной сделкой брачный договор от 04.04.2019, заключенный между Камориным Андреем Анатольевичем и Кирия Ириной Вадимовной, удостоверенный в нотариальном порядке, номер в реестре: 62/59-н/77-2019/1-689.

Применить последствия недействительности указанной сделки в виде восстановления права совместной собственности Каморина А.А. и Кирия И.В. в отношении нажитого в период брака имущества.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа

Председательствующий судья

Ж.Ц. Бальжинимаева

Судьи

Е.В. Иванова А.А. Комаров