Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 22 июня 2023 г. N 11АП-5900/23 по делу N А65-18296/2021

г. Самара

22 июня 2023 г.

Дело N А65-18296/2021

Резолютивная часть постановления объявлена 20.06.2023.

Постановление в полном объеме изготовлено 22.06.2023.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе председательствующего судьи Бессмертной О.А., судей Мальцева Н.А., Поповой Г.О.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Кижаевой А.А.,

без участия представителей лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о месте и времени судебного разбирательства

рассмотрев в открытом судебном заседании, в помещении суда, в зале N 2,

апелляционную жалобу финансового управляющего Хафизова Ленара Раяновича

на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 24.03.2023 о признании недействительной сделки по перечислению денежных средств и применении последствий недействительности сделки, взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, с последующим начислением процентов,

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Лядова Максима Борисовича,

УСТАНОВИЛ:

В Арбитражный суд Республики Татарстан 30 июля 2021 года поступило заявление ООО "ПКФ "Технострой" (ИНН 1655289755) о признании несостоятельным (банкротом) Лядова Максима Борисовича.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 17 августа 2021 заявление было принято к производству, назначено судебное заседание по рассмотрению обоснованности заявления.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 29 октября 2021 года заявление общества с ограниченной ответственностью "ПКФ "Технострой" (ИНН 1655289755) о признании Лядова Максима Борисовича 16.12.1981 г.р., место рождения: г.Казань, несостоятельным (банкротом) признано обоснованным и в отношении должника введена процедура банкротства - реструктуризация долгов.

Финансовым управляющим утвержден Хафизов Ленар Раянович (рег.N 17289, ИНН 165712333994, адрес для корреспонденции: 420110, г. Казань, а/я 150), являющегося членом Союза "Саморегулируемая организация "Гильдия арбитражных управляющих".

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 26 августа 2022 года гражданин Лядов Максим Борисович, 16.12.1981 г.р., ИНН 166106606869, место рождения: г.Казань, адрес регистрации: Республика Татарстан, г.Казань, ул. Ново-Караевская, д.24, признан несостоятельным (банкротом), введена процедура реализации имущества гражданина.

Финансовым управляющим имуществом гражданина Лядова Максима Борисовича (ИНН 166106606869), утвержден Хафизов Ленар Раянович (рег.N 17289, ИНН 165712333994, адрес для корреспонденции: 420110, г. Казань, а/я 150), являющийся членом Союза "Саморегулируемая организация "Гильдия арбитражных управляющих".

В Арбитражный суд Республики Татарстан 12 августа 2022 года поступило заявление финансового управляющего Хафизова Ленара Раяновича о признании недействительной сделки по перечислению Лядовым Максимом Борисовичем Давыдовой Рузалии Минхаировне денежных средств в размере 57 500 руб. и применении последствий недействительности сделки, (вх.38363).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 23 января 2023 года принято уточнение требования в порядке ст. 49 АПК РФ в части взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами в размере 10 642,07 рубля, с последующим начислением процентов, рассчитанных по ст. 395 ГК РФ на сумму долга за каждый день просрочки оплаты с 24.01.2023 по день фактической оплаты.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 24.03.2023 заявление оставлено без удовлетворения.

Не согласившись с принятым судебным актом, финансовый управляющий Хафизов Ленар Раянович обратился в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит отменить определение суда первой инстанции, принять новый судебный акт.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.05.2023 апелляционная жалоба принята к производству. Назначено судебное заседание.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

Отзывы на апелляционную жалобу не поступали.

Лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 АПК РФ правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не усматривает оснований для отмены или изменения судебного акта, принятого арбитражным судом первой инстанции.

В силу статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, в ходе анализа расчетного счета должника, открытого в ПАО "Сбербанк", финансовым управляющим установлено, что 23.02.2019, 07.03.2019, 14.03.219, 15.03.2019 должником на расчетный счет ответчика произведено перечисление денежных средств на общую сумму 57 500 рублей.

Полагая, что вышеуказанная сделка по перечислению должником денежных средств в пользу ответчиков совершена должником в отсутствие встречного исполнения и повлекла уменьшение конкурсной массы, что привело к нарушению имущественных интересов должника и его кредиторов, в связи с этим финансовый управляющий обратился в суд с настоящим заявлением о признании вышеуказанной сделки недействительной на основании п.2 61.2, Закона о банкротстве, а также ст. 10, 170, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

Суд первой инстанции пришел к выводу, что цель осуществления платежей заключалась в оказании материальной помощи ответчику, конкурсный управляющий не доказал наличия совокупности установленных законом обстоятельств, необходимых для признания сделки недействительной применительно к пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, и не доказал наличие в сделках пороков, выходящих за пределы подозрительной сделки, в связи с чем они не могут быть оспорены по статьям 10 и 168 ГК РФ.

Арбитражный апелляционный суд не находит оснований для переоценки выводов суда первой инстанции и для отмены обжалуемого судебного акта на основании следующего.

Основной целью процесса банкротства является пропорциональное удовлетворение требований всех кредиторов несостоятельного лица в условиях недостаточности его средств. Для соблюдения интересов кредиторов Закон о банкротстве предписывает арбитражному управляющему предпринимать действия, направленные на выявление и возврат имущества должника. В число таких действий входит и право на обращение в суд с заявлением о признании недействительными отдельных сделок должника, совершенных как до, так и после возбуждения процедуры банкротства и нарушающих интересы кредиторов должника. Право конкурсного управляющего на обращение в суд с соответствующим заявлением закреплено в статье 61.9, пункте 3 статьи 129 Закона о банкротстве.

Цель оспаривания сделок в конкурсном производстве по специальным основаниям главы Закона о банкротстве подчинена общей цели названной процедуры - наиболее полное удовлетворение требований кредиторов исходя из принципов очередности и пропорциональности. Соответственно, главный правовой эффект, достигаемый от оспаривания сделок, заключается в необходимости поставить контрагента в такое положение, в котором бы он был, если бы сделка (в том числе по исполнению обязательства) не была совершена, а его требование удовлетворялось бы в рамках дела о банкротстве на законных основаниях (определение ВС РФ от 14.02.2018 N 305-ЭС17-3098(2) N А40-140251/2013).

Статьей 61.1 Закона о банкротстве предусмотрено, что сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

В абзаце 4 пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением Главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление N 63) разъяснено, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

Согласно разъяснениям, изложенным в абзаце четвертом пункта 9.1 постановления N 63, если суд, исходя из доводов оспаривающего сделку лица и имеющихся в деле доказательств, придет к выводу о наличии иного правового основания недействительности сделки, чем то, на которое ссылается истец, то на основании части 1 статьи 133 и части 1 статьи 168 АПК РФ суд должен самостоятельно определить характер спорного правоотношения, возникшего между сторонами, а также нормы права, подлежащие применению (дать правовую квалификацию), и признать сделку недействительной в соответствии с надлежащей нормой права.

Судом установлено, что дело о банкротстве возбуждено определением суда от 17.08.2021, а оспариваемые перечисления произведены в период подозрительности, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом.

В силу пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

В пункте 5 Постановления N 63 разъяснено, что пункт 2 статьи 61.2. Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов.

В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункт 7 постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

Каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений (часть 1 статьи 65 АПК РФ).

Возражая против удовлетворения заявленных требований в ходе судебного разбирательства в первой инстанции, представитель должника и ответчик пояснили, что ответчик ранее была трудоустроена в ООО "ПТК "Бетоника". В период с 21.02.2019 по 01.03.2019 ответчик Давыдова Р.М. проходила лечение в ГАУЗ "ГКБ N 7" МЗ РТ, хирургический корпус, отделение травматологии и ортопедии, проведена операция. Также дочь Хакимзянова Ф.М. в период с 11.03.2019 по 27.03.2019 проходила лечение в ФГАОУ ВО Первый МГМУ им. И.М. Сеченова Минздрава России, кардиохирургическое отделение, проведена операция.

Как указывает ответчик, в связи с временной нетрудоспособностью, должник Лядов М.Б. оказал ей материальную помощь в виде перечисления спорных денежных средств.

Оказание безвозмездной материальной помощи одним физическим лицом другому физическому лицу соответствует понятию дарения, используемому в ГК РФ.

Согласно п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Как установлено судом, дарение ответчику денежных средств являлось бескорыстным, носило адресный, целевой характер.

Финансовый управляющий ссылался, что в отсутствие документов, подтверждающих расходы, можно сделать вывод о безвозмездном перечисление денежных средств, и что ответчик должен был знать о необходимости возврата денежных средств, следовательно, знал о цели причинения вреда.

Доводы, приведенные в апелляционной жалобе, полностью повторяют указанную позицию финансового управляющего, были предметом рассмотрения в суде первой инстанции и им дана надлежащая правовая оценка.

Рассмотрев доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к выводу об их безосновательности по следующим основаниям.

Факт совершения оспариваемой сделки не влечет необоснованного увеличения имущественных требований к должнику и вывода активов должника при отсутствии равноценного встречного исполнения.

Финансовый управляющий не представил доказательств, что в результате совершения сделок по перечислению, размер имущества должника был уменьшен, что привело к полной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Таким образом, финансовым управляющим не доказано причинение вреда имущественным правам кредиторов совершением оспариваемыми сделками.

При этом, судом принято во внимание и то обстоятельство, что реестр требований кредиторов должника составляет порядка 20 миллионов рублей, и денежная сумма, перечисленная должником ответчикам, в случае ее возврата в конкурсную массу не сможет оказать существенного влияния на погашение требований кредиторов должника.

Ссылка финансового управляющего на то, что финансовым управляющим заявлено в суд порядка 80 сделок о перечислении ответчикам денежных средств за три года до возбуждения дела о банкротстве, не может являться автоматическим основанием для признания оспариваемых платежей недействительными, поскольку обстоятельства каждого обособленного спора различны.

При этом суд руководствуется принципом правовой определенности, необходимостью поддержания стабильности гражданского оборота и обеспечения разумного баланса имущественных интересов как должника и его кредиторов, так и иных участников возникших правоотношений.

При этом российский правопорядок базируется, в том числе на необходимости защиты прав добросовестных лиц и поддержании стабильности гражданского оборота, что, в числе прочего, подразумевает направленность правового регулирования и правоприменительной практики на сохранение юридической силы заключенных сделок (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 18245/12).

Системный анализ действующих положений об оспаривании сделок по специальным основаниям позволяет прийти к выводу о том, что чем ближе дата совершения оспариваемой сделки к дате возбуждения дела о несостоятельности (банкротства), тем более низкий стандарт доказывания недобросовестности контрагента как условие для признания сделки недействительной, поскольку предполагается априорная вероятность наличия признаков вредоносности оспариваемой сделки.

Данный вывод применим в обратном порядке к ситуациям, когда дата совершения оспариваемой сделки удалена от даты возбуждения производства о несостоятельности (банкротстве) должника, тем более высокий стандарт доказывания недобросовестности контрагента.

Учитывая, что оспариваемая сделка совершена почти за 2,5 года до возбуждения дела о банкротстве, квалификация поведения ответчика на предмет недобросовестности должна осуществляться исходя из повышенного стандарта доказывания в отличие от аналогичных сделок, заключенных в преддверии банкротства должника.

Распределяя бремя доказывания тех или иных обстоятельств, заявляющая о них сторона обязана представлять соответствующие доказательства в обоснование своих требований и возражений (согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.02.2016 N 309-ЭС15-13978).

На основании вышеизложенного, суд апелляционной инстанции поддерживает вывод суда первой инстанции о том, что факт причинения в результате совершения спорных сделок, вреда имущественным правам кредиторов должника подтверждения не нашел.

В силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

В абз. 3, п. 12 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 (ред. от 30.07.2013) "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III. 1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) ", указано, что при решении вопроса о том, должен ли был кредитор знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько он мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств. К числу фактов, свидетельствующих в пользу такого знания кредитора, могут с учетом всех обстоятельств дела относиться следующие: неоднократное обращение должника к кредитору с просьбой об отсрочке долга по причине невозможности уплаты его в изначально установленный срок; известное кредитору (кредитной организации) длительное наличие картотеки по банковскому счету должника (в том числе скрытой); осведомленность кредитора о том, что должник подал заявление о признании себя банкротом. Получение кредитором платежа в ходе исполнительного производства, или со значительной просрочкой, или от третьего лица за должника, или после подачи этим или другим кредитором заявления о признании должника банкротом само по себе еще не означает, что кредитор должен был знать о неплатежеспособности должника.

Согласно разъяснениям, приведенным в пунктах 12 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 - при решении вопроса о том, должен ли был кредитор знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько он мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

К числу фактов, свидетельствующих в пользу такого знания кредитора, могут с учетом всех обстоятельств дела относиться следующие: неоднократное обращение должника к кредитору с просьбой об отсрочке долга по причине невозможности уплаты его в изначально установленный срок; известное кредитору (кредитной организации) длительное наличие картотеки по банковскому счету должника (в том числе скрытой); осведомленность кредитора о том, что должник подал заявление о признании себя банкротом.

Получение кредитором платежа в ходе исполнительного производства, или со значительной просрочкой, или от третьего лица за должника, или после подачи этим или другим кредитором заявления о признании должника банкротом само по себе еще не означает, что кредитор должен был знать о неплатежеспособности должника.

Таким образом, одним из важных компонентов состава признания сделки недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве в настоящем деле является добросовестность ответчика, а именно знал ли и должен ли был знать о неплатежеспособности должника в момент получения оспариваемого перечисления, что может свидетельствовать об осведомленности ответчика о цели должника причинить вред кредиторам последнего.

Само по себе наличие неисполненных обстоятельств перед иными кредиторами, в том числе установленных судебными актами, не имеет правового значения для разрешения спора. Характер состоявшейся оспариваемой сделки не предполагал проверку сведений о должнике, в том числе о всех исковых производствах с участием должника, информация о которых в том числе размещена в картотеке арбитражных дел.

Кроме того, наличие судебных споров с участием должника само по себе не свидетельствует о его неисполненных обязательствах (до вступления решения суда в законную силу), а также об отсутствии у должника достаточных средств для погашения удовлетворенных судом требований.

Финансовый управляющий не представил суду доказательств того, что ответчики знали или могли знать о неплатежеспособности должника.

В данном случае финансовым управляющим не представлено доказательств, что ответчики знали или должны были знать о неудовлетворительном финансовом положении должника, а также не доказал, что ответчик имел возможность ознакомиться с документами, раскрывающими результаты хозяйственной деятельности должника, состояние расчетов с иными кредиторами. В деле не имеется и копий публикаций о финансово-экономическом положении должника, размещенных в открытых источниках.

Документов, подтверждающих, что ответчики должны были знать о признаке недостаточности имущества должника (о превышении размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью его имущества (активов)), в материалы дела финансовым управляющим в нарушение ст. 65 АПК РФ не представлено.

Не представил финансовый управляющий и доказательств какой-либо аффилированности, заинтересованности ответчиков по смыслу статьи 19 Закона о банкротстве.

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве под недостаточностью имущества понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника.

Под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

В силу пункта 2 статьи 3 Закона о банкротстве юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.

В обоснование заявления финансовый управляющий должника указал на то, что на дату перечисления должник Лядов М.Б. отвечал признаку неплатежеспособности, поскольку у должника имелась задолженность перед кредиторами ООО "ПКФ "Технострой" в размере 3 574 412 рублей, АО "Банк социального развития Татарстана "ТатСоцБанк" в размере 21 585 518,22 рубля, ООО "Росбанк" в размере 194 373,71 рубля, ФНС России.

Как следует из материалов дела, в реестр требований кредиторов должника включены кредиторы:

- общество с ограниченной ответственностью "ПКФ "Технострой" (ИНН 1655289755) в размере 3 574 412 рублей задолженности, 1 077 439 рублей 16 копеек неустойки и 31 459 рублей 26 копеек судебных расходов по уплате государственной пошлины (задолженность ООО "ПТК "Бетоника" по договору поставки в размере 3 574 412 рублей образовалась по состоянию на 27.05.2019, договор поручительства между ООО "ПК "Технострой" и Лядовым М.Б. заключен 05.02.2019, требование об оплате задолженности было направлено должнику (поручителю) 18.07.2019).

- акционерное общество "Банк социального развития Татарстана "Татсоцбанк", г. Казань (ИНН 1653003834, ОГРН 1021600000256) в размере 15 926 587 рублей 90 копеек задолженности по кредитному договору N 15773 от 16 июня 2017 г. (задолженность ООО ПТК "Бетоника" по кредитному договору, с учетом частичной оплаты, образовалась по состоянию на 01.11.2019, в обеспечение исполнения обязательств по указанному кредитному договору между банком и Лядовым М.Б. был заключен договор поручительства N 15773/1 от 16 июня 2017 г., требование о досрочном погашении задолженности направлено 09.04.2020.

- публичное акционерное общество "Росбанк" (ИНН 7730060164, ОГРН 1027739460737) в размере 194 373 рублей 71 копейка основного долга, 5 087 рублей 47 копеек расходов по уплате государственной пошлины (задолженность в размере 194 373,71 рубля образовалась по состоянию на 09.01.2020).

- ФНС России в размере 315 319,22 руб., из них: 286 196,92 руб. - основной долг, 29 122,30 руб. - пени (требование N 17593 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 30 января 2019 г.; требование N 13384 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 19 февраля 2018 г.; требование N 43436 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 17 декабря 2018 г.; требование N 17078 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 05 февраля 2020 г.; требование N 9995 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 31 января 2019 г.; требование N 61832 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 17 декабря 2019 г.; требование N 27150 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 04 февраля 2020 г.; требование N 22832 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 29 июня 2021 г.; требование N 84432 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 16 декабря 2020 г., а также налоговое уведомление N41516194 от 01 сентября 2021 г.).

Также признано обоснованным требование Публичного акционерного общества Банк "Финансовая корпорация Открытие", г. Москва, (ОГРН 1027739019208, ИНН 7706092528), в размере 193 097 рублей и подлежащим удовлетворению за счет имущества должника, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника - гражданина Лядова Максима Борисовича (16.12.1981 г., уроженец г. Казани, СНИЛС 07018494456, ИНН 166106606869, г. Казань, ул. Ново-Караваевская, 24, 1).

При этом задолженность в размере 178 144,54 рубля перед Банком образовалась по состоянию на 03.08.2019. Довод финансового управляющего о том, что по состоянию на 25.07.2017 размер обязательств должника перед Банком на дату выдачи кредита составлял 1 469 684,07 рубля, судом отклоняется, поскольку указанные обязательства должником надлежащим образом исполнялись. По состоянию на 03.08.2019 размер долга уменьшился до 178 144,54 рубля.

В части обязательств по оплате задолженности перед ФНС России в размере 315 319,22 руб., суд отмечает, что указанный размер задолженности является общим за три года 2018,2019,2020. При этом размер задолженности по уплате налога по состоянию на 31.12.2019, являлся незначительным, в указанный период должник осуществлял платежи. Финансовый управляющий не представил доказательств, что прекращение исполнения обязательств по уплате налога в бюджет связано с отсутствием у должника денежных средств достаточных для погашения задолженности.

В части задолженности перед кредитором ООО "ПК "Технострой" в размере 3 574 412 рублей, суд первой инстанции пришел к следующим выводам.

Наличие задолженности перед кредиторами, которая образовалась в период май 2019 года, само по себе не свидетельствует о признаке неплатежеспособности должника.

Так в силу абзаца 5 пункта 6 Постановления N 63 при определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах 33 и 34 статьи 2 Закона о банкротстве.

Для целей применения содержащихся в абзацах 2-5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

В соответствии с абзацем 33 статьи 2 Закона о банкротстве под недостаточностью имущества понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника.

Под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств (абзац 34 статьи 2 Закона о банкротстве).

При этом факт наличия у общества задолженности сам по себе не свидетельствует о неплатежеспособности должника, поскольку даже превышение размера кредиторской задолженности над размером активов не является свидетельством невозможности общества исполнить свои обязательства (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2003 г. N 14-П).

Как следует из материалов дела и сторонами не оспаривается, должник Лядов М.Б. являлся поручителем по обязательствам ООО ПТК "Бетоника".

Согласно пункту 1 статьи 361 ГК РФ по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части.

В соответствии с частью 1 статьи 363 ГК РФ при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя.

Согласно пункту 1 статьи 323 ГК РФ при солидарной обязанности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга.

Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце втором пункта 35 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.07.2012 N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством" применяя положения пункта 1 статьи 363 ГК РФ, суды должны исходить из того, что если поручитель и основной должник отвечают солидарно, то для предъявления требования к поручителю достаточно факта неисполнения либо ненадлежащего исполнения обеспеченного обязательства, при этом кредитор не обязан доказывать, что он предпринимал попытки получить исполнение от должника (в частности направил претензию должнику, предъявил иск и т.п.).

Как установлено судом, при рассмотрении требований ТатСоцБанка, просрочка исполнения обязательств по возврату кредита основными заемщиками возникла в ноябре 2019 года. Таким образом, задолженность заемщиков перед Банком образовалась с ноября 2019 года.

Договоры поручительства не содержат условий наступления ответственности поручителя в сроки, отличные от установленных законом, из чего следует, что ответственность поручителя возникает с даты неправомерного поведения должника, которое заключается в неисполнении обязательств либо исполнении его ненадлежащим образом.

Кроме того, договоры поручительства не обуславливают наступление ответственности поручителя иными обстоятельствами, чем неисполнение заемщиком своих обязательств.

Доказательств, что поручитель Лядов М.Б. имел реальную возможность исполнить обязательство должника в ноябре 2019 года (наличие достаточных денежных средств на расчетных счетах должника), в материалы дела не представлено.

Факт неисполнения основными заемщиками обязательств, вытекающих из кредитных договоров, подтвержден судебным актом о включении в реестр кредиторов должника.

Кроме того, судом учтено, что должник - поручитель и основные заемщики являются аффилирвоанными лицами и входят в одну группу компаний, соответственно должник не мог не знать о наличии просроченной задолженности, прекращения основными заемщиками исполнения обязательств по возврату кредита.

Даже наличие статусу ответчика как фактического руководителя общества только позволяет полагать о его осведомленности о возникновении в определенный момент у общества признаков банкротства, а не автоматическом возникновении у самого руководителя признаков банкротства.

При этом, факт наличия у общества задолженности сам по себе не свидетельствует о неплатежеспособности самого должника, поскольку даже превышение размера кредиторской задолженности над размером активов не является свидетельством невозможности общества исполнить свои обязательства (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2003 г. N 14-П).

Как было указано выше, основная кредиторская задолженность у общества, превышающая размер ее активов, прекращение исполнения денежных обязательств в виду отсутствия в обороте свободных денежных средств, прекращение хозяйственной деятельности, имело место не ранее ноября 2019 года, о чем должник, как вовлеченный в управление общества, не мог не знать.

Как было указано выше, просрочка исполнения обязательств по оплате долга перед ПАО "Росбанк" в размере 194 373,71 рубля, возникла 09.01.2020.

На основании вышеизложенного, судебная коллегия поддерживает вывод суда первой инстанции о том, что должник стал отвечать признакам неплатежеспособности в конце 2019 года.

Таким образом, суд отклоняет довод финансового управляющего, что на момент совершения оспариваемых сделок в 2018 году, должник отвечал признакам неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества.

Финансовым управляющим не доказано, что на дату совершения оспариваемого перечисления, у должника имелась просроченная задолженность перед иными кредиторами, в связи с чем, оснований полагать, что должник отвечал признаку неплатежеспособности, у суда не имеется. Доказательств обратного материалы дела не содержат.

Суд первой инстанции правомерно отклонил довод финансового управляющего о том, что должник отвечал признакам неплатежеспособности, поскольку на момент совершения сделки у должника по состоянию на 23.04.2019 имелась кредиторская задолженность перед иным кредитором Белоусовым С.А., которая до настоящего момента не включена в реестр требований кредиторов, ввиду следующего.

Как было указано судом, факт наличия у должника задолженности сам по себе не свидетельствует о неплатежеспособности самого должника, поскольку даже превышение размера кредиторской задолженности над размером активов не является свидетельством невозможности должника исполнить свои обязательства (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2003 г. N 14-П).

При этом, указанный кредитор до настоящего времени не обратился в суд с требованием о включении в реестр требований кредиторов должника.

Кроме того, финансовый управляющий указывает, что сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной (определения Верховного суда Российской Федерации от 22.07.2019 N 308-ЭС19-4372, от 12.03.2019 N 305-ЭС17-11710 (4)).

Однако в вышеуказанном случае о цели должника причинить вред кредиторам свидетельствовали обстоятельства: до совершения сделки были не исполнены обязательства перед иными кредиторами, аффилированность ответчика.

Таким образом, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях (статьи 9 и 65 АПК РФ).

К таким основаниям может быть отнесен факт заключения спорной сделки в условиях неисполнения существовавших обязательств перед кредиторами, заключение сделки с аффилированным лицом, что в своей совокупности является обстоятельствами, достаточными для определения того, что у должника имелась цель причинения вреда своим кредиторам в результате совершения названной сделки, в связи с чем, указанные обстоятельства могут служить основанием для констатации наличия у оспариваемой сделки состава подозрительности, предусмотренного пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Однако судом установлено, что основная кредиторская задолженность у должника образовалась не ранее декабря 2019 года. Таким образом, отсутствует обстоятельство совершения оспариваемой сделки в период наличия у должника не исполненных обязательств перед иными кредиторами.

Системный анализ действующих положений об оспаривании сделок по специальным основаниям позволяет прийти к выводу о том, что чем ближе дата совершения оспариваемой сделки к дате возбуждения дела о несостоятельности (банкротства), тем более низкий стандарт доказывания недобросовестности контрагента как условие для признания сделки недействительной, поскольку предполагается априорная вероятность наличия признаков вредоносности оспариваемой сделки.

Данный вывод применим в обратном порядке к ситуациям, когда дата совершения оспариваемой сделки удалена от даты возбуждения производства о несостоятельности (банкротстве) должника, тем более высокий стандарт доказывания недобросовестности контрагента.

Учитывая, что оспариваемая сделка совершена почти за три года (2 года 11 месяцев) до возбуждения дела о банкротстве квалификация поведения ответчика на предмет недобросовестности должна осуществляться исходя из повышенного стандарта доказывания в отличие от аналогичных сделок, заключенных в преддверии банкротства должника.

Учитывая вышеизложенное, суд считает, что в данной конкретной ситуации оснований для удовлетворения требований арбитражного управляющего должником и признания оспариваемой сделки недействительной у суда не имеется (аналогичная правовая позиция изложена в постановлении АС ПО Ф06-67598/2020 дело N А65-15316/2019 22 февраля 2022 год).

Кроме того, требование о признании в рамках дела о банкротстве сделок недействительными или взыскание убытков направлено на защиту интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего кредиторов должника. При разрешении такого требования имущественные интересы сообщества кредиторов несостоятельного лица противопоставляются интересам контрагентов (выгодоприобретателей) по сделкам. Соответственно, право на конкурсное оспаривание в материальном смысле возникает только тогда, когда сделками нарушается баланс интересов названного сообщества кредиторов и контрагентов (выгодоприобретателей), последние получают то, на что справедливо рассчитывали первые (определение Верховного Суда Российской Федерации от 03.08.2020 N 306-ЭС20-2155).

Однако, как было отмечено, на момент совершения сделки в 2018 году, у должника отсутствовали кредиторы.

Также, судом установлено, что ответчик не является аффилированным лицом по отношению к должнику.

Таким образом, финансовым управляющим не представлены доказательства в подтверждение позиции о том, что ответчик знал или должен был знать о цели должника причинить вред имущественным правам кредиторов, а также о неплатежеспособности должника, принимая во внимание то обстоятельство, что ответчик не является заинтересованным лицом по отношению к должнику.

Материалы спора не содержат доказательств, подтверждающих обстоятельства, подлежащие доказыванию при оспаривании сделки по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Для признания оспоримой сделки недействительной заявителю необходимо доказать наличие состава недействительности (наличия квалифицирующих признаков) сделки, то есть наличие тех условий, при которых закон допускает ее признание недействительной судом.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по указанному основанию.

Согласно статье 9 АПК РФ судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности.

Бремя доказывания обстоятельств, противоположных заявленным конкурсным управляющим, подлежало бы возложению на ответчиков по данному обособленному спору при наличии признаков аффилированности ответчика и должника (определения Верховного Суда Российской Федерации от 04.06.2018 N 305-ЭС18-413, от 07.06.2018 N 305-ЭС16-20992 (3), от 13.07.2018 N 308-ЭС18-2197, от 23.08.2018 N 305-ЭС18-3533, от 11.02.2019 N 305-ЭС18-17063 (2), N 305-ЭС18-17063 (3), N 305-ЭС18-17063 (4), от 21.02.2019 N 308-ЭС18-16740, от 08.05.2019 N 305-ЭС18-25788 (2).

Доказательства заинтересованности по отношению к должнику со стороны ответчика, а также осведомленности о цели совершения сделки, наличии у должника признаков неплатежеспособности на момент совершения оспариваемой сделки в материалы обособленного спора конкурсным управляющим не представлено, не установлена цель причинения вреда имущественным интересам кредиторов должника оспариваемой сделкой.

Общий размер перечисленных денежных средств от должника ответчикам заведомо не мог привести к неплатежеспособности должника и не свидетельствует о преднамеренном выводе активов должника.

Таким образом, предъявляя настоящее требование, конкурсный управляющий не подтвердил наличия совокупности установленных законом обстоятельств, необходимых для признания сделки недействительной применительно к пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в абзаце четвертом пункта 4 постановления N 63, пункте 10 постановления от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", разъяснил: наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ).

Пунктом 1 статьи 10 ГК РФ установлена недопустимость действий граждан и юридических лиц исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

В силу пункта 3 статьи 10 ГК РФ в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

По смыслу вышеприведенных норм добросовестным поведением является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия.

Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права.

Одной из форм негативных последствий является материальный вред, под которым понимается всякое умаление материального блага.

С целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки (пункт 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации").

Для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам.

Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

Следовательно, для квалификации сделки как совершенной со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства того, что совершая оспариваемую сделку, стороны или одна из них намеревались реализовать какой-либо противоправный интерес.

Поскольку спорная сделка оспаривается в рамках дела о банкротстве, то при установлении того, заключена ли сделка с намерением причинить вред другому лицу, как указано выше, следует установить, имелись ли у сторон сделки намерения причинить вред имущественным правам кредиторов, то есть была ли сделка направлена на уменьшение конкурсной массы.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части 1 Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Согласно позиции Верховного суда Российской Федерации, изложенной в определении от 01.12.2015 N 4-КГ15-54, под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия.

Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права. Одной из форм негативных последствий является материальный вред, под которым понимается всякое умаление материального блага. Сюда могут быть включены уменьшение или утрата дохода, необходимость новых расходов.

В частности, злоупотребление правом может выражаться в отчуждении имущества с целью предотвращения возможного обращения на него взыскания.

По своей правовой природе злоупотребление правом - это всегда нарушение требований закона, в связи с чем злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечет ничтожность этих сделок, как не соответствующих закону (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При рассмотрении обособленного спора установлено, что финансовым управляющим в нарушение требований статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не представлено доказательств того, что стороны, действовали умышленно с целью причинить вред кредиторам должника.

Баланс интересов должника, его контрагента по сделке и кредиторов должника, а также стабильность гражданского оборота достигаются определением критериев подозрительности сделки и наличием годичного срока исковой давности, исчисляемого со дня реальной или потенциальной осведомленности заявителя об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Согласно пункту 2 статьи 1 ГК РФ граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Законодатель пресекает возможность извлечения сторонами сделки, причиняющей вред, преимуществ из их недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ), однако наличие схожих по признакам составов правонарушения не говорит о том, что совокупность одних и тех же обстоятельств (признаков) может быть квалифицирована как по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, так и по статьям 10 и 168 ГК РФ.

Из постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11 следует, что для признания сделки недействительной по основаниям, предусмотренным статьями 10 и 168 ГК РФ, требуется, чтобы пороки выходили за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок.

Поскольку определенная совокупность признаков выделена в самостоятельный состав правонарушения, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (подозрительная сделка), квалификация сделки, причиняющей вред, по статьям 10 и 168 ГК РФ возможна только в случае выхода обстоятельств ее совершения за рамки признаков подозрительной сделки (Определения Верховного Суда Российской Федерации от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886, от 06.03.2019 N 305-ЭС18-22069).

Оспаривание сделки на основании статей 10 и 168 ГК РФ и по тем же основаниям на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве не допустимо, поскольку это предоставляет возможность для обхода сокращенного срока исковой давности, установленного для оспоримых сделок, и периода подозрительности

Действительно, само по себе признание сделки недействительной (ничтожной) по мотиву злоупотребления сторонами (стороной) правом не противоречит действующему законодательству с учетом разъяснений, содержащихся в пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", в абзаце 4 пункта 4 постановления Пленума N 63, в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)".

Вместе с тем, в упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11, определения Верховного Суда Российской Федерации от 29.04.2016 N 304-ЭС15-20061, от 28.04.2016 N 306-ЭС15-20034).

Правонарушение, заключающееся в совершении сделки при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, а также направленной на уменьшение имущества должника или увеличение его обязательств, совершенное в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника в ситуации, когда другая сторона сделки (кредитор) знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки, является основанием для признания соответствующих действий недействительными по специальным правилам, предусмотренным пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Иной подход приводит к тому, что содержание пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве теряет смысл, так как полностью поглощается содержанием норм о злоупотреблении правом и позволяет лицу, оспорившему подозрительную сделку, обходить правила об исковой давности по оспоримым сделкам, что недопустимо.

В спорном случае установленные судами обстоятельства о выявленных нарушениях не выходили за пределы диспозиции пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Между тем, финансовый управляющий не представил доказательств выхода спорного перечисления денежных средств за пределы подозрительной сделки.

В рассматриваемом случае основания недействительности сделки (безвозмездность, причинение вреда имущественным правам кредиторов, при наличии у должника признаков неплатежеспособности и при осведомленности об указанных обстоятельствах стороны сделки) охватываются гипотезой пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В отношении данного подхода сформирована устойчивая судебная практика (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11 по делу N А32-26991/2009, определения Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 N 306-ЭС15-20034, от 29.04.2016 N 304-ЭС15-20061, от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886).

В то же время правовая позиция заявителя по существу сводится к тому, что целью сделок являлся вывод активов в ущерб кредиторам должника.

По смыслу статьи 10 ГК РФ злоупотребление гражданским правом заключается в превышении пределов дозволенного гражданским правом осуществления своих правомочий путем осуществления их с незаконной целью или незаконными средствами, с нарушением при этом прав и законных интересов других лиц.

Положения указанной выше нормы предполагают осуществление права исключительно с намерением причинить вред другому лицу, следовательно, для оценки спорной сделки как ничтожной на основании статьи 10 ГК РФ необходимо доказать намерение при его заключении причинить вред другому лицу либо злоупотребление правом в иной форме.

Как установлено судом, таких доказательств в нарушение статьи 65 АПК РФ в материалы обособленного спора не представлено.

Применение к сделкам, указанным в статье 61.2 Закона о банкротстве, не имеющим других недостатков, общих положений о ничтожности, недопустимо.

Финансовый управляющий, заявляя о признании сделки недействительной в соответствии со статьями 10, 168 ГК РФ, не указал в чем заключаются признаки злоупотребления правом, как со стороны должника, так и со стороны ответчика.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что поскольку заявителем не доказано наличие в сделках пороков, выходящих за пределы подозрительной сделки, они не могут быть оспорены по статьям 10 и 168 ГК РФ.

Таким образом, финансовым управляющим не представлено доказательств того, что имеются основания для признания оспариваемого перечисления недействительной сделкой на основании статьи 61.2 Закона о банкротстве и статьями 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Поскольку судом отказано в удовлетворении заявления о признании сделки недействительной, оснований для удовлетворения дополнительного требования о взыскании процентов по ст. 395 ГК РФ, не имеется.

Оценив в совокупности приведенные сторонами доводы и представленные доказательства по правилам ст. 71 АПК РФ, суд апелляционной инстанции приходит выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявления конкурсного управляющего, поскольку заявителем не доказана совокупность всех необходимых условий для признания оспариваемого перечисления недействительным на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Руководствуясь вышеназванными нормами права и соответствующими разъяснениями, исследовав и оценив по правилам статьи 71 АПК РФ все представленные доказательства, исходя из конкретных обстоятельств дела, арбитражный апелляционный суд не усматривает оснований для отмены (изменения) обжалуемого судебного акта.

Обращаясь с апелляционной жалобой, заявителем не представлено в материалы дела надлежащих и бесспорных доказательств в обоснование своей позиции, доводы заявителя, изложенные в апелляционной жалобе, не содержат фактов, которые были бы не проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта.

Все иные доводы, изложенные в апелляционной жалобе, не влияют на правильность выводов суда и направлены, по сути, на переоценку обстоятельств дела, оснований для которой у суда апелляционной инстанции не имеется. При этом, заявитель апелляционной жалобы приводит доводы, не опровергающие выводы арбитражного суда первой инстанции, а выражающие несогласие с ними, что не может являться основанием для отмены законного и обоснованного определения.

Все имеющие существенное значение для рассматриваемого дела обстоятельства судом первой инстанции установлены правильно, представленные доказательства полно и всесторонне исследованы и им дана надлежащая оценка.

Несогласие заявителя апелляционной жалобы с оценкой, установленных по делу обстоятельств, не может являться основанием для отмены судебного акта.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции считает, что арбитражным судом первой инстанции обстоятельства спора в данном конкретном случае исследованы всесторонне и полно, нормы материального и процессуального права применены правильно, выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Основания для переоценки обстоятельств, правильно установленных судом первой инстанции, у суда апелляционной инстанции отсутствуют.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебного акта, арбитражным апелляционным судом не установлено.

При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что оснований для отмены судебного акта по приведенным доводам жалобы и удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

В силу положений подпункта 2 статьи 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации исковые заявления о признании сделок недействительными оплачиваются государственной пошлиной. Согласно разъяснениям, данным в пункте 19 постановления Пленума от 23.12.2010 N 63, государственная пошлина уплачивается и в том случае, когда сделка оспаривается в рамках дела о банкротстве.

Поскольку арбитражный управляющий при предъявлении от своего имени исков, связанных с недействительностью сделок должника, действует в интересах, в том числе и должника, и осуществляет полномочия, предоставляемые ему в рамках соответствующих процедур, применяемых в деле о банкротстве, для достижения целей соответствующих процедур, судебные расходы, связанные с рассмотрением дел по указанным искам осуществляются за счет должника (пункт 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)").

Учитывая, что расходы по уплате государственной пошлины относятся на заявителя и подлежат взысканию в доход федерального бюджета Российской Федерации, в связи с предоставлением ему отсрочки при подаче апелляционной жалобы в сумме 3 000 рублей.

Руководствуясь ст.ст. 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 24.03.2023 по делу N А65-18296/2021 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Взыскать с Лядова Максима Борисовича в доход федерального бюджета государственную пошлину за подачу апелляционной жалобы в сумме 3 000 руб.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в месячный срок в Арбитражный суд Поволжского округа через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

О.А. Бессмертная

Судьи

Н.А. Мальцев Г.О. Попова