Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 27 октября 2023 г. N 09АП-56073/23 по делу N А40-59004/2019

ГАРАНТ:

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 2 февраля 2024 г. N Ф05-1258/22 настоящее постановление оставлено без изменения

г. Москва

27 октября 2023 г.

Дело N А40-59004/19

Резолютивная часть постановления объявлена 18 октября 2023 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 27 октября 2023 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Шведко О.И.,

судей Лапшиной В.В., Захарова С.Л.

при ведении протокола секретарем судебного заседания Печкуровым Д.Е.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы Данилова И.О., АО "Ливийский иностранный банк"

на определение Арбитражного суда г. Москвы от 30.05.2023 по делу N А40-59004/19, вынесенной судьей Фроловым В.А.,

о признании недействительной сделкой - Договора о гарантии по требованию, заключенного между АО "Объединенная мясная группа" и Tradexec (TEX) LTD 09.12.2013 г., измененный соглашением от 03.12.2014 г., и применении последствий недействительности сделки в виде восстановления правоотношений сторон до даты заключения сделки; о признании требований АО "Ливийский иностранный банк" не обоснованными и отказать во включении задолженности в реестр требований кредиторов должника в размере 5 062 387 450 руб.

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) АО "Объединенная Мясная Группа"

при участии в судебном заседании:

согласно протоколу судебного заседания

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 06.04.2021 АО "Объединенная Мясная Группа" (ИНН 7725684030, ОГРН 1097746821655) признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника введена процедура конкурсного производства сроком на шесть месяцев, конкурсным управляющим утверждена Третьякова Анастасия Михайловна, о чем было опубликовано сообщение в газете "Коммерсантъ" 17.04.2021 г.

Определением суда от 17.03.2022 арбитражный управляющий Третьякова Анастасия Михайловна освобождена от исполнения обязанностей конкурсного управляющего АО "Объединенная Мясная Группа" (ИНН 7725684030, ОГРН 1097746821655), конкурсным управляющим утвержден Баскаков Александр Александрович (ИНН 643901695411, регистрационный в реестре арбитражных управляющих N 393, адрес для направления корреспонденции: 413853, Россия, Саратовская обл., г. Балаково, ул. Академика Жук, д. 27, ком. 18), являющийся членом Ассоциации СОАУ "Меркурий".

Определением суда от 01.11.2022 арбитражный управляющий Баскаков Александр Александрович освобожден от исполнения обязанностей конкурсного управляющего.

Определением суда от 04.04.2023 конкурсным управляющим АО "Объединенная Мясная Группа" (ИНН 7725684030, ОГРН 1097746821655) утверждена Попова Екатерина Сергеевна (ИНН 770201503150, регистрационный номер - 642, почтовый адрес: 115191, г. Москва, Гамсоновский пер., дом 2, стр. 1, пом. 85-94), член Ассоциации "Саморегулируемая организация арбитражных управляющих Центрального федерального округа".

Определением Арбитражного суда города Москвы от 22.03.2022, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 08.06.2022, признан недействительной сделкой договор о гарантии по требованию, заключенный между АО "Объединенная мясная группа" и Tradexec (TEX) LTD 09.12.2013 года, измененный соглашением от 03.12.2014; применены последствия недействительности сделки в виде восстановления правоотношений сторон до даты заключения сделки; признаны требования АО "Ливийский иностранный банк" необоснованными и отказано во включении задолженности перед Банком в реестр требований кредиторов должника в размере 5 062 387 450 руб.

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 12.10.2022 определение Арбитражного суда города Москвы от 22.03.2022 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 08.06.2022 по делу N А40-59004/2019 отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 30.05.2023 удовлетворено заявление конкурсного управляющего о признании недействительной сделкой договор о гарантии по требованию, заключенный между должником и Tradexec (TEX) LTD 09.12.2013 г., измененный соглашением от 03.12.2014 г., требования АО "Ливийский иностранный банк" признаны не обоснованными, во включении задолженности в реестр требований кредиторов должника в размере 5 062 387 450 руб. отказано.

Не согласившись с принятым по делу судебным актом, Данилов И.О., АО "Ливийский иностранный банк" обратились в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционными жалобами, в которых просили указанное определение суда первой инстанции отменить.

В обоснование апелляционных жалоб заявители ссылались на несогласие с выводами суда первой инстанции.

В апелляционный суд поступили письменные пояснения от АО "Ливийский Иностранный Банк"; суд протокольным определением приобщил письменные пояснения АО "Ливийский Иностранный Банк" к материалам дела.

В судебном заседании Девятого арбитражного апелляционного суда представители апеллянтов поддержали доводы апелляционных жалоб.

Представитель ООО "Производственная-техническая компания "Газстройкомплект" возражал против удовлетворения апелляционных жалоб, просил оставить определение суда первой инстанции без изменения.

Иные лица, участвующие в деле, не явились, извещены надлежащим образом.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ) информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Рассмотрев дело в порядке статей 266, 267, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, изучив материалы дела, выслушав доводы представителей лиц, участвующих в деле, суд апелляционной инстанции не находит оснований для удовлетворения апелляционной жалобы и отмены или изменения определения арбитражного суда, принятого в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации.

В соответствии со статьей 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, UMG Finance B.V., являющаяся частной компанией с ограниченной ответственностью, учрежденной в соответствии с законодательством Нидерландов с акционерным капиталом 100 евро, выпущены "Облигации" на предъявителя (Глобальный бессрочный сертификат по выпуску облигаций на сумму 70 000 000 долларов США, общий код N : 098938982- Код ISIN: XS0989389829) с процентной ставкой 8% годовых.

09.12.2013 между UMG Finance B.V. и Трейдэкзек Лимитед (Tradexec Limited) заключен договор подписки в целях приобретения 150 облигаций частной компании с ограниченной ответственностью UMG Finance B.V. Общая номинальная стоимость приобретенных облигаций составляла 30000000 долл. США.

17.01.2014 между UMG Finance B.V. и Tradexec Limited заключен договор подписки в целях приобретения 50 облигаций UMG Finance B.V. Общая номинальная стоимость приобретенных облигаций составляла 10000000 долл. США.

03.12.2014 между UMG Finance B.V. и Tradexec Limited заключен договор подписки в целях приобретения 150 облигаций UMG Finance B.V.

В тоже время, между АО "Объединенная Мясная Группа" и Tradexec Limited 09.12.2013 заключен договор о гарантии по требованию, измененный соглашением от 03.12.2014 о внесении изменений, в соответствии с п. 2(a) которого должник принял на себя обязательство "как единственный и основной должник, безусловно и безвозвратно уплатить держателю облигаций по предъявлении держателем облигаций письменного требования любую сумму, которая может быть истребована держателем облигаций, в размере до 56 255 000 евро, а также суммы процентов, налогов, пошлин, иных обязательных платежей, а также издержек, разумно понесенных держателем облигаций в процессе предъявления к исполнению Гарантии".

Далее Tradexec Limited продал/передал все приобретенные Облигации в пользу АО "Ливийский Иностранный Банк".

По итогам совершенных сделок АО "Ливийский Иностранный Банк" приобрело 350 облигаций UMG Finance B.V. (общий код N 098938982, код ISIN XS0989389829) совокупной номинальной стоимостью 70 000 000 долл. США.

Возражая против включения требований Банка в реестр кредиторов должника, конкурсный управляющий указал, что договор о гарантии по требованию, заключенный между АО "Объединенная Мясная Группа" и Tradexec Limited 09.12.2013 г., измененный соглашением от 03.12.2014 г., является недействительной сделкой на основании п. 1, 2 ст. 61.2, п. 3 ст. 61.3 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" и ст.ст. 10,168 ГК РФ, в связи с чем требование банка является необоснованным и включению в реестр кредиторов должника не подлежит.

Таким образом судом первой инстанции рассматривались объединенные требования АО "Ливийский Иностранный Банк" о включении задолженности в размере 5 062 387 450 руб. в реестр кредиторов должника и заявление конкурсного управляющего о признании недействительной сделкой договора о гарантии по требованию, заключенному между должником и Tradexec Limited ( брокером Банка) от 09.12.2013, измененного соглашением от 03.12.2014.

Согласно п. 1 ст. 142 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" установление размера требований кредиторов в ходе конкурсного производства осуществляется в порядке, предусмотренном статьей 100 настоящего Федерального закона. В силу п. 1 ст. 100 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в любой момент в ходе внешнего управления. Указанные требования направляются в арбитражный суд и внешнему управляющему с приложением судебного акта или иных подтверждающих обоснованность указанных требований документов.

Указанные требования включаются внешним управляющим или реестродержателем в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов. Согласно разъяснениям п. 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 г. N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности

Как следует из разъяснений п. 17 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", в порядке Закона о банкротстве (в силу пункта 1 статьи 61.1) подлежат рассмотрению требования о признании недействительными сделок должника как по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве (статьи 61.2 и 61.3 и иные содержащиеся в этом Законе помимо главы основания), так и по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством (в частности, по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации).

В силу п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии со ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации). В абз. 4 п. 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 г. N 63 разъяснено, что наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке. Согласно норме п. 1 ст. 10 ГК РФ, не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

О злоупотреблении сторонами правом при заключении договоров дарения свидетельствует совершение спорных сделок не в соответствии с их обычным предназначением, а с целью избежания возможного обращения взыскания на отчужденное имущество должника.

В силу п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна. В п. 86 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение.

Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Согласно норме п. 2 ст. 170 ГК РФ, притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила. В п. 87 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила. Как следует из разъяснений п. 88 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 г. N 25, применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок.

В таком случае прикрывающие сделки являются ничтожными, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила.

Отменяя состоявшиеся судебные акты судов первой и апелляционной инстанций, окружной суд указал на следующие обстоятельства.

Ссылаясь на транзитный характер движения денежных средств и приводя правовые позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенные в определениях от 11.07.2019 N 305-ЭС19-4021 и от 14.02.2019 N 305-ЭС18-17629, суды не учли, что в рассмотренных высшей судебной инстанцией правоотношениях имела место аффилированность (зависимость) займодавца и заемщика.

В настоящем случае, судами аффилированность установлена только в отношении получателей денежных средств: должника и UMG Finance B.V.

Факт аффилированности кредитора (банка), как лица, предоставившего финансирование, с группой юридических лиц, получившей названное финансирование, судом не устанавливался.

В тоже время судом, с учетом нестандартности схемы предоставления банком финансирования должнику, не применен и правовой поход Верховного Суда Российской Федерации о возможности доказывания общности экономических интересов через аффилированность как юридическую, так и фактическую (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475).

При этом само по себе перераспределение денежных средств внутри группы лиц не говорит о транзитности их движения.

Судами, в настоящем случае оставлены без внимания Положения и условия выпуска облигаций в п. 1.2 которых раскрыта цель создания UMG Finance B.V. и характер взаимоотношений компании с АО "Объединенная Мясная Группа", а в п. 2 прямо указано как будут расходоваться поступления от выпуска облигаций.

Между тем данные доказательства подлежат оценке применительно к рассмотрению вопросов аффилированности, транзитности движения денежных средств, злоупотребления правом участниками сделок и экономической обоснованности приобретения облигаций у UMG Finance B.V.

В указанной связи, заслуживают внимания пояснения кассатора в возражениях на отзыв конкурсного управляющего в суде первой инстанции, согласно которым такая форма финансирования (учреждение иностранной компании, выпуск ее облигаций) является обычной практикой, а наличие корпоративных связей между UMG Finance B.V. и АО "Объединенная Мясная Группа" в соответствии с правовым подходом высшей судебной инстанции объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок.

При таких обстоятельствах надлежащие доказательства транзитного характера перечисления денежных средств судом не установлены.

Судом в настоящем случае не сделан мотивированный вывод, что денежные средства остались под контролем единой группы лиц, либо вернулись в банк.

Также судами не установлено имеющее значение обстоятельство: как израсходованы денежные средства, полученные должником через цепочку сделок (продажа облигаций - выдача займа).

В условиях не доказанных аффилированности кредитора и должника, а также транзитности движения денежных средств, является не доказанным недействительность сделки на основании норм ст. 170 ГК РФ, учитывая, что участвующими лицами не оспаривается факт реального поступления денежных средств должнику.

Перенос судом бремени доказывания на Банк в условиях недоказанной аффилированности между самим банком и получившими финансирование лицами, является необоснованным.

Применительно к злоупотреблению правом суд не установил, в чем в настоящем случае проявляется злоупотребление при перераспределении денежных средств между дочерней и материнской компаниями, с учетом изначально заявленной цели получения финансирования (п. 1.2 Положения и условия выпуска облигаций), в чем выразилось злоупотребление банка, предоставившего финансирование под проценты.

Повторно исследовав материалы обособленного спора и выполняя указания суда Арбитражного суда Московского округа, суд первой инстанции пришел к следующим выводам.

Основанием для обращения в суд с заявлением о включении требований в реестр кредиторов должника послужил договор о гарантии по требованию, заключенный между АО "Объединенная мясная группа" и Tradexec (TEX) LTD 09.12.2013 г., измененного соглашением от 03.12.2014 г.

Как пояснял в судах двух инстанций представитель АО "Ливийский Иностранный Банк", использование механизма покупки облигаций производилось с целью недопущения двойного налогообложения.

Однако суд первой инстанции указал, что в рассматриваемом случае основанием требований кредитора является договор о гарантии по требованию, измененный соглашением от 03.12.2014 г. о внесении изменений, в соответствии с п. 2(a) которого должник принял на себя обязательство "как единственный и основной должник, безусловно и безвозвратно уплатить держателю облигаций по предъявлении держателем облигаций письменного требования любую сумму, которая может быть истребована держателем облигаций, в размере до 56 255 000 евро, а также суммы процентов, налогов, пошлин, иных обязательных платежей, а также издержек, разумно понесенных держателем облигаций в процессе предъявления к исполнению Гарантии".

Действительно институт гарантии относится к обычным хозяйственным сделкам.

Как усматривается из условий договора и установлено судом, договор о гарантии предполагал, что вне зависимости от размера выплат АО "Ливийский Иностранный Банк" имеет право в любое время обратиться с требованием о выплате до 56 255 000 евро, а также суммы процентов, налогов, пошлин, иных обязательных платежей, а также издержек, разумно понесенных держателем облигаций в процессе предъявления к исполнению Гарантии.

Судом отмечено, что само по себе заключение договора гарантии не может расцениваться как злоупотребление правом, поскольку разумный участник рынка при должной осмотрительности предпринимает действия для обеспечения своих инвестиций.

Вместе с тем суд установил, что весь механизм по приобретению облигаций и заключению договора о гарантии уже предполагал, что UMG Finance B.V. не сможет исполнить свои обязательства.

Так, судом установлено, что UMG Finance B.V. находится в процедуре банкротстве, где основным кредитором является АО "Ливийский Иностранный Банк", при этом суд также отмечает, что требования UMG Finance B.V. включены в реестр требований кредиторов должника (определение суда от 14.12.2021 г.).

Основанием для включения указанных требований послужили договоры займа, денежные средства из которых использовались при покупки облигаций.

Так, заведомо зная, что UMG Finance B.V. не сможет исполнить взятые на себя обязательства, поскольку создана исключительно с целью обхода двойного налогообложения, АО "Ливийский Иностранный Банк" обеспечивает свои обязательства договором о гарантии, при этом указывая, что имеет право в любое время обратиться с требованием о выплате до 56 255 000 евро, а также суммы процентов, расходов и пр.

При изложенных обстоятельствах суд пришел к выводу, что в рассматриваемом случае возникла ситуация, где имеется два кредитных требования, которые возникли фактически из одного обязательства, из которых одно - фактически "фирма-однодневка" выдавшая заемные денежные средства и производившая финансирование должника, а второе- Банк, который заранее знал о невозможности исполнения обязательств перед ним, в связи с чем обеспечил свои денежные средства договором о гарантии с заведомо неравноценными условиями.

В соответствии с пунктом 10 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 г. N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности, направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

При применении положений статьи 10 ГК РФ, суд вправе дать оценку, в том числе, и экономической целесообразности спорных сделок, поскольку эти обстоятельства имеют квалифицирующее значение для определения наличия признаков злоупотребления правом.

Из пункта 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" следует, что если совершение сделки нарушает запрет, установленный п. 1 ст. 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (п. п. 1 - 2 ст. 168 ГК РФ). Для признания сделки недействительной по причине злоупотребления правом обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются: наличие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок; наличие или возможность негативных правовых последствий для прав и законных интересов иных лиц; наличие у стороны по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия. В соответствии абзацем 32 статьи 2 Закона о банкротстве под вредом имущественными правам кредиторов понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника, а также иные последствия совершенных должником сделок, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества. Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Обеспечительные сделки, не отвечающие принципам разумности и экономической целесообразности, не имеющие целью создание гарантий погашения сложившейся задолженности, в связи с тем, что стороны изначально знали о невозможности исполнения своих обязательств основным должником, являются ничтожными на основании ст. 10 и 168 ГК РФ в связи с наличием в действиях сторон злоупотребления правом.

О злоупотреблении правом со стороны кредитной организации при заключении обеспечительных сделок может свидетельствовать, в частности, то, что они совершены банком не для создания дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств, а, например, в целях участия в операциях по неправомерному выводу активов (Определение Верховного Суда РФ от 15.06.2016 г. N 308-ЭС16-1475 по делу N А53-885/2014 (Судебная коллегия по экономическим спорам).

Действия должника по заключению гарантии не имели целью создание дополнительных гарантий погашения задолженности, поскольку стороны не предполагали исполнение обязательств основным заемщиком, оспариваемый договор о гарантии преследовал иную цель, а также имел неравноценные условия, в связи с чем договор о гарантии является ничтожным в силу статей 10 и 168 ГК РФ.

О злоупотреблении правом свидетельствует, в том числе, отсутствие доказательств того, что недавно созданная компания UMG Finance B.V. с капиталом компании-эмитента в размере 100 евро могла исполнить свои обязательства по облигациям; не доказано, что у UMG Finance B.V. имелись какие-либо источники дохода, не связанные с должником, которые могли бы обеспечить исполнение принятых на себя обязательств; не раскрыты экономическая целесообразность приобретения Банком облигаций у UMG Finance B.V., основанной за месяц до начала оспариваемых операций с капиталом эмитента в размере в 100 евро, при этом Банк являлся мажоритарным кредитором в процедуре банкротства UMG Finance B.V., которая на момент рассмотрения апелляционной жалобы уже была исключена из торгового реестра Нидерландов, в связи с тем, что процедура банкротства в отношении нее была прекращена.

Согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

Как следует из материалов обособленного спора и неоднократно устанавливалось судами, UMG Finance B.V. основана 06.11.2013 с капиталом эмитента в размере 100 евро за 1 месяц до приобретения АО "Ливийский Иностранный Банк" 150 облигаций, за 2 месяца до приобретения Банком 50 облигаций и за 1 год до приобретения Банком 150 облигаций.

Банк приобретал облигации у UMG Finance B.V. через своего брокера Tradexec (TEX) LTD, не являющегося владельцем каких-либо облигаций.

В соответствии с разделом 2.5 Положений и Условий выпуска облигаций, выпущенных кредитором, по облигациям устанавливается фиксированная процентная ставка в размере 8% от цены выпуска в год, которая начисляется с соответствующей даты выпуска до даты погашения ( проценты)

Проценты выплачиваются раз в полгода через Клиринговые организации в долларах США, 20 декабря и 20 июня каждого календарного года.

Короткие сроки совершения сделок в пользу и в интересах АО "Ливийский Иностранный Банк", а также неустойчивое финансовое положение UMG Finance B.V., учитывая отсутствие достаточных активов для погашения выпущенных облигаций и уплате процентов, безусловно указывают на иной интерес кредитора, отличный от основного вида деятельности Банка.

При этом фактическая аффилированность Банка, должника и компании UMG Finance B.V. усматривается из схемы предоставления денежных средств, на которую непосредственно сослался Банк в апелляционной жалобе, указав, что он предоставил Должнику денежные средства через Компанию UMG Finance B.V.с целью избежания двойного налогообложения между Россией и Нидерландами.

В Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 27.07.2023 N 307-ЭС22-11918(6) изложена правовая позиция, согласно которой, в силу пункта 1 статьи 460 ГК РФ продавец обязан передать покупателю товар свободным от любых прав третьих лиц, за исключением случая, когда покупатель согласился принять товар, обремененный правами третьих лиц. Неисполнение продавцом этой обязанности дает покупателю право требовать уменьшения цены товара либо расторжения договора купли-продажи, если не будет доказано, что покупатель знал или должен был знать о правах третьих лиц на товар.

Таким образом, покупатель лишен права требовать уменьшения цены товара или расторжения договора, возврата покупной цены и возмещения прочих убытков, например, при наличии у третьего лица права залога на часть стоимости проданной вещи или права на временное владение ею, если покупатель знал или должен был знать о соответствующей проблеме, с которой он может столкнуться в будущем после получения вещи.

Правила, закрепленные в пункте 1 статьи 460 ГК РФ, имеют тесную связь с положениями пункта 1 статьи 461 ГК РФ. Так, согласно пункту 1 статьи 461 ГК РФ при изъятии товара у покупателя третьим лицом по основаниям, возникшим до исполнения договора купли-продажи, продавец обязан возместить покупателю понесенные им убытки; продавец освобождается от ответственности, если докажет, что покупатель знал или должен был знать о наличии оснований для изъятия вещи третьим лицом.

По смыслу приведенной нормы покупатель, осведомленный об особых обстоятельствах, предшествовавших купле-продаже и способных привести к отобранию у него вещи, и несмотря на это заключивший договор, при последующей виндикации данной вещи или ином ее полном или частичном изъятии по соответствующему правовому основанию не вправе требовать от продавца возмещения возникших убытков.

Таким образом, заведомо зная и предполагая, что компания UMG Finance B.V. не в состоянии исполнить свои обязательства перед Банком ( выплата произведенного купона в размере 12,87 мл. долларов США была произведена за счет заемных средств Банка), а ее единственным активом являлись права требования к Должнику по договорам займа, денежные средства для которых были предоставлены Банком, АО "Ливийский Иностранный Банк" не мог быть и не являлся независимым кредитором, при этом излишне рискованная форма предоставления финансирования Банком, основанная на сделке, имеющей явно выраженные элементы злоупотребления, повлекла утрату Банком права на возмещение убытков по указанной сделке.

Независимость гарантии не легализует сделку в обеспечение исполнения которой она выдана.

С учетом имеющихся в деле доказательств, объяснений и возражений сторон, суд первой инстанции посчитал обоснованными доводы конкурсного управляющего о наличии в оспариваемой сделке признаков злоупотребления правом и пришел к выводу о том, что заявление конкурсного управляющего подлежит удовлетворению.

Согласно пункту 1 статьи 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

При рассмотрении заявлений о включении в реестр требований кредиторов в рамках дела о банкротстве надлежит принимать во внимание публичную составляющую данной процедуры, а также цели процедуры банкротства должника, контролируемой со стороны суда, который обеспечивает сохранение баланса интересов между должником и его кредиторами.

По смыслу пункта 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 г. N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" на суде, рассматривающем вопрос о включении требований в реестр, лежит самостоятельная обязанность более тщательной проверки данных требований, в первую очередь, в целях предотвращения "попадания в реестр" недобросовестных кредиторов либо кредиторов с фиктивной задолженностью, что в итоге приводит к негативным последствиям в виде уменьшения процента голосов на собрании и снижению доли удовлетворения независимых добросовестных кредиторов с реальными требованиями.

В данном случае, требование кредитора основано на том, что между должником и Трейдэкзек Лимитед 09.12.2013 г. заключен договор о гарантии по требованию, измененный Соглашением от 03.12.2014 г. о внесении изменений.

Вместе с тем, указанный договор признан судом недействительной сделкой, в связи с чем оснований для признания требований АО "Ливийский иностранный банк" обоснованными и подлежащими включению в реестр требований кредиторов должника у суда не имеется.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что заявление конкурсного управляющего о признании недействительной сделкой - Договора о гарантии по требованию, заключенного между АО "Объединенная мясная группа" и Tradexec (TEX) LTD 09.12.2013 г., измененный соглашением от 03.12.2014 г. подлежит удовлетворению, а оснований для включения в реестр кредиторов должника требований АО "Ливийский иностранный банк" отсутствуют.

В силу части 2 статьи 259 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции по ходатайству лица, обратившегося с жалобой, может восстановить пропущенный срок подачи апелляционной жалобы при условии, если ходатайство подано не позднее шести месяцев со дня принятия решения и арбитражный суд признает причины пропуска срока уважительными.

Согласно части 2 статьи 117 Арбитражного процессуального кодекса РФ арбитражный суд восстанавливает пропущенный процессуальный срок, если признает причины пропуска уважительными и если не истекли предусмотренные Арбитражным процессуальным кодексом РФ предельно допустимые сроки для восстановления.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 12 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции" (далее - постановление Пленума ВС РФ от 30.06.2020 N 12) следует, что в силу части 2 статьи 259 АПК РФ арбитражный суд апелляционной инстанции восстанавливает срок на подачу апелляционной жалобы, если данный срок пропущен по причинам, не зависящим от лица, обратившегося с такой жалобой.

Для лиц, извещенных надлежащим образом о судебном разбирательстве, такими причинами могут быть признаны, в частности, причины, связанные с отсутствием у них по обстоятельствам, не зависящим от этих лиц, сведений об обжалуемом судебном акте, а также связанные с независящими от лица обстоятельствами, в силу которых оно было лишено возможности своевременно подготовить и подать мотивированную жалобу (абзац второй пункта 15 постановления Пленума ВС РФ от 30.06.2020 N 12).

Если лицо не извещено о судебном разбирательстве надлежащим образом, суд рассматривает вопрос о наличии оснований для восстановления срока на подачу апелляционной жалобы с учетом того, что данный срок исчисляется с даты, когда это лицо узнало или должно было узнать о нарушении его прав или законных интересов обжалуемым судебным актом (абзац третий пункта 15 постановления Пленума ВС РФ от 30.06.2020 N 12).

Согласно пункту 32 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.12.2013 N 99 "О процессуальных сроках" при решении вопроса о восстановлении пропущенного срока подачи жалобы арбитражному суду следует оценивать обоснованность доводов лица, настаивающего на таком восстановлении, в целях предотвращения злоупотреблений при обжаловании судебных актов и учитывать, что необоснованное восстановление пропущенного процессуального срока может привести к нарушению принципа правовой определенности и соответствующих процессуальных гарантий; соблюдать баланс между принципом правовой определенности и правом на справедливое судебное разбирательство, предполагающим вынесение законного и обоснованного судебного решения, с тем, чтобы восстановление пропущенного срока могло иметь место лишь в течение ограниченного разумными пределами периода и при наличии существенных объективных обстоятельств, не позволивших заинтересованному лицу, добивающемуся его восстановления, защитить свои права.

Уважительность причин пропуска указанного срока устанавливается арбитражным судом, исходя из конкретных обстоятельств дела, на которые ссылается заявитель.

К апелляционной жалобе Данилова И.О. не приложено ходатайство о восстановлении срока на подачу апелляционной жалобы.

В судебном заседании суда первой инстанции, состоявшемся 30 мая 2023 года, судом были разъяснены участникам процесса, в том числе Данилову И.О., привлеченному для участия в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, порядок и сроки апелляционного обжалования определения.

Опубликованное в картотеке арбитражных дел 01 июня 2023 года мотивированное судебное определение от 30 мая 2023 содержало указание на срок апелляционного обжалования - десять дней с момента изготовления судебного акта в полном объеме.

Соответственно, установленный законом срок обжалования определения, истек 16 июня 2023 года.

Апелляционная жалоба Данилова И.О. подана в суд 04 августа 2023 года.

Незнание закона (в части сокращенных сроков апелляционного обжалования), возможная болезнь кредитора, его отъезд, наличие нескольких споров, не являются уважительными причинами, позволяющими на основании ст. 117 АПК РФ, восстановить пропущенный процессуальный срок.

В частности, в п. 32 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 N 99 "О процессуальных сроках" и постановлении Президиума ВАС РФ от 11.12.2012 N 9604/12 обращено внимание судов, что при решении вопроса о восстановлении процессуального срока судам следует соблюдать баланс между принципом правовой определенности и правом на справедливое судебное разбирательство, предполагающим вынесение законного и обоснованного судебного решения, с тем чтобы восстановление пропущенного срока могло иметь место лишь в течение ограниченного разумными пределами периода и при наличии существенных объективных обстоятельств, не позволивших заинтересованному лицу, добивающемуся его восстановления, защитить свои права.

Необоснованное восстановление процессуального срока не соответствует части 3 статьи 41 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и нарушает принцип равноправия участников процесса, предусмотренный статьей 8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Доказательств существования обстоятельств, в связи с которыми заявитель был объективно лишен возможности в установленный законом срок подготовить апелляционную жалобу и совершить действия, направленные на ее подачу, не представлено.

В силу статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.

Таким образом, действующее процессуальное законодательство не допускает произвольный, не ограниченный по времени пересмотр судебных актов.

В соответствии с пунктом 17 Постановления N 36 от 28.05.2009, если факт пропуска срока на подачу апелляционной жалобы установлен после принятия апелляционной жалобы к производству, суд апелляционной инстанции выясняет причины пропуска срока.

Признав причины пропуска срока уважительными, суд продолжает рассмотрение дела, а в ином случае - прекращает производство по жалобе применительно к пункту 1 части 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В связи со значительным пропуском без объективных причин апеллянтом Даниловым И.О. процессуального срока на подачу апелляционной жалобы, а также в отсутствие ходатайства о его восстановлении суд апелляционной инстанции прекращает производство по апелляционной жалобе применительно к пункту 1 части 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

При рассмотрении дела и вынесении обжалуемого акта судом были установлены все существенные для дела обстоятельства, и им дана надлежащая правовая оценка. Выводы суда основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу. Нормы материального права применены правильно. Нарушений норм процессуального права, которые могли бы явиться основанием для отмены обжалуемого судебного акта, апелляционной инстанцией не установлено.

Доводы апелляционной жалобы подлежат отклонению, как основанные на неправильном толковании норм материального и процессуального права и направленные на переоценку доказательств.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 176, 266-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Девятый арбитражный апелляционный суд,

ПОСТАНОВИЛ:

Производство по апелляционной жалобе Данилова И.О. на определение Арбитражного суда г. Москвы от 30 мая 2023 года по делу N А40-59004/19 прекратить.

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 30 мая 2023 года по делу N А40-59004/19 оставить без изменения, а апелляционную жалобу АО "Ливийский иностранный банк" - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

О.И. Шведко

Судьи

В.В. Лапшина С.Л. Захаров