Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 15 марта 2024 г. N 02АП-8149/23 по делу N А29-15656/2018

г. Киров

15 марта 2024 г.

Дело N А29-15656/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 11 марта 2024 года.

Полный текст постановления изготовлен 15 марта 2024 года.

Второй арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего Калининой А.С.,

судей Дьяконовой Т.М., Шаклеиной Е.В.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Барминой Д.Д.,

при участии в судебном заседании:

представителя Лунькова Н.В. - Изосимова С.В., по доверенности от 12.12.2023,

представителя конкурсного управляющего ООО Компания "Жилвест" Чижа В.Л. - Вавилиной О.А., по доверенности от 18.08.2023,

представителя Рожко Ольги Семеновны - Косырева А.П., по доверенности от 30.09.2022,

рассмотрев в судебном заседании апелляционные жалобы Рожко Ольги Семеновны и Лунькова Никиты Валерьевича

на определение Арбитражного суда Республики Коми от 04.10.2023 по делу N А29-15656/2018

по заявлению конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью Компания "Жилвест" Чижа Владислава Леонидовича

о признании сделок должника недействительными и применении последствий недействительности сделок,

с участием лиц, в отношении которых совершены оспариваемые сделки, Рожко Ольги Семеновны, Слонимского Антона Генриховича, Лунькова Никиты Валерьевича, Рожко Антона Юрьевича,

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью Компания "Жилвест" (ИНН: 1101040795, ОГРН: 1041100409635),

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью Компания Жилвест (далее должник, ООО Компания Жилвест) конкурсный управляющий должника Чиж Владислав Леонидович (далее конкурсный управляющий) обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными сделок должника: соглашения об отступном серии 78 АБ 2198446, 219447 от 29.12.2016, заключенного между обществом с ограниченной ответственностью Компания Жилвест и Рожко О.С., и договора купли-продажи помещения от 27.04.2019.

Определением арбитражного суда от 08.07.2019 к участию в деле в качестве соответчика привлечен Слонимский А.Г.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Луньков Никита Валерьевич, Рожко Антон Юрьевич.

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 21.09.2020 в удовлетворении заявления конкурсного управляющего отказано.

Постановлением Второго арбитражного апелляционного суда от 16.12.2020 определение Арбитражного суда Республики Коми от 21.09.2020 по делу N А29-15656/2018 оставлено без изменения, а апелляционная жалоба конкурсного управляющего ООО Компания "Жилвест" Чижа В.Л. - без удовлетворения.

Постановлением Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 07.04.2021 по делу N А29-15656/2018 отменено определение Арбитражного суда Республики Коми от 21.09.2020 и постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 16.12.2020 по делу N А29-15656/2018, дело направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Коми.

Определением арбитражного суда от 29.04.2021 заявление конкурсного управляющего назначено на 10.06.2021.

В ходе нового рассмотрения дела конкурсный управляющий неоднократно уточнял заявленные требования, в уточнениях от 11.11.2022, принятых к рассмотрению на основании статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), просил:

- признать недействительными договор инвестиционного займа от 03.11.2011, договор соинвестирования от 22.11.2011, соглашение об отступном от 29.12.2016, заключенные между Рожко Ольгой Семеновной (далее Рожко О.С.) и ООО Компания Жилвест;

- признать недействительными договоры купли-продажи помещения с кадастровым номером 78:10:0005210:9083, по адресу: Санкт-Петербург, ул. Гжатская, д. 22, корп. 1, литера А, пом. 57-Н:

1) от 27.04.2019, заключенный между Рожко О.С. и Слонимским Антоном Генриховичем (далее Слонимский А.Г.);

2) от 29.12.2020, заключенный между Слонимским А.Г. и Рожко Антоном Юрьевичем (далее Рожко А.Ю.);

3) от 05.04.2021, заключенный между Рожко А.Ю. и Луньковым Никитой Валерьевичем (далее Луньков Н.В.);

применить последствия недействительности оспариваемых сделок.

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 04.10.2023 заявление конкурсного управляющего о признании сделок должника недействительными и применении последствий недействительности сделок, удовлетворено частично, признаны недействительными сделками соглашение об отступном от 29.12.2016, заключенное между ООО Компания "Жилвест" и Рожко О.С., договор купли-продажи помещения от 27.04.2019, заключенный между Рожко О.С. и Слонимским А.Г.; договор купли-продажи помещения от 29.12.2020, заключенный между Слонимским А.Г. и Рожко А.Ю.; договор купли-продажи помещения от 05.04.2021, заключенный между Рожко А.Ю. и Луньковым Н.В.; применены последствия недействительности сделок.

В удовлетворении заявления конкурсного управляющего о признании недействительными сделками договора инвестиционного займа от 03.11.2011, договора соинвестирования от 22.11.2011 отказано.

Не согласившись с принятым судебным актом, Рожко О.С., Луньков Н.В. обратились во Второй арбитражный апелляционный суд с жалобами.

В апелляционной жалобе Рожко О.С. указывает, что не согласна с выводом суда первой инстанции о том, что судебными актами, вступившими в законную силу, установлено, что на момент совершения оспариваемого соглашения об отступном от 29.12.2016, у должника имелись неисполненные обязательства перед иными кредиторами, которые остались впоследствии непогашенными, что свидетельствует о том, что должник обладал признаками неплатежеспособности. Состав участников обособленного спора по делу N А29-15656/2018 (3-57664/2019) не совпадает с составом участников ранее рассмотренных обособленных споров, вступивших в законную силу. Суду первой инстанции следовало вновь рассмотреть вопрос о неплатежеспособности в период совершения спорной сделки в судебном заседании. Обстоятельства, установленные по ранее рассмотренному делу с участием одних лиц, не имеют преюдициального значения для других лиц, участвующих в новом деле.

Рожко О.С. ссылается на то, что активы должника состоят из дебиторской задолженности собственников жилых домов, находящихся на его обслуживании, и пассивов в виде кредиторской задолженности организаций, отпускающих услуги по коммунальному обслуживанию жилого фонда. При этом превышение обязательств должника над его активами безусловно не свидетельствует о том, что должник является неплатежеспособным и обладает признаками банкротства. Судебные акты и бухгалтерский баланс не могут рассматриваться как безусловное доказательство начала возникновения у должника какого-либо обязательства перед конкретным кредитором, поскольку отражает лишь общие сведения об активах и пассивах предприятия применительно к определенному периоду. Следует учесть, что негативные последствия, наступившие для юридического лица (банкротство организации) сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) руководителя должника, так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности, тем более при осуществлении деятельности по управлению и эксплуатации жилого фонда.

По мнению апеллянта, суд первой инстанции необоснованно отказал Рожко О.С. в удовлетворении ходатайства о назначении судебной-бухгалтерской экспертизы по делу. Бухгалтерская экспертиза позволила бы определить: привела ли оспариваемая сделка с учетом ее возмезности, к реальному ущербу для должника и его кредиторов. Так как при совершении сделки Рожко О.С. убедилась, что сделка не затрагивает чьих либо интересов, действовала разумно, осмотрительно и добросовестно.

Также Рожко О.С. обращает внимание суда апелляционной инстанции, что на момент заключения инвестиционного займа от 03.11.2011 и прочих договоров, у ООО Компания "Жилвест" отсутствовали предпосылки для его компенсационного финансирования. Имущественный кризис в обществе также отсутствовал. В рассматриваемом споре Рожко О.С. производила перечисление денежных средств на расчетный счет ЗАО "ЛенСпецСМУ", что подтверждается соответствующими платежными извещениями и чеками Сбербанка России, а также самим застройщиком - ЗАО "ЛенСпецСМУ". Оплата таким образом, минуя расчетные счета должника, не позволяла оплачивать текущую хозяйственную деятельность должника, так как у должника была возможность поддерживать ее собственными средствами. Заем предоставлялся не для целей финансирования деятельности общества и не в период имущественного кризиса. ООО Компания "Жилвест" не использовало спорное имущество при ведении хозяйственной деятельности в целях получения прибыли; при этом Рожко О.С. полностью несла бремя оплаты налоговых и иных обязательных платежей.

С учетом изложенного, Рожко О.С. просит отказать в удовлетворении требований конкурсного управляющего.

В своей апелляционной жалобе Луньков Н.В. также находит оспариваемое определение подлежащим отмене. Луньков Н.В. полагает, что цепочка сделок может быть признана недействительной лишь при обязательном условии недействительности первой сделки, на основании которой спорное имущество было отчуждено должником в пользу Рожко О.С. Соглашение об отступном может быть признано недействительной сделкой только исключительно в случае установления того, что имел место возврат компенсационного финансирования. Луньков Н.В. отмечает, что судом первой инстанции установлены в отношении ООО Компания "Жилвест" признаки неплатежеспособности на дату заключения соглашения об отступном. Не установлено наличие имущественного кризиса на дату заключения договоров займа и соинвестирования в 2011 году, что является необходимым для квалификации действий Рожко О.С. в качестве компенсационного финансирования. Наличие имущественного кризиса на момент возврата обычного займа не превращает его в компенсационное финансирование.

В отзыве на апелляционные жалобы конкурсный управляющий ссылается на то, что судом апелляционной инстанции при рассмотрении дела N А29-15656/2018 (З-26023/2020) установлено, что, начиная с января 2015 года у ООО Компания "Жилвест" имелась задолженность перед кредиторами, которая впоследствии взыскана в судебном порядке и учтена в реестре требований кредиторов должника. Поэтому суд установил факт причинения вреда имущественным интересам кредиторов сделками, совершенными с 22.01.2015. При рассмотрении дела N А29-15656/2018(З-41785/2020) суд установил факт неплатежеспособности должника при совершении сделок, начиная с 30.03.2016 и факт причинения вреда имущественным интересам кредиторов сделками, совершенными с 06.02.2015. При первоначальном рассмотрении настоящего дела Рожко О.С. занимала позицию о том, что спорное помещение было необходимо для использования в хозяйственной деятельности должника. Затем, при повторном рассмотрении дела позиция ответчика изменилась. Вместе с тем, доводы ответчика о незаинтересованности ООО Компания "Жилвест" в спорном помещении опровергаются материалами дела: должник вносил денежные средства для приобретения спорного помещения, 23.04.2014 заключил договор управления спорным помещением с управляющей организацией ООО "Сервис-Недвижимость". На баланс ООО Компания "Жилвест" объект не был поставлен лишь потому, что Рожко О.С. длительное время не регистрировала право собственности него, это было сделано 10.11.2016, после обращения в Калининский районный суд города Санкт-Петербурга с заявлением о взыскании денежных средств по договорам инвестиционного займа, соинвестирования и за полтора месяца до заключения оспариваемого соглашения об отступном от 29.12.2016. Суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении ходатайства Рожко О.С. о назначении бухгалтерской экспертизы, поскольку как вопрос признаков неплатежеспособности, так и вопрос компенсационного финансирования относятся к вопросам права. Выводы о мнимости последующих сделок сделаны судом обоснованно. С учетом приведенных фактов: родство Рожко О.С. и Рожко А.Ю., внесение Рожко О.С. и ее супругом Рожко Ю.Н. платы за обслуживание спорного помещения в период регистрации права собственности за всеми другими ответчиками, наличие доверительных отношений между продавцами и покупателями (в том числе Рожко А.Ю. и Луньковым Н.В.), получение Рожко О.С. денежных средств за аренду спорного помещения от Рогачевой Я.А., - суд обоснованно установил, что действия ответчиков были направлены на вывод ликвидного имущества должника, которое на протяжении всей цепочки оспариваемых договоров находилось под контролем Рожко О.С. С учетом изложенного, конкурсный управляющий просит в удовлетворении апелляционных жалоб отказать.

В дополнительном отзыве от 06.03.2024 конкурсный управляющий также указывает, что должник внес за спорное помещение 778 108,80 руб. в качестве оплаты. На 04.12.2013 - дату подписания дополнительного соглашения - должник имел задолженность перед контрагентами в сумме около 4 млн. руб., общая сумма присужденной ко взысканию с должника задолженности, образовавшейся за период с января по ноябрь 2013 года, составила 2 293 422,33 руб. Общая сумма присужденной ко взысканию с должника задолженности, образовавшейся за следующие 11 месяцев составила 5 370 083,63 руб. Так, по делу N А29-679/2014, 26.05.2014 утверждено мировое соглашение, в июле по заявлению кредитора выдан исполнительный лист. Аналогичная ситуация имелась в делах А29-3386/2014, А29-5905/2014. В реестр требований кредиторов включена задолженность с июля 2014 года. Также конкурсный управляющий указывает на длительное невостребование займа, поскольку по соглашению от 03.11.2011 срок возврата наступил 03.12.2013, в то время как заявление о взыскании задолженности направлено в суд в марте 2016 года. В соглашении от 04.12.2013, заключенном в рамках договора от 22.11.2011, стороны прямо указали на наличие у должника финансовых трудностей и задолженность по оплате.

Определение Второго арбитражного апелляционного суда о принятии апелляционной жалобы к производству вынесено 28.11.2023 и размещено в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" 29.11.2023.

Рассмотрение дела откладывалось на основании статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации до 08.02.2024 и 11.03.2024.

В судебном заседании представители апеллянтов и конкурсного управляющего поддержали свои правовые позиции.

Иные лица, участвующие в деле, явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом.

В соответствии со статьей 156 АПК РФ дело рассматривается в отсутствие представителей указанных лиц.

Законность определения Арбитражного суда Республики Коми проверена Вторым арбитражным апелляционным судом в порядке, установленном статьями 258, 266, 268 АПК РФ.

Как следует из материалов дела, 03.11.2011 между Рожко О.С. (инвестор) и ООО Компания "Жилвест" (заемщик) заключен договор инвестиционного займа (т. 1 л.д. 61-63), согласно которому Рожко О.С. передала ООО Компания "Жилвест" инвестиционный займ на сумму 700000 руб., в свою очередь ООО Компания "Жилвест" обязалось вернуть указанную сумму в обусловленный договором срок и уплатить указанные в договоре проценты.

Пунктом 2.3 договора предусмотрено, что на сумму займа, не возвращенную заемщиком, начисляются проценты в размере 22% годовых с момента получения суммы заемщиком до момента возврата ее инвестору.

22.11.2011 между Рожко О.С. (инвестор) и ООО Компания "Жилвест" (партнер) заключен договор соинвестирования (т. 1 л.д. 64-66), предметом которого является соинвестиционная деятельность по финансированию и строительству помещения (в рамках инвестиционного договора N 154-В-ОРБ-3 от 08.11.2018) для реализации инвестиционного проекта, связанного с открытием филиала ООО Компания "Жилвест" в г. Санкт-Петербурге, который будет осуществлять деятельность под контролем ООО Компания "Жилвест".

Пунктом 3.1.1 договора определено, что инвестор обязуется обеспечивать своевременное и в полном объеме финансирование проекта в соответствии с условиями договора.

Согласно пунктам 4.1 и 4.2 договора объем инвестиционного вклада составляет 3540224 руб. Инвестирование строительства производится посредством перечисления денежных средств на расчетный счет.

В соответствии с пунктом 4.4 договора партнер передает инвестору сумму инвестиционного вклада наличными или перечисляет ее на указанный инвестором банковский счет, либо передает право собственности на помещение, в течение пяти банковских дней, следующего за днем подписания акта приема-передачи нежилого помещения по инвестиционному договору между ЗАО "Специализированное Строительно-Монтажное Объединение "ЛенСпецСМУ" и ООО "Компания "Жилвест".

На сумму инвестиционного вклада, не возвращенную партнером, начисляются проценты в размере 22% годовых с момента подписания акта приема-передачи нежилого помещения до момента возврата ее инвестору.

Дополнительным соглашением N 1 от 04.12.2013 к договору соинвестирования от 22.11.2011 (т. 1 л.д. 67) стороны, принимая во внимание возникшие у партнера финансовые трудности и учитывая его задолженность по оплате, аннулировали текст пункта 4.4 "Порядок финансирования" договора соинвестирования от 22.11.2011.

Пункт 4.4. договора принят в следующей редакции: "Партнер передает инвестору сумму инвестиционного вклада наличными или перечисляет ее на указанный инвестором банковский счет, либо передает право собственности на помещение (кадастровый номер 78:10:5210:41:104:3, расположенное на цокольном этаже жилого дома по адресу: г. Санкт-Петербург, ул. Гжатская, д. 22, корп. 1, лит. А, пом. 57-Н), до 23.11.2015.

На сумму инвестиционного вклада, не возвращенную партнером, начисляются проценты в размере 22% годовых с момента подписания акта приема-передачи нежилого помещения до момента возврата ее инвестору".

Решением Калининского районного суда города Санкт-Петербурга от 08.11.2016 по делу N А2-4842/2016, вступившим в законную силу 10.12.2016, удовлетворены исковые требования Рожко О.С. к ООО "Компания "Жилвест" о взыскании денежных средств по договору инвестиционного займа, соинвестирования. С ООО "Компания "Жилвест" в пользу Рожко О.С. взыскано 5133594,56 руб. (т. 1 л.д. 57-60).

29.12.2016 между Рожко О.С. и ООО Компания "Жилвест" заключено соглашение об отступном, предметом которого является прекращение обязательств ООО Компания "Жилвест" по полному погашению долга перед Рожко О.С., возникшего при исполнении:

- договора инвестиционного займа от 03.11.2011, заключенного между Рожко О.С. и ООО Компания "Жилвест",

- договора соинвестирования от 22.11.2011, заключенного между Рожко О.С. и ООО Компания "Жилвест",

- дополнительного соглашения N 1 от 04.12.2013, заключенного между Рожко О.С. и ООО Компания "Жилвест" к вышеуказанному договору соинвестирования от 22.11.2011 взамен исполнения обязательств, определенных в пункте 2.1 соглашения.

В пункте 1.2 соглашения указано, что в связи с невозможностью исполнить свои обязательства по возврату долга путем перечисления денежных средств ООО Компания "Жилвест" Рожко О.С. и неисполнением обязательств в срок до 25.11.2015, ООО Компания "Жилвест" принимает на себя обязательство исполнить обязательства, вытекающие из вышеуказанного договора соинвестирования от 22.11.2011 перед Рожко О.С. путем передачи в частную собственность Рожко О.С. предмета отступного, определенного в пункте 1.4 соглашения.

В соответствии с пунктом 1.3 соглашения стороны подтверждают, что общая сумма долга ООО Компания "Жилвест" перед Рожко О.С. согласно решению Калининского районного суда города Санкт-Петербурга от 08.11.2016 по делу N А2-4842/2016, вступившему в законную силу 10.12.2016, составляет сумму в размере 5133594,56 руб.

Согласно пункту 1.4 соглашения в связи с невозможностью исполнить свои обязательства в части уплаты долга денежными средствами в размере, указанном в пункте 1.3 соглашения, ООО Компания "Жилвест" предоставляет Рожко О.С. взамен исполнения обязательств, принадлежащий ООО Компания "Жилвест" на праве собственности объект недвижимого имущества: нежилое помещение, расположенное по адресу: г. Санкт-Петербург, Гжатская улица, дом 22, корпус 1, литера А, пом. 57-Н, кадастровый номер 78:10:0005210:9083, общей площадью 44,0 кв.м, этаж: цокольный, назначение - нежилое.

В пункте 2.1 соглашения определено, что размером отступного определяется сторонами нежилое помещение, расположенное по адресу: г. Санкт-Петербург, Гжатская улица, дом 22, корпус 1, литера А, пом. 57-Н, кадастровый номер 78:10:0005210:9083, которое оценено сторонами в размере 5133594,56 руб. и, соответственно, является равноценным сумме долга по основанию, указанному в пункте 1.3 настоящего соглашения.

Пунктом 2.2 соглашения установлено, что с момента передачи ООО Компания "Жилвест" Рожко О.С. отступного, указанного в пункте 1.4 соглашения и подписания сторонами акта приема-передачи, вышеуказанный объект недвижимости переходит в собственность Рожко О.С.

Согласно пункту 2.3 соглашения в результате предоставления ООО Компания "Жилвест" отступного, долг считается и признается исполненным в полном объеме, соответствующем размеру отступного, указанному в пункте 2.1 соглашения.

27.04.2019 между Рожко О.С. (продавец) и Слонимским А.Г. (покупатель) заключен договор купли-продажи помещения, согласно которому продавец продал, а покупатель купил недвижимое имущество-помещение- с кадастровым номером 78:10:0005210:9083, расположенное на цокольном этаже многоквартирного дома с кадастровым номером 78:10:0005210:8418 по адресу Санкт-Петербург, ул. Гжатская, д. 22, корп. 1, литер А, пом. 57-П, общей площадью 44,9 кв.м.

Согласно пункту 2.1 договора стоимость объекта составляет 5 150 000 рублей.

Определением арбитражного суда от 14.11.2018 заявление в отношении ООО Компания "Жилвест" возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве).

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 07.12.2018 в отношении ООО Компания "Жилвест" введена процедура наблюдение, применяемая в деле о банкротстве, временным управляющим утвержден Чиж Владислав Леонидович.

Решением Арбитражного суда Республики Коми от 08.04.2019 по делу N А29-15656/2018 ООО Компания "Жилвест" признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должником утвержден Чиж Владислав Леонидович.

Конкурсный управляющий обратился в Арбитражный суд Республики Коми с заявлением об оспаривании сделок должника - соглашения об отступном серии 78 АБ N 2198446, 219447 от 29.12.2016, заключенного между ООО Компания "Жилвест" и Рожко О.С., и договора купли-продажи помещения от 27.04.2019.

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 21.09.2020 в удовлетворении требования отказано.

Постановлением Второго арбитражного апелляционного суда от 16.12.2020 определение Арбитражного суда Республики Коми от 21.09.2020 по делу N А29- 15656/2018 оставлено без изменения, а апелляционная жалоба конкурсного управляющего - без удовлетворения.

Постановлением Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 07.04.2021 по делу N А29-15656/2018 отменено определение Арбитражного суда Республики Коми от 21.09.2020 и постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 16.12.2020 по делу N А29-15656/2018, дело направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Коми.

При новом рассмотрении судом первой инстанции установлено, что 29.12.2020 между Слонимским А.Г. (продавец) и Рожко А.Ю. заключен договор купли-продажи помещения, согласно которому продавец продал, а покупатель купил недвижимое имущество - помещение с кадастровым номером 78:10:0005210:9083, расположенное на цокольном этаже многоквартирного дома с кадастровым номером 78:10:0005210:8418 по адресу Санкт-Петербург, ул. Гжатская, д. 22, корп. 1, литер А, пом. 57-П, общей площадью 44,9 кв.м.

Согласно пункту 2.1 договора стоимость объекта составляет 5 200 000 рублей.

05.04.2021 между Рожко А.Ю. (продавец) и Луньковым Н.В. (покупатель) заключен договор купли-продажи помещения, согласно которому продавец продал, а покупатель купил недвижимое имущество-помещение- с кадастровым номером 78:10:0005210:9083, расположенное на цокольном этаже многоквартирного дома с кадастровым номером 78:10:0005210:8418 по адресу Санкт-Петербург, ул. Гжатская, д. 22, корп. 1, литер А, пом. 57-П, общей площадью 44,9 кв.м.

Согласно пункту 2.1 договора стоимость объекта составляет 5 300 000 рублей.

Определением от 14.11.2022 Рожко А.Ю., Луньков Н.В. привлечены к участию в деле в качестве лиц, в отношении которых совершены оспариваемые сделки.

При новом рассмотрении конкурсный управляющий уточнил заявленные требования, настаивая на недействительности следующих сделок: договор инвестиционного займа от 03.11.2011; договора соинвестирования от 22.11.2011; соглашение об отступном от 29.12.2016, заключенное между ООО Компания "Жилвест" и Рожко О.С.; договор купли-продажи помещения от 27.04.2019, заключенный между Рожко О.С. и Слонимским А.Г.; договор купли-продажи помещения от 29.12.2020, заключенный между Слонимским А.Г. и Рожко А.Ю.; договор купли-продажи помещения от 05.04.2021, заключенный между Рожко А.Ю. и Луньковым Н.В.

Придя к выводу о том, что соглашение об отступном от 29.12.2016 заключено в период подозрительности, установленный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в период наличия у должника признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества и при наличии неисполненных обязательств должника перед конкурсными кредиторами; его заключение повлекло за собой причинение вреда имущественным правам кредиторов, а стороной сделки являлось заинтересованное по отношению к должнику лицо, что презюмирует осведомленность последнего о противоправной цели сделок, Арбитражный суд Республики Коми пришел к выводу о наличии оснований для признания сделки - соглашения об отступном от 29.12.2016 недействительной сделкой по основаниям, предусмотренным пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Установив, что последующие действия по отчуждению объекта недвижимости Слонимскому А.Г., Рожко А.Ю. и Лунькову Н.В. совершены при наличии доверительных отношений между продавцами и покупателями, были направлены на вывод ликвидного имущества должника, которое на протяжении всей цепочки оспариваемых договоров находилось под контролем Рожко О.С., арбитражный суд первой инстанции также признал недействительными последующие договоры купли-продажи.

Не установив признаков мнимости у договора инвестиционного займа от 03.11.2011, договора соинвестирования от 22.11.2011, Арбитражный суд Республики Коми отказал в признании их недействительными.

Исследовав материалы дела, изучив доводы апелляционных жалоб и отзыва на них, заслушав представителей сторон, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

В соответствии со статьей 32 Федерального закона от 26.10.2002 127-ФЗ О несостоятельности (банкротстве) (далее Закон о банкротстве) и статьей 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

В силу пункта 3 статьи 129 Закона о банкротстве конкурсный управляющий вправе подавать в арбитражный суд от имени должника заявления о признании недействительными сделок, а также применении последствий недействительности ничтожных сделок, заключенных или исполненных должником.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с ГК РФ, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

В пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 63 О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона О несостоятельности (банкротстве) (далее Постановление 63) поименованы виды сделок, которые могут оспариваться в рамках дела о несостоятельности (банкротстве). Так по правилам главы III.1 Закона о банкротстве могут, в частности, оспариваться: действия, являющиеся исполнением гражданско-правовых обязательств (в том числе наличный или безналичный платеж должником денежного долга кредитору, передача должником иного имущества в собственность кредитора), или иные действия, направленные на прекращение обязательств (заявление о зачете, соглашение о новации, предоставление отступного и т.п.); банковские операции, в том числе списание банком денежных средств со счета клиента банка в счет погашения задолженности клиента перед банком или другими лицами (как безакцептное, так и на основании распоряжения клиента); выплата заработной платы, в том числе премии.

Оспариваемые конкурсным управляющим сделки - соглашение об отступном от 29.12.2016, договор купли-продажи помещения от 27.04.2019, договор купли-продажи помещения от 29.12.2020, договор купли-продажи помещения от 05.04.2021 - заключены в пределах трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом (14.11.2018) и после возбуждения дела о банкротстве, то есть в период подозрительности установленный пунктами 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

В силу пункта 5 Постановления N 63 для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

1) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

2) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

3) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

Согласно абзацу 2 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах 33 и 34 статьи 2 Закона о банкротстве.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 7 Постановления N 63, следует, что презумпция осведомленности другой стороны сделки о совершении этой сделки с целью причинить вред имущественным интересам кредиторов применяется, если другая сторона признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьей 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке (абзац 4 пункта 4 Постановления N 63).

По правилам пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

При установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (статья 1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из содержания приведенных норм следует, что под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченных лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

Положения статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации применяются при недобросовестном поведении (злоупотреблении правом) прежде всего при заключении сделки, которая оспаривается в суде (в том числе в деле о банкротстве), а также при осуществлении права исключительно с намерением причинить вред другому лицу или с намерением реализовать иной противоправный интерес, не совпадающий с обычным хозяйственным (финансовым) интересом сделок такого рода.

В пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснено, что исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Нарушение участниками гражданского оборота при заключении договора статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, выразившееся в злоупотреблении правом, отнесено законом к числу самостоятельных оснований для признания сделки недействительной.

По общему правилу сделка, совершенная исключительно с намерением причинить вред другому лицу, является злоупотреблением правом и квалифицируется как недействительная по статьям 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. В равной степени такая квалификация недобросовестного поведения применима и к нарушениям, допущенным должником-банкротом в отношении своих кредиторов.

Согласно пункту 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна. Сделка является мнимой в том случае, если уже в момент ее совершения воля обеих сторон не была направлена на возникновение, изменение, прекращение соответствующих гражданских прав и обязанностей.

Стороны мнимой сделки могут осуществить для вида ее формальное исполнение (пункт 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Норма пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации направлена на защиту от недобросовестности участников гражданского оборота.

Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника.

В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон.

В силу статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается в обоснование своих требований и возражений.

Как следует из материалов дела, в период с 16.03.2011 по 06.06.2018 Рожко О.С. являлась единственным участником должника, то есть, в силу статей 19 и 61.10 Закона о банкротстве, заинтересованным по отношению к должнику лицом и контролирующим его.

Конкурсный управляющий настаивал на том, что соглашение об отступном от 29.12.2016 заключено в период неплатежеспособности должника и по своей природе являлось возвратом компенсационного финансирования мажоритарному участнику.

Апеллянты настаивают на том, что для признания договора инвестиционного займа от 03.11.2011 и договора соинвестирования от 22.11.2011 компенсационным финансированием необходимо установить наличие имущественного кризиса у должника на указанную дату.

Оценивая указанные доводы, суд апелляционной инстанции руководствовался следующим.

Пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве предусмотрены определенные обстоятельства, при наличии которых должник обязан обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве в связи с невозможностью дальнейшего осуществления нормальной хозяйственной деятельности по экономическим причинам (абзацы второй, пятый, шестой и седьмой названного пункта).

При наступлении подобных обстоятельств добросовестный руководитель должника вправе предпринять меры, направленные на санацию должника, если он имеет правомерные ожидания преодоления кризисной ситуации в разумный срок, прилагает необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план (абзац второй пункта 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве").

Поскольку перечисленные случаи невозможности продолжения хозяйственной деятельности в обычном режиме, как правило, связаны с недостаточностью денежных средств, экономически обоснованный план преодоления тяжелого финансового положения предусматривает привлечение инвестиций в бизнес, осуществляемый должником, в целях пополнения оборотных средств, увеличения объемов производства (продаж), а также докапитализации на иные нужды.

Соответствующие вложения могут оформляться как увеличение уставного капитала, предоставление должнику займов и иным образом.

Изъятие вложенного мажоритарным участником (акционером) не может бы приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны мажоритарного участника (акционера). Соответствующие действия, оформленные в качестве возврата займов, подлежат признанию недействительными по правилам статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации как совершенные со злоупотреблением правом.

При этом согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации (определение от 21.02.2018 N 310-ЭС17-17994(1,2)), если мажоритарный участник (акционер) вкладывает свои средства через корпоративные процедуры, соответствующая информация раскрывается публично и становится доступной кредиторам и иным участникам гражданского оборота. В этом случае последующее изъятие вложенных средств также происходит в рамках названных процедур (распределение прибыли, выплата дивидендов и т.д.).

Когда же мажоритарный участник (акционер) осуществляет вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается. При этом оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе.

Однако, обязанность контролирующего должника лица действовать разумно и добросовестно в отношении как самого должника (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации), так и его кредиторов подразумевает в числе прочего оказание содействия таким кредиторам в получении необходимой информации, влияющей на принятие ими решений относительно порядка взаимодействия с должником (абзац третий пункта 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Поэтому в ситуации, когда одобренный мажоритарным участником (акционером) план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана. Именно эти участники (акционеры), чьи голоса формировали решения высшего органа управления хозяйственным обществом (общего собрания участников (акционеров)), под контролем которых находился и единоличный исполнительный орган, ответственны за деятельность самого общества в кризисной ситуации и, соответственно, несут риск неэффективности избранного плана непубличного дофинансирования (определение Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734(4,5)).

Изъятие вложенного названным мажоритарным участником (акционером) не может бы приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны мажоритарного участника (акционера). Соответствующие действия, оформленные в качестве возврата займов, подлежат признанию недействительными по правилам статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации как совершенные со злоупотреблением правом.

Руководствуясь указанной позицией высшей судебной инстанции, возвращая обособленный спор на новое рассмотрение, Арбитражный суд Волго-Вятского округа в постановлении от 07.04.2021 указал, что суды, ограничившись констатацией оформления отношений должника с Рожко О.С. в качестве заемных, не исследовали вопрос о правовой природе требования.

Исходя из сформулированного в судебной практике понятия компенсационного финансирования в форме заключения договора займа, в частности из смысла правовой позиции пункта 3.1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор), следует, что такое финансирование предоставляется контролирующим лицом в период, когда должник находится в трудном экономическом положении, с целью вернуть должника к нормальной предпринимательской деятельности.

Совершение подобных сделок, исходя из приведенной правовой позиции, влечет, понижение очередности требования контролирующего лица, заявленного к должнику на основании подобного договора займа, но не влияет на действительность заключенного договора займа.

Вместе с тем, доказательств того, что на момент заключения договора инвестиционного займа от 03.11.2011, договора соинвестирования от 22.11.2011, ООО Компания "Жилвест" обладало признаками недостаточности имущества и без привлечения указанных денежных средств не могло самостоятельно производить расчет со своими кредиторами конкурсным управляющим в материалы дела не представлено.

Из материалов дела не следует наличия у ООО Компания "Жилвест" на момент заключения указанных договоров неисполненных обязательств перед кредиторами, равно как и признаков недостаточности имущества или неплатежеспособности должника.

Компенсационное финансирование, как правило, имеет своей целью создать у кредиторов должника видимость его платежеспособности, возможности в дальнейшем погасить свои обязательства.

В данной ситуации денежные средства, предоставляемые должнику, носили целевой характер (пункт 2.1. договора соинвестирования от 22.11.2011) для приобретения ООО Компания "Жилвест" спорного объекта недвижимости. Как видно из представленных в материалы дела платежных поручений, денежные средства перечислялись Рожко О.С. непосредственно на счет застройщика.

Таким образом, договоры займа и соинвестирования заключены должником задолго до обращения ПАО "Т Плюс" с заявлением о банкротстве ООО Компания "Жилвест", а также до возникновения задолженности перед иными кредиторами ООО Компания "Жилвест", чьи требования впоследствии были включены в реестр требований кредиторов должника, доказательства наличия негативных тенденций в бухгалтерской отчетности на 2010-2011 годы отсутствуют, следовательно, довод конкурсного управляющего о том, что указанные сделки 2011 года являлись компенсационным финансированием, не нашел своего подтверждения.

Далее, как указывал конкурсный управляющий, компенсационное финансирование выразилось в длительном невостребовании задолженности применительно к договору инвестиционного займа от 03.11.2011 и последующем заключении дополнительного соглашения от 04.12.2013 к договору соинвестирования от 22.11.2011.

Согласно указанному дополнительному соглашению стороны договорились, что принимая во внимание возникшие у должника "финансовые трудности и учитывая его задолженность по оплате", партнер передает инвестору сумму инвестиционного вклада или передает право собственности на объект недвижимости до 23.11.2015.

В рамках доводов о том, что соглашение об отступном от 04.12.2013 являлось компенсационным финансированием, конкурсный управляющий ссылался на наличие у ООО Компания "Жилвест" задолженности перед кредиторами по оплате коммунальных ресурсов возникла еще в 2013-2014 годах, что установлено следующими судебными актами:

- решением Арбитражного суда Республики Коми от 05.08.2013 по делу N А29-3477/2013 в пользу ОАО "Территориальная генерирующая компания N 9" взыскана задолженность в сумме 408 281,30 руб. за период с 01.02.2013 по 31.03.2013, проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 9 905,17 руб.;

- решением Арбитражного суда Республики Коми от 19.03.2014 по делу N А29-10031/2013 в пользу ОАО "Коми энергосбытовая компания" взыскано 1 092 335,69 руб. за период июнь-октябрь 2013 года, 23 923,36 руб. судебных расходов по оплате государственной пошлины.

- решением Арбитражного суда Республики Коми от 03.04.2014 по делу N А29-677/2014 в пользу ТСЖ Каскад взыскано 96 250 руб. задолженности за период с января 2013 по ноябрь 2013 года.

- решением Арбитражного суда Республики Коми от 15.12.2014 по делу N А29-8106/2014 в пользу ОАО "Волжская территориальная генерирующая компания" взыскано 1 801 003,87 руб. за период с ноября 2013 года по май 2014 года, 71 808,25 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами.

- определением Арбитражного суда Республики Коми от 26.05.2014 по делу N А29-679/2014 утверждено мировое соглашение, заключенное между ТСЖ "Каскад" и ООО Компания "Жилвест" в отношении задолженности, возникшей за период с 01.01.2013 по 30.11.2013 в сумме 119 902,37 рублей.

- определением Арбитражного суда Республики Коми от 20.07.2014 по делу N А29-3386/2014 утверждено мировое соглашение, заключенное между ОАО "КЭК" и ООО Компания "Жилвест" в отношении задолженности, возникшей за период 01.11.2013 по 28.02.2014 в сумме 1 317 181,47 рублей.

Согласно данным Картотеки арбитражных дел по делу N А29-3477/2013 16.09.2013 выдан исполнительный лист серии АС 006721042; по делу N А29-10031/2013 30.04.2014 выдан исполнительный лист серии АС 006387840; N А29-8106/2014 16.04.2015 выдан исполнительный лист серии ФС 001788104; N А29-679/2014 22.07.2014 выдан исполнительный лист серии АС 006723715.

Как установлено в постановлении Второго арбитражного апелляционного суда от 27.07.2021 по делу N А29-15656/2018 в реестр требований кредиторов должника включены требования ОАО "Сыктывкарский водоканал", возникшие в период июль 2014 года - ноябрь 2015 года на основании судебных актов по делам NА29-10732/2014, NА29-4248/2015, NА29-8934/2015, NА29-13473/2015, 11846/2018: требования ПАО "Т Плюс", возникшие в период январь 2015 года - ноябрь 2015 года на основании судебных актов по делам NА29-7743/2015, NА29-7532/2016; требования АО "Коми энергосбытовая компания", возникшие в период апрель 2015 года - ноябрь 2015 года на основании судебных актов по делам NА29-13688/2015, NА29-8900/2016.

В постановлении Второго арбитражного апелляционного суда от 24.05.2021 по делу N А29-15656/2018 установлено наличие у должника неисполненных обязательств перед ОАО "Сыктывкарский Водоканал" (обязательства за период с июля 2014 года по ноябрь 2015 года), ПАО "Т Плюс" (обязательства за период с июля 2014 года по ноябрь 2015 года), АО "Коми энергосбытовая компания" (обязательства за апрель 2015 года - ноябрь 2015 года), требования которых впоследствии были включены в реестр требований кредиторов должника.

Согласно правовой позиции, сформулированной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС17-11710(3), наличие обязательств должника с более ранним сроком исполнения, которые не были исполнены и впоследствии включены в реестр требований кредиторов, подтверждает факт неплатежеспособности должника в период заключения сделки. Доводы Рожко О.С. об обратном подлежат отклонению.

В данном случае, Рожко О.С. ссылается на отсутствие у указанных судебных актов свойства преюдициальности, поскольку она участником указанных обособленных споров не являлась.

Вместе с тем, апелляционный суд отмечает, что Рожко О.С. не лишена возможности данные обстоятельства опровергать при рассмотрении вопроса о недействительности сделки, представлять в связи с этим любые доказательства в подтверждение своих доводов и возражений. Вместе с тем, со стороны Рожко О.С. не представлено доказательств, свидетельствующих о наличии оснований для иных выводов в рамках настоящего обособленного спора.

В данном случае конкурсным управляющим справедливо отмечено, что по договору займа от 03.11.2011 дополнительных соглашений об отсрочке возврата займа не заключалось, следовательно, обязательство по возврату займа возникло еще 03.12.2013.

В пункте 3.2 Обзора раскрыта ситуация, при которой контролирующее должника лицо изначально предоставило заем не в условиях имущественного кризиса, однако после наступления согласованного в договоре срока возврата займа контролирующее должника лицо не принимало мер к его истребованию. Такое поведение было обусловлено тем, что к этому моменту изъятие финансирования повлекло бы возникновение имущественного кризиса на стороне должника. В таком случае невостребование контролирующим лицом займа в разумный срок после истечения срока, на который он предоставлялся, равно как отказ от реализации права на досрочное истребование займа, предусмотренного договором или законом (например, пункт 2 статьи 811, статья 813 ГК РФ), или подписание дополнительного соглашения о продлении срока возврата займа по существу являются формами финансирования должника.

Если такого рода финансирование осуществляется в условиях имущественного кризиса, позволяя должнику продолжать предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве стандарта поведения, то оно признается компенсационным с отнесением на контролирующее лицо всех рисков, в том числе риска утраты данного финансирования на случай объективного банкротства.

При этом не устраненные контролирующим лицом разумные сомнения относительно того, являлось ли предоставленное им финансирование компенсационным, толкуются в пользу независимых кредиторов (пункт 3.4 Обзора).

Рожко О.С. не представлено разумных пояснений относительно необходимости продления сроков возврата займа на два года с учетом указанных обстоятельств наличия у должника финансовых трудностей, о чем стороны прямо указали в самом соглашении.

Бухгалтерский баланс по итогам 2012 года ответчиком не представлен, в то время как конкурсным управляющим приведены сведения о наличии у должника на декабрь 2013 года задолженности, возникшей еще в январе 2013 года.

В данном случае особенностью деятельности должника как управляющей компании является то, что ее основным активом является дебиторская задолженность, в первую очередь, населения.

Следовательно, долг, по сути, образуется веерным образом - старая задолженность перед ресурсоснабжающими организациям как основными кредиторами закрывается, в том числе за счет поступлений от оплаты за новые (последующие периоды).

Таким образом, как полагает апелляционный суд, ответчиками не доказано, что заключение соглашения об отсрочке возврата инвестирования от 04.12.2023 совершено не в условиях имущественного кризиса, поскольку как раз изъятие соответствующего инвестирования повлекло бы за собой его возникновение на стороне должника.

Доказательства обратного суду не представлены (статья 65 АПК РФ).

Сама по себе ссылка на сведения бухгалтерского баланса по итогам 2013-2015 годов указанные обстоятельства не опровергает.

Следует отметить, что размер подлежащего изъятию финансирования на 03.12.2013 составил бы более 4,5 млн. руб. (с учетом начисления 22% годовых по соглашению от 03.11.2011), в то время как согласно сведениям бухгалтерского баланса на 31.12.2013 размер кредиторской задолженности составлял порядка 8 млн. руб., размер кредиторской задолженности - порядка 7,6 млн.руб. При этом Общество не оплачивало задолженность возникшую, в том числе перед ресурсоснабжающими организациями, в январе - октябре 2013 года.

Вопреки доводам Рожко О.С. исполнительные листы на принудительное исполнение судебных актов в рамках дел N А29-677/2014, А29-679/2014, А29-3477/2013, А29-10031/2013, А29-5905/2014, А29-3386/2014, А29-8106/2014, А29-8515/2014, А29-10732/2014, А29-2799/2015, А29-4248/2015 были выданы судами, не только на взыскание расходов по оплате государственной пошлины, но и на взыскание основной задолженности.

В данном случае конкурсный управляющий справедливо обращает внимание на то, что право собственности на спорное помещение было зарегистрировано за должником лишь 10.11.2016, то есть спустя три года после подписания акта приема-передачи, и через два дня после вынесения Калининским районным судом г. Санкт-Петербурга решения о взыскании в пользу Рожко О.С. с должника денежных средств. Соглашение об отступном было подписано уже 29.12.2016 года.

Разумное обоснование столь длительного не совершения действий по регистрации права собственности также не представлено контролировавшим должника лицом. Пояснения Рожко О.С. о том, что до регистрации права собственности необходимо было осуществить действия по планировке и подключению помещения в многоквартирном доме к системам энергоснабжения, не могут быть приняты во внимание, поскольку указанные действия сами по себе не влияют на существование как таковое объекта недвижимости, принадлежащего должнику.

Судом первой инстанции справедливо указано, что требования кредиторов, включенные в реестр требований кредиторов начинают формироваться у должника с июля 2014 года, следовательно, не совершение действий по регистрации спорного объекта за должником исключило возможность обращения на него взыскания в пользу независимых кредиторов, в то время как столь незначительный срок между регистрацией и передачей объекта по соглашению об отступном позволил оставить дорогостоящий объект недвижимости за контролировавшим должника лицом.

С учетом изложенного, в рассматриваемом случае продление сроков возврата займов, предоставленных в 2011 году до конца 2015 года, следует расценивать именно как компенсационное финансирование, поскольку оно предоставлено на условиях фактической отсрочки (по соглашению от 03.11.2011) и подписания дополнительного соглашения, продлевающего срок возврата денежных средств (по договору от 22.11.2011). При этом на 04.12.2013 у должника имелись неисполненные денежные обязательства перед кредиторами, чьи требования включены в реестр требований кредиторов, на существенные суммы, что свидетельствует о наличии признаков неплатежеспособности. Задолженность перед кредиторами за 2013 год, как было указано выше, погашалась, за счет оплаты от потребителей коммунальных услуг, поступающих уже в качестве оплаты последующих периодов потребления. Следует отметить, что в реестре требований кредиторов находится требование за июль 2014 года, при том, что дело о банкротстве возбуждено в 2018 году, то есть еще 4 года должник, являясь управляющей компанией, осуществлял свою деятельность и получал оплату, однако так и не смог погасить этот долг.

Более того, после наступления срока возврата займа исковое заявление было направлено в суд Рожко О.С. лишь спустя 4 месяца.

При таких обстоятельствах, передача в 2016 году единственного объекта недвижимости должника, приобретенного, в том числе за счет его денежных средств, не может быть признана добросовестным поведением контролировавшего должника лица.

Также суд апелляционной инстанции считает необходимым отметить, что в своих пояснениях Рожко О.С. ранее ссылалась на то, что спорные договоры 2011 года были заключены в связи с отсутствием у Рожко О.С. как у физического лица возможности напрямую заключить договор инвестирования с ООО "ССМО "ЛенСпецСМУ". ООО Компания "Жилвест" выступало в данном случае посредником между Рожко О.С. и застройщиком.

Однако суд апелляционной инстанции находит названные доводы не соответствующими материалам дела.

Как видно из содержания договора инвестиционного займа от 03.11.2011, он носил возмездную природу. Пункт 2.3. договора предусматривает начисление на сумму займа процентов в размере 22% годовых.

Согласно пункту 2.2. договора от 03.11.2011 возврат суммы займа происходит в следующем порядке: заемщик передает инвестору (Рожко О.С.) сумму займа наличными или перечисляет ее на указанный инвестором банковский счет в течение пяти банковских дней, следующих за днем подписания акта приема-передачи нежилого помещения по инвестиционному договору между ЗАО "ССМО "ЛенСпецСМУ" и ООО Компания "Жилвест".

В соответствии с пунктом 4.4 договора соинвестирования от 22.11.2011 партнер передает инвестору сумму инвестиционного вклада наличными или перечисляет ее на указанный инвестором банковский счет, либо передает право собственности на помещение, в течение пяти банковских дней, следующих за днем подписания акта приема-передачи нежилого помещения по инвестиционному договору между ЗАО "ССМО "ЛенСпецСМУ" и ООО Компания "Жилвест". На сумму инвестиционного вклада, не возвращенную партнером, начисляются проценты в размере 22% годовых с момента подписания акта приема-передачи нежилого помещения до момента возврата ее Инвестору.

Таким образом, договор инвестиционного займа от 03.11.2011 не предусматривает передачу Рожко О.С. в порядке возврата долга спорного объекта недвижимости, а договор соинвестирования от 22.11.2011 альтернативные способы исполнения ООО Компания "Жилвест" обязательства по возврату денежных средств, помимо передачи объекта недвижимости.

Кроме того, согласно представленным в материалы дела платежным поручениям кроме Рожко О.С. платежи по инвестиционному договору с ЗАО "ССМО "ЛенСпецСМУ" вносились и за счет денежных средств должника.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции считает, что ООО Компания "Жилвест" в указанных правоотношениях не может рассматриваться как всего лишь посредник между Рожко О.С. и застройщиком, а договоры 2011 года не носят характер притворных сделок, прикрывающих приобретение нежилого помещения для Рожко О.С.

Таким образом, заключением соглашения от 29.12.2016 фактически было опосредовано изъятие мажоритарным участником должника капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки, что свидетельствует о злоупотреблении правом.

В результате последующих сделок: договора купли-продажи спорного помещения от 27.04.2019, заключенного между Рожко О.С. (продавец) и Слонимским А.Г. (покупатель), а также договора купли-продажи указанного помещения от 29.12.2020 заключенного между Слонимским А.Г. (продавец) и Рожко А.Ю. (покупатель) спорное имущество перешло к сыну Рожко О.С., что свидетельствует о фактическом переходе спорного помещения заинтересованному по отношению к Рожко О.С. лицу.

05.04.2021 между Рожко А.Ю. (продавец) и Луньковым Н.В. (покупатель) заключен договор купли-продажи помещения, согласно которому продавец продал, а покупатель приобрел спорное нежилое помещение. При этом указанный договор был заключен по истечении всего трех месяцев с даты приобретения помещения Рожко А.Ю.

Резолютивная часть постановления суда кассационной инстанции по делу N А29-15656/2018 (которым суд кассационной инстанции отменил определение Арбитражного суда Республики Коми от 21.09.2020 и постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 16.12.2020 по делу N А29-15656/2018 и направил дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Коми) была вынесена 31.03.2021.

Как следует из материалов дела, после приобретения спорного помещения Луньковым Н.В., внесение оплаты за жилищно-коммунальные услуги за данное помещение осуществлялось Рожко О.С. и Рожко Ю.Н. (в период с 19.04.2021 по 31.01.2022).

Довод ответчиков о том, что это являлось частичной компенсацией коммунальных платежей в связи с возможными судебными разбирательствами, обоснованно отклонен судом первой инстанции со ссылкой на пункт 4.1 договора аренды от 15.04.2021.

Также Рожко О.С. и Рожко Ю.Н. вносилась оплата за жилищно-коммунальные услуги за данное помещение и в период, когда собственниками помещения числились Слонимский А.Г. (с 22.05.2019 по 21.10.2019 и с 17.09.2020 по 14.03.2021) и Рожко А.Ю. (19.03.2021).

В материалы дела представлен договор аренды спорного нежилого помещения от 15.04.2021 (т.12, л.д.-29-33), заключенный между Луньковым Н.В. (арендодатель) и Рогачевой Яной Андреевной (арендатор), согласно которому арендная плата составляет 35 000 руб. (пункт 4.1 договора).

Вместе с тем, согласно выпискам по счетам Рогачевой Я.А., с ее счета перечислялись Рожко О.С. денежные средства в период с 01.07.2021 по 15.07.2022.

Рожко О.С. в обоснование указанных платежей представила копию договора аренды квартиры от 15.12.2020, подписанного между Рожко А.Ю. (арендодатель) и Рогачевой Я.А. (наниматель), согласно которому арендная плата оставляет 33 000 руб. в месяц, также наниматель оплачивает расходы электроэнергии, междугородние, международные телефонные переговоры, капитальный ремонт, услуги ЖКХ, вывоз мусора (пункт 3.4).

Экономической целесообразности перечисления денежных средств на счет Рожко О.С. за коммунальные платежи, с учетом условий пункта 3.4 договора аренды, в материалы дела не представлено.

Кроме того, арендодателем по договору аренды является Рожко А.Ю., а не Рожко О.С. По пункту 2.5 договора аренды квартиры арендодатель оплачивает эксплуатационные расходы, центральное отопление, коммунальные услуги, телефон (абонентская ежемесячная плата). Указания на то, что данные расходы должны быть компенсированы со стороны нанимателя, договор не содержит.

Также судом первой инстанции обоснованно принято во внимание, что суммы платежей со счета Рогачевой Я.А. на счет Рожко О.С., произведенные 16.05.2022, 15.06.2022, 15.07.2022, соответствуют размеру арендной платы, установленной договором аренды спорного нежилого помещения, подписанным Луньковым Н.В. и Рогачевой Я.А. - 35 000 руб. в месяц.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 8 Информационного письма ВАС РФ N 126, о недобросовестности приобретателя имущества может свидетельствовать наличие аффилированности между истцом и ответчиком на момент совершения сделок по отчуждению имущества, родственные и иные связи между лицами, участвовавшими в заключении сделок, совмещение одним лицом должностей в организациях, совершавших такие сделки, родственные и иные связи между ними, а также иные обстоятельства, свидетельствующие о взаимосвязанности группы физических или/и юридических лиц.

Верховный Суд Российской Федерации в определении от 27.08.2020 N 306-ЭС17-11031(6) разъяснил, что при отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок следует различать две ситуации.

В первом случае, когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности. В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 Гражданского кодекса к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2003 N 6-П).

Однако возможна обратная ситуация, при которой первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов (далее - бенефициар): лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах. Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.

Вывод суда первой инстанции о том, что действия ответчиков были направлены на вывод единственного объекта недвижимости, принадлежащего должнику, который на протяжении всей цепочки оспариваемых договоров находился под контролем Рожко О.С., соответствует материалами дела.

С учетом установленных обстоятельств, Арбитражный суд Республики Коми пришел к обоснованному выводу о том, что возникновение соответствующих обязательств по оспариваемым договорам возможно было только при наличии доверительных отношений между продавцами и покупателями.

С связи с чем правомерно признал договоры купли-продажи цепочкой мнимых сделок в целях формального изменения их собственников для создания видимости добросовестного приобретения, что является злоупотреблением правом.

Суд апелляционной инстанции находит подлежащим отклонению довод апелляционной жалобы Рожко О.С. о необоснованном отказе суда первой инстанции в удовлетворении её ходатайства о назначении бухгалтерской экспертизы.

В соответствии с частью 1 статьи 82 АПК РФ для разъяснения возникающих при рассмотрении дела вопросов, требующих специальных знаний, арбитражный суд назначает экспертизу по ходатайству лица, участвующего в деле, или с согласия лиц, участвующих в деле. В случае, если назначение экспертизы предписано законом или предусмотрено договором либо необходимо для проверки заявления о фальсификации представленного доказательства, либо если необходимо проведение дополнительной или повторной экспертизы, арбитражный суд может назначить экспертизу по своей инициативе.

В силу части 2 статьи 64 и части 3 статьи 86 АПК РФ заключения экспертов являются одним из доказательств по делу и оцениваются наряду с другими доказательствами.

По смыслу приведенных процессуальных норм назначение экспертизы является правом, а не обязанностью суда. Судебная экспертиза назначается судом в случаях, когда вопросы права нельзя разрешить без оценки фактов, для установления которых требуются специальные познания.

В рассмотренном случае, несмотря на несогласие с выводом суда первой инстанции о квалификации предоставленных Рожко О.С. займов в качестве компенсационного финансирования, суд апелляционной инстанции исходит из аналогичной позиции об отсутствии оснований для проведения экспертизы.

Предложенные Рожко О.С. в ходатайстве о назначении экспертизы вопросы об определении признаков неплатежеспособности должника и квалификации займов в качестве компенсационного финансирования являются вопросами права и не требуют привлечения эксперта.

Судебный акт принят при правильном применении норм права, с учетом конкретных обстоятельств дела, оснований для его отмены не имеется.

Доводов несогласия с остальной частью оспариваемого судебного акта ни заявителями жалобы, ни участвующим в деле лицами не заявлено, что исключает возможность переоценки указанных выводов судом апелляционной инстанции (часть 5 статьи 268 АПК РФ).

Нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

Расходы по уплате государственной пошлины за подачу апелляционной жалобы относятся на заявителей апелляционных жалоб в соответствии со статьей 110 АПК РФ, поскольку в удовлетворении жалоб отказано.

Руководствуясь статьями 258, 268-271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Второй арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Республики Коми от 04.10.2023 по делу N А29-15656/2018 оставить без изменения, а апелляционные жалобы Рожко Ольги Семеновны и Лунькова Никиты Валерьевича - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Волго-Вятского округа в течение одного месяца со дня его принятия через Арбитражный суд Республики Коми.

Постановление может быть обжаловано в Верховный Суд Российской Федерации в порядке, предусмотренном статьями 291.1-291.15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при условии, что оно обжаловалось в Арбитражный суд Волго-Вятского округа.

Председательствующий

А.С. Калинина

Судьи

Т.М. Дьяконова Е.В. Шаклеина