Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 28 января 2025 г. N 09АП-73969/24 по делу N А40-177466/2013

г. Москва

28 января 2025 г.

Дело N А40-177466/13

Резолютивная часть постановления объявлена 14 января 2025 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 28 января 2025 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи С.Н. Веретенниковой,

судей Д.Г. Вигдорчика, В.В. Лапшиной,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Е.С. Волковым,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу конкурсного управляющего закрытого акционерного общества "СТРОИТЕЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ N 83 МОСФУНДАМЕНТСТРОЙ" Прохоровой Анастасии Алексеевны (далее - ЗАО "СУ-83 Мосфундаментсрой")

на определение Арбитражного суда города Москвы от 28.10.2024 об отказе в удовлетворении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности

по заявлению конкурсного управляющего должника о привлечении солидарно контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности

в рамках дела N А40-177466/13 о признании несостоятельным (банкротом) ЗАО "СУ-83 Мосфундаментсрой" (ИНН 7711039311),

при участии в судебном заседании:

от Нестеренко В.И.: Сысуева С.В. по дов. от 02.12.2024,

от Овчинникова А.Д.: Бонин В.И. по дов. от 18.03.2024,

от Злобина И.А.: Новичков А.С. по дов. от 09.10.2023,

от Бокарева И.Л.: Егоров А.В. по дов. от 09.02.2023,

иные лица не явились, извещены,

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 01.04.2015 ЗАО "СУ-83 Мосфундаментстрой" (далее - должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство сроком на шесть месяцев, конкурсным управляющим утверждена Порохова Анастасия Алексеевна (далее - конкурсный управляющий), о чем опубликованы сведения в газете "Коммерсантъ" N 69 от 18.04.2015.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 21.02.2017 приостановлено производство по заявлению конкурсного управляющего должника о привлечении солидарно контролирующих лиц ЗАО "Строительное управление N 83 Мосфундаментстрой", ООО "Управляющая компания "Ледра", Овчинникова Алексея Демьяновича, Бокарева Игоря Леонидовича, Злобина Игоря Анатольевича, Нестеренко Виктора Ивановича к субсидиарной ответственности и взыскании денежных средств в размере 207 584 778,69 руб.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 09.03.2023 возобновлено производство по заявлению конкурсного управляющего о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 19.12.2023, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.03.2024, установлено наличие оснований для привлечения Овчинникова Алексея Демьяновича, Злобина Игоря Анатольевича к субсидиарной ответственности. В удовлетворении остальной части заявленных требований отказано.

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 04.06.2024 определение Арбитражного суда города Москвы от 19.12.2023 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.03.2024 отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Рассмотрению подлежало заявление конкурсного управляющего должника, с учетом изменений, принятых в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), о привлечении Овчинникова Алексея Демьяновича, Бокарева Игоря Леонидовича, Злобина Игоря Анатольевича, Нестеренко Виктора Ивановича (далее - ответчики) к субсидиарной ответственности по обязательствам должника..

Определением Арбитражного суда города Москвы от 28.10.2024 конкурсному управляющему ЗАО "СУ-83 Мосфундаментстрой" отказано в удовлетворении заявленных требований.

Не согласившись с выводами арбитражного суда первой инстанции, конкурсный управляющий ЗАО "СУ-83 Мосфундаментсрой" Прохорова А.А. обратилась с апелляционной жалобой на определение Арбитражного суда города Москвы от 28.10.2024.

В обоснование поданной апелляционной жалобы апеллянт указывает на следующее:

- в отношении Нестеренко В.В. суд самостоятельно не осуществил переквалификацию требования о субсидиарной ответственности в убытки;

- Бокарев И.Л. подлежит привлечению к субсидиарной ответственности за непередачу документации и совершению сделок, причинивших вред кредиторам;

- Овчинников А.Д. не передал часть бухгалтерской документации о дебиторской задолженности, а также материальные ценности должника;

- Бокарев И.Л. подлежит привлечению к субсидиарной ответственности за совершение сделок, причинивших вред кредиторам.

Определением Девятого арбитражного апелляционного суда от 22.11.2024 апелляционная жалоба принята к производству.

13.12.2024 в суд от Злобина И.А. поступил отзыв на апелляционную жалобу, в удовлетворении которой просит отказать, обжалуемый судебный акт оставить без изменения.

23.12.2024 в суд от Овчинникова А.Д. поступил отзыв на апелляционную жалобу, в удовлетворении которой просит отказать, обжалуемый судебный акт оставить без изменения.

23.12.2024 в суд от Нестеренко В.И. поступил отзыв на апелляционную жалобу, в удовлетворении которой просит отказать, обжалуемый судебный акт оставить без изменения.

10.01.2025 в суд от Бокарева И.Л. поступил отзыв на апелляционную жалобу, в удовлетворении которой просит отказать, обжалуемый судебный акт оставить без изменения.

14.01.2025 в суд от конкурсного управляющего ЗАО "СУ-83 Мосфундаментсрой" Прохоровой А.А. поступило ходатайство о рассмотрении апелляционной жалобы в отсутствие конкурсного управляющего.

Судом объявлено о поступивших в материалы дела отзывах Нестеренко В.И., Овчинникова А.Д., Злобина И.А., Бокарева И.Л.

Суд, совещаясь на месте, определил приобщить отзывы Нестеренко В.И., Овчинникова А.Д., Злобина И.А., Бокарева И.Л. к материалам дела как поданные в соответствии с требованиями АПК РФ.

Представители Нестеренко В.И., Овчинникова А.Д., Злобина И.А., Бокарева И.Л. возражают по доводам апелляционной жалобы, указывая на ее необоснованность. Просят определение суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу без удовлетворения.

Дело о несостоятельности (банкротстве) должника возбуждено определением суда от 20.01.2014.

Как следует из материалов обособленного спора и установлено судом, руководителями должника являлись: до 13.03.2013 - Злобин Игорь Анатольевич, в период с 13.03.2013 по 21.06.2013 - Бокарев Игорь Леонидович, в период с 21.06.2013 по 15.11.2013 - Овчинников Алексей Демьянович.

Нестеренко Виктор Иванович являлся основным акционером должника, владеющим 53,26% голосующих акций общества, входившим в состав совета директоров и являющимся его председателем.

Кроме того, указанное лицо является единоличным исполнительным органом - генеральным директором ЗАО "Мосфундаментстрой-6", которое также является акционером должника на 23,97% голосующих акций.

В качестве оснований для привлечения субсидиарной ответственности конкурсный управляющий указал:

- неисполнение обязанности по передаче бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему (Овчинников Алексей Демьянович и Бокарев Игорь Леонидович);

- совершение действий, причинивших существенный вред имущественным правам кредиторов (Бокарев Игорь Леонидович, Злобин Игорь Анатольевич, Нестеренко Виктор Иванович).

Судом кассационной инстанции при направлении настоящего обособленного спора на новое рассмотрение определены применимые нормы права к спорным правоотношениям. Применению подлежит Закон о банкротстве в редакции Законов N 73-ФЗ, N 134-ФЗ в части определения применимых материальных норм, в редакции Закона N 266-ФЗ в части определения правил рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности.

Согласно пункту 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

В силу подпункта 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии следующего обстоятельства: требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов.

Указанные нормы презюмируют наличие причинно-следственной связи признания Должника несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, если требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают на дату закрытия реестра требований кредиторов пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов (Определения Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2017 N 305-ЭС17-13426, от 10.07.2018 N 309-ЭС18-8773, от 13.08.2018 N 305-ЭС18-11260).

Понятие лиц, контролирующих должника, содержалось в абзаце 34 статьи 2 Закона о банкротстве (в редакции закона, действовавшего до 01.07.2017), согласно которому под контролирующим должника лицом понималось лицо, имеющее либо имевшее право в течение менее чем двух лет до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем понуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления иным образом.

С введением законом 266-ФЗ в Закон о банкротстве главы III.1 абзац 34 статьи 2 утратил силу.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53) и по смыслу взаимосвязанных положений абзаца второго статьи 2, пункта 2 статьи 3, пунктов 1 и 3 статьи 61.10 Закона о банкротстве для целей применения специальных положений законодательства о субсидиарной ответственности, по общему правилу, учитывается контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, независимо от того, скрывалось действительное финансовое состояние должника или нет, то есть принимается во внимание трехлетний период, предшествующий моменту, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (далее - объективное банкротство). Указанные положения законодательства не исключают возможность привлечения контролирующего лица к иной ответственности за действия, совершенные за пределами названного трехлетнего периода, например, к ответственности, предусмотренной законодательством о юридических лицах (статья 53 Гражданского Кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), статья 71 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" (далее - Закон об акционерных обществах), статья 44 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон об обществах с ограниченной ответственностью) и т.д.).

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.14 Закона о банкротстве, разъяснениями пункта 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" правом на подачу заявления о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.13 настоящего Федерального закона, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, от имени должника обладают арбитражный управляющий по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники или бывшие работники должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченные органы.

При рассмотрении вопросов, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в соответствии с разъяснениями, данными в пункте 2 Постановления N 53, подлежат применению общие положения глав 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда, в части, не противоречащей специальным положениям Закона о банкротстве.

Круг лиц, на которых может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам должника, основания и порядок привлечения к такой ответственности установлены главой III.2 Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий:

Согласно пункту 4 указанной статьи пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

- являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

- имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника.

В пункте 3 Постановления N 53 разъяснено, что осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника. Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

В то же время перечень оснований и обстоятельств, перечисленных в пунктах 3 - 7 указанного постановления, для признания лиц контролирующими должника не является исчерпывающим. Суд может признать лицо контролирующим должника по любым иным доказанным основаниям (пункт 5 статьи 61.10 Закона о банкротстве), которые прямо в законе не указаны. Доказывание соответствующего контроля может осуществляться путем приведения доводов о существовании между лицами формально юридических связей, позволяющих ответчику в силу закона либо иных оснований (например, учредительных документов) давать такие указания, а также путем приведения доводов о наличии между лицами фактической аффилированности в ситуации, когда путем сложного и непрозрачного структурирования корпоративных связей или иным способом скрывается информация, отражающая объективное положение дел по вопросу осуществления контроля над должником.

Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные доказательства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о возникновении отношений фактического контроля и подчиненности, а также получении незаконной выгоды от сделок, совершенных подконтрольным обществом, в силу статьи 65 АПК РФ бремя доказывания обратного переходит на привлекаемое к ответственности лицо.

Несмотря на это необходимо учитывать, что субсидиарная ответственность является экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, поэтому по названной категории дел не может быть применен стандарт доказывания, применяемый в рядовых гражданско-правовых спорах. В частности, не любое подтвержденное косвенными доказательствами сомнение в отсутствие контроля должно толковаться против ответчика, такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой косвенных доказательств подтверждать факт возможности давать прямо либо опосредованно обязательные для исполнения должником указания.

Вместе с тем лицо, умышленными действиями которого создана невозможность получения кредиторами полного удовлетворения за счет имущества контролирующего должника лица, виновного в его банкротстве, отвечает солидарно с указанным контролирующим лицом за причиненные кредиторам убытки в пределах стоимости полученного имущества (определение Верховного Суда Российской Федерации от 23.12.2019 N 305-ЭС19-13326).

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 17 Постановления N 53, в силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Злобин И.А. являлся временным генеральным директором должника до 13.03.2013.

Согласно заявлению конкурсного управляющего Злобину Игорю Анатольевичу вменяется совершение вредоносных сделок, а именно, заключение договора купли-продажи N Илим.3Ж-1 от 01.03.2013 в отношение следующего имущества: здание общей площадью 1653,2 кв. м, расположенное по адресу г. Москва, ул. Илимская, д. 3Ж, стр. 1; договора купли-продажи N Илим.3Ж-2 от 01.03.2013 в отношение следующего имущества: здание общей площадью 248 кв. м, расположенное по адресу г. Москва, ул. Илимская, д. 3Ж, стр. 2; договора купли-продажи N Илим.3Ж-3 от 01.03.2013 в отношение следующего имущества: здание общей площадью 159,1 кв. м, расположенное по адресу г. Москва, ул. Илимская, д. 3Ж, стр. 3; договора купли-продажи нежилого помещения от 14.05.2012 в отношение следующего имущества: нежилое помещение, площадь 1303,6 кв. м, адрес г. Москва, Коптевский б-р, 15а.

Как следует из вступивших в законную силу судебных актов по настоящему делу, по состоянию на 31.12.2012 активы должника составляли 5,2 млрд руб., а кредиторская задолженность - 4,4 млрд руб., при этом величина собственного капитала (чистых активов) должника на указанную дату превышала 350 млн руб., то есть у него отсутствовал признак неплатежеспособности.

Таким образом, учитывая размер активов должника в период совершения оспоренной сделки, суд приходит к выводу о том, что совершенная Злобиным И.А. сделка по отчуждению одного объекта недвижимости, составляющая 1,74 % от стоимости активов должника, не привела должника к состоянию неплатежеспособности и не лишила его возможности осуществлять основной вид деятельности - деятельность в области архитектуры, связанная с созданием архитектурного объекта (строительство).

Более того, доказательства того, что ответчик является инициатором такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий применительно к критерию N 3 в нарушение статьи 65 АПК РФ в материалы обособленного спора не представлены.

Напротив, судом установлено, что оспоренная сделка была совершена со стороны должника генеральным директором Злобиным И.А. при необходимом одобрении совета директоров должника.

Таким образом, отсутствуют основания для привлечения Злобина И.А. к субсидиарной ответственности по ст. 61.11 (ст. 10) Закона о банкротстве.

При этом оснований для взыскания с ответчика Злобина И.А. убытков по указанной сделке применительно к пункту 20 постановления N 53 у суда не имеется, поскольку ЗАО "Мосфундаментстрой-6" в результате применения последствий недействительности сделки вернуло в конкурсную массу должника денежные средства в размере 90 064 338 руб., что подтверждается платежным поручением N 5090 от 17.05.2019.

Бокарев Игорь Леонидович являлся руководителем должника с 13.03.2013 по 21.06.2013.

Согласно заявлению конкурсного управляющего Бокареву Игорю Леонидовичу вменяются действия по отчуждению пяти транспортных средств 15.04.2013.

Как следует из разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенных в постановлении от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление Пленума N 53) привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов. При его применении судам необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (пункт 1 статьи 48 ГК РФ, его самостоятельную ответственность (статья 56 ГК РФ), наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, так и запрет на причинение ими вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица (статья 10 ГК РФ).

По общему правилу необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

Предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника, является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

В соответствии с этим правилом контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.).

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

В пункте 23 постановления Пленума N 53 разъяснено, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам.

К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", статья 46 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" и т.д.).

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана, в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве.

В силу части 1 статьи 65 АПК РФ на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности.

Конкурсный управляющий ссылался на ответ ГИБДД, согласно которому 15.04.2013 должником произведено отчуждение следующих транспортных средств: Тойота Лэнд Кризер 120 (прадо), ГРЗ: НУ400С77; Хонда Аккорд, ГРЗ НУ901С77; Шкода Октавия, ГРЗ НУ903С77; Ниссан Икс-Трейл 2.5, ГРЗ: НУ904С77; Дэу Нэксия, ГРЗ: НУ902С77.

Между тем, карточками учета транспортных средств, представленных в материалы дела, подтверждается лишь факт снятия автотранспорта с учета в ГИБДД.

Законодательно установленное требование о государственной регистрации автомобиля носит учетный, а не правоустанавливающий характер и является лишь основанием для допуска к участию в дорожном движении на территории РФ.

В связи с этим, сведения из карточек о снятии с учета не могут доказать факт выбытия автотранспорта из собственности должника. Данные обстоятельства должны подтверждаться соответствующими договорами (сделками).

Однако такие доказательства управляющим суду не представлены.

Необходимо учитывать, что бывший руководитель должника не является стороной сделок.

Ответчик не может представить доказательства, опровергающие выбытие транспортных средств из собственности должника, т.е. договоры, поскольку он не может и не должен обладать такими документами, у ответчика отсутствует доступ к документации должника или архивам ГИБДД.

Управляющий указывает, что документом, подтверждающим отсутствие оплаты автотранспорта является - выписка с расчетного счета должника (которая) не подтверждает поступление денежных средств по договорам купли-продажи транспортных средств.

Между тем, данная "выписка" не представлена в материалы дела, ни с первоначальным заявлением (в перечне приложений отсутствует такой документ), ни с уточнениями к нему.

В свою очередь, согласно данных отчета управляющего от 14.05.2019 года (т. 10 л.д. 29) на момент введения процедуры конкурсного управления (27.03.2015) у должника имелись 50 (пятьдесят) счетов, открытых в различных банках. Из них 22 (двадцать два) были действующими. На дату составления отчета, счета были закрыты управляющим, у банков запрошены выписки по движению средств.

Таким образом, в части доказывания непоступления оплаты путем банковского перечисления, управляющему необходимо было представить выписки со всех действующих в 2013 году счетов должника.

Однако управляющий проигнорировал данную обязанность и устранился от доказывания.

Вместе с тем, перечисление средств на счет контрагента является лишь одним из способов расчетов. Законом предусмотрены и иные способы, такие как расчеты наличными деньгами и расчеты путем зачета взаимных требований.

При этом стороны обращали внимание суда на то, что практика зачетов была стандартной в деятельности должника и долгое время существовала между ним и его с основным акционером -ЗАО МФС-6. Так управляющим в судебном порядке было оспорено 5 (пять) Договоров о прекращении обязательств путем зачета встречных однородных требований, на общую сумму более 230 000 000 рублей.

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. Т.е. если данные сделки должны быть значимыми для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно, являющимися существенно убыточными.

Т.е. привлечение контролирующего лица к ответственности возможно только в случае, когда его действия явились необходимой причиной банкротства.

В рассматриваемом случае, спорные сделки указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Согласно данных отчета управляющего от 25 ноября 2014 года, по состоянию на 31.12.2012 года общая сумма всех основных средств составляла 19 529т.рублей и имела (по мнению управляющего) незначительный объем (менее 10%) по соотношению с общим объемом активов должника, составляющих более пяти миллиардов рублей (т.1, л.д. 138). Исходя из этого, продажа бывших в употреблении легковых автомобилей (2006-2008 г.в.) общей стоимостью в ценах 2013 года 2 155 000 рублей, не отвечает критериям крупных сделок и однозначно не могла бы повлиять на платежеспособность должника.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 23 Постановления Пленума ВС РФ N 53, предполагается, что для доказывания факта совершения сделки причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Между тем, управляющим не доказана как значимость данных сделок для должника, так и их существенная убыточность.

Именно факт доказанности обстоятельств, составляющих основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, закрепленных в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, позволяет предположить, что действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства.

Однако такие обстоятельства управляющим не доказаны.

В деле отсутствуют доказательства:

- что ответчик являлся лицом, подписавшим от имени должника договоры на продажу автотранспортных средств.

* что для должника эти сделки были значимыми;

* что данными сделками должнику нанесен существенный вред;

- что имеется причинно-следственная связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим существенным вредом, явившимся необходимой причиной объективного банкротства.

Согласно сложившейся судебно-арбитражной практике объективное банкротство наступает в критический момент, в который должник из-за снижения стоимости чистых активов становится не способным в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей, а не в момент прекращения исполнения обязательств (определение Верховного Суда Российской Федерации от 20.07.2017 по делу N 309-ЭС17-1801).

В материалах дела не имеется доказательств прекращения должником расчетов с кредиторами, прекращения хозяйственной деятельности и превышения размера кредиторской задолженности над балансовой стоимостью активов должника на дату совершения указанной сделки.

В материалах дела отсутствуют и конкурсным управляющим не представлены надлежащие доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости, подтверждающие, что именно в результате данной сделки должник стал отвечать признакам неплатежеспособности и сделка неминуемо привела к банкротству.

Таким образом, отсутствуют основания для привлечения Бокарева И.Л. к субсидиарной ответственности. Наличие противоправного поведения Бокарева И.Л., как контролирующего лица, влекущего иную ответственность, так же не уставновлено и не подтверждено доказательствами.

Овчинников А.Д. являлся руководителем должника с 21.06.2013 по 15.11.2013.

Ответчику вменяется неисполнение обязанности по передаче бухгалтерской и иной документации должника ЗАО "СУ-83 Мосфундаментстрой", печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему

Обращаясь в суд с настоящим заявлением, конкурсный управляющий указывает, что ответчик Овчинников А.Д. не передал ООО "Управляющая компания "Ледра" (последний единоличный исполнительный орган должника) имущество должника на общую сумму 5 136 млн. руб., а именно - первичную документацию по дебиторской задолженности, автотранспортные средства, самоходную технику.

Оценивая указанные доводы, суд первой инстанции отметил, что за 2013 год у должника сменилось четыре руководителя, так в период с 28.05.2008 по 26.03.2013 руководителем должника являлся Злобин И.А., в период с 27.03.2013 по 20.06.2013 -руководителем должника являлся Бокарев И.Л., в период с 21.06.2013 по 15.11.2013 -руководителем должника являлся Овчинников А.Д., в период с 15.11.2013 - руководителем должника являлось ООО "Управляющая компания Ледра".

Между тем, доказательств передачи Овчинникову А.Д. предыдущими руководителями должника какой-либо документации, касающейся хозяйственной деятельности должника, материалы обособленного спора не содержат, равно как не представлены доказательства наличия факта отказа или уклонения Овчинникова А.Д. от передачи документов арбитражному управляющему.

Согласно пояснениям ответчика Овчинникова А.Д., вся имеющаяся у него документация и отчетность были переданы ООО "Управляющая компания "Ледра".

Как следует из вступившего в законную силу определения суда от 31.03.2016 по настоящему делу, имеющему преюдициальное значение в рассматриваемом споре, отказывая в удовлетворении требований о наложении на Овчинникова А.Д. судебного штрафа за неисполнение судебного акта от 15.05.2015, суд исходил из представленного в материалы спора объяснения бывшего руководителя ЗАО "СУ-83 Мосфундаментстрой" Овчинникова А.Д., полученного оперуполномоченным ОЭБ и ПК УВД по САО ГУ МВД России по г.Москве капитаном полиции Медведевым А.А. от 16.09.2015, в котором Овчинников А.Д. поясняет, что ориентировочно в период с июля 2013 по 15.11.2013 он занимал должность генерального директора ЗАО "СУ-83 Мосфундаментстрой", решением акционеров от 15.11.2013 его отстранили от должности генерального директора, его полномочия были переданы ООО "УК "Ледра". Согласно акту приема-передачи документов ЗАО "СУ-83 Мосфундаментстрой" от 14.11.2013 Овчинниковым А.Д. переданы ООО "УК "Ледра" бухгалтерские и иные документы, отражающие экономическую деятельность должника.

В свою очередь, доказательств истребования конкурсным управляющим у ООО Управляющая компания "Ледра" бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей в нарушение статьи 65 АПК РФ в материалы обособленного спора не представлено.

В связи с этим, суд первой инстанции пришел к выводу о непредоставлении конкурсным управляющим доказательств осуществления им всех необходимых действий для получения указанных документов и ценностей от последнего руководителя должника (ООО Управляющая компания "Ледра").

В части доводов конкурсного управляющего о непередаче имущества суд первой инстанции указал, что имущество в виде 8 единиц автотранспортных средств и 4 единиц самоходной техники согласно справки ГАИ г. Москвы (т. 1, л.д. 12-13) было снято с регистрационного учета в период до 24.06.2011, то есть задолго до назначения Овчинникова А.Д. на должность руководителя должника.

Учитывая факт передачи ответчиком Овчинниковым А.Д. имеющейся документации по акту ООО Управляющая компания "Ледра", принимая во внимание отсутствие доказательств обращения последнего руководителя с требованием к Овчинникову А.Д. о передаче документации должника, а также требований в адрес Овчинникова А.Д., свидетельствующих о непередаче им бухгалтерской и иной документации, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для привлечения Овчинникова А.Д. к субсидиарной ответственности.

Нестеренко Виктор Иванович являлся основным акционером должника, владеющим 53,26% голосующих акций общества, входившим в состав совета директоров и являющимся его председателем. Кроме того, указанное лицо является единоличным исполнительным органом - генеральным директором ЗАО "Мосфундаментстрой-6", которое также является акционером должника на 23,97% голосующих акций.

Согласно заявлению конкурсного управляющего Нестеренко Виктору Ивановичу вменяется совершение девяти вредоносных сделок (договор купли-продажи N Илим.3Ж-1 от 01.03.2013; договор купли-продажи N Илим.3Ж-2 от 01.03.2013, договор купли-продажи N Илим.3Ж-3 от 01.03.2013, договор купли-продажи нежилого помещения от 14.05.2012, зачет от 31.08.2013 на сумму 176 213,32 руб., зачет от 31.08.2013 на сумму 1 057 862,72 руб., зачет от 31.10.2013 на сумму 6 887 233,97 руб., зачет от 31.10.2013 на сумму 10 426 236,26 руб. и зачет от 31.08.2013 на сумму 39 188 054,14 руб.).

Вместе с тем, из 9 (девяти) сделок, на которые ссылается Конкурсный управляющий, только 4 (четыре) сделки были признаны недействительными.

Из этих 4 (четырех) сделок только по 1 (одной) сделке с АО "МФС-6" были взысканы денежные средства в сумме 90 064 338,00 руб. которые были оплачены на основании исполнительного производства N 22833/18/77039-ИП платежным поручением N 5090 от 17.05.2019 г.

Исковые заявления по 2 (двум) сделкам на суммы 1 057 862,72 руб. и на 6 887 233,97 руб. были оставлены без рассмотрения либо возвращены Конкурсному управляющему.

В удовлетворении искового заявления Конкурсного управляющего по 1 (одной) сделке на 39 188 058,14 руб. было отказано.

Кроме того, само по себе признание недействительными сделок, заключенных должником с его акционером АО "МФС-6", руководителем которого является Нестеренко В.И., не является основанием для вывода о том, что выгодоприобретателем является именно Нестеренко В.И., поскольку стороной оспоренных сделок являлось АО "МФС-6", которое также являлось и акционером должника и, как следствие, могло извлекать выгоду из оспоренных сделок.

Конкурсным управляющим также не представлены в материалы обособленного спора доказательства, свидетельствующие о том, что несостоятельность (банкротство) должника наступила по вине Нестеренко В.И., а именно в результате дачи им указаний, прямо или косвенно направленных на доведение организации до банкротства, либо несовершения обязательных действий для предотвращения банкротства.

Материалами обособленного спора не подтверждается и лицами, участвующими в деле, не представлено доказательств обратного, что Нестеренко В.И. были совершены действия, повлекшие за собой невозможность удовлетворения требований кредиторов.

Таким образом, конкурсным управляющим не доказана вся совокупность обстоятельств, необходимых для привлечения Нестеренко В.И. по подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве (пункт 4 статьи 10 Закона о банкротстве), поскольку доказательств того, что указанным лицом были совершены действия с намерением причинить вред имущественным правам кредиторов, и что указанным лицом были одобрены сделки должника, в материалы дела не представлено, равно как и не представлено доказательств того, что Нестеренко В.И. давал руководителю должника указания, которые могли быть выражены в письмах, распоряжениях, решениях учредителя, обязывающих должника не исполнять взятые на себя обязательства по договорам, в связи с чем отсутствуют основания для привлечения Нестеренко В.И. к субсидиарной ответственности по ст. 61.11 (ст. 10) Закона о банкротстве.

Согласно разъяснениям, приведенным в абзацах третьем и четвертом пункта 20 Постановления N 53, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред, исходя из разумных ожиданий, не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 Гражданского кодекса Российской Федерации. Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 АПК РФ самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

Действительно, с учетом приведенных в пункте 20 Постановления N 53 разъяснений, суд самостоятельно квалифицирует предъявленные конкурсным управляющим требования. Апелляционный суд считает, что в обжалуемом судебном акте отсутствует такая переквалификация и оценка, поскольку оснований для привлечения Нестеренко В.И. к ответственности в виде взыскания с него убытков не имеется, тем более, что конкурсный управляющий о них фактически не заявлял.

Несмотря на схожесть по своей правовой природе требования о взыскании убытков с контролирующих должника лиц и привлечения их к субсидиарной ответственности, указанные институты различны, поскольку в каждом конкретном случае суд самостоятельно должен оценить, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего должника лица на деятельность должника, проверить, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после такого воздействия. Если совершенные контролирующим должника лицом действия/совершенные сделки явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности. В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ (пункт 20 Постановление N 53).

Из толкования приведенного разъяснения следует, что ответственность в виде убытков и субсидиарная ответственность отличаются в оценке последствий негативного воздействия привлекаемых лиц на финансовое положение и хозяйственную деятельность должника.

Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе, если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Апелляционный суд отклоняет довод конкурсного управляющего о том, что суд первой инстанции мог взыскать с Нестеренко В.И. убытки, если не установил оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности, и одновременно соглашается с выводом суда о том, что совершение указанных сделок не повлекло объективного банкротства должника. При этом заявителем не доказано противоправность и причинение вреда должнику действиями Нестеренко В.И., что исключает возможность взыскания с него убытков.

Доводы подателя апелляционной жалобы не опровергают выводы суда первой инстанции, а выражают несогласие с ними, что не может являться основанием для отмены обжалуемого судебного акта.

Суд первой инстанции всесторонне и полно исследовал материалы дела, дал надлежащую правовую оценку всем доказательствам, применил нормы материального права, подлежащие применению, не допустив нарушений норм процессуального права. Выводы, содержащиеся в судебном акте, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, оснований для его отмены в соответствии со статьей 270 АПК РФ суд апелляционной инстанции не усматривает.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 176, 266 - 268, 271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации,

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 28.10.2024 по делу N А40-177466/13 оставить без изменения, а апелляционную жалобу конкурсного управляющего закрытого акционерного общества "СТРОИТЕЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ N 83 МОСФУНДАМЕНТСТРОЙ" Прохоровой Анастасии Алексеевны - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

С.Н. Веретенникова

Судьи

Д.Г. Вигдорчик В.В. Лапшина