Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 5 февраля 2025 г. N 04АП-1950/21 по делу N А19-22694/2020

г. Чита

05 февраля 2025 г.

Дело N А19-22694/2020

Резолютивная часть постановления объявлена 29 января 2025 года.

Полный текст постановления изготовлен 05 февраля 2025 года.

Четвертый арбитражный апелляционный суд в составе председательствующего судьи Н. А. Корзовой, судей Н. В. Жегаловой, Н. И. Кайдаш, при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания А. Н. Норбоевым,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу финансового управляющего Ше Ган Сика Жаркова Алексея Викторовича на определение Арбитражного суда Иркутской области от 01 октября 2024 года по делу N А19-22694/2020,

по результатам рассмотрения заявления финансового управляющего Ше Ган Сика - Жаркова Алексея Викторовича к Ше Ен Гиру, Иванилову Константину Валерьевичу, Канькову Игорю Григорьевичу о признании недействительной цепочки сделок и применении последствий недействительности сделки,

по делу по заявлению закрытого акционерного общества ПСП "Стройсервис" (ОГРН: 1033802453541, ИНН 3827001870, адрес: 664081, г. Иркутск, ул. Красноказачья, д.135, оф. 7) о признании гражданина Ше Ган Сика (дата рождения: 24.03.1957, место рождения: п. Старорусское Сахалинской области, ИНН 381100205718, СНИЛС 030-966- 542-56, адрес регистрации: 664511, Иркутская область, Иркутский р-н, 16 км. Байкальского тракта, ГСК Строитель-2 д.116) банкротом.

В судебное заседание 29.01.2025 в Четвертый арбитражный апелляционный суд лица, участвующие в деле, не явились, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом. Кроме того, они извещались о судебных заседаниях по данному делу судом первой инстанции, соответственно, были осведомлены о начавшемся процессе.

Руководствуясь частью 3 статьи 156, статьей 123, частью 6 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд считает возможным рассмотреть дело в отсутствие надлежащим образом извещенных лиц, участвующих в деле.

Судом установлены следующие обстоятельства.

Решением Арбитражного суда Иркутской области от 29.09.2021 (резолютивная часть оглашена 22.09.2021) должник - Ше Г.С. признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура реализации имущества гражданина. Финансовым управляющим утвержден арбитражный управляющий Жарков Алексей Викторович.

Финансовый управляющий должника Жарков Алексей Викторович 25.03.2024 обратился в Арбитражный суд Иркутской области с заявлением об оспаривании сделок должника, в котором просит признать недействительной цепочку сделок:

договор уступки права требования (цессии) между Ше Ен Гиром и Иваниловым Константином Валерьевичем от 26.11.2014;

договор купли-продажи между Ше Ен Гиром и Каньковым Игорем Григорьевичем от 10.03.2016;

применить последствия недействительности цепочки сделок.

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 01.10.2024 в удовлетворении заявления отказано.

Не согласившись с определением суда первой инстанции, финансовый управляющий обжаловал его в апелляционном порядке. Заявитель в апелляционной жалобе выражает несогласие с определением суда первой инстанции, указывая, что цепочка сделок оспаривалась финансовым управляющим исключительно по общим основаниям - статьям 10 и 170 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ). Однако, суд рассмотрел ее по специальным основаниям и пришёл к выводу о пропуске годичного срока на оспаривание. Сделки из оспариваемой цепочки заключены 23.09.2013, 26.11.2014 и 10.03.2016.

Сделки объективно не подпадают в трёхгодичный срок до возбуждения дела о банкротстве и не могут оспариваться по специальным основаниям - ст. 61.2 Закона о банкротстве, а сделки от 23.09.2013 и 26.11.2014 не могут быть оспорены по специальным основаниям, т.к. они совершены до 01.10.2015, и на это прямо указано в Законе.

Сделав вывод, что сделка может быть оспорены только по специальным основаниям, суд применил норму о годичном сроке на подачу заявления об оспаривании.

В письменных пояснениях неоднократно указано, что должник не передал документы, финансовый управляющий был вынужден сам истребовать и собирать информацию о членах семьи, и его сделках. Более того, документы по оспариваемым сделкам были получены только в ходе рассмотрения данного дела - путем истребования из ФНС России и у нотариусов.

Ответчик, заявляя ходатайство о пропуске срока, не доказал когда и где мог получить финансовый управляющий сведения о сделках, необходимые для подачи иска.

Таким образом, вывод суда о пропуске срока противоречит материалам дела, суд не дал оценки имеющимся в материалах документам и не установил, когда мог узнать о сделке финансовый управляющий. Годичный срок исковой давности по специальным основаниям не имеет значения для рассмотрения настоящего дела, т.к. сделка оспаривается по общим основаниям, и суд не установил дату, когда мог или должен был узнать о данной сделке финансовый управляющий.

В заявлении и письменных пояснениях подробно изложено, что права по договору долевого участия были приобретены сыном должника, который не имел доходов в сумме 5 000 000 рублей. На тот момент сын не работал и в силу возраста объективно не мог такие средства накопить.

Ссылка Ше Ен Гира, что он получил деньги для оплаты права требования от продажи квартиры, судом первой инстанции не исследовалась, но согласно справке 2-НДФЛ он в 2014 г. не декларировал доход от продажи квартиры.

Должник, как установлено судами, довел до преднамеренного банкротства ЗАО ПСП "Стройсервис" и осознавал высокий риск изъятия у него активов, поэтому начал все активы переводить на членов семьи и доверенных лиц.

В этот период он совершил многочисленные сделки по отчуждению долей/акций и недвижимого имущества, эти сделки оспариваются.

12.12.2017 установлены основания для субсидиарной ответственности Ше Ган Сика.

Более того, должник сбежал в Южную Корею и проживает там, используя для этого неизвестные активы. При этом имеется судебный запрет на выезд. Финансовой управляющий полагает, что это - именно доходы от активов, переоформленных на сына.

В судебном акте не были рассмотрены доводы и доказательства, которые сам суд истребовал на протяжении года.

Считает, что суд первой инстанции не смог квалифицировать сделки, применил не подлежащие применению нормы о пропуске срока исковой давности и не рассмотрел дело по существу.

С учетом указанных обстоятельств, просит определение отменить, заявление финансового управляющего удовлетворить.

Ше Г.С. и Ше Е.Г. в отзывах на апелляционную жалобу считают обжалуемый судебный акт законным и обоснованным, апелляционную жалобу - не подлежащей удовлетворению.

29.01.2025 от финансового управляющего Ше Г. С. Жаркова А. В. поступило ходатайство об отложении судебного заседания для ознакомления с отзывами, поступившими от лиц, участвующих в деле, представления возражений и для обеспечения явки в судебное заседание.

Протокольным определением от 29.01.2025 апелляционный суд отказал в удовлетворении ходатайства об отложении судебного заседания, поскольку отзывы на апелляционную жалобу поступили в материалы дела заблаговременно посредством сервиса "Мой арбитр", в связи с чем у финансового управляющего имелось достаточно времени для ознакомления с материалами дела, в том числе в электронном виде. Кроме того, явка лиц, участвующих в деле, не была признана судом обязательной.

Рассмотрев доводы апелляционной жалобы, исследовав материалы дела, проверив правильность применения норм материального и соблюдения норм процессуального права в порядке главы 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Согласно пункту 1 статьи 61.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" от 26.10.2002 N 127-ФЗ (далее - Закон о банкротстве) сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, между Ше Ен Гиром (сыном должника), Каньковым Игорем Григорьевичем и Иваниловым Константином Валерьевичем (зять должника) совершены сделки:

договор уступки права требования (цессии) от 26.11.2014, по условиям которого Иванилов Константин Валерьевич (цедент) уступает, а Ше Ен Гир (цессионарий) принимает права требования по договору долевого участия от 23.09.2013 в строительстве однокомнатной квартиры, расположенной по адресу г. Иркутск, ул. Кожова, 14/2, стоимость права требования определена в сумме 5 000 000 рублей;

договор купли-продажи от 10.03.2016, по условиям которого Ше Ен Гир продает указанную выше квартиру Канькову Игорю Григорьевиу по цене 4 800 000 рублей.

Финансовый управляющий, полагая, что указанные договоры как цепочка сделок являются притворной сделкой, направленной на вывод активов должника, что направлено на неисполнение обязательств перед ЗАО ПСП "Стройсервис" (общество, контролировавшееся Ше Ган Сиком) и перед кредиторами данного общества, обратился с заявлением об оспаривании сделок, указывая на наличие оснований, перечисленных в ст. ст. 10, 168 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ)

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявления, установил, что сделки совершены должником в 2014 и 2016 годах, поэтому основания для признания сделок подозрительными по правилам главы III.1 Закона о банкротстве отсутствуют (выход за период подозрительности). Признаков недействительности сделок, перечисленных в ст. ст. 10, 168 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции не установил.

Кроме того, суд первой инстанции исходил из пропуска срока исковой давности.

Апелляционный суд не находит оснований для отмены определения суда первой инстанции и полагает необходимым отметить следующее.

Финансовый управляющий полагает, что сделки были совершены между заинтересованными лицами для вида с целью недопущения обращения взыскания на имущество должника, имели целью причинение вреда имущественным правам кредиторов должника.

Согласно пункту 13 статьи 14 Федерального закона от 29.06.2015 N 154-ФЗ "Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закон N 154-ФЗ) пункты 1 и 2 статьи 213.32 Закона о банкротстве в редакции Закона N 154-ФЗ применяются к совершенным с 01.10.2015 сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями; сделки указанных граждан, совершенные до 01.10.2015 с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

На основании разъяснений, указанных в пункте 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11 по делу N А32-26991/2009, определения Верховного Суда Российской Федерации от 29.04.2016 N 304-ЭС15-20061 по делу N А46-12910/2013, от 28.04.2016 N 306-ЭС15-20034 по делу N А12-24106/2014).

Необходимо включить в предмет исследования, совершена ли оспариваемая сделка с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок, и только не установив соответствующих пороков ее совершения, суд первой инстанции мог проверять ее на предмет наличия злоупотребления правом (статьи 10 и 168 ГК РФ).

Следовательно, сделка, по общему правилу, подлежала оспариванию по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве.

В рассматриваемом случае производство по делу о банкротстве возбуждено 12.01.2021, оспариваемые управляющим сделки совершены 26.11.2014 и 10.03.2016, то есть за пределами трехлетнего периода подозрительности (пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве).

Несмотря на то, что первая из оспариваемых сделок (26.11.2014) совершена до 01.10.2015, однако управляющий настаивает на том, что цепочка сделок завершена 10.03.2016, то есть после 01.10.2015, следовательно, в силу пункта 13 статьи 14 Федерального закона от 29.06.2015 N 154-ФЗ "Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" сделка, по общему правилу, подлежала оспариванию по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве.

Вместе с тем, поскольку сделки совершены в период, превышающий три года до момента принятия к производству заявления о признании должника банкротом, суд первой инстанции правомерно пришел к выводу о возможности их оспаривания как по основаниям, предусмотренным общими положениями ГК РФ, так и по специальным основаниям, предусмотренным главой III.1 Закона о банкротстве.

Должник на момент заключения сделок и на дату введения процедуры реструктуризации долгов индивидуальным предпринимателем не являлся, однако периодически был зарегистрирован индивидуальным предпринимателем.

Так, по данным Единого государственного реестра индивидуальных предпринимателей, Ше Ган Сик (ИНН 381100205718), был зарегистрирован индивидуальным предпринимателем (ОГРНИП 313385018400071) 03.07.2013, прекратил статус предпринимателя по собственному решению 09.12.2013; был зарегистрирован индивидуальным предпринимателем (ОГРНИП 316385000106351) 08.07.2016, прекратил статус предпринимателя по собственному решению 23.09.2016.

Суд первой инстанции, сославшись на практику высшей судебной инстанции (определение Верховного Суда РФ от 09.03.2021 N 307-ЭС19-20020, постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11, определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 24.10.2017 N 305-ЭС17-4886(1), от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886, от 17.12.2018 N 309-ЭС18-14765, от 06.03.2019-ЭС18-22069), верно указал, что применение положений статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации не может подменять собой применение специальных положений статей 61.2, 61.3 Закона о банкротстве и служить основанием для обхода ограничений в применении указанных норм, в том числе в случае пропуска срока исковой давности для оспаривания сделок по специальным положениям Закона о банкротстве.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в абзаце 4 пункта 9.1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", если исходя из доводов оспаривающего сделку лица и имеющихся в деле доказательств суд придет к выводу о наличии иного правового основания недействительности сделки, чем то, на которое ссылается истец, то на основании части 1 статьи 133 и части 1 статьи 168 АПК РФ суд должен самостоятельно определить характер спорного правоотношения, возникшего между сторонами, а также нормы права, подлежащие применению (дать правовую квалификацию), и признать сделку недействительной в соответствии с надлежащей нормой права.

Законодательство пресекает возможность извлечения сторонами сделки, причиняющей вред, преимуществ из их недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации), однако наличие схожих по признакам составов правонарушения не говорит о том, что совокупность одних и тех же обстоятельств (признаков) может быть квалифицирована как по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, так и по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. Поскольку определенная совокупность признаков выделена в самостоятельный состав правонарушения, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (подозрительная сделка), квалификация сделки, причиняющей вред, по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации возможна только в случае выхода обстоятельств ее совершения за рамки признаков подозрительной сделки.

Как усматривается из сервиса "Картотека арбитражных дел", в рамках дела N А19-7275/2012 определением Арбитражного суда Иркутской области от 21.05.2012 в отношении ЗАО ПСП "Стройсервис" введено наблюдение, временным управляющим утвержден арбитражный управляющий Солынин П.Д. При банкротстве ЗАО ПСП "Стройсервис" были применены правила параграфа 7 главы IX Закона о банкротстве.

Решением Арбитражного суда Иркутской области от 18.03.2013 по делу N А19-7275/2012, ЗАО ПСП "Стройсервис" признано несостоятельным (банкротом), в отношении указанного должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден арбитражный управляющий Солынин П.Д.

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 02.11.2020 по делу N А19-7275/2012 конкурсным управляющим ЗАО ПСП "Стройсервис" утвержден арбитражный управляющий Шерстянников А.В.

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 19.09.2018 (резолютивная часть оглашена 12.09.2018) по делу N А19-7275/2012 Ше Г.С. привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам ЗАО ПСП "Стройсервис" в размере 57 549 816 руб. 08 коп.; с Ше Г.С. в конкурсную массу ЗАО ПСП "Стройсервис" взыскано 57 549 816 руб. 08 коп.

Постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 19.02.2019 по делу N А19-7275/2012 определение Арбитражного суда Иркутской области от 19.09.2018 было оставлено без изменения.

Таким образом, определение Арбитражного суда Иркутской области от 19.09.2018 по делу N А19-7275/2012 вступило в законную силу 19.02.2019.

В этой связи заслуживают внимания доводы финансового управляющего о том, что ввиду нахождения ЗАО ПСП "Стройсервис" в процедурах банкротства с 2012 года, лицо, контролировавшее деятельность данного должника - Ше Г.С. вполне мог иметь намерения по выводу активов, зарегистрированных на его имя, из-под обращения в пользу кредиторов застройщика, и он это намерение реализовал, на что указывает целый ряд совершенных им сделок, приведенный финансовый управляющим в апелляционной жалобе.

Вместе с тем, в настоящем случае специфика спора такова, что позиция финансового управляющего по существу сводится к тому, что целью, которую осознавали и желали достичь участники оспариваемых сделок, являлся вывод активов должника в отсутствие встречного предоставления в ущерб имущественным интересам кредиторов должника, что фактически свидетельствует о пороках сделки, предусмотренных пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Как установлено в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Согласно правовой позиции, приведенной в пункте 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" разъясняется, что для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего Постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

Суд первой инстанции пришёл к правильному выводу об отсутствии в материалах дела доказательств того, что на момент совершения любой из оспариваемых сделок, Ше Г.С., как физическое лицо, обладал признаками неплатежеспособности и недостаточности имущества.

При этом доводы финансового управляющего о том, что в августе 2013 года Ше Г.С. осознавал, что результаты экспертизы могут послужить основанием для его привлечения к субсидиарной ответственности, правомерно отклонены судом.

Оспариваемые сделки совершены 26.11.2014 (между Ше Ен Гиром и Иваниловым Константином Валерьевичем), 10.03.2016 (между Ше Ен Гиром и Каньковым Игорем Григорьевичем), в связи с чем, сделки совершены за пределами трехгодичного срока подозрительности, установленного пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, что, по общему правилу, исключает возможность признания их недействительными по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве.

Мотивируя свои требования о наличии цепочки сделок, управляющий полагает, что целью их совершения являлась не передача прав собственности на спорную квартиру от зятя должника сыну должника, а исключение рисков обращения взыскания на нее.

Между тем Ше Ен Гир (сын должника), Иванилов Константин Валерьевич (зять должника) являются аффилированными лицами в силу родства, а почему участником цепочки сделок является Каньков Игорь Григорьевич, управляющий не указывает, его роль в данной цепочке сделок не раскрывает, конечным бенефициаром не называет.

При рассмотрении настоящего спора финансовый управляющий ошибочно исходил из совершения цепочки взаимосвязанных сделок, поскольку заявляя об этом, соответствующих доказательств (или хотя бы обоснованных указаний на это обстоятельство) финансовый управляющий не представил.

Апелляционный суд полагает целесообразным учесть правовую позицию, приведенную в определении Верховного Суда Российской Федерации от 31.07.2017 N 305-ЭС15-11230.

Суть этого подхода заключается в следующем. Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Действующее законодательство исходит из того, что прикрываемая сделка также может быть признана недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом или специальными законами.

Как разъяснено в абзаце первом пункта 87, абзаце первом пункта 88 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок.

Таким образом, по смыслу приведенных разъяснений цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться сделка, направленная на прямое отчуждение имущества первым продавцом последнему покупателю.

При этом само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество (а в рассматриваемом случае регистрация транспорта), не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса РФ.

В отношении прикрывающей сделки ее стороны, как правило, изготавливают документы так, что у внешнего лица создается впечатление, будто бы стороны действительно следуют условиям притворного договора.

Данный подход последовательно проводится Верховным Судом РФ. В частности, в определении от 19 марта 2020 г. N 305-ЭС19-16046(3) в очередной раз вышестоящая судебная инстанция указала на то, что общность предмета сделок, короткий промежуток между сделками, а также неоплата по сделкам, - фактически могло свидетельствовать о том, что совокупность операций является цепочкой взаимосвязанных сделок.

Аналогичный подход приведен и в определении Верховного Суда Российской Федерации N 301-ЭС17-19678 от 19.06.2020 по делу NА11-7472/2015, на которое сослался суд первой инстанции.

Так, высшей судебной инстанцией приведены разъяснения, в соответствии с которыми при отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок следует различать две ситуации.

Во-первых, возможна ситуация, когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности. В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 Гражданского кодекса Российской Федерации к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2003 N 6-П).

Вопрос о подсудности виндикационного иска в этом случае подлежит разрешению с учетом разъяснений, данных в пункте 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" - требование о виндикации при подсудности виндикационного иска тому же суду, который рассматривает дело о банкротстве, может быть разрешено в деле о банкротстве, в иных случаях - вне рамок дела о банкротстве с соблюдением общих правил о подсудности.

Во-вторых, возможна ситуация, когда первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов (далее - бенефициар): лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах. Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.

Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Как указано выше, цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара.

Очевидно, что в рассматриваемом случае доказательств наличия обстоятельств, приведённых во второй вышеуказанной ситуации, не представлено, поскольку нет оснований полагать, что в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка между должником в лице Ше Ен Гира (сын должника), и Иваниловым Константином Валерьевичем (зять должника) и по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов: лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах.

Непонятна роль Канькова И. Г. в указанной схеме.

Тогда имеет место первая ситуация, при которой волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества - Иванилова Константина Валерьевича соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником (в лице его сына) и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности.

Следовательно, необходимо исходить из правовой позиции, приведенной в пункте 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

В силу пункта 1 статьи 302 ГК РФ если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли (пункт 1).

Однако, в данном случае и первая ситуация для рассмотрения в арбитражном суде невозможна, так как конечным получателем квартиры выступил Каньков И. Г., требования к которому как физическому лицу в порядке статьи 302 ГК РФ могут быть заявлены по подсудности только в суд общей юрисдикции.

Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с действительной волей сторон устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность их намерений.

Между тем доказательства недобросовестности, в том числе и его намерения совершить с должником совместные противоправные действия для целей причинения вреда кредиторам, заявителем по отношению к конечному приобретателю, равно как и зятю должника, суду не представлены.

Учитывая вышеизложенное, апелляционный суд соглашается с суждениями суда первой инстанции о том, что в данном случае обстоятельств, позволивших прийти к выводу о том, что при совершении оспариваемых сделок стороны действовали недобросовестно, с исключительной целью причинить вред иным лицам, то есть со злоупотреблением правом, не установлено.

Доказательств иного в материалы дела финансовым управляющим не представлено.

Кроме того, Ше Е.Г. в материалы дела представлены доказательства наличия финансовой возможности для оплаты по договору уступки права требования (предварительный договор купли - продажи, договор купли - продажи от 30.10.2014, договор аренды индивидуального сейфа от 30.10.2014, расписки в получении денежных средств).

Апелляционный суд полагает, что ответчиком опровергнуты доводы заявителя о том, что сделки были совершены за счет денежных средств должника, о чём указано выше.

Суд апелляционной инстанции, в целях проверки доводов апелляционной жалобы, направил запрос в ППК "Роскадастр".

Согласно поступившей на запрос суда выписке из ЕГРН, правообладателем квартиры, расположенной по адресу Иркутская область, г. Иркутск, ул. Кодова, д.14/2, в настоящее время является Каньков Игорь Григорьевич, дата государственной регистрации права 24.03.2016.

В этой связи достаточных доказательств, свидетельствующих о злоупотреблении сторонами правом, о совершении сделки с намерением причинить вред кредиторам должника, о том, что действия сторон сделки содержат признаки недобросовестного поведения, совершены в обход закона с противоправной целью и с намерением причинить вред кредиторам, не представлено.

Оснований для признания оспоренных сделок мнимыми также не установлено, поскольку отсутствуют доказательства, подтверждающие наличие у сторон намерения создать иные правовые последствия, не связанные с переходом права собственности на квартиру (договор фактически заключен, переход права зарегистрирован, денежные средства внесены). Данных о том, что квартира не выбывала из владения должника и аффилированных с ним лиц, не представлено.

При изложенных обстоятельствах, судом первой инстанции обоснованно отказано в удовлетворении заявленных требований по существу.

Суд апелляционной инстанции также поддерживает выводы суда первой инстанции о пропуске финансовым управляющим срока исковой давности, исходя из следующего.

Согласно пункту 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

О применении срока исковой давности заявлено при рассмотрении дела в суде первой инстанции.

Выше апелляционным судом указано, что фактически оспариваемые сделки цепочкой сделок не являются, поэтому по доводам, указанным заявителем, может быть оспорен лишь договор уступки права требования (цессии) от 26.11.2014, по условиям которого Иванилов Константин Валерьевич (цедент) уступает, а Ше Ен Гир (цессионарий) принимает права требования по договору долевого участия от 23.09.2013 в строительстве однокомнатной квартиры, расположенной по адресу г. Иркутск, ул. Кожова, 14/2, стоимость права требования определена в сумме 5 000 000 рублей; так как он вписывается в ту модель оспаривания, на которой настаивает управляющий: совершен между родственниками, на безвозмездной основе, в целях причинения вреда кредиторам.

Как отмечено выше, сделки граждан, совершенные до 01.10.2015 с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Между тем наличие схожих по признакам составов правонарушения не говорит о том, что совокупность одних и тех же обстоятельств (признаков) может быть квалифицирована как по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, так и по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. Поскольку определенная совокупность признаков выделена в самостоятельный состав правонарушения, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (подозрительная сделка), квалификация сделки, причиняющей вред, по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации возможна только в случае выхода обстоятельств ее совершения за рамки признаков подозрительной сделки.

Подобных обстоятельств не установлено, поэтому суд первой инстанции обоснованно применил годичный срок исковой давности согласно пункту 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий (в том числе исполняющий его обязанности - абзац третий пункта 3 статьи 75 Закона) узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

Если утвержденное внешним или конкурсным управляющим лицо узнало о наличии оснований для оспаривания сделки до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры (например, поскольку оно узнало о них по причине осуществления полномочий временного управляющего в процедуре наблюдения), то исковая давность начинает течь со дня его утверждения, о чем приведены разъяснения в пункте 32 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

В рассматриваемом случае, арбитражный управляющий Жарков А.В. утвержден финансовым управляющим в деле о банкротстве должника определением суда от 01.04.2021 (резолютивная часть от 25.03.2021), то есть с указанной даты началось течение годичного срока.

С заявлением о признании недействительными сделок должника финансовый управляющий обратился в суд 25.03.2024, то есть с пропуском годичного срока исковой давности.

В материалы дела не представлено сведений о препятствиях по своевременному установлению обстоятельств оспариваемых сделок либо свидетельствующих об отсутствии у финансового управляющего объективной невозможности получить сведения об оспариваемых сделках в пределах годичного срока после его утверждения с учетом установленных обстоятельств и проанализированных документов.

Вопреки позиции финансового управляющего, изложенной в апелляционной жалобе, обстоятельства, необходимые для признания сделок недействительными применительно к статьям 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, материалами дела не подтверждены и не свидетельствуют о мнимом (фиктивном) характере сделок.

Ссылка апеллянта на указание им в качестве оснований для оспаривания сделки иных норм права не принимается апелляционным судом, поскольку определение характера спорного правоотношения, возникшего между сторонами, а также норм права, подлежащих применению (правовой квалификации) в силу положений, изложенных в части 1 статьи 133, части 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, разъяснений, приведенных в абзаце четвертом пункта 9.1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", суд осуществляет самостоятельно.

Доводы финансового управляющего об аффилированности должника и ответчиков Ше Е.Г. и Иванилова К. В. сами по себе не являются основанием для признания сделок ничтожными.

Иные доводы апелляционной жалобы проверены апелляционным судом и отклоняются, поскольку не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта либо опровергали выводы суда первой инстанции, поэтому признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными.

Нарушений норм материального и процессуального права при принятии обжалуемого судебного акта, которые в соответствии со статьей 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации могли бы повлечь его отмену, судом апелляционной инстанции не установлено, в связи с чем определение суда первой инстанции подлежит оставлению без изменения, апелляционная жалоба - без удовлетворения.

Настоящее постановление выполнено в форме электронного документа, подписанного усиленными квалифицированными электронными подписями судей, в связи с чем направляется лицам, участвующим в деле, посредством его размещения на официальном сайте суда в сети "Интернет".

По ходатайству указанных лиц копии постановления на бумажном носителе могут быть направлены им в пятидневный срок со дня поступления соответствующего ходатайства заказным письмом с уведомлением о вручении или вручены им под расписку.

Лица, участвующие в деле, могут получить информацию о движении дела в общедоступной базе данных "Картотека арбитражных дел" по электронному адресу: www.kad.arbitr.ru.

Руководствуясь ст. ст. 258, 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Иркутской области от 01 октября 2024 года по делу N А19-22694/2020 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в течение месяца в кассационном порядке в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа путем подачи кассационной жалобы через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий судья

Н.А. Корзова

Судьи

Н.В. Жегалова Н.И. Кайдаш