Постановление Арбитражного суда Московского округа от 16 декабря 2020 г. N Ф05-9929/17 по делу N А40-221662/2016

город Москва

16 декабря 2020 г.

Дело N А40-221662/16

Резолютивная часть постановления объявлена 09 декабря 2020 года.

Полный текст постановления изготовлен 16 декабря 2020 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего судьи - Мысака Н.Я.,

судей: Перуновой В.Л., Холодковой Ю.Е.,

при участии в заседании:

от Лепешова П.И. - Суворов В.В. - дов. от 28.10.2020 г.

от финансового управляющего Лепешева И.П. - Киреева Л.А. - лично, паспорт

рассмотрев 09 декабря 2020 года в судебном заседании кассационную жалобу

Лепешова Павла Игоревича,

на определение от 23 марта 2020 года

Арбитражного суда города Москвы,

постановление от 06 октября 2020 года

Девятого арбитражного апелляционного суда

по заявлению финансового управляющего должника - Киреевой Л.А. о признании недействительной сделкой - договор дарения квартиры от 14.05.2012 г., заключенный между должником Лепешовым И.П. и Лепешовым П.И., и применении последствий ее недействительности

по делу о несостоятельности (банкротстве) гражданина-должника Лепешова Игоря Павловича

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 29.08.2018 в отношении гражданина-должника Лепешова Игоря Павловича введена процедура реализации имущества, финансовым управляющим должника утверждена Киреева Л.А.

Сообщения о введении в отношении должника процедуры реализации имущества опубликованы в газете "Коммерсантъ" N 163 от 08.09.2018.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 23.03.2020, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 06.10.2020, удовлетворено заявление финансового управляющего Киреевой Л.А., признан недействительной сделкой договор дарения квартиры от 14.05.2012, заключенный между должником Лепешовым И.П. и Лепешовым П.И., и применены последствия недействительности указанной сделки.

Не согласившись с принятыми по делу судебными актами, Лепешов П.И. обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит определение и постановление отменить и принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявления в полном объеме или направить обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

В обоснование кассационной жалобы ее заявитель ссылается на нарушение судами норм материального и процессуального права, а также несоответствие выводов, изложенных в обжалуемых судебных актах, фактическим обстоятельствам по делу и имеющимся в деле доказательствам, утверждая, что оспариваемая в настоящем деле сделка совершена более чем за три года до возбуждения дела о банкротстве должника, то есть за пределами периода подозрительности, в связи с чем не может быть признана недействительной по специальным (банкротным) основаниям, при этом финансовым управляющим не было доказано наличие у сделки пороков, выходящих за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок, и как следствие, оснований для применения положений статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

От финансового управляющего должника поступил отзыв на кассационную жалобу, который приобщен к материалам дела в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав представителей лиц, участвующих в деле и явившихся в судебное заседание, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Как установлено судами, между должником Лепешовым И.П. и Лепешовым П.И., являющимся сыном должника, 14.05.2012 был заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: г. Москва, Севастопольский проспект, д. 28, корп. 8, кв. 99.

Переход права собственности по договору дарения квартиры зарегистрирован в установленном порядке в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по г. Москве.

Финансовый управляющий, обращаясь с заявлением об оспаривании сделки должника, ссылался на ст. ст. 10, 168 ГК РФ.

Согласно пункту 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

Как следует из разъяснений, приведенных в пункте 17 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Постановление N 63), в порядке главы III.1 Закона о банкротстве (в силу пункта 1 статьи 61.1) подлежат рассмотрению требования о признании недействительными сделок должника как по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве (статьи 61.2 и 61.3 и иные содержащиеся в этом законе помимо главы III.1 основания), так и по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством (в частности, по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации).

По правилам пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии со статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В силу правовой позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 7 постановления от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 25), если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В абзаце 4 пункта 4 Постановления N 63 разъяснено, что наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

Согласно пункту 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В статье 1 Гражданского кодекса Российской Федерации отмечено, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Из содержания приведенных норм следует, что под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченных лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

Положения статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации применяются при недобросовестном поведении (злоупотреблении правом) прежде всего при заключении сделки, которая оспаривается в суде (в том числе в деле о банкротстве), а также при осуществлении права исключительно с намерением причинить вред другому лицу или с намерением реализовать иной противоправный интерес, не совпадающий с обычным хозяйственным (финансовым) интересом сделок такого рода.

Добросовестность при осуществлении гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей предполагает поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующее ей. При этом установление злоупотребления правом одной из сторон влечет принятие мер, обеспечивающих защиту интересов добросовестной стороны от недобросовестного поведения другой стороны.

Злоупотребление правом при совершении сделки является нарушением запрета, установленного в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем такая сделка подлежит признанию недействительной на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснено, что исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

О злоупотреблении сторонами правом при заключении договоров дарения и купли-продажи свидетельствует совершение спорных сделок не в соответствии с их обычным предназначением, а с целью избежать возможного обращения взыскания на отчужденное имущество должника.

Нарушение участниками гражданского оборота при заключении договоров дарения и купли-продажи статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, выразившееся в злоупотреблении правом, отнесено законом к числу самостоятельных оснований для признания сделок недействительными.

Наличие либо отсутствие у должника на момент заключения спорных договоров признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества не имеет правового значения для признания сделок недействительными по основаниям, предусмотренным в статьях 10 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В силу положений статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В соответствии с пунктом 3 статьи 19 Закона о банкротстве в целях названного закона заинтересованными лицами по отношению к должнику - гражданину признаются его супруг, родственники по прямой восходящей и нисходящей линии, сестры, братья и их родственники по нисходящей линии, родители, дети, сестры и братья супруга.

Судами установлено, что договор дарения (безвозмездная сделка) заключен должником с заинтересованным лицом - сыном.

Как разъяснено в п. 5 Постановления N 63, при определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абз. 32 ст. 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Согласно п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Согласно ст. 2 Закона о банкротстве, неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом достаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

При оспаривании сделки на основании статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, установление формального факта просрочки исполнения обязательств не входит в предмет доказывания и не имеет определяющего правового значения.

Напротив, принципиальное значение при оспаривании сделки на основании статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации имеет только факт осознания должником неизбежности предъявления к нему денежного требования, которое он не может исполнить.

Суд первой инстанции, признавая сделку недействительной и применяя последствия ее недействительности, исходил из передачи должником имущества по договору дарения от 14.05.2012 без какого-либо встречного представления, что очевидно повлекло утрату возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет подаренного недвижимого имущества.

Кроме того, суд первой инстанции указал на тот факт, что на дату совершения оспариваемой сделки (14.05.2012) должник имел неисполненные обязательства перед ЗАО "Исодима-финанс" на сумму более 1,3 млрд. руб., подтвержденные вступившими в законную силу решениями Дорогомиловского районного суда города Москвы от 07.02.2012 по делам N 2-286/2012 и N 2-617/2012, а также в отношении должника 30.03.2012 было возбуждено исполнительное производство, наложен арест на имущество.

К тому же, суд первой инстанции установил, что Лепешов П.И., являясь, в силу пункта 3 статьи 19 Закона о банкротстве, заинтересованным лицом по отношению к должнику, не мог не знать о цели скрыть имущество должника от обращения взыскания и причинить вред имущественным правам кредитора.

Отклоняя доводы о пропуске заявителем срока исковой давности, суды правомерно исходили из того, что в силу части 1 статьи 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 настоящего Кодекса.

В соответствии с частью 1 статьи 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

В соответствии с частью 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" началом течения такого десятилетнего срока, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 1 статьи 181 и абзацем вторым пункта 2 статьи 200 ГК РФ, является день нарушения права.

Как учли суды, финансовый управляющий гражданина-должника Киреева Л.А. не являлась стороной по оспариваемой сделке.

В связи с указанным обстоятельством финансовый управляющий, а также иные заинтересованные лица, не являющиеся участниками оспариваемой сделки, лишь после введения в отношении должника процедуры банкротства, в рамках проводимых финансовым управляющим мероприятий по установлению имущества должника и сделок по его отчуждению могли получить информацию о факте совершения должником сделки по отчуждению принадлежащей ему недвижимости, о совершении сделки в период возбужденного исполнительного производства, о безвозмездном характере сделки, а также об отчуждении Должником квартиры в пользу сына.

Судами установлено, что о совершенной сделке финансовый управляющий узнала в рамках дела о банкротстве должника, после выезда 13.11.2018 финансового управляющего по месту нахождения залогового имущества должника, в ходе которого от должника были получены, в том числе копии оспариваемого договора дарения и свидетельства о государственной регистрации перехода права на квартиру к сыну.

Суды учли, что, как следует из письма Дорогомиловского ОСП УФССП по Москве N 16515/17/77026-ИП от 27.01.2020 (полученного в ответ на запрос финансового управляющего Киреевой Л.А.), в рамках исполнительных производств (позднее объединены в сводное), возбужденных 30.03.2012 в отношении должника Лепешова И.П. о взыскании в пользу ЗАО "Исодима-финанс" задолженности на сумму более 1,3 млрд руб., выявлены принадлежащие должнику на праве собственности объекты недвижимости.

Вместе с тем, оспариваемая квартира в рамках исполнительного производства не выявлена.

Из ответа Дорогомиловского ОСП и приложенных к нему выписок из ЕГРП следует, что в целях установления принадлежащих должнику объектов недвижимости судебным приставом-исполнителем неоднократно направлялись соответствующие запросы в Управление Росреестра. Между тем, в поступивших из Управления Росреестра по Москве выписках ЕГРП сведения о принадлежности должнику спорной квартиры отсутствовали.

Равным образом, из объяснений Лепешова И.П., данных в ходе исполнительного производства, также не следовало, что ему принадлежит или ранее принадлежала спорная квартира, а также о том, что в период исполнительного производства он совершил сделку по ее безвозмездному отчуждению.

Таким образом, в рамках исполнительного производства сведения о принадлежности должнику спорной квартиры, о совершении должником сделки по ее отчуждению установлены не были, должник данные сведения также не раскрыл.

Учитывая, что заявление об оспаривании договора дарения предъявлено в суд 29.08.2019, суды пришли к выводу, что трехлетний срок исковой давности для оспаривания совершенной сделки дарения не пропущен и для финансового управляющего не мог начаться ранее 13.11.2018 - даты получения информации о факте совершения должником спорной сделки и раскрытия ее условий. Десять лет с момента совершения сделки также не истекли.

Кроме того, необходимо отметить, что в соответствии с правовой позицией, содержащейся в п. 10 постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам. Исковая давность по такому требованию в силу пункта 1 статьи 181 ГК РФ составляет три года и исчисляется со дня, когда оспаривающее сделку лицо узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной, но не ранее введения в отношении должника первой процедуры банкротства.

Доводы о необоснованности квалификации судом должника и ответчика в качестве заинтересованных лиц и ссылки на п. 1 Постановления N 25 отклонены судом апелляционной инстанции как основанные на неверном толковании норм права.

Так, отсутствие на момент совершения оспариваемой сделки норм, регулирующих отношения, связанные с банкротством граждан, не свидетельствует о невозможности квалификации сторон оспариваемой сделки в качестве заинтересованных (взаимосвязанных, аффилированных, входящих в одну группу лиц), под которыми действующее на момент совершения сделки законодательство (ст. 4 Закон РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", ч. 1 ст. 9 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции") понимало физических и юридических лиц, способных оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, в том числе, физическое лицо, его супруг, родители (в том числе усыновители), дети (в том числе усыновленные), полнородные и неполнородные братья и сестры.

Как верно отметил апелляционный суд, исходя из того, что сторонами оспариваемого договора дарения являлись отец и сын, приведенные нормы права могут быть применены к спорным правоотношениям, а должник и Ответчик квалифицированы в качестве взаимосвязанных, аффилированных, а, следовательно, и заинтересованных лиц, поскольку ст. 19 Закона о банкротстве содержит отсылочную норму именно к указанным выше нормативным актам, действовавшим на момент совершения сделки.

Наличие заинтересованных сторон не является квалифицирующим признаком для оспаривания сделки на основании ст. 10 ГК РФ.

В данном случае значение имеет факт состояния должника и ответчика в близких родственных отношениях, что позволяет применить презумпцию осведомленности таких лиц об обстоятельствах и целях совершения сделки, оспариваемой на основании ст. 10 ГК РФ. Данная презумпция в ходе рассмотрения спора должником и Ответчиком опровергнута не была.

Кроме того, апелляционный суд обоснованно признал ошибочным толкование ответчиком положения п. 1 Постановления N 25,учитывая, что в данном пункте постановления речь идет о праве стороны соответствующего спора заявить суду об указанном обстоятельстве и данной стороной спора может быть любое лицо, как являющееся стороной сделки, так и не являющееся таковой.

Таким образом, учитывая прямое указание на возможность признания поведения стороны недобросовестным, в том числе, по инициативе суда, предложенное ответчиком толкование данного разъяснения необоснованно сужает круг лиц, имеющих право на заявление соответствующих доводов, и противоречит принципу состязательности участников процесса.

Также, необоснованным является указание ответчиком на отсутствие отклонения действий должника и ответчика по заключению оспариваемой сделки от добросовестного поведения, совершение сделки в рамках "обычных семейных отношений".

Согласно правовой позиции, сформированной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056 (6), при представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Исходя из указанной правовой позиции, доводы Лепешова П.И. о совершении оспариваемой сделки в рамках "обычных семейных отношений", не раскрывают разумные экономические мотивы совершения оспариваемой сделки по безвозмездному отчуждению сыну ликвидного актива в период возбужденных в отношении должника двух исполнительных производств, на наличие которых в апелляционной жалобе указывал сам ее заявитель.

Не представлено доводов и доказательств, что после совершения оспариваемой сделки стоимость оставшегося у должника имущества была сопоставима с размером его денежных обязательств (более 1,3 млрд руб.), установленных на момент совершения оспариваемой сделки решениями Дорогомиловского районного суда города Москвы.

При указанных обстоятельствах суд первой инстанции, в том числе с учетом п. 1 Постановления N 25, пришел к обоснованному выводу о том, что действия должника по совершению оспариваемой сделки выходят за пределы добросовестного осуществления своих прав (злоупотребление правом) и совершены с целью причинения вреда кредиторам.

Суды обеих инстанций, исследовав и оценив все представленные сторонами доказательства, а также доводы и возражения участвующих в деле лиц, руководствуясь положениями действующего законодательства, правильно определили спорные правоотношения, пришли к обоснованному и правомерному выводу об отказе в удовлетворении заявления финансового управляющего.

Доводы кассационной жалобы, повторяющие доводы апелляционной жалобы, подлежат отклонению, как основанные на неправильном толковании норм материального и процессуального права и направленные на переоценку доказательств, что не входит в полномочия суда кассационной инстанции. Кроме того, все доводы кассационной жалобы приводились при рассмотрении дела в суде первой и апелляционной инстанции и им была дана надлежащая оценка.

Переоценка доказательств и установление новых обстоятельств находится за пределами компетенции и полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, определенных положениями статей 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Нормы процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены определения и постановления в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, также не нарушены.

Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Москвы от 23 марта 2020 года и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 06 октября 2020 года по делу N А40-221662/16 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий судья

Н.Я. Мысак

Судьи

В.Л. Перунова Ю.Е. Холодкова