Постановление Арбитражного суда Московского округа от 10 марта 2021 г. N Ф05-7140/19 по делу N А40-270643/2018

г. Москва

10 марта 2021 г.

Дело N А40-270643/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 03.03.2021.

Полный текст постановления изготовлен 10.03.2021.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего судьи - Зверевой Е.А.,

судей: Закутской С.А., Михайловой Л.В.

при участии в заседании:

от ООО "Реал Инвест" - Смирнова В.Б. по дов. N 43-09 от 02.05.19, срок - 3 года,

от Ургула Платинум Лимитед - Кулагина А.В. по дов. от 15.10.20, срок - 1 год,

от к/у АО "БЭП-И" Губерского В.Н- Губерский В.Н. - лично, паспорт,

от ООО "Лайон Гейт" - Лямзина О.М., по дов. от 01.07.2020, срок - 1 год,

рассмотрев 03.03.2021 в судебном заседании кассационную жалобу

Ургула Платинум Лимитед

на определение от 27.08.2020

Арбитражного суда города Москвы,

на постановление от 23.11.2020

Девятого арбитражного апелляционного суда

по заявлению Ургула Платинум Лимитед о включении задолженности в

реестр требований кредиторов в размере 290 747 225,59 руб.

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) АО "БЭП-И"

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда города Москвы от 21.10.2019 в отношении АО "БЭП-И" введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден Антонов Алексей Андреевич.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 28.10.2019 временным управляющим АО "БЭП-И" утвержден Беляев Денис Викторович.

Сообщение о введении в отношении должника процедуры наблюдения опубликовано в газете "КоммерсантЪ" 09.11.2019.

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление Ургула Платинум Лимитед о включении задолженности в реестр требований кредиторов в размере 290 747 225,59 руб.

Определением суда от 27.08.2020 требования Ургула Платинум Лимитед в размере 290 747 225,59 рублей признаны обоснованными и подлежащими удовлетворению после погашения требований, указанных в п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам п. 1 ст. 148 Закона о банкротстве и п. 8 ст. 63 ГК РФ (очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

Не согласившись с судебными актами, Ургула Платинум Лимитед обратилась в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, указав на нарушения судами норма материального и процессуального права, а также несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела.

Так, заявитель указывает на то, что суд апелляционной инстанции необоснованно отказал Ургула Платинум Лимитед в удовлетворении ходатайства о приобщении к делу дополнительных доказательств, что привело к принятию неправильного судебного акта.

Кроме того, заявитель указывает на то, что судами неправильно применены нормы права, определяющие признаки аффилированного лица и контролирующего должника лица.

До начала судебного заседания в материалы дела от ООО "Лайон Гейт", конкурсного управляющего должником поступили письменные отзывы на кассационную жалобу с просьбой оставить кассационную жалобу без удовлетворения.

Отзывы приобщены к материалам дела.

В судебном заседании представитель ООО "Ургула Платинум Лимитед,а также ООО "Реал Инвест", поддержали доводы кассационной жалобы, представители конкурсного управляющего должником, ООО "Лайон Гейт" возражали против удовлетворения кассационной жалобы.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ) информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Обсудив доводы кассационной жалобы и отзывов, заслушав представителей лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам.

В соответствии со статьей 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Как установлено судами первой и апелляционной инстанций, а также усматривается из материалов дела, между Ургула Платинум Лимитед и АО "БЭП-И" был заключен договор займа N б/н от 31.05.2018, в соответствии с условиями которого кредитор обязался передать должнику в собственность денежные средства в размере 3 700 000,00 евро, а должник обязался возвратить данные денежные средства и уплатить проценты за пользование заемными средствами.

Пункт 1.2 договора займа устанавливает, что заем является целевым - сумма займа предоставляется АО "БЭП-И" в целях пополнения оборотных средств для текущей деятельности должника.

Судами установлено, что Ургула Платинум Лимитед в пользу должника, во исполнение договора займа, платежным поручением N 32917 от 04.06.2018, были перечислены денежные средства в полном объеме.

Поскольку встречное обязательство АО "БЭП-И" перед Ургула Платинум Лимитед по договору займа не исполнены, кредитор обратился с требованием о включении задолженности в общем размере 290 747 225,59 руб., из которых 262 135 010 сумма основного долга и 28 612 215,59 руб. - проценты, в третью очередь реестра требований кредиторов АО "БЭП-И".

Суды пришли к выводу о том, что воля сторон сделки не была направлена на возникновение соответствующих заемным отношениям правовых последствий, а направлена исключительно на увеличение внутригруппового долга перед аффилированными лицами и уменьшение процента голосов независимых кредиторов.

При этом судами было установлено, что, начиная с 06.04.2016, Ананьев Дмитрий Николаевич являлся лицом, обладающим значимым контролем над компанией Ургула Платинум Лимитед путем владения 75% и более голосующих акций кредитора.

Вместе с тем, Ананьев Д. Н. являлся держателем 100% акций АО "БЭП-И" в период до ноября 2017 года.

В этой связи суды пришли к выводу о том, что в соответствии с п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве Ананьев Д.Н. признается контролирующим АО "БЭП-И" лицом.

К тому же, судами принято во внимание то, что после отчуждения 100% пакета акций должника Ананьев Д.Н. сохранил контроль над АО "БЭП-И" и имел возможность определять действия последнего.

Также судами с учетом представленных доказательств было установлено, что подконтрольной Ананьеву Д.Н. компанией является также Ургула Платинум Лимитед.

Кроме того, суды исходили из того, что на аффилированность должника и кредитора указывают также условия кредитного договора N 0443-17-2-0 от 11.09.2017, заключенного между ПАО "Промсвязьбанк" и АО "БЭП-И".

Согласно статье 1 кредитного договора, в состав компаний группы должника входят, в том числе, АО "БЭП-И", ООО "Вернал", Миноталеза Холдингс ЛТД.

Согласно п. 12.4.25 статьи 12 кредитного договора в течение всего срока действия указанного договора, начиная с даты его заключения, должник обязуется письменно согласовывать с ПАО "Промсвязьбанк", в том числе, открытие расчетных счетов заемщиком/поручителями/компаниями группы в других банках.

В такой ситуации выводы судов, в свете отсутствия у кредитора разумных мотивов заключения договора займа именно с АО "БЭП-И", в условиях, когда последний отвечал признакам несостоятельности (банкротства), на условиях отсутствия обеспечения исполнения обязательств со стороны такого лица, с учетом наличия признаков аффилированности, - о единственной цели заключения договора займа между должником и кредитором - осуществление компенсационного финансирования, суду округа представляются правильными и обоснованными, оснований не соглашаться с ними не имеется в настоящее время.

В пункте 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" разъяснено, что, в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. Согласно части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Согласно нормам статьи 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном настоящим Кодексом и другими Федеральными законами порядке сведения о фактах, на основании которых арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования или возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела. В качестве доказательств допускаются письменные и вещественные доказательства, объяснения лиц, участвующих в деле, заключения экспертов, показания свидетелей, аудио - видеозаписи, иные документы и материалы.

Под достаточностью доказательств понимается такая их совокупность, которая позволяет сделать однозначный вывод о доказанности или о недоказанности определенных обстоятельств.

Необходимость учета вышеперечисленных обстоятельств при проверке обоснованности требования кредитора направлена, прежде всего, на защиту прав и законных интересов других кредиторов, требования которых признаны обоснованными на основании достоверных доказательств.

Согласно правовой позиции, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2018 N 305-ЭС17-6779, в условиях конкуренции кредиторов за распределение конкурсной массы для пресечения различных злоупотреблений законодательством, разъяснениями высшей судебной инстанции и судебной практикой выработаны повышенные стандарты доказывания требований кредиторов.

Суды должны проверять не только формальное соблюдение внешних атрибутов документов, которыми кредиторы подтверждают обоснованность своих требований, но и оценивать разумные доводы и доказательства (в том числе косвенные как в отдельности, так и в совокупности), указывающие на 7 пороки сделок, цепочек сделок (мнимость, притворность и т.п.) или иных источников формирования задолженности.

О применении вышеуказанных правил в деле о банкротстве также указано и в пункте 20 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 5 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.12.2017, где сказано, что к доказыванию обстоятельств, связанных с возникновением задолженности должника-банкрота, предъявляются повышенные требования.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 04.06.2018 N 305-ЭС18-413 при рассмотрении заявлений о включении рядовых гражданско-правовых кредиторов суд осуществляет более тщательную проверку обоснованности требований по сравнению с общеисковым гражданским процессом, то есть основанием к включению являются ясные и убедительные доказательства наличия и размера задолженности.

По смыслу правовой позиции, приведенной в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 28.03.2019 N 305-ЭС18-17629(2), в ситуации, когда независимые кредиторы представили серьезные доказательства и привели убедительные аргументы недобросовестности контрагентов по сделкам, аффилированное лицо не может ограничиться представлением минимального набора документов в подтверждение реальности рассматриваемых отношений.

Таким образом, при рассмотрении требований о включении в реестр требований кредиторов применяется более строгий стандарт доказывания, в соответствии с которым заявители по таким требованиям должны не только представить ясные и убедительные доказательства наличия и размера задолженности, но и опровергнуть возможные сомнения относительно обоснованности их требований, возникающие как у других лиц, участвующих в деле о банкротстве, так и у суда.

Принимая во внимание установленные судами обстоятельства взаимосвязанности кредитора и должника, судами обоснованно применен повышенный стандарт доказывания.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции договора, заключения договора именно с аффилированным лицом, осуществления взаимоотношений на нерыночных условиях и т.д.

Суд кассационной инстанции принимает во внимание то, что Ургула Платинум Лимитед не раскрыто экономической обоснованности выдачи займа аффилированному лицу, с учетом того, что на дату заключения договора займа АО "БЭП-И" отвечало признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества.

Судами установлено, что, как до совершения сделки с Ургула Платинум Лимитед, так и в момент ее совершения, должник находился в кризисной ситуации, о чем Ургула Платинум Лимитед, являясь аффилированным к должнику лицом, не могло не знать.

Между тем, судами обоснованно указано на то, что в рассматриваемом случае независимый кредитор, имея сведения о финансовой неустойчивости должника, вытекающей из финансовых показателей в период, предшествующий финансированию и свидетельствующий о возникновении реальной угрозы неплатежеспособности (обстоятельства, указанного в абз. 6 п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве), воздержался бы от заключения договора займа и предоставления денежных средств, обязательство по возврату которых ничем не обеспечено, на столь долгий срок.

Согласно п. 3.4. "Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020) неустраненные контролирующим лицом разумные сомнения относительно того, являлось ли предоставленное им финансирование компенсационным, толкуются в пользу независимых кредиторов.

Аффилированный кредитор, обладающий в сравнении с независимым кредитором значительно большим объемом информации о деятельности должника, структуре его активов и пассивов, состоянии расчетов с дебиторами и кредиторами и т.д. не представил документы, которые бы устранили все разумные сомнения относительно компенсационной природы финансирования.

В соответствии с ч. 1 ст. 9 АПК РФ и исходя из смысла разъяснений, изложенных в п. 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 июня 2012 г. N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", именно контролирующее лицо должно нести риск наступления негативных последствий несовершения им процессуальных действий по представлению доказательств отсутствия имущественного кризиса в виде понижения очередности удовлетворения его требования.

Пункт 4 Обзора устанавливает, что очередность удовлетворения требования кредитора, аффилированного с лицом, контролирующим должника, может быть понижена, если этот кредитор предоставил компенсационное финансирование под влиянием контролирующего должника лица.

Пункт 3.1. Обзора указывает, что контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее - компенсационное финансирование), в частности с использованием конструкции договора займа, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (п. 1 ст. 2 ГК РФ).

Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам п. 1 ст. 148 Закона о банкротстве и п. 8 ст. 63 ГК РФ.

Заявляя довод кассационной жалобы относительно того, что судами допущено смешение понятий аффилированного по отношению к должнику лица с контролирующим должника лицом, ее заявитель не учитывает следующее.

По смыслу пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве к заинтересованным лицам должника относятся лица, которые входят с ним в одну группу лиц, либо являются по отношению к нему аффилированными. Таким образом, критерии выявления заинтересованности в делах о несостоятельности через включение в текст закона соответствующей отсылки сходны с соответствующими критериями, установленными антимонопольным законодательством.

При этом согласно позиции, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Судами исчерпывающе дана оценка и приведены обоснованные выводы о наличии признаков заинтересованности во взаимоотношениях должника и кредитора, а мнение заявителя кассационной жалобы в этой части является ошибочным, направленным на необходимость переоценки выводов судов в отсутствие к тому оснований.

Приведенные в кассационной жалобе доводы не опровергают правильность выводов судов обеих инстанций, по существу, сводятся к необходимости дать иную оценку представленным по делу доказательствам, следовательно, касаются фактической стороны спора, доказательственной базы по делу.

Исследовав и оценив доводы сторон и собранные по делу доказательства в соответствии с требованиями статей 67, 68, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями действующего законодательства, суды правильно определили правовую природу спорных правоотношений, с достаточной полнотой выяснили имеющие значение для дела обстоятельства.

Суд кассационной инстанции не находит оснований для отмены либо изменения судебных актов по доводам кассационной жалобы.

Доводы кассационной жалобы подлежат отклонению, как основанные на неправильном толковании норм материального и процессуального права и направленные на переоценку доказательств, что не входит в полномочия суда кассационной инстанции.

В силу части 3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для изменения или отмены решения, постановления арбитражного суда, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного решения, постановления.

Таких нарушений судами не допущено.

Иные доводы кассационной жалобы свидетельствуют о несогласии заявителя кассационной жалобы с установленными судами обстоятельствами и оценкой доказательств, и, по существу, направлены на их переоценку.

Переоценка доказательств и установление новых обстоятельств находится за пределами компетенции и полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, определенных положениями статей 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Нормы процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены определения и постановления в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, также не нарушены.

Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 27.08.2020, постановление от 23.11.2020 Девятого арбитражного апелляционного суда по делу N А40-270643/2018 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Е.А. Зверева

Судьи

С.А. Закутская Л.В. Михайлова