Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 27 июля 2011 г. N 73-П11 Суд возобновил производство по делу ввиду новых обстоятельств, поскольку закон, примененный судом в данном уголовном деле, признан в судебном порядке не соответствующим основному закону РФ

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 27 июля 2011 г. N 73-П11

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Серкова П.П., членов Президиума - Давыдова В.А., Кузнецова В.В., Петроченкова А.Я., Соловьева В.Н., Тимошина Н.В., Хомчика В.В., - при секретаре Кепель С.В.

рассмотрел представление Председателя Верховного Суда Российской Федерации Лебедева В.М. и жалобу К. о возобновлении производства по делу ввиду новых обстоятельств.

30 ноября 2007 года по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, в отношении ряда лиц, в том числе и в отношении сына К. было возбуждено уголовное дело.

Постановлением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 7 июня 2008 года, оставленным без изменения кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 15 августа 2008 года, удовлетворено ходатайство следователя по особо важным делам следственной части при Главном управлении МВД России по Уральскому федеральному округу по данному уголовному делу и в целях обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска и иных имущественных взысканий постановлено разрешить наложить арест на имущество: нежилые помещения ..., - принадлежащее К. на праве собственности.

16 февраля 2009 года уголовное дело было приостановлено на основании п. 2 ч. 1 ст. 208 УПК РФ в связи с тем, что обвиняемый К. скрылся и объявлен в розыск.

В представлении Председателя Верховного Суда Российской Федерации ставится вопрос о возобновлении производства по делу ввиду новых обстоятельств.

В жалобе К. просит возобновить производство по делу ввиду новых обстоятельств.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Дзыбана А.А., изложившего обстоятельства дела, содержание судебных решений, мотивы представления, выступления заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Малиновского В.В. и адвоката Мурзина A.M., Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил:

30 ноября 2007 года в отношении К., являющегося сыном К., и других лиц было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ.

Следователь следственной части при Главном управлении МВД России по Уральскому федеральному округу обратился в суд с ходатайством о наложении ареста на имущество.

Постановлением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 7 июня 2008 года разрешено наложить арест на имущество, принадлежащее на праве собственности К.: нежилые помещения ...

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 15 августа 2008 года постановление оставлено без изменения.

Ввиду того, что К. и другие лица скрылись и были объявлены в розыск, 16 февраля 2009 года следствие по делу приостановлено на основании п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ.

К. в порядке ст. 124 УПК РФ обратилась с жалобой на действия следователя, требуя признать его отказ в рассмотрении ходатайства от 17 февраля 2009 года о наложении ареста на имущество незаконным, а также об отмене ареста в части запрета пользования нежилыми помещениями.

Постановлением руководителя следственного органа - начальника следственной части при Главном управлении МВД России по Уральскому Федеральному округу от 30 апреля 2009 года в удовлетворении жалобы К. отказано.

В своем обращении в Конституционный Суд Российской Федерации Костарева Л.И. оспаривала конституционность ч. 9 ст. 115 УПК РФ, согласно которой наложение ареста на имущество отменяется на основании постановления, определения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, когда в применении этой меры отпадает необходимость, и п. 2 ч. 1 ст. 208 УПК РФ, предусматривающего приостановление предварительного следствия в случае, если подозреваемый или обвиняемый скрылся от следствия либо место его нахождения не установлено по иным причинам.

По мнению заявительницы, названные законоположения в их взаимосвязи, не позволяя рассматривать приостановление производства по уголовному делу в качестве основания для отмены наложенного по правилам ч. 3 ст. 115 УПК РФ ареста на имущество, находящееся у другого лица, вопреки требованиям ст.ст. 35 (части 2 и 3) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, приводят к несоразмерному ограничению права собственности этого лица на неопределенное время.

В представлении Председателя Верховного Суда Российской Федерации Лебедева В.М. поставлен вопрос о возобновлении производства по уголовному делу в связи с признанием Конституционным Судом Российской Федерации закона, примененного судом в данном уголовном деле, не соответствующим Конституции Российской Федерации.

В жалобе К. содержится аналогичная просьба.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации находит представление и жалобу подлежащими удовлетворению.

Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 31 января 2011 года N 1-П со ссылкой на постановление от 16 июля 2008 года N 9-П указал, что ограничения права собственности, равно как и свободы предпринимательской и иной экономической деятельности, могут вводиться федеральным законом, только если они необходимы для защиты других конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, отвечают требованиям справедливости, разумности и соразмерности, носят общий и абстрактный характер, не имеют обратной силы и не затрагивают само существо данных конституционных прав.

Ограничения такого рода могут быть обусловлены, в частности, предоставлением суду полномочий разрешать в порядке уголовного судопроизводства по ходатайству следователя или дознавателя вопрос о наложении на период предварительного расследования и судебного разбирательства ареста на имущество для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий или возможной конфискации.

Применение данной уголовно-процессуальной меры, имеющей принудительный характер и вторгающейся, помимо воли собственника, в его правомочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом, должно осуществляться, как того требуют конституционные гарантии охраны частной собственности, законом и допустимости лишения имущества не иначе как по решению суда, выражающие принцип неприкосновенности собственности, а также конституционные гарантии судебной защиты при эффективном, а не формальном контроле суда, соответствующие полномочия которого установлены с учётом правовой природы спорных отношений.

По смыслу правовых позиций, сформулированных Конституционным Судом Российской Федерации в постановлениях от 28 мая 1999 года N 9-П, от 21 марта 2007 года N 3-П и от 17 января 2008 года N 1-П, федеральный законодатель исходя из требований статей 46-53, 118, 120, 123, 125-128 Конституции Российской Федерации закрепляет способы и процедуры судебной защиты применительно к отдельным видам судопроизводства и категориям дел, учитывая особенности соответствующих материальных правоотношений, характер рассматриваемых дел, существо и значимость вводимых санкций и правовые последствия их применения. Этим, однако, не исключается возможность установления в рамках того или иного вида судопроизводства особых процедур, которые должны обеспечить эффективность судебной защиты прав и свобод человека и гражданина при рассмотрении определенных категорий дел.

Наложение ареста на имущество в рамках предварительного расследования по уголовному делу - мера процессуального принуждения, предусмотренная ст. 115 УПК РФ, которая может применяться как в публично-правовых целях для обеспечения возможной конфискации имущества, имущественных взысканий в виде процессуальных издержек или штрафа в качестве меры уголовного наказания, а также для сохранности имущества, относящегося к вещественным доказательствам по уголовному делу, так и в целях защиты субъективных гражданских прав лиц, потерпевших от преступления.

Одним из правовых средств, предназначенных в уголовном судопроизводстве для защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (статья 52 Конституции Российской Федерации, п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ), является гражданский иск в уголовном деле о возмещении имущественного вреда, причиненного преступлением. Такой иск вправе предъявить потерпевший по уголовному делу, который признается гражданским истцом в данном уголовном деле, к лицам, которые в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации несут ответственность за вред, причинённый преступлением, и признаются гражданскими ответчиками.

Следовательно, в производстве по гражданскому иску в уголовном деле, включая принятие обеспечительных мер в виде наложения ареста на имущество, в силу закреплённых Конституцией Российской Федерации требований неприкосновенности собственности и свободы экономической деятельности, а также разграничения видов судебной юрисдикции и обеспечения прав и свобод человека и гражданина правосудием не должны создаваться препятствия для правильного и своевременного осуществления правосудия по уголовным делам, равно как не должно чрезмерно ограничиваться право собственности лица, на имущество которого наложен арест.

Согласно ч. 9 ст. 115 УПК РФ, наложение ареста на имущество отменяется на основании постановления, определения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, когда в применении этой меры отпадает необходимость.

Приостановление предварительного следствия по уголовному делу само по себе не устраняет необходимость применения наложения ареста на имущество во избежание его сокрытия, при этом законом непосредственно на следователя не возлагается и обязанность рассмотрения вопроса о возможном изменении данной меры процессуального принуждения, чтобы минимизировать отрицательные последствия её применения для собственника имущества (например, как это вытекает из ч. 2 ст. 115 УПК РФ, вместо запрета распоряжаться и пользоваться арестованным имуществом, ограничиться запретом на распоряжение им).

Соответственно, возможность обращения с ходатайством об отмене наложения ареста на имущество или об изменении содержания ограничений права собственности на него, обжалования соответствующего постановления следователя руководителю следственного органа или в суд (статьи 123-125 УПК РФ) как в буквальном смысле ч. 9 ст. 115 УПК РФ во взаимосвязи с ч. 3 той же статьи и п. 2 ч. 1 ст. 208 УПК РФ, так и в смысле, придаваемом им правоприменительной практикой, не является эффективным средством защиты прав собственника в случаях приостановления предварительного следствия.

Устанавливаемые следователем во исполнение судебного решения о наложении ареста на имущество ограничения правомочий владения, пользования и распоряжения им могут быть оспорены в судебном порядке (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 17 июля 2007 года N 614-О-О и от 20 марта 2008 года N 246-О-О), чтобы по прошествии времени суд проверил соразмерность ограничения прав собственника и рассмотрел возможность возвращения ему имущества во владение и пользование или возможность полной отмены данной меры процессуального принуждения. Однако такая проверка может оказаться затруднительной в силу того, что в условиях приостановления предварительного следствия на длительный срок в распоряжение суда не могут быть предоставлены новые данные, необходимые для принятия решения о сохранении или изменении объёма ранее наложенных ограничений права собственности.

Сохранение ареста на имущество в случаях приостановления предварительного следствия на неопределенный срок при отсутствии эффективного механизма защиты прав собственника по владению, пользованию и распоряжению этим имуществом не согласуется и с принципом презумпции невиновности, закрепленным в статье 49 (часть 1) Конституции Российской Федерации, в силу которого до вступления в законную силу обвинительного приговора на обвиняемого, а тем более на третьих лиц, не могут быть наложены ограничения, сопоставимые по степени тяжести с уголовно-правовыми мерами принуждения. Налагаемый на неопределенно длительный срок запрет пользоваться и распоряжаться имуществом, преступное происхождение которого либо предназначение или использование в качестве орудия преступления либо для финансирования преступной деятельности лишь предполагается, сопоставим по своему содержанию с конфискацией имущества, применяемой по приговору суда.

Следовательно, в системе действующего правового регулирования отсутствует правовой механизм, применение которого при сохранении баланса между интересами общего характера и частноправовыми интересами позволяло бы эффективно защищать права и законные интересы тех лиц, не являющихся подозреваемыми или обвиняемыми, чьё право собственности ограничено чрезмерно длительным наложением ареста на имущество в рамках уголовного дела, предварительное следствие по которому приостановлено.

Таким образом, положения ч. 9 ст. 115 УПК РФ и ч. 3 той же статьи и п. 2 ч. 1 ст. 208 данного Кодекса не соответствуют Конституции Российской Федерации, её статьям 8, 34 (часть 1), 35 (части 1-3), 46 (часть 1), 49 (часть 1) и 55 (часть 3), в той мере, в какой в случаях приостановления предварительного расследования по уголовному делу в связи с тем, что подозреваемый или обвиняемый скрылся от следствия, эти положения не предусматривают эффективных средств защиты права собственности других лиц, на имущество которых наложен арест.

Впредь до внесения соответствующих изменений положения ч. 9 ст. 115 УПК РФ во взаимосвязи с ч. 3 той же статьи и п. 2 ч. 1 ст. 208 данного Кодекса должны применяться исходя из требований статей 8, 34 (часть 1), 35 (части 1-3), 46 (часть 1), 49 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации и во взаимосвязи с другими положениями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, чтобы обеспечивался справедливый баланс между требованиями соблюдения публичных интересов и защиты права собственности, ограничения которого не ставили бы под угрозу само существо этого права.

В частности, следует учитывать, что до приостановления предварительного следствия следователь обязан выполнить все следственные действия, производство которых возможно в отсутствие подозреваемого или обвиняемого, для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, в том числе виновности причастных к преступлению лиц, и обстоятельств, подтверждающих, что арестованное имущество получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации) (ч. 2 ст. 21, п.п. 2 и 8 ч. 1 ст. 73, ч. 5 ст. 208 УПК Российской Федерации).

Осведомленность лица, являющегося собственником арестованного имущества, относительно указанных обстоятельств может являться основанием для его уголовного преследования (часть 5 статьи 33, статьи 174, 174.1, 175 УК РФ) и признания соответствующего имущества вещественным доказательством (статьи 81, 82 УПК РФ). Если же причастность такого лица к преступлению не установлена, в случае приостановления предварительного следствия по уголовному делу требуется рассмотрение уполномоченным органом вопроса об отмене наложения ареста на находящееся у него имущество или изменении содержания данной меры процессуального принуждения, чтобы исключить или минимизировать его убытки, связанные с ограничениями права собственности. В частности, наложение ареста на имущество может выражаться лишь в запрете на отчуждение этого имущества при надлежащем контроле за движением денежных средств, полученных от его использования.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в соответствии с ч. 5 ст. 413 УПК РФ отменяет или изменяет судебные решения в соответствии с постановлением Конституционного Суда Российской Федерации.

Согласно постановлению Конституционного Суда Российской Федерации, правоприменительные решения по делу гражданки К. подлежат пересмотру в установленном порядке, если для этого нет других препятствий.

Из постановления Конституционного Суда Российской Федерации, которое вынесено по результатам рассмотрения жалобы К., не следует, что им установлены такие нарушения, которые ставят под сомнение законность судебных решений о наложении ареста на имущество указанного лица.

Следовательно, оснований для изменения или отмены указанных решений в соответствии с постановлением Конституционного Суда Российской Федерации не имеется.

В то же время из представленных материалов усматривается, что К. после приостановления производства по делу обратилась с жалобой к руководителю следственного подразделения на действия следователя, требуя признать его отказ в рассмотрении ходатайства от 17 февраля 2009 года о наложении ареста на имущество незаконным, а также об отмене ареста в части запрета пользования нежилыми помещениями, в удовлетворении которой 30 апреля 2009 года ей было отказано.

В соответствии с положениями ст. 125 УПК РФ, постановление следователя, руководителя следственного органа, их решения и действия, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд по месту производства предварительного следствия.

Однако К. своего права на обжалование данного решения в порядке ст. 125 УПК РФ не реализовала.

Руководствуясь ч. 5 ст. 415 УПК РФ, Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановил:

1. Представление Председателя Верховного Суда Российской Федерации Лебедева В.М. удовлетворить.

2. Возобновить производство по делу в отношении К. ввиду новых обстоятельств.

3. Постановление Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 7 июня 2008 года и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 15 августа 2008 года в отношении К. оставить без изменения.

Председательствующий

Серков П.П.