Постановление Европейского Суда по правам человека от 25 ноября 2010 г. Дело "Амуева и другие (Amuyeva and Others) против Российской Федерации" (жалоба N 17321/06) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Амуева и другие (Amuyeva and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 17321/06)

Постановление Суда

Страсбург, 25 ноября 2010 г.

По делу "Амуева и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Андре Вампаша, заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 4 ноября 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 17321/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) четырьмя гражданами Российской Федерации, перечисленными ниже (далее - заявители) 27 апреля 2006 г.

2. Интересы заявителей представляли юристы неправительственной организации Европейский центр защиты прав человека/ПЦ "Мемориал". Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 23 октября 2008 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке, а также коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявителями являются:

1) Имани Амуева, 1972 года рождения;

2) Ети Джабраилов, 1932 года рождения;

3) Увайс Джабраилов, 1918 года рождения, и

4) Лиза Махмутмирзаева, 1977 года рождения.

5. 6 июля 2008 г. третий заявитель скончался. Его сын Абдул-Рахим Исраилов, 1959 года рождения, представил доверенность, выражающую намерение поддержать жалобу от своего имени. Для удобства он будет в дальнейшем именоваться "пятым заявителем".

6. Заявители проживают в селе Гехи-Чу Урус-Мартановского района Чеченской Республики.

A. Убийство четырех родственников заявителей 7 февраля 2000 г.

7. Первая, третий, четвертая и пятый заявители являются членами одной большой семьи. Третий заявитель являлся отцом Адама (также возможно написание Адлан) Исраилова, 1965 года рождения, Турпала Исраилова, 1972 года рождения, и Асламбека Исраилова, 1971 года рождения. Его сын, пятый заявитель, является братом Адама, Турпала и Асламбека Исраиловых. Первая заявительница является женой Адама Исраилова, четвертая - женой Асламбека Исраилова.

8. Второй заявитель является отцом Асланбека (также известного как Алик) Джабраилова, 1968 года рождения.

9. Осенью 1999 года российские вооруженные и специальные силы начали военные действия в Чечне. Как утверждают заявители, село Гехи-Чу Урус-Мартановского района перешло под полный контроль российских вооруженных сил в декабре 1999 года. В окрестностях села была размещена воинская часть, функционировали государственные органы, и столкновения в районе не имели места. По этим причинам жители сочли, что их жизням больше ничто не угрожает.

10. Вечером 6 февраля 2000 г. село подверглось обстрелу из автоматического оружия со стороны позиции российских сил, находившейся в 50 м от границы села. Жители поняли, что большая группа чеченских боевиков вступила в село со стороны Катыр-Юрта, и многие укрылись в подвалах своих домов.

11. Утром 7 февраля 2000 г. два военных вертолета нанесли ракетные удары по селу. Затем село подверглось обстрелу артиллерии и авиации.

12. Первая, третий и четвертая заявители проживают по адресу: Школьная улица, 72, в Гехи-Чу, в большом жилом комплексе, состоящем из нескольких домов. Один дом принадлежал третьему заявителю, а другой - его старшему сыну, пятому заявителю. В их комплексе спряталось много соседей и родственников. Как они утверждают, в подвале только одного дома находились около 25 человек.

13. Второй заявитель проживает по адресу: ул. Школьная, 76. 6 и 7 февраля 2000 г. он вместе со своим сыном Асланбеком Джабраиловым также укрылся в подвале дома первой заявительницы.

14. Около 14.00 7 февраля 2000 г. обстрел прекратился. Один из мужчин выглянул во двор и увидел группу военнослужащих. Они приказали всем выйти и построили мужчин, женщин и детей во дворе.

15. После того, как жители вышли, один из военнослужащих бросил ручную гранату в подвал дома третьего заявителя. Взрыв повредил дом.

16. Военнослужащие, проявляя агрессивность, отобрали четырех молодых людей: троих сыновей третьего заявителя - Асламбека, Адама и Турпала Исраилова, и Асланбека Джабраилова, сына второго заявителя. Третий заявитель подошел к группе, поскольку он боялся за своих сыновей. Военнослужащие сказали ему, что проверят, не участвовали ли молодые люди в незаконных вооруженных формированиях.

17. Затем военнослужащие приказали некоторым жителям спуститься в подвал дома, расположенный дальше по Школьной улице. Другие остались во дворе.

18. Пятый заявитель также остался во дворе. Он и другие свидетели увидели, что военнослужащие проверили паспорта четырех молодых людей, осмотрели их грудь на предмет признаков ношения оружия, а затем разрешили им одеться.

19. В этот момент возникла перестрелка с соседним домом N 74 по Школьной улице. Танк и бронетранспортер направились к этому дому. Жители позднее узнали, что боевик, находившийся в подвале этого дома, застрелил российского солдата. Он был убит ответным огнем.

20. Военнослужащие отделили мужчин, включая пятого заявителя, от остальной группы жителей и повели их в направлении Центральной улицы. Четверо молодых людей остались во дворе дома первой заявительницы под охраной военнослужащих. Перед тем, как уйти, пятый заявитель увидел трех своих братьев и Асланбека Джабраилова, конвоируемых во дворе дома, расположенного по адресу: ул. Школьная, 74, - где была перестрелка. В это время второй и третий заявители присоединились к группе женщин и детей, остававшихся во дворе третьего заявителя. Военные заверили их, что сыновья будут освобождены после проверки.

21. Через 10-15 минут люди во дворе, включая первую, третьего и четвертую заявителей, услышали выстрелы во дворе дома N 74 по Школьной улице. Примерно через пять минут военные предложили жителям отправиться в дом пятого заявителя и оставаться там.

22. Тем временем группа людей, отправленных на Центральную улицу, была по одному осмотрена военнослужащими. Они увели двух братьев из семьи T. и еще одного молодого человека, которые позднее были найдены застреленными.

23. Пятый заявитель был освобожден после проверки и возвратился в свой дом. Военные велели ему присоединиться к другим жителям внутри дома.

24. Позднее солдаты покинули село. Второй заявитель отправился домой, но не нашел там своего сына Асланбека Джабраилова.

25. Пятый заявитель отправился во двор дома N 74 по Школьной улице. Там он увидел тела четырех молодых людей, уведенных солдатами. Под крышей забора, закрывавшей часть двора, находились тела Адама Исраилова и Асланбека Джабраилова, а дальше во дворе, лицом вниз, Асламбека и Турпала Исраилова. На телах были огнестрельные ранения. На телах Асланбека Джабраилова и Асламбека Исраилова были также ножевые ранения в спину, области сердца.

26. Пятым трупом, найденным в том же дворе, по-видимому, являлся ранее убитый боевик.

27. Заявители представили письменные показания относительно событий, составленные первой, вторым, четвертой и пятым заявителями, а также двумя их соседями - И.А. и Ч.Д.

28. Власти Российской Федерации не оспаривали факты, изложенные заявителями.

B. Официальное расследование

29. Несмотря на особый запрос Европейского Суда, власти Российской Федерации не раскрыли материалов уголовного дела N 24037, возбужденного в связи с этими событиями. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование продолжается и раскрытие документов противоречило бы статье 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку материалы дела содержат персональные данные участников уголовного разбирательства. Они перечислили ряд следственных мер, принятых к настоящему моменту. Доводы сторон в этом отношении могут быть кратко изложены следующим образом.

30. Заявители утверждали, что 8 февраля 2000 г. группа должностных лиц Урус-Мартановской районной прокуратуры (далее - районная прокуратура) и временного отдела внутренних дел (ВОВД) прибыла в Гехи-Чу. Они допросили ряд свидетелей, осмотрели место расстрела и составили план. По-видимому, они также сфотографировали тела.

31. На следующий день, 9 февраля 2000 г., четыре тела были похоронены на местном кладбище.

32. Через неделю следователь районной прокуратуры уведомил заявителей во время встречи в Гехи-Чу, что уголовное дело будет возбуждено на основании статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации (убийство). Несмотря на эту информацию, уголовное расследование, по-видимому, началось только в июле 2000 года (см. ниже).

33. 26 февраля 2000 г. отдел ЗАГС Урус-Мартановского района выдал свидетельства о смерти четырех человек. Датой смерти было указано 7 февраля 2000 г. в отношении всех лиц, но причина смерти была указана только в отношении Асланбека Джабраилова - множественные огнестрельные ранения в голову.

34. 14 июля 2000 г. следователь Прокуратуры Чеченской Республики возбудил уголовное дело в соответствии со статьей 105 Уголовного кодекса Российской Федерации в отношении смерти троих братьев Исраиловых, Асланбека Джабраилова и неустановленного члена незаконных вооруженных формирований (далее - НВФ). Как утверждают власти Российской Федерации, это было обусловлено письмом заместителя министра иностранных дел, и до этой даты заявители не подавали никаких жалоб властям.

35. 15 июля 2000 г. дело было направлено для расследования в районную прокуратуру, и ему был присвоен N 24037. Постановление содержало следующий абзац:

"7 февраля 2000 г. в Гехи-Чу... служащие федеральных сил провели специальную операцию с целью установления членов незаконных вооруженных формирований. В то же время [следующие] жители села: братья Адлан, Асламбек и Турпал Исраиловы, Алик Джабраилов, а также неустановленный член НВФ, - скрывались в убежище в доме Исраиловых. В ходе специальной операции член НВФ совершил убийство военнослужащего, после чего вышеуказанный член НВФ, Адлан, Асламбек и Турпал Исраиловы и Алик Джабраилов были убиты".

36. Власти Российской Федерации утверждали, что в неустановленную дату расследование установило номер войсковой части, участвовавшей в операции в Гехи-Чу, и получило сведения о двух служащих этой части, которые были убиты 7 февраля 2000 г.

37. 6 октября 2000 г. второй заявитель был признан потерпевшим по уголовному делу об убийстве его сына. В тот же день пятый заявитель был признан потерпевшим. Как утверждают власти Российской Федерации, оба были допрошены в тот же день. Они подтвердили обстоятельства гибели своих родственников, кратко изложенные выше.

38. Власти Российской Федерации также утверждали, что 10 октября 2000 г. следователь осмотрел жилой комплекс семьи Исраиловых и соседний жилой комплекс З.Д., где были обнаружены тела. Ничего, имеющего отношения к расследованию, обнаружено не было.

39. Власти Российской Федерации утверждали, что 10 октября 2000 г. еще один брат Исраилова и мать Асланбека Джабраилова были допрошены и дали аналогичные показания. Следователь также изъял у семьи одежду, которую носили убитые 7 февраля 2000 г. Судя по документам, представляется, что пиджаки были возвращены заявителям примерно через месяц, но неясно, были ли в то время составлены протоколы или приняты иные меры.

40. 4 декабря 2000 г. расследование было приостановлено ввиду неустановления лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Заявители утверждали, что они были уведомлены об этом решении только в ноябре 2005 года, когда обратились в районную прокуратуру за информацией в процессе сбора документов, необходимых для получения компенсации за гибель их родственников.

41. 9 октября 2001 г. второй заявитель просил районную прокуратуру сообщить ему, ведется ли уголовное расследование убийства его сына и трех братьев Исраиловых военнослужащими и, если да, то кто осуществляет расследование.

42. 15 октября 2001 г. второй заявитель подал в районную прокуратуру ходатайство о признании его гражданским истцом по уголовному делу об убийстве его сына военнослужащими. По-видимому, он не получил ответ на два упомянутых письма.

43. 18 ноября 2005 г., узнав о решении о приостановлении расследования, второй заявитель обратился в письменной форме в районную прокуратуру. Он подробно описал события 7 февраля 2000 г. и просил возобновить расследование. В частности, он просил установить личность служащего, убитого в тот день, и сообщить номер войсковой части, участвовавшей в операции, а также допросить военнослужащих, убивших четырех человек, и допросить иных свидетелей преступления. Он также просил районную прокуратуру передать расследование в военную прокуратуру.

44. Согласно объяснениям властей Российской Федерации вскоре после этого расследование было возобновлено. 28 ноября 2005 г. следователь вновь допросил пятого заявителя. В тот же день следователь получил показания главы администрации села, который подтвердил, что четыре человека были убиты 7 февраля 2000 г., во время специальной операции.

45. Как утверждают власти Российской Федерации, с 30 ноября по 13 декабря 2005 г. следователь допросил пятерых родственников убитых, включая второго и четвертую заявителей. Их показания подтвердили ранее полученные сведения.

46. 14 февраля 2006 г. первая и четвертая заявительницы обратились в письменной форме в районную прокуратуру и просили признать их потерпевшими в разбирательстве относительно убийства их мужей.

47. 20 февраля 2006 г. первая и четвертая заявительницы были признаны потерпевшими. Власти Российской Федерации также утверждали, что в тот же день первая заявительница была допрошена. Представляется, что 16 марта 2006 г. расследование было приостановлено.

48. Согласно объяснениям властей Российской Федерации следующий этап расследования начался в сентябре 2006 года. 8 сентября 2006 г. следователь предложил командиру войсковой части представить копию материалов служебной проверки по поводу гибели двоих военнослужащих в Гехи-Чу 7 февраля 2000 г., а также копии заключений медицинской экспертизы. Как утверждают власти Российской Федерации, это требование было выполнено. Однако они не раскрыли содержания или выводов соответствующих документов.

49. 20 сентября 2006 г. следствие допросило еще пятерых свидетелей из числа местных жителей, включая второго и пятого заявителей.

50. 21 сентября 2006 г. следователь вновь изъял пиджаки убитых лиц у пятого заявителя. 22 сентября 2006 г. эти предметы были осмотрены и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств. 24 сентября 2006 г. расследование было вновь приостановлено.

51. Новый этап расследования начался 1 февраля 2007 г. Согласно объяснениям властей Российской Федерации с 25 февраля по 10 июня 2007 г. расследование получило показания 12 родственников и соседей убитых, включая заявителей. Первая заявительница дала согласие на эксгумацию тела ее мужа.

52. 31 марта 2007 г. следователь отказал второму и четвертой заявителям в копировании всех свидетельских показаний, полученных следствием. Им было разрешено получить копии постановлений о приостановлении разбирательства.

53. 20 июня 2007 г. первая и четвертая заявительницы вновь просили районную прокуратуру об установлении и допросе военнослужащих и командования войсковых частей, принимавших участие в специальной операции.

54. Как утверждают власти Российской Федерации, могилы братьев Исраиловых и Асланбека Джабраилова были осмотрены 6 июля 2007 г.

55. Власти Российской Федерации также утверждали, что расследование контролируется Следственным комитетом Генеральной прокуратуры. Как утверждают власти Российской Федерации, заявители надлежащим образом уведомлялись обо всех решениях, принятых при расследовании.

C. Разбирательство против правоохранительных органов

56. 17 мая 2006 г. первая и четвертая заявительницы жаловались в районную прокуратуру на эффективность расследования убийства их мужей. Они также просили ознакомить их с материалами дела.

57. 6 июля 2006 г. первая и четвертая заявительницы обратились в Урус-Мартановский районный* (*Возможно, имеется в виду Урус-Мартановский городской суд, к подсудности которого относятся также села района (прим. переводчика).) суд (далее - районный суд) с жалобой на то, что районная прокуратура не расследует убийства Адама, Турпала и Асламбека Исраиловых и Асланбека Джабраилова эффективно и не отвечает на их жалобы. Они вновь просили ознакомить их с материалами дела.

58. 26 июля 2006 г. районный суд частично удовлетворил жалобу на бездействие районной прокуратуры в связи с непринятием последней эффективных мер по расследованию убийства родственников заявителей. Районный суд обязал районную прокуратуру возобновить расследование. Районный суд отметил, что следствие не установило войсковые части и специальные подразделения, участвовавшие в операции, не допросило командование и участников операции и не изучило документы, относящиеся к ее осуществлению и результатам, а также не допросило руководство районных военных и специальных органов относительно операции. Суд удовлетворил требование заявителей об ознакомлении с материалами дела, указав, что документы являются доступными, если они не содержат секретную информацию, и отметил, что ознакомление с материалами дела имеет существенное значение для реализации заявителем права на обжалование. Что касается копирования документов из материалов дела, суд отметил, что это право возникает у потерпевших только после окончания расследования, а не в случае приостановления разбирательства. 23 августа 2006 г. Верховный суд Чеченской Республики оставил решение районного суда без изменения.

59. 19 декабря 2006 г. первая и четвертая заявительницы подали в районный суд аналогичную жалобу. Они отметили, что расследование вновь приостановлено без принятия необходимых мер. 2 февраля 2007 г. заместитель районного прокурора разъяснил суду, что расследование возобновлено районной прокуратурой 19 декабря 2006 г. с целью устранения его неполноты. При таких обстоятельствах районный суд признал, что жалоба заявителей удовлетворена и отклонил ее.

II. Применимое национальное законодательство

60. Краткий обзор применимого национального законодательства приведен в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia), жалоба N 40464/02, §§ 67-69* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.)).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

61. Заявители жаловались со ссылкой на статью 2 Конвенции на то, что четыре их родственника были лишены жизни государственными представителями и что национальные власти не провели эффективное расследование в связи с этим. Статья 2 Конвенции предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Приемлемость жалобы

1. Доводы сторон

62. Власти Российской Федерации полагали, что жалоба должна быть признана неприемлемой. Они указывали, что расследование убийства четырех человек еще не окончено. В качестве потерпевших заявители могли обжаловать действия и бездействие следственных или иных правоохранительных органов надзирающему прокурору или в суд. Они также утверждали, что заявители не были лишены права предъявления гражданско-правовых требований, но не сделали этого. Соответственно, они утверждали, что заявители не исчерпали внутренние средства правовой защиты.

63. Заявители оспорили возражение властей Российской Федерации. Они указали, что уголовное расследование оказалось неэффективным и что жалобы на это не дали результата. Со ссылкой на прецедентную практику Европейского Суда они утверждали, что не были обязаны обращаться в суды по гражданским делам с целью исчерпания внутренних средств правовой защиты. Заявители также утверждали, что ими был соблюден шестимесячный срок, предусмотренный пунктом 1 статьи 35 Конвенции, поскольку они осознали неэффективность национального расследования только в ноябре 2005 года.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Соблюдение шестимесячного срока

64. Европейский Суд напоминает, что цель правила шестимесячного срока заключается в содействии правовой стабильности и в обеспечении того, чтобы дела, затрагивающие вопросы применения Конвенции, рассматривались в разумный срок. Данное правило обеспечивает возможность установления фактов дела до того, как она* (*Имеется в виду возможность (прим. переводчика).) уменьшится и сделает справедливое рассмотрение данного вопроса почти невозможным (см. Решение Комиссии по правам человека от 7 мая 1985 г. по делу "Келли против Соединенного Королевства" (Kelly v. United Kingdom), жалоба N 10626/83, DR 42, p. 205, и Решение Европейского Суда от 22 октября 2002 г. по делу "Байбора и другие против Кипра" (Baybora and Others v. Cyprus), жалоба N 77116/01). Европейский Суд не вправе отказывать в применении правила шестимесячного срока (Постановление Европейского Суда от 27 мая 2004 г. по делу "Белаусуф и другие против Греции" (Belaousof and Others v. Greece), жалоба N 66296/01, § 38).

65. Европейский Суд также напоминает, что в ряде дел относительно продолжающихся расследований гибели родственников заявителей он рассматривал период, начиная с которого заявитель мог или должен был поставить под сомнение эффективность средства правовой защиты, и его значение для шестимесячного срока, предусмотренного пунктом 1 статьи 35 Конвенции (см. Решение Европейского Суда от 26 мая 2005 г. по делу "Шюкран Айдын и другие против Турции" (Sukran Aydin and Others v. Turkey), жалоба N 46231/99, Решение Европейского Суда от 15 ноября 2005 г. по делу "Эльсанова против Российской Федерации" (Elsanova v. Russia) жалоба N 57952/00, и Постановление Европейского Суда от 15 декабря 2009 г. по делу "Нарин против Турции" (Narin v. Turkey), жалоба N 18907/02, § 50). Определение того, соблюдены ли заявителем в конкретном деле критерии приемлемости, зависит от обстоятельств дела и иных факторов, таких как старательность и заинтересованность, проявленная заявителями, а также адекватность конкретного расследования (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Нарин против Турции", § 43). Европейский Суд установил, что в делах, затрагивающих случаи насильственной смерти, в отличие от исчезновений, неэффективность расследования обычно более наглядна. Требование безотлагательности может, соответственно, потребовать от заявителя передать дело на рассмотрение Европейского Суда в течение месяцев или максимум, в зависимости от обстоятельств, немногих лет после происшествия (см. Постановление Большой Палаты по делу "Варнава и другие против Турции" (Varnava and Others v. Turkey), жалобы NN 16064/90, 16065/90, 16066/90, 16068/90, 16069/90, 16070/90, 16071/90, 16072/90 и 16073/90, § 162, ECHR 2009-...).

66. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что расследование убийства родственников заявителей было приостановлено 4 декабря 2000 г. в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве подозреваемых. В октябре 2001 года заявители просили сообщить им информацию о ходе разбирательства (см. § 40 настоящего Постановления), но, по-видимому, они не получили ответа. После этого они обжаловали данное постановление в ноябре 2005 года, что повлекло возобновление расследования. Их жалоба в Европейский Суд была подана 27 апреля 2006 г.

67. Европейский Суд прежде всего учитывает, что заявители не были своевременно уведомлены о постановлении от 4 декабря 2000 г. В то же время они были осведомлены о мерах, принятых следствием в 2000 году. Двое заявителей были признаны потерпевшими в октябре 2000 года и, соответственно, могли ожидать в силу закона, что будут информированы о существенных процессуальных мерах. Дважды в октябре 2001 года заявители обращались в районную прокуратуру, но не получали ответа. При таких обстоятельствах разумно предположить, что в отсутствие контакта со следственными органами они полагали, по крайней мере, в течение какого-то времени, что разбирательство продолжается.

68. Европейский Суд также считает существенным тот факт, что в ноябре 2005 года заявители успешно подали жалобу в районную прокуратуру, после чего расследование было возобновлено. Согласно объяснениям властей Российской Федерации с ноября 2005 года по июль 2007 года состоялось больше 20 допросов, остальные заявители были признаны потерпевшими, соответствующие места были осмотрены, и получены иные сведения (см. §§ 44-54 настоящего Постановления). Эти меры до настоящего времени не оказали влияния на результат расследования, но Европейский Суд придает особое значение тому обстоятельству, что после 2005 года заявители считали расследование эффективным, что подтверждала их активная позиция. Так, заявители дважды успешно обжаловали приостановление следствия в районном суде в 2006 году (см. §§ 58-59 настоящего Постановления) и продемонстрировали готовность сотрудничать со следствием в иных важных аспектах (см., например, § 51 настоящего Постановления, последняя часть).

69. Достойно сожаления, что с октября 2001 года по ноябрь 2005 года национальное расследование не велось, и заявители не предпринимали никаких мер для устранения данной ситуации. Заявители были очевидцами гибели своих родственников, и почти не имелось сомнений относительно этого преступления. Европейский Суд полагает, что в качестве ближайших родственников погибших заявители были обязаны контролировать состояние расследования, особенно ввиду того, что время имеет значение в разрешении таких вопросов. Однако в настоящем деле Европейский Суд находит, что заявители исполнили требование о подаче жалобы в течение "немногих лет после происшествия" (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Варнава и другие против Турции", § 162). Европейский Суд особо учитывает состояние расследования и поведение заявителей после ноября 2005 года и находит, что при оценке соблюдения правила шестимесячного срока национальное расследование должно рассматриваться в целом.

70. Наконец, Европейский Суд должен подчеркнуть, что обстоятельства настоящего дела следует четко отличать от ситуаций, в которых сведения, предположительно проливающие новый свет на обстоятельства убийства, могут возобновить процессуальное обязательство по расследованию, даже если материально-правовое требование в соответствии со статьей 2 Конвенции и предполагаемая неэффективность расследования не относятся к его временной юрисдикции (см. Постановление Европейского Суда от 27 ноября 2007 г. по делу "Брекнелл против Соединенного Королевства" (Brecknell v. United Kingdom), жалоба N 32457/04, § 71, Постановление Европейского Суда от 13 октября 2009 г. по делу "Гасяк и другие против Турции" (Gasyak and Others v. Turkey), жалоба N 27872/03, § 60). Европейский Суд считает важным напомнить в этой связи, что едва ли можно исключить возможность обязательства по расследованию незаконных убийств, возникающего через много лет после происшествия, поскольку публичный интерес в преследовании и осуждении виновных твердо признается, особенно в контексте военных преступлений и преступлений против человечности (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Брекнелл против Соединенного Королевства", § 69).

71. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что при обстоятельствах настоящего дела заявители исполнили правило шестимесячного срока в отношении своей жалобы.

(b) Исчерпание внутренних средств правовой защиты

72. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон с учетом положений Конвенции и своей относимой практики (краткий обзор см. в Постановлении Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia), жалоба N 60272/00, §§ 73-74* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2008.)).

73. Европейский Суд отмечает, что российская правовая система в принципе предусматривает для жертв незаконных и преступных действий, за которые несет ответственность государство или его представители, два пути получения возмещения, а именно гражданско-правовые и уголовно-правовые средства правовой защиты.

74. Что касается иска о взыскании компенсации ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или незаконным поведением представителей государства, Европейский Суд ранее указывал во многих аналогичных делах, что данная процедура сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы NN 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121* (*Там же. N 12/2005.), и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации", § 77). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны использовать гражданско-правовые средства правовой защиты. Таким образом, возражение властей Российской Федерации в этом отношении отклоняется.

75. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Европейский Суд считает, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопросы эффективности расследования, которые тесно связаны с существом жалобы заявителей. Соответственно, он решил исследовать данное возражение при рассмотрении жалобы по существу.

(c) Иные факторы относительно приемлемости

76. С учетом доводов сторон Европейский Суд полагает, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Следовательно, жалоба на нарушение статьи 2 Конвенции должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

77. Заявители утверждали, что имело место нарушение права на жизнь в отношении их погибших родственников. Они также утверждали, что расследование убийства было неэффективным до возобновления следствия в 2005 году и после этой даты. Прокуратура не устранила многочисленные недостатки, указанные районным судом. Она также не обеспечила требуемый уровень общественного контроля, не уведомляя заявителей о наиболее существенных событиях в разбирательстве.

78. Власти Российской Федерации не оспаривали факты, представленные заявителями в отношении гибели Асламбека, Адама и Турпала Исраилова и Асланбека Джабраилова. Однако они полагали, что установление вины невозможно до окончания национального расследования. Они также утверждали, что расследование происшествия продолжается и нет достаточных доказательств совершения убийств представителями государства, а также что отсутствуют основания для возложения на государство ответственности за предполагаемые нарушения прав заявителей. Что касается расследования, власти Российской Федерации утверждали, что принимаются все возможные меры для раскрытия преступления.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь

79. Заявители утверждали, что лица, убившие Асламбека, Адама и Турпала Исраилова и Асланбека Джабраилова 7 февраля 2000 г., являлись представителями государства. Власти Российской Федерации не оспаривали фактических материалов, положенных в основу жалобы, и не представили иного объяснения происшествия. Кроме того, они согласились с тем, что документы, собранные национальным расследованием, подтверждают версию заявителей. Однако власти Российской Федерации подчеркивали, что выводы о личности виновных должны сделать национальные суды.

80. Европейский Суд отмечает, что в своей обширной практике он выработал ряд общих принципов, относящихся к установлению оспариваемых фактов, в частности, в связи с утверждениями о нарушении статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103-109* (*Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). Европейский Суд также учитывает, что должно приниматься во внимание поведение сторон при сборе доказательств (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25).

81. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на его запрос о предоставлении копий полных материалов уголовного дела об убийствах, власти Российской Федерации не представили таких документов. В ранее рассмотренных делах Европейский Суд уже признавал ссылку на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации недостаточной для оправдания удержания ключевых сведений, предоставления которых требовал Европейский Суд (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, § 123, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (*Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.)).

82. С учетом этого и имея в виду принципы, изложенные выше, Европейский Суд находит, что вправе сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в отношении обоснованности утверждений заявителей.

83. Рассмотрев доводы сторон и сделав выводы из уклонения властей Российской Федерации от представления документов, находящихся в их исключительном владении, или от представления иного убедительного объяснения данного происшествия (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95, Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II (извлечения)), Европейский Суд находит, что Асламбек Исраилов, Адам Исраилов, Турпал Исраилов и Асланбек Джабраилов были убиты 7 февраля 2000 г. государственными военнослужащими во время специальной операции.

84. При отсутствии оправдания применения летальной силы представителями государства Европейский Суд находит, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении четырех лиц.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования

85. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, косвенно предполагает наличие некой формы эффективного официального расследования в случае гибели лица в результате применения силы. Им выработан ряд руководящих принципов, которые должно учитывать следствие для соблюдения требований Конвенции (краткий обзор этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103-109* (*Там же. N 1/2008.)).

86. В настоящем деле убийство родственников заявителей расследовалось. Европейский Суд должен оценить, отвечало ли это расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

87. Европейский Суд прежде всего отмечает, что власти Российской Федерации отказались предоставить материалы из уголовного дела. Таким образом, он должен оценить эффективность расследования на основании немногочисленных документов, представленных сторонами, и информации о ходе расследования, полученной от властей Российской Федерации.

88. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд учитывает ряд серьезных недостатков расследования, таких как задержка возбуждения уголовного дела и получения существенных показаний, обеспечения доказательств и предоставления информации ближайшим родственникам. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что заявители не были своевременно уведомлены о постановлении о приостановлении расследования, которое было вынесено в декабре 2000 года.

89. Однако Европейский Суд находит, что наиболее очевидный недостаток расследования заключается в непринятии мер по установлению и допросу командиров и служащих войсковых частей, принимавших участие в специальной операции в Гехи-Чу, и, впоследствии, по привлечению виновных к ответственности. Эти упущения были очевидны надзирающим прокурорам и судам, которые критиковали расследование дела несколько раз. Вместе с тем представляется, что их указания не были исполнены. По мнению Европейского Суда, поразительная неэффективность органов преследования может квалифицироваться только как попустительство.

90. Власти Российской Федерации, ссылаясь на статью 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, утверждали, что заявители могли обжаловать в суд решения следственных органов в контексте исчерпания внутренних средств правовой защиты. Европейский Суд отмечает, что заявители фактически использовали это средство правовой защиты дважды, что повлекло возобновление расследования. Тем не менее вмешательство районного суда не принесло заявителям ощутимых результатов. Расследование неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, но существенные следственные меры для установления виновных в убийствах приняты не были. При таких обстоятельствах Европейский Суд находит, что заявителям не могло вменяться в обязанность обжалование каждого решения районной прокуратуры в суд. Европейский Суд также напоминает ранее сделанный вывод о том, что заявители не были своевременно уведомлены о разбирательстве. Соответственно, Европейский Суд отклоняет предварительное возражение властей Российской Федерации относительно уклонения заявителей от исчерпания внутренних средств правовой защиты в рамках уголовного расследования.

91. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу о том, что власти не провели эффективного уголовного расследования обстоятельств, сопровождавших убийство Асламбека, Адама и Турпала Исраилова и Асланбека Джабраилова, в нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

II. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

92. Заявители жаловались на то, что они были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеупомянутых нарушений статьи 2 Конвенции вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

93. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители располагали эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции. Заявители имели возможность обжаловать действия или бездействие следственных органов в суд в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Они добавили, что участники уголовного разбирательства также могли требовать возмещения ущерба в рамках гражданского разбирательства, и ссылались на дела, в которых потерпевшим по уголовным делам присуждалась компенсация ущерба, причиненного государственными органами и в одном случае прокуратурой. В итоге власти Российской Федерации утверждали, что по делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были.

94. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

95. Европейский Суд также отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

96. Европейский Суд напоминает, что если, как при обстоятельствах настоящего дела, уголовное расследование исчезновения является неэффективным, что подрывает эффективность любого другого средства правовой защиты, которое может существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, государство нарушает свои обязательства, вытекающие из статьи 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

97. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции

98. Заявители жаловались на то, что они подверглись дискриминации в использовании своих конвенционных прав, поскольку нарушения, на которые они жаловались, имели место в связи с их проживанием в Чечне и их чеченским происхождением. Это противоречило статье 14 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".

99. Европейский Суд отмечает, что не представлено доказательств, позволяющих предположить, что заявители подверглись иному обращению по сравнению с лицами, находящимися в аналогичной ситуации, без объективного и разумного оправдания или что они когда-либо подавали подобную жалобу национальным властям. Таким образом, он находит, что настоящая жалоба не является обоснованной.

100. Отсюда следует, что данная часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

101. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

102. Заявители не выдвигали требований о компенсации материального ущерба. Они просили Европейский Суд присудить им сумму, которую он найдет уместной, в качестве компенсации морального вреда за страдания, которые они претерпели вследствие утраты членов их семей и уклонения от расследования убийства.

103. Власти Российской Федерации отрицали любые нарушения прав заявителей и полагали, что в любом случае установления нарушения Конвенции было бы достаточно.

104. Европейский Суд признает, что заявители претерпели моральный вред, который не может быть компенсирован исключительно установлением нарушений Конвенции. Он присуждает 60 000 евро каждому из первой, второго, четвертой и пятого заявителей, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

105. Интересы заявителей представляли юристы неправительственной организации Европейский центр защиты прав человека/ПЦ "Мемориал". В общей сложности сумма судебных расходов и издержек на юридическое представительство заявителей оценивалась в 1 828 фунтов стерлингов (2 212 евро). Юристы представили разбивку издержек и счета переводчиков.

106. Власти Российской Федерации ставили под сомнение разумность и обоснованность сумм, требуемых по данному основанию.

107. Европейский Суд признает, что эти ставки являются разумными и отражают расходы, действительно и с необходимостью понесенные представителями заявителей.

108. С учетом подробных требований, представленных заявителями, Европейский Суд присуждает им требуемую сумму совместно с любым налогом на добавленную стоимость, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителей в связи с этой суммой, с тем, чтобы чистая сумма компенсации была выплачена на банковский счет представителей в Соединенном Королевстве, указанный заявителями.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

109. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил отложить до рассмотрения существа жалобы предварительное возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних уголовно-правовых средств правовой защиты и отклонил его;

2) признал жалобу на нарушение статей 2 и 13 Конвенции приемлемой, а в остальной части - неприемлемой;

3) постановил, что имело место материально-правовое нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Асламбека Исраилова, Адама Исраилова, Турпала Исраилова и Асланбека Джабраилова;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части уклонения от проведения эффективного расследования обстоятельств убийства Асламбека Исраилова, Адама Исраилова, Турпала Исраилова и Асланбека Джабраилова;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемых нарушений статьи 2 Конвенции;

6) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, за исключением выплаты компенсации судебных расходов и издержек:

(i) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро), а также любые налоги, обязанность уплаты которых может быть возложена на заявителей в связи с этой суммой, в качестве компенсации морального вреда каждому из первой, второго, четвертой и пятого заявителей;

(ii) 2 212 евро (две тысячи двести двенадцать евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителей в связи с этой суммой, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, подлежащие зачислению на банковский счет представителей заявителей в Соединенном Королевстве;

b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 25 ноября 2010 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Председатель Палаты Суда

Христос Розакис

Заместитель Секретаря Секции Суда

Андре Вампаш