Постановление Европейского Суда по правам человека от 16 декабря 2010 г. Дело "Таймусхановы (Taymuskhanovy) против Российской Федерации" (жалоба N 11528/07) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Таймусхановы (Taymuskhanovy)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 11528/07)

Постановление Суда

Страсбург, 16 декабря 2010 г.

По делу "Таймусхановы против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 25 ноября 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 11528/07, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданами Российской Федерации Захрой Таймусхановой, Магомедом Таймусхановым и Ибрагимом Таймусхановым (далее - заявители) 2 марта 2007 г.

2. Интересы заявителей представлял фонд "Правовая инициатива по России", нидерландская неправительственная организация, имеющая представительство в России. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 8 апреля 2009 г. председатель Первой Секции решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке, а также коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница родилась в 1956 году. Второй и третий заявители родились в 2001 и 2003 годах соответственно. Они проживают в селе Пригородном Грозненского района Чеченской Республики.

6. Заявительница является матерью Руслана Таймусханова, родившегося в 1981 году. Руслан Таймусханов - отец второго и третьего заявителей.

A. Похищение Руслана Таймусханова

1. Версия заявителей

7. Утром 30 декабря 2002 г. заявительница, Руслан Таймусханов и сотрудник милиции З. ехали домой на автомобиле повышенной проходимости УАЗ. Они проезжали село Старые Атаги, где специальные подразделения Чеченской Республики и российские федеральные войска проводили специальную операцию по "зачистке".

8. На военном блокпосту около Старых Атагов федеральные военнослужащие остановили автомобиль повышенной проходимости УАЗ. Некоторые из военнослужащих были в масках и камуфляжной форме, все они говорили по-русски. Военнослужащие приказали заявительнице, Руслану Таймусханову и З. выйти из машины, обыскали их, а затем связали Руслану Таймусханову и З. руки за спиной.

9. Военнослужащие посадили заявительницу, Руслана Таймусханова и З. в микроавтобус УАЗ. Первая заявительница указала, что в регистрационном номере были цифры 655. Микроавтобус выехал в направлении г. Грозного. Его сопровождал автомобиль "Газель". Во время движения микроавтобуса один из военнослужащих звонил по телефону. Заявительница слышала слова "женщина, женщина". Вскоре после этого военнослужащие вытолкнули ее из микроавтобуса.

10. Заявительница в результате падения потеряла сознание. Прохожие нашли ее лежащей на обочине дороги и доставили домой. Четыре или пять часов спустя заявительница пришла в сознание.

11. Через какое-то время З. был выброшен из микроавтобуса УАЗ.

12. С тех пор заявительница не видела сына.

2. Версия властей Российской Федерации

13. Около 11 часов 30 декабря 2002 г. в окрестностях Старых Атагов неустановленные вооруженные лица в камуфляжной форме задержали Руслана Таймусханова и увезли его в неизвестном направлении.

B. Расследование похищения Руслана Таймусханова

1. Версия заявителей

14. В неустановленную дату Д., дядя З., предложил заявительнице обратиться к Г., командиру отряда милиции особого назначения, руководившему специальной операцией по "зачистке" 30 декабря 2002 г. в Старых Атагах. Г. пообещал освободить Руслана Таймусханова, но впоследствии убыл в командировку, через некоторое время он погиб. Позднее заместитель Г. отрицал задержание Руслана Таймусханова.

15. 31 марта 2003 г. Грозненская районная прокуратура (далее - районная прокуратура) начала расследование по делу N 42061 о похищении Руслана Таймусханова.

16. 21 апреля 2003 г. заявительница жаловалась на похищение ее сына в Прокуратуру Чеченской Республики и в военную прокуратуру Объединенной группировки войск (далее - прокуратура ОГВ).

17. 24 апреля 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики направила жалобу заявительницы в районную прокуратуру.

18. 30 апреля 2003 г. прокуратура ОГВ направила жалобу заявительницы в прокуратуру г. Грозного.

19. 30 ноября 2003 г. районная прокуратура приостановила следствие по делу N 42061 в связи с неустановлением виновных лиц.

20. 5 марта 2004 г. районная прокуратура составила документ, в котором указывалось следующее. Около 11 часов 30 декабря 2002 г. в районе Старых Атагов неустановленные лица в масках и камуфляжной форме, вооруженные автоматами, задержали Руслана Таймусханова и увезли его в неизвестном направлении. Место нахождения пропавшего лица неустановлено. 31 марта 2003 г. районная прокуратура возбудила по факту похищения уголовное дело N 42061. Жена Руслана Таймусханова была признана потерпевшей.

21. 10 июня 2005 г. Прокуратура Чеченской Республики направила жалобу заявительницы в районную прокуратуру и просила предоставить сведения о состоянии расследования.

22. 18 июня 2005 г. районная прокуратура сообщила заявительнице, что возбуждено уголовное дело N 42061 о похищении Руслана Таймусханова, и приняты меры для установления местонахождения ее сына.

23. 8 сентября 2005 г. заявительница обратилась в письменной форме в районную прокуратуру, предоставив описание обстоятельств похищения ее сына и ходатайство о расследовании происшествия.

24. 15 сентября 2005 г. Грозненский районный суд по требованию заявительницы признал Руслана Таймусханова безвестно пропавшим.

25. 3 октября 2005 г. заявительница была уведомлена о том, что ее сын не содержится ни в одном из исправительных учреждений Ростовской области.

26. 20 октября 2005 г. Прокуратура Чеченской Республики уведомила заявительницу о том, что районная прокуратура продолжает расследование.

27. 24 октября 2005 г. и 25 февраля 2006 г. Прокуратура Чеченской Республики направила жалобы заявительницы в районную прокуратуру.

28. 3 марта 2006 г. районная прокуратура сообщила заявительнице, что 31 марта 2003 г. начато расследование по делу N 42061 в отношении похищения ее сына, и в неуказанную дату оно было приостановлено. Однако были приняты меры по поиску Руслана Таймусханова и его похитителей.

29. 10 июля 2006 г. заявительница направила в районную прокуратуру ходатайство о признании ее потерпевшей, предоставлении ей копий постановлений о начале и приостановлении следствия, с просьбой разрешить ей ознакомиться с делом и сообщать ей о любом продвижении в расследовании.

30. 8 сентября 2006 г. фонд "Правовая инициатива по России" направил запрос в районную прокуратуру с просьбой сообщить о ходе расследования по делу N 42061.

31. Неясно, на какой стадии находится расследование по делу N 42061 в настоящее время.

2. Версия властей Российской Федерации

32. 21 марта 2003 г. районная прокуратура получила обращение заявительницы об исчезновении ее сына.

33. Между 24 и 31 марта 2003 г. руководителям правоохранительных органов были направлены запросы о том, проводили ли они специальные операции в Старых Атагах 30 декабря 2002 г., и был ли задержан Руслан Таймусханов или участвовал ли он в деятельности незаконных вооруженных формирований.

34. 31 марта 2003 г. районная прокуратура возбудила уголовное дело N 42061 в соответствии с частью 2 статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (похищение человека при отягчающих вину обстоятельствах).

35. 15 апреля 2003 г. заявительница была признана потерпевшей и допрошена.

36. 22 апреля 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики получила показания заявительницы о беседе с Г.

37. 28 апреля 2003 г. районная прокуратура обязала милицию узнать местонахождения З. и установить владельцев микроавтобуса УАЗ и автомобиля "Газель".

38. 27 мая 2003 г. Министерство внутренних дел Чеченской Республики получило указание провести внутреннюю проверку в связи с похищением Руслана Таймусханова, и начальнику Грозненского отдела Федеральной службы безопасности (далее - ФСБ) было поручено принять меры для установления лиц, совершивших похищение, и свидетелей преступления. Ответы, полученные в неустановленную дату, указывали, что информация о местонахождении сына заявительницы отсутствует и что свидетели не найдены.

39. 31 мая 2003 г. расследование по делу N 42061 было приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.

40. 29 августа 2003 г. районная прокуратура отменила решение от 31 мая 2003 г. и возобновила расследование.

41. 10 сентября 2003 г. Министерству внутренних дел Чеченской Республики было предложено установить личность З. и провести внутреннюю проверку в отношении задержания З.

42. Районная прокуратура направила запрос о принадлежности микроавтобуса УАЗ с регистрационным N 566* (* Ранее заявительницы упоминали N 655 (прим. переводчика).) Министерству внутренних дел Чеченской Республики. Ответ был получен отрицательный.

43. 20 и 21 сентября 2003 г. районной прокуратурой были направлены запросы руководству отряда особого назначения при Министерстве внутренних дел Чеченской Республики и Грозненского районного отдела ФСБ о том, задерживали ли они Руслана Таймусханова или участвовал ли он в деятельности незаконных вооруженных формирований. В полученных ответах указывалось, что сына заявительницы не задерживали и сведений о его причастности к незаконным вооруженным формированиям не имеется.

44. 22 сентября 2003 г. заявительница была вновь допрошена в качестве потерпевшей.

45. 6 и 17 октября 2003 г. районная прокуратура направила запросы в ряд правоохранительных органов о предоставлении информации о месте нахождения Руслана Таймусханова и З. и установлении того, были ли причастны военнослужащие отряда особого назначения Министерства внутренних дел Чеченской Республики к похищению родственника заявителей. В ответах было указано, что такая причастность не установлена.

46. 30 октября 2003 г. расследование по делу N 42061 было приостановлено в связи с неустановлением виновных лиц.

47. 1 октября 2005 г. районная прокуратура отменила постановление от 30 октября 2003 г. и возобновила расследование.

48. 11 октября 2005 г. Д., жена Руслана Таймусханова и мать второго и третьего заявителей, была признана потерпевшей и допрошена.

49. 12 октября 2005 г. В.Г., глава местной администрации Старых Атагов, был допрошен в качестве свидетеля. Он сообщил, что в декабре 2002 года, накануне нового года, в течение 10 или 12 дней в его селе отряд особого назначения Чеченской Республики проводил специальную операцию. Несколько жителей села были задержаны, но никто из них не пропадал. В.Г. припомнил, что 30 декабря 2002 г. около Старых Атагов были похищены два человека, но, по его мнению, военнослужащие отряда особого назначения не участвовали в похищении.

50. В октябре 2005 года были допрошены в качестве свидетелей два сотрудника милиции. Они показали, что в декабре 2002 года отрядом особого назначения была проведена специальная операция в селе Старые Атаги, они слышали о похищении Руслана Таймусханова, но ничего об этом не знают.

51. 16 и 17 октября 2005 г. были вновь допрошены заявительница и Д. Никаких новых сведений они не сообщили.

52. С 3 по 17 октября 2005 г. районная прокуратура направляла запросы в ряд правоохранительных органов с целью получения информации о том, был ли задержан Руслан Таймусханов, проводились ли какие-либо специальные операции в селе Старые Атаги в период, относящийся к обстоятельствам дела, и не было ли найдено неопознанных тел, имевших сходство с Русланом Таймусхановым, и установления места нахождения З. и некоего Д. Из полученных ответов следовало, что против Руслана Таймусханова уголовные дела не возбуждались, что отряд особого назначения его не задерживал, и в исправительном учреждении он не содержался; З. был убит осенью 2004 года, Д. проживает в Москве.

53. 25 октября 2005 г. М., участковый уполномоченный милиции села Пригородное, в котором проживали заявители, был допрошен в качестве свидетеля и сообщил, что Руслан Таймусханов являлся членом незаконного вооруженного формирования.

54. В октябре 2005 года еще пять человек были допрошены в качестве свидетелей. Они не сообщили новых сведений.

55. 28 октября 2005 г. районная прокуратура поручила милиции проверить, был ли Руслан Таймусханов связан с незаконными вооруженными формированиями.

56. 1 ноября 2005 г. районная прокуратура поручила Грозненскому районному отделу ФСБ проверить, имел ли Руслан Таймусханов связи с лидерами незаконных вооруженных формирований. Из полученных ответов следовало, что с 2002 года Руслан Таймусханов являлся членом незаконной вооруженной группировки.

57. 3 ноября 2005 г. следствие было вновь приостановлено.

58. 24 августа 2006 г. заявительница потребовала от районной прокуратуры признать ее потерпевшей.

59. 2 сентября 2006 г. заявительнице сообщили, что ее признали потерпевшей 15 апреля 2003 г.

60. 5 марта 2009 г. Грозненский межрайонный следственный отдел следственного управления Следственного комитета при Прокуратуре РФ по Чеченской Республике (далее - межрайонный отдел) отменил постановление от 3 ноября 2005 г. и уведомил об этом заявительницу.

61. 11 марта 2009 г. межрайонный отдел поручил милиции установить место жительства Д. и обстоятельства гибели З., а также принять меры для установления местонахождения Руслана Таймусханова и найти свидетелей его похищения.

62. 11 марта 2009 г. межрайонный отдел направил запрос в орган безопасности дорожного движения с целью установления принадлежности правоохранительным органам автомашин с регистрационными номерами, содержащими цифры 566 или 655. Согласно полученным ответам одна машина с регистрационным номером 566 и три машины с регистрационными номерами 655 принадлежат различным подразделениям Министерства внутренних дел Чеченской Республики. Модели этих транспортных средств не были указаны.

63. 11 марта 2009 г. межрайонный отдел направил запрос в Министерство внутренних дел Чеченской Республики, имелся ли 30 декабря 2002 г. в их распоряжении микроавтобус с регистрационным номером, содержащим цифры 566 или 655. Ответ был отрицательным.

64. 25 марта 2009 г. межрайонный отдел направил запрос о предоставлении информации в отношении смерти З. В ответе указывалось, что его тело было найдено 2 января 2005 г. и что расследование его убийства продолжается.

65. 4 апреля 2009 г. межрайонный отдел приостановил расследование.

66. 14 мая 2009 г. районная прокуратура указала, что расследование по делу N 42061 имело недостатки, поскольку не были проведены следующие следственные действия: не был допрошен Д., который предположительно вел переговоры с отрядом особого назначения об освобождении Руслана Таймусханова, автомобиль З. не был найден, и документы о его смерти не были приобщены к делу.

67. 20 мая 2009 г. расследование по делу N 42061 было возобновлено.

68. 3 июня 2009 г. Д. был допрошен в качестве свидетеля. Он указал, что 1 января 2003 г. ему сообщили, что его племянник З. похищен. 3 января 2003 г. он узнал, что З. освобожден. Заявительница просила Д. помочь найти ее сына. Д. беседовал с руководителем отряда особого назначения, который сообщил, что его подчиненные не задерживали Руслана Таймусханова.

69. Несмотря на особые запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации не предоставили большинства материалов следственного дела N 42061. Они представили копии постановлений о возбуждении, приостановлении и возобновлении расследования, протоколы показаний свидетелей и несколько ответов властей на запросы заявительницы, охарактеризовав их как "основные материалы дела".

II. Применимое национальное законодательство

70. Краткий обзор применимого национального законодательства приведен в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia), жалоба N 40464/02, §§ 67-69* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.).

Право

I. Возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты

A. Доводы сторон

71. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование похищения Руслана Таймусханова еще не окончено. Они также настаивали, что заявители не лишены права обжаловать в суде любые действия или бездействие следственных органов. Кроме того, власти Российской Федерации утверждали, что заявители могли предъявить иски о возмещении вреда, но не сделали этого.

72. Заявители оспорили это утверждение и утверждали, что средства, на которые ссылались власти Российской Федерации, являлись неэффективными.

B. Мнение Европейского Суда

73. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон с учетом положений Конвенции и своей относимой практики (краткий обзор см. в Постановлении Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia, жалоба N 60272/00, §§ 73-74* (* Там же. N 4/2008.)).

74. Европейский Суд отмечает, что российская правовая система в принципе предусматривает для жертв незаконных и преступных действий, за которые несут ответственность государство или его представители, два способа получения возмещения, а именно гражданско-правовые и уголовно-правовые средства правовой защиты.

75. Что касается иска о взыскании компенсации ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или незаконным поведением представителей государства, Европейский Суд ранее указывал во многих аналогичных делах, что эта процедура сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции. Суд по гражданским делам не имеет возможности осуществлять независимое расследование и не способен в отсутствие заключений расследования уголовного дела сделать какие-либо значимые выводы о личности причастных к совершению нападений или к исчезновениям, имеющим тяжкие последствия, и тем более привлечь их к ответственности (см. в числе многих примеров Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы NN 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121* (* Там же. N 12/2005.)). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны использовать гражданско-правовые средства правовой защиты. Таким образом, возражение властей Российской Федерации в этом отношении отклоняется.

76. Что касается уголовно-правового средства правовой защиты, предусмотренного российской правовой системой, Европейский Суд отмечает, что расследование похищения Руслана Таймусханова продолжается с 31 марта 2003 г. Заявители и власти Российской Федерации не пришли к согласию относительно эффективности расследования похищения.

77. Европейский Суд полагает, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопросы эффективности расследования, которые тесно связаны с существом жалобы заявителей. Соответственно, он решил исследовать данное возражение при рассмотрении жалобы по существу.

II. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

78. Заявители жаловались со ссылкой на статью 2 Конвенции, что их родственник был лишен жизни военнослужащими и что национальные власти уклонились от проведения эффективного расследования этого происшествия. Статья 2 Конвенции предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

c) для подавления в соответствии с законом бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

79. Власти Российской Федерации утверждали, что национальное расследование не добыло доказательств того, что Руслан Таймусханов был похищен представителями государства.

80. Власти Российской Федерации признали, что специальная операция проводилась в Старых Атагах военнослужащими отряда особого назначения Министерства внутренних дел Чеченской Республики с середины декабря по 30 декабря 2002 г. Однако, по их мнению, не доказано, что Руслан Таймусханов был задержан в ходе этой операции.

81. Власти Российской Федерации также настаивали, что не было доказано, что родственник заявителей мертв. Утверждение заявителей о том, что он был похищен военнослужащими, является необоснованным. Тот факт, что похитители были одеты в камуфляжную форму и были вооружены, не доказывает того, что они являлись военнослужащими, поскольку камуфляжную форму можно приобрести повсюду в России, а оружие могло быть похищено или приобретено незаконно.

82. Власти Российской Федерации также утверждали, что расследование похищения Руслана Таймусханова, проведенное национальными органами, удовлетворяло требованиям Конвенции. Один лишь факт того, что заявители не обладали подробной информацией о ходе расследования, не означает, что расследование проводилось неэффективно. Приостановление расследования не указывает на его неэффективность. Различным государственным органам было направлено большое количество запросов с целью получения информации, и в дальнейшем были приняты дополнительные меры по расследованию. Власти Российской Федерации подчеркнули, что обязательство расследовать - это не обязательство получить результат, но обязательство средств.

2. Заявители

83. Заявители утверждали, что они представили убедительные доказательства того, что их родственник был задержан военнослужащими государства и что он должен считаться мертвым после его непризнанного задержания.

84. Заявители сообщили, что в конце 2002 года только военнослужащие государства могли владеть оружием, носить камуфляжную форму и передвигаться на военных транспортных средствах. В те дни село Старые Атаги находилось под строгим контролем федеральных войск. На въезде и выезде из села были расположены блокпосты. Кроме того, власти Российской Федерации признали проведение специальной операции в Старых Атагах в период, относящийся к обстоятельствам дела. Руслан Таймусханов был причастен к деятельности незаконных вооруженных формирований и мог разыскиваться властями.

85. Заявители также утверждали, что член их семьи должен быть признан погибшим, поскольку он отсутствует уже несколько лет с момента его похищения при угрожающих жизни обстоятельствах.

86. Что касается расследования, заявители утверждали, что оно не являлось эффективным, поскольку власти не приняли необходимых следственных мер. В частности, они не допросили военнослужащих, которые находились на блокпосту около Старых Атагов 30 декабря 2002 г. Заявителям не был предоставлен достаточный доступ к расследованию.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

87. Европейский Суд полагает, с учетом доводов сторон, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Кроме того, Европейский Суд уже установил, что возражение властей Российской Федерации относительно предполагаемого неисчерпания внутренних средств правовой защиты должно быть исследовано при рассмотрении существа жалобы (см. § 77 настоящего Постановления). Жалоба в части статьи 2 Конвенции, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь Руслана Таймусханова

(i) Общие принципы

88. Европейский Суд напоминает, что с учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, он обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия представителей государства, но и все сопутствующие обстоятельства. Задержанное лицо находится в уязвимом положении, и обязанность властей нести ответственность за обращение с задержанным является особенно значимой, если это лицо погибает или впоследствии исчезает (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 326). Если рассматриваемые события в целом или в большей степени относятся к сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под их контролем под стражей, возникают обоснованные презумпции фактов в отношении травм и смерти, причиненных во время содержания под стражей. Действительно, можно считать, что на властях лежит бремя доказывания с целью представить достаточное и убедительное объяснение (см. Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII, и Постановление Большой Палаты по делу "Чакиджи против Турции" (Cakrcr v. Turkey), жалоба N 23657/94, § 85, ECHR 1999-IV).

(ii) Установление фактов

89. Европейский Суд отмечает, что им выработан ряд общих принципов, относящихся к установлению оспариваемых фактов, особенно если дело касается утверждений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (краткий обзор этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103-109* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). Европейский Суд также учитывает, что должно приниматься во внимание поведение сторон при сборе доказательств (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25).

90. Европейский Суд прежде всего отмечает, что несмотря на запросы о предоставлении копии уголовного дела о расследовании похищения Руслана Таймусханова, власти Российской Федерации не предоставили большинства документов из материалов дела. Вместо этого они прислали копии документов, которые охарактеризовали как "основные материалы дела" без объяснения причин непредставления упомянутых документов. Поскольку власти Российской Федерации не уточнили характер документов и основания, по которым они не подлежат раскрытию, Европейский Суд полагает, что власти не дали объяснения своему нежеланию предоставить ключевую информацию, запрошенную Европейским Судом.

91. С учетом этого и имея в виду принципы, изложенные выше, Европейский Суд находит, что вправе сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в отношении обоснованности утверждений заявителей.

92. Заявители утверждали, что лица, которые забрали Руслана Таймусханова 30 декабря 2002 г., являлись военнослужащими государства.

93. Версия заявителей подтверждается прежде всего фактом признания властями Российской Федерации проведения отрядом особого назначения 30 декабря 2002 г. специальной операции в селе Старые Атаги (см. § 80 настоящего Постановления). Кроме того, как следует из протоколов допросов свидетелей, которые были проведены в ходе национального расследования, тот факт, что отряд особого назначения осуществлял специальную операцию, был известен всем местным жителям (см. §§ 49 и 50 настоящего Постановления).

94. Европейский Суд учитывает утверждение властей Российской Федерации о том, что камуфляжная форма могла быть куплена любым человеком, а оружие могло быть похищено. Однако он считает неправдоподобным, чтобы члены незаконных вооруженных формирований могли, переодевшись в форму военнослужащих и вооружившись автоматами, незамечено преодолеть блокпосты на полувоенных транспортных средствах и беспрепятственно похитить двух гражданских лиц и сотрудника милиции. Это предположение кажется еще менее правдоподобным, если учесть, что в день происшествия отряд особого назначения проводил широкомасштабную специальную операцию в соседнем к блокпосту селе.

95. Европейский Суд отмечает, что, если заявителем представлены убедительные доказательства и Европейский Суд лишен возможности прийти к заключению о фактах из-за отсутствия относимых документов, именно государство-ответчик должно окончательно обосновать, почему указанные документы не могут быть приняты в подкрепление утверждений заявителя, или представить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как разворачивались события. Таким образом, бремя доказывания переходит к государству-ответчику, и если оно не обеспечит его, возникают вопросы в контексте статьи 2 и (или) статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95, и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II (извлечения)).

96. Принимая во внимание вышеназванные элементы, Европейский Суд полагает, что заявителями представлены убедительные доказательства того, что член их семьи был похищен военнослужащими государства. Заявление властей Российской Федерации о том, что при расследовании не удалось добыть доказательств участия в похищении военнослужащих, является недостаточным для исполнения вышеуказанной обязанности доказывания. Учитывая уклонение властей Российской Федерации от предоставления оставшихся документов, находящихся в их исключительном владении, или иного убедительного объяснения указанных событий, Европейский Суд находит, что Руслан Таймусханов был задержан 30 декабря 2002 г. военнослужащими государства во время специальной операции.

97. Достоверные сведения о Руслане Таймусханове отсутствуют с даты его похищения. Его имя не значится в документах официальных мест лишения свободы. Наконец, власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений тому, что случилось с ним после его задержания.

98. С учетом ранее рассмотренных Европейским Судом дел, затрагивающих исчезновения людей в Чеченской Республике (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-XIII* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.)), он находит, что в контексте конфликта в республике задержание лица неустановленными военнослужащими без последующего признания факта его заключения под стражу может считаться угрожающим жизни. Отсутствие Руслана Таймусханова, а также каких-либо сведений о нем в течение почти восьми лет подкрепляют это предположение даже притом, что тело его не было найдено.

99. Соответственно, Европейский Суд считает установленным, что 30 декабря 2002 г. Руслан Таймусханов был похищен военнослужащими государства и должен считаться умершим после его похищения.

(iii) Соблюдение государством статьи 2 Конвенции

100. Статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и раскрывающая обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправданным, относится к числу наиболее фундаментальных положений Конвенции, не допускающих каких бы то ни было отступлений. С учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, Европейский Суд обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия представителей государства, но и все сопутствующие обстоятельства (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), §§ 146-147, Series A, N 324, и Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 391, ECHR 2001-VII (извлечения)).

101. Европейский Суд уже нашел установленным, что член семьи заявителей был убит после непризнанного задержания военнослужащими (см. § 99 настоящего Постановления). Поскольку власти не представили оправдания применению летальной силы их представителями, ответственность за его предполагаемую смерть возлагается на государство-ответчика.

102. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Руслана Таймусханова.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищения

103. Европейский Суд напоминает, что обязательство по защите права на жизнь, предусмотренное статьей 2 Конвенции, во взаимосвязи с установленной статьей 1 Конвенции общей обязанностью государства "обеспечивать каждому, находящемуся под [его] юрисдикцией, права и свободы, определенные в... настоящей Конвенции", предполагает также существование некоторой формы официального расследования случая гибели лица в результате применения силы (см. с необходимыми изменениями упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 161, и Постановление Европейского Суда от 19 февраля 1998 г. по делу "Кая против Турции" (Kaya v. Turkey), § 86, Reports of Judgments and Decisions 1998-I). Существенная цель такого расследования заключается в обеспечении эффективного применения законодательства страны, защищающего право на жизнь, а в делах с участием государственных представителей или органов - в обеспечении их ответственности за гибель людей, имевшую место в ситуации, находящейся под их контролем. Такое расследование должно быть независимым, доступным для семьи потерпевшего, осуществляться с разумной безотлагательностью и быстротой. Оно должно быть также эффективным, то есть обеспечивать определение того, было ли применение силы в подобных случаях оправданным и законным, и допускать достаточный элемент публичного контроля расследования или его результатов (см. Постановление Европейского Суда от 4 мая 2001 г. по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom), жалоба N 24746/94, §§ 105-109, и Решение Европейского Суда от 8 января 2002 г. по делу "Дуглас-Уильямс против Соединенного Королевства" (Douglas-Williams v. United Kingdom), жалоба N 56413/00).

104. В настоящем деле похищение Руслана Таймусханова расследовалось. Европейский Суд должен оценить, отвечало ли расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

105. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации отказались предоставить большинство документов из материалов дела N 42061. Таким образом, он обязан оценить эффективность расследования на основании нескольких документов, представленных сторонами, и скудной информации, полученной от властей Российской Федерации.

106. Сторонами не оспаривается, что расследование по делу N 42061 началось 31 марта 2003 г., то есть через три месяца после похищения члена семьи заявителей. Европейский Суд в этой связи отмечает, что из объяснений заявителей остается неясным, заявляли ли они официально следственным органам о похищении Руслана Таймусханова до 21 марта 2003 г. (см. § 32 настоящего Постановления). Европейский Суд указывает на то, что заявители не представили объяснений такой продолжительной задержке, и, соответственно, считает, что власти не могут нести ответственность за то, что не начали расследование раньше подачи заявительницей жалобы 21 марта 2003 г. Однако тот факт, что районной прокуратуре понадобилось десять дней, чтобы начать расследование в связи с похищением при угрожающих жизни обстоятельствах, сам по себе достоин сожаления, и это могло оказать негативное воздействие на эффективность расследования.

107. Европейский Суд полагает, что ряд существенных мер был принят с задержкой. Например, заявительница, свидетельница похищения ее сына, впервые была допрошена спустя две недели после начала расследования (см. § 35 настоящего Постановления). Районной прокуратуре понадобился почти месяц, чтобы выполнить такую основную следственную меру, как установление принадлежности микроавтобуса УАЗ, на котором увезли Руслана Таймусханова (см. § 37 настоящего Постановления). Первые шаги в поиске З., главного свидетеля, который был похищен вместе с членом семьи заявителей, были предприняты только 10 сентября 2003 г., то есть спустя более чем пять месяцев после начала расследования (см. § 41 настоящего Постановления). Лишь 11 марта 2009 г., то есть почти через шесть лет после начала расследования, следователи начали поиск другого основного свидетеля, Д., который мог сообщить важную информацию об участии в похищении отряда особого назначения (см. § 61 настоящего Постановления). Власти Российской Федерации не представили объяснений этим задержкам.

108. Кроме того, представляется, что ряд существенных действий не был произведен. В частности, ничто в объяснениях властей Российской Федерации не указывает на то, что военнослужащие отряда особого назначения Министерства внутренних дел Чеченской Республики были допрошены, хотя следствию крайне важно было выяснить, были ли они причастны к похищению Руслана Таймусханова. Также не имеется сведений о том, что следствие пыталось установить и допросить военнослужащих блокпостов.

109. Очевидно, что указанные меры, если от них ожидались значимые результаты, следовало принять немедленно после того, как о преступлении были уведомлены власти, и сразу после начала расследования. Задержки и упущения, которым в настоящем деле нет объяснений, не только демонстрируют неспособность властей действовать по собственной инициативе, но также представляют собой нарушение обязанности проявлять особую тщательность и быстроту при рассмотрении столь серьезных вопросов (см. Постановление Большой Палаты по делу "Ёнерилдыз против Турции" (Oneryrldrz v. Turkey), жалоба N 48939/99, § 94, ECHR 2004-XII).

110. Европейский Суд также отмечает, что заявители не уведомлялись своевременно о состоянии расследования, и поэтому полагает, что следствие не обеспечило требуемый уровень общественного контроля или защиту интересов ближайших родственников при разбирательстве (см. Постановление Большой Палаты по делу "Оур против Турции" (Oрur v. Turkey), жалоба N 21594/93, § 92, ECHR 1999-III).

111. Наконец, Европейский Суд отмечает, что расследование дела N 42061 неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, что влекло длительные периоды бездействия со стороны следователей. Заслуживает особого внимания то обстоятельство, что разбирательство не осуществлялось с 3 ноября 2005 г. по 5 марта 2009 г. Подобное ведение расследования не могло не иметь отрицательного влияния на перспективы установления виновных.

112. Что касается аспекта предварительного возражения властей Российской Федерации, отложенного до рассмотрения существа жалобы, насколько он касается продолжения национального расследования, Европейский Суд отмечает, что расследование, которое неоднократно при- останавливалось и возобновлялось и было омрачено необъяснимыми задержками и упущениями, продолжалось несколько лет в отсутствие ощутимых результатов.

113. Власти Российской Федерации также указывали, что заявители имели возможность обжаловать в суд решения следственных органов в контексте исчерпания внутренних средств правовой защиты. Европейский Суд отмечает, что в связи с истечением значительного срока после обжалуемых событий отдельные следственные действия, которые должны были быть совершены значительно раньше, утратили смысл. Соответственно, Европейский Суд считает весьма сомнительным, что использование средств правовой защиты, на которые ссылались власти Российской Федерации, имело какие-либо перспективы, и считает, что эти средства были неэффективными при обстоятельствах настоящего дела. Таким образом, он отклоняет возражение властей Российской Федерации и в этой части.

114. По мнению Европейского Суда, власти Российской Федерации также не разъяснили, как факт признания заявительницы потерпевшей мог улучшить вышеизложенную ситуацию.

115. В итоге Европейский Суд находит, что при данных обстоятельствах упомянутое властями Российской Федерации средство правовой защиты являлось неэффективным, и отклоняет их возражение.

116. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что власти не провели эффективного уголовного расследования обстоятельств, сопровождавших исчезновение Руслана Таймусханова, в нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

117. Заявители жаловались на то, что вследствие исчезновения их сына и отца и уклонения государства от надлежащего расследования они претерпели сильные нравственные страдания. Заявители ссылались на статью 3 Конвенции, которая предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

118. Власти Российской Федерации не согласились с этими утверждениями и полагали, что заявители не подвергались бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.

119. Заявители поддержали свои требования.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

120. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

121. Европейский Суд отмечает, что вопрос о том, является ли член семьи "исчезнувшего лица" жертвой обращения в смысле статьи 3 Конвенции, зависит от наличия особых факторов, придающих страданиям заявителей степень и характер, отличные от эмоционального расстройства, которые можно считать неизбежно причиняемыми родственникам жертвы серьезного нарушения прав человека. Имеют значение такие элементы, как степень родственной связи, конкретные обстоятельства семейных отношений, степень участия члена семьи в случившемся, участие члена семьи в попытках получить информацию об исчезнувшем лице и то, как реагировали власти на запрос сведений об исчезнувшем лице. Кроме того, Европейский Суд подчеркивает, что суть подобных нарушений заключается не только в самом факте "исчезновения" члена семьи, но прежде всего в том, какова реакция и позиция властей в момент, когда данная ситуация доводится до их сведения. Именно в силу последнего обстоятельства родственник может утверждать, что сам является жертвой поведения властей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 358).

122. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявительница является матерью пропавшего лица, а второй и третий заявители являются его сыновьями. Необходимо принять во внимание, что именно заявительница подавала жалобы и запросы в национальные органы в связи с исчезновением ее сына и имела дело со следователями. Вполне естественно, что второй заявитель, которому было около двух лет, когда исчез его отец, и третий заявитель, который еще не родился в период, относящийся к обстоятельствам дела, не участвовали каким-либо образом в розыске Руслана Таймусханова (см. противоположный пример в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 112). С учетом этих обстоятельств Европейский Суд, признавая, что тот факт, что они будут расти без отца, мог являться источником значительных страданий для второго и третьего заявителей, не может полагать, что испытанное ими душевное расстройство в связи с исчезновением Руслана Таймусханова и отношением к этому происшествию властей выходило за пределы неизбежного эмоционального страдания, которое влечет за собой такая ситуация, и что оно было столь серьезно, чтобы относиться к сфере действия статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 4 декабря 2008 г. по делу "Мусиханова и другие против Российской Федерации" (Musikhanova and Others v. Russia), жалоба N 27243/03, § 81).

123. Что касается заявительницы, Европейский Суд отмечает, что почти восемь лет она не имела сведений о своем сыне. В этот период она обращалась в различные официальные органы с запросами о нем. Несмотря на все свои усилия, заявительница не получила удовлетворительного объяснения или информации относительно того, что стало с Русланом Таймусхановым после его задержания. В ответах, полученных заявительницей, отрицалось, что государство несет ответственность за судьбу ее сына, или просто содержалась информация о том, что расследование продолжается. Выводы Европейского Суда относительно процессуального аспекта статьи 2 Конвенции имеют прямое отношение к данному вопросу.

124. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что вследствие исчезновения сына и невозможности получения сведений о его судьбе заявительница претерпела и продолжает претерпевать страдания и мучения. Отношение властей к ее жалобам должно рассматриваться как бесчеловечное обращение, несовместимое со статьей 3 Конвенции.

125. Таким образом, Европейский Суд заключает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявительницы, а требования статьи 3 Конвенции в отношении второго и третьего заявителей нарушены не были.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

126. Заявители также утверждали, что Руслан Таймусханов был задержан в нарушение гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

<...>

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

127. Власти Российской Федерации утверждали, что следствие не добыло доказательств того, что Руслан Таймусханов был лишен свободы представителями государства.

128. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

129. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям и, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

130. Европейский Суд ранее отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе права на свободу от произвольного заключения. Он также указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой полное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

131. Европейский Суд установил, что Руслан Таймусханов был задержан военнослужащими 30 декабря 2002 г. и что после этой даты его больше не видели. Его содержание под стражей не было признано, не было зафиксировано в документах мест заключения, отсутствуют официальные данные о его дальнейшем местонахождении или судьбе. Согласно практике Европейского Суда такие обстоятельства составляют серьезнейшее упущение, поскольку они позволяют лицам, ответственным за лишение свободы, скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить следы и избежать обязанности отчитываться за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие документов о задержании, в которых указываются дата, время и место задержания, имя задержанного, а также основания его задержания и имя лица, которое его произвело, должно рассматриваться как несовместимое с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

132. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что родственник заявителей подвергся непризнанному лишению свободы без каких-либо гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, гарантированного статьей 5 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

133. Заявители жаловались на то, что они были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеуказанных нарушений статей 2 и 5 Конвенции вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

134. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители располагали эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали им в их использовании. Заявители имели возможность обжаловать действия или бездействие следственных органов в суд. Таким образом, власти Российской Федерации утверждали, что по делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были.

135. Заявители поддержали жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

136. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

137. Европейский Суд напоминает, что, если, как при обстоятельствах настоящего дела, расследование уголовного дела об исчезновении и жестоком обращении являлось неэффективным, что ставило под сомнение эффективность любого другого средства правовой защиты, которое могло существовать, включая гражданско-правовые, указанные властями Российской Федерации, государство не исполнило своих обязательств, вытекающих из статьи 13 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы NN 57942/00 и 57945/00, § 183* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.)).

138. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

139. Что касается ссылки заявителей на статью 5 Конвенции, Европейский Суд напоминает, что в соответствии с его устойчивой прецедентной практикой более конкретные гарантии пунктов 4 и 5 статьи 5 Конвенции, являясь специальным законом по отношению к статье 13 Конвенции, поглощают ее требования, и с учетом вышеизложенных выводов о нарушении статьи 5 Конвенции непризнанным задержанием Европейский Суд полагает, что при обстоятельствах настоящего дела обособленный вопрос в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции не возникает (см. Постановление Европейского Суда от 6 ноября 2008 г. по делу "Хаджиалиев и другие против Российской Федерации" (Khadzhialiyev and Others v. Russia), жалоба N 3013/04, § 140).

VI. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции

140. Наконец, заявители жаловалась со ссылкой на статью 14 Конвенции на то, что они подверглись дискриминации в связи с их национальностью. Они также жаловались, что расследование было дискриминационно неэффективным, поскольку преступление было совершено представителями государства.

141. Принимая во внимание представленные материалы, и насколько предмет жалобы находится в его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

VII. Применение статьи 41 Конвенции

142. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

143. Второй и третий заявители жаловались, что они претерпели ущерб в связи с утратой дохода Руслана Таймусханова после его задержания и исчезновения. Второй и третий заявители утверждали, что на момент исчезновения Руслан Таймусханов не работал, и что в таких делах расчет должен осуществляться на основании прожиточного минимума, установленного национальным законодательством. Со ссылкой на соответствующие положения Гражданского кодекса и актуарные Таблицы, изданные в 2008* (* Последнее (шестое) издание Таблиц Огдена было опубликовано в 2007 году (прим. переводчика).) году Актуарным департаментом Правительства Соединенного Королевства, которые используются для оценки вреда здоровью и ущерба, причиненного гибелью людей ("Таблицы Огдена"), второй заявитель требовал в общей сложности 297 127 рублей 51 копейку по данному основанию (приблизительно 6 879 евро), а третий заявитель - 333 969 рублей 91 копейку (приблизительно 7 732 евро).

144. Власти Российской Федерации утверждали, что второму и третьему заявителю не была назначена компенсация за потерю кормильца, поскольку не было доказано, что Руслан Таймусханов мертв. Они считали требования заявителей необоснованными.

145. Европейский Суд отмечает необходимость установления ясной причинной связи между ущербом, на который ссылается заявитель, и нарушением Конвенции, а также возможность в соответствующих случаях определить компенсацию за утрату дохода. С учетом вышеизложенных выводов Европейский Суд считает, что имеется прямая причинная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении отца второго и третьего заявителей и утраты заявителями финансовой поддержки, которая могла быть им предоставлена.

146. Принимая во внимание доводы заявителей и тот факт, что Руслан Таймусханов не работал на момент его похищения, Европейский Суд находит возможным присудить по 3 000 евро второму и третьему заявителям в качестве компенсации материального ущерба, а также любые налоги, подлежащие начислению на вышеуказанные суммы.

B. Моральный вред

147. Заявители требовали совместно 100 000 евро в качестве компенсации морального вреда за страдания, которые они претерпели вследствие утраты члена их семьи, безразличия, проявленного следственными органами в их отношении, и непредоставления какой-либо информации о судьбе их близкого родственника.

148. Власти Российской Федерации считали требуемые суммы чрезмерными.

149. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнанным содержанием под стражей и исчезновением родственника заявителей. Заявительница сама была признана жертвой нарушения статьи 3 Конвенции в части нравственных страданий, перенесенных ею в связи с исчезновением сына и отношением властей к этому факту. Европейский Суд, таким образом, считает, что заявители претерпели моральный вред, который не может быть компенсирован исключительно установлением нарушений. Он находит целесообразным присудить в качестве компенсации морального вреда 45 000 евро заявительнице и по 10 000 евро второму и третьему заявителям, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные выше суммы.

C. Судебные расходы и издержки

150. Интересы заявителей представлял фонд "Правовая инициатива по России". Им представлен подробный перечень расходов и издержек, включавший исследования и опросы в Ингушетии и г. Москве по ставке 50 евро в час и подготовку документов для Европейского Суда и национальных органов по ставке 50 евро в час для юристов фонда и 150 евро в час для старшего персонала фонда, а также административные расходы, расходы на перевод документов и услуги курьерской доставки. В общей сложности сумма судебных расходов и издержек на юридическое представительство интересов заявителей оценивалась в 7 474 евро 34 цента, подлежащих перечислению на счет представителей заявителей в Нидерландах.

151. Власти Российской Федерации подчеркивали, что заявители имеют право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены и являлись разумными по размеру (см. Постановление Европейского Суда от 1 декабря 2005 г. по делу "Скоробогатова против Российской Федерации" (Skorobogatova v. Russia), жалоба N 33914/02, § 61* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.)).

152. Европейский Суд должен прежде всего установить, были ли судебные расходы и издержки, указанные представителями заявителей, действительно понесены, и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).

153. Учитывая полученные от заявителей подробную информацию и договоры о правовом представительстве, Европейский Суд находит, что эти ставки являются разумными и отражают действительно понесенные расходы.

154. По вопросу о необходимости судебных расходов и издержек, понесенных в связи с юридическим представительством, Европейский Суд принимает к сведению, что настоящее дело является достаточно сложным и требовало определенных затрат на исследования и подготовку. Однако он отмечает, что с учетом отказа властей Российской Федерации от представления большинства материалов уголовного дела дело охватывало незначительное количество документов. Поэтому Европейский Суд не убежден, что исследования требовались в том объеме, на который указывают представители заявителей.

155. Принимая во внимание подробные требования заявителей, Европейский Суд присуждает им 4 000 евро, а также любой налог на добавленную стоимость, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителей с тем, чтобы чистая сумма компенсации была выплачена на банковский счет представителей в Нидерландах по указанию заявителей.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

156. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил исследовать при рассмотрении существа жалобы возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних уголовно-правовых средств правовой защиты и отклонил его;

2) признал жалобу на нарушение статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции приемлемой, а в остальной части - неприемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Руслана Таймусханова;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части отсутствия эффективного расследования обстоятельств исчезновения Руслана Таймусханова;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявительницы в связи с ее нравственными страданиями;

6) постановил, по делу требования статьи 3 Конвенции в отношении второго и третьего заявителей в связи с их нравственными страданиями нарушены не были;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Руслана Таймусханова;

8) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

9) постановил, что отдельный вопрос в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции не возникает;

10) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям следующие суммы:

(i) 3 000 евро (три тысячи евро) второму и третьему заявителям в качестве компенсации материального ущерба, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные суммы;

(ii) 45 000 евро (сорок пять тысяч евро) заявительнице и 10 000 евро (десять тысяч евро) второму и третьему заявителям в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные суммы;

(iii) 4 000 евро (четыре тысячи евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителей, которые подлежат переводу на банковский счет их представителей в Нидерландах;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

11) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 16 декабря 2010 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Секретарь Секции Суда

Сёрен НИЛЬСЕН

Председатель Палаты Суда

Христос РОЗАКИС