Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 октября 2011 г. Дело "Хелили против Швейцарии" [Khelili v. Switzerland] (Жалоба N 16188/07) (II Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(II Секция)

Дело "Хелили против Швейцарии"
[Khelili v. Switzerland]
(Жалоба N 16188/07)

Постановление Суда от 18 октября 2011 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

Во время полицейской проверки в Женеве в 1993 году полиция обнаружила у заявительницы визитные карточки с записью: "Милая симпатичная женщина за 30 лет хотела бы встретиться с мужчиной для совместной выпивки или периодических выходов в свет. Телефон...". Заявительница утверждала, что после этого женевская полиция поставила ее на учет как проститутку, однако отрицала принадлежность к этой профессии. В 2003 году и вновь в 2006 году заявительница просила удалить из учета слово "проститутка", узнав, что оно по-прежнему упоминается в данных полицейского компьютерного учета. Полиция удовлетворила ее требование, но отказалась удалить слово "проститутка" из данных относительно жалоб на угрозы и оскорбительное поведение, поданных против нее в 2001 году, на том основании, что такая информация должна храниться в качестве профилактической меры. Заявительница безуспешно обжаловала это решение в судах.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции. Слово "проститутка", характеризующее профессию заявительницы, было удалено из полицейской компьютерной системы и заменено словом "портниха". Однако судебные решения свидетельствуют о том, что данное слово, используемое в связи с различными уголовными разбирательствами, не было удалено. Хранение данных о личной жизни заявительницы, включая ее профессию, и их сохранение составляли вмешательство в значении статьи 8 Конвенции, поскольку это были персональные данные, относящиеся к определенному или определяемому лицу. Указанное вмешательство имело правовую основу в национальном законодательстве и было направлено на предотвращение беспорядков и преступлений и защиту прав иных лиц.

Данное слово причиняло вред репутации заявительницы и, как она утверждала, осложняло ее повседневную жизнь, поскольку данные полицейского учета могли быть переданы органам власти. Это приобретало тем большее значение, что персональные данные подлежали автоматической обработке, что существенно облегчало доступ к ним и их распространение. Таким образом, заявительница имела значительный интерес в удалении слова "проститутка" из полицейского учета. Хотя Европейский Суд в принципе признал, что сохранение персональных данных лица на том основании, что оно может совершить другое правонарушение, может соответствовать принципу пропорциональности, он нашел, что утверждение о занятии незаконной проституцией выглядит слишком неопределенным и общим и не подкреплено конкретными фактами. В частности, связь между осуждением заявительницы за угрозы и оскорбительное поведение и сохранением слова "проститутка" не была достаточно тесной. Европейский Суд ни в коем случае не преуменьшает значение эффективного предотвращения преступлений. Однако с учетом вышеизложенного и, в частности, фундаментального значения презумпции невиновности в демократическом обществе он не находит, что сохранение слова "проститутка" для описания профессии заявительницы, которая никогда не осуждалась за незаконную проституцию в значении швейцарского Уголовного кодекса, не может считаться отвечающим "неотложной общественной необходимости" в значении статьи 8 Конвенции. Ни национальные власти, ни государство-ответчик не утверждали, что было затруднительно или невозможно по техническим причинам удалить данное слово из полицейского учета. Ввиду указанных неопределенностей, противоречивого поведения властей, обязанности властей проверять точность конкретных данных, узких пределов усмотрения, которыми пользуются национальные власти в этой сфере, и серьезности вмешательства в права заявительницы, гарантированные статьей 8 Конвенции, сохранение слова "проститутка" в полицейском учете в течение многих лет не являлось необходимым в демократическом обществе.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда.