Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 мая 2012 г. N 16-О12-20СП Суд изменил приговор, переквалифицировав действия осужденного на редакцию уголовного закона, улучшающего положение осужденного

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 мая 2012 г. N 16-О12-20СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Лаврова Н.Г.,

судей Пейсиковой Е.В. и Ламинцевой С.А.

при секретаре Белякове А.А.

рассмотрела в судебном заседании кассационные жалобы осуждённых Климова С.Ю., Борисова Ю.Б., их защитников - адвокатов Литвинова В.М., Прялина И.В. на приговор Волгоградского областного суда от 9 февраля 2012 г., постановленный с участием присяжных заседателей, по которому

Климов С.Ю., несудимый,

осуждён:

- по чч. 4, 5 ст. 33, ч. 1 ст. 30, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 г. N 73-ФЗ) с применением ч. 2 ст. 66 УК РФ и ч. 1 ст. 65 УК РФ на 6 лет 4 месяца лишения свободы;

- по ч. 1 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ) с применением ч. 1 ст. 65 УК РФ в виде лишения свободы на срок 2 года со штрафом в размере 50 000 рублей.

В соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ) по совокупности преступлений путем частичного сложения наказания окончательно назначено Климову С.Ю. 7 лет лишения свободы со штрафом в размере 50 000 рублей с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима;

Борисов Ю.Е. судимый 22 июня 2000 г. Краснооктябрьским районным судом г. Волгограда по пп. "а", "в" ч. 2 ст. 162 УК РФ на 7 лет лишения свободы, освобождённый по отбытии срока наказания 2 апреля 2007 г.,

осуждён по ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 30, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 г. N 73-ФЗ) с применением ч. 2 ст. 66 УК РФ, ч. 1 ст. 65 УК РФ, ч. 1 ст. 62 УК РФ на 6 лет 4 месяца лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Он же оправдан по ч. 1 ст. 222 УК РФ на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 и п. 3 ч. 1 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Признано за Борисовым Ю.Б. в связи с его оправданием по ч. 1 ст. 222 УК РФ право на реабилитацию.

Постановлено взыскать в пользу Г. с Климова С.Ю. и Борисова Ю.Б. денежную компенсацию морального вреда в размере по ... рублей с каждого в долевом порядке.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Пейсиковой Е.В., изложившей обстоятельства дела, доводы, содержащиеся в кассационных жалобах, объяснения осуждённого Борисова Ю.Б. в режиме видеоконференц-связи, выступление адвоката Литвинова В.М.. в защиту осуждённых Климова С.Ю. и Борисова Ю.Б., поддержавших доводы, изложенные в жалобах, мнение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Титова Н.П., полагавшего приговор в отношении Климова С.Ю. и Борисова Ю.Б. оставить без изменения, а кассационные жалобы без удовлетворения, Судебная коллегия установила:

вердиктом коллегии присяжных заседателей Климов С.Ю. признан виновным в подстрекательстве и пособничестве в приготовлении к убийству Г. совершённому по найму, в незаконных перевозке, передаче огнестрельного оружия и боеприпасов; Борисов Ю.Б. признан виновным в организации приготовления к убийству Г. совершённому по найму.

В кассационных жалобах (в основных и в дополнениях к ним):

осуждённые Климов С.Ю., Борисов Ю.Б., адвокаты Литвинов В.М., Прялин И.В. полагают, что приговор суда является незаконным в связи с вынесением незаконным составом коллегии присяжных заседателей, с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства повлияли на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.

В обоснование указанных доводов

- адвокат Литвинов В.М. в защиту Климова С.Ю. утверждает, что присяжные заседатели М. и Я. при формировании коллегии присяжных заседателей скрыли информацию о привлечении их к административной ответственности. Таким образом, сторона защиты лишилась возможности заявить данным кандидатам мотивированные или немотивированные отводы, сформировать объективную коллегию присяжных заседателей. В список присяжных заседателей вошли кандидаты, которые заявляли самоотвод по различным основаниям. Адвокат утверждает, что в ходе судебного разбирательства нарушились принципы состязательности и равноправия сторон, дело рассмотрено с обвинительным уклоном, ходатайства стороны защиты о признании ряда доказательств недопустимыми были необоснованно отклонены председательствующим. Считает, что с участием присяжных заседателей исследовались недопустимые доказательства. Заявление Т. и Д. о приготовлении к совершению преступления не было зарегистрировано в установленном порядке, по нему не проводилась соответствующая проверка, материалы оперативно-розыскной деятельности представлены в следственной орган без регистрации. Процессуальные документы с участием Д. его матери, Т. являются недопустимыми доказательствами, поскольку личности свидетелей в ходе допросов не были удостоверены надлежащим образом. Показания свидетеля К. являются ложными. Суд нарушил право подсудимых на защиту, поскольку председательствующий необоснованно отказал в удовлетворении ходатайств стороны защиты о признании доказательств недопустимыми. Утверждает, что государственный обвинитель оглашал протоколы следственных действий в присутствии присяжных заседателей без заявления соответствующих ходатайств. Председательствующий неоднократно прерывал ход допроса подсудимого Борисова, не дал довести до сведения присяжных информацию о заказчике преступления в отношении Г. - Г. Показания свидетелей защиты также многократно прерывались председательствующим, им делались необоснованные предупреждения, чем оказывалось давление на свидетелей и не позволило раскрыть отсутствие у осужденного мотивов к совершению преступлений. Между тем в ходе допросов потерпевшего Г. представителя потерпевшего А. и свидетелей обвинения была доведена до сведения присяжных заседателей информация, не подлежащая исследованию в силу ч. 7 ст. 335 УПК РФ, при этом председательствующий не прерывал допроса указанных лиц. В ходе допроса потерпевший Г. сообщал присяжным факты, не имеющие отношение к существу дела и рассчитанные на эмоциональную реакцию присяжных. Так, на обозрение присяжным была представлена фотография, на которой был изображён потерпевший во время проведения эксперимента с гримом в виде следов крови. Сам потерпевший явился в судебное заседание с перебинтованной головой и со следами кровоподтёков на лице, создавая, таким образом, предубеждение у коллегии присяжных заседателей в отношении подсудимых. Допрос ряда свидетелей защиты осуществлялся первоначально в отсутствии присяжных заседателей. Таким образом, по мнению адвоката, председательствующим были нарушены принципы объективности и беспристрастности, оказывалось прямое воздействие на коллегию присяжных заседателей с целью вызвать у них предубеждение в отношении подсудимых. Адвокат полагает, что сообщения в средствах массовой информации обстоятельств получения Г. телесных повреждений во взаимосвязи с уголовным делом в отношении осуждённых, избрание подсудимым меры пресечения в виде заключения под стражу противоречили требованиям ч. 8 ст. 335 УПК РФ и могли также создать у коллегии присяжных заседателей предубеждение об их виновности. Суд не принял все необходимые меры для обеспечения явки в судебное заседание свидетелей Т., Д. огласив их показания, несмотря на возражение защиты, а также воспроизведены видеозаписи следственных действий с их участием, при разрешении ходатайства об исключении доказательств в отсутствии присяжных заседателей были оглашены показания свидетеля Д. без принятия мер по её вызову в судебное заседание. Председательствующим не был сформулирован и оглашён вопрос присяжного заседателя. Адвокат полагает, что председательствующий нарушил требования принципов объективности и беспристрастности в напутственном слове, поскольку при произнесении напутственного слова сделал акцент на доказательствах, обвиняющих подсудимых, тогда как доказательства, оправдывающие их, привёл в усечённом виде и таким образом, выразил своё мнение по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных. Так, председательствующий акцентировал внимание на деталях оперативного эксперимента, связанных с созданием образа убитого человека. Вердикт коллегии присяжных заседателей является противоречивым. Так, ответ присяжных на вопрос N 8 противоречит ответам на вопросы N 9 и 10, а ответы на вопросы N 2, 3 противоречат ответу на вопрос N 4. При ответе на вопрос N 5 вопросного листа присяжные заседатели приняли решение о виновности Климова С.Ю. в незаконном приобретении огнестрельного оружия и боеприпасов, в то время как по данному признаку государственный обвинитель не предъявлял ему обвинение. Адвокат ссылается на нарушение ст. 344 УПК РФ, утверждая, что председательствующий не выполнил просьбы присяжных относительно разъяснения им поставленных вопросов N 2 и 8, которые им были непонятны, одновременно дал им конкретное указание, каким образом они должны ответить на данные вопросы. Адвокат полагает, что председательствующим была нарушена ч. 2 ст. 345 УПК РФ, поскольку он, получив от присяжных вердикт, не сообщив им о наличии замечаний по вопросному листу, возвратил их в совещательную комнату, объявил перерыв и сам удалился с вердиктом в совещательную комнату без сообщения о причине своего удаления. Просит приговор отменить, а дело направить на новое рассмотрение.

Адвокат Прялин И.В. в защиту интересов Борисова Ю.Б. в своей жалобе указывает на нарушение ч. 3 ст. 328 УПК РФ, поскольку полагает, что в ходе отбора коллегии присяжные заседатели М. и Я. скрыли информацию о том, что они привлекались к административной ответственности. Суд необоснованно отказал в допросе свидетелей Д. и Т. показания которых имели существенное значение для установления фактических обстоятельств дела, и, несмотря на возражения защиты, огласил их показания в нарушение требований ст. 281 УПК РФ. Показания свидетеля Д. оглашены в нарушение ст. 281 УПК РФ. Судебное разбирательство проведено неполно и односторонне, ходатайства защиты отклонялись без указания оснований. Ходатайство защиты о проведении аудиозаписи не нашло своего отражения в протоколе судебного заседания. Содержание аудиозаписи отличается от содержания протокола судебного заседания. Адвокат ссылается на то, что допросы его подзащитного Борисова в судебном заседании неоднократно прерывались председательствующим, при этом председательствующий комментировал показания подсудимого, что оказывало воздействие на присяжных заседателей. В ходе допроса потерпевшего, свидетелей обвинения до сведения присяжных были доведены обстоятельства, которые не подлежат их исследованию, а также данные о личности подсудимых. Сам председательствующий задавал вопросы потерпевшему о заинтересованности Климова в его убийстве. Считает, что обыск в домовладении Борисова проводился без участия собственника, понятые не были привлечены непосредственно на месте проведения обыска, а были специально привезены для производства следственного действия. В связи с этим протокол обыска является недопустимым доказательством. В материалах дела отсутствуют данные, свидетельствующие о квалификации участвующего в деле переводчика К. На стадии досудебного производства все доказательства, связанные с проведением оперативного эксперимента, получены с нарушением уголовно-процессуального закона. Акт оперативного эксперимента не подписан лицами, участвующими в нём, а протокол осмотра и прослушивания видеофонограммы встречи Т. и Борисова не подтверждают участие этих лиц. Потерпевший Г. в день проведения оперативного эксперимента был помещен в больницу и не имел возможности подписать данный акт;

- осуждённые Борисов Ю.Б. и Климов С.Ю. в своих кассационных жалобах излагают доводы, аналогичные доводам, изложенным в жалобах адвокатов Литвинова В.М. и Прялина И.В. Кроме того, осуждённые утверждают, что аудиозапись, произведённая защитой, существенно отличается от протокола судебного заседания.

В возражениях на кассационные жалобы осуждённых и их защитников потерпевший Г. и государственный обвинитель Каржов Д.А. просят оставить их без удовлетворения, а приговор - без изменения.

Изучив материалы дела, обсудив доводы, содержащиеся в кассационных жалобах, и возражения на эти доводы, Судебная коллегия находит постановленный приговор основанным на всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств дела с соблюдением требований главы 42 УПК РФ.

Как следует из материалов дела, ни в процессе расследования, ни в ходе судебного разбирательства нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих в соответствии с ч. 2 ст. 385 УПК РФ и ч. 2 ст. 379 УПК РФ отмену соответственно оправдательного и обвинительного приговора, органами следствия и судом не допущено.

Согласно протоколу судебного заседания уголовное судопроизводство по настоящему делу осуществлялось в соответствии с требованиями ст. 15 УПК РФ на основе состязательности сторон, в судебном заседании исследованы все собранные по делу доказательства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела, с учётом особенностей судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей.

Коллегия присяжных заседателей сформирована в соответствии с требованиями ст. 328 УПК РФ. Доводы, содержащиеся в жалобах, относительно нарушений, допущенных при отборе присяжных заседателей, тенденциозности коллегии присяжных заседателей являются необоснованными.

Так, как следует из протокола судебного заседания, при формировании коллегии присяжных заседателей кандидат в присяжные заседатели N 5 Я. сообщил о том, что в 2011 г. был привлечён к административной ответственности за нарушение Правил дорожного движения, уточняющих вопросов участниками процесса указанному кандидату не задавалось (т. 22, л.д. 62).

В ходе судебного заседания старшина коллегии присяжных заседателей м. в присутствии участников процесса по своей инициативе сообщил о том, что он привлекался в апреле-мае 2010 г. к административной ответственности за превышение скорости движения транспортного средства, что он не понял вопроса, заданного судьёй, при отборе присяжных заседателей (т. 23, л.д. 25). При этом у участников процесса не имелось вопросов по выяснению обстоятельств привлечения данного присяжного заседателя к административной ответственности.

Обсудив данное сообщение присяжного заседателя М., председательствующий выяснил у сторон, имеются ли у них заявления об отводе присяжного заседателя, на что каждый из участников процесса, не усмотрев таковых оснований, ответил отрицательно.

Таким образом, доводы о том, что присяжные заседатели Я. и М. скрыли факты привлечения его к административной ответственности, высказаны вопреки протоколу судебного заседания, а председательствующим была предоставлена возможность участникам процесса реализовать свое право на отвод присяжных заседателей.

Сведений о том, что в состав присяжных заседателей входили кандидаты в присяжные заседатели, отведённые сторонами либо заявившие ходатайства о самоотводе, не имеется.

Председательствующим был задан вопрос кандидатам в присяжные заседатели при отборе коллегии относительно того, известны ли им обстоятельства данного уголовного дела из средств массовой информации, при этом ответов на заданный вопрос не поступало (т. 22, л.д. 64).

Каких-либо заявлений и замечаний по формированию коллегии присяжных заседателей, так же как и заявлений о тенденциозности сформированной коллегии присяжных заседателей, от стороны защиты и стороны обвинения не поступало (т. 22, л.д. 127).

Особенности рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей и юридические последствия вердикта, а также порядок и пределы обжалования приговора осуждённым были разъяснены.

Доводы авторов жалоб о том, что председательствующим по делу судьёй были нарушены принципы равноправия и состязательности сторон, выраженные в необоснованном прерывании допроса подсудимого Борисова Ю.Б., воспрепятствовании доведению до сведения присяжных заседателей информации о заказчике преступления в отношении Г. - Г. что, по их мнению, ограничивало право защиты на представление доказательств и повлияло на содержание ответов на поставленные перед присяжными заседателями вопросы, высказаны вопреки протоколу судебного заседания.

Так, в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей исследовались только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ. Председательствующим по делу судьёй были созданы все необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела. Как следует из протокола судебного заседания, стороны защиты и обвинения в равной степени участвовали в обсуждении доказательств, доводили до сведения коллегии присяжных заседателей свою позицию по делу.

В случаях, когда стороны касались вопросов, которые не могут исследоваться в присутствии присяжных заседателей, председательствующий своевременно прерывал участников процесса и разъяснял присяжным заседателям необходимость не принимать услышанное во внимание. Так, как следует из протокола судебного заседания, председательствующий прерывал подсудимого Борисова Ю.Б. только в том случае, когда его показания не относились к фактическим обстоятельствам уголовного дела, либо касались процессуальных вопросов, вопросов причастности иных лиц к преступлению, обвинение по которому было предъявлено Климову и Борисову (т. 22, л.д. 229-239). Доводы о том, что председательствующий комментировал показания подсудимого, не подтверждаются протоколом судебного заседания.

Что касается довода о том, что председательствующий, нарушая принцип объективности и беспристрастности при допросе потерпевшего Г. и свидетелей обвинения, позволил довести до сведения присяжных заседателей информацию, не подлежащую исследованию с их участием, ограничил возможности подсудимым и свидетелям защиты дать показания, то данные доводы не подтверждаются протоколом судебного заседания.

Так, из протокола судебного заседания следует, что председательствующим были отклонены только те вопросы, заданные сторонами, которые были направлены на выяснение сведений, характеризующих личность самих подсудимых, свидетелей, а также на выяснение обстоятельств собирания и закрепления доказательств, которые не относятся к компетенции присяжных заседателей. При этом сведения, высказанные потерпевшим Г. и свидетелями обвинения, соответствовали существу предъявленного Климову и Борисову обвинения в том числе по мотиву совершённого преступления. Вопросы председательствующего судьи к потерпевшему Г. носили уточняющий характер, в их содержании не высказана позиция обвинения.

Что касается довода, изложенного в жалобах, о том, что внешний вид потерпевшего Г. явившегося в судебное заседание, оказал воздействие на присяжных заседателей, то с этим доводом согласиться нельзя. В судебном заседании председательствующий судья обратил внимание присяжных заседателей, что внешний вид и состояние потерпевшего не должны приниматься ими во внимание при вынесении вердикта.

Допросы свидетелей стороны защиты Б., Б., Б., К., З., К., С., которые не были указаны в обвинительном заключении, обоснованно проводились первоначально в отсутствии присяжных заседателей, поскольку были связаны с выяснением относимости сообщаемых свидетелями сведений и проведены после выяснения мнений сторон.

Вопреки доводам, содержащимся в кассационных жалобах осуждённых и их адвокатов, все заявленные сторонами ходатайства судом рассмотрены в установленном законом порядке.

Так, суд обоснованно отказал в ходатайстве защиты о признании недопустимыми доказательствами и об исключении из перечня доказательств: актов оперативного эксперимента и оперативного наблюдения с приложенными дисками, постановлений о рассекречивании сведений, составляющих государственную тайну, о представлении результатов оперативно-розыскной деятельности, протоколов допросов потерпевшего Г., свидетеля Д., проверки показаний Д., осмотра и прослушивания видеозаписи опроса Д. и встречи Д. с Т. заключение эксперта, проводившего видеофоноскопическую экспертизу, акта психологической экспертизы, справок, протоколов допросов свидетелей - оперативных сотрудников, а также ряда иных доказательств, поскольку в ходе производства дознания и предварительного следствия установленный уголовно-процессуальным законодательством и Федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности" порядок собирания и закрепления доказательств не был нарушен, результаты оперативно-розыскной деятельности обоснованно были представлены органу следствия для использования в доказывании по уголовному делу обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.

Вопреки доводам адвоката Литвинова В.М. возбуждение уголовного дела проведено в соответствии с требованиями ст. 140-144 УПК РФ, надлежащим должностным лицом на основании рапорта об обнаружении признаков преступления по материалам проверки и результатам проведенных оперативно-розыскных мероприятий.

Отсутствие на заявлениях Д. и Т. данных об их регистрации не свидетельствует о том, что по этим заявлениям не проводилась процессуальная проверка, поскольку именно на основании заявлений указанных лиц были проведены оперативно-розыскными мероприятия, которые подтвердили изложенные в них сведения.

Доводы адвоката Прялина И.В. об отсутствии в деле данных, свидетельствующих о квалификации участвующего в деле переводчика, являются необоснованными. В материалах оперативно-розыскной деятельности, представленных следователю, имеется объяснение переводчика К. которое содержит данные о его личности и образовании, а также данные о его свободном владении таджикским языком. В судебном заседании в качестве свидетеля был допрошен свидетель К. подтвердивший то обстоятельство, что в ходе производства процессуальных действий Д. и Т. сообщали ему о владении ими русским языком.

Личность свидетеля Д. вопреки утверждению адвоката Литвинова об обратном, была установлена по оригиналу его паспорта, о чём в судебном заседании было подтверждено свидетелем К. Разные записи имени Д. на страницах паспорта обусловлены тем, что данный свидетелем является гражданином Таджикистана и записи его имени были сделаны на русском и таджикском языках. Допросы Д. и Д. проведены в соответствии с требованиями ст. 164, 189, 190 УПК РФ, что подтверждается протоколами следственных действий. Опечатка в написании одной буквы в имени свидетеля Д. при производстве её допроса не является основанием для признания ее показаний недопустимыми.

Доводы адвоката Прялина И.В. относительно недопустимости протокола обыска от 1 сентября 2009 г. были рассмотрены судом и обоснованно оставлены без удовлетворения.

Так, как следует из протокола следственного действия, обыск был проведен по возбужденному уголовному делу на основании постановления следователя о производстве обыска в случаях, не терпящих отлагательства, при этом обыск произведён надлежащим лицом, с участием понятых, в присутствии владельца дома Б. Доводы о том, что участвующие в производстве обыска понятые являлись заинтересованными лицами, являются необоснованными.

В ходе судебного следствия судом были приняты все возможные меры по обеспечению явки свидетелей Т. и Д. являющихся иностранными гражданами. Оглашение показаний указанных свидетелей в судебном заседании по ходатайству государственного обвинителя не противоречит требованиям п. 4 ч. 2 ст. 281 УПК РФ.

Показания свидетеля Д. в присутствии присяжных заседателей не оглашались, а были исследованы в их отсутствие (т. 22, л.д. 198).

Доводы адвоката Литвинова В.М. о том, что избрание подсудимым меры пресечения в виде заключения под стражу могло создать у коллегии присяжных заседателей предубеждение относительно их виновности, являются необоснованными. В ходе судебного заседания при первом рассмотрении уголовного дела, в результате которого присяжными был вынесен оправдательный вердикт и постановлен оправдательный приговор, который впоследствии был отменён кассационной инстанцией, Климов и Борисов также содержались под стражей, однако данное обстоятельство не повлияло на решение коллегии присяжных заседателей.

Вопросный лист, вопреки доводам, изложенным в кассационных жалобах, отвечает требованиям ст. 338 УПК РФ, сформулирован в соответствии с предъявленным обвинением, с учётом прений сторон. Каких- либо замечаний и возражений от стороны защиты по содержанию предложенных председательствующим судьёй вопросов не поступало (т. 23, л.д. 199-200).

Формулировка вопроса N 5, в котором изложены обстоятельства незаконного оборота огнестрельного оружия и боеприпасов, соответствовала предъявленному Климову С.Ю. обвинению.

Письменный вопрос присяжного заседателя, приобщённый к материалам уголовного дела, носил процессуальный характер и не подлежал исследованию с участием присяжных заседателей (т. 21, л.д. 152).

Напутственное слово, с которым председательствующий обратился к присяжным заседателям, соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ, его содержание было понятно присяжным заседателям, в нём не выражено в какой-либо форме мнение председательствующего по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей. Возражений в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципов объективности, беспристрастности от сторон обвинения и защиты не поступало.

В протоколе судебного заседания отражены разъяснения председательствующего судьи, данные коллегии присяжных заседателей при их возвращении в зал судебного заседания для получения разъяснений по вынесению вердикта, а также действия председательствующего при направлении присяжных заседателей в совещательную комнату и своего удаления для изучения вердикта. Каких-либо нарушений ст. 344, 345 УПК РФ не допущено. Доводы адвоката Литвинова о том, что председательствующий сообщил свою позицию присяжным заседателям при разъяснении им порядка голосования, дал им конкретное указание, как им следует ответить на вопросы N 2 и 8, высказаны вопреки протоколу судебного заседания.

Вопреки доводам защиты заявленное ходатайство адвоката Литвинова В.М. о производстве аудиозаписи в судебном заседании отражено в протоколе судебного заседания (т. 22, л.д. 11). Доводы о несоответствии содержания аудиозаписи, проводимой защитой, ходу судебного разбирательства, рассмотрены председательствующим судьёй и мотивированно отклонены в постановлении о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания (т. 25, л.д. 249-253). В процессе разбирательства уголовного дела в отношении Климова С.Ю. и Борисова Ю.Б. аудиозапись хода судебных заседаний специалистами суда не производилась, а заявленная в суде кассационной инстанции адвокатом Литвиновым В.М. аудиозапись хода судебного разбирательства, которая производилась защитой, не может являться основанием для проверки правильности принесённых замечаний на протокол судебного заседания.

Вердикт коллегии присяжных заседателей является ясным, непротиворечивым, вынесенным в соответствии с требованиями ст. 343 УПК РФ.

Действия Климова С.Ю. и Борисова Ю.Б. квалифицированы председательствующим судьёй правильно, в соответствии с вердиктом присяжных заседателей.

Нарушений уголовно-процессуального закона, в том числе прав осуждённых на защиту, влекущих отмену приговора, не допущено.

При назначении наказания суд учёл характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности виновных, характеристики, а также наличие смягчающих наказание обстоятельств: наличие у Климова С.Ю. и Борисова Ю.Б. тяжких заболеваний, явку Борисова Ю.Б. с повинной, его активное способствование раскрытию и расследованию преступления, помощи в сборе доказательств в ходе проверки их показаний на месте, изобличение соучастника преступления.

Оснований для применения ст. 64 УК РФ судом не установлено.

Вместе с тем Судебная коллегия приходит к выводу о необходимости внесения изменения в приговор в отношении Климова С.Ю.

Так, суд квалифицировал действия Климова С.Ю., связанные с незаконными перевозкой и передачей огнестрельного оружия и боеприпасов, по ч. 1 ст. 222 УК РФ в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ, сославшись на то, что данным законом внесены изменения, представляющие возможность назначения более мягкого, чем арест и лишение свободы, наказания в виде принудительных работ, что в целом смягчает наказание.

Вместе с тем положения Уголовного кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ в части принудительных работ применяются с 1 января 2013 г., если об этом не будет специального указания в законе, а поэтому ссылка в приговоре на данный вид наказания не может быть признана обоснованной.

При таких обстоятельствах и учитывая положения ст. 9 УК РФ, определяющей время совершения преступления, Судебная коллегия полагает необходимым переквалифицировать действия Климова С.Ю. с ч. 1 ст. 222 УК РФ в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ на ч. 1 ст. 222 УК РФ в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 г. N 73-ФЗ.

Руководствуясь ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Волгоградского областного суда от 9 февраля 2012 г. в отношении Климова С.Ю. изменить, переквалифицировать его действия с ч. 1 ст. 222 УК РФ в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ на ч. 1 ст. 222 УК РФ в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 г. N 73-Ф3, по которой назначить наказание в виде лишения свободы на срок 2 года со штрафом в размере 50 000 рублей.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ) по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 222, чч. 4, 5 ст. 33, ч. 1 ст. 30, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, путём частичного сложения наказаний окончательно назначить Климову С.Ю. наказание в виде лишения свободы на срок 7 лет со штрафом в размере 50 000 рублей с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В остальном приговор в отношении Климова С.Ю. и Борисова Ю.Б. оставить без изменения, а кассационные жалобы без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи