Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 января 2009 г. Дело "Шаромов (Sharomov) против Российской Федерации" (жалоба N 8927/02) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Шаромов (Sharomov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 8927/02)

Постановление Суда

Страсбург, 15 января 2009 г.

По делу "Шаромов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 11 декабря 2008 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 8927/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Вадимом Геннадиевичем Шаромовым (далее - заявитель) 10 сентября 2001 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены П.А. Лаптевым, бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3. 8 июня 2005 г. Европейский Суд решил уведомить власти Российской Федерации о рассмотрении жалобы. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали относительно одновременного рассмотрения жалобы по вопросам приемлемости и по существу. Рассмотрев данное возражение, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель, 1972 года рождения, проживает в Иркутске.

A. Производство по уголовному делу в отношении заявителя

6. 22 декабря 1999 г. Свердловский районный суд Иркутской области признал заявителя виновным в совершении кражи и приговорил его к пяти годам лишения свободы. 11 апреля 2000 г. судебная коллегия по уголовным делам Иркутского областного суда оставила приговор без изменения.

7. 7 июня 2001 г. заявитель ходатайствовал перед председателем областного суда о принесении надзорного представления по ряду оснований. После удовлетворения ходатайства 2 июля 2001 г. президиум Иркутского областного суда оставил приговор в силе, однако сократил срок наказания заявителя в виде лишения свободы до четырех лет и шести месяцев в связи с ошибкой в расчете соответствующего срока. Заявитель не был доставлен в судебное заседание.

8. В дальнейшем заявитель предпринимал еще несколько попыток добиться пересмотра его приговора и наказания. По-видимому, в ответ на одну из его жалоб письмом от 18 ноября 2002 г. прокуратура Иркутской области уведомила заявителя о том, что ею был принесен надзорный протест на судебные постановления от 22 декабря 1999 г. и 11 апреля 2000 г. Из материалов дела следует, что надзорное представление было ограничено доводом о том, что суд первой инстанции допустил ошибку при назначении заявителю режима исправительного учреждения, поскольку он не учел снятие с него судимости за совершение другого преступления в 1992 году. Заявитель получил данное письмо 22 ноября 2002 г.

9. Предположительно 6 декабря 2002 г. заявитель представил свои замечания на данный запрос. Однако к этому времени, 2 декабря 2002 г., президиум Иркутского областного суда уже рассмотрел надзорный протест и постановил, что судимость от 1992 года была погашена в 1997 году и что она не должна учитываться при рассмотрении судом первой инстанции вопроса о том, имело ли место повторное совершение преступления (рецидив). Суд пришел к выводу, что действия заявителя представляли собой рецидив скорее тяжкого, чем особо тяжкого преступления и изменил тип исправительного учреждения, в котором заявитель должен был отбывать наказание. В остальной части судебные постановления от 22 декабря 1999 г. и 7 июня 2001 г. были оставлены без изменения. Заявитель не был доставлен в данное судебное заседание. 30 декабря 2002 г. заявитель был информирован о том, что состоялся судебный пересмотр его дела, но копия судебного акта не была ему вручена.

B. Предполагаемое ненадлежащее обращение

10. Заявитель отбывал наказание в исправительном учреждении N УК-272/25, расположенном в Вихоревке Иркутской области.

1. Версия заявителя

11. По утверждению заявителя, 7 сентября 2001 г. администрация исправительного учреждения сообщила осужденным о том, что в колонию прибудут сотрудники отряда особого назначения "для дисциплины заключенных".

12. 21 сентября 2001 г. пятеро сотрудников отряда специального назначения прибыли в колонию для "оказания практической помощи при проведении обысков и профилактических мероприятий". В тот же день инспекторы колонии и сотрудники отряда обыскали камеру, в которой содержался заявитель. Заявитель оказал сопротивление при обыске, поэтому сотрудники отряда высказали в его адрес угрозы, избили его и испортили его личные вещи. Заявитель не получил медицинской помощи, а медицинский персонал колонии отказался фиксировать его телесные повреждения. Впоследствии администрация колонии отказала заявителю в направлении его жалоб в прокуратуру.

2. Версия властей Российской Федерации

13. По утверждению властей Российской Федерации, начальник областного Управления исполнения наказаний Министерства юстиции Российской Федерации поручил провести серию обысков в исправительных учреждениях с целью изъятия запрещенных предметов, которые осужденные прячут в своих камерах и которые могут быть использованы для побега.

14. Обыски были проведены в камере заявителя 10 и 21 сентября 2001 г. В соответствии с протоколом от 10 сентября 2001 г. применение силы было обосновано оскорблениями заявителя в адрес сотрудников, проводивших обыск. Из протокола, составленного 21 сентября 2001 г., следовало, что заявитель оскорблял их и угрожал им. Власти Российской Федерации представили копии рапортов двух сотрудников своему начальнику, из которых следовало, что в ходе обыска 21 сентября 2001 г. заявителем высказывались в адрес проводивших его сотрудников оскорбления и угрозы мести. Еще один сотрудник утверждал, что заявитель оказал сопротивление при проведении обыска, размахивал руками, ввиду его отказа прекратить сопротивление после предупреждения его руки были заведены за спину, и он "оказался в положении, препятствующем оказанию сопротивления", а затем выведен в другую камеру на период проведения обыска в его. Заключение, составленное медицинским сотрудником колонии, свидетельствовало о том, что никаких травм на теле заявителя обнаружено не было.

3. Расследование событий 10 и 21 сентября 2001 г.

15. Несколько осужденных обратились в прокуратуру Братска, осуществляющую надзор за соблюдением законов в исправительных учреждениях, с жалобами на происшествия 10 и 21 сентября 2001 г. Осужденные утверждали, что они и некоторые другие заключенные, в том числе заявитель, были избиты сотрудниками отряда специального назначения с молчаливого согласия администрации исправительного учреждения.

16. 21 января 2002 г. прокуратура Братска приняла решение отказать в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников отряда специального назначения. Помощник прокурора отметил, что вмешательство сотрудников данного отряда было санкционировано областным управлением исполнения наказаний 6 и 13 сентября 2001 г. (приказы NN 385 и 398). Сотрудники были одеты в камуфляжную форму, на которой были указаны их личные номера, и вязаные маски. 10 сентября 2001 г., в ходе обыска в камере, заявитель отказался подчиниться законным требованиям (оставаться в коридоре лицом к стене) и стал высказывать угрозы в сторону сотрудников, оскорбляя и отталкивая их. В итоге по приказу начальника исправительного учреждения заявитель был обездвижен. В ходе обыска 21 сентября 2001 г. заявитель вел себя аналогичным образом, а также призывал других осужденных к бунту. Для прекращения его действий он был обездвижен. Ни специальные средства, ни оружие не применялись. Помощник прокурора допросил лиц, обратившихся с жалобами, а также других заключенных, некоторые из которых утверждали о применении к ним специальных средств и оружия.

17. 28 февраля 2002 г. по результатам рассмотрения жалобы заявителя сотрудник Управления исполнения наказаний Иркутской области проинформировал помощника прокурора о следующем. 21 сентября 2001 г. пятеро сотрудников отряда специального назначения прибыли в исправительное учреждение. Заявитель оказал физическое сопротивление сотрудникам колонии при проведении обыска, высказывал угрозы в их адрес. После обысков осужденные были осмотрены врачом на предмет возможного наличия телесных повреждений. Осужденные не обращались с какими-либо жалобами или запросами.

II. Применимое национальное законодательство

A. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации (от 8 января 1997 г. N 1-ФЗ)

18. Осужденные, а также помещения, в которых они проживают, могут подвергаться обыску (части 5 и 6 статьи 82).

19. В случаях оказания осужденными сопротивления персоналу исправительных учреждений, злостного неповиновения законным требованиям персонала, проявления буйства, участия в массовых беспорядках, захвата заложников, нападения на граждан или совершения иных общественно опасных действий, при побеге, а равно для предотвращения причинения этими осужденными вреда окружающим или самим себе применяются физическая сила, специальные средства и оружие (часть 1 статьи 86). Порядок применения физической силы, специальных средств и оружия определяется законодательством Российской Федерации (часть 2 статьи 86).

B. Закон Российской Федерации от 21 июля 1993 г. N 5473-I "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы"

20. При применении физической силы, специальных средств и оружия сотрудники уголовно-исполнительной системы обязаны:

1) предупредить о намерении их использования, предоставив достаточно времени для выполнения своих требований, за исключением тех случаев, когда промедление в применении физической силы, специальных средств и оружия создает непосредственную опасность жизни или здоровью персонала и иных лиц, а также осужденных и заключенных;

2) обеспечить наименьшее причинение вреда осужденным и заключенным, предоставление пострадавшим медицинской помощи;

3) доложить непосредственному начальнику о каждом случае применения физической силы, специальных средств и оружия (статья 28).

21. Сотрудники уголовно-исполнительной системы применяют резиновые палки в следующих случаях:

1) для отражения нападения на работников уголовно-исполнительной системы, осужденных, заключенных и других граждан;

2) для пресечения массовых беспорядков, групповых нарушений общественного порядка осужденными и заключенными, а также задержания правонарушителей, оказывающих злостное неповиновение или сопротивление персоналу (статья 30).

C. Надзорное производство

22. В соответствии с частью 3 статьи 377 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, действующего в рассматриваемый период, в рассмотрении дела в порядке надзора принимает участие прокурор. В необходимых случаях на заседание суда, рассматривающего дело в порядке надзора, для дачи объяснений могут быть приглашены осужденный, оправданный, их защитники. Приглашенным на заседание лицам обеспечивается возможность ознакомления с протестом или заключением. Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2000 г. положения части 3 статьи 377 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР были признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации в той мере, в которой они позволяют суду надзорной инстанции рассматривать дело без ознакомления осужденного, оправданного, их защитников с протестом, в котором поставлен вопрос об отмене вступившего в законную силу судебного решения по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного или оправданного. Аналогичный вывод был сделан Конституционным Судом Российской Федерации и в связи с отсутствием положений, предусматривающих обязательное извещение осужденного, оправданного, их защитников о времени и месте судебного заседания суда надзорной инстанции. В отсутствие соответствующего требования право названных лиц довести до суда свою позицию не обеспечено.

23. При рассмотрении протеста в порядке надзора суд не связан доводами протеста и обязан проверить все производство по делу в полном объеме (статья 380 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР). Суд при рассмотрении дела в порядке надзора мог оставить в силе, изменить или отменить ранее принятые по делу судебные постановления, внести изменения в назначенное осужденному наказание, прекратить производство по делу или направить дело на новое рассмотрение в суд первой или кассационной инстанции. Тем не менее суд был не вправе усилить наказание, а равно применить закон о более тяжком преступлении (см. там же).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

24. Заявитель, ссылаясь на статьи 3 и 13 Конвенции, утверждал о том, что был избит 21 сентября 2001 г. и что по данному факту не было проведено эффективного расследования. Европейский Суд рассмотрит данную жалобу в свете положений статьи 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

25. Власти Российской Федерации утверждали, что применение силы было оправдано попыткой заявителя воспрепятствовать проведению обыска в его камере и оно не являлось несоразмерным. Они также утверждали, что заявитель не мог обратиться с соответствующей жалобой в Европейский Суд 10 сентября 2001 г., поскольку применение силы имело место 21 сентября 2001 г. На дату обращения с жалобой заявитель не использовал какие-либо внутригосударственные средства правовой защиты.

26. Заявитель утверждал, что не были изъяты никакие запрещенные предметы из его камеры и что у него не было причин оказывать сопротивление почти 20 сотрудникам, присутствовавшим при обыске в тот день. Не было никаких особых оснований для привлечения отряда особого назначения для оказания содействия сотрудникам исправительного учреждения при проведении ими обыска, который они проводили регулярно. Заявитель считал, что показания медицинского сотрудника колонии не заслуживают доверия, так как он находился в подчиненном положении в отношении сотрудников исправительного учреждения, участвовавших в избиении. По утверждению заявителя, избиения со стороны сотрудников отряда специального назначения были достаточно распространены в следственных изоляторах Иркутской области.

27. Европейский Суд учитывает возможность применения силы, которая существует в уголовно-исправительных учреждениях, а также тот факт, что неповиновение со стороны заключенных может стремительно перерасти в бунт, для предотвращения которого потребуется вмешательство сил безопасности (см. Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2006 г. по делу "Гёми и другие против Турции" (Gomi and Others v. Turkey), жалоба N 35962/97, § 77). Вместе с тем применение физической силы, которая не была строго необходима ввиду собственного поведения заключенного, унижает человеческое достоинство и в принципе представляет собой нарушение права, гарантированного статьей 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 7 декабря 2006 г. по делу "Шейдаев против Российской Федерации" (Sheydayev v. Russia), жалоба N 65859/01, § 59, и Постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу "Рибитч против Австрии" (Ribitsch v. Austria), Series A, N 336, § 38). Европейский Суд напоминает, что утверждения о ненадлежащем обращении должны подкрепляться достаточными доказательствами. Оценку доказательств Европейский Суд, как правило, осуществляет в соответствии со стандартом доказывания "вне разумного сомнения" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., Series A, N 25, § 161). Тем не менее такое доказывание может основываться на сосуществовании достаточно веских, четких и последовательных выводов или аналогичных презумпций фактического характера. Когда события полностью или в большей части происходят в сфере исключительного ведения властей, как в случаях с лицами, находящимися под их контролем под стражей, возникают веские фактические предположения относительно травм, появившихся в период содержания под стражей. В действительности можно полагать, что бремя доказывания с целью предоставления достаточных и убедительных объяснений возлагается на власти государства-ответчика (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII).

28. Европейский Суд прежде всего замечает, что заявителем не были представлены конкретные доводы относительно действий сотрудников отряда специального назначения 10 сентября 2001 г. Следовательно, анализ Европейского Суда будет сведен к предполагаемому применению силы 21 сентября 2001 г.

29. У Европейского Суда нет необходимости принимать отдельное решение относительно утверждения властей Российской Федерации о предполагаемом несоблюдении правила шести месяцев и требования об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты, поскольку в любом случае жалоба заявителя является неприемлемой по следующему основанию. Европейский Суд отмечает, и сторонами это не оспаривается, что соответствующие должностные лица применили приемы, направленные на обездвиживание заявителя. Вместе с тем не было доказано вне разумного сомнения, что заявитель был избит или что к нему были применены резиновые палки, иные специальные средства, какое-либо оружие (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 15 мая 2008 г. по делу "Дедовский и другие против Российской Федерации" (Dedovskiy and Others v. Russia), жалоба N 7178/03, §§ 76 - 79). Кроме того, отсутствуют медицинские доказательства, подтверждающие довод заявителя о том, что ему были причинены травмы, и что использованная против него сила превысила минимальный уровень жестокости и возник вопрос о нарушении статьи 3 Конвенции, или что она была несоразмерной. Утверждение о применении силы содержало упоминание только об устных оскорблениях и угрозах. Двое из трех сотрудников дали показания, в соответствии с которыми применение силы было обосновано только названными обстоятельствами. Один сотрудник также сообщил о том, что свои высказывания заявитель сопровождал размахиванием рук и призывами к бунту. Из материалов дела следует, что присутствие отряда специального назначения на территории исправительного учреждения было надлежащим образом санкционировано и что сотрудники были осведомлены о действующих нормах, регламентирующих порядок применения силы. В ходе обыска заявитель был предупрежден о том, что его ненадлежащее поведение и сопротивление приведут к применению силы к нему. Однако заявитель не подчинился правомерному приказу. В решении от 21 января 2002 г. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников отряда специального назначения помощник прокурора подтвердил названные факты и отметил, что заявитель предпринимал как устные, так и физические нападки на сотрудников отряда (см. § 16 настоящего Постановления).

30. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд приходит к выводу о том, что использование силы против заявителя явилось результатом законных действий соответствующих должностных лиц и что оно не достигло уровня бесчеловечного и унижающего достоинство обращения. Следовательно, данная часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

31. Заявитель, ссылаясь на пункт 1 статьи 6 Конвенции, подпункты "b" и "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции, статьи 13 и 14 Конвенции, утверждал, что надзорное производство по его делу не было справедливым, он не был доставлен в судебные заседания 2 июля 2001 г. и 2 декабря 2002 г., был лишен возможности представить свои доводы и у него не было достаточно времени для подготовки доводов в свою защиту. Заявитель также жаловался на результат производства по делу. Европейский Суд рассмотрит данные доводы в свете статьи 6 Конвенции, которая в частях, применимых в настоящем деле, предусматривает следующее:

"1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

...b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;

c) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия...".

32. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не мог представить свою жалобу в отношении судебного заседания, состоявшегося 2 декабря 2002 г., когда впервые обратился с жалобой в Европейский Суд 10 сентября 2001 г. Власти Российской Федерации признали, что ни заявитель, ни его адвокат не были извещены о названных судебных заседаниях и не присутствовали на них. До 1 января 2003 г. процедура рассмотрения дела в суде надзорной инстанции регламентировалась Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР. Согласно статье 377 указанного кодекса суд надзорной инстанции должен был решить, являлось ли участие осужденного и (или) его адвоката в судебном заседании обязательным. Если участие признавалось необходимым, соответствующим лицам вручалась копия надзорного представления или протеста. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2000 г. в отношении статьи 377 кодекса касалось только надзорных протестов, в которых требовалось ухудшение положения осужденного (см. § 22 настоящего Постановления). Напротив, надзорное производство в данном деле было направлено на улучшение положения заявителя. В обоих случаях надзорное производство возбуждалось в интересах заявителя, а его результатом стало сокращение срока подлежащего отбыванию наказания и изменение в сторону смягчения режима исправительного учреждения, в котором заявитель должен отбывать наказание. Присутствие заявителя или его адвоката в судебном заседании не было необходимым, поскольку все доводы были изложены в полном объеме в надзорных представлении и протесте.

33. Заявитель поддержал свои жалобы.

A. Приемлемость жалобы

34. Что касается жалобы в отношении судебного заседания, состоявшегося 2 декабря 2002 г., Европейский Суд отмечает, что она была подана по существу 16 января 2003 г., то есть в пределах установленного шестимесячного срока.

35. Европейский Суд также отмечает, что именно заявитель ходатайствовал о пересмотре в порядке надзора его приговора и наказания и что исход разбирательства был благоприятен для него (см. §§ 7 - 9 настоящего Постановления). Заявитель обратил внимание на допущенные в ходе пересмотра дела в порядке надзора процессуальные нарушения, но не жаловался на то, что принцип правовой определенности как таковой был нарушен (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Фадин против Российской Федерации" (Fadin v. Russia), жалоба N 58079/00, § 34, и Решение Европейского Суда от 9 марта 2006 г. по делу "Братякин против Российской Федерации" (Bratyakin v. Russia), жалоба N 72776/01).

36. Более того, в той мере, насколько можно предположить, что власти Российской Федерации утверждают об утрате заявителем статуса жертвы предполагаемого нарушения его процессуальных прав, Европейский Суд напоминает, что после отмены обвинительного приговора или прекращения в отношении заявителя производства по делу он более не может считаться жертвой по смыслу статьи 34 Конвенции нарушения его или ее права на справедливое судебное разбирательство в ходе данного производства (см. Постановление Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Устюн против Турции" (Ustun v. Turkey), жалоба N 37685/02, § 26, и Постановление Европейского Суда от 26 июля 2007 г. по делу "Андрей Георгиев против Болгарии" (Andrei Georgiev v. Bulgaria), жалоба N 61507/00, § 98). Тем не менее тот факт, что заявитель инициировал надзорное производство по делу, которое в конечном счете привело к частично благоприятному для него исходу, не лишает его статуса жертвы в связи с предполагаемым нарушением его процессуальных прав в ходе пересмотра дела (см. аналогичные положения в Постановлении Европейского Суда от 15 декабря 2005 г. по делу "Ваньян против Российской Федерации" (Vanyan v. Russia), жалоба N 53203/99, §§ 23 - 25). Заявитель требовал пересмотра дела в порядке надзора по более широкому кругу оснований, чем было указано председателем областного суда в 2001 году и прокурором в надзорном протесте в 2002 году. Заявитель также недвусмысленно ссылался на полномочие суда надзорной инстанции пересмотреть его дело в полном объеме.

37. Следовательно, Европейский Суд полагает, что заявитель может считать себя жертвой предполагаемого нарушения его процессуальных прав, предусмотренных статьей 6 Конвенции, и что он не утратил статуса жертвы в отношении названного положения.

38. Европейский Суд приходит к выводу, что жалобы на предполагаемое нарушение процессуальных прав заявителя в ходе пересмотра дела в порядке надзора в 2001 и 2002 годах не являются явно необоснованными по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что они не является неприемлемыми по каким-либо иным основаниям. Следовательно, в этой части жалобы должны быть признаны приемлемыми.

B. Существо жалобы

39. Европейский Суд уже констатировал нарушение требования справедливости, установленного пунктом 1 статьи 6 Конвенции, в делах, где суды надзорной инстанции изменяли квалификацию действий заявителей, не вызывав последних в судебное заседание и не предоставив им возможности представить доводы по существу надзорных представлений или протестов (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ваньян против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Алдошкина против Российской Федерации" (Aldoshkina v. Russia), жалоба N 66041/01, §§ 23 - 25, и Постановление Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Станислав Жуков против Российской Федерации" (Stanislav Zhukov v. Russia), жалоба N 54632/00, §§ 23 - 25).

40. Европейский Суд отмечает, что в деле "Ваньян против Российской Федерации" (см. §§ 23 - 25 настоящего Постановления) заявитель был признан виновным в приобретении наркотиков с целью их последующей продажи, а также во владении наркотическими веществами и их хранении "в особо крупном размере". Суд надзорной инстанции дал иную правовую оценку его действиям, придя к выводу о том, что заявитель не действовал с целью сбыта, и существенно смягчил его наказание. В деле "Алдошкина против Российской Федерации" (см. §§ 9 и 13 настоящего Постановления) заявительница была признана виновной в мошенничестве, совершенном в сговоре с другим лицом с использованием ее служебного положения. Суд надзорной инстанции переквалифицировал действия заявительницы как покушение на совершение мошенничества. Аналогично в деле "Станислав Жуков против Российской Федерации" заявитель был признан виновным в похищении человека, совершенном группой лиц с применением силы. Суд надзорной инстанции пересмотрел дело и признал его виновным в соучастии в похищении человека без применения силы (см. §§ 8 - 14 настоящего Постановления).

41. В рассматриваемом деле заявитель был признан виновным в совершении кражи. В 2001 году председатель Иркутского областного суда принес надзорное представление, из которого следовало, что при исчислении подлежащего назначению заявителю срока лишения свободы была допущена ошибка. 2 июля 2001 г. президиум областного суда оставил обвинительный приговор в отношении заявителя без изменения, однако, смягчил наказание до четырех лет и шести месяцев в связи с допущенной при исчислении срока ошибкой.

42. Далее Европейский Суд отмечает, что в ноябре 2002 года прокуратура обратилась о пересмотре в порядке надзора решений суда первой и кассационной инстанций, утверждая, что судом первой инстанции была допущена ошибка при определении режима отбывания заявителем наказания, поскольку суд не учел снятие с него судимости за совершение 1992 году другого преступления. 2 декабря 2002 г. президиум областного суда постановил, что судимость заявителя от 1992 года была снята в 1997 году и не должна учитываться при решении судом первой инстанции вопроса о том, имел ли место рецидив. Президиум пришел к выводу о том, что явившиеся предметом пересмотра действия заявителя представляли собой скорее тяжкий, чем особо тяжкий рецидив, и изменил вид исправительного учреждения, в котором заявитель должен был отбывать наказание. Срок лишения свободы, тем не менее, остался без изменения. Несмотря на то, что названный пересмотр был ограничен скорее вопросами наказания заявителя и режима исправительного учреждения, чем изменением постановленного в отношении него обвинительного приговора в связи с иной квалификацией его действий, Европейский Суд полагает, что данное разбирательство касалось определения предъявленного заявителю "уголовного обвинения" (см. Постановление Европейского Суда от 25 февраля 1997 г. по делу "Финдлей против Соединенного Королевства" (Findlay v. United Kingdom), Reports of Judgments and Decisions 1997-I, § 69, и для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Гатфройнд против Франции" (Gutfreund v. France), жалоба N 45681/99, § 32, ECHR 2003-VII, и Решение Европейского Суда от 14 сентября 2000 г. по делу "Айдын против Турции" (Aydin v. Turkey), жалоба N 41954/98). В то же время между сторонами не было разногласия по названному вопросу. В соответствии с применимым национальным законодательством суд надзорной инстанции не был связан доводами надзорного протеста и был обязан пересмотреть дело в полном объеме (см. § 23 настоящего Постановления). Он мог оставить без удовлетворения надзорный протест, отменить обвинительный приговор и (или) решение суда кассационной инстанции, прекратить производство по уголовному делу или внести изменения в любое из ранее принятых по делу решений. Как следует из текста надзорного постановления по делу заявителя, суд надзорной инстанции не только внес изменения в постановления суда первой и кассационной инстанций, но и оставил их без изменения "в остальной части". Следовательно, нет сомнений, что рассматриваемое производство по делу попадает в сферу действия статьи 6 Конвенции.

43. Таким образом, Европейский Суд должен установить, соответствовало бездействие властей в отношении предоставления заявителю возможности представить свои письменные и (или) устные доводы по делу суду надзорной инстанции в 2001 и 2002 годах гарантиям статьи 6 Конвенции.

44. В связи с этим Европейский Суд напоминает, что требования пункта 3 статьи 6 Конвенции должны рассматриваться как конкретные аспекты права на справедливое судебное разбирательство, предусмотренного пунктом 1 статьи 6 Конвенции, и, следовательно, жалоба заявителя на нарушение пунктов 1 и 3 статьи 6 Конвенции подлежит одновременному рассмотрению (см. Постановление Европейского Суда от 17 декабря 1996 г. по делу "Вашер против Франции" (Vacher v. France), Reports of Judgments and Decisions 1996-VI, § 22). В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда принцип равенства сторон предполагает, что каждой из сторон должна быть предоставлена разумная возможность представить свое дело в таких условиях, при которых он не находится в существенно худшем положении по сравнению со своим оппонентом (см. среди прочих Постановление Европейского Суда от 24 февраля 1997 г. по делу "Де Хаес и Гиджселс против Бельгии" (De Haes and Gijsels v. Belgium), Reports of Judgments and Decisions 1997-I, § 53). Европейский Суд также напоминает, что принцип равенства сторон не зависит от несправедливости, происходящей от процессуального неравенства (см. Постановление Европейского Суда от 22 февраля 1996 г. по делу "Булут против Австрии" (Bulut v. Austria), Reports of Judgments and Decisions 1996-II, § 49, и Постановление Европейского Суда от 18 октября 2007 г. по делу "Аснар против Франции (N 2)" (Asnar v. France (N 2)), жалоба N 12316/04, §§ 24 - 28). Задачей защиты является оценить, заслуживает ли реакции конкретный довод. Соответственно, не является справедливым представление стороной обвинения суду доводов, о которых не знает сторона защиты (см. Постановление Европейского Суда делу "АПЕХ Улдёзёттейнек Сзёветсэге и другие против Венгрии" (APEH Uldozotteinek Szovetsege and Others v. Hungary), жалоба N 32367/96, § 42, ECHR 2000-X). Данная позиция остается неизменной, когда замечания, представленные по вопросу, подлежащему разрешению судом, носят нейтральный характер (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гёч против Турции" (Goc v. Turkey), жалоба N 36590/97, § 55, ECHR 2002-V). Европейский Суд полагает, что указанный принцип не утрачивает своей важности, когда соответствующие доводы имеют благоприятный характер для стороны защиты.

45. Европейский Суд отмечает, что заявитель не был извещен о надзорном пересмотре дела в 2001 году и не был доставлен в заседание 2 июля 2001 г. Он также отмечает, что в конце ноября 2002 года заявитель был уведомлен о том, что по протесту прокурора было возбуждено надзорное производство. Несмотря на то, что заявителю не была вручена копия данного протеста, и он не знал о его содержании, заявитель представил свои замечания в связи с принесением протеста. Тем не менее поскольку заявитель не был извещен о дате судебного заседания, он направил их уже после принятия президиумом областного суда постановления 2 декабря 2002 г. Европейский Суд также отмечает, что прокурор участвовал в заседании суда надзорной инстанции и представлял устные замечания в поддержку своих доводов о пересмотре дела.

46. Учитывая свою прецедентную практику по данному вопросу, а также предоставленные в его распоряжение материалы, Европейский Суд полагает, что заявитель не имел эффективной возможности ознакомиться и представить свои замечания по ходатайствам властей о пересмотре дела в порядке надзора и их устным доводам в адрес президиума суда, а также изложить позицию по своему делу в ходе состязательного разбирательства.

47. Принимая во внимание изложенное, Европейский Суд приходит к выводу, что в обоих случаях производство по делу в порядке надзора в президиуме Иркутского областного суда не соответствовало требованию справедливости. Следовательно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции. В свете данного вывода нет необходимости отдельно рассматривать вопрос о нарушении положении пункта 3 статьи 6 Конвенции.

III. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

48. Кроме того, заявитель жаловался, ссылаясь на статью 8 Конвенции, на то, что сотрудники колонии вскрывали и просматривали его переписку и не направляли ее далее адресатам. Он также утверждал, что в нарушение статьи 7 Конвенции областной суд неправильно исчислил подлежащий назначению ему срок лишения свободы. Европейский Суд рассмотрел данные жалобы в версии, представленной заявителем. Однако учитывая имеющиеся в его распоряжении материалы, а также свою компетенцию в отношении данных жалоб, Европейский Суд приходит к выводу, что они не содержат признаков нарушения прав и свобод, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней. Исходя из изложенного данная часть жалобы подлежит отклонению как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

49. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

50. Заявитель не представил каких-либо требований о справедливой компенсации. В связи с этим Европейский Суд не усматривает оснований для присуждения заявителю возмещения в соответствии со статьей 41 Конвенции.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу в части, касающейся пересмотра дела в порядке надзора, приемлемой, а остальную часть жалобы - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

3) постановил, что не имеется оснований для присуждения заявителю компенсации в соответствии со статьей 41 Конвенции.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 15 января 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда