Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 октября 2011 г. Дело "Черкасов (Cherkasov) против Российской Федерации" (жалоба N 7039/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Черкасов (Cherkasov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 7039/04)

Постановление Суда

Страсбург, 18 октября 2011 г.

По делу "Черкасов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Пэра Лоренсена,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 27 сентября 2011 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 7039/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Анатолием Владимировичем Черкасовым (далее - заявитель) 4 января 2004 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, что был избит сотрудниками милиции 23 августа 2004 г. и что власти впоследствии не расследовали это происшествие. Заявитель был также не удовлетворен исходом различных несвязанных судебных разбирательств против частных лиц и государственных органов.

4. 4 сентября 2008 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с бывшим пунктом 1 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1956 году и проживает в поселке Рамонь Воронежской области.

A. События 23 августа 2004 г. и относящееся к ним разбирательство

1. Задержание заявителя 23 августа 2004 г. и его первоначальное содержание в вытрезвителе

6. 23 августа 2004 г., около 18.00, заявитель шел в продовольственный магазин. По его словам, он плохо себя чувствовал и присел на ступеньки местной столовой.

7. Сотрудники милиции районного отдела внутренних дел Рамонского района Воронежской области (далее - районный отдел внутренних дел), которые патрулировали улицы, очевидно, приняв его за пьяного, подошли к нему и предложили проследовать за ними в здание районного отдела внутренних дел.

8. Когда заявитель отказался, они силой посадили его в машину и затем доставили его в камеру в здании районного отдела внутренних дел, которая использовалась как вытрезвитель. При поступлении медицинская сестра поставила заявителю диагноз "алкогольная интоксикация". По-видимому, заявитель провел в камере несколько часов, громко крича и требуя освобождения, и даже пытался выбить дверь деревянной скамьей. Он также требовал обеспечить ему доступ к его адвокату и врачу.

9. Через некоторое время прибыла группа медиков, но они отказались осмотреть заявителя, поскольку были предположительно возмущены его грубыми словами и поведением.

10. Пребывание заявителя в вытрезвителе было зафиксировано в журнале районного отдела внутренних дел как продлившееся с 20.20 до 23.40 23 августа 2004 г.

2. Драка заявителя с сотрудниками милиции и последующее содержание в изоляторе временного содержания

11. Около 22.00 заявителя вывели из камеры.

12. По словам заявителя, когда он вышел из здания районного отдела внутренних дел во внутренний двор, сотрудник милиции, который шел за ним, нанес ему три удара по ребрам. Заявитель обернулся и ответил, ударив сотрудника кулаками в лицо. В ходе дальнейшей драки к сотруднику присоединился его коллега, и в конечном счете они оказались сильнее. Вдвоем они повалили заявителя на землю и какое-то время пинали его. По-видимому, в результате этого он потерял сознание.

13. Затем заявителя поместили в изолятор временного содержания местного отдела милиции. Власти Российской Федерации предоставили список задержанных лиц с указанием их деяний, подтверждающий содержание заявителя под стражей до 23.50. Дальнейшие просьбы заявителя о предоставлении ему врача оставались без ответа на протяжении всей ночи. Утром приехала группа медиков. По-видимому, они осмотрели заявителя, но не обнаружили никаких следов травм и вскоре уехали. Заявитель утверждал, что медики вновь отказались его осмотреть и что так называемый осмотр не был проведен надлежащим образом, поскольку присутствующая медсестра только смотрела на него на расстоянии.

3. Слушание дела судьей районного суда и освобождение заявителя

14. Утром 24 августа 2004 г., около 10.30, заявитель предстал перед судьей П. Рамонского районного суда Воронежской области (далее - районный суд) в связи с его предположительно грубым поведением и использованием оскорбительных выражений в вытрезвителе здания районного отдела внутренних дел. Судья решил, что заявитель совершил административное правонарушение в виде мелкого хулиганства, и вынес ему устное предупреждение.

15. После заседания в районном суде заявитель был освобожден.

16. Заявитель, по-видимому, не обжаловал это решение, и через десять дней после его оглашения, 29 августа 2004 г., оно вступило в силу.

17. Впоследствии это решение было отменено 10 марта 2005 г. председателем Воронежского областного суда как противоречивое, неоправданное и недостаточно мотивированное, и соответствующее административное разбирательство было прекращено в связи с истечением срока давности. Председатель областного суда отметил, что некоторые важные документы, касающиеся существа дела, пропали.

4. Медицинские осмотры заявителя и лечение в областной больнице

18. Незамедлительно после освобождения, около 11.00 24 августа 2004 г., заявитель лично явился в Рамонскую районную прокуратуру Воронежской области (далее - районная прокуратура), из которой его направили в местную больницу для прохождения медицинского обследования. Исполняющий обязанности районного прокурора Н. выдал заявителю написанное от руки направление на медицинское обследование в местной больнице.

19. В ту же дату, в 11.30, он был обследован хирургом местной больницы, а 25 августа 2004 г. - зубным врачом и отоларингологом. Заявитель утверждал, что его кровь также исследовали на наличие алкоголя с отрицательным результатом.

20. Состояние здоровья заявителя на 24 августа 2004 г. во время визита к хирургу было описано в медицинском заключении следующим образом:

"При осмотре хирурга наличие многочисленных травм на верхней части головы, субарахноидальные гематомы размером до трех сантиметров в диаметре, три синяка на лице, царапины на носу... темно-коричневый синяк размером от трех до пяти сантиметров в области шеи. На задней части шеи коричневый синяк от двух до трех сантиметров, на передней части правого плеча темно-коричневый синяк размером от четырех до семи сантиметров. На поверхности грудной клетки множественные царапины с синяками, сосредоточенными в основном слева от центральной линии ключицы. На обоих предплечьях более десяти синяков и царапин. Царапины от двух до четырех сантиметров на обеих сторонах локтя. На задней стороне грудной клетки и задней части колена пять царапин от трех до четырех сантиметров. Синяки на нижней части бедер и голенях...".

21. В дополнительной справке медицинской карты, датированной 25 августа 2004 г., указывалось, что у заявителя "закрытый перелом носа без смещения".

22. Поскольку заявитель плохо себя чувствовал, 26 августа 2004 г. он обратился в отдел судебно-медицинской экспертизы Воронежа для обследования. Заявитель был осмотрен и направлен в специальное отделение областной больницы.

23. Медицинское заключение от 26 августа 2004 г. по существу подтвердило состояние заявителя, уже описанное в заключении от 24 августа 2004 г., и определило те же травмы более подробно.

24. 27 августа 2004 г. заявитель явился в областную больницу, которая не смогла провести необходимые процедуры в тот же день и предложила заявителю повторно явиться в понедельник, 30 августа 2004 г. В тот же день было установлено, что заявитель нуждается в срочной медицинской помощи. Он был госпитализирован в нейрохирургическое отделение областной больницы с сотрясением мозга и оставался там до 13 сентября 2004 г.

5. Уголовное расследование событий 23 и 24 августа 2004 г.

25. 15 сентября 2004 г., через два дня после выписки из больницы, заявитель лично пришел в районную прокуратуру и подал жалобу на жестокое обращение во время его содержания под стражей 23 и 24 августа 2004 г.

(a) Первый этап расследования

26. После предварительной проверки 24 сентября 2004 г. следователь С. признал сотрудников милиции Е. и О. подозреваемыми и затем принял решение о прекращении дела в отношении жалобы заявителя в отсутствие доказательств совершения каких-либо преступлений.

27. В ходе разбирательства следователь С. получил свидетельские показания различных сотрудников милиции, включая тех, которые доставили заявителя в вытрезвитель, охраняли камеру, сопровождали заявителя в изолятор временного содержания, а также медицинских работников, которые были вызваны для осмотра заявителя в ту ночь. Все они, кроме сотрудников Т. и С., отрицали свою осведомленность о драке, упомянутой заявителем.

28. Что касается двух последних, в показаниях, датированных 3 сентября 2004 г., сотрудник Т. также упомянул применение физической силы и специальных приемов, "чтобы успокоить заявителя". В показании, датированном 3 сентября 2004 г., сотрудник С. отметил использование физической силы в отношении заявителя в ту ночь в связи с тем, что заявитель предположительно "использовал оскорбительные выражения, вел себя агрессивно и пытался ударить его и коллегу в лицо".

29. Следователь не проводил никаких дополнительных проверок в отношении эпизода, указанного сотрудниками Т. и С., и не назначил медицинскую экспертизу лиц, предположительно принимавших участие в эпизоде.

30. Отметив те части показаний различных свидетелей, которые подтвердили содержание заявителя в вытрезвителе, но отрицали, что имела место драка, упомянутая заявителем, следователь указал следующее:

"...Принимая во внимание достаточные доказательства, свидетельствующие об отсутствии преступления... соответственно, решено прекратить дело".

31. 29 ноября 2004 г. заместитель прокурора районной прокуратуры отменил постановление от 24 сентября 2004 г. и возвратил дело следователю для дополнительного расследования. Прокурор отметил, что решение от 24 сентября 2004 г. являлось неполным и поверхностным, не были получены показания двух свидетелей, которые присутствовали при поступлении заявителя в вытрезвитель, а также у его бывших сокамерников.

(b) Второй этап расследования

32. 1 декабря 2004 г., после дополнительной проверки, следователь С. снова вынес постановление о прекращении расследования в связи с отсутствием доказательств преступления. По-видимому, в этот раз были приняты во внимание показания дополнительных свидетелей, таких как сокамерники заявителя.

33. Указав те части показаний свидетелей, в которых они подтвердили нахождение заявителя под стражей в вытрезвителе, но отрицали, что имела место драка, описанная заявителем, а также показания бывших сокамерников заявителя, которые не подтвердили наличие травм на теле заявителя, следователь вынес следующее заключение:

"...Таким образом, согласно показаниям свидетелей во время содержания под стражей [заявителя] в [отделе милиции] он не имел повреждений. Его утверждение о том, что травмы были получены во время содержания под стражей, не подтверждены какими-либо доказательствами. Показания медицинского персонала... подтверждаются записями в журнале скорой помощи... Запись N 3620, датированная 23 августа 2004 г., отражает осмотр [заявителя] и диагноз: алкогольное опьянение... не требующее медицинской помощи. Запись N 3623, датированная 24 августа 2004 г., отражает осмотр [заявителя] и диагноз: хронический бронхит, переходящий в астму. Нет информации о наличии травм на теле [заявителя].

С учетом вышеизложенного имеются достаточные данные, указывающие на отсутствие преступления... и разбирательство подлежит прекращению".

34. Решением от 5 февраля 2005 г. районный прокурор отменил постановление от 1 декабря 2004 г. как неполное и поверхностное и возвратил дело следователю для дополнительного расследования. Прокурор отметил, что предполагаемая драка и вопрос о происхождении травм заявителя остались без надлежащего разъяснения.

(c) Третий этап расследования

35. 15 февраля 2005 г. заместитель районного прокурора принял решение о прекращении расследования за отсутствием состава преступления. Решение было основано на тех же доказательствах, что и предыдущие решения.

36. Сотрудники, которые сопровождали заявителя из вытрезвителя в изолятор временного содержания, были установлены, но решение не затрагивало его утверждений о драке с сотрудниками милиции и более ранние показания сотрудников милиции, отметивших применение силы. Прокурор указал следующее:

"...Утверждения о том, что травмы были причинены сотрудниками [местного] отдела милиции, как сказано [заявителем], в ходе расследования не нашли подтверждения. Так, согласно показаниям свидетелей и другим документам во время содержания под стражей [заявителя] в... отделе милиции на его теле не было травм... Показания опрошенных свидетелей достоверны и хорошо согласуются между собой, поэтому нет оснований в них сомневаться.

В целом следствию не удалось получить данных, подтверждающих, что травмы [заявителю] были причинены сотрудниками милиции... Е. и О., которые сопровождали его из вытрезвителя в изолятор временного содержания. С учетом вышеизложенного признаки преступления в действиях Е. и О. отсутствуют... и разбирательство подлежит прекращению".

6. Пересмотр решения от 15 февраля 2005 г.

37. Заявитель обжаловал постановление от 15 февраля 2005 г. в суде в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса, оспаривая установленную версию событий и указав на различные противоречия и на недостатки расследования.

38. 6 июня 2005 г. районный суд в качестве суда первой инстанции оставил постановление от 15 февраля 2005 г. без изменения. Суд решил, что расследование было законным и достаточно полным, чтобы исключить уголовную ответственность сотрудников милиции. Суд, в частности, отметил:

"...В ходе расследования, проведенного по жалобе [заявителя]... было установлено, что 23 августа 2004 г. [заявитель] был задержан и содержался под стражей в [местном] отделе милиции, где он был помещен в вытрезвитель, после чего дело об административном нарушении, возбужденное против него, было направлено для рассмотрения по существу мировому судье участка N 2 Рамонского района Воронежской области.

При принятии решения о прекращении дела заместитель прокурора сделал вывод о том, что не было получено достаточных доказательств, подтверждающих, что травмы были причинены [заявителю] сотрудниками Е. и О., которые сопровождали его из вытрезвителя.

Доводы [заявителя] о незаконности этого решения не нашли подтверждения...".

39. Решение было оставлено в силе Воронежским областным судом 16 августа 2005 г. Суд отметил:

"...Ссылки на ошибочную оценку доказательств в деле недостаточны для отмены решения... Следователь в соответствии с [национальным законодательством] проверил и оценил существующие доказательства по делу, посчитав достоверными показания [сотрудников милиции] и [медицинского персонала] и справедливо отклонив версию событий [заявителя], заключил, что сотрудники милиции Е. и О. не совершили преступления...".

7. Последующие судебные разбирательства

40. 6 ноября 2008 г., после уведомления о настоящем деле государства-ответчика, Воронежская областная прокуратура обжаловала в порядке надзора решение от 6 июня 2005 г. и определение от 16 августа 2005 г.

41. 8 декабря 2008 г. судья Воронежского областного суда рассмотрел и отклонил жалобу как необоснованную. Он отметил:

"...Доводы о том, что в соответствующем решении не было принято к сведению наличие травм на [теле заявителя], недостаточны для отмены решений нижестоящих судов, поскольку предварительная проверка не смогла подтвердить версию о том, что рассматриваемые травмы являлись результатом насилия, незаконных и умышленных действий сотрудников милиции. Нет оснований считать, что проверка была неполной. В ходе разбирательства в суде первой инстанции [заявитель] не опроверг показания соответствующих свидетелей, включая тех, которые не являлись сотрудниками милиции. Такие доводы не были представлены и в настоящей жалобе...".

B. Судебные разбирательства заявителя с различными органами и частными лицами

42. В дополнение к судебному разбирательству в связи с событиями 23 августа 2004 г. заявитель также принял участие в ряде несвязанных между собой дел в отношении различных государственных органов и частных лиц.

43. Он возбудил множество гражданских разбирательств, которые окончились решением Воронежского областного суда от 22 ноября 2001 г. Он также безуспешно возбудил два судебных разбирательства против различных частных лиц и органов в отношении возмещения ущерба, которые окончились решениями от 14 сентября и 21 октября 2004 г.

II. Применимое национальное законодательство и практика

A. Содержание в милицейских вытрезвителях

44. Согласно пункту 11 статьи 11 Закона Российской Федерации "О милиции" (от 18 апреля 1991 г. N 1026-1, действовавшего в период, относящийся к обстоятельствам дела, далее - Закон о милиции) сотрудникам милиции, в частности, предоставлялось право доставлять в медицинские учреждения либо в дежурные части органов внутренних дел и содержать в них до вытрезвления лиц, находящихся в общественных местах в состоянии опьянения и утративших способность самостоятельно передвигаться.

B. Мелкое хулиганство

45. В соответствующей части Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации от 30 декабря 2001 г. (действовавшего в период, относящийся к обстоятельствам дела) указано следующее:

"Статья 20.1. Мелкое хулиганство

1. Мелкое хулиганство, то есть нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества, влечет наложение административного штрафа в размере от 500 до 1 000 рублей или административный арест на срок до 15 суток...".

C. Применение силы милицией

1. Общие положения

46. Часть 2 статьи 21 Конституции Российской Федерации предусматривает, что никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.

47. Пункт "е" части 2 статьи 117 Уголовного кодекса Российской Федерации устанавливает за истязание наказание в виде лишения свободы на срок до семи лет. Согласно пунктам "а", "в" части 3 статьи 286 Уголовного кодекса Российской Федерации превышение должностных полномочий с применением насилия или повлекшее тяжкие последствия влечет наказание в виде лишения свободы на срок до десяти лет.

48. Пункт "а" части 3 статьи 286 Уголовного кодекса предусматривает, что совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, с применением насилия или повлекшее тяжкие последствия, наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.

2. Закон о милиции

49. Закон о милиции (действовавший в период, относящийся к обстоятельствам дела) устанавливал, что сотрудники милиции имеют право применять физическую силу, специальные средства и огнестрельное оружие только в случаях и порядке, предусмотренных Законом о милиции, а сотрудники изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел - Федеральным законом "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений". При применении физической силы, специальных средств или огнестрельного оружия сотрудник милиции обязан предупредить о намерении их использовать, предоставив при этом достаточно времени для выполнения требований сотрудника милиции, за исключением случаев, когда промедление в применении физической силы, специальных средств или огнестрельного оружия создает непосредственную опасность жизни и здоровью граждан и сотрудников милиции, может повлечь иные тяжкие последствия или когда такое предупреждение в создавшейся обстановке является неуместным или невозможным. Сотрудник милиции обязан стремиться в зависимости от характера и степени опасности правонарушения и лиц, его совершивших, и силы оказываемого противодействия к тому, чтобы любой ущерб, причиняемый при этом, был минимальным, а также обеспечить лицам, получившим телесные повреждения, оказание первой помощи (статья 12 Закона о милиции).

50. Сотрудники милиции имеют право применять физическую силу, в том числе боевые приемы борьбы, для пресечения преступлений и административных правонарушений, задержания лиц, их совершивших, преодоления противодействия законным требованиям, если ненасильственные способы не обеспечивают выполнения возложенных на милицию обязанностей (статья 13 Закона о милиции).

51. Статьи 14 и 15 Закона о милиции содержат исчерпывающий перечень случаев, когда могут быть применены специальные средства, включая резиновые палки, наручники и огнестрельное оружие. В частности, резиновые палки могут быть применены для отражения нападения на граждан или сотрудников милиции, для пресечения оказываемого сотруднику милиции сопротивления, для пресечения массовых беспорядков и групповых действий, нарушающих работу транспорта, связи и организаций. Наручники могут быть использованы для пресечения оказываемого сотруднику милиции сопротивления, для задержания лица, застигнутого при совершении преступления против жизни, здоровья или собственности и пытающегося скрыться, и для доставления задерживаемых лиц в милицию, конвоирования и охраны задержанных, а также лиц, подвергнутых административному аресту и заключенных под стражу, когда они своим поведением дают основание полагать, что могут совершить побег либо причинить вред окружающим или себе или оказывают противодействие сотруднику милиции.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

52. Заявитель жаловался на то, что подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции во время его содержания под стражей в ночь с 23 на 24 августа 2004 г. и на то, что национальные власти надлежащим образом не расследовали данный факт. Европейский Суд рассмотрит жалобу с точки зрения статьи 3 Конвенции, которая предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Приемлемость жалобы

53. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба заявителя в Европейский Суд была преждевременной, что компетентная прокуратура возбудила надзорное производство в отношении решения от 15 февраля 2005 г. и последующих судебных решений и что надзорное производство продолжается до сих пор. Позже власти Российской Федерации уведомили Европейский Суд о том, что надзорное производство не увенчались успехом и решения нижестоящих судов остаются в силе.

54. Заявитель не комментировал эти возражения и в целом считал жалобу приемлемой.

55. Европейский Суд отмечает, что эта часть жалобы не является явно необоснованной в значении подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

56. Власти Российской Федерации отмечали, что утверждения заявителя в отношении жестокого обращения были тщательно проверены компетентными национальными властями и были разумно отклонены как необоснованные. По их мнению, расследование было достаточно удовлетворительным. В то же время они признали, что расследование не разрешило вопроса о предполагаемой драке между сотрудниками милиции и заявителем.

57. Заявитель не согласился с властями Российской Федерации и настаивал на первоначальной версии событий.

1. Предполагаемое жестокое обращение при содержании под стражей в отделе милиции

(a) Общие принципы

58. Европейский Суд неоднократно указывал, что власти обязаны защищать физическую неприкосновенность лиц, содержащихся под стражей. Если лицо заключается под стражу здоровым, а при освобождении у него обнаруживаются травмы, государство обязано представить убедительное объяснение того, как эти травмы были получены (см. Постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria), § 34, Series A, N 336, см. также с необходимыми изменениями Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII). В противном случае пытки или жестокое обращение могут презюмироваться в пользу заявителя и может возникнуть вопрос с точки зрения статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 августа 1992 г. по делу "Томази против Франции" (Tomasi v. France), §§ 108-111, Series A, N 241-A, и Постановление Большой Палаты по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 87, ECHR 1999-V). Европейский Суд также напоминает, что, поскольку он сознает субсидиарный характер своих функций и учитывает необходимость проявлять осторожность при принятии на себя роли суда первой инстанции, устанавливающего факты, тем не менее, он не связан выводами судов первой инстанции и может отступать от них, когда это представляется неизбежным при обстоятельствах конкретного дела (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 21 февраля 2002 г. по делу "Матьяр против Турции" (Matyar v. Turkey), жалоба N 23423/94, § 108, и противоположный пример в Постановлении Европейского Суда от 16 декабря 1992 г. по делу "Эдвардс против Соединенного Королевства" (Edwards v. United Kingdom), § 34, Series A, N 247-B, и Постановление Европейского Суда от 22 апреля 1992 г. по делу "Видал против Бельгии" (Vidal v. Belgium), §§ 33 и 34, Series A, N 235-B).

(b) Оценка доказательств

59. Европейский Суд отмечает, что стороны не оспаривают обоснованность медицинского заключения, составленного 24 августа 2004 г. незамедлительно после освобождения заявителя, в котором подтверждалось наличие многочисленных травм головы, шеи, лица, грудной клетки, рук и ног (см. § 20 настоящего Постановления). Следовательно, власти Российской Федерации были обязаны представить убедительные объяснения, каким образом заявитель получил травмы.

60. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что жалобы заявителя на жестокое обращение были рассмотрены и отклонены национальными властями в ходе уголовного расследования событий 23-24 августа 2004 г., которое окончилось вынесением постановления от 15 февраля 2005 г. Это постановление было оставлено без изменения национальными судами двух инстанций 6 июня и 16 августа 2005 г. соответственно (см. §§ 36, 37-39 и 41 настоящего Постановления).

61. Европейский Суд также отмечает, что власти признали обоснованность медицинского заключения от 24 августа 2004 г. и, таким образом, наличие травм у заявителя. Действительно, выводы, сделанные в заключении, были в основном подтверждены в ходе медицинского обследования заявителя два дня спустя, 26 августа 2004 г. (см. § 23 настоящего Постановления). Жалобы заявителя на жестокое обращение были отклонены со ссылкой на отсутствие каких-либо доказательств причастности сотрудников милиции (см. § 36 настоящего Постановления). Европейский Суд напоминает, что медицинское заключение было составлено врачом вскоре после описываемых событий (см. §§ 18-20 настоящего Постановления), и ничто в материалах дела или в доводах сторон не указывает на то, что травмы, описанные в заключении, были получены до задержания заявителя 23 августа 2004 г. или на следующий день после его освобождения.

62. Фактически следственные органы не стремились получить информацию у двух ключевых свидетелей, судьи П. Рамонского районного суда и прокурора Н. Рамонской районной прокуратуры, которые видели заявителя лично на следующее утро после этих событий (см. §§ 14-18 настоящего Постановления) и могли дать им в связи с этим весьма подробные сведения.

63. На основе предоставленных ему материалов Европейский Суд находит, что ни местные органы, ни власти Российской Федерации в рамках разбирательства в страсбургском суде не выдвинули убедительных объяснений относительно происхождения травм заявителя (см. противоположный пример в Постановлении Европейского Суда от 22 сентября 1993 г. по делу "Клаас против Германии" (Klaas v. Germany), §§ 29-31, Series A, N 269). Таким образом, Европейский Суд считает, что власти Российской Федерации не доказали надлежащим образом, что травмы заявителю были причинены иначе как - полностью, главным образом или частично - в результате жестокого обращения с ним во время содержания в милиции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии", § 34).

(c) Оценка суровости жестокого обращения

64. Что касается серьезности актов жестокого обращения, на которое жалуется заявитель, Европейский Суд напоминает, что при определении того, должна ли конкретная форма жестокого обращения квалифицироваться как пытка, он должен учитывать различия, предусмотренные статьей 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 18 декабря 1996 г. по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey), § 64, Reports of Judgments and Decisions 1996-VI, Постановление Европейского Суда от 25 сентября 1997 г. по делу "Айдын против Турции" (Aydin v. Turkey), §§ 83 и 84 и 86, Reports 1997-VI, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Сельмуни против Франции", § 105, Постановление Европейского Суда по делу "Дикме против Турции" (Dikme v. Turkey), жалоба N 20869/92, §§ 94-96, ECHR 2000-VIII, и в числе недавних примеров Постановление Европейского Суда по делу "Баты и другие против Турции" (Bati and Others v. Turkey), жалобы N N 33097/96 и 57834/00, § 116, ECHR 2004-IV (извлечения), а также Постановление Европейского Суда по делу "Менешева против Российской Федерации" (Menesheva v. Russia), жалоба N 59261/00, § 55, ECHR 2006-III* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.)).

65. Кроме того, Европейский Суд напоминает свою утвердившуюся прецедентную практику, что в отношении лица, лишенного свободы, любое использование силы, которое не является строго необходимым в связи с его поведением, умаляет человеческое достоинство и в принципе нарушает право, гарантированное статьей 3 Конвенции (см. упоминавшиеся выше Постановление Европейского Суда по делу "Томази против Франции", § 115, и Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии", §§ 38-40).

66. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд принимает во внимание информацию, содержащуюся в соответствующих медицинских заключениях, и описание событий заявителем и находит, что жестокое обращение, примененное к заявителю, явилось причиной травм, которые потребовали стационарного лечения в больнице. С учетом этих соображений, прецедентной практики применения положений Конвенции и, в частности, критериев суровости и цели жестокого обращения Европейский Суд убежден, что совокупность актов физического насилия, примененного в отношении заявителя, приравнивается к бесчеловечному и унижающему достоинство обращению в значении статьи 3 Конвенции.

67. Следовательно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции.

2. Предполагаемое уклонение от проведения эффективного расследования

(a) Общие принципы

68. Европейский Суд напоминает, что, если лицо выдвигает доказуемое утверждение о том, что оно подверглось обращению в нарушение статьи 3 Конвенции под контролем полиции или иных представителей государства, это положение во взаимосвязи с общей обязанностью государств-участников, установленной статьей 1 Конвенции, "обеспечивать каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в... Конвенции", косвенно требует проведения эффективного официального расследования. Как и расследование на основании статьи 2 Конвенции, такое расследование должно быть способно привести к выяснению обстоятельств дела и наказанию виновных. В противном случае общий правовой запрет пыток и бесчеловечного и унижающего достоинство обращения был бы, несмотря на свою фундаментальную важность, неэффективным на практике, и представители государства могли бы в некоторых случаях фактически безнаказанно нарушать права лиц, находящихся под их контролем (см. Постановление Европейского Суда от 15 февраля 2007 г. по делу "Ясар против бывшей Югославской Республики Македония" (Jasar v. former Yugoslav Republic of Macedonia), жалоба N 69908/01, § 55, Постановление Европейского Суда от 2 ноября 2006 г. по делу "Матко против Словении" (Matko v. Slovenia), жалоба N 43393/98, § 84, Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria), § 102, Reports 1998-VIII, и Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 131, ECHR 2000-IV).

69. Минимальный стандарт эффективности в соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда также требует, чтобы расследование было независимым, беспристрастным и открытым для общественного контроля, и чтобы компетентные органы действовали с особой тщательностью и быстротой (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Исаева и другие против Российской Федерации" (Isayeva and Others v. Russia), жалобы N N 57947/00-57949/00, §§ 208-213* (* Иногда также упоминается как "Исаева, Юсупова и Базаева против Российской Федерации" (Isayeva, Yusupova and Bazayeva v. Russia) (прим. переводчика). Опубликовано в сборнике "Европейский Суд по правам человека и Российская Федерация" N I/2005.), и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Менешева против Российской Федерации", § 67).

(b) Применение вышеуказанных принципов в настоящем деле

70. Европейский Суд отмечает, что стороны не оспаривали обоснованность медицинского заключения, составленного 24 августа 2004 г., почти сразу после задержания и содержания заявителя под стражей между 23 и 24 августа 2004 г., и подтверждающего наличие травм на теле заявителя. Европейский Суд также отмечает, что данный вопрос был надлежащим образом представлен на рассмотрение компетентных властей в период, когда от них можно было разумно ожидать проведения расследования данных обстоятельств. Утверждения заявителя, которые являлись подробными и последовательными на всем протяжении национального разбирательства и в Европейском Суде, по крайней мере, в определенной степени подкреплялись медицинской справкой в отношении травм головы и спины. Национальные власти были обязаны провести эффективное расследование, удовлетворяющее вышеупомянутым требованиям статьи 3 Конвенции.

71. В этой связи Европейский Суд отмечает, что органы следствия, которые были поставлены в известность о жестоком обращении с заявителем, провели предварительное расследование, которое не повлекло уголовного преследования. Жалобы заявителя на жестокое обращение были также впоследствии рассмотрены национальными судами двух инстанций. По мнению Европейского Суда, вопрос, соответственно, заключается не в том, было ли расследование, поскольку стороны не оспаривают факта его проведения, сколько в том, осуществлялось ли оно тщательно, намерены ли были власти установить и преследовать виновных, и, значит, было ли оно "эффективным".

72. Европейский Суд напоминает, что заявитель полностью зависел от прокурора в сборе доказательств, необходимых для подтверждения его жалобы. Прокурор был наделен полномочиями по опросу сотрудников милиции, вызову свидетелей, осмотру места происшествия, получению заключений экспертизы и принятию всех других существенных мер для установления правдивости показаний заявителя. Европейский Суд, таким образом, оценит тщательность расследования. В этой связи Европейский Суд отмечает ряд значительных недостатков, способных подорвать его достоверность и эффективность.

73. Во-первых, Европейский Суд отмечает, что прокурор не начал расследование сразу же после уведомления о предполагаемом жестоком обращении 24 августа 2004 г. и после того, как лично увидел состояние заявителя. Вместо этого он направил заявителя в больницу на медицинское обследование и вместо безотлагательного сбора необходимых доказательств ждал 20 дней возвращения заявителя из больницы с официальной жалобой (см. §§ 18-25 настоящего Постановления). Европейский Суд находит это упущение действительно очень серьезным, поскольку своевременный осмотр сотрудников милиции, предположительно участвовавших в происшествии, мог развеять все возможные сомнения в отношении версии событий заявителя и, в частности, его участия в драке с сотрудниками милиции.

74. Во-вторых, Европейский Суд отмечает, что на следующий день после происшествия заявителя видели судья П. Рамонского районного суда и прокурор Н. Рамонской районной прокуратуры, которые могли бы объективно подтвердить или опровергнуть изложенную заявителем версию событий (см. §§ 14 и 18 настоящего Постановление). По-видимому, следственные органы не рассматривали этих двух лиц в качестве свидетелей. В целом, тщательное расследование событий, имевших место между освобождением заявителя и его посещением прокуратуры и местной больницы, способствовало бы объективной оценке версии заявителя.

75. В-третьих, Европейский Суд хотел бы отметить, что следователи уклонились от назначения медицинской экспертизы предположительно участвовавших в инциденте сотрудников милиции с целью установить любые травмы на их теле, подтверждающие их возможное участие в драке. Европейский Суд также сожалеет, что остальная часть доказательств в материалах дела была собрана и оценена некритически. Таким образом, Европейский Суд не убежден, что, несмотря на получение ряда показаний сотрудников милиции, как отмечено в соответствующих решениях, следователь действительно опрашивал свидетелей, а не просто собрал их показания. По-видимому, не была предпринята попытка устранить противоречия между показаниями различных свидетелей. Наиболее ярким примером подобного поведения является тот факт, что два сотрудника милиции, С. и Т., неопределенно упоминали применение силы в отношении заявителя в своих показаниях от 3 сентября 2004 г. (см. § 28 настоящего Постановления) и что опытный следователь вообще не провел дополнительной проверки в связи с этим эпизодом ни во время этих допросов, ни в более поздний срок (см. §§ 27-30, 33 и 35-36 настоящего Постановления). Однако Европейский Суд учитывает важную роль, которую следственные опросы играют при получении точной и достоверной информации от подозреваемых, свидетелей и потерпевших и, в конце концов, при установлении истины по расследуемому делу. Наблюдение поведения подозреваемых, свидетелей и потерпевших при опросе и оценке доказательной силы их показаний образуют существенную часть следственного процесса.

76. Принимая во внимание вышеуказанные недостатки российских властей, Европейский Суд считает, что расследование, проведенное в связи с утверждениями заявителя о жестоком обращении, не было тщательным, адекватным и эффективным.

77. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

78. Что касается жалобы на предполагаемую несправедливость различных разбирательств, в которых заявитель принимал участие, с учетом представленных ему материалов, насколько они относятся к его юрисдикции, Европейский Суд находит, что они не были удовлетворительно представлены и не свидетельствуют о наличии признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней.

79. Отсюда следует, что эта часть жалобы подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

80. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

81. Заявитель требовал около 144 413 евро в качестве компенсации материального ущерба и 1 млн евро в качестве компенсации предположительно причиненного морального вреда.

82. Власти Российской Федерации считали это требование необоснованным и в любом случае чрезмерным.

83. Европейский Суд не усматривает причинной связи между установленными нарушениями и предполагаемым материальным ущербом и считает, что требования заявителя не подтверждены какими-либо документальными доказательствами. Следовательно, он отклоняет эту часть жалобы. С другой стороны, Европейский Суд отмечает, что ранее он установил, что власти подвергли заявителя бесчеловечному и унижающему достоинство обращению в нарушение статьи 3 Конвенции. В соответствии с этим положением он также установил, что в отношении событий 23 августа 2004 г. не было проведено эффективного расследования. Принимая изложенное во внимание и свою установившуюся прецедентную практику, Европейский Суд присуждает заявителю 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

84. Заявитель требовал 24 982 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в судах страны и Европейском Суде.

85. Власти Российской Федерации полагали, что это требование необоснованно.

86. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. Учитывая имеющиеся в его распоряжении материалы, Европейский Суд признает разумным присудить заявителю 100 евро в счет возмещения судебных и почтовых расходов, понесенных в связи с разбирательством в Европейском Суде, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

87. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу заявителя на жестокое обращение с ним со стороны сотрудников милиции в период его содержания под стражей между 23 и 24 августа 2004 г. и уклонение национальных властей от расследования приемлемой, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с тем, что заявитель подвергся бесчеловечному и унижающему достоинство обращению;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с уклонением властей от проведения эффективного уголовного расследования утверждений заявителя о жестоком обращении;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 20 000 евро (двадцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 100 евро (сто евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(iii) любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя в связи с этими суммами;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 18 октября 2011 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда