Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 октября 2011 г. Дело "Булдашев (Buldashev) против Российской Федерации" (жалоба N 46793/06) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Булдашев (Buldashev)
против Российской Федерации"*
(Жалоба N 46793/06)

Постановление Суда

Страсбург, 18 октября 2011 г.

По делу "Булдашев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Пэра Лоренсена,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 27 сентября 2011 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 46793/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Владимиром Михайловичем Булдашевым (далее - заявитель) 6 октября 2006 г.

2. Интересы заявителя представляла О. Огур, адвокат, практикующая в Челябинске. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что содержался под стражей в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях, подвергся жестокому обращению в период содержания под стражей, длительность уголовного разбирательства против него вышла за рамки требования разумного срока, и что он не располагал эффективным средством правовой защиты в отношении этих нарушений и что его предварительное заключение было необоснованно длительным.

4. 10 сентября 2009 г. Европейский Суд признал жалобу частично приемлемой и решил коммуницировать жалобу властям Российской Федерации в части: 1) условий содержания заявителя под стражей, 2) жестокого обращения при содержании под стражей, 3) уголовного разбирательства заявителя, 4) отсутствия эффективных средств правовой защиты в отношении предполагаемых нарушений и 5) длительности предварительного заключения заявителя, а также применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1952 году и в настоящее время отбывает срок лишения свободы в Челябинской области.

A. Задержание и содержание заявителя под стражей в период следствия

6. 12 марта 2004 г. заявителю были предъявлены обвинения в трех эпизодах мошенничества, двух эпизодах убийства и незаконных сделках с огнестрельным оружием. Как утверждали власти Российской Федерации, заявитель обязался не покидать место жительства в период следствия. Несколько раз он не являлся для допроса и 30 июня 2005 г. был объявлен в розыск.

7. 18 июля 2006 г. заявитель был задержан и заключен под стражу. 20 июля 2006 г. Центральный районный суд Челябинска решил заключить заявителя под стражу. В частности, суд отметил следующее:

"С учетом предоставленных материалов [суд] находит, что [заявитель] обвиняется в особо тяжком преступлении, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы, что он ранее скрывался и был объявлен в розыск, что он не проживает по зарегистрированному месту жительства. Из совокупности этих фактов следует, что заявитель может скрыться от следствия, продолжить заниматься преступной деятельностью и воспрепятствовать разбирательству по делу...".

8. 15 сентября 2006 г. районный суд дополнительно продлил срок содержания заявителя под стражей до 14 декабря 2006 г. Сославшись на состояние здоровья, неудовлетворительные условия содержания под стражей, отсутствие судимости и наличие несовершеннолетнего ребенка, заявитель утверждал, что суд мог применить иную меру пресечения, в том числе залог. Отклоняя доводы заявителя, суд указал следующее:

"[Заявитель] обвиняется в совершении тяжких преступлений и более года находился в федеральном розыске. Отсюда следует, что в случае освобождения [заявитель] может скрыться или продолжить заниматься преступной деятельностью... Защита не предоставила медицинских документов в подтверждение сведений о том, что [заявитель] не может содержаться под стражей. При разрешении данного вопроса суд также учитывает материалы о личности [заявителя]".

9. 26 сентября 2006 г. Челябинский областной суд, рассмотрев жалобу, оставил постановление от 15 сентября 2006 г. без изменения.

10. 12 декабря 2006 г. районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 14 марта 2007 г. Заявитель просил суд освободить его под залог. Он отметил, что его содержание под стражей являлось слишком длительным, что прокуратура затягивает расследование, и он имеет постоянное место жительства, работу и семейные связи. Мотивировка суда сводилась к следующему:

"[Заявитель] обвиняется в совершении тяжких преступлений... [Ранее заявитель] скрывался и был объявлен в местный и федеральный розыски. При таких обстоятельствах суд полагает, что в случае освобождения [заявитель] может скрыться".

11. 12 марта 2007 г. районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 14 июня 2007 г. В частности, суд отметил следующее:

"[Заявитель] обвиняется в совершении особо тяжкого преступления, он скрывался в течение года, что, по мнению суда, свидетельствует о том, что в случае освобождения [заявитель] может скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или воспрепятствовать установлению истины по делу".

12. 5 апреля 2007 г. областной суд, рассмотрев жалобу, оставил постановление от 12 марта 2007 г. без изменения.

13. 13 июня 2007 г. районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 19 июля 2007 г., отметив следующее:

"С учетом тяжести предъявленных обвинений, сведений о личности [заявителя], в том числе того факта, что он был объявлен в федеральный розыск, суд находит обоснованным довод прокурора о том, что в случае освобождения [заявитель] может скрыться [или] воспрепятствовать установлению истины".

B. Судебное разбирательство

14. 13 июля 2007 г. областной суд начал рассмотрение дела заявителя и двух других обвиняемых и назначил первое заседание на 19 июля 2007 г. Материалы уголовного дела, представленные стороной обвинения, включали 23 тома.

15. 19 июля 2007 г. областной суд определил, что мера пресечения, избранная заявителю и двум другим обвиняемым, должна оставаться без изменения на время судебного разбирательства. Суд установил следующее:

"С учетом тяжести предъявленных обвинений, сведений о личности обвиняемых суд не усматривает оснований для отмены или изменения меры пресечения, избранной [обвиняемым], и находит необходимым содержать их под стражей".

16. 27 сентября 2007 г. Верховный Суд Российской Федерации, рассмотрев жалобу, оставил определение от 19 июля 2007 г. без изменения.

17. 28 ноября 2007 г. коллегия присяжных признала заявителя виновным в совершении двух эпизодов убийства, мошенничества и присвоения средств.

18. 3 декабря 2007 г. Челябинский областной суд приговорил заявителя к 22 годам лишения свободы. 25 сентября 2008 г. Верховный Суд Российской Федерации, рассмотрев жалобу, согласился с вердиктом. Адвокат заявителя не присутствовал в заседании.

19. 11 марта 2009 г. Президиум Верховного Суда Российской Федерации отменил определение суда кассационной инстанции от 25 сентября 2008 г. в порядке надзора и направил дело на новое рассмотрение в суд кассационной инстанции в связи с необеспечением последним участия защитника заявителя в рассмотрении дела. Верховный Суд Российской Федерации также отметил, что заявитель должен оставаться под стражей до 11 июня 2009 г. В этом отношении суд указал следующее:

"...Ввиду того, что [заявитель] признан виновным в совершении особо тяжкого преступления и что он может скрыться и воспрепятствовать надлежащему рассмотрению дела судом кассационной инстанции... Президиум Верховного Суда Российской Федерации находит необходимым оставить меру пресечения без изменений".

20. 3 июня 2009 г. Верховный Суд Российской Федерации, рассмотрев жалобу, оставил обвинительный приговор, вынесенный заявителю, без изменений. Заявитель и его адвокат присутствовали в заседании.

C. Условия содержания под стражей

21. 19 июля 2006 г. заявитель был заключен в следственный изолятор N 74/1 Челябинска, где он содержался до 30 июня 2009 г.

1. Описание, предоставленное властями Российской Федерации

22. Власти Российской Федерации предоставили извлечения из списка заключенных следственного изолятора. Они указали номера камер, в которых содержался заявитель, без указания длительности нахождения в каждой камере:

Камера N	Площадь камеры (кв. м)	Количество заключенных	Количество коек
22	4,1	один	одна
47	22,5	до 11	12
49	31,8	10-11	14
54	16,2	восемь	девять
60	25,1	четыре -11	13 (восемь после 15 апреля 2009 г.)
68	8,1	до четырех	четыре
73	8,1	три-четыре	четыре
86	35,1	10-14	14
95	8,1	два - четыре	четыре
97	8,1	два - четыре	четыре
98	8,1	два - четыре	четыре
99	8,1	два - четыре	четыре
102	8,1	два - четыре	четыре
103	8,5	два - четыре	четыре
106	8,5	два - четыре	четыре
107	8,1	два - четыре	четыре
121	14,9	два - восемь	восемь
138	19,1	пять - шесть	шесть
233	41,7	три - 12	12

23. Заявитель не находился в камере в течение всего дня. Он покидал камеру для встреч с адвокатом, родственниками и администрацией изолятора. Он имел право на одну часовую прогулку во дворе изолятора и мог принимать душ не менее одного раза в неделю в течение, по крайней мере, 15 минут. Размер и расположение двора не препятствовали заявителю в выполнении физических упражнений.

24. Все камеры следственного изолятора были оборудованы естественной и искусственной вентиляцией, которая работала нормально. Средняя температура в камерах составляла от +8°C до +20°C.

25. Заявитель был постоянно обеспечен индивидуальным спальным местом и постельными принадлежностями. Камеры регулярно дезинфицировались. Туалет находился на значительном расстоянии от кроватей и обеденного стола и был отделен от них кирпичной перегородкой высотой 1,5 м и дверью.

2. Описание, предоставленное заявителем

26. Как утверждает заявитель, все камеры, в которых он содержался, были переполнены, и заключенные были вынуждены спать по очереди. В частности, он представил следующую информацию в этом отношении:

Период содержания	Камера N	Площадь камеры (кв. м)	Количество заключенных	Количество коек
С 31 октября 2006 г. по 25 января 2007 г.	102	8,5	четыре - шесть	четыре
	47	19,7	12-17	восемь
	49	30	17-21	десять
	54	15,3	до 12	шесть
С 25 января 2007 г. по 18 апреля 2008 г.	95	8,5	до 5	четыре
С 25 апреля 2008 г. по 30 июня 2009 г.	60	25,6	11	восемь

27. Радиаторы в камерах плохо работали. Стены и потолок были покрыты плесенью. Камеры не имели искусственной вентиляции, за исключением камеры N 233, в которой заявитель содержался один день. В камерах было душно и жарко летом, холодно и сыро зимой. Большинство окон были полностью закрыты металлическими щитами. Почти все заключенные курили, и заявитель как некурящий был подвержен воздействию табачного дыма. Ему разрешалась ежедневная прогулка, которая не превышала 40-50 минут. Возможности для физических упражнений отсутствовали.

28. Туалет не обеспечивал уединения, и использующее его лицо потенциально могли видеть сокамерники и надзиратели через глазок в двери.

29. Камеры освещались тусклыми электрическими лампочками, а в камере N 95 отсутствовало естественное освещение.

30. В камерах было много тараканов, клопов, муравьев и крыс. Дезинфекция камер не проводилась, и средства против насекомых и грызунов не выдавались. В выдаваемой пище часто содержались мухи, клопы, тараканы и крысиные хвосты. Питание было неудовлетворительного качества и не соответствовало стандартам, предусмотренным законодательством. Рыба и мясо выдавались редко, а яйца, молоко или фруктовые напитки не выдавались вообще. Качество питания улучшалось только в дни проведения проверок. Продукты питания, которые заключенные могли приобретать в тюремном магазине, были неудовлетворительного качества.

31. В камерах не было горячей воды, за исключением камеры N 233, в которой заявитель содержался один день. Ежегодно с апреля по октябрь заключенным разрешался только холодный душ. С 6 сентября по 29 ноября 2008 г. заявитель не имел возможности принимать душ.

32. Несколько раз в камеру, в которой содержался заявитель, помещались ВИЧ-инфицированные заключенные и больные туберкулезом.

33. 25 января 2007 г. адвокат заявителя жаловался в местную прокуратуру на условия содержания заявителя под стражей. 21 февраля 2007 г. прокурор ответил, что условия содержания под стражей соответствуют действующему законодательству.

34. 25 декабря 2007 г. у заявителя была изъята посуда, и он был вынужден пользоваться тарелками и ложками совместно с другими заключенными.

D. Предполагаемое бесчеловечное и унижающее достоинство обращение в период содержания под стражей

1. Версия событий, предоставленная заявителем

35. Как утверждает заявитель, во время содержания под стражей он несколько раз подвергался оскорбительному и унижающему достоинство обращению.

36. В декабре 2007 года заявитель был избит одним из тюремных надзирателей. Требование заявителя о вызове врача было отклонено.

37. 2 марта 2008 г. заявитель был разбужен охранниками. Они вывели его и других заключенных в коридор, где раздели и подвергли личному обыску в присутствии женского персонала.

38. 12 августа 2008 г. тюремная администрация предположительно отказала в отправке жалобы заявителя на жестокое обращение.

39. 4 сентября 2008 г., во время другого обыска, один из сотрудников спецподразделения дважды пнул заявителя по ягодицам и промежности. Затем заявитель был раздет, и ему было приказано много раз приседать. Он предоставил показания двоих заключенных, являвшихся свидетелями этого происшествия.

2. Проведение проверки по жалобам заявителя в изложении властей Российской Федерации

40. Власти Российской Федерации предоставили следующую информацию относительно проверки по жалобам заявителя на жестокое обращение в период содержания под стражей.

41. 25 июля 2008 г. прокуратура Челябинской области получали жалобу нескольких заключенных, содержавшихся в следственном изоляторе N 74/1, на незаконные действия тюремных надзирателей в ходе обыска.

42. Прокуратура направила жалобу в областное управление исполнения наказаний, а последняя провела проверку, которая не выявила признаков незаконных действий или халатности со стороны администрации следственного изолятора. 29 августа 2008 г. заявители были уведомлены об этом.

43. Последующая жалоба заявителя на происшествия, имевшие место в декабре 2007 года, марте и сентябре 2008 года, поступила в областную прокуратуру 29 сентября 2009 г. Прокуратура провела проверку и отклонила жалобу заявителя как необоснованную.

44. Соответствующее постановление было отменено 17 декабря 2009 г. в связи с уклонением следователя от проведения полной проверки, и дело было возвращено последнему для дополнительного рассмотрения. Как утверждают власти Российской Федерации, проверка продолжается.

II. Применимое национальное законодательство

A. Условия предварительного заключения

45. Статья 22 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" предусматривает, что подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются бесплатным питанием, достаточным для поддержания здоровья и сил по нормам, определяемым Правительством Российской Федерации. Статья 23 указанного закона устанавливает, что подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, которые отвечают требованиям гигиены и санитарии. Подозреваемым и обвиняемым предоставляется индивидуальное спальное место и выдаются постельные принадлежности, посуда и столовые приборы, туалетные принадлежности. Каждый заключенный должен располагать не менее чем 4 кв. м личного пространства в камере.

B. Расследование преступлений

46. Следователь обязан принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении (статья 144 УПК РФ).

47. При наличии достаточных оснований полагать, что совершено преступление, следователь возбуждает уголовное дело (статья 145 УПК РФ).

C. Средства правовой защиты от нарушения права на судебное разбирательство в разумный срок

48. Федеральный закон от 30 апреля 2010 г. N 68-ФЗ (действующий с 4 мая 2010 г.) предусматривает, что в случае нарушения права на судебное разбирательство в разумный срок или на исполнение вступившего в силу решения заинтересованные лица имеют право требовать компенсацию морального вреда. Федеральный закон N 69-ФЗ, принятый в тот же день, внес необходимые изменения в российское законодательство.

49. Пункт 2 статьи 6 Федерального закона N 68-ФЗ предусматривает, что в течение шести месяцев* (* В течение шести месяцев со дня вступления в силу данного Федерального закона (прим. переводчика).) лица, подавшие в Европейский Суд жалобу описанного в законе характера, в отношении которой не вынесено решение, могут обратиться в национальные суды.

Право

I. Предполагаемое нарушение статей 3 и 13 Конвенции в части условий содержания под стражей

50. Заявитель жаловался на то, что он содержался под стражей в ужасающих условиях в нарушение статьи 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

Он также утверждал, что не располагал эффективным средством правовой защиты в отношении условий его предварительного заключения, как того требует статья 13 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

51. По мнению властей Российской Федерации, заявитель не был лишен права обращения в национальные судебные органы путем предъявления иска о возмещении вреда, вытекающего из неудовлетворительных условий его предварительного заключения. Однако он предпочел не использовать его. Власти Российской Федерации сослались на дело "Кокошкина против Российской Федерации" (Kokoshkina v. Russia) (жалоба N 2052/08, § 49, Постановление Европейского Суда от 28 мая 2009 г.* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2012.)), утверждая, что в связи с этой жалобой они привели ряд примеров, подтверждающих доступность эффективного внутреннего средства правовой защиты в отношении жалоб на условия содержания под стражей. Наконец, власти Российской Федерации указывали, что заявитель не содержался в переполненных камерах. Таким образом, его претензии не затрагивали структурную проблему, и ему следовало исчерпать внутренние средства правовой защиты до обращения в Европейский Суд.

52. Ссылаясь на извлечения из списка заключенных, содержавшихся в следственном изоляторе, фотографии камер и справки, выданные администрацией следственного изолятора в декабре 2009 года, власти Российской Федерации утверждали, что условия содержания заявителя под стражей соответствовали стандартам, установленным статьей 3 Конвенции и применимым национальным законодательством. Заявитель всегда был обеспечен индивидуальной кроватью и постельными принадлежностями, и отведенное ему личное пространство не противоречило требованиям национального законодательства. В любом случае он не содержался в камере круглосуточно и проводил значительное время вне камеры во время свиданий с адвокатом и родственниками. Заявитель пользовался правом, по крайней мере, на часовую прогулку ежедневно и мог пользоваться душем.

2. Заявитель

53. Заявитель поддержал свою жалобу. Он оспаривал точность объяснений властей Российской Федерации. В частности, он утверждал, что предоставленные фотографии не относятся к камерам, в которых он содержался. Количество окон и оборудование камер не соответствовали реальности. Кроме того, камеры были отремонтированы после подачи им жалобы в Европейский Суд. Документы, предоставленные властями Российской Федерации, предположительно подтверждающие, что он получал постельные принадлежности, являлись подложными, а его подпись была подделана. Наконец, заявитель утверждал, что его многочисленные жалобы на условия его предварительного заключения в следственном изоляторе, направленные национальным властям, не принесли результата.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

54. Европейский Суд полагает, что вопрос исчерпания внутренних средств правовой защиты тесно связан с существом жалобы на то, что заявитель не располагал эффективным средством правовой защиты, с помощью которого мог обжаловать бесчеловечные и унижающие достоинство условия в период содержания под стражей. В связи с этим Европейский Суд находит необходимым рассмотреть возражение властей Российской Федерации при рассмотрении существа жалобы на нарушение статьи 13 Конвенции.

55. Европейский Суд также отмечает, что жалоба на нарушение статей 3 и 13 Конвенции не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Статья 13 Конвенции

56. Европейский Суд отмечает, что статья 13 Конвенции гарантирует доступность на национальном уровне средства правовой защиты, обеспечивающего соблюдение сущности конвенционных прав и свобод, независимо от того, в какой форме они могут обеспечиваться в правовой системе страны. Статья 13 Конвенции должна, таким образом, требовать наличия внутренних средств правовой защиты для рассмотрения по существу "доказуемой жалобы" в соответствии с Конвенцией и предоставления соответствующего возмещения (см. в числе многих примеров Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, § 157, ECHR 2000-XI).

57. Объем обязательств по статье 13 Конвенции различен в зависимости от характера жалобы заявителя в соответствии с Конвенцией. Тем не менее средство правовой защиты, предусмотренное статьей 13 Конвенции, должно быть "эффективным" как практически, так и на законодательном уровне.

58. Что касается утверждения властей Российской Федерации о том, что заявителю следовало подать жалобу на предположительно бесчеловечные и унижающие достоинство условия его содержания под стражей в прокуратуру или суд, Европейский Суд отмечает, что он ранее указывал, что возможность подачи подобной жалобы не может рассматриваться как эффективное внутреннее средство правовой защиты (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Бенедиктов против Российской Федерации" (Benediktov v. Russia), жалоба N 106/02, §§ 27-30* (* Там же. N 9/2007.), и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кокошкина против Российской Федерации", § 52). С учетом материалов, предоставленных властями Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что они не привели каких-либо фактов или доводов для отступления в настоящем деле от ранее сделанных выводов.

59. Соответственно, Европейский Суд отклоняет довод властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты и заключает, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в части отсутствия эффективного и доступного средства правовой защиты, предусмотренного национальным законодательством, с помощью которого заявитель мог обжаловать общие условия содержания под стражей.

(b) Статья 3 Конвенции

60. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из фундаментальных ценностей демократического общества. Конвенция запрещает в абсолютных выражениях пытки, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств поведения потерпевшего (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, ECHR 2000-IV). Европейский Суд последовательно подчеркивал, что для установления нарушения наказание или обращение должны выходить за пределы неизбежного элемента страданий и унижения, связанных с данной формой обращения или наказания. Хотя меры, лишающие лицо свободы, часто могут включать в себя такой элемент, в соответствии со статьей 3 Конвенции государство должно обеспечить, чтобы заключенный содержался под стражей в условиях, совместимых с уважением человеческого достоинства, и чтобы формы и методы исполнения этой меры не причиняли ему страдания и трудности, превышающие неизбежный уровень страданий, присущий заключению (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши", §§ 92-94).

61. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд учитывает, что стороны не пришли к согласию относительно большинства аспектов условий содержания заявителя под стражей. Однако Европейский Суд не находит необходимым устанавливать достоверность каждого утверждения. Он усматривает нарушение статьи 3 Конвенции даже при том условии, что информация, предоставленная властями Российской Федерации, является точной.

62. Европейский Суд отмечает на основе извлечений из списка заключенных следственного изолятора, предоставленного властями Российской Федерации, что в среднем на каждого заключенного следственного изолятора отводилось не более 2-3 кв. м личного пространства, что не соответствовало требованиям национального законодательства (см. § 45 настоящего Постановления). Этот факт сам по себе достаточен для вывода Европейского Суда о том, что проблема переполненности не была устранена властями.

63. Европейский Суд также учитывает, что, если не считать ежедневной часовой прогулки, заявитель постоянно находился в камере. Европейский Суд не находит, что случайные свидания заявителя с его адвокатом или родственниками вне камеры или 15-минутное пользование душем раз в неделю существенно изменяли условия его содержания под стражей. В любом случае власти Российской Федерации не предоставили подробных сведений относительно количества и длительности этих свиданий.

64. Европейский Суд напоминает, что независимо от причин переполненности государство-ответчик несет обязанность по организации своей пенитенциарной системы таким образом, чтобы обеспечить уважение достоинства заключенных, какие бы финансовые или материально-технические затруднения ни возникали (см. Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, § 63* (* Там же. N 12/2006.), и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бенедиктов против Российской Федерации" § 37).

65. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в связи с необеспечением заключенных достаточным личным пространством (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 1 марта 2007 г. по делу "Белевицкий против Российской Федерации" (Belevitskiy v. Russia), жалоба N 72967/01, §§ 75 и последующие* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 8/2007.), Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, §§ 97 и последующие, ECHR 2002-VI* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда за 2002 год".), Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, §§ 104 и последующие* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.), Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, §§ 44 и последующие* (* Там же. N 10/2005.), Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia), жалоба N 63378/00, §§ 39 и последующие* (* Там же.), Постановление Европейского Суда от 2 июня 2005 г. по делу "Новосёлов против Российской Федерации" (Novoselov v. Russia), жалоба N 66460/01, §§ 41 и последующие* (* Там же.)).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Номер названного Постановления Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia) следует читать как "47095/991"

66. Принимая во внимание прецедентную практику, имеющуюся по данному вопросу, и предоставленные ему материалы, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели каких-либо доказательств или доводов для отступления в настоящем деле от ранее сделанных выводов.

67. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя под стражей в следственном изоляторе N ИЗ-71/1 Челябинска с 19 июля 2006 г. по 30 июня 2009 г., которые он находит бесчеловечными и унижающими достоинство в значении этого положения.

68. Учитывая изложенное, Европейский Суд не считает необходимым рассматривать остальные доводы сторон относительно иных аспектов условий содержания заявителя под стражей в следственном изоляторе N 74/1 Челябинска.

II. Предполагаемое нарушение статей 3 и 13 Конвенции в части бесчеловечного и унижающего достоинство обращения при содержании под стражей с декабря 2007 года по сентябрь 2008 года

69. Заявитель жаловался на то, что несколько раз в период с декабря 2007 года по сентябрь 2008 года он подвергался оскорбительному и унижающему достоинство обращению тюремными надзирателями и сотрудниками спецподразделений. Он ссылался на статьи 3 и 13 Конвенции.

70. Власти Российской Федерации оспорили утверждения заявителя. Они отмечали, что по жалобе заявителя на избиения в декабре 2007 года и сентябре 2008 года и на личный обыск в мае 2008 года прокуратура провела проверку и отклонила утверждения заявителя как необоснованные. Соответствующее решение было отменено 17 декабря 2009 г., и дело было передано следователю для дополнительной проверки, которая продолжается до сих пор. В этой связи власти Российской Федерации отметили, что жалоба заявителя подлежит отклонению Европейским Судом как преждевременная.

71. Заявитель не предоставил комментариев по этому поводу.

A. Статья 3 Конвенции

1. Приемлемость жалобы

72. Европейский Суд полагает, что вопрос о том, является ли жалоба, как утверждали власти Российской Федерации, преждевременной ввиду продолжения проверки, тесно связан с общим вопросом о том, было ли эффективным расследование его утверждений о жестоком обращении. Однако эти вопросы относятся к существу жалобы заявителя на нарушение статьи 3 Конвенции, поэтому Европейский Суд находит необходимым отложить данные вопросы до рассмотрения существа жалобы.

73. Европейский Суд также отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Эффективность расследования

74. Европейский Суд напоминает, что, если лицо выдвигает доказуемое утверждение о том, что оно подверглось обращению в нарушение статьи 3 Конвенции со стороны представителей государства, это положение во взаимосвязи с общей обязанностью государств-участников, установленной статьей 1 Конвенции, "обеспечивать каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в... Конвенции", косвенно требует проведения эффективного официального расследования (см. Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria), §§ 102-103, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII).

75. Вопросы с точки зрения процессуального аспекта статьи 3 Конвенции возникают, в частности, если власти уклоняются от эффективного реагирования на жалобы о жестоком обращении в период, относящийся к обстоятельствам дела (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы N N 57942/00 и 57945/00, § 178* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.)).

76. Европейский Суд отмечает, что подробные объяснения заявителя по данному вопросу, подкрепленные показаниями его сокамерников и тем фактом, что власти проводили проверку его утверждений с 2008 года, порождают обоснованное подозрение в том, что он подвергся обращению, противоречащему статье 3 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии", § 130, и Постановление Европейского Суда от 30 января 2007 г. по делу "Казым Гюндоан против Турции" (Kazim Gundogan v. Turkey), жалоба N 29/02, § 24).

77. Европейский Суд отмечает, что заявитель действительно подал национальным властям две жалобы на личные обыски и избиение. Первая жалоба была подана 25 июля 2008 г., а вторая поступила в прокуратуру 29 сентября 2009 г. Как утверждали власти Российской Федерации, не предоставив никаких документов по этому вопросу, первая жалоба была отклонена как необоснованная, а проверка, начатая в отношении второй, продолжается до сих пор.

78. Европейский Суд также учитывает, что власти Российской Федерации не предоставили документов о пределах проверки или результатах, достигнутых властями при попытке установить факты, обжалуемые заявителем. Они также не дали объяснений, почему проверка до сих пор не окончена.

79. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что власти не исполнили своей обязанности проведения эффективного расследования утверждений заявителя о жестоком обращении, как того требует статья 3 Конвенции. Соответственно, Европейский Суд отклоняет довод властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты и заключает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

(b) Предполагаемое жестокое обращение

80. Как неоднократно устанавливал Европейский Суд, для отнесения жалобы к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня может быть различной: она зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологические последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии", § 120). Европейский Суд рассматривал обращение в качестве "бесчеловечного", в частности, если оно было умышленным, продолжалось непрерывно в течение нескольких часов и причинило реальные телесные повреждения или интенсивные физические и нравственные страдания, а также в качестве "унижающего достоинство", если оно вызывало в потерпевшем чувства страха, тоски и неполноценности, способные оскорбить и унизить его. Для оценки наказания или связанного с ним обращения в качестве "бесчеловечного" или "унижающего достоинство" испытываемые страдания и унижение в любом случае должны выходить за пределы неизбежного элемента страдания или унижения, связанного с применением данной формы правомерного обращения или наказания. Вопрос о том, ставило ли обращение целью унизить или оскорбить жертву, должен приниматься во внимание, но отсутствие такой цели не является решающим фактором, исключающим применение статьи 3 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты по делу "V. против Соединенного Королевства" (V. v. United Kingdom), N 24888/94, § 71, ECHR 1999-IX).

81. В контексте лишения свободы Европейский Суд подчеркивал, что лица, содержащиеся под стражей, находятся в уязвимом положении, и власти обязаны обеспечить их физическое благополучие (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тарариева против Российской Федерации" (Tarariyeva v. Russia), жалоба N 4353/03, § 73, ECHR 2006-XV (извлечения))* (* Там же. N 7/2007.), Постановление Европейского Суда от 4 октября 2005 г. по делу "Сарбан против Молдавии" (Sarban v. Moldova), жалоба N 3456/05, § 77, и Постановление Европейского Суда по делу "Муизель против Франции" (Mouisel v. France), жалоба N 67263/01, § 40, ECHR 2002-IX). В отношении лица, лишенного свободы, любое использование силы, которое не является строго необходимым в связи с его поведением, умаляет человеческое достоинство и в принципе нарушает право, гарантированное статьей 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 7 декабря 2006 г. по делу "Шейдаев против Российской Федерации" (Sheydayev v. Russia), жалоба N 65859/01, § 59* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2007.). Постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria), § 38, Series A, N 336, и Постановление Европейского Суда от 30 сентября 2004 г. по делу "Крастанов против Болгарии" (Krastanov v. Bulgaria), жалоба N 50222/99, § 53).

82. Европейский Суд напоминает, что утверждения о жестоком обращении должны быть подкреплены достаточными доказательствами. При оценке доказательств Европейский Суд обычно применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения", однако учитывает, что подобное доказывание может строиться на совокупности достаточно надежных, четких и последовательных предположений или аналогичных неопровергнутых презумпций фактов (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, последняя часть, Series A, N 25). Кроме того, жалобы, которые основываются на статье 3 Конвенции, Европейский Суд должен рассматривать с особой тщательностью (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии", § 32).

83. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что заявитель предоставил ясную версию событий (см. §§ 35-39 настоящего Постановления). Его утверждения о жестоком обращении под стражей были достаточно серьезными, чтобы власти начали формальную проверку. Заявитель также представил Европейскому Суду два свидетельских показания, которые прямо подтверждали его объяснения в отношении происшествия 4 сентября 2008 г.

84. При таких обстоятельствах и с учетом того факта, что заявитель все это время находился под стражей, Европейский Суд полагает, что заявитель предоставил убедительные данные о жестоком обращении. Следовательно, бремя доказывания переходит к властям Российской Федерации которые должны дать удовлетворительные и убедительные объяснения данного происшествия.

85. Европейский Суд учитывает, что власти Российской Федерации ограничились информированием Европейского Суда о том, что расследование утверждений заявителя до сих пор продолжается. Документы или иные подробности не представлены. В связи с этим Европейский Суд полагает, что власти Российской Федерации не предоставили удовлетворительных и убедительных объяснений относительно жалобы заявителя, и принимает его версию событий.

86. Европейский Суд также учитывает, что избиения и личные обыски, которым заявитель несколько раз подвергся в 2007-2008 годах, свидетельствуют об отсутствии уважения человеческого достоинства и не имели законной цели, поэтому Европейский Суд заключает, что они составляли бесчеловечное и унижающее достоинство обращение в значении статьи 3 Конвенции.

87. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

B. Статья 13 Конвенции

88. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба затрагивает те же вопросы, которые были рассмотрены в §§ 74-79 настоящего Постановления с точки зрения процессуального аспекта статьи 3 Конвенции. Следовательно, жалоба должна быть признана приемлемой. Однако с учетом своего вывода о нарушении статьи 3 Конвенции Европейский Суд не находит необходимым рассматривать эти вопросы обособленно с точки зрения статьи 13 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

89. Заявитель жаловался на чрезмерную длительность его предварительного заключения. Он ссылался на пункт 3 статьи 5 Конвенции, который в соответствующей части предусматривает следующее:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда...".

90. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Они полагали, что длительность предварительного заключения заявителя была разумной и оправданной. Национальные суды приняли во внимание все относимые обстоятельства при принятии решения о содержании заявителя под стражей в период следствия и судебного разбирательства. Заявитель обвинялся в нескольких тяжких преступлениях и скрылся после освобождения под подписку о невыезде. Угроза того, что в случае освобождения он может скрыться вновь, являлась серьезной.

91. Заявитель поддержал свою жалобу. Он утверждал, что не скрывался от следствия и что власти объявили его в розыск необоснованно.

A. Приемлемость жалобы

92. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Период, который должен быть принят во внимание

93. Согласно последовательной прецедентной практике Европейского Суда при разрешении вопроса о длительности предварительного заключения в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции период, который должен приниматься во внимание, начинается в день, когда обвиняемый заключен под стражу, и оканчивается в день, когда по предъявленному обвинению вынесено решение, хотя бы только судом первой инстанции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Белевицкий против Российской Федерации", § 99). Кроме того, с учетом существенной связи между пунктом 3 статьи 5 Конвенции и подпунктом "с" пункта 1 той же статьи лицо, осужденное судом первой инстанции, не может рассматриваться в качестве задержанного с целью его доставки в компетентный орган по обоснованному подозрению в совершении преступления, как указано в упомянутом положении, но на него распространяется ситуация, предусмотренная подпунктом "a" пункта 1 статьи 5 Конвенции, допускающая "законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом" (см. Постановление Европейского Суда от 8 февраля 2005 г. по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia), жалоба N 45100/98, §§ 91 и 93, с дополнительными отсылками* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2005.)).

94. Соответственно, в настоящем деле период, который должен быть принят во внимание, начался 18 июля 2006 г., когда заявитель был задержан и заключен под стражу, и окончился 3 декабря 2007 г., когда заявитель был осужден судом первой инстанции, и составлял один год и четыре с половиной месяца.

2. Имелись ли относимые и достаточные основания для содержания заявителя под стражей

95. Согласно прецедентной практике Европейского Суда вопрос о том, какой период содержания под стражей может считаться разумным, не может быть разрешен отвлеченно. Обоснованность продления содержания обвиняемого под стражей должна определяться в каждом деле в соответствии с его особыми характеристиками. Продолжительное содержание под стражей в конкретном деле может быть оправдано только в том случае, если существует реальное требование публичного интереса, который, несмотря на презумпцию невиновности, перевешивает принцип уважения личной свободы (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 26 января 1993 г. по делу "W. против Швейцарии" (W. v. Switzerland), § 30, Series A, N 254-A, и Постановление Европейского Суда от 6 ноября 2003 г. по делу "Пантано против Италии" (Pantano v. Italy), жалоба N 60851/00, § 66).

96. Европейский Суд принимает к сведению, что национальные суды выдвинули две основные причины для содержания заявителя под стражей в период следствия и судебного разбирательства, а именно то, что он обвинялся в совершении тяжких преступлений и что он мог скрыться в случае освобождения.

97. Что касается ссылки национальных властей на тяжесть обвинений как на решающий элемент, Европейский Суд неоднократно указывал, что тяжесть обвинений не может сама по себе оправдывать длительные сроки содержания под стражей* (* Тем не менее в Постановлении Европейского Суда по делу Говорушко отмечалось, что "тяжесть грозящего наказания является значимым фактором в оценке риска воспрепятствования правосудию", хотя "необходимость в продолжении лишения свободы не может определяться умозрительно, с учетом только тяжести совершенного преступления". См. Постановление Европейского Суда от 25 октября 2007 г. по делу "Говорушко против Российской Федерации" (жалоба N 42940/06). Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2008 (прим. переводчика).) (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Панченко против Российской Федерации", § 102). Это особенно важно для российской правовой системы, в которой квалификация деяния (и, таким образом, наказания, грозящего заявителю) осуществляется стороной обвинения без судебной проверки вопроса о том, подкрепляют ли предоставленные доказательства разумное подозрение в том, что заявитель совершил предполагаемое преступление (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации", § 180).

98. Что касается угрозы того, что заявитель скроется, Европейский Суд отмечает, что возможность сурового наказания сама по себе не является достаточной, чтобы оправдывать длительное содержание под стражей по истечении определенного срока по этому основанию (см. Постановление Европейского Суда от 27 июня 1968 г. по делу "Вемхоф против Германии" (Wemhoff v. Germany), Series A, N 7, § 12, и Постановление Европейского Суда от 28 марта 1990 г. по делу "B. против Австрии" (B. v. Austria), § 44, Series A, N 175). Однако в настоящем деле национальные суды также ссылались на иные относимые обстоятельства, учитывая, что ранее заявитель скрывался от следствия. В частности, заявитель не явился на допрос и был объявлен в розыск. Он скрывался больше года.

99. Таким образом, Европейский Суд находит, что при конкретных обстоятельствах дела значительный риск того, что заявитель скроется, сохранялся на всем протяжении его содержания под стражей, и признает, что вывод национальных судов о том, что другие меры не обеспечат его явку, был обоснован.

100. Европейский Суд заключает, что имелись относимые и достаточные основания для длительного содержания заявителя под стражей. Соответственно, остается удостовериться в том, проявили ли судебные органы "особую тщательность" при проведении разбирательства.

101. Европейский Суд учитывает, что после заключения заявителя под стражу 18 июля 2006 г. расследование осуществлялось 13 месяцев, а судебное разбирательство - три с половиной месяца. Материалы, предоставленные Европейскому Суду, не свидетельствуют о длительном периоде бездействия со стороны обвинения и суда. При таких обстоятельствах компетентные национальные органы не могут считаться не проявившими особой тщательности при рассмотрении дела заявителя.

102. Соответственно, по делу требования пункта 3 статьи 5 Конвенции нарушены не были.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

103. Заявитель жаловался на то, что длительность уголовного разбирательства по его делу была избыточной. Он ссылался на пункт 1 статьи 6 Конвенции, который в соответствующей части предусматривает следующее:

"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела в разумный срок... судом...".

104. Власти Российской Федерации утверждали, что длительность судебного разбирательства была разумной, учитывая сложность дела, которое касалось двух убийств, трех эпизодов мошенничества и присвоения средств. Разбирательство осуществлялось в отношении троих обвиняемых. Следователь должен был допросить около 100 свидетелей, а суд заслушал 48 из них.

105. Заявитель оспорил доводы властей Российской Федерации, утверждая, что, даже если принять во внимание сложность дела, общий период уголовного разбирательства по его делу был чрезмерным. Прокуратура окончила расследование этих обвинений более чем через шесть лет и четыре с половиной месяца.

A. Приемлемость жалобы

106. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Рассматриваемый период

107. Европейский Суд отмечает, что уголовное дело против заявителя было возбуждено 12 марта 2004 г. и окончено 3 июня 2009 г., когда вынесенный ему обвинительный приговор был оставлен без изменения после рассмотрения жалобы и вступил в силу. Европейский Суд учитывает, что с 30 июня 2005 г. по 18 июля 2006 г. заявитель незаконно скрывался. Этот период должен быть исключен из общей продолжительности разбирательства (см. Постановление Европейского Суда от 19 февраля 1991 г. по делу "Джиролами против Италии" (Girolami v. Italy), § 13, Series A, N 196-E). Европейский Суд также принимает во внимание, что период с 25 сентября 2008 г., когда приговор заявителя вступил в силу и разбирательство не осуществлялось, до 11 марта 2009 г., когда определение суда кассационной инстанции было отменено в порядке надзора, и дело было возвращено в суд кассационной инстанции на новое рассмотрение, не должен приниматься во внимание (см., например, Постановление Европейского Суда от 18 декабря 2008 г. по делу "Бровченко против Российской Федерации" (Brovchenko v. Russia), жалоба N 1603/02, § 97). Соответственно, уголовное разбирательство против заявителя продолжалось приблизительно три года и восемь с половиной месяцев. Данный период охватывает стадию расследования и судебного разбирательства, когда дело рассматривалось судом первой инстанции и дважды судом кассационной инстанции, поскольку первое кассационное определение было отменено в порядке надзора, и дело было возвращено на новое рассмотрение в суд кассационной инстанции.

2. Разумность длительности разбирательства

108. Европейский Суд напоминает, что разумность длительности разбирательства должна оцениваться в свете конкретных обстоятельств дела с учетом критериев, установленных его прецедентной практикой, в частности, сложности дела, поведения заявителя и соответствующих органов власти (см. в числе многих примеров Постановление Большой Палаты по делу "Пелисье и Сасси против Франции" (Pelissier and Sassi v. France), жалоба N 25444/94, § 67, ECHR 1999-II).

109. Европейский Суд принимает довод властей Российской Федерации о том, что разбирательство против заявителя было сложным. Расследование было начато в отношении троих обвиняемых, включая заявителя, которые обвинялись в двух эпизодах убийства, трех эпизодах мошенничества и присвоения средств. Материалы дела содержали 23 тома, и власти должны были допросить многочисленных свидетелей.

110. Что касается поведения заявителя, Европейский Суд признает, что он не способствовал затягиванию разбирательства.

111. Что касается поведения властей, Европейский Суд учитывает, что они проявили достаточную старательность при ведении разбирательства. Действительно, расследование дела продолжалось более двух лет и четырех месяцев. Тем не менее Европейский Суд признает, что при обстоятельствах дела подобная длительность была оправданной. Судебное разбирательство продолжалось примерно один год и четыре месяца. Материалы, предоставленные Европейскому Суду, не свидетельствуют о том, что имели место неразумные задержки или отложения.

112. Оценив сложность дела, поведение сторон и общую длительность разбирательства, Европейский Суд полагает, что последнее не вышло за рамки того, что может считаться разумным в конкретном деле.

113. Соответственно, по делу требования пункта 1 статьи 6 Конвенции нарушены не были.

V. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции в отношении жалобы на неразумную длительность разбирательства

114. Заявитель также указывал, что не располагал эффективным средством правовой защиты в отношении предположительно неразумной длительности разбирательства по его делу. Он ссылался на статью 13 Конвенции.

115. Власти Российской Федерации полагали, что заявитель не был лишен права предъявления жалобы прокурору или в суд.

116. Заявитель поддержал свою жалобу.

A. Приемлемость жалобы

117. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

118. Европейский Суд полагает, что жалоба на нарушение статьи 13 Конвенции в отношении длительности разбирательства является доказуемой, хотя он не установил нарушения права заявителя на судебное разбирательство в разумный срок.

119. Европейский Суд учитывает наличие нового средства правовой защиты, введенного Федеральными законами N N 68-ФЗ и 69-ФЗ на основании пилотного Постановления, принятого по делу "Бурдов против Российской Федерации (N 2)" (Burdov v. Russia) (N 2)), жалоба N 33509/04, ECHR 2009-...* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2009.)). Данные законы, вступившие в силу 4 мая 2010 г., создали новое средство правовой защиты, которое позволяет обратиться за возмещением ущерба, причиненного чрезмерной продолжительностью разбирательств (см. § 48 настоящего Постановления).

120. Европейский Суд замечает, что в настоящем деле объяснения сторон в части статьи 13 Конвенции поступили до 4 мая 2010 г. и не содержали ссылок на позднейшее развитие законодательной базы. Однако он признает, что на 4 мая 2010 г. заявитель имел право на использование нового средства правовой защиты (см. § 49 настоящего Постановления), но не сделал этого.

121. Европейский Суд напоминает, что в упоминавшемся выше пилотном Постановлении он указывал, что было бы несправедливо требовать от заявителей, чьи дела долгое время находились на рассмотрении в национальных судах, и которые обратились за возмещением в Европейский Суд, вновь предъявлять свои требования в национальные органы власти (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда "Бурдов против Российской Федерации (N 2)", § 144). В соответствии с этим принципом Европейский Суд решил рассмотреть настоящую жалобу по существу и не установил нарушение материально-правовых положений Конвенции.

122. Однако разбирательство настоящего дела по существу не должно рассматриваться как предрешение Европейским Судом вопроса о качестве нового средства правовой защиты. Он рассмотрит этот вопрос в других делах, более подходящих для такого анализа. Он не рассматривает данное дело как таковое, особенно ввиду того факта, что объяснения сторон были предоставлены с учетом ситуации, которая существовала до введения нового средства правовой защиты.

123. С учетом данных особых обстоятельств Европейский Суд не считает необходимым продолжать обособленное рассмотрение этого вопроса в настоящем деле.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

124. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

125. Заявитель требовал 26 250 евро в качестве компенсации материального ущерба в порядке возмещения: 1) утраты доходов, которую он предположительно претерпел в период содержания под стражей, и 2) расходов на продукты питания, которые он вынужден был приобретать ввиду того, что пища, предоставляемая в следственном изоляторе, являлась несъедобной. Он также требовал 125 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

126. Власти Российской Федерации находили требования заявителя о компенсации материального ущерба необоснованными и неразумными. Они также утверждали, что, поскольку конвенционные права заявителя не были нарушены, его требования о возмещении ущерба подлежат отклонению в полном объеме. В качестве альтернативы власти Российской Федерации высказывали мнение о том, что установление факта нарушения Конвенции само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией. В любом случае власти Российской Федерации считали требования заявителя чрезмерными.

127. Европейский Суд не усматривает причинной связи между установленным нарушением и предполагаемым материальным ущербом, в связи с чем отклоняет это требование.

128. Европейский Суд также учитывает, что в настоящем деле им установлено сочетание серьезных нарушений. Заявитель провел почти три года в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях содержания под стражей. Он не располагал эффективным средством правовой защиты в отношении своих жалоб в этой части, подвергся бесчеловечному и унижающему достоинство обращению под стражей, тогда как последующее расследование по его жалобе не было эффективным. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что установление факта нарушения Конвенции само по себе не являлось бы достаточной справедливой компенсацией страданий и разочарования заявителя. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

129. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек, понесенных в судах страны и Европейском Суде. Соответственно, Европейский Суд не присуждает ему каких-либо сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

130. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) отложил до рассмотрения существа жалобы предварительное возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания внутренних средств правовой защиты в отношении жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции и отклонил его;

2) признал приемлемой жалобу на нарушение статей 3, 5, 6 и 13 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в части отсутствия в национальном законодательстве эффективного средства правовой защиты, позволяющего заявителю обжаловать условия его содержания под стражей;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя под стражей в следственном изоляторе N 77/1 Челябинска с 19 июля 2006 г. по 30 июня 2009 г.;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте в части отсутствия эффективного расследования жалобы заявителя на жестокое обращение под стражей;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте в отношении утверждений заявителя о жестоком обращении с ним при содержании под стражей;

7) постановил, что отсутствует необходимость рассмотрения жалобы на нарушение статьи 13 Конвенции в отношении отсутствия в национальном законодательстве эффективного средства правовой защиты в связи с утверждениями заявителя о жестоком обращении;

8) постановил, что по делу требования пункта 3 статьи 5 Конвенции в части длительности предварительного заключения заявителя нарушены не были;

9) постановил, что по делу требования пункта 1 статьи 6 Конвенции в части длительности уголовного разбирательства против заявителя нарушены не были;

10) постановил, что отсутствует необходимость обособленного рассмотрения жалобы на нарушение статьи 13 Конвенции в связи с утверждениями заявителя о чрезмерной длительности уголовного разбирательства против него;

11) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 20 000 евро (двадцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

12) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 18 октября 2011 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда