Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 2 августа 2011 г. N 53-О11-45 Определение оставлено без изменения, поскольку решение должностного лица о выдаче заявителя правоохранительным органам иностранного государства для привлечения к уголовной ответственности соответствует требованиям международного законодательства и законодательства РФ

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 2 августа 2011 г. N 53-О11-45

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Глазуновой Л.И.,

судей Ведерниковой О.Н., Ермолаевой Т.А.,

при секретаре Ереминой Ю.В.,

рассмотрела кассационную жалобу Даудходжаева Б.С. на определение Красноярского краевого суда от 24 мая 2011 года, которым жалоба

Даудходжаева Б.С., ..., на постановление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации А.Г. Звягинцева от 01 апреля 2011 года о выдаче его правоохранительным органам Республики Узбекистан для привлечения к уголовной ответственности - оставлена без удовлетворения.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Ведерниковой О.Н., выслушав выступления Даудходжаева Б.С. и адвоката Шинелевой Т.Н, поддержавших доводы жалобы, мнение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Шаруевой М.В. об оставлении определения без изменения, судебная коллегия установила:

01 апреля 2011 года заместителем Генерального прокурора Российской Федерации вынесено постановление о выдаче Даудходжаева Б.С. правоохранительным органам Республики Узбекистан для привлечения к уголовной ответственности.

Жалоба Даудходжаева Б.С. на это постановление заместителя Генерального прокурора РФ определением Красноярского краевого суда от 24 мая 2011 года оставлена без удовлетворения.

В кассационной жалобе Даудходжаев Б.С. просит постановление о выдаче отменить, ссылаясь на то, что предъявленное ему правоохранительными органами Республики Узбекистан обвинение в разбойном нападении не имеет оснований и свою вину в этом преступлении он не признает; предполагает, что в Узбекистане он будет подвергнут физическому и моральному воздействию; просит депортировать его в Киргизскую Республику, где ему предъявлено обвинение в совершении хулиганства. Кроме того, Даудходжаев Б.С. ставит вопрос об осуществлении производства по делу о хулиганстве компетентными органами Российской Федерации.

В возражениях на кассационную жалобу прокурор Г.И. Зенин просит определение оставить без изменения, а жалобу - без удовлетворения.

Согласно ст. 373 УПК РФ суд кассационной инстанции проверяет по кассационным жалобам и представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора и иного судебного решения.

Проверив законность, обоснованность и справедливость обжалуемого судебного решения о выдаче Даудходжаева Б.С. правоохранительным органам Республики Узбекистан, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений на них, судебная коллегия не находит оснований для отмены определения.

Принимая решение по данному вопросу суд первой инстанции обоснованно сослался на положения ст. 56 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22.01.1993 года, согласно которой Республика Узбекистан и Российская Федерация обязались выдавать по требованию друг друга лиц, находящихся на их территории, для привлечения к уголовной ответственности за деяния, которые по законам обеих сторон являются наказуемыми и за их совершение установлено наказание в виде лишения свободы на срок не менее одного года.

В обоснование своего решения суд правильно положил нормы ч. 2 ст. 13 УК РФ и ч. 1 ст. 462 УПК РФ, согласно которым Российская Федерация в соответствии с международным договором может выдать иностранному государству иностранного гражданина, находящегося на территории РФ, для уголовного преследования за деяния, совершенные вне пределов РФ, которые являются уголовно наказуемыми по ее закону и законам государства, направившего запрос о выдаче.

Кроме того, суд проверил соответствие запроса Генеральной прокуратуры Республики Узбекистан о выдаче требованиям ст. 58 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22.01.1993 года и установил соответствие запроса указанным требованиям, включая наличие приложенных к запросу копий документов, необходимых для принятия решения о выдаче, заверенных должным образом.

При этом Республика Узбекистан через свой компетентный орган гарантировала, что Даудходжаев Б.С. не будет без согласия Российской Федерации выдан третьему государству, привлечен к уголовной ответственности и подвергнут наказанию за совершенное до его выдачи преступление, за которое он не был выдан, а также после окончания судебного разбирательства и отбытия наказания сможет свободно покинуть территорию Республики Узбекистан (л.д. 8).

Изучив представленные документы, суд пришел к правильном выводу о том, что Даудходжаев Б.С. является иностранным гражданином; деяние, в котором он обвиняется, совершено вне пределов РФ; инкриминируемое ему деяние наказуемо лишением свободы на срок свыше одного года как по УК Республики Узбекистан (п.п. "а", "в" ч. 4 ст. 164), так и по УК Российской Федерации (п.п. "а", "б" ч. 4 ст. 162); уголовное преследование Даудходжаева Б.С. за данное деяние в России не осуществлялось и не осуществляется, приговор или постановление о прекращении производства по уголовному делу не выносились.

Принимая решение по вопросу о выдаче Даудходжаева Б.С. суд правильно учел, что политическое убежище Даудходжаеву Б.С. в Российской Федерации не предоставлялось, статуса беженца он также не имеет и за его получением в установленном порядке не обращался (л.д. 19).

Кроме того, судом принято во внимание, что уголовное преследование Даудходжаева Б.С. правоохранительными органами Республики Узбекистан имеет общеуголовный характер и никак не связано с его преследованием по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политическим убеждениям.

Кроме того, установленные УК Республики Узбекистан (ч. 1 ст. 64) и УК Российской Федерации (ч. 1 ст. 78) сроки давности уголовного преследования за инкриминируемое Даудходжаеву Б.С. преступление, которые в обоих случаях составляют 15 лет, к настоящему моменту не истекли.

Таким образом, суд пришел к обоснованному выводу о том, что решение заместителя Генерального прокурора РФ о выдаче Даудходжаева Б.С. соответствует положениям российского законодательства и требованиям международных договоров РФ о выдаче.

Обстоятельства, препятствующие выдаче Даудходжаева Б.С. правоохранительным органам Республики Узбекистан для привлечения его к уголовной ответственности, судом не установлены, в связи с чем решение судом принято правильное.

Доводы жалобы Даудходжаева Б.С. о том, что предъявленное ему правоохранительными органами Республики Узбекистан обвинение в разбойном нападении не имеет оснований и свою вину в этом преступлении он не признает, рассматривались судом первой инстанции и обосновано оставлены им без внимания, поскольку в соответствии с ч. 6 ст. 463 УПК РФ в ходе судебного рассмотрения жалоб на решение о выдаче лица правоохранительным органам иностранного государства суд не обсуждает вопрос о виновности этого лица, ограничиваясь проверкой соответствия решения о выдаче данного лица законодательству и международным договорам Российской Федерации.

Кроме того, суд правильно сослался на ч. 2 ст. 13 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях 1993 года, согласно которой документы, которые на территории Республики Узбекистан являются официальными, в России пользуются такой же силой официальных документов.

Высказанные в жалобе предположения о том, что в Узбекистане он будет подвергнут физическому и моральному воздействию, получили оценку суда первой инстанции и обоснованном им отвергнуты.

Статья 3 Конвенции о защите прав человека и основных свободах 1950 года, участником которой является Российская Федерация, содержит запрет пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания.

Согласно статье 3 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 года, ни одно государство - участник не должно высылать, возвращать (refouler) или выдавать какое-либо лицо другому государству, если существуют серьезные основания полагать, что ему может угрожать там применение пыток. Для определения наличия таких оснований компетентные власти принимают во внимание все относящиеся к делу обстоятельства, включая, в соответствующих случаях, существование в данном государстве постоянной практики грубых, вопиющих и массовых нарушений прав человека.

Участниками Конвенции против пыток 1984 года являются как Республика Узбекистан, так Российская Федерация, которые несут в связи с этим взаимные международные обязательства по выполнению требований международного договора.

Согласно пункту "b" части 3 статьи 31 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года при толковании международного договора наряду с его контекстом должна учитываться последующая практика применения договора, которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования.

Практика межгосударственных органов, контролирующих исполнение государствами международно-правовых обязательств в сфере защиты прав и свобод человека, устанавливает соглашение участников договора в отношении его толкования.

К таким органам относятся, в том числе, Европейский Суд по правам человека, действующий на основании Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года; Комитет против пыток, учрежденный на основании статьи 17 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 года; Комитет по правам человека, действующий на основании Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах 1966 года.

Указанные выше международные органы действуют на основании международных договоров, ратифицированных Российской Федерацией и в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ обладающих приоритетом перед федеральными законами.

Изучив практику межгосударственных органов, контролирующих исполнение государствами международно-правовых обязательств в сфере защиты прав и свобод человека proprio motu, в целях проверки законности и обоснованности принятого судебного решения, Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации пришла к следующим выводам.

Согласно принципам, выработанным в практике Европейского Суда по правам человека, при рассмотрении жалоб, касающихся вопросов экстрадиции, экстрадиция Договаривающимся государством может затрагивать статью 3 Конвенции и, следовательно, повлечь ответственность такого государства в соответствии с Конвенцией, когда есть веские основания полагать, что данное лицо может, в случае его экстрадиции, столкнуться с реальной опасностью подвергаться противозаконному в соответствии со статьей 3 Конвенции обращению в принимающем государстве. Такая ответственность может быть установлена выдающим Договаривающимся государством на основании той причины, что вследствие совершения определенных действий лицо подверглось жестокому обращению (см. Постановление Европейского суда по делу "Серинг против Соединенного Королевства" (Soering v. the United Kingdom) от 7 июля 1989 г., Series А, N 161, p. 35, § 89-91). Заявления о наличии жестокого обращения должны быть основаны на доказательствах (см., mutatis mutahdis, Постановление Европейского суда по делу "Клаас против Германии" (Klaas v. Germany) от 22 сентября 1993 г., Series А, N 269, pp. 17-18, § 30).

Указанные принципы получили подтверждение при рассмотрении Европейским Судом по правам человека жалоб, касающихся вопросов экстрадиции в Республику Узбекистан, в том числе, в Постановлениях по делу "Маматкулов (Mamatkulov) и Аскаров (Askarov) против Турции" от 04.02.2005 года, "Юлдашев против Российской Федерации" от 08 июля 2010 года, в которых, в частности, Европейский Суд по правам человека пришел к выводу, что жестокое обращение с заключенными в Узбекистане является широко распространенной практикой, а дипломатические гарантии не являются достаточными для обеспечения защиты от опасности подвернуться жестокому обращению.

Определяя значимость указанных выше решений Европейского суда по правам человека для разрешении данного дела, Судебная коллегия учитывает, что эти решения выносились в отношении других лиц и по обстоятельствам, относящимся к их конкретным делам.

При этом выводы Европейского суда по правам человека относительно широко распространенной практики жестокого обращения с заключенными в Узбекистане сами по себе не могут являться достаточным основанием для отказа в экстрадиции в данное государство; необходимо, чтобы эти общие выводы были подтверждены конкретными доказательствами наличия риска жестокого обращения персонально для выдаваемого лица.

При оценке наличия риска жестокого обращения для выдаваемого лица, Судебная коллегия считает необходимым руководствоваться правовыми принципами, применяемыми при рассмотрении жалоб, касающихся вопросов экстрадиции, Комитетом против пыток Организации Объединенных Наций. В компетенцию данного комитета входит рассмотрение сообщений лиц, утверждающих, что они являются жертвами нарушения государством - участником положений Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 года.

В соответствии с решением Комитета против пыток по жалобе N 302/2006 "А.М. против Франции" от 5 мая 2010 года, наличие в той или иной стране постоянной практики грубых, вопиющих и массовых нарушений прав человека само по себе не является достаточным основанием для определения того, что данному лицу будет угрожать применение пыток после его возвращения в эту страну; необходимо, чтобы помимо этого были особые основания полагать, что опасность угрожает жалобщику лично. И наоборот, отсутствие постоянной практики грубых нарушений прав человека не означает, что то или иное лицо не может быть подвергнуто пыткам в конкретной ситуации, в которой оно находится.

Согласно указанному выше решению Комитета против пыток, при оценке степени риска применения пыток должны анализироваться основания, выходящие за пределы одних лишь умозрительных предположений или подозрений, такая опасность должна угрожать жалобщику лично и быть реальной. При этом бремя доказывания наличия такой опасности возлагается, как правило, на жалобщика, который должен представить убедительные аргументы.

Судя по материалам дела, Даудходжаев Б.С. не представил суду убедительных аргументов, свидетельствующих о наличии веских оснований полагать, что в случае его экстрадиции, он столкнется с реальной опасностью, угрожающей ему лично, подвергнуться противозаконному обращению в принимающем государстве.

Материалы, представленные Генеральной прокуратурой Российской Федерации, на основе которых принято решение об экстрадиции Даудходжаева Б.С., а также документы, истребованные судом первой инстанции по собственной инициативе, сведений, свидетельствующих о наличии риска лично для Даудходжаева Б.С., в случае его экстрадиции, подвергнуться пыткам, не содержат.

При таких обстоятельствах, суд обосновано отверг доводы Даудходжаева Б.С. об угрозе незаконного обращения как предположения, не имеющие подтверждения, которые не могут препятствовать его выдаче правоохранительным органам запрашивающего государства.

Просьба Даудходжаева Б.С. о выдаче его в Киргизскую Республику рассматривалась судом первой инстанции и обоснованно им отклонена.

Судя по материалам дела, Даудходжаев Б.С. имеет двойное гражданство: Республики Узбекистана и Киргизской Республики.

В отношении данного лица поступили два запроса о его выдаче из обоих государств, гражданином которых он является.

В этой связи ссылки в определении на ст. 65 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22.01.1993 года и ч. 7 ст. 461 УПК РФ, согласно которым, при наличии запросов нескольких иностранных государств о выдаче одного и того же лица, Генеральный прокурор РФ или его заместитель самостоятельно принимают решение о том, какой запрос подлежит удовлетворению, являются обоснованными.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо "ч. 7 ст. 461 УПК РФ" имеется в виду "ч. 7 ст. 462 УПК РФ"

Также обоснованно отклонена судом просьба Даудходжаева Б.С. об осуществлении производства по уголовному делу в отношении его компетентными органами Российской Федерации.

Суд правильно отказал в удовлетворении этой просьбы на том основании, что Даудходжаев Б.С. не является гражданином России, инкриминируемое ему преступление совершено вне пределов России и не направлено против интересов Российской Федерации либо ее гражданина.

При таких обстоятельствах обжалуемое определение полностью соответствует требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ и оснований для его отмены или изменения не усматривается.

Руководствуясь ст.ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

определение Красноярского краевого суда от 24 мая 2011 года в отношении Даудходжаева Б.С. оставить без изменения, а его кассационную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий

Л.И. Глазунова

Судьи

О.Н. Ведерникова

Т.А. Ермолаева