Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16 августа 2011 г. N 75-О11-9СП Поскольку оправдательный вердикт коллегии присяжных заседателей постановлен с соблюдением требований процессуального законодательства, при единогласном мнении присяжных заседателей, признавших недоказанным, что действия в отношении потерпевших совершены осужденными, оснований для отмены приговора суда не имеется

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16 августа 2011 г. N 75-О11-9СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Абрамова С.Н.,

судей Кондратова П.Е. и Тришевой А.А.

при секретаре Ядренцевой Л.B.

рассмотрела в судебном заседании кассационное представление государственного обвинителя Дубейковской Т.В. и кассационную жалобу потерпевшей П. на приговор Верховного Суда Республики Карелия от 18 мая 2011 г., постановленный на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, по которому

Иванов А.И., ..., не судимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 4 ст. 162, п. "в" ч. 4 ст. 162, п.п. "а", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ за непричастностью;

Фокин А.Ю., ..., не судимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 2 ст. 161, ч. 2 ст. 162 УК РФ, на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ за непричастностью.

За оправданными признано право на реабилитацию.

В удовлетворении гражданского иска потерпевшей П. отказано.

Постановлено процессуальные издержки в сумме ... руб., связанные с возмещением расходов потерпевшим и свидетелям в связи с вызовом в судебное заседание, и в сумме _ руб., связанные с оплатой труда адвокатов, отнести на счет государства.

Заслушав доклад судьи Тришевой А.А., мнение прокурора Копалиной П.Д., поддержавшей доводы кассационного представления и кассационной жалобы, просившей об отмене приговора с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство, выступления адвокатов Лунина Д.М. и Бицаева В.М. об оставлении приговора без изменения, Судебная коллегия установила:

органами предварительного расследования Иванов А.И. обвинялся в разбойном нападении на потерпевшего Д. с применением предмета, используемого в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего; в разбойном нападении на потерпевшую П., совершенном по предварительному сговору группой лиц, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей и в умышленном причинении смерти двум лицам, сопряженном с разбоем.

Фокин А.Ю. обвинялся в открытом хищении чужого имущества, принадлежащего Д. совершенном группой лиц по предварительному сговору, а также в разбойном нападении на П. совершенном группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия.

Действия Иванова А.И. квалифицированы по п. "в" ч. 4 ст. 162, п. "в" ч. 4 ст. 162, п.п. "а", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а Фокина А.Ю. - по п. "а" ч. 2 ст. 161, ч. 2 ст. 162 УК РФ.

Согласно обвинительному заключению с учетом позиции государственного обвинителя в судебном заседании Иванов А.И. и Фокин А.Ю., вступив в предварительный сговор на открытое хищение имущества Д. 19 сентября 2007 г. в период с 13 часов 50 минут до 14 часов пришли в помещение по изготовлению памятников, расположенное в д. ... по ул. ..., где Фокин, согласно отведенной ему роли, остался возле помещения, чтобы осуществлять наблюдение за окружающей обстановкой и своевременно предупредить Иванова о возникшей опасности, а Иванов проследовал в помещение мастерской, где, действуя за рамками достигнутой с Фокиным договоренности, совершил разбойное нападение на Д. в целях хищения его имущества. В процессе разбойного нападения, действуя с умыслом на убийство, нанес потерпевшему не менее трех ударов молотком в область головы, причинив открытую черепно-мозговую травму, от которой тот скончался, после чего забрал принадлежащий потерпевшему мобильный телефон марки "..." стоимостью ... руб.

В тот же день Иванов и Фокин, вступив в предварительный сговор на совершение разбойного нападения на П. с целью завладения ее имуществом, в период с 14 часов 05 минут до 14 часов 15 минут пришли к пункту приема металлолома, расположенному в д. ... по ул. ..., где Фокин, согласно отведенной ему роли, остался возле пункта приема, чтобы осуществлять наблюдение за окружающей обстановкой и своевременно предупредить Иванова о возникшей опасности, а Иванов, действуя в рамках предварительной договоренности, проследовал в помещение пункта приема металлолома, где совершил разбойное нападение на П. в целях завладения ее имуществом. В процессе разбойного нападения, действуя с умыслом на убийство, нанес потерпевшей не менее пяти ударов топором в область головы, лица, передней поверхности шеи, спины, пальцев кисти правой руки, причинив множественные рубленые раны, в том числе открытую черепно-мозговую травму, от которой она скончалась на месте, после чего забрал принадлежащий ей мобильный телефон марки "..." стоимостью ... руб., сумку стоимостью ... руб., а также принадлежащие индивидуальному предпринимателю М. деньги в сумме ... руб.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей признано недоказанным время совершения преступления в отношении Д. "в период с 13 часов 50 минут до 14 часов 00 минут" и в отношении П. "в период с 14 часов 05 минут до 14 часов 15 минут".

Кроме того, вердиктом коллегии присяжных заседателей признано недоказанным, что действия в отношении Д. и П. совершены Ивановым А.И. и Фокиным А.Ю.

В кассационном представлении (в основном и в дополнении к нему) государственный обвинитель Дубейковская Т.В. просит отменить приговор и дело направить на новое судебное разбирательство. Указывает, что при формировании коллегии присяжных заседателей некоторые кандидаты в присяжные заседатели скрыли имеющие значение сведения о себе и родственниках. Так, на поставленный вопрос о том, не привлекались ли они или их родственники к уголовной ответственности, кандидат Б. скрыла сведения о привлечении к уголовной ответственности мужа Б. На вопрос о том, имеются ли среди кандидатов лица, которые ранее имели дело с судом, прокуратурой, правоохранительными органами, при условии, если такое общение повлияло на отношение к этим органам или к судопроизводству в целом, кандидат в присяжные заседатели А. скрыла сведения о привлечении ее в сентябре 2009 г. к административной ответственности. На вопрос о том, имеются ли среди них лица, которые сами или их родственники были жертвами преступлений, кандидат в присяжные заседатели Б. скрыла факт применения 19 октября 2009 г. к мужу физической силы сотрудниками ДПС ГИБДД, а кандидат Р. скрыла факт причинения 16 июня 2008 г. брату Р. телесных повреждений сотрудниками милиции. Автор представления обращает внимание, что сокрытие этих обстоятельств не позволило стороне обвинения заявить мотивированные и немотивированные отводы, в связи с этим полагает, что вердикт вынесен незаконным составом суда.

Кроме того, указывает, что судом без достаточных оснований признаны недопустимыми некоторые доказательства, в результате этого было ограничено право стороны обвинения на их представление. Так, признавая недопустимым протокол явки с повинной Фокина от 4 января 2008 г., суд сослался на то, что фактически был проведен его допрос в отсутствие адвоката, оформленный протоколом явки с повинной. Автор представления полагает, что поскольку оспариваемое доказательство является не рукописной явкой с повинной, а протоколом явки с повинной, то на него распространяются общие правила составления протоколов следственных действий, установленные ст. 166 УПК РФ, участие же защитника при получении явки с повинной законом не предусмотрено. Считает, что судом необоснованно исключены из числа доказательств протокол допроса обвиняемого Фокина от 4 января 2008 г. и протокол проверки показаний на месте от 4 января 2008 г. со ссылкой на то, что адвокат Костяев Е.В. принимал участие при допросе Иванова, поэтому не мог участвовать в следственных действиях, проводимых с участием Фокина.

Указывает, что в ходе судебного следствия, в том числе при допросе свидетелей, в прениях сторон и в репликах, стороной защиты до сведения присяжных заседателей доводилась информация, не подлежащая рассмотрению в их присутствии. В частности, в присутствии присяжных заседателей ставилась под сомнение допустимость представленных обвинением доказательств, акцентировалось внимание на отрицательных характеристиках личности ряда свидетелей обвинения. В прениях сторона защиты давала оценку результату работы предварительного следствия, ссылалась на доказательства, которые не исследовались в присутствии присяжных заседателей. Эти нарушения, по мнению государственного обвинителя, оказали воздействие на коллегию присяжных заседателей и повлияли на их ответы при вынесении вердикта.

В кассационной жалобе (в основной и в дополнении к ней) потерпевшая П. ставит вопрос об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое разбирательство вследствие нарушений уголовно-процессуального закона. Считает, что суд необоснованно исключил ряд доказательств, чем ограничил ее право на представление доказательств. Полагает, что доведение до сведения присяжных заседателей информации о якобы имевших место незаконных действиях следователей, а также о фактах принуждения подсудимых к даче показаний повлияло на присяжных заседателей, у которых сформировалось мнение о невиновности последних.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационного представления и кассационной жалобы потерпевшей, Судебная коллегия не находит оснований для их удовлетворения.

Согласно ч. 2 ст. 385 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его представителя лишь при наличии таких нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.

В соответствии с п.п. 8 и 2 ч. 2 ст. 381 УПК РФ основанием отмены приговора, постановленного судом с участием присяжных заседателей, может служить также нарушение тайны совещания коллегии присяжных заседателей либо вынесение вердикта незаконным составом коллегии присяжных заседателей.

При судебном разбирательстве уголовного дела в отношении Иванова и Фокина таких нарушений закона допущено не было.

Как видно из материалов уголовного дела, при опросе кандидатов в присяжные заседатели с целью установления обстоятельств, препятствующих их участию в разбирательстве уголовного дела, председательствующим судьей в числе иных был поставлен вопрос о том, привлекались ли сами присяжные заседатели или их родственники к уголовной ответственности.

По утверждению государственного обвинителя, кандидат в присяжные заседатели Б. скрыла от суда сведения о том, что ее муж Б. был привлечен к уголовной ответственности.

Согласно выписке из оперативно-справочной картотеки, представленной государственным обвинителем, Б. действительно был осужден Петрозаводским народным судом 15 сентября 1994 г. по ч. 2 ст. 112 УК РСФСР к исправительным работам на срок 6 месяцев с удержанием 15% заработной платы в доход государства и 5 декабря 1995 г. по ч. 2 ст. 206, ст. 15, ч. 2 ст. 218, ст. 40 УК РСФСР к 1 году лишения свободы (л.д. 182 т. 17).

Однако согласно свидетельству о расторжении брака от 19 июля 1993 г. N ..., копия которого приобщена к материалам уголовного дела, брак между супругами Б. расторгнут 19 июля 1993 г., то есть за один год до осуждения Б. (л.д. 149 т. 17).

Кроме того, на момент судебного разбирательства уголовного дела в отношении Иванова и Фокина судимость Б. была погашена, а согласно ч. 6 ст. 86 УК РФ погашение судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью.

Нельзя согласиться и с доводом кассационного представления о том, что кандидат в присяжные заседатели А. скрыла от суда сведения о привлечении ее к административной ответственности.

Согласно пояснениям А. поставленный перед присяжными заседателями вопрос содержал уточнение и касался только тех из них, у которых общение с судом, прокуратурой и правоохранительными органами повлияло на их отношение к этим органам. Поскольку факт ее привлечения к административной ответственности не повлек какого-либо негативного отношения к этим органам, она не заявила о себе (л.д. 147 т. 17).

Из протокола судебного заседания следует, что поставленный председательствующим судьей вопрос действительно содержал такое условие и, следовательно, касался только тех кандидатов в присяжные заседатели, у которых после общения с указанными органами изменилось отношение к этим органам и к судопроизводству в целом (л.д. 140 т. 15).

Является несостоятельным и довод о том, что при ответе на вопрос о родственниках, ставших жертвами преступлений, кандидат в присяжные заседатели Б. скрыла информацию о муже, а кандидат Р. - о брате. Данных о том, что Б. и Р. стали жертвами преступлений, стороной обвинения не представлено. Представленные же государственным обвинителем сведения о том, что Б. и Р. обращались в правоохранительные органы с заявлениями о применении к ним сотрудниками милиции физической силы, и по этим сообщениям проводилась проверка, не могут свидетельствовать о том, что указанные лица пострадали от преступлений.

Кроме того, присяжный заседатель Б. пояснила, что с 2008 г. не проживает с мужем и о факте применения к нему в октябре 2009 г. сотрудниками ДПС ГИБДД физической силы ей не было известно (л.д. 145 т. 17).

Присяжный заседатель Р. пояснила, что телесное повреждение ее брату было причинено сотрудниками милиции в связи с его неправильным поведением в здании РОВД, куда он был доставлен по причине его появления в общественных местах в нетрезвом состоянии. При формировании коллегии присяжных заседателей, когда председательствующим судьей был поставлен вопрос о родственниках, ставших жертвами преступлений, она не вспомнила о данном факте ввиду его незначительности и поэтому не заявила о нем (л.д. 146 т. 17).

При таких обстоятельствах Судебная коллегия не может согласиться с доводами кассационного представления о том, что кандидаты в присяжные заседатели Б., А., Б. и Р. скрыли имеющую значение при формировании коллегии присяжных заседателей информацию о себе и своих родственниках. В связи с этим не может признать обоснованным и утверждение государственного обвинителя о том, что вердикт вынесен незаконным составом суда.

Что касается утверждения о том, что суд необоснованно признал недопустимыми явку с повинной Фокина от 4 января 2008 г., протоколы его допроса в качестве обвиняемого и проверки показаний на месте от 4 января 2008 г., ограничив тем самым право стороны обвинения на их представление, то оно также несостоятельно.

Согласно ч. 5 ст. 335 УПК РФ судья по ходатайству сторон либо по собственной инициативе исключает из уголовного дела доказательства, недопустимость которых выявилась в ходе судебного разбирательства.

Из материалов уголовного дела следует, что при оценке допустимости явки с повинной Фокина от 4 января 2008 г., протоколов его допроса в качестве обвиняемого и проверки показаний на месте от 4 января 2008 г. суд принял во внимание всю совокупность данных, относящихся к этим доказательствам, в том числе к их содержанию, способу получения и оформления. Обоснованность вывода о том, что указанные доказательства получены с нарушением требований уголовно-процессуального закона, сомнений не вызывает. Судебная коллегия находит убедительными и мотивы, по которым эти доказательства признаны недопустимыми и исключены из перечня доказательств.

Так, обосновывая решение об исключении из перечня доказательств явки с повинной Фокина от 4 января 2008 г. суд указал, что фактически 4 января 2008 г. проводился допрос обвиняемого Фокина по обстоятельствам, которые он изложил в явке с повинной 29 декабря 2007 г., о чем свидетельствуют содержание и характер информации, зафиксированной в протоколе. В результате этого Фокин, имея процессуальный статус обвиняемого, был лишен возможности воспользоваться предоставленными ему законом правами и гарантиями, в том числе правом на защиту, поскольку его допрос проводился в отсутствие адвоката. В соответствии с ч. 2 ст. 75 УПК РФ показания обвиняемого, полученные в отсутствие адвоката и не подтвержденные им в суде, являются недопустимыми и подлежат исключению из числа доказательств.

Основанием для принятия решения о признании недопустимыми показаний Фокина при допросе в качестве обвиняемого и при их проверке на месте 4 января 2008 г. послужило обнаружившееся в судебном разбирательстве нарушение требований п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ, согласно которым защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им обвиняемого. Выводы суда о наличии противоречий в интересах Иванова и Фокина, а также мотивы принятого решения о признании недопустимыми указанных доказательств подробно приведены в постановлении от 1 марта 2011 г. (л.д. 16-18 т. 15).

В соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона в судебном разбирательстве с участием присяжных заседателей подлежат исследованию только допустимые доказательства. В связи с этим утверждение о том, что сторона обвинения была ограничена в праве на представление доказательств, безосновательно.

Нельзя согласиться с доводом об оказании стороной защиты незаконного воздействия на присяжных заседателей. Из протокола судебного заседания видно, что при попытке участников процесса довести до сведения присяжных заседателей запрещенную законом к исследованию в их присутствии информацию председательствующим судьей в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона снимались вопросы, не имеющие отношения к делу, прерывалась речь участника процесса и ему делалось замечание по поводу того, что он касается вопросов, не подлежащих исследованию в присутствии присяжных заседателей, при этом присяжные заседатели предупреждались о том, чтобы не принимали во внимание доведенную до их сведения информацию.

Тщательный анализ содержания протокола судебного заседания показал, что указанные замечания председательствующим судьей делались во всех случаях, когда участниками процесса в ходе судебного разбирательства уголовного дела допускались подобного рода высказывания и сообщались сведения, не подлежащие исследованию в присутствии присяжных заседателей.

По окончании судебных прений председательствующий судья дополнительно разъяснил присяжным заседателям, чтобы они не принимали во внимание использованные сторонами в своих выступлениях юридические термины, кроме того, предупредил их о том, чтобы их выводы не строились на чувствах жалости, симпатии или антипатии к кому-либо из участников процесса (л.д. 70-71 т. 17).

В напутственном слове председательствующий судья еще раз напомнил присяжным заседателям о том, что в ходе судебного следствия, в прениях и в репликах стороны допустили некоторые некорректные высказывания, подробно привел в своем выступлении имевшие место факты и просил не принимать их во внимание при вынесении вердикта (л.д. 97-103 т. 17).

Вопреки утверждению государственного обвинителя в напутственном слове председательствующий судья привел все некорректные высказывания адвоката Черкасова А.В. в прениях, а не только те, которые им высказывались при анализе заключений экспертиз N 68, 69 и протокола осмотра места происшествия, как указывается в кассационном представлении (л.д. 101-102 т. 17).

Возражений в связи с содержанием напутственного слова сторонами, в том числе государственным обвинителем, заявлено не было.

Таким образом, председательствующим судьей были приняты все предусмотренные законом меры для обеспечения разбирательства уголовного дела в условиях, исключающих какое-либо незаконное воздействие на присяжных заседателей.

Вердикт коллегии присяжных заседателей постановлен с соблюдением требований ст. 343 УПК РФ, при единогласном мнении присяжных заседателей, признавших недоказанным, что действия в отношении потерпевших совершены Ивановым и Фокиным.

В соответствии с ч. 1 ст. 348 УПК РФ оправдательный вердикт присяжных заседателей обязателен для председательствующего и влечет постановление им оправдательного приговора.

Учитывая, что по мотивам, приведенным в кассационном представлении и в кассационной жалобе потерпевшей, оснований для отмены приговора не имеется, предусмотренных ч. 2 ст. 385 УПК РФ нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы ограничили право государственного обвинителя или потерпевшей на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них, не установлено, Судебная коллегия находит постановленный в отношении Иванова и Фокина приговор законным и обоснованным.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Верховного Суда Республики Карелия от 18 мая 2011 г. в отношении Иванова A.И. и Фокина А.Ю. оставить без изменения, а кассационное представление и кассационную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий

Абрамов С.Н.

Судьи

Кондратов П.Е.

Тришева А.А.