Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 15 ноября 2011 г. N 93-О11-15СП Приговор, постановленный с участием присяжных заседателей, подлежит изменению, поскольку в нарушение положений уголовно-процессуального законодательства суд, указав в резолютивной части, что назначает наказание в виде ограничения свободы, не указал, какие ограничения он устанавливает

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 15 ноября 2011 г. N 93-О11-15СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Боровикова В.П.,

судей Глазуновой Л.И., Фетисова С.М.

при секретаре Ереминой Ю.В.

рассмотрела в судебном заседании дело по кассационным жалобам осуждённого Булгарова А.М., адвокатов Плотникова Е.Ф. и Ежова И.Н. на приговор Магаданского областного суда от 8 июля 2011 года, постановленного с участием присяжных заседателей, которым

Булгаров А.М., ..., судимый,

- 11 февраля 2008 года по п. "в" ч. 2 ст. 163, ч. 1 ст. 333 УК РФ к 4 годам лишения свободы,

осуждён по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 13 годам лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год.

На основании ст. 70 УК РФ окончательно назначено 13 лет 1 месяц лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 1 год.

Заслушав доклад судьи Глазуновой Л.И., выступление осуждённого Булгарова А.М., адвокатов Микаиловой З.Т. и Кротовой С.В., поддержавших доводы кассационных жалоб и просивших отменить приговор по изложенным в них основаниям, возражения прокурора Модестовой А.А., полагавшей исключить из приговора назначение дополнительного наказания в виде ограничения свободы, в остальной части приговор оставить без изменения, судебная коллегия установила:

согласно приговору, постановленному на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, Булгаров А.М. признан виновным в убийстве С. совершенное на почве неприязненных отношений группой лиц по предварительному сговору.

Преступление совершено в исправительной колонии ... Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по ... области 5 июля 2010 года при указанных в приговоре обстоятельствах.

В кассационной жалобе адвокат Плотников Е.Ф. просит приговор отменить. Он указывает, что потерпевшая С., выступая в прениях, довела до сведения присяжных заседателей данные о личности его подзащитного, заявив, что все свидетели стороны обвинения запуганы им, что он занимался спортивным единоборством и именно он применил прием, который привел сына в бессознательное состояние, после чего его повесили.

Кроме того председательствующим судьёй не был соблюден принцип состязательности сторон, стороне защиты не было позволено выполнить возложенные на неё обязанности, предоставлять и исследовать допустимые доказательства, тогда как стороне обвинения было позволено сообщать присяжным заседателям информацию, выходящую за рамки предъявленного обвинения и способную вызвать у присяжных заседателей предубеждение в отношении его подзащитного, при этом каких-либо данных не приводит.

В дополнениях к кассационной жалобе он указывает, что судебное следствие проведено с нарушением закона, в судебном заседании до сведения присяжных заседателей были доведены данные о том, что П. и Г. осуждены за это же преступление и приговор вступил в законную силу. Наряду с этим судьей необоснованно было отказано стороне защиты в предоставлении присяжным заседателям доказательств, свидетельствующих о том, что оперативно-розыскные службы колонии раскрыли убийство в предельно короткие сроки, установили мотивы убийства и лиц, совершивших его, в связи с чем, по мнению адвоката, следовало в присутствии присяжных заседателей допросить начальника колонии, начальника оперативно-розыскной службы и оперативного сотрудника, которые могли пояснить, по каким причинам они не смогли предотвратить преступление.

Кроме того в присутствии присяжных заседателей государственный обвинитель заявил, что в перерывах судебного заседания Булгаров А.М. угрожал свидетелям, а председательствующий судья, вместо того, чтобы предотвратить такое высказывание, добавил от себя, что удалит подсудимого из зала суда.

Не остановил председательствующий свидетелей и не сделал им замечание, хотя они в нарушение ст. 335 ч. 8 УПК РФ характеризовали Булгарова А.М., как нарушителя режима содержания, имеющего взыскания, что он относится к блатным и т.д.

В дополнениях к кассационной жалобе от 3 августа 2011 года он вновь обращает внимание на то, что в присутствии присяжных заседателей были исследованы доказательства, признанные недопустимыми (речь ведёт о показаниях Г. и П. полученных с использованием полиграфа). Утверждает, что государственный обвинитель задавал свидетелям вопросы, явно выходящие за рамки предъявленного Булгарову А.М. обвинения, судья объявлял защитникам несправедливые замечания, в связи с чем у них пропало желание активно защищать интересы подсудимого, что отразилось на результатах голосования.

Указывает, что свидетель П. в присутствии присяжных заседателей сообщил, что явку с повинной и признательные показания он вынужден был написать, так как на него "давили оперативные сотрудники".

Заявляет, что председательствующий судья не только предупреждал свидетелей об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, но и откровенно запугивал их, прерывал выступления стороны защиты, вопросный лист составил таким образом, что иного ответа, как утвердительный, ожидать не следовало.

Очевидна, по мнению адвоката, заинтересованность судьи в исходе дела и при назначении наказания. При наличии смягчающих обстоятельств и решения присяжных заседателей о снисхождении, наказание Булгарову А.М. назначено явно несправедливое вследствие суровости.

Просит отменить приговор и дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд иным составом суда.

В дополнениях к кассационной жалобе под N 3 в качестве оснований к отмене приговора указывает на некорректное поведение в судебном заседании председательствующего по делу, который допускал высказывания в адрес подсудимого и адвокатов, унижающие их честь и достоинство. Утверждает, что судья прерывал выступления стороны защиты, спорил с защитниками, сообщил присяжным заседателям, что защитники их обманывают, вводят в заблуждение.

Считает, что не был соблюден принцип состязательности сторон, судья не руководствовался презумпцией невиновности, убеждал присяжных заседателей, что на предположениях можно признать подсудимого виновным. Судья перебивал выступление защитников, спорил с ними, сообщал присяжным заседателям, что некоторые свидетели видели потерпевшего живым в то время, когда по заключению судебно-медицинского эксперта он был уже мертв. Угрожая защитникам, что в случае, если они и далее будут так активны, судья заявил, что удалит их из зала суда, а присяжным заседателям он сообщил, что защитники оказывают на них незаконное воздействие, тем самым нарушил право Булгарова А.М. на защиту. Незаконно, по мнению адвоката, судья запретил в присутствии присяжных заседателей касаться неформальных правил поведения осужденных в местах лишения свободы.

Адвокат считает, что замечания на протокол судебного разбирательства отклонены необоснованно, он может доказать достоверность принесённых замечаний путём прослушивания аудиозаписи, которая велась стороной защиты.

В кассационной жалобе адвокат Ежов И.Н. также просит об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое судебное рассмотрение.

Как полагает адвокат, вердикт присяжных и постановленный на его основе приговор подлежит отмене из-за нарушения уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона и несправедливость приговора.

По мнению адвоката, приговор подлежит как минимум изменению вследствие несправедливости наказания, которое является чрезмерно суровым, не соответствующим тяжести преступления.

Оспаривая законность приговора, он указывает, что в присутствии присяжных заседателей были исследованы недопустимые доказательства - показания "свидетелей" П. и Г. приговор в отношении которых за данное преступление вступил в законную силу. В судебном заседании они не предупреждались об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, поэтому их показания являются недопустимым доказательством, поскольку получены с нарушением норм УПК РФ. Эти лица, по утверждению автора жалобы, оговорили Булгарова А.М. в "противовес объективным доказательствам обвинения, исследованным в судебном заседании, как с присяжными, так и без них".

Кроме того адвокат считает, что потерпевшей нарушены положения ст. 252 УПК РФ, выступая в прениях, она довела до сведения присяжных заседателей сведения, которые вызвали у них предубеждение относительно виновности его подзащитного. В частности, она заявила, что Булгаров А.М. заслуживает пожизненного лишения свободы, что он запугал всех свидетелей по делу, что именно он явился активным участником лишения жизни её сына. Эти обстоятельства не отражены в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в присутствии присяжных заседателей не исследовались.

Адвокат считает, что после провозглашения вердикта судья должен был "отменить его и распустить коллегию присяжных заседателей", поскольку вердикт вынесен в отношении невиновного лица. В подтверждение своих доводов приводит, что время наступления смерти потерпевшего, указанное в приговоре, не соответствует времени, установленном экспертом, 12 свидетелей подтверждают алиби Булгарова А.М., ссылается на другие доказательства, исследованные в присутствии присяжных заседателей, которые, по мнению адвоката, подтверждают непричастность его подзащитного к убийству потерпевшего.

В кассационной жалобе осуждённый Булгаров А.М. просит об отмене приговора. Он утверждает, что уголовное дело в отношении его сфабриковано, П. и Г. оговорили его с целью облегчения своей участи и смягчения наказания.

Считает, что судебное следствие проведено с обвинительным уклоном, судья не давал стороне защиты задавать вопросы лицам, которые осуждены за данное преступление, сам задавал наводящие вопросы в пользу обвинения, потерпевшая С., выступая в прениях, допускала высказывания, которые сформировали у присяжных мнение о его виновности, а государственный обвинитель в присутствии присяжных заседателей охарактеризовал его, как лицо отрицательной направленности, склонное к нарушениям режима содержания. Все эти высказывания не могли не сказаться на принятом присяжными заседателями решении.

По его мнению, показаниям П. и Г. нельзя доверять, поскольку они являются противоречивыми, не подтверждаются другими доказательствами по делу, в судебном заседании допрошены ряд свидетелей, которые подтвердили, что в момент совершения инкриминируемых ему деяний он находился в другом месте.

Отрицая свою причастность к убийству потерпевшего, просит отменить приговор.

В дополнениях к кассационной жалобе он поддерживает доводы, изложенные в кассационных жалоба адвокатов Плотникова Е.Ф. и Ежова И.Н. в защиту его интересов. Вместе с тем указывает, что не согласен с адвокатом Ежовым И.Н. в той части, что приговор подлежит изменению. Он просит об отмене приговора.

В дополнениях к кассационной жалобе от 19.08.11 г. он высказывает мнение, что свидетели, о допросе которых ходатайствовала сторона обвинения, необоснованно были допрошены в судебном заседании, они не были очевидцами преступления, их показания производны от показаний Г. и П. Когда защитники заявили ходатайство о допросе свидетелей со стороны защиты (приводит фамилии), то судья отказал в удовлетворении ходатайства, сославшись на то, что они не были свидетелями преступления и находились за пределами исправительного учреждения. Такое поведение судьи он расценивает, как заинтересованность в исходе дела.

В возражениях на кассационные жалобы потерпевшая С. высказывает мнение, что приговор является законным и обоснованным, просит оставить его без изменения, вместе с тем считает, что наказания за убийство сына Булгаров А.М. заслуживает более сурового.

Об оставлении приговора без изменения просит в возражениях на кассационные жалобы государственный обвинитель Рычков Ю.Г.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб и возражения на них, судебная коллегия оснований отмене приговора не усматривает.

Согласно требованиям ч. 2 ст. 379 УПК РФ "Основаниями отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием присяжных заседателей, являются основания, предусмотренные пунктами 2-4 части первой настоящей статьи", где речь идет о нарушении уголовно-процессуального закона, неправильном применении уголовного закона, несправедливости приговора.

Таких оснований отмены или изменения приговора в кассационных жалобах не приведено.

Выводы коллегии присяжных заседателей, изложенные в вердикте, не могут быть предметом кассационного рассмотрения в силу положений ч. 2 ст. 379 УПК РФ.

Уголовное дело рассмотрено судом присяжных заседателей по ходатайству Булгарова А.М.

При выполнении требований ч. 5 ст. 217 УПК РФ и в ходе предварительного слушания, как это установлено из материалов уголовного дела, ему были разъяснены особенности и юридические последствия рассмотрения дела судом присяжных заседателей, в том числе порядок и основания обжалования судебного решения, вынесенного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей.

До вынесения судом решения о рассмотрении дела судом присяжных заседателей он понимал, что приговор, постановленный на основании вердикта коллегии присяжных заседателей (и соответствующий ему), не может быть обжалован по основанию, указанному в п. 1 ч. 1 ст. 379 УПК РФ.

Поэтому доводы жалоб, связанные с отрицанием причастности осуждённого к убийству потерпевшего, судебной коллегией не обсуждаются, поскольку приговор постановлен на основании вердикта присяжных заседателей, признавших, что смерть потерпевшего была насильственной, и Булгаров А.М. принимал в убийстве непосредственное участие.

Данных о том, что с участием присяжных заседателей исследовались недопустимые доказательства или сторонам было отказано в исследовании допустимых доказательств, в материалах дела не имеется.

Вопреки доводам кассационных жалоб, в судебном заседании при проведении предварительного слушания были признаны недопустимым доказательством протоколы допроса Г. и П. с использованием полиграфа, которые не были исследованы в присутствии присяжных заседателей. Протоколы допроса их в качестве подозреваемых и обвиняемых были признаны допустимым доказательством и исследованы в присутствии присяжных заседателей.

Утверждения стороны защиты в той части, что эти лица перед допросом должны быть предупреждены об ответственности по ст.ст. 307, 308 УПК РФ, противоречат требованиям ст. 56 УПК РФ.

Вместе с тем перед началом допроса они обоснованно предупреждены о последствиях, предусмотренных ст. 317.8 УПК РФ, которые могут наступить в случае, если будет обнаружено, что они умышленно сообщили ложные сведения или умышленно скрыли от следствия какие-либо существенные сведения.

Из протокола судебного заседания следует, что перед допросом указанных свидетелей в присутствии присяжных заседателей председательствующий сообщил, что данные лица признаны виновными в совершении тех действий, за которые привлекается к ответственности Булгаров А.М. (осуждённый по настоящему уголовному делу).

Далее председательствующий разъяснил присяжным заседателям о том, чтобы данное обстоятельство они не расценивали как доказательство вины Булгарова А.М.

Судебная коллегия признаёт, что действия председательствующего не в полной мере соответствуют положениям ст. 334 УПК РФ. Не было необходимости доводить до сведения присяжных заседателей информацию об осуждении этих свидетелей за действия, вменённые в вину подсудимому Булгарову А.М, так как это не относится к компетенции присяжных заседателей.

Однако последующие разъяснения председательствующего необходимо расценивать как достаточное действенное предостережение для присяжных заседателей, чтобы они не принимали доведённую до них в начале допроса указанных свидетелей информацию в отрицательном для подсудимого Булгарова А.М. смысле при вынесении вердикта.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит оснований для того, чтобы делать вывод, что председательствующий допустил такое нарушение норм уголовно-процессуального закона, о котором речь идёт в ст. 381 УПК РФ, ставящее под сомнение законность, обоснованность и справедливость оспариваемого приговора ввиду незаконного воздействия на присяжных заседателей.

Ходатайства о признании доказательств допустимыми, либо недопустимыми председательствующим разрешены с соблюдением уголовно-процессуального закона, выводы судьи об этом подробно мотивированы в постановлениях.

Из протокола судебного заседания следует (т. 14 л.д. 144), что сторона защиты заявила ходатайство о вызове в судебное заседание и допросе в присутствии присяжных заседателей в качестве свидетелей Б. и Р. (на указанных лиц имеется ссылка в кассационной жалобе осуждённого). Необходимость допроса их в судебном заседании по данному уголовному делу, по мнению адвокатов, обусловлена тем, чтобы опровергнуть показания некоторых свидетелей, что именно эти лица "дали указание убить С."

Разрешая данное ходатайство, судья указал, что эти лица не отбывали наказание в исправительном учреждении, где было совершено преступление, они не были очевидцами его совершения. Кроме того, Булгарову А.М. не предъявлялось обвинение, что убийство С. было совершено по указанию данных лиц. По этим основаниям в удовлетворении ходатайства было отказано (т. 13 л.д. 1-2)

Судебная коллегия считает это решение председательствующего правильным, отказ в удовлетворении необоснованно заявленного ходатайства не является свидетельством явной заинтересованности судьи при рассмотрении уголовного дела, как об этом утверждается в кассационных жалобах.

Вопросный лист и вердикт коллегии присяжных заседателей соответствует требованиям ст.ст. 252, 338, 339, 341-345 УПК РФ. Все вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, сформулированы с соблюдением закона.

Замечания и предложения сторон по сформулированным вопросам председательствующим были рассмотрены, после чего все вопросы были сформулированы в окончательном варианте в соответствии с предъявленным обвинением, с учётом результатов судебного следствия, прений сторон.

Данных о том, что в вопросы не были включены какие-либо действия, либо указаны какие-либо обстоятельства, которые выходили бы за пределы предъявленного обвинения, либо, что вопросы были громоздкими и сложными для присяжных заседателей, нет. Время, мотивы, место и обстоятельства совершения преступления указаны в соответствии с предъявленным обвинением и роли осуждённого.

Ответы на поставленные перед присяжными заседателями вопросы, не содержат неясностей и противоречий, вопросный лист подписан старшиной, в нем отражены результаты голосования.

Судебная коллегия не может согласиться с заявлением стороны защиты о том, что при составлении вопросного листа председательствующим необоснованно не поставлен на разрешение присяжных заседателей вопрос о наличии у подсудимого алиби.

Из протокола судебного заседания видно, что в присутствии присяжных заседателей сторона защиты заявляла о наличии у подсудимого алиби, некоторые свидетели подтвердили, что в момент совершения преступления Булгаров А.М. находился в жилом помещении исправительного учреждения.

До удаления в совещательную комнату присяжным заседателям было известно, что сторона защиты считает, что доводы Булгарова А.М. о нахождении его в момент совершения инкриминируемых ему деяний в другом месте, не опровергнуты. Однако в совещательной комнате большинством голосов они пришли к выводу, что Булгаров А.М. находился на месте совершения убийства и принимал непосредственное участие в нём.

Поданные стороной защиты замечания на протокол судебного заседания рассмотрены с соблюдением уголовно-процессуального закона. Процедура рассмотрения замечаний судьёй соблюдена.

Находит необоснованными судебная коллегия доводы кассационных жалоб и в той части, что приговор подлежит отмене из-за нарушения потерпевшей положений ч. 8 ст. 335 УПК РФ.

Из протокола судебного заседания (т. 14 л.д. 194) видно, что потерпевшая С. выступая в прениях, действительно сослалась на данные о личности подсудимого, сообщив, что он занимался единоборством, что именно он, по её мнению, применил приём удушения в отношении сына, что он заслуживает пожизненного лишения свободы.

Судебная коллегия приходит к выводу, что доведение до сведения присяжных заседателей некоторых данных о личности подсудимого не является основанием к отмене приговора, поскольку после её выступления судья обратился к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание эти данные. О том, что данные о личности подсудимого не имеют значения при вынесении вердикта, судья напомнил и при обращении к присяжным заседателям с напутственным словом (т. 14 л.д. 234).

Утверждение стороны защиты, что председательствующий судья проявил необъективность при рассмотрении уголовного дела и эта необъективность явно просматривается при обращении к присяжным заседателям с напутственным словом, судебная коллегия находит несостоятельным.

Согласно положениям ст. 340 ч. 2 УПК РФ председательствующий в напутственном слове приводит содержание обвинения, напоминает об исследованных доказательствах.

Данное требование закона судьей соблюдено. Из текста напутственного слова, приобщенного к протоколу судебного заседания, видно, что судья воспроизвёл присяжным заседателям все исследованные в судебном заседании доказательства, как стороны обвинения, так и стороны защиты. Следует отметить, что действующее уголовно-процессуальное законодательство не требует, чтобы эти доказательства были приведены в полном объёме.

Кроме того, как видно из протокола судебного заседания, при обращении председательствующего к присяжным заседателям с напутственным словом, стороны (в том числе и сторона защиты) не заявили каких-либо возражений в связи с его содержанием по мотивам нарушения принципа объективности и беспристрастности.

Как следует из протокола судебного заседания (т. 14 л.д. 361), высказывая суждения о нарушении председательствующим принципа объективности и беспринципности при произнесении напутственного слова, адвокат Ежов И.Н. указал, "Ваша честь, приводя доказательства, Вы поясняли, что защита указала на неверное время смерти потерпевшего. Хотелось бы поправить Ваши слова и сказать, что защита полагает, что время смерти С. наступило с 01:00 до 05:00".

Председательствующий не согласился с данным замечанием и, отвергая его, довёл до сведения присяжных заседателей свою позицию по этому обстоятельству, он сказал, что: "..." не согласен с замечанием адвоката Ежова И.Н. в части времени наступления смерти С.".

Последняя фраза председательствующего в её взаимосвязи с изложенным выше высказыванием адвоката в определённой степени свидетельствует, что председательствующий по сути дела высказал своё несогласие с мнением защитника в части времени наступления смерти потерпевшего, что не соответствует требованиям ч. 1 ст. 334 УПК РФ.

Однако подобное отступление от норм уголовно-процессуального закона нельзя расценивать, как нарушение, повлиявшее на мнение присяжных заседателей при вынесении вердикта. Кроме того, необходимо отметить, что в тексте напутственного слова речь идёт об обратном. Председательствующий не высказывал своих суждений относительно времени наступления смерти потерпевшего. Он напомнил исследованные стороной защиты доказательства и приводил их позицию, в том числе, и по вопросу времени наступления смерти С.

Определённое расхождение текста напутственного слова с протоколом судебного заседания в оспариваемой части не может подвергнуть сомнению объективность и беспристрастность председательствующего при произнесении напутственного слова.

Не может согласиться судебная коллегия с доводами жалоб в той части, что приговор подлежит отмене в связи с тем, что в вопросном листе содержатся данные, характеризующие личность осуждённого.

Из материалов уголовного дела видно, что на разрешение присяжных заседателей был поставлен второй основной вопрос, в котором речь идёт о доказанности совершения Булгаровым А.М. определённых действий, связанных с лишением жизни С.

В этом вопросе также указано, что "отбывая наказание в виде лишения свободы в отряде N 3, придерживаясь "воровских традиций" и, являясь неформальным лидером ("ответственным") осуждённых отрицательной направленности отряда, Булгаров А.М. в начале июля 2010 года получил информацию о том, что осуждённый этого же отряда С. в прошлом поддерживал отношения с гомосексуалистами, однако при заключении его под стражу и направлении в места лишения свободы скрыл это обстоятельство от лиц, содержащихся под стражей и осуждённых. Полагая, что такие действия С. являются неприемлемыми с точки зрения лиц, отбывающих уголовное наказание, и что тем самым С. унизил его и других лиц, с которыми содержался в местах лишения свободы, испытывая в связи с этим к нему личную неприязнь, Булгаров А.М. решил...".

Эти данные, по мнению судебной коллегии, необходимы были для установления мотива убийства - неприязненные отношения Булгарова А.М. к предыдущим отношениям С. с гомосексуалистами.

Достаточно подробное изложение в вопросном листе психологического портрета Булгарова А.М. с приведением отдельных его характерных черт отрицательной направленности, явившихся побудительным мотивом для формирования у него столь неприязненного отношения к потерпевшему, вызванного его соответствующими связями с лицами нетрадиционной направленности, не противоречит требованиям ч. 1 ст. 334 и ч. 8 ст. 335 УПК РФ, так как, учитывая конкретные обстоятельства дела, данные о личности подсудимого необходимы для установления мотива убийства, что не могло вызвать предубеждения присяжных заседателей в отношении его.

Обвинительный приговор постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей.

Действия осуждённого квалифицированы в соответствии с обвинительным вердиктом и установленными присяжными заседателями обстоятельствами совершения преступления.

При описании преступного деяния в приговоре, как того требуют положения ч. 2 ст. 348 УПК РФ, изложены фактические обстоятельства дела, признанные установленными коллегией присяжных заседателей.

Вопрос о психическом состоянии осуждённого судом выяснялся. Данных о наличии у него психического заболевания или временного расстройства психической деятельности, которые не позволяли ему руководить своими действиями и давать отчёт им, не установлено.

Наказание в виде лишения свободы назначено с учетом характера и степени общественной опасности содеянного и данных о личности осуждённого, а также с учётом решения присяжных заседателей о том, что он заслуживает снисхождения. Оснований к его снижению судебная коллегия не усматривает.

Вместе с тем приговор подлежит изменению, поскольку в нарушение положений действующего уголовно-процессуального закона, суд, указав в резолютивной части, что назначает наказание в виде ограничения свободы сроком на 1 год, не указал, какие ограничения он устанавливает.

Руководствуясь ст.ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Магаданского областного суда, постановленный с участием присяжных заседателей, от 8 июля 2011 года в отношении Булгарова А.М. изменить, исключить из приговора назначение ему наказания в виде ограничения свободы.

В остальной части приговор в отношении Булгарова А.М. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.

Председательствующий

В.П. Боровиков

Судьи

Л.И. Глазунова

С.М. Фетисов