Постановление Европейского Суда по правам человека от 10 января 2013 г. Дело "Аньеле против Франции" [Agnelet v. France] (Жалоба N 61198/08), "Легийон против Франции" [Legillon v. France] (Жалоба N 53406/10) (V Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(V Секция)

Дело "Аньеле против Франции"
[Agnelet v. France]
(Жалоба N 61198/08)

Дело "Легийон против Франции"
[Legillon v. France]
(Жалоба N 53406/10)

Постановления Суда от 10 января 2013 г.
(извлечение)

Обстоятельства дела

По делу Аньеле заявитель был осужден судом ассизов* (* Во Франции суды ассизов рассматривают дела о наиболее тяжких преступлениях. В состав каждого суда входят три профессиональных судьи и девять заседателей, которые принимают решение в совещательной комнате вместе с профессиональными судьями по всем вопросам, в том числе и о наказании. В настоящем обзоре заседатели, по-видимому, совместно именуются жюри (прим. переводчика).) к 20 годам лишения свободы за убийство. Он был любовником и адвокатом убитой женщины. Ранее осуществлявшиеся против него разбирательства прекращались или влекли его оправдание.

Заявитель по делу Легийона был приговорен апелляционным судом ассизов к 15 годам лишения свободы за изнасилование и действия сексуального характера в отношении несовершеннолетних, не достигших 15-летнего возраста, принадлежавших к его семье.

Заявители жаловались на немотивированность решений суда ассизов. Они подали жалобы в Кассационный суд, который отклонил их на том основании, что требования статьи 6 Конвенции были соблюдены.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. Немотивированность приговора в связи с тем, что вина заявителя была установлена с участием заседателей, сама по себе не противоречит Конвенции. Следует принять во внимание особенности процедуры судов ассизов с участием заседателей. В Постановлении Большой Палаты по делу "Таске против Бельгии" [Taxquet v. Belgium] отмечалось, что из обвинительного заключения и вопросов, поставленных перед присяжными, должно быть ясно, на каких доказательствах и фактических обстоятельствах из числа исследованных в ходе судебного разбирательства присяжные в конце концов основали свои ответы на вопросы и что сами вопросы должны быть точными и относящимися к заинтересованному лицу.

В деле Аньеле заявитель был единственным обвиняемым, и дело было очень сложным. Решение об обвинительном заключении было ограниченным, поскольку оно предшествовало прениям, составлявшим основу разбирательства. Что касается фактической информации, содержавшейся в обвинительном заключении, и ее полезности для понимания обвинительного вердикта против заявителя, она по необходимости оставила многие аспекты неопределенными: поскольку совершение убийства не было положительно установлено, объяснение исчезновения потерпевшей было неизбежно основано на гипотезе. Что касается вопросов, они приобрели тем большую важность, поскольку при совещании судьи и жюри не имели доступа к материалам дела и основали свое решение исключительно на элементах, рассмотренных во время состязательного разбирательства, хотя и с добавлением в настоящем деле решения о предъявлении обвинения. Кроме того, вопрос был весьма важным, так как заявитель был приговорен к 20 годам лишения свободы после того, как более ранние разбирательства были прекращены или повлекли его оправдание. Дополнительные вопросы были признаны ненужными, поэтому перед жюри были поставлены только два вопроса: первый - о том, умышленно ли заявитель убил потерпевшую, и если да, было ли убийство подготовленным. С учетом значительной сложности дела данные вопросы были кратко сформулированы и не указывали на конкретные обстоятельства. Они не ссылались на "какие-либо точные и конкретные обстоятельства, которые позволили бы заявителю понять, почему он признан виновным". Действительно, прокурор опротестовал приговор, тем самым обеспечив возможность пересмотра решения суда первой инстанции. Однако, если не учитывать тот факт, что это решение также не было мотивировано, протест повлек формирование нового состава суда ассизов из числа других судей, задача которых заключалась в пересмотре материалов дела и переоценке фактических и юридических вопросов при новом рассмотрении. Отсюда следует, что заявитель не мог извлечь существенную информацию из разбирательства в суде первой инстанции относительно того, почему он был осужден при рассмотрении протеста другим составом заседателей и судей, особенно ввиду того, что ранее он был оправдан. Таким образом, заявитель не имел достаточных гарантий, позволяющих ему понять, почему он был признан виновным.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Требование о компенсации ущерба не предъявлялось.

По делу Легийона заявитель являлся единственным обвиняемым, и преступления, в совершении которых он обвинялся, не были сложными. Решение об обвинительном заключении, вынесенное до слушания, было особенно подробным, и обвинения обсуждались в течение трех дней. Переквалификация преступлений после вынесения решения о предания заявителя суду и до вопросов жюри подчеркнула, что решение последнего не должно смешиваться с решением об обвинительном заключении. Эта ситуация, возникшая вследствие дебатов, должна была позволить обвиняемому понять часть мотивировки жюри. Были поставлены 12 вопросов, обеспечивавших ясность и не оставлявших неопределенности в обвинениях против заявителя. Кроме того, конкретные вопросы относительно отягчающих обстоятельств отношений отца и дочери и возраста потерпевших позволили жюри точно оценить индивидуальную уголовную ответственность заявителя. В итоге заявителю были обеспечены достаточные гарантии, позволявшие ему понять обвинительный вердикт против него. Наконец, после событий была осуществлена реформа вслед за введением в августе 2011 года новой нормы (статья 365.1) в Уголовно-процессуальный кодекс. Она предусмотрела, что приговор суда ассизов должен быть изложен в "мотивировочном формуляре", прилагаемом к перечню вопросов. В случае осуждения мотивы должна быть основаны на фактах, рассмотренных в ходе совещания и убедивших суд ассизов по каждому обвинению, предъявленному подсудимому. Таким образом, эта реформа, по-видимому, существенно укрепила гарантии против произвола и позволила обвиняемым понимать судебное решение, как того требует пункт 1 статьи 6 Конвенции.

Постановление

По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

(См. Постановление Большой Палаты от 16 ноября 2010 г. по делу "Таске против Бельгии" [Taxquet v. Belgium], жалоба N 926/05, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 135.)