Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 23 июля 2013 г. N 203-АПУ13-2СП Приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, изменению не подлежит, поскольку невиновность лица в совершении убийства из корыстных побуждений подтверждена совокупностью доказательств по делу

Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 23 июля 2013 г. N 203-АПУ13-2СП

Верховный Суд Российской Федерации в составе

председательствующего Королева Л.А.,

судей Русакова В.В., Шалумова М.С.

при секретаре Балакиревой Н.А. с участием военного прокурора 2 отдела 4 управления Главной военной прокуратуры Мацкевича Ю.И., потерпевшего И. оправданного Олькина В.И. и его защитника - адвоката Тарасенко В.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя - начальника отдела обеспечения участия военных прокуроров в рассмотрении дел в судах старшего помощника военного прокурора Центрального военного округа полковника юстиции Жука Е.В. и апелляционной жалобе представителя потерпевшего И. - адвоката Ермакова Д.В. на приговор Приволжского окружного военного суда с участием присяжных заседателей от 27 марта 2013 года, которым военнослужащий войсковой части ... капитан

Олькин В.И., ..., несудимый,

оправдан на основании вердикта коллегии присяжных заседателей по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.ч. 3, 4, 5 ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

За Олькиным В.И. признано право на реабилитацию.

Заслушав доклад судьи Королева Л.А., изложившего обстоятельства дела, содержание приговора, доводы апелляционного представления государственного обвинителя, а также апелляционной жалобы представителя потерпевшего, выступления военного прокурора Мацкевича Ю.И., потерпевшего И. поддержавших доводы апелляционных представления и жалобы, оправданного Олькина В.И. и его защитника адвоката Тарасенко В.Г., возражавших против этих доводов и просивших оставить приговор без изменения, Верховный Суд Российской Федерации установил :

согласно обвинительному заключению Олькин В.И. с 27 января по 5 февраля 2011 года в городе ... области, действуя из корыстных побуждений, подстрекая другое лицо к совершению преступления и оказывая пособничество в этом, организовал убийство по найму своей супруги О., которое исполнено другим лицом между 00 и 01 часами 5 февраля 2011 года в городе ...

Органами предварительного следствия указанные действия Олькина В.И. квалифицированы по ч.ч. 3, 4, 5 ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ как подстрекательство, пособничество и организация убийства по найму. В судебном заседании государственные обвинители отказались от обвинения Олькина В.И. в части организации, пособничества и подстрекательства к убийству по найму, совершенных с 28 января по 5 февраля 2011 года.

Постановлением Приволжского окружного военного суда от 14 марта 2013 года соответствующее ходатайство государственных обвинителей удовлетворено.

Уголовное дело в отношении Олькина В.И. в части обвинения его в организации убийства по найму, пособничестве и подстрекательстве к убийству по найму, совершенных в период с 28 января по 5 февраля 2011 года, прекращено. Из обвинения Олькина В.И. исключены: разработка плана убийства О. непосредственное руководство совершением преступления путем вызова О. по принадлежащему Г. телефону для доставки клиента и уведомления его о месте и времени прибытия автомобиля, содействие советами, указаниями, предоставлением информации и устранением препятствий в совершении преступления в указанный период.

Разбирательство уголовного дела было продолжено в объеме обвинения, поддержанного государственными обвинителями, - организации убийства по найму, подстрекательстве и пособничестве в убийстве по найму, совершенных Олькиным В.И. 27 января 2011 года, то есть по обвинению, предусмотренному ч.ч. 3, 4, 5 ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей указанные события инкриминируемого Олькину В.И. преступления не установлены, и поэтому он признан невиновным в совершении названного преступления и на основании п. 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ оправдан судом по предъявленному ему обвинению в соответствии с оправдательным вердиктом коллегии присяжных заседателей. В апелляционных представлении и жалобе государственный обвинитель полковник юстиции Жук Е.В. и представитель потерпевшего адвокат Ермаков Д.В. просят приговор Приволжского окружного военного суда от 27 марта 2013 года в отношении Олькина В.И. отменить в связи с существенными нарушениями норм уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них, а уголовное дело направить на новое рассмотрение. В обоснование указанной просьбы они приводят следующие доводы. В нарушение ст. 339 УПК РФ составленные председательствующим вопросы не соответствуют предъявляемым к ним законом требованиям. Председательствующий поставил перед присяжными заседателями вопросы по каждому из видов соучастия, предусмотренных ч.ч. 3, 4, 5 ст. 33 УК РФ, в то время как, исходя из структуры обвинения, организация Олькиным В.И. преступления, а также подстрекательство и пособничество образуют одно деяние и в соответствии с ч. 1 ст. 339 УПК РФ и п. 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2005 года N 23 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей" (далее - постановление Пленума) нужно было поставить один основной вопрос. Данное требование закона судом не выполнено.

Поставленные перед присяжными вопросы требовали от них при вынесении вердикта юридической оценки, что законом не допускается. Квалифицирующие признаки ст. 33 УК РФ содержат юридические понятия, требующие квалификации деяния, которые непонятны присяжным заседателям, и в поставленных вопросах данные понятия смешиваются между собой.

Для присяжных заседателей, не обладающих юридическими знаниями, непонятна разница в вопросах N 1 и N 9.

Кроме того, вопрос N 9 касается Г. а не Олькина В.И., и из его содержания невозможно понять, на что именно должны ответить присяжные заседатели.

Вопросы содержали упоминания о сумме предложенного Г. вознаграждения, которая исходя из обстоятельств дела ассоциируется именно с Олькиным В.И.

Письменные замечания и предложения стороны обвинения по содержанию и порядку постановки вопросов судом не учтены. В нарушение требований ч. 5 ст. 339 УПК РФ и п. 29 постановления Пленума при постановке вопросов употреблен юридический термин "убийство".

В ходе допросов свидетелей К., Г., Г. сторона защиты в присутствии присяжных заседателей делала намеки и однозначные выводы о причастности К. и Г. к убийству О.

В судебном заседании защитник подсудимого неоднократно задавал свидетелям вопросы, выходящие за пределы судебного разбирательства, чем нарушил требования ч. 1 ст. 334 УПК РФ.

Кроме того, в ходе прений сторон защитником подсудимого - адвокатом Тарасенко В.Г. допускались нарушения ч.ч. 2, 3 ст. 336 УПК РФ. Так, защитник в своей речи касался обстоятельств, находящихся за пределами подлежащих разрешению присяжными заседателями вопросов, также сообщил сведения, которые не исследовались в судебном заседании, а именно обратил внимание присяжных заседателей на то, что в день убийства Г. находился в районе проживания Олькина В.И. и О.

В нарушение ст. 74 УПК РФ и п. 21 постановления Пленума адвокат Тарасенко В.Г. сослался на приговор, по которому осужден непосредственный исполнитель преступления Г.

Защитник Тарасенко В.Г. в прениях задавал вопросы в той форме, в которой они, по его мнению, будут поставлены перед присяжными заседателями и сам отвечал на них, указывая на отсутствие доказательств вины Олькина В.И.: "Нет, не доказано".

Несмотря на неоднократные замечания, указанная информация была доведена до присяжных заседателей и повлияла на их вердикт.

Кроме того, по мнению представителя потерпевшего И. - адвоката Ермакова Д.В., в нарушение ч. 7 ст. 335 УПК РФ и положений п. 21 постановления Пленума в ходе судебного заседания в присутствии присяжных заседателей государственным обвинителем было заявлено ходатайство об отказе от обвинения в части организации убийства по найму, пособничества и подстрекательства к нему, совершенных в период с 28 января по 5 февраля 2011 года. При этом в нарушение п. 9 постановления Пленума до соответствующего заявления государственного обвинителя все значимые для дела обстоятельства исследованы не были.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалобы, Верховный Суд Российской Федерации находит приговор суда законным и обоснованным и не усматривает оснований для его отмены.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе представителя потерпевшего лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов. Таких нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора суда с участием присяжных заседателей, при рассмотрении судом данного дела допущено не было.

Настоящее уголовное дело было рассмотрено в суде первой инстанции в соответствии с требованиями, предусмотренными ст. 324-353 УПК РФ, которые регламентируют особенности разбирательства в суде уголовных дел с участием присяжных заседателей, с соблюдением принципа состязательности и реального обеспечения равенства прав сторон обвинения и защиты.

Коллегия присяжных заседателей сформирована с соблюдением положений ст. 328 УПК РФ. В соответствии с законом сторонам была предоставлена возможность заявить мотивированные и немотивированные отводы кандидатам в присяжные заседатели. После формирования коллегии присяжных заседателей заявлений о ее тенденциозности от участников судопроизводства со стороны обвинения не поступило.

Судебное следствие, как следует из протокола судебного заседания, проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, с достаточной полнотой и объективностью, а также с учетом положений ст. 335 УПК РФ, определяющей его особенности в суде с участием присяжных заседателей. Все ходатайства сторон, которые были заявлены в ходе судебного заседания, после их обсуждения с участниками судебного разбирательства были разрешены в соответствии с установленным уголовно-процессуальным законом порядком с вынесением правильных, мотивированных постановлений. Ходатайства, не основанные на действующем законе, были судом обоснованно отклонены.

Сторонам были созданы равные условия для исполнения их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Данных, свидетельствующих о том, что председательствующий судья незаконно ограничивал права стороны обвинения, из материалов дела не усматривается.

Необоснованными являются доводы представителя потерпевшего И. - адвоката Ермакова Д.В. о нарушении судом положений ч. 7 ст. 335 УПК РФ, п.п. 9 и 21 постановления Пленума, поскольку суд в соответствии с требованиями закона после отказа государственных обвинителей от обвинения Олькина В.И. в части организации убийства по найму, пособничества и подстрекательства к нему, совершенных в период с 28 января по 5 февраля 2011 года, удалился в совещательную комнату и вынес постановление о прекращении дела в части обвинения, от которого отказались государственные обвинители, и о продолжении разбирательства дела в объеме обвинения, поддерживаемого государственным обвинением. При этом, как усматривается из протокола судебного заседания, данное постановление было вынесено судом по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного разбирательства, которые против отказа государственного обвинения от части обвинения не возражали.

Не свидетельствуют о нарушении порядка уголовного судопроизводства с участием присяжных заседателей и действия защитника Тарасенко В.Г., который, реализуя свои процессуальные права, указывал на возможность убийства О. иными лицами.

Вопреки доводам апелляционных представления и жалобы, вопросный лист составлен в соответствии с требованиями закона.

С учетом положений ч. 1 ст. 339 УПК РФ по каждому деянию, в совершении которого обвиняется подсудимый, ставятся три основных вопроса: доказано ли, что деяние имело место; доказано ли, что это деяние совершил подсудимый; виновен ли подсудимый в совершении этого деяния. Вопросный лист названным требованиям соответствует.

Указание в апелляционных представлении и жалобе на невыполнение требований ч. 1 ст. 339 УПК РФ и п. 28 постановления Пленума является необоснованным.

Согласно рекомендациям абзаца третьего названного выше пункта постановления Пленума, поскольку присяжные заседатели в соответствии с полномочиями, определенными ст. 334 УПК РФ, устанавливают лишь фактическую сторону деяния, перед ними ставится один вопрос, объединяющий все три вопроса, указанные в ч. 1 ст. 339 УПК РФ, в случае идеальной совокупности преступлений, когда одно действие содержит признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями УК РФ. Как видно из обвинения Олькина В.И., в данном случае идеальная совокупность преступлений, когда одним действием совершается несколько преступлений, отсутствовала. Органами предварительного следствия Олькин В.И. обвинялся в подстрекательстве, пособничестве и организации убийства по найму, то есть в действиях, направленных на склонение к совершению преступления путем уговоров и подкупа; в действиях по содействию в совершении этого же преступления советами, предоставлением сведений и информации; в действиях по организации совершения того же преступления. При этом, если советы подстрекателя направлены на возбуждение у лица решимости совершить преступление, то советы пособника обращены к лицу, которое уже решило совершить преступление, и имеют целью помочь ему легче его совершить, то есть между действиями по подстрекательству и действиями по пособничеству существует промежуток времени. То есть Олькин В.И. обвинялся в совершении не одного действия, а нескольких действий, разделенных между собой по времени, и в отношении одного преступления, а не совокупности.

Кроме того, положение ч. 2 ст. 339 УПК РФ, предусматривающее возможность постановки одного основного вопроса при условии, что такой вопрос является соединением всех трех вопросов, указанных в ч. 1 ст. 339 УПК РФ, не является императивным предписанием для председательствующего в случае заявления соответствующего ходатайства одной из сторон. При формулировании вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, судом были выполнены требования ст. 338-339 УПК РФ. Вопросы перед присяжными заседателями были поставлены соответственно деянию, в совершении которого обвинялся Олькин В.И., с учетом результатов судебного следствия и прений сторон, и их содержание позволяло присяжным заседателям высказать свое суждение по всему объему обвинения в пределах их полномочий, предусмотренных ст. 334 УПК РФ.

Указание в вопросном листе суммы предложенного по версии следствия Г. денежного вознаграждения за убийство О. соответствует предъявленному Олькину В.И. обвинению.

Поданные государственным обвинителем предложения относительно содержания и формулировки вопросов были приняты председательствующим судьей, приобщены к материалам дела и проанализированы в совещательной комнате.

Тот факт, что при окончательном формулировании вопросов, вносимых в вопросный лист, в совещательной комнате судья не согласился с рядом предложений государственного обвинителя, касающихся содержания и формулировки вопросов, не может расцениваться как ограничение прав государственного обвинителя, повлиявшее на исход дела и законность приговора.

Вопреки изложенным в апелляционных представлении и жалобе доводам о сложности вопросов и их непонятности для присяжных заседателей, о допущенных судом нарушениях требований ч. 5 ст. 339 УПК РФ и п. 29 постановления Пленума, вопросы поставлены в понятных присяжным заседателям формулировках, не требующих от присяжных заседателей собственно юридической оценки при вынесении ими вердикта.

Доводы в апелляционных представлении и жалобе о том, что формулировки вопросов могли оказаться сложными для восприятия и понимания присяжными заседателями, противоречат материалам дела, из которых следует, что после оглашения вопросного листа и перед удалением в совещательную комнату у присяжных заседателей не возникло неясностей в связи с поставленными вопросами, и с просьбой об их разъяснении они не обращались.

Использование в вопросном листе слова "убийство" после слова "убить", исходя из обыденного правосознания и толкования этого слова, фабулы обвинения, результатов судебного следствия и прений сторон, а также с учетом напутственного слова, в котором председательствующий разъяснил присяжным заседателям содержание уголовного закона, предусматривающего понятие "убийство", не может рассматриваться как постановка перед присяжными заседателями вопросов, требующих юридической оценки деяния, вменяемого Олькину В.И.

Оснований полагать, что использование названного термина повлияло на ответы присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы, не имеется, в связи с чем применение этого термина в данном конкретном случае не может расцениваться как существенное нарушение уголовно-процессуального закона и не является основанием для отмены оправдательного приговора, постановленного на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей.

Противоречий в ответах вопросного листа не имеется, приговор соответствует вердикту присяжных заседателей. Вопреки доводам апелляционных представления и жалобы, выступление защитника Тарасенко В.Г. в прениях не повлияло на объективность и беспристрастность присяжных заседателей при вынесении вердикта. В ходе судебных прений сторонами излагалось содержание исследованных в судебном заседании доказательств и приводился их анализ. Достоверность доказательств оценивалась как государственными обвинителями, потерпевшим и его представителем, так и защитником, что свидетельствует о соблюдении в ходе рассмотрения уголовного дела принципа уголовного судопроизводства, изложенного в ст. 15 УПК РФ, о состязательности сторон и о равноправии перед судом стороны обвинения и защиты. Оценка стороной защиты исследованных в судебном заседании доказательств с точки зрения их достоверности является неотъемлемой частью состязательности сторон в уголовном судопроизводстве.

Неоднократные попытки защитника - адвоката Тарасенко В.Г. при выступлении в прениях сослаться на обстоятельства, которые не исследовались в суде, председательствующим пресекались, и защитнику делались замечания о недопустимости подобных действий.

В ходе судебного заседания сторона защиты не допустила такого воздействия на присяжных заседателей, которое могло бы вызвать предубеждение относительно позиций стороны обвинения, а допускаемые ей отклонения в соблюдении особенностей судопроизводства своевременно исправлялись председательствующим по делу.

Довод, изложенный в апелляционном представлении о нарушении судом положений ст. 74 УПК РФ и п. 21 постановления Пленума, выразившемся в том, что адвокат сослался на приговор, по которому осужден непосредственный исполнитель преступления Г. является беспредметным, поскольку из протокола судебного заседания не усматривается, что защитник Тарасенко В.Г. ссылался в своей речи на указанный приговор.

Таким образом, доводы апелляционных представления и жалобы о наличии оснований для отмены оправдательного приговора с участием присяжных заседателей не нашли своего подтверждения.

Не усматривая оснований для отмены оправдательного приговора, руководствуясь ст. 389.13, п. 1 ч.1 ст. 389.20, ст. 389.28 и 389.33 УПК РФ, Верховный Суд Российской Федерации определил:

приговор Приволжского окружного военного суда от 27 марта 2013 года в отношении Олькина В.И. постановленный на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, оставить без изменения, а апелляционное представление государственного обвинителя полковника юстиции Жука Е.В. и апелляционную жалобу представителя потерпевшего Ильязова Р.Р. - адвоката Ермакова Д.В. оставить без удовлетворения.

Председательствующий

Королев Л.А.

Судьи

Русаков В.В.

Шалумов М.С.