Постановление Европейского Суда по правам человека от 5 марта 2013 г. Дело "Гюлай Четин против Турции" [Gulay Cetin v. Turkey] (жалоба N 44084/10) (II Секция) (извлечение)

Европейский Суд по правам человека
(II Секция)

Дело "Гюлай Четин против Турции"
[Gulay Cetin* v. Turkey]
(Жалоба N 44084/10)

Постановление Суда от 5 марта 2013 г.
(извлечение)

(* Правильнее Gulay Cetin (прим. переводчика).)

Обстоятельства дела

В феврале 2007 года заявительница, содержавшаяся в предварительном заключении с декабря 2006 года, стала жаловаться на проблемы с желудком и пищеварением. В сентябре 2008 года суд ассизов признал ее виновной в убийстве и приговорил к 15 годам лишения свободы. После подачи жалобы на приговор она оставалась под стражей. В апреле 2009 года у нее был диагностирован прогрессирующий рак желудка. Все ее последующие ходатайства о временном освобождении были отклонены. В феврале 2011 года Кассационный суд оставил без изменения вынесенный заявительнице приговор, который вследствие этого вступил в силу. В июне 2011 года было возбуждено разбирательство о приостановлении отбытия наказания, поскольку медицинское заключение установило, что болезнь заявительницы неизлечима и что попытки лечить ее в тюрьме ставят жизнь заявительницы под угрозу. 12 июля 2011 г. заявительница умерла от болезни до окончания разбирательства, которое она возбудила в надежде добиться временного освобождения, приостановления отбытия наказания или президентского помилования.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции. Не оспаривалось сторонами, что состояние здоровья заявительницы было серьезным и со временем ухудшалось, что приводило к возникновению проблем с ее лечением в тюремной обстановке. Хотя она находилась в предварительном заключении, ее неоднократные ходатайства об освобождении были отклонены, несмотря на то, что были подкреплены медицинскими заключениями. Суды отказали в применении существующих процедур для заключенных с серьезными заболеваниями, ссылаясь на то, что они могут быть применены к осужденным после вступления приговора в силу. Такое толкование частично объяснялось неточностью относимых правовых норм и отсутствием ясного требования, обязывающего судей учитывать клиническое состояние заключенного при применении Уголовно-процессуального кодекса. Соответственно, система защиты заключенных с заболеваниями не имела требуемой ясности, предсказуемости и эффективности.

После вступления в силу приговора заявительница отвечала практическим условиям для обращения по поводу предусмотренных законом мер, направленных на защиту заключенных с серьезными заболеваниями, поскольку ее болезнь достигла последней стадии. Адвокат заявительницы подал дополнительное заявление о президентском помиловании и ходатайство о приостановлении исполнения наказания. 8 апреля 2011 г. медицинский орган, ответственный за состояние здоровья заявительницы, признал, что она не может оставаться в тюрьме. Однако прокуратура, которая в соответствии с законом была обязана передать этот вопрос на рассмотрение коллегии специалистов из Института судебной медицины, сделала это примерно через 20 дней. Не имеется данных о том, что коллегия была более способна оценить состояние здоровья заявительницы, чем специализированный медицинский орган, наблюдавший ее постоянно. Поэтому трудно понять, почему институт нашел нужным проводить повторное обследование заявительницы с переводом ее в другой город и почему он был организован лишь 8 июня 2011 г., если единственный вопрос для разрешения заключался в том, являлось ли диагностированное в больнице заболевание основанием для применения меры, предусмотренной законом. Наконец, судебно-медицинские эксперты еще неделю готовили заключение, служившее окончательным основанием для освобождения заявительницы. Заключение не было направлено компетентному прокурору, а лишь размещено на официальном онлайн-портале Министерства юстиции через неделю после его выдачи 15 июня 2011 г. и поступило в прокуратуру только 18 июля, то есть спустя шесть дней после смерти заявительницы. Таким образом, эти процедуры применялись способом, ставившим формальности выше гуманных соображений, что лишило заявительницу, на этой стадии уже умирающую, возможности провести последние дни с достоинством. Ее содержание под стражей в отсутствие доступа к системе защиты, теоретически доступной в соответствии с турецким законодательством, умаляло ее достоинство и причинило ей страдания, выходившие за рамки неизбежного уровня, связанного с лишением свободы и лечением рака.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции. Обжалуемые факты относятся к сфере действия статьи 3 Конвенции, требования которой были признаны нарушенными. Статус заявительницы как содержавшейся в предварительном заключении охватывался понятием "иного признака", предусмотренным статьей 14 Конвенции, и она могла утверждать, что находится в "сходном положении" по отношению к "осужденным" заключенным. Таким образом, статья 14 Конвенции была применима к настоящему делу.

Согласно применимому законодательству лица, содержащиеся в предварительном заключении, не подлежат тем или иным формам освобождения. Следовательно, имело место различие в обращении между такими заключенными и осужденными приговором, вступившим в законную силу, поскольку первые не пользовались той же защитой, что и последние, в случае неизлечимой болезни. Однако Европейские пенитенциарные правила* (* Рекомендация Rec(2006)2 Комитета министров государствам - участникам Совета Европы относительно Европейских пенитенциальных правил от 11 января 2006 г.) устанавливают, что не допускается дискриминация между лицами, содержащимися под стражей и отбывающими наказание после осуждения. Прочие рекомендации также затрагивают вопрос обращения с неизлечимыми больными. Соответственно, Европейский Суд подтвердил подход, принятый им в Постановлении по делу "Ладуна против Словакии" [Laduna v. Slovakia], который касался различия в обращении между лицами, содержащимися под стражей и осужденными при осуществлении права на свидания. Этот подход тем более применим в настоящем деле, поскольку касается защиты достоинства лица, имеющего заболевание с неблагоприятным прогнозом в ближайшей перспективе.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции (принято единогласно).

В порядке применения статьи 46 Конвенции. Вопросы, затронутые в настоящем деле, могут быть актуальными для любого лица, содержащегося в предварительном заключении, которое имеет заболевание с неблагоприятным прогнозом в ближайшей перспективе. В порядке исключения Европейский Суд указал на меры общего характера, способные смягчить некоторые отмеченные проблемы относительно процессуальных гарантий для защиты здоровья и благополучия заключенных.

Должно быть введено ясное правило, обязывающее судей при принятии решений относительно лиц, содержащихся в предварительном заключении, которые по определению должны считаться невиновными, надлежащим образом учитывать их состояние здоровья и совместимость клинической картины с нахождением в тюрьме, принимая во внимание гуманные соображения. Кроме того, в делах заключенных, состояние которых особенно серьезно, Кассационный суд должен иметь полномочия по их освобождению на любой стадии разбирательства в этом органе, в частности, если дело передается ему автоматически. Что касается приостановления исполнения наказаний по состоянию здоровья и обращений к Президенту Турции за помилованием по медицинским основаниям, которые в значительной степени основаны на объективных медицинских выводах и в силу своего характера на гуманных соображениях, система защиты должна обеспечить, чтобы лица, находящиеся в предварительном заключении и имеющие заболевания с неблагоприятным прогнозом в краткосрочной перспективе, имели возможность обратиться за применением тех же мер, которые доступны для осужденных, путем установления новых правил или использования существующих.

Что касается официальной системы судебно-медицинской экспертизы, цель которой заключается в определении того, совместимо ли заболевание заключенного с нахождением в тюрьме, существующая процедура, которая отводит решающую роль Институту судебной медицины, должна быть упрощена во избежание чрезмерно формального подхода, чтобы заключенные с неизлечимыми заболеваниями не оставались без внимания и не были вынуждены страдать по причине задержек, ошибочных оценок и иных недостатков. Европейский Суд предлагает государству-ответчику принять меры общего характера, которые оно сочтет необходимыми для достижения желаемых целей.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить наследникам заявительницы совместно 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда, требование о компенсации материального ущерба отклонено.

(См. Постановление Европейского Суда от 13 декабря 2011 г. по делу "Ладуна против Словакии" [Laduna v. Slovakia], жалоба N 31827/02, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 147.)