Постановление Европейского суда по правам человека от 14 марта 2013 г. Дело "Олейников (Oleynikov) против Российской Федерации" (жалоба N 36703/04) (Первая Секция)

Европейский суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Олейников (Oleynikov) против Российской Федерации"
(Жалоба N 36703/04)

Постановление Суда

Страсбург, 14 марта 2013 г.

По делу "Олейников против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 12 февраля 2013 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 36703/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Владимиром Борисовичем Олейниковым (далее - заявитель) 2 сентября 2004 г.

2. Власти Российской Федерации были первоначально представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук, а впоследствии Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 10 января 2008 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1946 году и проживает в Хабаровске.

6. 19 мая 1997 г. заявитель одолжил хабаровскому отделению торгового представительства Посольства Корейской Народно-Демократической Республики (далее - торговое представительство КНДР) 1 500 долларов США. Эта сумма должна была быть возвращена 29 мая 1997 г. В расписке от 19 мая 1997 г. на бланке торгового представительства КНДР, подписанной Чхе Гым Чером, указывалось следующее:

"[Настоящая] расписка выдана президенту частной компании "Лорд ВБ Олейников" в том, что Хабаровское отделение торгового представительства Посольства КНДР получило взаймы 1 500 (одну тысячу пятьсот) долларов США в пересчете на рубли.

Мы обязуемся возвратить долг не позднее 29 мая [и] передаем в залог автомобиль "Тойота Камри", регистрационный N ХББ 1799, двигатель N 0073653, шасси N 0062459, [совместно] с комплектом документов на автомобиль. В случае невозвращения [долга] в указанный срок мы выплатим 1% за каждый день задержки".

7. После того, как торговое представительство КНДР уклонилось от возвращения долга, в 1999-2000 годах заявитель направил несколько претензий, оставленных без ответа. Адвокат заявителя также направил претензию в торговое представительство КНДР 13 апреля 2001 г. и в Посольство КНДР 27 апреля 2001 г., которые тоже были оставлены без ответа.

8. 11 сентября 2001 г. адвокат заявителя направил письмо в Министерство иностранных дел с просьбой о содействии в разрешении вопроса.

9. 29 января 2002 г. Министерство иностранных дел ответило заявителю, что торговое представительство КНДР является подразделением Посольства КНДР и, следовательно, органом КНДР, действующим от ее имени. Таким образом, торговое представительство КНДР пользовалось иммунитетом от судебного преследования и ареста или исполнительных действий в соответствии со статьей 435 Гражданского процессуального кодекса 1964 года. Министерство иностранных дел рекомендовало заявителю в случае обращения в суд получить согласие на рассмотрение дела от компетентного органа КНДР.

10. 8 июля 2002 г. заявитель написал в Посольство КНДР и просил его согласия на рассмотрение его требования к торговому представительству КНДР национальными судами. Письмо было получено посольством 19 июля 2002 г. Представляется, что заявитель не получил ответа.

11. В неустановленную дату заявитель подал исковое заявление в Верховный Суд Российской Федерации. 21 февраля 2003 г. Верховный Суд возвратил исковое заявление без рассмотрения на том основании, что оно должно было быть подано в районный суд.

12. 9 февраля 2004 г. заявитель предъявил иск к КНДР в Индустриальный районный суд Хабаровска. Он требовал возвращения долга с процентами. Кроме того, он утверждал, что Россия несет ответственность за действия иностранных дипломатов на своей территории.

13. 12 февраля 2004 г. районный суд возвратил исковое заявление без рассмотрения на том основании, что в соответствии со статьей 401 Гражданского процессуального кодекса 2002 года иск к иностранному государству может быть предъявлен лишь с согласия его компетентных органов. Заявитель подал жалобу.

14. 16 марта 2004 г. Хабаровский краевой суд оставил определение без изменения. Суд указал:

"[Торговое отделение КНДР] является подразделением торгового представительства КНДР в России, правовой статус которого регулируется Приложением к Договору о торговле и мореплавании между СССР и КНДР от 22 июня 1960 г. Согласно статье 2 Приложения торговое представительство является органом государства (КНДР), действующим от его имени. Таким образом, принимая во внимание равенство государств как принцип международного права, торговое представительство в качестве органа публичной власти суверенного государства имеет право на судебный иммунитет, а также на иммунитет от мер обеспечения иска и исполнения. Указанные иммунитеты основаны на государственном суверенитете, который не позволяет государству являться объектом принудительных мер любого рода. Принцип судебного иммунитета иностранного государства воплощен в пункте 1 статьи 401 Гражданского процессуального кодекса, согласно которому предъявление в суде в Российской Федерации иска к иностранному государству, привлечение иностранного государства к участию в деле в качестве ответчика или третьего лица, наложение ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Российской Федерации, и принятие по отношению к этому имуществу иных мер по обеспечению иска, обращение взыскания на это имущество в порядке исполнения решений суда допускаются только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации или федеральным законом.

Таким образом, лицо может предъявить иск к иностранному государству только с предварительного согласия государства. Если к исковому заявлению против иностранного государства не прилагаются... документы, подтверждающие его согласие на рассмотрение дела в суде, [судебное] разбирательство не может быть возбуждено. Поскольку В.Б. Олейников не предоставил [документов, подтверждающих] согласие [КНДР] на рассмотрение спора в суде, совместно с [его исковым заявлением], судья не принял исковое заявление из-за наличия препятствий для [предъявления такого требования] в суд. Поскольку указанное препятствие [не является абсолютным], судья на законных основаниях возвратил исковое заявление В.Б. Олейникову, указав, как могут быть устранены обстоятельства, препятствующие возбуждению разбирательства.

Доводы В.Б. Олейникова о том, что Посольство КНДР не желает отвечать на его запросы и запросы его адвоката [и] уклоняется от возвращения долга, на основании чего [он полагает, что] суд или судья должны запрашивать согласие КНДР на рассмотрение дела, не могут рассматриваться как основания для отмены [определения районного суда], так как они противоречат положениям международного договора между СССР и КНДР от 22 июня 1960 г. и пункту 1 статьи 401 Гражданского процессуального кодекса".

II. Применимое национальное законодательство и практика

A. Законодательство страны

15. Статья 127 Гражданского кодекса содержит ссылку на закон об иммунитете государства, который до настоящего времени не принят. Таким образом, суды должны разрешать вопрос на основании применимых процессуальных кодексов со ссылкой на положения различных двусторонних и многосторонних договоров.

1. Рассмотрение гражданских дел в судах общей юрисдикции

16. Статья 435 Гражданского процессуального кодекса 1964 года, действовавшего до 1 февраля 2003 г., исходившая из абсолютного иммунитета, в соответствующей части предусматривала следующее:

"...[П]редъявление иска к иностранному государству, обеспечение иска и обращение взыскания на имущество иностранного государства, находящееся в СССР, могут быть допущены лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства".

17. Пункт 1 статьи 401 Гражданского процессуального кодекса 2002 года, действующего с 1 февраля 2003 г., подтвердил абсолютный иммунитет иностранного государства. Он предусматривает следующее:

"1. Предъявление в суде в Российской Федерации иска к иностранному государству, привлечение иностранного государства к участию в деле в качестве ответчика или третьего лица, наложение ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Российской Федерации, и принятие по отношению к этому имуществу иных мер по обеспечению иска, обращение взыскания на это имущество в порядке исполнения решений суда допускаются только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации или федеральным законом".

2. Рассмотрение гражданских дел в арбитражных судах

18. Пункт 1 статьи 213 Арбитражного процессуального кодекса 1995 года, действовавшего до 1 сентября 2002 г., предусматривал абсолютный иммунитет:

"1. Предъявление в арбитражном суде иска к иностранному государству, привлечение его в качестве третьего лица к участию в деле, наложение ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Российской Федерации, и принятие по отношению к нему других мер по обеспечению иска, обращение взыскания на это имущество в порядке принудительного исполнения решения арбитражного суда допускаются лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено федеральными законами или международными договорами Российской Федерации".

19. Статья 251 Арбитражного процессуального кодекса 2002 года, действующего с 1 сентября 2002 г., предусматривает ограниченный иммунитет. Она устанавливает следующее:

"1. Иностранное государство, выступающее в качестве носителя власти [добавлено выделение шрифтом]*(1), обладает судебным иммунитетом по отношению к предъявленному к нему иску в арбитражном суде в Российской Федерации, привлечению его к участию в деле в качестве третьего лица, наложению ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Российской Федерации, и принятию по отношению к нему судом мер по обеспечению иска и имущественных интересов. Обращение взыскания на это имущество в порядке принудительного исполнения судебного акта арбитражного суда допускается только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации или федеральным законом.

2. Судебный иммунитет международных организаций определяется международным договором Российской Федерации и федеральным законом.

3. Отказ от судебного иммунитета должен быть произведен в порядке, предусмотренном законом иностранного государства или правилами международной организации. В этом случае арбитражный суд рассматривает дело в порядке, установленном настоящим Кодексом".

3. Конституция Российской Федерации

20. Статья 15 Конституции в соответствующей части предусматривает следующее:

"...4. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора".

B. Судебная практика

1. Определение Конституционного Суда по поводу статьи 435 Гражданского процессуального кодекса 1964 года

21. Статья 435 Гражданского процессуального кодекса 1964 года была проверена Конституционным Судом в Определении от 2 ноября 2000 г. Заявительница Калашникова, бывшая специалистка информационной службы Посольства США в Российской Федерации, была уволена на основании пункта 2 части 1 статьи 33 КЗоТ Российской Федерации (предусматривающего расторжение трудового договора в связи с обнаружившимся несоответствием работника занимаемой должности или выполняемой работе вследствие недостаточной квалификации либо состояния здоровья, препятствующих продолжению данной работы). После увольнения она обратилась в суд с требованием о восстановлении на работе и оплате вынужденного прогула. Определением от 27 марта 2000 г. суд первой инстанции отклонил ее иск со ссылкой на пункт 1 статьи 435 Гражданского процессуального кодекса 1964 года, поскольку истица не предоставила доказательств согласия США с юрисдикцией суда. Московский городской суд оставил решение без изменения. В своей жалобе в Конституционный Суд Калашникова утверждала, что статья 435 Гражданского процессуального кодекса 1964 года нарушила ее конституционное право на судебную защиту.

22. Конституционный Суд отметил, что право на индивидуальные трудовые споры закреплено в статье 37 (часть 4) Конституции Российской Федерации, и порядок рассмотрения трудовых споров о восстановлении на работе регламентируется главой XIV КЗоТ Российской Федерации, тогда как применение норм ГПК РСФСР при разрешении таких трудовых споров носит субсидиарный характер, то есть, по сути, восполняет пробелы, существующие в процессуальных нормах трудового законодательства. Он также отметил, что целевое предназначение нормы пункта 1 статьи 435 Гражданского процессуального кодекса 1964 года - обеспечение иммунитета иностранного государства от юрисдикции Российской Федерации с учетом общепризнанных принципов и норм международного права, а также международных договоров Российской Федерации.

23. Конституционный Суд нашел, что, "рассматривая дело Калашниковой, суды общей юрисдикции, не придав значения тому обстоятельству, что при ее увольнении работодатель - Посольство США как орган аккредитующего государства - применил законодательство Российской Федерации, и не истребовав у него необходимые документы, устранились от исследования вопроса, могло ли такое применение рассматриваться в качестве отказа США в данном конкретном случае от юрисдикционного иммунитета". В связи с этим Конституционный Суд пришел к выводу о том, что "формальное применение части первой статьи 435 ГПК РСФСР 1964 года судами общей юрисдикции, отказавшими на ее основании в принятии искового заявления М.С. Калашниковой, привело к недопустимому ограничению права заявительницы на индивидуальный трудовой спор... и тем самым - к нарушению закрепленного статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации права на судебную защиту".

24. Однако Конституционный Суд не рассмотрел дело Калашниковой по существу. Он решил, что ее права были нарушены не самой по себе частью 1 статьи 435 Гражданского процессуального кодекса 1964 года, а вынесенными на ее основе правоприменительными решениями, которые не относятся к его компетенции. В то же время Конституционный Суд указал, что статья подлежит применению "с учетом правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в настоящем Определении".

2. Информационное письмо Президиума Арбитражного Суда от 18 января 2001 г.

25. Применение правила иммунитета государств в арбитражном процессе было рассмотрено Президиумом Высшего Арбитражного Суда в Информационном письме от 18 января 2001 года. Информационными письмами Высший Арбитражный Суд дает нижестоящим судам указания о толковании и применении законодательства страны.

26. Информационное письмо прежде всего ссылается на дело, в котором российская строительная компания предъявила в арбитражный суд иск к посольству иностранного государства о взыскании задолженности за выполненные подрядные работы по строительству гостиницы при этом посольстве в Москве. Решением арбитражного суда исковое требование было удовлетворено. Высший Арбитражный Суд отменил решение и возвратил дело на новое рассмотрение. Арбитражному суду было предложено определить наличие иммунитета у органа иностранного государства (посольства), учитывая, что посольство вело строительство в целях осуществления публично-представительской, а не коммерческой деятельности иностранного государства в Российской Федерации, и, соответственно, рассмотреть вопрос о применении пункта 1 статьи 213 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации 1995 года.

27. На основании этого вывода в вышеупомянутом деле Президиум Высшего Арбитражного Суда дал следующую общую рекомендацию: "арбитражный суд прекращает производство по делу об инвестиционном споре, ответчиком по которому является иностранное государство, выступающее в качестве суверена".

28. Второе дело, упомянутое в данном Информационном письме*(2), также затрагивало иностранное посольство и российскую строительную компанию, имевших спор, вытекающий из договора подряда. Однако в данном деле разбирательство было возбуждено посольством, а компания предъявила встречный иск. Суд кассационной инстанции указал, что после заявления исковых требований в арбитражный суд посольство утратило право ссылаться на иммунитет от российского судопроизводства в данном конкретном споре при предъявлении встречного иска.

29. Рекомендация Президиума Высшего Арбитражного Суда в связи с данным делом сформулирована так: "арбитражный суд принимает иск по коммерческому спору, ответчиком в котором выступает лицо, наделенное международными иммунитетами".

C. Позиция Президента о государственном иммунитете

30. Иммунитет государств затрагивался в заключении на проект федерального закона "Об управлении государственными внешними финансовыми активами, унаследованными Российской Федерацией", направленном Президентом Российской Федерации Б.Н. Ельциным Председателю Государственной Думы Г.Н. Селезневу и опубликованном в "Российской газете" 13 мая 1998 г. (далее - заключение).

31. Со ссылкой на определенные положения об иммунитете государств, включенные в обсуждаемый проект федерального закона, заключение указывало, что "иностранная госсобственность пользуется функциональным иммунитетом". Это высказывание дополнительно раскрывалось следующим образом:

"...Ели государство использует свою собственность в целях обеспечения своего суверенитета или выполнения государственно-политических функций, то есть как субъект международного права, например, для содержания дипломатических и консульских представительств, это имущество всегда пользуется иммунитетом против юрисдикции государства его нахождения. Однако если государство (через специально уполномоченные органы) принимает участие в имущественном обороте либо в коммерческой деятельности, то оно рассматривается как иностранное частное лицо и его госсобственность иммунитетом не пользуется. Оборот такого имущества регулируется нормами международного частного права и законодательством страны нахождения имущества, при этом иностранное государство по отношению к стране нахождения имущества выступает на равных правах с иными участниками этих отношений - с иностранными юридическими и физическими лицами. Такой подход закреплен в Европейской конвенции об иммунитете государств от 16 мая 1972 г., которую в соответствии с общепризнанной международной практикой Российская Федерация может рассматривать как кодифицированный свод обычных норм международного права...".

32. Государственный иммунитет также упоминался в письме N Пр-796 от 23 июня 1999 г., направленном Президентом Российской Федерации Б.Н. Ельциным Председателю Федерального собрания*(3) Е.С. Строеву (далее - письмо). В письме обосновывалось отклонение Президентом Федерального закона "Об управлении собственностью Российской Федерации, находящейся за рубежом". В пункте 6 письма указывалось:

"6. Гражданским кодексом Российской Федерации (статья 127) установлено, что особенности ответственности Российской Федерации и субъектов Российской Федерации в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, с участием иностранных юридических лиц, граждан и государств определяются законом об иммунитете государства и его собственности.

Поэтому вряд ли правомерно включение в Федеральный закон статьи 8 об иммунитете собственности Российской Федерации, находящейся за рубежом. Кроме того, необходимо отметить, что в статье 8 Федерального закона нашла свое отражение концепция абсолютного иммунитета иностранного государства и его собственности.

Эта концепция не находит своего подтверждения ни в законодательстве Российской Федерации (статья 213 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статьи 22 и 23 Федерального закона "О соглашениях о разделе продукции"), ни в международных договорах Российской Федерации (соглашения о поощрении и взаимной защите капиталовложений).

Нельзя не учитывать, что в современных условиях абсолютный иммунитет практически нереализуем, а его использование в законодательстве Российской Федерации будет лишь препятствовать развитию гражданско-правовых отношений с участием государства".

III. Двусторонние договоры о торговых представительствах

33. После установления монополии внешней торговли в Советском Союзе*(4) Декретом о национализации внешней торговли от 22 апреля 1918 г. государство через Министерство внешней торговли СССР и его предшественников осуществляло и контролировало внешнюю торговлю. Оно определило виды лиц, имеющих право участия во внешней торговле, и установило пределы их деятельности, такие как характер заключаемых ими сделок, товары, которыми они могли торговать и ввозные и вывозные объемы. Торговлю с зарубежными государствами осуществляли торговые представительства, являвшиеся органами Министерства внешней торговли.

34. При осуществлении монополии внешней торговли Советский Союз заключал многочисленные договоры о правовом статусе советских торговых представительств в других странах. Договоры, заключаемые СССР с социалистическими государствами, предусматривали взаимное учреждение торговых представительств, как в следующем договоре, заключенном с КНДР.

35. Согласно статье 13 Договора о торговле и мореплавании между СССР и КНДР от 22 июня 1960 г., каждая из Договаривающихся Сторон может иметь в столице другой Договаривающейся Стороны свое торговое представительство, правовое положение которого будет определяться постановлениями Приложения к Договору.

36. Приложение "О правовом положении торгового представительства СССР в КНДР и торгового представительства КНДР в СССР" содержит четыре статьи. Статья 1 предусматривает, что торговые представительства будут содействовать развитию торгово-экономических отношений между двумя государствами. Согласно статье 2 торговое представительство является составной частью посольства своего государства. Торговый представитель и его заместители пользуются всеми правами и привилегиями, присвоенными членам дипломатических представительств, а помещения, занимаемые торговым представительством и его отделениями, пользуются экстерриториальностью. Торговые представительства могут по соглашению обеих сторон открывать свои отделения.

37.Приложение дополнительно предусматривает:

"...Статья 3

Торговое представительство действует от имени своего Правительства. Правительство несет ответственность лишь по внешнеторговым сделкам, которые будут заключены или гарантированы от имени торгового представительства в государстве его пребывания и подписаны уполномоченными на то лицами.

Фамилии лиц, уполномоченных к правовым действиям от имени торгового представительства, а также сведения об объеме прав каждого из этих лиц в отношении подписания торговых обязательств торгового представительства, будут публиковаться в официальном органе государства пребывания.

Статья 4

Торговое представительство будет пользоваться всеми принадлежащими суверенному государству иммунитетами, относящимися также и к внешней торговле, со следующими лишь изъятиями, на которые Стороны изъявляют свое согласие:

а) споры по внешнеторговым сделкам, заключенным или гарантированным торговым представительством в соответствии со статьей 3 на территории государства пребывания, подлежат, при отсутствии оговорки о третейском разбирательстве или об иной подсудности, рассмотрению судов этого государства. При этом вынесение судебных решений по процессуальному обеспечению исков не допускается;

б) принудительное исполнение вошедших в законную силу окончательных судебных решений, вынесенных против торгового представительства по упомянутым спорам, может иметь место, но лишь в отношении товаров и долговых требований торгового представительства...".

38. Договор и приложение к нему сохраняют силу для Российской Федерации.

IV. Применимое международное право и практика

39. Соответствующие положения Европейской конвенции об иммунитете государств 1972 года (далее - Базельская конвенция) предусматривают следующее:

"...Статья 4

1. При условии соблюдения положений статьи 5 Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в суде другого Договаривающегося государства, если судебное разбирательство связано с обязательством государства, которое в силу имеющегося соглашения должно быть осуществлено на территории государства, где происходит судебное разбирательство.

2. Пункт 1 не применяется в том случае, когда:

a) речь идет о соглашении, которое было заключено между государствами;

b) стороны в соглашении договорились об ином;

c) государство является стороной в соглашении, заключенном на его территории, и обязательство государства регулируется его административным правом...".

40. Российская Федерация не является стороной Базельской конвенции.

41. В 1979 году Комиссии ООН по международному праву была поставлена задача кодификации и постепенного развития международного права в вопросах юрисдикционных иммунитетов государств и их собственности. В 1991 году Комиссия ООН по международному праву приняла Проект статей о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности, основанный на ограниченном иммунитете, то есть различавшем акты суверенной власти (acte jure imperii) и акты частноправового характера (acte jure gestionis). Проект статей, использованный в качестве основы текста, принятого в 2004 году, восходит к 1991 году. В соответствующей части текста предусматривалось следующее:

"...Статья 2. Употребление терминов

1. ...(c) "коммерческая сделка" означает любой:

i) коммерческий контракт или сделку о купле-продаже товаров или о предоставлении услуг;

ii) контракт о займе или иную сделку финансового характера, включая любое обязательство по гарантии или компенсации в отношении любого такого займа или сделки;

iii) иной контракт или сделку коммерческого, промышленного, торгового или профессионального характера, но за исключением трудовых договоров.

2. При определении того, является ли контракт или сделка "коммерческой сделкой" в соответствии с пунктом 1c, следует прежде всего исходить из природы этого контракта или сделки, однако следует также учитывать их цель, если стороны контракта или сделки договорились об этом, или если, согласно практике государства, являющегося их стороной, эта цель имеет отношение к определению некоммерческого характера этого контракта или сделки...

Статья 10. Коммерческие сделки

1. Если государство заключает коммерческую сделку с иностранным физическим или юридическим лицом и, в силу применимых норм международного частного права, разногласия относительно этой коммерческой сделки подлежат юрисдикции суда другого государства, это государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве дела, возникшего из этой коммерческой сделки.

2. Пункт 1 не применяется:

a) в случае коммерческой сделки между государствами, или

b) если стороны коммерческой сделки явно договорились об ином.

3. Иммунитет от юрисдикции, которым пользуется это государство, не затрагивается в отношении разбирательства, в котором участвует государственное предприятие или другое образование, учрежденное государством, которое обладает независимой правосубъектностью и способно:

a) предъявлять иск или являться ответчиком по иску, и

b) приобретать имущество, иметь его в своей собственности или владеть и распоряжаться им, включая имущество, которое это государство передает в его пользование или под его управление...".

42. В декабре 2004 года Генеральная Ассамблея ООН приняла Конвенцию о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности. Она открыта для подписания 17 января 2005 г. Окончательные варианты пунктов 1(c) и 2 статьи 2 и статьи 10, изложенные в Конвенции, предусматривают следующее:

"...Статья 2. Употребление терминов

1. ...(c) "коммерческая сделка" означает любой:

i) коммерческий контракт или сделку о купле-продаже товаров или о предоставлении услуг;

ii) контракт о займе или иную сделку финансового характера, включая любое обязательство по гарантии или компенсации в отношении любого такого займа или сделки;

iii) иной контракт или сделку коммерческого, промышленного, торгового или профессионального характера, за исключением трудовых договоров.

2. При определении того, является ли контракт или сделка "коммерческой сделкой" в соответствии с пунктом 1c, следует прежде всего исходить из природы этого контракта или сделки, однако следует также учитывать их цель, если стороны контракта или сделки договорились об этом, или если, согласно практике государства суда, эта цель имеет отношение к определению некоммерческого характера этого контракта или сделки...

Статья 10. Коммерческие сделки

1. Если государство заключает коммерческую сделку с иностранным физическим или юридическим лицом и, в силу применимых норм международного частного права, разногласия относительно этой коммерческой сделки подлежат юрисдикции суда другого государства, это государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве дела, возникшего из этой коммерческой сделки.

2. Пункт 1 не применяется:

a) в случае коммерческой сделки между государствами, или

b) если стороны коммерческой сделки явно договорились об ином.

3. Если государственное предприятие или другое образование, учрежденное государством, которое обладает независимой правосубъектностью и способно:

a) предъявлять иск или являться ответчиком по иску, и

b) приобретать имущество, иметь его в своей собственности или владеть и распоряжаться им, включая имущество, которое это государство передает в его пользование или под его управление, участвует в разбирательстве, которое связано с коммерческой сделкой, заключенной этим образованием, то иммунитет от юрисдикции, которым пользуется это государство, не затрагивается...".

43. Россия подписала Конвенцию 1 декабря 2006 г., но еще не ратифицировала ее.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

44. Заявитель жаловался на то, что отказ российских судов в рассмотрении его требования и уклонение КНДР от дачи согласия на рассмотрение иска российскими судами составили нарушение его прав, гарантированных статьей 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

45. Статья 6 Конвенции в соответствующей части предусматривает:

"...Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".

A. Объяснения Сторон

46. Власти Российской Федерации выразили сомнение в том, что жалоба затрагивает "реальный и серьезный" спор. Они, во-первых, подчеркивали, что, поскольку спор затрагивал займ, обеспеченный залогом, неясно, почему заявитель не пытался продать заложенный автомобиль для возвращения суммы долга и даже не упоминал о нем в своей претензии. Во-вторых, в расписке от 19 мая 1997 г. не указано, были ли денежные средства заняты для нужд Посольства КНДР или для личных нужд торгового советника. Власти Российской Федерации отметили редкость заимствования денежных средств иностранным государством у частного лица. В-третьих, процент за несвоевременный возврат займа был слишком велик. Власти Российской Федерации также подчеркивали, что текст расписки содержал многочисленные ошибки написания, ставившие под сомнение ее подлинность, а также что трудно определить подлинность бланка и печати. Наконец, власти Российской Федерации указали, что заявитель обратился в суды через шесть лет после предполагаемой неуплаты долга - после истечения трехлетнего срока исковой давности, предусмотренного законом. По их мнению, это свидетельствовало об отсутствии с его стороны реального стремления к погашению предполагаемой задолженности.

47. Что касается существа жалобы, власти Российской Федерации утверждали, что решения судов страны отражали общепризнанные нормы и принципы международного права. В то время как принцип ограниченного иммунитета принят рядом государств, он не является универсальным, и, следовательно, применение абсолютного иммунитета относилось к пределам усмотрения государства.

48. Заявитель поддержал свою жалобу. Он указывал, что договор займа был заключен сторонами добровольно и что расписка являлась подлинной. По его мнению, утверждение властей Российской Федерации о чрезмерной выгодности сделки для заявителя было "необоснованно". Что касается довода властей Российской Федерации об уклонении заявителя от продажи автомобиля, он отметил, что залог автомобиля "не соответствовал российскому законодательству или реальным фактам". Заявитель указал, что торговое представительство КНДР предложило в залог автомобиль, изготовленный в 1970 году. Вместе с тем осуществление залога было невозможно, поскольку в соответствии со статьей 339 Гражданского кодекса соглашение о залоге в обеспечение другого договора подлежит нотариальному удостоверению. Таким образом, залог являлся ничтожным, а заявитель никогда не получал данный автомобиль. Что касается довода властей Российской Федерации относительно уклонения от обращения в суды до истечения трехлетнего срока исковой давности, заявитель утверждал, что до обращения в суды он пытался взыскать задолженность через различные органы КНДР и национальные органы.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

(a) В части, направленной против Корейской Народно-Демократической Республики

49. Европейский Суд напоминает, что может рассматривать жалобы только против государств - участников Конвенции. В связи с тем, что КНДР не является стороной Конвенции, в этой части жалоба несовместима ratione personae *(5) с положениями Конвенции в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции и подлежит отклонению в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

(b) В части, направленной против Российской Федерации

50. Европейский Суд напоминает, что в соответствии с его последовательной прецедентной практикой для применимости гражданско-правового аспекта пункта 1 статьи 6 Конвенции требуется наличие "реального и серьезного спора" относительно "гражданского права", который как минимум на уровне доказуемости может считаться признаваемым национальным законодательством. Отсюда следует, что требование, предъявляемое в суд для разрешения, должно считаться реальным и серьезным, если отсутствуют явные указания о противоположном, которые могут обусловить вывод о том, что требование является незначительным или необоснованным в ином отношении (см., например, Постановление Европейского Суда от 23 октября 1985 г. по делу "Бентхем против Нидерландов" (Benthem v. Netherlands), Series A, N 97, § 32, и Постановление Европейского Суда от 1 июля 1997 г. по делу "Рольф Густафсон против Швеции" (Rolf Gustafson v. Sweden), Reports of Judgments and Decisions 1997-IV, § 38).

51. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд признает, что требование, выдвинутое заявителем, имело гражданско-правовой характер, так как затрагивало погашение задолженности, вытекающей из договора займа, что составляет гражданско-правовую сделку. Европейский Суд также учитывает, что действительность договора займа не рассматривалась судами страны, которые возвратили иск заявителя без рассмотрения, сославшись на принцип иммунитета государства. При таких обстоятельствах Европейский Суд не может подменять своими выводами выводы судов страны и в отсутствие этих выводов вынужден заключить, что спор являлся "реальным и серьезным", как того требует пункт 1 статьи 6 Конвенции.

52. Соответственно, пункт 1 статьи 6 Конвенции применим к разбирательству дела в российских судах.

53. Европейский Суд отмечает, что жалоба в этой части не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Общие принципы

54. Европейский Суд напоминает, что право на справедливое разбирательство дела судом, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, подлежит толкованию в свете принципа верховенства права, требующего, чтобы все участники спора располагали эффективным судебным средством правовой защиты, позволяющим отстаивать свои гражданские права (см. Постановление Европейского Суда по делу "Белеш и другие против Чехии" (Beles and Others v. Czech Republic), жалоба N 47273/99, § 49, ECHR 2002-IX). Каждый имеет право предъявить в суд любое требование, относящееся к его гражданским правам и обязанностям. Таким образом, это положение воплощает "право на суд", в составе которого право на доступ к суду, а именно право на возбуждение дела судом по гражданским делам, представляет только один аспект (см. Постановление Европейского Суда от 21 февраля 1975 г. по делу "Голдер против Соединенного Королевства" (Golder v. United Kingdom), § 36, Series A, N 18, и Постановление Большой Палаты по делу "Князь Ханс-Адам II Лихтенштейнский против Германии" (Prince Hans-Adam II of Liechtenstein v. Germany), жалоба N 42527/98, § 43, ECHR 2001-VIII).

55. Тем не менее право на суд не является абсолютным и может подвергаться ограничениям: они косвенно допускаются, поскольку право доступа в силу самой его природы требует регулирования государством. В этом отношении государства-участники располагают некими пределами усмотрения, хотя окончательное решение относительно соблюдения требований Конвенции принимает Европейский Суд. Он должен убедиться в том, что примененные ограничения не ограничивают и не уменьшают доступ к суду, предусмотренный для граждан, таким образом или в таком объеме, что в значительной мере сущность этого права будет умалена. Кроме того, ограничение совместимо с пунктом 1 статьи 6 Конвенции только в том случае, когда оно преследует законную цель и существует разумная соразмерность между используемыми средствами и преследуемой законной целью (см. Постановление Большой Палаты по делу "Уэйт и Кеннеди против Германии" (Waite and Kennedy v. Germany), жалоба N 26083/94, § 59, ECHR 1999-I, Постановление Большой Палаты по делу "T.P. и K.M. против Соединенного Королевства" (T.P. and K.M. v. United Kingdom), жалоба N 28945/95, § 98, ECHR 2001-V, Постановление Большой Палаты по делу "Фогарти против Соединенного Королевства" (Fogarty v. United Kingdom), жалоба N 37112/97, § 33, ECHR 2001-XI (извлечения), § 33, и Постановление Большой Палаты по делу "Чудак против Литвы" (Cudak v. Lithuania), жалоба N 15869/02, § 55, ECHR 2010).

56. В то же время Конвенция подлежит толкованию с учетом норм, содержащихся в Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 г., подпункт "c" пункта 3 статьи 31 которой предусматривает, что наряду с контекстом учитываются "любые соответствующие нормы международного права, применяемые в отношениях между участниками". Конвенция, включая ее статью 6, не может толковаться в вакууме (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Фогарти против Соединенного Королевства", § 35). Поэтому Европейский Суд должен учитывать специальный характер Конвенции как правозащитного договора и принимать также во внимание относимые нормы международного права, включая касающиеся использования государственного иммунитета (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Фогарти против Соединенного Королевства", § 35, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Чудак против Литвы", § 56, Постановление Большой Палаты от 29 июня 2011 г. по делу "Сабех эль-Лейл против Франции" (Sabeh El Leil v. France), жалоба N 34869/05, § 48, Постановление Европейского Суда от 17 июля 2012 г. по делу "Валлисхаузер против Австрии" (Wallishauser v. Austria), жалоба N 156/04, § 59).

57. Отсюда следует, что меры, принятые Высокой Договаривающейся Стороной, отражающие общепризнанные нормы публичного международного права о государственном иммунитете, в принципе не могут рассматриваться как устанавливающие непропорциональное ограничение права доступа к суду, предусмотренного в пункте 1 статьи 6 Конвенции. Поскольку право доступа к суду является неотъемлемой частью гарантии справедливого судебного разбирательства в этой статье, некоторые ограничения доступа также должны рассматриваться как неотъемлемые, и примером являются ограничения, принятые сообществом наций в составе правила государственного иммунитета (см. Постановление Большой Палаты по делу "Аль-Адсани против Соединенного Королевства" (Al-Adsani v. United Kingdom), жалоба N 35763/97, § 56, ECHR 2001-XI, Решение Европейского Суда по делу "Калогеропулу и другие против Греции и Германии" (Kalogeropoulou and Others v. Greece and Germany), жалоба N 59021/00, ECHR 2002-X, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Фогарти против Соединенного Королевства", § 36, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Чудак против Литвы", § 57, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Сабех эль-Лейл против Франции", § 49).

58. Кроме того, следует помнить, что Конвенция должна гарантировать права, которые являются практическими и эффективными, а не теоретическими и иллюзорными. Это особенно верно в отношении права на доступ к суду с учетом важности в демократическом обществе права на справедливое разбирательство дела (см. Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Аит-Мухуб против Франции" (Ait-Mouhoub v. France), § 52, Reports 1998-VIII). Было бы несовместимо с верховенством права в демократическом обществе или с базовым принципом, на который опирается пункт 1 статьи 6 Конвенции - что должна существовать возможность передачи гражданско-правового требования на рассмотрение судьи - если бы государство могло без ограничения или контроля со стороны конвенционных органов устранять из юрисдикции судов целый ряд гражданско-правовых требований или устанавливать иммунитеты от гражданской ответственности для категорий лиц (см. Постановление Европейского Суда от 21 сентября 1994 г. по делу "Файед против Соединенного Королевства" (Fayed v. United Kingdom), § 65, Series A, N 294-B).

59. Таким образом, в делах, в которых применение правила об иммунитете государства от юрисдикции ограничивает осуществление права доступа к суду, Европейский Суд должен удостовериться в том, оправдывали ли обстоятельства дела подобное ограничение.

60. Европейский Суд также напоминает, что это ограничение должно преследовать законную цель и что государственный иммунитет введен международным правом с учетом принципа par in parem non habet imperium*(6), в силу которого одно государство не может относиться к юрисдикции другого (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Аль-Адсани против Соединенного Королевства", § 54, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Чудак против Литвы", § 60, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Сабех эль-Лейл против Франции", § 52, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Валлисхаузер против Австрии", § 60). Следует учитывать, что предоставление государству иммунитета в гражданско-правовом разбирательстве преследует законную цель соблюдения международного права для поддержания международной вежливости и хороших отношений между государствами за счет соблюдения суверенитета другого государства (см. там же).

61. Вместе с тем оспариваемое ограничение должно быть также пропорционально преследуемой цели. В этой связи Европейский Суд отмечает, что применение абсолютного иммунитета государства за последние годы явно размывается, в частности, после принятия Конвенции о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности Генеральной Ассамблеей ООН в 2004 году (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Чудак против Литвы", § 64, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Сабех эль-Лейл против Франции", § 53). Эта Конвенция основана на Проекте статей о юрисдик-ционных иммунитетах государств и их собственности, принятом в 1991 году, в котором статья 10 касалась коммерческих сделок и устанавливала принцип ограниченного иммунитета, предусмотрев, что, если государство заключает коммерческую сделку с иностранным физическим или юридическим лицом, это государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве дела, возникшего из этой коммерческой сделки (см. § 42 настоящего Постановления).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

62. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле заявитель предъявил иск к КНДР в российских судах общей юрисдикции, требуя взыскания задолженности с процентами на основании расписки от 19 мая 1997 г., выданной торговым представительством КНДР в связи с тем, что Хабаровский отдел торгового представителя Посольства КНДР занял у заявителя определенную сумму.

63. Окончательным решением от 16 марта 2004 г. Хабаровский краевой суд оставил требование заявителя без рассмотрения, применив статью 401 Гражданского процессуального кодекса 2002 года, предусматривающую абсолютный иммунитет иностранного государства в российских судах.

64. Европейский Суд должен прежде всего рассмотреть вопрос о том, преследовало ли ограничение законную цель. С учетом изложенного в § 60 настоящего Постановления Европейский Суд полагает, что предоставление иммунитета государству в настоящем деле преследовало законную цель соблюдения международного права для поддержания международной вежливости и хороших отношений между государствами за счет соблюдения суверенитета другого государства (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Чудак против Литвы", § 60, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Сабех эль-Лейл против Франции", § 52).

65. Таким образом, следует рассмотреть вопрос о том, было ли оспариваемое ограничение права заявителя на доступ к суду пропорциональным преследуемой цели.

66. Как указывал Европейский Суд в ранее рассмотренных делах, Проект статей о юрисдикци-онных иммунитетах государств и их собственности Комиссии ООН по международному праву 1991 года, сейчас воплощенный в Конвенции 2004 года, применяется в соответствии с обычным международным правом, даже если данное государство не ратифицировало эту Конвенцию, если не воспротивилось ей (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Чудак против Литвы", §§ 66-67, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Сабех эль-Лейл против Франции", § 54, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Валлисхаузер против Австрии", § 60). Российская Федерация не ратифицировала ее, но и не воспротивилась ей, подписав Конвенцию 1 декабря 2006 г.

67. Кроме того, еще до подписания Конвенции Российской Федерацией, представляется, что она приняла ограниченный иммунитет как принцип обычного международного права. В частности, Президент России дважды, в заключении от 13 мая 1998 г. и письме от 23 июня 1999 г., прямо указывал, что ограниченный иммунитет составляет обычную норму международного права, а принцип абсолютного иммунитета является устаревшим. Вместе с тем два высших судебных органа, Конституционный и Высший Арбитражный Суды, также высказались по вопросу государственного иммунитета. В Определении от 2 ноября 2000 г. Конституционный Суд указал, что формальное применение части 1 статьи 435 Гражданского процессуального кодекса РСФСР 1964 года судами общей юрисдикции привело к недопустимому ограничению права заявительницы на судебную защиту, и поручил судам проверить возможность подразумеваемого отказа от иммунитета иностранного государства, а в Информационном письме от 18 января 2001 г. Высший Арбитражный Суд недвусмысленно рекомендовал нижестоящим судам применять ограниченный иммунитет, несмотря на то, что абсолютный иммунитет был предусмотрен действовавшим в то время Арбитражным процессуальным кодексом 1995 года. В то же время статья 251 нового Арбитражного процессуального кодекса, принятого в 2002 году, предусматривает применение в арбитражных судах принципа ограниченного иммунитета.

68. Следовательно, возможно утверждать, что положения Проекта статей о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности Комиссии ООН по международному праву 1991 года и Конвенции 2004 года применяются к государству-ответчику в соответствии с обычным международным правом (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Чудак против Литвы", § 67, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Сабех эль-Лейл против Франции", § 58), и Европейский Суд должен принять это во внимание при рассмотрении того, было ли соблюдено право доступа к суду в значении пункта 1 статьи 6 Конвенции (см. там же). То же относится к Базельской конвенции, особенно с учетом позиции Президента Российской Федерации, изложенной в заключении (см. § 31 настоящего Постановления).

69. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле Хабаровский краевой суд в последней инстанции возвратил иск заявителя к КНДР 16 марта 2004 г. без рассмотрения, применив бланкетный запрет на предъявление требований к иностранным государствам, предусмотренный статьей 401 Гражданского процессуального кодекса 2002 года. Краевой суд, в частности, отметил, что "лицо может предъявить иск к иностранному государству только с предварительного согласия государства".

70. Суды страны не стали анализировать природу сделки, являвшейся основанием иска. Таким образом, они не пытались установить, затрагивают ли иск действия КНДР, совершенные при осуществлении суверенитета или в качестве стороны сделки частно-правового характера. Кроме того, хотя Хабаровский краевой суд сослался на Приложение к Договору о торговле и мореплавании между СССР и КНДР от 22 июня 1960 г., которое регулирует правовой статус торгового представительства КНДР, он ограничился ссылкой на статью 2 Приложения, предусматривающую, что торговое представительство является органом государства (КНДР), действующим от его имени. Однако суд не принял во внимание статью 3 Приложения, определяющую ответственность по сделкам, которые будут заключены от имени торгового представительства, или статью 4, которая непосредственно затрагивает вопрос иммунитета торгового представительства. В частности, статья 4 Приложения относит все споры по внешнеторговым сделкам, заключенным или гарантированным торговым представительством на территории государства пребывания, к юрисдикции судов этого государства. Тем не менее суды страны не приняли это положение во внимание и не рассматривали вопроса, относится ли к их числу сделка, являющаяся основанием иска.

71. Таким образом, суды страны отказали в рассмотрении иска заявителя, применив абсолютный государственный иммунитет от юрисдикции без какого-либо анализа первоначальной сделки, применимых норм Приложения к Договору о торговле и мореплавании между СССР и КНДР от 22 июня 1960 г. и применимых принципов обычного международного права, которые в соответствии с частью 4 статьи 15 Конституции являются составной частью правовой системы Российской Федерации.

72. С учетом вышеизложенного Европейский Суд заключает, что, отклоняя иск заявителя без рассмотрения по существу спора и без указания относимых и достаточных мотивов, несмотря на применимые положения международного права, российские суды не смогли обеспечить разумное соотношение пропорциональности. Соответствено, суды страны умалили существо права заявителя на доступ к суду.

73. Следовательно, имело место нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

74. Заявитель жаловался на то, что отказ российских судов в рассмотрении его иска также нарушил его права, гарантированные статьей 1 Протокола N 1, которая предусматривает следующее:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

75. Насколько жалоба направлена против КНДР, последняя не является стороной Конвенции, поэтому жалоба в этой части несовместима с положениями Конвенции ratione personae в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции и подлежит отклонению в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

76. Насколько жалоба подана против Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что Россия не может нести ответственность за предполагаемое уклонение торгового представительства КНДР от исполнения долгового обязательства. Насколько жалоба касается уклонения российских судов от рассмотрения иска заявителя, она была рассмотрена выше в свете статьи 6 Конвенции. Европейский Суд не усматривает вопросов, которые подлежали бы рассмотрению в значении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

77. Соответственно, в этой части жалоба является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

78. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

79. Заявитель требовал 13 000 000 000 долларов США в качестве неустойки за невозвращение долга. Заявитель не требовал компенсации морального вреда.

80. Власти Российской Федерации нашли требуемую сумму чрезмерной и неразумной и полагали, что она не имеет причинной связи с предполагаемым нарушением Конвенции.

81. Европейский Суд, по-первых, полагает, что, если, как в настоящем деле, лицо является жертвой разбирательства, повлекшего нарушения требований статьи 6 Конвенции, повторное рассмотрение его дела или возобновление производства по нему, при наличии такого требования являлось бы наиболее целесообразной формой возмещения (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Чудак против Литвы", § 79, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Сабех эль-Лейл против Франции", § 72). Европейский Суд также отмечает, что в настоящем деле присуждение справедливой компенсации могло быть основано только на том факте, что заявитель не воспользовался преимуществами гарантий статьи 6 Конвенции. В то время как Европейский Суд не может строить догадки относительно исхода разбирательства в случае, если бы положение было иным, он мог бы рассматривать заявителя как лишенного реальной возможности возмещения (см. Постановление Европейского Суда от 12 февраля 1985 г. по делу "Колоцца против Италии" (Colozza v. Italy), § 38, Series A, N 89, и Постановление Большой Палаты по делу "Пелисье и Сасси против Франции" (Pelissier and Sassi v. France), жалоба N 25444/94, § 80, ECHR 1999-II). Однако Европейский Суд принимает к сведению, что заявитель не выдвинул требования о компенсации морального вреда. Соответственно, Европейский Суд не присуждает ему какую-либо сумму по данному основанию.

B. Судебные расходы и издержки

82. Заявитель не требовал компенсации судебных расходов и издержек. Таким образом, Европейский Суд не присуждает никаких сумм и по данному основанию.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал приемлемой жалобу на нарушение статьи 6 Конвенции против Российской Федерации, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение требований статьи 6 Конвенции;

3) отклонил требование заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 14 марта 2013 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда

_____________________________

*(1) Так в оригинале (прим. переводчика).

*(2) Всего в данном Информационном письме 22 пункта. Дела, упомянутые Европейским Судом, изложены в пунктах 5 и 6 (прим. переводчика).

*(3) Правильнее Председателю Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации (прим. переводчика).

*(4) По-видимому, Европейский Суд имеет в виду, что Советский Союз воспринял монополию внешней торговли, установленную в России в 1918 году (прим. переводчика).

*(5) Ratione personae (лат.) - "ввиду обстоятельств, относящихся к лицу, о котором идет речь", критерий, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).

*(6) Par in parem non habet imperium (лат.) - равный над равным власти не имеет (прим. переводчика).