Определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26 февраля 2013 г. N 67-О13-13 "Квалифицирующий признак тяжких последствий при насильственных действиях сексуального характера исключен из приговора как ошибочно вмененный" (Извлечение)

По приговору Новосибирского областного суда от 13 ноября 2012 г. К. осужден по п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ (в ред. от 27 декабря 2009 г.) за каждое из двух инкриминируемых ему преступлений к двенадцати годам лишения свободы с ограничением свободы на один год.

По обвинению в совершении четырех преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 135 УК РФ, К. оправдан.

К. признан виновным в действиях сексуального характера, совершенных в отношении своего не достигшего 14-летнего возраста сына (19 сентября 2003 года рождения), с использованием его беспомощного состояния, повлекших тяжкие последствия.

В кассационной жалобе осужденный отрицал вмененные ему в вину действия, просил приговор отменить и уголовное дело прекратить ввиду отсутствия события преступления и отсутствия в его действиях состава преступления.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 26 февраля 2013 г. приговор изменила, указав следующее.

Согласно показаниям потерпевшего, его отец в течение длительного периода времени, когда матери не было дома, заходил к нему в ванную комнату и совершал в отношении него действия сексуального характера. Он этих действий боялся и возражал против них, но отец говорил, чтобы он ничего не рассказывал матери. Однако позже он рассказал ей обо всем.

Признаков патологической склонности ко лжи и фантазированию, а также склонности к сочинительству неправдоподобных историй, заучивания и пересказа историй со слов других лиц, равно как отставания в психическом развитии, у потерпевшего не выявлено.

Согласно заключению эксперта, потерпевший мог правильно воспринимать внешнюю сторону обстоятельств, имеющих значение для дела, и давать об этих обстоятельствах показания, оснований не доверять которым не имеется.

Сообщенные потерпевшим сведения об обстоятельствах совершения в отношении него действий сексуального характера подтверждены свидетелями - бывшей женой осужденного и бабушкой потерпевшего.

Сам осужденный, отрицая совершение им насильственных действий сексуального характера, признал, что помогал мальчику мыться.

Заявления осужденного о том, что его действия сводились к оказанию мальчику помощи в соблюдении требований гигиены, опровергаются утверждениями потерпевшего о том, что К. совершал действия сексуального характера, показаниями бывшей жены о том, что ее сын кричал и плакал в ванной, когда К. его мыл.

Содеянное К. правильно квалифицировано по п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ. Являясь отцом потерпевшего, проживая вместе с ним и занимаясь его воспитанием, осужденный с достоверностью знал, что потерпевшему исполнилось семь лет, и осознавал, что в силу как возраста, так и своего положения в семье, ребенок находился в отношении совершаемых с ним действий в беспомощном состоянии, так как не понимал в полной мере происходящего с ним и не имел возможности оказать физическое сопротивление применяемому к нему насилию.

Вместе с тем вменение в вину осужденному при квалификации его действий того обстоятельства, что совершенные им насильственные действия сексуального характера повлекли иные тяжкие последствия, безосновательно.

Данный квалифицирующий признак насильственных действий сексуального характера предусмотрен п. "б" ч. 3 ст. 132 УК РФ, согласно которому усиленная уголовная ответственность за предусмотренные данной статьей действия наступает, если они повлекли по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего, заражение его ВИЧ-инфекцией или иные тяжкие последствия. По смыслу названной нормы, упомянутыми в ней иными тяжкими последствиями могут быть лишь такие последствия, которые по своей общественной опасности равнозначны тяжкому вреду здоровью или заражению ВИЧ-инфекцией. Устанавливая в п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ в качестве ориентира для отнесения тех или иных последствий преступления к тяжким причинение именно тяжкого вреда здоровью, законодатель тем самым исключил возможность отнесения к числу иных тяжких последствий преступления менее тяжкого вреда здоровью.

Указанный квалифицирующий признак преступления был вменен К. в вину исходя из дополнительных заключений судебного сексолого-психолого-психиатрического и судебно-медицинского экспертов, установивших развитие у потерпевшего в результате совершения в отношении него правонарушения психического расстройства (в форме расстройства адаптации с преобладанием нарушения эмоций и поведения, синдрома ранней сексуализации поведения) продолжительностью свыше трех недель от момента причинения психической травмы, которое расценивается как средней тяжести вред здоровью по признаку длительного расстройства здоровья.

Однако такого рода последствие преступления не может быть отнесено к иным тяжким последствиям.

С учетом изложенного, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ изменила приговор и исключила осуждение К. по признаку причинения преступлением, предусмотренным п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ, тяжких последствий и снизила назначенное наказание.