Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 апреля 2012 г. Дело "Дамир Сибгатуллин (Damir Sibgatullin) против Российской Федерации" (Жалоба N 1413/05) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Дамир Сибгатуллин (Damir Sibgatullin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 1413/05)

Постановление Суда

Страсбург, 24 апреля 2012 г.

ГАРАНТ:

См. также постановление Европейского Суда по правам человека от 28 мая 2014 г. Дело "Дамир Сибгатуллин (Damir Sibgatullin) против Российской Федерации" (Жалоба N 1413/05) (Первая секция)

По делу "Дамир Сибгатуллин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 3 апреля 2012 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 1413/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Дамиром Дарифовичем Сибгатуллиным (далее - заявитель) 6 декабря 2004 г.

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена юридическая помощь, представлял М. Рачковский, адвокат, практикующий в Москве. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. Заявитель, в частности, утверждал, что его судила и признала виновным коллегия присяжных, несколько членов которой были пристрастны, и что он не имел возможности допросить свидетелей обвинения.

4. 3 сентября 2007 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. Коммуницируя жалобу, Европейский Суд просил власти Российской Федерации предоставить копии показаний свидетелей для выяснения доказательной базы признания его виновным.

5. 22 ноября 2007 г. власти Российской Федерации предоставили объяснения о приемлемости и существе жалобы, приложив ряд материалов из уголовного дела заявителя, но не свидетельские показания. Они уведомили Европейский Суд о том, что истребованные документы будут предоставлены сразу после их получения властями Российской Федерации от "компетентных органов Российской Федерации".

6. Письмом от 30 ноября 2007 г. Европейский Суд подтвердил получение объяснений властей Российской Федерации с приложениями и предложил направить копии показаний при первой возможности.

7. 20 декабря 2007 г. власти Российской Федерации предоставили в Европейский Суд английский перевод своих объяснений. Приложения, помимо предоставленных властями Российской Федерации 22 ноября 2007 г., направлены не были.

8. После получения объяснений заявителя, в которых он затрагивал вопрос соблюдения властями Российской Федерации обязательства, предусмотренного статьей 38 Конвенции, 13 февраля 2008 г. Европейский Суд уведомил власти Российской Федерации о том, что копии показаний свидетелей до сих пор не поступили. Европейский Суд повторно запросил эти документы.

9. Власти Российской Федерации ходатайствовали о проведении устного слушания. Однако Палата решила не проводить слушание по данному делу. Власти Российской Федерации не предоставили документов, требуемых Европейским Судом.

Факты

I. Обстоятельства дела

10. Заявитель родился в 1974 году и отбывает наказание в исправительной колонии, расположенной в Кинешемском районе Ивановской области.

11. Против заявителя было возбуждено уголовное дело в Узбекистане. Его подозревали в том, что в феврале 1998 года он и А. ограбили и убили пожилую женщину в Ташкенте. После убийства они предположительно упаковали тело потерпевшей в коробку и поручили водителю автобуса местного рынка перевезти ее в супермаркет другого города. Заявитель и его сообщник предположительно продали имущество потерпевшей, включая мебель, ковры, одежду и домашнюю утварь, ряду лиц вскоре после убийства.

12. Как утверждают власти Российской Федерации, после совершения преступлений заявитель покинул Узбекистан и вернулся в Россию. В неустановленную дату должностные лица российской прокуратуры возбудили уголовное дело против заявителя в связи с преступлениями, предположительно совершенными в Узбекистане. 17 ноября 2003 г. заявитель был задержан и заключен в изолятор в Иваново.

13. В 2004 году заявитель был предан суду присяжных.

14. 24 апреля 2004 г. Ивановский областной суд начал отбор присяжных заседателей. В этот день 25 человек явились для исполнения обязанностей присяжных.

15. Трое потенциальных присяжных были освобождены от исполнения обязанностей по личным причинам. Сторона обвинения мотивированно отвела одного кандидата и двоих кандидатов без указания мотива. Сторона защиты отвела двоих кандидатов с указанием мотива и двоих без указания мотива.

16. Была отобрана коллегия присяжных заседателей из 12 человек и двоих запасных присяжных заседателей. Из протокола, в котором зафиксированы ответы присяжных на вопросы председательствующего судьи, следует, что близкие родственники пятерых присяжных заседателей работали в милиции и службе исполнения наказаний. В частности, муж присяжной N 2 и сын присяжного N 4 работали в госавтоинспекции. Родственник присяжного N 3 работал в службе исполнения наказаний. Мужья присяжных NN 11 и 13 работали в милиции в качестве операторов телекоммуникаций и радио соответственно. Кроме того, двое присяжных в коллегии были потерпевшими от преступлений. В 2000 году присяжный N 1 подвергся нападению пьяного человека, но дело было урегулировано во внесудебном порядке. В 1994 году сын присяжного N 6 скончался вследствие обрушения дома.

17. После того, как коллегия была сформирована и приведена к присяге, защитник заявил отвод всей коллегии по причине пристрастности. Защита утверждала, что тот факт, что некоторые присяжные были жертвами преступлений, мог повлиять на их позицию. Отвод коллегии был отклонен.

18. 24 ноября 2003 г. председатель Ивановского областного суда направил письмо должностным лицам узбекских правоохранительных органов с просьбой о правовой помощи. В соответствующей части письма указывалось следующее:

"В соответствии с Конвенцией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22 января 1993 г.), которая вступила в силу для Узбекистана 19 марта 1994 г. и для России 10 декабря 1994 г., Ивановский областной суд просит компетентных должностных лиц Республики Узбекистан оказать правовую помощь по уголовному делу...

Как следует из материалов дела, все свидетели, которых требуется допросить суду по настоящему делу, проживают в Республике Узбекистан.

В этой связи [я] прошу оказать правовую помощь по обеспечению явки свидетелей по уголовному делу в Ивановский областной суд... 20 января 2004 г., в 10.00, путем вручения нижеуказанным лицам прилагаемых повесток и представления в [Ивановский областной] суд документов, подтверждающих вручение повесток:

[Ивановский областной суд приложил список 13 свидетелей с указанием дат рождения и домашних адресов. Все свидетели, кроме двоих, проживают в Ташкенте. Остальные два свидетеля зарегистрированы в Джизаке]".

Аналогичное письмо было направлено 26 ноября 2003 г. Министерством юстиции Российской Федерации в Министерство юстиции Республики Узбекистан.

19. 20 февраля 2004 г. Ивановский областной суд вынес определение, в котором указывалось следующее:

"[Заявитель] обвиняется в совершении 22 февраля 1998 г. совместно с А. убийства пожилой женщины Б. в Ташкенте с целью завладения ее имуществом.

[Сторона обвинения] включила А. в перечень лиц, подлежащих в суде допросу в качестве свидетелей обвинения... А., [который уже признан виновным в совершении этих преступлений судом в Узбекистане и приговорен к 18 годам лишения свободы], в настоящее время отбывает наказание в [исправительной колонии] в городе Алмалык Ташкентской области Узбекистана.

Поскольку в соответствии со статьей 240 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации все доказательства по делу, включая показания свидетелей, должны быть исследованы в открытом судебном заседании, [я] считаю необходимым принять меры, обеспечивающие присутствие этого свидетеля в судебном заседании, в соответствии с требованиями международного права.

Часть 5 статьи 456 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которая регулирует порядок вызова в судебное заседание лица, содержащегося под стражей в иностранном государстве, содержит ссылку на часть 3 статьи 453 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой запрос о правовой помощи должен быть представлен в соответствии с международным договором Российской Федерации [и иностранного государства]. Конвенция СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22 января 1993 г.) ...является таким международным договором в настоящем деле.

Статья 78.1 указанной Конвенции предусматривает возможность передачи лица, отбывающего наказание (с его согласия), для допроса в качестве свидетеля по решению генерального прокурора запрашивающего государства.

В силу статьи 80 Конвенции данные действия, требующие санкции прокурора (суда), осуществляются органами прокуратуры в порядке, установленном генеральными прокурорами двух государств".

В тот же день председатель Ивановского областного суда со ссылкой на нормы Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минской конвенции) направил письма аналогичного содержания Генеральным прокурорам Российской Федерации и Республики Узбекистан. Председатель суда просил прокуратуры обеих стран доставить сообщника заявителя А. в Россию для дачи им показаний в открытом судебном заседании по уголовному делу заявителя.

20. В январе 2004 года Ивановский областной суд получил данные относительно явки двух свидетелей, включенных в список. Судья Джизакского городского суда Узбекистана уведомил областной суд о том, что местонахождение одного свидетеля неизвестно, а другой свидетель не может выехать в Россию ввиду сложного финансового положения. Судья также отметил, что второй свидетель подтвердил показания, данные им следственным органам.

17 и 19 апреля 2004 г. областной суд получил электронные сообщения двух других свидетелей, которые, используя аналогичные выражения и ссылаясь на сложное семейное положение и слабое здоровье, уведомили суд о невозможности своей явки. Свидетели также полностью подтвердили свои показания, данные на предварительном следствии. Телеграмма еще одного свидетеля поступила 23 апреля 2003 г. Этот свидетель отказался выехать в Россию, ссылаясь на неудовлетворительное состояние здоровья. Областной суд не получал информации относительно остальных свидетелей.

21. 22 апреля 2004 г. Ивановский областной суд провел разбирательство дела.

22. Сторона обвинения просила областной суд огласить показания, данные свидетелями и сообщником заявителя А. узбекским властям, ссылаясь на невозможность обеспечения их явки. Четыре свидетеля не явились по разным причинам личного характера, а оставшиеся свидетели проживали в Узбекистане. Заявитель и его защитник возражали, ссылаясь на право подсудимого на перекрестный допрос свидетелей, показывающих против него. Заявитель отметил, что на предварительном следствии он неоднократно просил следственные органы провести очные ставки со свидетелями. Однако его ходатайства были отклонены без объяснения причин.

23. Областной суд решил огласить показания четырех свидетелей обвинения, которые не явились по личным причинам, найдя их уважительными. Что касается показаний оставшихся свидетелей и А., областной суд указал следующее:

"За последние шесть месяцев суд принял все предусмотренные законом меры для обеспечения явки свидетелей, и несколько свидетелей предоставили информацию, подтверждающую, что они были уведомлены надлежащим образом. Поскольку остальные свидетели проживают в другом государстве и ввиду того, что они подтвердили свои показания в судебном заседании, состоявшемся в Ташкентском городском суде [во время судебного разбирательства дела А.], [суд] полагает, что данные чрезвычайные обстоятельства препятствуют их явке, [и] считает необходимым огласить показания неявившихся свидетелей...".

Областной суд огласил показания оставшихся шестерых свидетелей обвинения и А. Он также огласил результаты опознания по фотографиям, проведенного узбекскими следственными органами, во время которых свидетели опознали заявителя и А.

24. Копия протоколов судебного заседания, предоставленная Европейскому Суду сторонами, указывает, что в дополнение к свидетельским показаниям областной суд исследовал протоколы осмотра места происшествия от 15 и 20 марта 1998 г., протокол вскрытия, документ, подтверждающий личность потерпевшей, протокол обыска, ордер на арест заявителя и протоколы очных ставок А. и свидетелей, показания которых были оглашены областным судом. Европейский Суд также заслушал заявителя и его родителей, которые отрицали причастность заявителя к грабежу и убийству и настаивали на том, что в момент совершения преступления он находился со своей семьей в России.

25. В том же заседании заявитель критиковал сторону обвинения за воздействие на присяжных и просил об отводе всей коллегии. Он утверждал, что присяжный заседатель N 1 хлопал прокурора по руке, на что последний отвечал кивком головы. Защитник поддержал эту критику, утверждая, что наблюдал этот инцидент. Прокурор отрицал данное происшествие и утверждал, что не знаком с присяжным заседателем N 1. Присяжный заседатель N 1 в ответ на вопросы председательствующего судьи сообщил, что не знал прокурора до судебного разбирательства и никогда не разговаривал с ним. Председательствующий судья без указания мотивов отклонил отвод заявителя коллегии присяжных.

26. Последовали заключительные выступления сторон. Защита утверждала, что отсутствовали доказательства, такие как отпечатки пальцев, пятна крови и так далее, которые связывали бы заявителя с этими преступлениями, и что заявителю было отказано в существенном праве на перекрестный допрос свидетелей, показывающих против него.

27. 7 мая 2004 г. коллегия присяжных восемью голосами "за" и четырьмя - "против" признала заявителя виновным в убийстве при отягчающих вину обстоятельствах и грабеже.

28. 12 мая 2004 г. Ивановский областной суд согласился с вердиктом и приговорил заявителя к 18 годам лишения свободы.

29. Заявитель и его защитник подали жалобы, утверждая, что коллегия присяжных не была справедливой и беспристрастной, поскольку некоторые присяжные заседатели являлись потерпевшими от преступлений, а сторона обвинения оказывала ненадлежащее влияние, по крайней мере, на одного присяжного заседателя. Они также ссылались на нарушения прав заявителя, указывая на тот факт, что ни на одной стадии разбирательства ни он, ни его защитник не имели возможности допросить свидетелей обвинения.

30. 8 июля 2004 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил приговор без изменения, установив, что следственные органы и областной суд не допустили серьезных нарушений уголовно-процессуального законодательства.

II. Применимое национальное законодательство

A. Процедура отбора присяжных заседателей

31. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает, что секретарь судебного заседания или помощник судьи производит отбор кандидатов в присяжные заседатели из находящихся в суде общего и запасного списков путем случайной выборки. Фамилии кандидатов в присяжные заседатели вносятся в список в том порядке, в котором проходила случайная выборка. Списки кандидатов в присяжные заседатели вручаются сторонам. Стороны имеют право заявить мотивированный отвод присяжному заседателю неограниченное количество раз и право на немотивированный отвод присяжного заседателя, который может быть заявлен каждым из участников дважды. Председательствующий судья принимает решение по поводу отводов. После вычеркивания имен отводимых кандидатов секретарь или помощник судьи составляет список оставшихся кандидатов, имена которых указываются в том же порядке, что и в первом списке. Первые 12 образуют коллегию присяжных заседателей по уголовному делу, а два последних участвуют в рассмотрении уголовного дела в качестве запасных присяжных заседателей. До приведения присяжных заседателей к присяге стороны вправе заявить, что вследствие особенностей рассматриваемого уголовного дела образованная коллегия присяжных заседателей в целом может оказаться неспособной вынести объективный вердикт. Выслушав мнение сторон, председательствующий разрешает данное заявление в совещательной комнате и выносит постановление (статьи 326-330 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

B. Свидетели

1. Общие положения

(a) Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации 2001 года, действующий с 1 июля 2002 г.

32. Оглашение показаний потерпевшего или свидетеля допускается с согласия сторон и (1) при наличии существенных противоречий между показаниями, данными в ходе предварительного расследования и в суде, (2) в случае неявки в суд потерпевшего или свидетеля (часть 1 статьи 281).

33. Суд вправе без согласия сторон по собственной инициативе принять решение об оглашении ранее данных показаний отсутствующего потерпевшего или свидетеля в случаях: (1) смерти потерпевшего или свидетеля, (2) тяжелой болезни, препятствующей явке в суд, (3) отказа потерпевшего или свидетеля, являющегося иностранным гражданином, явиться по вызову суда, (4) стихийного бедствия или иных чрезвычайных обстоятельств, препятствующих явке в суд (часть 2 статьи 281).

34. Глава 5 кодекса определяет меры, которые должны быть приняты при обращении к иностранным органам за правовой помощью. В частности, статья 453 предусматривает, что при необходимости производства на территории иностранного государства допроса, осмотра, выемки, обыска или иных процессуальных действий суд, прокурор, следователь, руководитель следственного органа, дознаватель вносят запрос об их производстве следственным или судебным органом иностранного государства. Доказательства, полученные на территории иностранного государства его должностными лицами в ходе исполнения ими поручений об оказании правовой помощи, пользуются такой же юридической силой, как если бы они были получены на территории Российской Федерации (статья 455). Статья 456 регулирует вопросы вызова свидетеля, находящегося за пределами территории Российской Федерации, для дачи показаний по уголовному делу, рассматриваемому российскими властями.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо слов "Глава 5" следует читать "Глава 53"

2. Законодательство о мерах по обеспечению явки свидетелей и потерпевших

(a) Минская конвенция 1993 года

35. Конвенция СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (подписанная в Минске 22 января 1993 г. и позднее измененная 28 марта 1997 г., также именуется Минской конвенцией 1993 года), сторонами которой являются Россия и Узбекистан, предусматривает, что свидетель и потерпевший, являющиеся субъектами одной Договаривающейся Стороны, могут быть вызваны для допроса в "учреждение юстиции" другой Договаривающейся Стороны. Свидетелю и потерпевшему возмещаются расходы, связанные с проездом, и некоторые другие расходы в связи с их участием в уголовном разбирательстве (статья 9).

(b) Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации

36. В случае неявки по вызову без уважительных причин свидетель или потерпевший могут быть подвергнуты приводу (статья 113).

37. Свидетели и потерпевшие имеют право на возмещение процессуальных издержек, понесенных в связи с участием в уголовном разбирательстве (статья 131).

38. Свидетель, потерпевший, находящиеся за пределами территории Российской Федерации, могут быть с их согласия вызваны должностным лицом, в производстве которого находится уголовное дело, для производства процессуальных действий на территории Российской Федерации (часть 1 статьи 456).

(c) Возобновление производства по уголовному делу

39. Статья 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающая порядок возобновления уголовного разбирательства, в соответствующей части устанавливает следующее:

"1. Вступившие в законную силу приговор, определение и постановление суда могут быть отменены и производство по уголовному делу возобновлено ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств_

4. Новыми обстоятельствами являются:

...(2) установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела, связанное с:

(a) применением федерального закона, не соответствующего положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод;

(b) иными нарушениями положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод;

(c) иные новые обстоятельства".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

40. Заявитель жаловался в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции и подпунктом "d" пункта 3 этой же статьи Конвенции на то, что ему было отказано в справедливом судебном разбирательстве в связи с отсутствием возможности проведения очной ставки со свидетелями, показывающими против него. Он также жаловался на нарушения, допущенные в процессе отбора присяжных заседателей, и на попытки стороны обвинения оказывать воздействие на присяжных, а также на различные процессуальные нарушения, предположительно допущенные судом первой инстанции. Статья 6 Конвенции в соответствующих частях предусматривает:

"1. Каждый_ при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое_ разбирательство дела_ независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона...

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

...(d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него_".

A. Приемлемость жалобы

41. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции в части уклонения от организации очной ставки со свидетелями

(a) Доводы сторон

42. Со ссылкой на Постановления Европейского Суда по делам "Исгро против Италии" (Isgro v. Italy) (от 19 февраля 1991 г., Series A, N 194-A) и "Люди против Швейцарии" (Ludi v. Switzerland) (от 15 июня 1992 г., Series A, N 238) власти Российской Федерации утверждали, что Конвенция не запрещает использование показаний свидетелей, которые были допрошены только следственными органами, явку которых в суд первой инстанции не удалось обеспечить. Власти Российской Федерации далее обратились к оценке обстоятельств настоящего дела. В частности, они указали, что заявитель нес ответственность за невозможность организации следственными органами очных ставок со свидетелями, поскольку он скрывался и покинул Узбекистан. Заявитель просил предоставить ему возможность допросить свидетелей обвинения только после того, как против него было возбуждено уголовное дело в Российской Федерации. Власти Российской Федерации подчеркнули, что российские органы приняли все разумные меры по обеспечению явки свидетелей. Они направили запросы о правовой помощи узбекским должностным лицам, прося о вызове свидетелей. Однако свидетели не смогли явиться по семейным причинам или по состоянию здоровья. Местонахождение одного свидетеля было неизвестно. Ввиду того факта, что российские должностные лица потратили почти шесть месяцев на разрешение вопроса о явке свидетелей, власти Российской Федерации нашли логичным, что Ивановский областной суд удовлетворил ходатайство стороны обвинения об оглашении показаний, данных на стадии предварительного следствия, несмотря на возражения заявителя и его адвоката. Кроме того, власти Российской Федерации обращали внимание на то, что при вызове на слушания в Россию и выяснении причин невозможности их явки свидетелей также просили подтвердить или опровергнуть их показания, данные на предварительном следствии. Свидетели полностью подтвердили свои показания, о чем областной суд был уведомлен по электронной почте. Власти Российской Федерации заключили, что российские суды оценили всю совокупность доказательств и приняли правильное решение о виновности заявителя. Власти Российской Федерации напомнили Европейскому Суду, что оценка доказательств относится к исключительной компетенции национальных судов.

43. Отрицая ответственность за отсутствие очных ставок между ним и свидетелями, заявитель указал, что, даже если предположить, что его выезд из Узбекистана сделал невозможным проведение узбекскими властями этих допросов, он не может нести ответственность за несоблюдение российскими властями их обязательства, предусмотренного подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции. Заявитель также утверждал, что свидетели, которых смогли найти узбекские власти по запросу Ивановского областного суда и которые проживали в разных городах, прислали аналогичные электронные сообщения в одно и то же время. Электронные сообщения не были подписаны, и не представлялось возможным установить их аутентичность и то, были ли свидетели действительно способны вспомнить и подтвердить свои показания, данные на предварительном следствии. Заявитель настаивал на том, что единственным прямым доказательством, уличающим его в преступлениях, в совершении которых он был признан виновным, были показания свидетелей обвинения. Таким образом, для суда первой инстанции было важно заслушать свидетелей непосредственно и предоставить заявителю возможность подвергнуть их перекрестному допросу.

(b) Мнение Европейского Суда

44. Поскольку гарантии, предусмотренные подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, являются специфическими аспектами права на справедливое судебное разбирательство, установленного пунктом 1 той же статьи, Европейский Суд находит целесообразным рассмотреть жалобу с точки зрения обоих положений во взаимосвязи (см. Постановление Европейского Суда от 26 апреля 1991 г. по делу "Аш против Австрии" (Asch v. Austria), § 25, Series A, N 203).

45. Европейский Суд отмечает, что Ивановский областной суд огласил показания десяти свидетелей обвинения и А., предполагаемого сообщника заявителя в убийстве и грабеже. Ни свидетели, ни А. не предстали перед судом присяжных и не дали показаний в открытом судебном заседании. В этой части Европейский Суд хотел бы отметить, что для целей подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции А. должен считаться "свидетелем" при автономном толковании этого термина (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аш против Австрии", p. 10, § 25), поскольку его письменные показания, полученные на предварительном следствии, были оглашены в суде и использованы в качестве доказательства против заявителя.

(i) Отказ от права на допрос свидетелей

46. Первый вопрос, который требует разрешения, заключается в том, действительно ли, покидая Узбекистан, где производилось большинство следственных действий, включая допрос свидетелей, заявитель, как утверждали власти Российской Федерации, отказался от своего права на допрос этих свидетелей и тем самым освободил российские власти от их корреспондирующего обязательства в соответствии с Конвенцией. В этой части Европейский Суд напоминает свою последовательную практику о том, что ни буква, ни дух статьи 6 Конвенции не препятствуют лицу в свободном отказе, прямом или подразумеваемом, от использования гарантий справедливого судебного разбирательства, включая право на допрос свидетелей, показывающих против него, или на то, чтобы они были допрошены (см. Постановление Большой Палаты по делу "Эрми против Италии" (Hermi v. Italy), жалоба N 18114/02, § 73, ECHR 2006-XII, с дополнительными отсылками, и в качестве недавнего примера Постановление Европейского Суда от 26 апреля 2007 г. по делу "Вожигов против Российской Федерации" (Vozhigov v. Russia), жалоба N 5953/02, § 57* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2007.)). Однако такой отказ не должен противоречить какому-либо существенному публичному интересу, должен быть недвусмысленно выражен и требует минимальных гарантий, соизмеримых со значением отказа (см. Постановление Европейского Суда от 26 сентября 2006 г. по делу "Блейк против Соединенного Королевства" (Blake v. United Kingdom), жалоба N 68890/01, § 127).

47. Европейский Суд не рассматривает предполагаемые действия заявителя как прямой или подразумеваемый отказ от его права на допрос свидетелей, показывающих против него. Он не убежден доводом властей Российской Федерации о том, что, если бы заявитель продолжал находиться в Узбекистане, он мог бы получить возможность принять участие в очных ставках со свидетелями обвинения, и, соответственно, вопрос об отсутствии свидетелей в судебном заседании не возник. Во-первых, Европейский Суд напоминает, что сам факт участия обвиняемого в очных ставках со свидетелями не может лишить его права на то, чтобы эти свидетели были допрошены в судебном заседании (см. Постановление Европейского Суда от 14 января 2010 г. по делу "Мельников против Российской Федерации" (Melnikov v. Russia), жалоба N 23610/03, §§ 79-81* (* Там же. N 6/2010.)). В противном случае органы преследования имели бы по сути неограниченные полномочия и заменяли бы суды при исполнении их функции установления истины, и фундаментальное требование о справедливости судебного разбирательства являлось бы недостаточно реальным или значимым. Кроме того, по мнению Европейского Суда, не может возникать вопрос об отказе только в связи с тем фактом, что лицо могло избегать, действуя старательно, возникновения ситуации, которая влекла умаление его прав. Данный вывод тем более значим в отношении лица, которое не имеет достаточных сведений о его преследовании и выдвинутых против него обвинениях и в отсутствие юридической консультации, которая могла бы предостеречь его от определенных действий, включая возможность истолкования его поведения в качестве предполагаемого отказа от права на справедливое судебное разбирательство. Европейский Суд напоминает, что заявитель был лично уведомлен о возбуждении против него уголовного дела после задержания в России в ноябре 2003 года. Таким образом, отказ от права на справедливое судебное разбирательство не может вытекать только из его статуса скрывающегося от правосудия лица, который был основан на презумпции с недостаточной фактической базой (см. Постановление Большой Палаты по делу "Сейдович против Италии" (Sejdovic v. Italy), жалоба N 56581/00, §§ 99-101, ECHR 2006-II).

48. Европейский Суд также отмечает, что в принципе отказ от права должен быть сознательным, добровольным и разумным актом, произведенным с достаточным пониманием сопутствующих обстоятельств. Для того чтобы можно было утверждать, что обвиняемый по сути в силу своего поведения отказался от существенного права, предусмотренного статьей 6 Конвенции, должно быть установлено, что он разумно мог предвидеть последствия своего поведения (см. Постановление Европейского Суда от 27 марта 2007 г. по делу "Талат Тунч против Турции" (Talat Tunc v. Turkey), жалоба N 32432/96, § 59, и Решение Европейского Суда от 9 сентября 2003 г. по делу "Джонс против Соединенного Королевства" (Jones v. United Kingdom), жалоба N 30900/02). Нельзя исключать, что после разъяснения его прав обвиняемый может законно отказаться от них и согласиться на продолжение судебного разбирательства, например, в отсутствие возможности допроса свидетелей, показывающих против него. Однако Европейский Суд считает, что право на очную ставку со свидетелями, которое составляет фундаментальное право в числе образующих понятие справедливого судебного разбирательства, является примером прав, требующих особой защиты в виде стандарта сознательного и разумного отказа. Европейский Суд не находит, что в настоящем деле имелись достаточные гарантии, позволявшие считать, что заявитель решил отказаться от своего права. Нет никаких оснований полагать, что заявитель полностью осознавал, что, покинув Узбекистан, он лишался права на очную ставку со свидетелями или, в этой связи, что он понимал природу этого права и в полной мере мог предвидеть последствия своих действий (см. Постановление Европейского Суда от 8 июня 2006 г. по делу "Бонев против Болгарии" (Bonev v. Bulgaria), жалоба N 60018/00, § 40 с дополнительными отсылками, и Постановление Европейского Суда от 10 ноября 2005 г. по делу "Бокос-Куэста против Нидерландов" (Bocos-Cuesta v. Netherlands), жалоба N 54789/00, § 66).

(ii) Невозможность очной ставки со свидетелями и использование их показаний, данных на предварительном следствии, в качестве основания для осуждения

49. Европейский Суд должен также установить, составляло ли использование показаний свидетелей обвинения, полученных на предварительном следствии, в сочетании с невозможностью очной ставки заявителя с ними в суде нарушение его права на справедливое судебное разбирательство.

50. Согласно последовательной прецедентной практике Европейского Суда право на справедливое судебное разбирательство требует, чтобы обвиняемый имел адекватную и надлежащую возможность оспорить показания и допросить свидетеля, показывающего против него, в момент дачи показаний или на более поздней стадии разбирательства (см. Постановление Европейского Суда от 20 сентября 1993 г. по делу "Саиди против Франции" (Saпdi v. France), Series A, N 261-C, p. 56, § 43, и Постановление Европейского Суда по делу "A.M. против Италии" (A.M. v. Italy), жалоба N 37019/97, § 25, ECHR 1999-IX). Европейский Суд напоминает принципы, изложенные в Постановлении Большой Палаты от 15 декабря 2011 г. по делу "Аль-Хаваджа и Тахири против Соединенного Королевства" (Al-Khawaja and Tahery v. United Kingdom), жалобы NN 26766/05 и 22228/06, §§ 119 и 147, согласно которым, если осуждение основано исключительно или в решающей степени на показаниях отсутствующих свидетелей, Европейский Суд должен подвергнуть разбирательство наиболее взыскательному контролю. Вопрос в каждом деле заключается в том, имелись ли достаточные уравновешивающие факторы, включая меры, обеспечивающие справедливую и надлежащую оценку достоверности этих показаний. Приговор может быть основан на таких показаниях, только если они достаточно достоверны с учетом их значимости для дела.

51. Европейский Суд также отмечает, что права защиты требуют, чтобы обвиняемый имел адекватную и надлежащую возможность оспорить показания и допросить свидетеля, показывающего против него, в момент дачи показаний или на более поздней стадии разбирательства. Использование в качестве доказательств показаний, полученных на стадии полицейского дознания и судебного* (* Очевидно, имеются в виду показания, полученные на стадии предварительного следствия (прим. переводчика).) следствия, само по себе не является несовместимым с пунктом 1 и подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, при условии, что права защиты соблюдены. В частности, если свидетели не могут быть допрошены в связи с их отсутствием, власти должны приложить разумные усилия для обеспечения их явки (см. Постановление Европейского Суда от 28 августа 1992 г. по делу "Артнер против Австрии" (Artner v. Austria), Series A, N 242-A, p. 10, § 21, последняя часть, Постановление Европейского Суда от 19 декабря 1990 г. по делу "Дельта против Франции" (Delta v. France), Series A, N 191-A, p. 16, § 37, и Постановление Европейского Суда от 13 ноября 2003 г. по делу "Рашдад против Франции" (Rachdad v. France), жалоба N 71846/01, § 25).

52. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд напоминает, что осуждение заявителя было основано на полученных на предварительном следствии показаниях 11 свидетелей обвинения, включая предполагаемого сообщника заявителя А., и вещественных доказательствах. Заявитель и его родители в суде первой инстанции утверждали, что факт его нахождения в России в момент совершения преступления исключал возможность его обвинения.

53. Что касается вещественных доказательств, документы, материалы и вещи, представленные стороной обвинения, доказывали, что убийство и ограбление в действительности имели место. Они не имели доказательной ценности для вывода о том, что заявитель совершил данные преступления (см. § 24 настоящего Постановления).

54. Европейский Суд учитывает, что не мог исследовать содержание показаний 11 свидетелей, поскольку власти Российской Федерации не предоставили указанных протоколов. Делая выводы из поведения властей Российской Федерации (см. Постановление Европейского Суда по делу "Великова против Болгарии" (Velikova v. Bulgaria), жалоба N 41488/98, § 77, ECHR 2000-VI) и принимая во внимание доказательную ценность этих материалов, Европейский Суд заключает, что показания, данные 11 свидетелями на предварительном следствии и оглашенные областным судом, составляли по сути единственное прямое и объективное доказательство, на котором основывался вывод суда о признании заявителя виновным.

55. Европейский Суд отмечает, что свидетели, которые находились в Узбекистане, не явились в суд по различным причинам: А. отбывал наказание, местонахождение одного свидетеля не могло быть установлено, а остальные девять свидетелей, как утверждали власти Российской Федерации, не явились по личным причинам, таким как отсутствие денежных средств, семейная ситуация или неудовлетворительное состояние здоровья (см. § 20 настоящего Постановления). Однако Европейский Суд учитывает, что областной суд не имел сведений о причинах отсутствия пяти из 11 свидетелей обвинения. По сути суд первой инстанции не имел сведений даже о том, были ли эти свидетели уведомлены (см. §§ 20 и 23 настоящего Постановления). Также представляется, что областной суд не получил ответа узбекских властей по поводу явки А. Тем не менее областной суд приступил к оглашению показаний этих пяти свидетелей и А., отметив, что попытки обеспечить их явку уже длились шесть месяцев (см. § 23 настоящего Постановления). Хотя Европейский Суд учитывает обязанность национальных судов обеспечивать надлежащее рассмотрение дел и избегать неоправданных задержек в уголовном судопроизводстве, он не находит, что приостановление производства для целей получения показаний свидетелей или, по крайней мере, выяснения вопроса об их явке в судебное разбирательство, в рамках которого заявитель обвинялся в особо тяжком преступлении, и ему угрожал длительный срок лишения свободы, составляло бы непреодолимое препятствие для разбирательства данного дела в разумный срок (см. Постановление Европейского Суда от 24 июля 2008 г. по делу "Владимир Романов против Российской Федерации" (Vladimir Romanov v. Russia), жалоба N 41461/02, § 104* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2009.) с дополнительными отсылками, и в качестве недавнего примера Постановление Европейского Суда от 27 января 2011 г. по делу "Кривошапкин против Российской Федерации" (Krivoshapkin v. Russia), жалоба N 42224/02, § 60). Власти предпочли отсутствие задержки. В итоге свидетели не явились в суд для дачи показаний в присутствии заявителя.

56. Областной суд признал необязательной явку остальных свидетелей, решив, что их отсутствие оправдано личными обстоятельствами или тем, что узбекские должностные лица не смогли их отыскать. С учетом обстоятельств дела Европейский Суд имеет серьезные сомнения относительно того, что решение о принятии объяснений и признании необязательной явки свидетелей действительно может считаться обоснованным. Он полагает, что оценка причин неявки свидетелей областным судом не являлась убедительной. В то время как такие причины, как невозможность несения издержек в связи с поездкой в Россию, неудовлетворительное состояние здоровья или сложная семейная ситуация, являются относимыми, суд первой инстанции не вдавался в конкретные обстоятельства ситуации каждого свидетеля и не рассматривал, какие альтернативные средства обеспечения личной дачи ими показаний были бы возможны и достаточны. Европейский Суд также не упускает из виду, что в соответствии с относимыми положениями российского законодательства свидетели имеют право требовать возмещения судебных расходов и издержек, включая транспортные расходы, понесенные вследствие участия в уголовном разбирательстве (см. §§ 35 и 37 настоящего Постановления). Европейский Суд напоминает, что пункт 1 статьи 6 Конвенции во взаимосвязи с пунктом 3 той же статьи обязывает государство принимать позитивные меры, в частности, позволяющие обвиняемому допросить свидетелей, показывающих против него, или обеспечивающие их допрос. Такие меры являются одним из проявлений старательности, которую государства-участники должны демонстрировать для обеспечения использования прав, гарантированных статьей 6 Конвенции, эффективным образом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Саадак и другие против Турции" (Sadak and Others v. Turkey), жалобы NN 29900/96-29903/96, § 67, ECHR 2001-VIII). Европейский Суд озабочен уклонением областного суда от рассмотрения иных возможностей обеспечения права защиты на перекрестный допрос свидетелей, например, организации встречи защитника заявителя и свидетелей, находящихся в Узбекистане (см. § 34 настоящего Постановления и с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда от 11 декабря 2008 г. по делу "Мирилашвили против Российской Федерации" (Mirilashvili v. Russia), жалоба N 6293/04, § 223), или использования современных средств аудиовизуальной коммуникации, обеспечивающих защите возможность задать вопросы свидетелям. Кроме того, в то время как Европейский Суд сознает трудности, с которыми сталкиваются власти с точки зрения ресурсов, он не находит, что возмещение транспортных расходов и издержек ключевым свидетелям, позволяющее им явиться в суд первой инстанции, могло составить непреодолимое препятствие (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кривошапкин против Российской Федерации", § 60 с дополнительными отсылками). С учетом вышеупомянутых соображений Европейский Суд находит, что решение о признании необязательности явки свидетелей не было достаточно убедительным и что власти не приняли разумных мер по обеспечению их явки в суд.

57. Европейский Суд также хотел бы рассмотреть довод властей Российской Федерации относительно того факта, что те свидетели, с которыми узбекские власти смогли связаться по поручению областного суда, полностью поддержали свои показания, данные ими ранее. Европейский Суд находит существенным, что заявителю не была предоставлена возможность контролировать порядок допроса свидетелей следователем или проверить достоверность и надежность показаний своих обвинителей при очной ставке. Кроме того, поскольку показания свидетелей, полученные следователем, не фиксировались с помощью видеозаписи, ни заявитель, ни присяжные не могли наблюдать их поведение при допросе и таким образом составить представление об их достоверности (см. противоположный пример в Решении Европейского Суда по делу "Аккарди и другие против Италии" (Accardi and Others v. Italy), жалоба N 30598/02, ECHR 2005-II). Европейский Суд не сомневается в том, что национальные суды тщательно исследовали показания свидетелей, приняли во внимание тот факт, что они не меняли свою версию происшествия, и дали заявителю возможность оспаривать их в судебном заседании, но это едва ли может рассматриваться как надлежащая замена личного наблюдения важных свидетелей, дающих устные показания (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Владимир Романов против Российской Федерации", § 105).

58. При таких обстоятельствах Европейский Суд находит, что заявитель не мог рассматриваться как имевший надлежащую и адекватную возможность оспорить показания свидетелей, имевшие решающее значение для его осуждения, и, следовательно, что справедливое судебное разбирательство не было ему обеспечено. Соответственно, имело место нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции во взаимосвязи с подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции в этой части.

2. Иные предполагаемые нарушения статьи 6 Конвенции

59. Европейский Суд отмечает, что заявитель выдвинул другие доводы в соответствии со статьей 6 Конвенции, указав на различные процессуальные нарушения, допущенные судом первой инстанции, включая ставившие под сомнение его состав и беспристрастность. В этой связи Европейский Суд напоминает свой вывод о том, что справедливость уголовного разбирательства против заявителя умалялась ограничением прав защиты, связанным с отсутствием возможности проведения очных ставок со свидетелями. Следовательно, он находит необязательным обособленное рассмотрение вопроса о том, была ли справедливость разбирательства нарушена также в связи с иными нарушениями, обжалованными заявителем (см. Постановление Европейского Суда от 4 июня 2002 г. по делу "Команицкий против Словакии" (Komanicky v. Slovakia), жалоба N 32106/96, § 56).

II. Вопрос о соблюдении властями Российской Федерации статьи 38 Конвенции

60. Ссылаясь на статью 38 Конвенции, заявитель утверждал, что власти Российской Федерации в недостаточной степени сотрудничали с Европейским Судом. Соответствующие положения пункта 1 статьи 38 Конвенции в период, относящийся к обстоятельствам дела, предусматривали следующее:

"1. Если Европейский Суд объявляет жалобу приемлемой, он:

а) продолжает рассмотрение дела с участием представителей заинтересованных сторон и, если это необходимо, осуществляет исследование обстоятельств дела, для эффективного проведения которого заинтересованные Государства создают все необходимые условия_".

61. Заявитель жаловался на то, что власти Российской Федерации не предоставили копий показаний свидетелей обвинения, которые были необходимы для рассмотрения его жалобы. Он также указывал на тот факт, что власти Российской Федерации даже не указали даты, к которой они намеревались предоставить данные документы.

62. Письмом от 3 марта 2008 г. с дополнительными объяснениями по делу власти Российской Федерации подчеркнули, что они предоставили свои объяснения 22 ноября 2007 г. и приложения 27 ноября 2007 г. Хотя, как утверждали власти Российской Федерации, приложения были отправлены спустя неделю после объяснений, они тем не менее предоставили их в пределах срока, установленного Европейским Судом в письме о коммуницировании. Власти Российской Федерации, следовательно, полагали, что они исполнили свои обязательства в соответствии с Конвенцией.

63. Отмечая, что пункт 3 статьи 29 Конвенции в том виде, в котором он действовал в период, относящийся к обстоятельствам дела, был применен при коммуницировании настоящей жалобы (см. § 4 настоящего Постановления), Европейский Суд считает, что в отсутствие отдельного решения о приемлемости жалобы он сохраняет свое действие в соответствии со статьей 38 Конвенции в том виде, в котором она действовала в период, относящийся к обстоятельствам дела, при рассмотрении событий, произошедших в течение последующего разбирательства (см. Постановление Европейского Суда от 26 апреля 2011 г. по делу "Енукидзе и Гиргвлиани против Грузии" (Enukidze and Girgvliani v. Georgia), жалоба N 25091/07, § 295).

64. Европейский Суд напоминает, что для эффективного функционирования системы подачи индивидуальных жалоб, установленной статьей 34 Конвенции, крайне важно создание государствами всех необходимых условий для надлежащего и эффективного рассмотрения жалоб (см. Постановление Большой Палаты по делу "Танрыкулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, § 70, ECHR 1999-IV). Это обязательство требует от государств-участников создания всех необходимых условий для работы Европейского Суда, проводящего исследование обстоятельств дела или исполняющего свои общие обязанности по рассмотрению жалоб. Уклонение государства от предоставления информации, которой оно владеет, без удовлетворительного объяснения может не только обусловить вывод об обоснованности утверждений заявителя, но и оказать отрицательное влияние на оценку соблюдения государством-ответчиком его обязательств, вытекающих из статьи 38 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 15 января 2009 г. по делу "Медова против Российской Федерации" (Medova v. Russia), жалоба N 25385/04, § 76* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2012.), и Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 3531/94, § 66, ECHR 2000-VI).

65. Европейский Суд отмечает, что 22 ноября 2007 г. он получил от властей Российской Федерации объяснения с десятью приложенными документами. В приложениях отсутствовали копии показаний свидетелей, которые были запрошены у властей Российской Федерации Европейским Судом в письме о коммуницировании от 6 сентября 2007 г. Первоначальным объяснением властей Российской Федерации отсутствия этих показаний служило нахождение этих документов у неназванных органов власти Российской Федерации. Власти Российской Федерации также настаивали, что они полностью исполнили свои обязательства в соответствии с Конвенцией, поскольку предоставили приложения 27 ноября 2007 г.

66. Однако Европейский Суд в дальнейшем не получал документов, относящихся к настоящему делу, после письма властей Российской Федерации от 22 ноября 2007 года. 30 ноября 2007 г., отметив, что власти Российской Федерации не предоставили запрошенных копий свидетельских показаний, Европейский Суд просил направить эти документы как можно быстрее. Европейский Суд отмечает, что после направления повторного запроса документов власти Российской Федерации не связывались с Европейским Судом для выяснения этого вопроса, поскольку, как они утверждали, к тому времени документы уже находились в распоряжении Европейского Суда.

67. Европейский Суд также учитывает тот факт, что в письме властей Российской Федерации от 20 декабря 2007 г. с английским переводом их объяснений и приложениями среди документов, которые власти Российской Федерации направили в Европейский Суд, не были упомянуты копии свидетельских показаний. l марта 2008 г. после жалобы заявителя о несоблюдении требований статьи 38 Конвенции и третьего запроса Европейского Суда по поводу копий свидетельских показаний власти Российской Федерации ответили, что они предоставили документы в приложении от 27 ноября 2007 г. Вместе с тем Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации дали ответ в общих выражениях и конкретно не указывали, что свидетельские показания находились среди приложений. Власти Российской Федерации также могли заново предоставить свидетельские показания или приложить копию письма, которое предположительно было отправлено в Европейский Суд 27 ноября 2007 г. Тем не менее этого не было сделано. Европейский Суд, следовательно, вынужден сделать вывод о том, что власти Российской Федерации не предоставили копий свидетельских показаний, несмотря на неоднократные запросы.

68. Учитывая важность сотрудничества государства-ответчика в рамках конвенционного разбирательства и трудности, возникающие при установлении фактов по делам подобного характера, как настоящее, Европейский Суд находит, что властями Российской Федерации не соблюдено их обязательство, вытекающее из статьи 38 Конвенции, в связи с уклонением от добросовестного реагирования на запросы Европейского Суда по поводу данных, которые Европейский Суд считал необходимыми для рассмотрения жалобы, таких как свидетельские показания.

III. Применение статьи 41 Конвенции

69. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

70. Заявитель требовал 100 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

71. Власти Российской Федерации считали, что требование заявителя являлось чрезмерным и необоснованным.

72. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле присуждение компенсации может быть основано только на том факте, что в отношении заявителя отсутствовало справедливое судебное разбирательство, поскольку он не имел возможности оспорить показания свидетелей обвинения. Ему неоспоримо был причинен моральный вред в результате этого нарушения. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 4 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на эту сумму.

73. Наконец, Европейский Суд напоминает свою утвердившуюся прецедентную практику о том, что, если в отношении заявителя имело место нарушение его прав, гарантированных статьей 6 Конвенции, он должен быть, насколько это возможно, поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы требования этого положения не были нарушены, и что наиболее целесообразной формой возмещения было бы в принципе новое рассмотрение его дела или возобновление производства по нему, при наличии такого требования (см. Постановление Большой Палаты по делу "Оджалан против Турции" (Ocalan v. Turkey), жалоба N 46221/99, § 210 последняя часть, ECHR 2005-IV, Постановление Европейского Суда от 13 июля 2006 г. по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia), жалоба N 26853/04, § 264* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.), и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Владимир Романов против Российской Федерации", § 118). Европейский Суд в этом отношении отмечает, что статья 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации дает основание для возобновления разбирательства в случае установления Европейским Судом нарушения Конвенции.

B. Судебные расходы и издержки

74. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек, понесенных в судах страны и Европейском Суде.

75. Соответственно, Европейский Суд не присуждает ему каких-либо сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

76. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции во взаимосвязи с подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции в части отсутствия надлежащей и адекватной возможности оспорить показания свидетелей обвинения;

3) постановил, что не является обязательным обособленное рассмотрение дополнительных доводов заявителя в соответствии со статьей 6 Конвенции по поводу беспристрастности присяжных и многочисленных процессуальных нарушений в ходе разбирательства;

4) постановил, что имело место несоблюдение требований статьи 38 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 4 000 евро (четыре тысячи евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 24 апреля 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда