Постановление Европейского Суда по правам человека от 3 мая 2012 г. Дело "Евгений Кузьмин (Yevgeniy Kuzmin) против Российской Федерации" (Жалоба N 6479/05) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Евгений Кузьмин (Yevgeniy Kuzmin)
против Российской Федерации
(Жалоба N 6479/05)

Постановление Суда

Страсбург, 3 мая 2012 г.

По делу "Евгений Кузьмин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Пэра Лоренсена,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 10 апреля 2012 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 6479/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Евгением Николаевичем Кузьминым (далее - заявитель) 2 декабря 2004 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель, в частности, ссылался на отсутствие достаточных и относимых оснований для его длительного содержания под стражей.

4. 10 ноября 2010 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1982 году и проживает в городе Мариинске Кемеровской области.

6. 8 сентября 2003 г. заявитель был задержан по подозрению в нападении при отягчающих обстоятельствах и причинении смерти по неосторожности с целью получения признаний подозреваемого.

7. 10 сентября 2003 г. Мариинский городской суд Кемеровской области (далее - городской суд) постановил заключить заявителя под стражу. Суд отметил, в частности, что заявитель подозревается в особо тяжком преступлении и что, будучи сотрудником милиции, он может использовать свой профессиональный опыт, чтобы оказывать влияние на свидетелей и препятствовать расследованию. Постановление было оставлено без изменения Кемеровским областным судом (далее - областной суд) 22 сентября 2003 г.

8. 31 октября 2003 г. городской суд продлил срок предварительного заключения заявителя до 29 ноября 2003 г., указав, что он подозревается в совершении тяжкого и особо тяжкого преступлений и в случае освобождения может воспрепятствовать установлению истины и влиять на свидетелей. 4 декабря 2003 г. областной суд оставил это решение без изменения.

9. Как утверждает заявитель, 29 ноября 2003 г. - в последний день срока его предварительного заключения, санкционированного городским судом решением от 31 октября 2003 г., - власти следственного изолятора, в котором он в то время содержался, отказались освободить его, сославшись на письмо мариинского городского прокурора, в котором было указано, что 28 ноября 2003 г. материалы уголовного дела переданы в суд. По словам заявителя, материалы дела не были переданы в суд до 1 декабря 2003 г.

10. 7 декабря 2003 г. городской суд назначил слушание дела заявителя и постановил, что заявитель должен оставаться под стражей. Он не указал срока содержания заявителя под стражей, а также не мотивировал свое решение.

11. 16 декабря 2003 г. городской суд решил, что дело должно быть возвращено следственным органам, чтобы заявитель имел возможность с ним ознакомиться. Он также отметил, что мера пресечения, примененная в отношении заявителя, "должна быть оставлена без изменения", не указав срока содержания заявителя под стражей и не мотивировав свое решение.

12. 22 декабря 2003 г. городской суд назначил слушание дела заявителя и постановил, что тот должен оставаться под стражей. Он не указал срока содержания заявителя под стражей и не мотивировал свое решение.

13. Постановлением от 26 мая 2004 г. городской суд продлил срок содержания заявителя под стражей в период судебного разбирательства до 1 сентября 2004 г. Суд сослался на личность заявителя, на тот факт, что он обвиняется в тяжком и особо тяжком преступлениях и что заявитель не признал себя виновным, что, по мнению суда, позволяло предположить, что он может препятствовать установлению истины по делу в случае освобождения.

14. 19 июля 2004 г. городской суд продлил срок содержания заявителя под стражей в период судебного разбирательства до 1 декабря 2004 г., ссылаясь на те же основания, которые были указаны в постановлении от 26 мая 2004 г. Это решение было оставлено без изменения областным судом 7 сентября 2004 г.

15. 22 ноября 2004 г. городской суд признал заявителя виновным в соответствии с предъявленным обвинением и приговорил его к лишению свободы сроком на пять лет и шесть месяцев. Данный приговор был оставлен без изменения областным судом 22 марта 2005 г.

16. В определенный момент заявитель требовал возбудить уголовное разбирательство против мариинского городского прокурора, который, по утверждениям заявителя, предоставил администрации следственного изолятора, в котором он содержался в период, относящийся к обстоятельствам дела, ложные сведения о том, что материалы дела направлены в суд 28 ноября 2003 г., в то время как в действительности они были направлены в суд только 1 декабря 2003 г. Заявитель жаловался на то, что на основании ложной информации он оставался в заключении после 29 ноября 2003 г., в то время как срок его предварительного заключения, установленный постановлением суда от 31 октября 2003 г., истек.

17. 28 июня 2005 г. Центральный районный суд Кемерово отклонил жалобу заявителя на решение прокуратуры Кемеровской области об отказе в возбуждении уголовного дела против мариинского городского прокурора. Это решение было оставлено без изменения областным судом 18 августа 2005 г. Суд подтвердил, что решение прокуратуры являлось законным и обоснованным, поскольку в действиях официального лица не было признаков преступления, так как он не нарушил положений национального уголовного законодательства или уголовно-процессуального законодательства, и не имелось доказательств незаконности содержания под стражей заявителя в оспариваемый период.

II. Применимое национальное законодательство

18. С 1 июля 2002 г. вопросы уголовного права* (* Так в оригинале. По-видимому, имеются в виду вопросы уголовного судопроизводства (прим. переводчика).) регулируются Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ, далее - УПК РФ).

A. Меры пресечения

19. Меры пресечения включают подписку о невыезде, личное поручительство, залог и заключение под стражу (статья 98 УПК РФ). При разрешении вопроса о заключении обвиняемого под стражу компетентный орган обязан установить, "имеются ли достаточные основания полагать", что обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, или воспрепятствует установлению истины по уголовному делу, или будет заниматься преступной деятельностью (статья 97 УПК РФ). При разрешении вопроса о необходимости применить меру пресечения компетентный орган также должен учитывать тяжесть предъявленного обвинения, личность обвиняемого, род его занятий, возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства (статья 99 УПК РФ). При исключительных обстоятельствах и наличии оснований, предусмотренных статьей 97 УПК РФ, мера пресечения может быть применена к подозреваемому с учетом обстоятельств, перечисленных в статье 99 УПК РФ (статья 100 УПК РФ). При необходимости подозреваемому или обвиняемому может быть предложено дать обязательство о явке в суд (статья 112 УПК РФ).

B. Сроки содержания под стражей

1. Два вида содержания под стражей

20. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации различает два вида содержания под стражей: во-первых, "за следствием", то есть в период, когда компетентный орган - милиция или прокуратура - расследует дело, и, во-вторых, "за судом" (или в ходе судебного разбирательства), на стадии рассмотрения дела судом.

2. Сроки содержания под стражей "за следствием"

21. Заключение под стражу применяется только по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет (статья 108 УПК РФ). Содержание под стражей при расследовании преступлений не может превышать двух месяцев (статья 109 УПК РФ). Этот срок может быть продлен судьей на срок до шести месяцев (часть 2 статьи 109 УПК РФ). В дальнейшем срок может быть продлен судьей в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений (часть 3 статьи 109* (* Европейский Суд одновременно пересказывает содержание частей 2 и 3 статьи 109 УПК РФ (прим. переводчика).) УПК РФ). Продление срока свыше 18 месяцев не допускается. Обвиняемый, содержащийся под стражей, подлежит немедленному освобождению (часть 4 статьи 109 УПК РФ).

3. Сроки содержания под стражей "за судом"

22. С момента направления прокурором дела в суд обвиняемый считается содержащимся под стражей "за судом" (или "в ходе судебного разбирательства"). Срок содержания под стражей "за судом" исчисляется с даты поступления дела в суд до даты вынесения приговора. Период содержания под стражей "за судом" обычно не может превышать шести месяцев, но по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях он может продлеваться неоднократно, каждый раз не более чем на три месяца (части 2 и 3 статьи 255 УПК РФ).

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

23. Заявитель жаловался на то, что национальные власти не предоставили достаточных оснований для продления срока его предварительного заключения. Эта жалоба должна быть рассмотрена на основании пункта 3 статьи 5 Конвенции, который предусматривает следующее:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда".

24. Власти Российской Федерации оспорили этот довод, утверждая, что имелись соответствующие и достаточные основания для содержания заявителя под стражей на протяжении всего периода. Они указали, что заявитель подозревался в совершении тяжкого и особо тяжкого преступлений и что, являясь сотрудником милиции, он мог использовать свой профессиональный опыт и связи, чтобы воспрепятствовать расследованию и оказывать влияние на свидетелей. Власти Российской Федерации ссылались, в частности, на показания П., свидетельницы происшествия, вменяемого заявителю, которая сообщила, что сотрудники милиции угрожали ей расправой в случае, если она будет свидетельствовать против заявителя. Власти Российской Федерации отмечали, что в суде П. изменила свои показания, уличающие заявителя, которые она дала в период предварительного расследования, вместо этого заявив, что он не нападал на потерпевшего. Власти Российской Федерации также утверждали, что, заключив заявителя под стражу, власти в данном случае защитили других лиц, участвующих в уголовном разбирательстве, и избежали судебной ошибки. Они также отметили, что весь период содержания заявителя под стражей был впоследствии исключен из общего срока лишения свободы, который был назначен ему приговором от 22 ноября 2004 г.

A. Приемлемость жалобы

25. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

26. Согласно утвердившейся прецедентной практике Европейского Суда при разрешении вопроса о длительности предварительного заключения в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции период, который должен приниматься во внимание, начинается в день, когда обвиняемый заключен под стражу, и оканчивается в день, когда по предъявленному обвинению вынесено решение, хотя бы только судом первой инстанции (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 1 марта 2007 г. по делу "Белевицкий против Российской Федерации" (Belevitskiy v. Russia), жалоба N 72967/01, § 99* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 8/2007.)).

27. В настоящем деле заключение заявителя длилось с 8 сентября 2003 г., когда он был арестован, до 22 ноября 2004 г., когда суд вынес обвинительный приговор, что составило один год, два месяца и 14 дней. Даже если этот период сам по себе не кажется чрезмерно длительным, Европейский Суд напоминает, что пункт 3 статьи 5 Конвенции не может рассматриваться как безоговорочно допускающий содержание под стражей при условии, что оно продолжается не дольше определенного срока. Власти обязаны обеспечить убедительное обоснование любого периода содержания под стражей, каким бы кратким он ни был (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шишков против Болгарии" (Shishkov v. Bulgaria), жалоба N 38822/97, § 66, ECHR 2003-I (извлечения)).

28. Европейский Суд готов согласиться с тем, что содержание заявителя под стражей в настоящем деле первоначально могло оправдываться обоснованным подозрением о его причастности к совершению преступления. В этой связи он напоминает, что наличие обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности содержания под стражей. Однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. Европейский Суд должен в подобных случаях установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен убедиться также, что компетентные национальные органы проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, §§ 152-153, ECHR 2000-IV).

29. В настоящем деле суды страны санкционировали продление срока содержания заявителя под стражей в ходе судебного разбирательства шесть раз, причем трижды они ссылались только на тяжесть обвинений, выдвинутых против заявителя, и возможность того, что он скроется, окажет воздействие на свидетелей или воспрепятствует расследованию, если окажется на свободе (см. §§ 8, 13 и 14 настоящего Постановления), а в трех других случаях суды вовсе не выдвинули никаких мотивов (см. §§ 10-12 настоящего Постановления).

30. Что касается ссылки судов на тяжесть обвинений как на решающий фактор, Европейский Суд неоднократно отмечал, что это основание не может само по себе оправдывать длительные сроки содержания под стражей (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, § 180, ECHR 2005-X (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.)). Хотя тяжесть возможного наказания имеет значение при оценке угрозы того, что обвиняемый скроется или продолжит заниматься преступной деятельностью, необходимость в продолжении лишения свободы не может оцениваться с чисто абстрактной точки зрения с учетом только тяжести преступления. Основанием для продолжения содержания под стражей не может быть также вероятность осуждения к лишению свободы (см. Постановление Европейского Суда от 26 июня 1991 г. по делу "Летелье против Франции" (Letellier v. France), § 51, Series A, N 207, Постановление Европейского Суда от 26 июля 2001 г. по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria), жалоба N 33977/96, § 81, Постановление Европейского Суда от 30 октября 2003 г. по делу "Горал против Польши" (Goral v. Poland), жалоба N 38654/97, § 68, и Постановление Европейского Суда от 8 февраля 2005 г. по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia), жалоба N 45100/98, § 102* (* Там же. N 9/2005.)). Это особенно верно в отношении дел, подобных настоящему, в которых правовая квалификация фактов - и, следовательно, наказание, грозящее заявителю, - определяется обвинением в отсутствие судебной проверки вопроса о том, подкрепляют ли собранные доказательства обоснованное подозрение о том, что предполагаемое преступление совершено заявителем (см. Постановление Европейского Суда от 7 апреля 2005 г. по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia), жалоба N 54071/00, § 66* (* Там же. N 6/2006.)).

31. Остается удостовериться, предоставили ли и убедительно ли обосновали национальные власти существование конкретных фактов в поддержку заключений о том, что заявитель может скрыться, влиять на свидетелей или воспрепятствовать правосудию. Европейский Суд напоминает в этом отношении, что национальные власти обязаны установить существование конкретных фактов, имеющих отношение к основаниям длительного содержания под стражей. Переложение бремени доказывания на заключенного в таких делах было бы равнозначно отмене правила статьи 5 Конвенции, положения, признающего заключение под стражу отступлением в исключительных случаях от права на личную свободу, которое допустимо в строго определенных случаях, не допускающих расширительного толкования (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рохлина против Российской Федерации", § 67, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", §§ 84-85).

32. В настоящем деле власти Российской Федерации утверждали, что заявитель являлся сотрудником милиции, поэтому мог использовать свой профессиональный опыт и связи, чтобы оказывать влияние на свидетелей и препятствовать расследованию. Они ссылались, в частности, на показания свидетельницы П., которая утверждала, что ей угрожали сотрудники милиции, чтобы она не свидетельствовала против заявителя, и которая на суде отказалась от показаний, изобличающих заявителя, которые она дала на досудебной стадии разбирательства (см. § 24 настоящего Постановления). Европейский Суд готов признать, что такой аргумент мог бы рассматриваться как "соответствующий" и "достаточный" в ситуации заявителя. Однако он отмечает, что суд только один раз сослался на профессиональный статус заявителя и его возможность влиять на свидетелей в случае освобождения, а именно 10 сентября 2003 г., когда было санкционировано первоначальное содержание заявителя под стражей (см. § 7 настоящего Постановления). Даже в этом случае суд ссылался на имеющуюся у заявителя возможность влиять на свидетелей, не вдаваясь в подробности, подобные указанным властями Российской Федерации. Ни одно из дальнейших постановлений судов, которыми продлевались сроки содержания под стражей заявителя, не упоминали профессионального статуса заявителя в качестве основания для продления срока его содержания под стражей. Фактически национальный суд один раз указал в своем постановлении о продлении срока содержания под стражей на то, что заявитель может оказывать влияние на свидетелей или препятствовать расследованию (см. § 8 настоящего Постановления), затем три раза просто указывал, что примененная к нему мера пресечения должна остаться без изменения (см. §§ 10-12 настоящего Постановления), и еще в двух случаях суды сослались на личность заявителя и утверждали, что он может воспрепятствовать установлению истины в его деле, поскольку он не признал себя виновным (см. §§ 13 и 14 настоящего Постановления).

33. Однако суды страны никогда не характеризовали личность заявителя в подробностях, не раскрывали доказательства или конкретные факты дела заявителя, требующие продления срока его содержания под стражей. Суды не указывали, по какой причине они считали существующей и имеющей решающее значение угрозу того, что заявитель будет влиять на свидетелей или препятствовать отправлению правосудия. Кроме того, представляется, что предварительное расследование по настоящему делу завершилось 28 ноября 2003 г., когда материалы дела были направлены в суд, но заявитель оставался под стражей еще год, до 22 ноября 2004 г. Европейский Суд напоминает в этой связи, что, хотя на первоначальных стадиях следствия риск того, что обвиняемый воспрепятствует правосудию, может оправдывать его содержание под стражей, после того, как все доказательства были собраны, это основание становится менее существенным (см. Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, § 79* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.)).

34. Европейский Суд также подчеркивает, что при разрешении вопроса об освобождении лица из-под стражи власти с учетом пункта 3 статьи 5 Конвенции имеют обязательство рассмотрения альтернативных мер обеспечения его явки в суд (см. Постановление Европейского Суда от 15 февраля 2005 г. по делу "Сулаоя против Эстонии" (Sulaoja v. Estonia), жалоба N 55939/00, § 64, и Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2000 г. по делу "Яблоньский против Польши" (Jablonski v. Poland), жалоба N 33492/96, § 83). Из материалов дела не следует, что в течение всего периода власти рассматривали возможность обеспечения явки заявителя с использованием иной "меры пресечения", - такой как подписка о невыезде или залог, - которые прямо предусмотрены российским законом для обеспечения надлежащего проведения уголовного разбирательства, или, по крайней мере, что они пытались объяснить в своих решениях, почему подобные альтернативы не гарантировали нормальный ход судебного разбирательства.

35. Рассмотрев материалы, находящиеся в его распоряжении, Европейский Суд не убежден в том, что решения национальных судов были основаны на изучении всех значимых обстоятельств. Оставляя заявителя под стражей и оправдывая это идентичным или аналогичным образом сформулированными постановлениями о содержании под стражей, национальные власти в настоящем деле не уделили должного внимания его личным обстоятельствам.

36. В итоге Европейский Суд полагает, что, не исследовав конкретных фактов и не рассмотрев альтернативных "мер пресечения", руководствуясь в основном тяжестью предъявленных обвинений, власти продлевали срок содержания заявителя под стражей на основаниях, которые не могут считаться "достаточными". Они, таким образом, не смогли оправдать длительное лишение свободы заявителя. При подобных обстоятельствах, следовательно, нет необходимости рассматривать вопрос о том, было ли дело сложным или осуществлялось ли разбирательство с "особой тщательностью".

37. В свете вышеизложенных соображений Европейский Суд приходит к выводу, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции

38. Заявитель жаловался на то, что для его содержания под стражей в период с 30 ноября по 7 декабря 2003 г. не имелось законных оснований. Он ссылался на подпункт "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...".

39. Европейский Суд отмечает, что срок содержания под стражей заявителя, санкционированный решением суда 31 октября 2003 г., истек 29 ноября 2003 г. и что с 30 ноября до 7 декабря 2003 г. содержание заявителя под стражей не было предусмотрено никакими решениями. На протяжении последнего периода заявитель оставался в заключении на том основании, что его дело было направлено в суд 28 ноября 2003 г. (см. § 9 настоящего Постановления). Впоследствии заявитель пытался возбудить уголовное разбирательство против мариинского городского прокурора, предоставившего администрации следственного изолятора, в котором он содержался в то время, ложную информацию о том, что материалы дела направлены в суд 28 ноября 2003 г., в то время как в действительности они были направлены в суд только 1 декабря 2003 г., в результате чего власти не освободили его по истечении срока содержания под стражей, санкционированного судом 31 октября 2003 г. Его заявление, однако, было отклонено прокуратурой Кемеровской области, постановление которой в дальнейшем было оставлено без изменения Центральным районным судом Кемерово 28 июня 2005 г. и в дальнейшем Кемеровским областным судом 18 августа 2005 г., поскольку в соответствии с национальным законодательством состав уголовно наказуемого деяния отсутствовал (см. § 17 настоящего Постановления).

40. Настоящая жалоба была подана 2 декабря 2004 г. Таким образом, можно считать, что заявителем было соблюдено правило шестимесячного срока в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции в отношении этой части жалобы, если уголовное разбирательство, которое он пытался возбудить, считается отвечающим требованиям "эффективного средства" в значении этого положения.

41. Европейский Суд напоминает, что для того, чтобы средство считалось эффективным, оно должно быть способно разрешить дело в пользу заявителя и предоставить адекватное возмещение. При обстоятельствах настоящего дела, однако, Европейский Суд не считает эти цели достигнутыми. Как видно из решений национальных судов, мариинский городской прокурор не нарушил положений национального уголовного законодательства или уголовно-процессуального законодательства, и, следовательно, отказ властей следственного изолятора в освобождении заявителя также соответствовал национальному законодательству. Отсюда следует, что применение этого средства правовой защиты с самого начала не позволяло рассчитывать на успех. В связи с вышеизложенным Европейский Суд, соответственно, полагает, что он не должен принимать во внимание дату вынесения решения Кемеровским областным судом для исчисления шестимесячного срока в настоящем деле (см. в довольно сходном контексте Решение Европейского Суда от 24 сентября 2009 г. по делу "Зенин против Российской Федерации" (Zenin v. Russia), жалоба N 15413/03).

42. Таким образом, эта жалоба подана за пределами шестимесячного срока и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

43. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

44. Заявитель требовал компенсацию морального вреда, причиненного длительностью содержания его под стражей, не указав конкретной суммы.

45. Власти Российской Федерации утверждали, что конвенционные права заявителя в настоящем деле нарушены не были, поэтому он не имеет права на присуждение какой-либо компенсации.

46. Европейский Суд отмечает, что он установил нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с продлением срока содержания заявителя под стражей в отсутствие "достаточных" оснований. Заявитель должен был испытывать тоску и страдания в результате нарушения его права на личную свободу. Принимая во внимание эти соображения и оценивая обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд считает разумным присудить заявителю 1 000 евро по данному основанию, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

47. Заявитель не требовал компенсации судебных расходов и издержек. Таким образом, Европейский Суд не присуждает никаких сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

48. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал приемлемой жалобу на нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

3) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 1 000 евро (одну тысячу евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 3 мая 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда