Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 12 марта 2014 г. N 21-АПУ14-2СП Суд отменил оправдательный приговор, вынесенный в отношении обвиняемого за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, и отправил дело на новое рассмотрение, поскольку коллегия присяжных заседателей не установила самого факта совершения преступления из-за неточной формулировки вопросов в вопросном листе

Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 12 марта 2014 г. N 21-АПУ14-2СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Галиуллина З.Ф., судей Пейсиковой Е.В. и Валюшкина В.А., при секретаре Белякове А.А.

рассмотрела в судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Алексеенко П.А. и дополнение к нему, апелляционную жалобу потерпевшего А. на приговор Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики от 13 декабря 2013 г., по которому

Пшуков М.X., несудимый,

оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ, на основании п.п. 1, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с неустановлением события преступления.

За ним признано право на реабилитацию.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Пейсиковой Е.В., изложившей краткое содержание приговора, существо апелляционных представления государственного обвинителя, жалобы потерпевшего и возражений на них адвокатов, выступление адвоката Лунина Д.М., возражавшего против удовлетворения апелляционных представления и жалобы и полагавшего приговор оставить без изменения, выступление прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Потапова И.Е., поддержавшего доводы, содержащиеся в апелляционных представлении и жалобе, просившего приговор оставить без изменения, Судебная коллегия установила:

вердиктом коллегии присяжных заседателей Пшуков М.Х. оправдан по предъявленному ему обвинению по ст. 317 УК РФ, т.е. в том, что он по предварительному сговору в составе группы лиц с другим лицом, дело в отношении которого выделено в отдельное производство, совершил посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа А.

В апелляционных представлении и жалобе государственный обвинитель Алексеенко П.А. и потерпевший А. приводят аналогичные по содержанию доводы и просят приговор отменить, а дело направить на новое судебное рассмотрение в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, выраженными в несоблюдении процедуры судопроизводства, которые повлияли на вынесение законного и обоснованного судебного решения. Так, согласно вердикту коллегии присяжных заседателей, на основании которого постановлен оправдательный приговор, не установлено событие совершённого в отношении А. преступления.

По мнению авторов представления и жалобы, в процессе рассмотрения уголовного дела адвокаты оправданного неоднократно доводили до сведения коллегии присяжных заседателей информацию, не относящуюся к предмету доказывания, обсуждали вопросы относительно процедуры получения доказательств и подвергали сомнению их достоверность.

Сторона защиты вводила присяжных заседателей в заблуждение, заявляя в их присутствии о наличии по делу несуществующих доказательств невиновности Пшукова М.Х., а оправданный Пшуков М.Х. давал показания об оказанном на него давлении в ходе допросов на предварительном следствии. Адвокат Евгажуков Х.А. в нарушение закона в присутствии присяжных заседателей заявлял отвод председательствующему судье. Председательствующий судья, пресекая высказывания подсудимого и защитников, противоречащие закону, не принял всех мер, предусмотренных ч. 2 ст. 258 УПК РФ, а ограничился лишь замечаниями после того, как сторона защиты доводила до сведения присяжных заседателей недозволенную информацию.

В нарушение положений ст. 335 УПК РФ в судебном заседании были оглашены процессуальные документы, не подлежащие исследованию с участием присяжных заседателей, а именно: постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении подсудимого по ч. 1 ст. 222 УК РФ, постановление о приостановлении уголовного дела в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, что в совокупности с недобросовестным поведением защитников и подсудимого привело к утрате коллегией присяжных заседателей объективности и беспристрастности при рассмотрении уголовного дела и, как следствие, к тенденциозности коллегии присяжных.

Кроме того, старшина присяжных заседателей высказала мнение по рассматриваемому уголовному делу перед удалением в совещательную комнату и обсуждением там вопросов о виновности или невиновности Пшукова М.Х., задав вопрос председательствующему: "А если мы, например, ответим "не доказано" на 1 вопрос, надо ли отвечать на следующие вопросы?" По мнению государственного обвинителя и потерпевшего, присяжный, высказывая своё мнение по поводу оценки доказательств, оказала воздействие на формирование у коллегии тенденциозного мнения по делу, что повлияло на принятие присяжными заседателями справедливого и законного решения.

Несмотря на то, что по делу были исследованы доказательства, прямо указывающие на факт причинения ранений сотруднику полиции А. путём подрыва взрывного устройства на базе осколочной гранаты дистанционным способом, коллегия присяжных заседателей признала недоказанным само событие преступления.

В дополнении к апелляционному представлению государственный обвинитель Алексеенко П.А. обращает внимание на сокрытие одним из присяжных заседателей сведений об оказанном на него давлении, имевшем место в период его участия в составе коллегии присяжных в процессе рассмотрения уголовного дела в отношении Пшукова М.Х., что повлияло на вынесение беспристрастного вердикта.

В возражениях на апелляционные представления и жалобу адвокаты Евгажуков Х.А. и Сижажаев Х.Ж., не соглашаясь с изложенными в них доводами, просят приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, содержащиеся в апелляционных представлении и жалобе, а также в возражениях на эти доводы, Судебная коллегия находит приговор суда, основанный на оправдательном вердикте коллегии присяжных заседателей, подлежащим отмене в связи с нарушением уголовно-процессуального закона по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, подлежит отмене по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Как правильно указано в апелляционных представлении и жалобе в ходе судебного разбирательства неоднократно были допущены нарушения требований ч. 7 ст. 335 УПК РФ, согласно которой в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Из протокола судебного заседания следует, что в присутствии присяжных заседателей вопреки требованиям ч. 7 ст. 335 УПК РФ доводились до сведения коллегии присяжных вопросы, связанные с процедурой получения доказательств, исследовались процессуальные документы, относящиеся к движению уголовного дела.

Так, вопреки требованиям закона председательствующим было удовлетворено ходатайство защиты об оглашении в присутствии присяжных постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Пшукова М.Х. по ч. 1 ст. 222 УК РФ и постановления о приостановлении уголовного дела в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Между тем оглашение в присутствии коллегии присяжных заседателей таких документов недопустимо, поскольку присяжные заседатели не исследуют обстоятельства, связанные с процессом движения уголовного дела и получения доказательств, а решают вопросы о доказанности деяния, его совершения подсудимым, а также о его виновности, в связи с чем ими исследуются только те доказательства, которые касаются фактических обстоятельств происшедшего.

Кроме того, при допросе свидетелей К. и X. - сотрудников правоохранительных органов - в присутствии присяжных заседателей исследовались обстоятельства, связанные с процессуальным порядком получения доказательств. Однако суд, вопреки требованиям ч. 2 ст. 334 УПК РФ об исследовании подобных вопросов без участия присяжных заседателей, оставил без внимания данные нарушения, что также позволило стороне защиты поставить под сомнение законность получения и закрепления ряда доказательств обвинения и повлияло на объективность и беспристрастность коллегии присяжных заседателей при вынесении вердикта.

Доводы, изложенные в апелляционных представлении и жалобе, относительно незаконного воздействия на присяжных заседателей со стороны подсудимого и его адвокатов в полной мере подтверждаются протоколом судебного заседания.

Так, в ходе судебного разбирательства Пшуков М.Х. многократно в присутствии присяжных заседателей заявлял о якобы применении к нему в ходе следствия недозволенных методов, в связи с чем он вынужден был оговорить себя (т. 16, л.д. 164-165, 253, 256, 259), а его защитник - адвокат Евгажуков Х.А., ставя под сомнение допустимость исследованных судом доказательств, в присутствии присяжных заседателей неоднократно заявлял о том, что допрашиваемые засекреченные свидетели являются "подставными", пытался путём допроса установить их личности (т. 16, л.д. 85, 86, 88, 124, 125, 126, 142, 143, 144).

Кроме того, стороной защиты были предприняты неоднократные попытки ввести присяжных в заблуждение, в частности, при заявлении в их присутствии ходатайств о предоставлении на обозрение присяжным заседателям одежды Пшукова М.Х. и записей с видеокамеры ОВД ... района, которые якобы подтверждает его отсутствие на месте преступления (т. 16, л.д. 136, 247, 261). Вместе с тем, как следует из материалов уголовного дела, никакой одежды Пшукова М.Х. и записей видеокамеры органами предварительного расследования не изымалось.

Несмотря на то, что председательствующий судья реагировал на допущенные стороной защиты нарушения уголовно-процессуального закона, делая соответствующие замечания, однако количество таких нарушений и их систематичность свидетельствуют о том, что действия подсудимого и его защитников могли повлиять на беспристрастность присяжных заседателей, вызвать у них предубеждение в достоверности показаний свидетелей обвинения и потерпевшего, породить сомнения в их правдивости и объективности, что отразилось на содержании ответов при вынесении присяжными вердикта.

Кроме того, в ходе судебного заседания 7 ноября 2013 г. стороной защиты в присутствии присяжных заседателей был заявлен отвод председательствующему судье, что является нарушением положений ч. 7 ст. 335 УПК РФ, поскольку ходатайство об отводе касалось сведений сугубо процессуального характера (т. 16, л.д. 144). Так, исходя из заявленного ходатайства, адвокатом Евгажуковым Х.А. был поставлен вопрос о недоверии к председательствующему в связи с процедурой допроса засекреченного свидетеля, в чём адвокат усмотрел нарушение прав стороны защиты.

Кроме того, доводы, указанные в апелляционных представлении и жалобе, сводящиеся к нарушению требований уголовно-процессуального закона, в результате чего коллегия присяжных заседателей не установила самого факта совершения преступления, являются обоснованными.

При рассмотрении уголовного дела с участием коллегии присяжных заседателей вердиктом присяжных устанавливаются фактические обстоятельства совершения преступления, которые излагаются судьёй, председательствующим по делу, в вопросном листе. От того, насколько точно и ясно будут сформулированы вопросы, насколько полно по содержанию и доступно по форме они будут изложены, в решающей мере зависит их понимание присяжными заседателями и правильное разрешение в вердикте.

Постановка вопросов с нарушением уголовно-процессуального закона является существенным, фундаментальным нарушением, влияющим на законность вынесенного на основании вердикта приговора, поскольку неверное, с отступлением от установленных законом правил, изложение в вопросном листе фактических обстоятельств, подлежащих установлению присяжными заседателями, препятствует им правильно оценить существенно значимые обстоятельства, являющиеся предметом исследования по делу и выполнить надлежащим образом возложенные на них обязанности, связанные с вынесением вердикта.

Так, требования ч. 1 ст. 339 УПК РФ предусматривают необходимость постановки перед присяжными заседателями трёх основных вопросов:

1) доказано ли, что деяние имело место;

2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый;

3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния.

По смыслу закона, содержание вопроса относительно доказанности деяния, имевшего место, должно содержать лишь фактические обстоятельства происшедшего: время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления, которые не требуют юридической квалификации действий подсудимого и оценки происшедшего, без указания на то, кем и с какой формой вины было совершено это деяние.

Между тем указанные положения уголовно-процессуального закона при рассмотрении уголовного дела были нарушены.

Так, из вопросного листа, в котором председательствующий предложил присяжным заседателям ответить на вопросы, следует, что как таковой вопрос N 1 относительно доказанности деяния, имевшего место, перед присяжными заседателя не ставился, поскольку был сформулирован с указанием на то, что данное деяние совершено с умышленной формой вины и конкретным лицом - подсудимым Пшуковым М.Х.

В нарушение требований ч. 1 ст. 339 УПК РФ по своему содержанию вопросы N 1 и 2 являются аналогичными, дублирующими и фактически представляют собой один вопрос как о причастности подсудимого к деянию, так и относительно его виновности.

Такая постановка вопросов с нарушением положений уголовно-процессуального закона фактически лишила присяжных заседателей возможности правильно оценить существо дела и должным образом выполнить возложенные на них обязанности и реализовать права при вынесении вердикта.

Более того, при произнесении напутственного слова и разъяснении присяжным заседателям порядка вынесения вердикта председательствующий не сообщил, что между сторонами защиты и обвинения не имелось спора в части наличия самого факта посягательства на жизнь сотрудника полиции путём подрыва. Именно в связи с формулировкой по вопросу N 1 и порядку голосования по другим вопросам присяжные заседатели выходили из совещательной комнаты для получения соответствующих разъяснений по вопросному листу, содержание которого им не было понятно, а председательствующим необходимые разъяснения присяжным по порядку голосования не были даны.

При таких обстоятельствах приговор в отношении Пшукова М.Х. нельзя признать законным и он подлежит отмене, а уголовное дело направлению на новое судебное разбирательство.

Что касается доводов, изложенных в дополнении к апелляционному представлению, относительно сокрытия одним из присяжных заседателей сведений об оказанном на него давлении, имевшем место в период его участия в составе коллегии присяжных в процессе рассмотрения уголовного дела в отношении Пшукова М.Х., то данные доводы Судебная коллегия оставляет без рассмотрения, поскольку они не могут быть проверены при апелляционном рассмотрении уголовного дела.

При новом рассмотрении уголовного дела суду необходимо строго соблюдать положения уголовно-процессуального закона, регулирующие особенности производства по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.25, 389.28 и 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики от 13 декабря 2013 г. в отношении Пшукова М.X. отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе суда.

Председательствующий

Галиуллин З.Ф.

Судьи

Пейсикова Е.В.

Валюшкин В.А.