Постановление Европейского Суда по правам человека от 30 мая 2013 г. Дело "Малофеева (Malofeyeva) против Российской Федерации" (жалоба N 36673/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Малофеева (Malofeyeva)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 36673/04)

Постановление Суда

Страсбург, 30 мая 2013 г.

По делу "Малофеева против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Андре Вампаша, заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 7 мая 2013 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 36673/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Антониной Васильевной Малофеевой (далее - заявительница) 12 августа 2004 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены исполняющим обязанности Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека А.Н. Савенковым и Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным соответственно.

3. Заявительница утверждала, что не была безотлагательно уведомлена о причинах своего задержания 27 ноября 2003 г., что ее жалоба на постановление о заключении под стражу от той же даты не была рассмотрена безотлагательно, что ее содержание под стражей с 7 по 14 июня 2005 г. было произвольным, что производство по делу об административном правонарушении не было публичным и справедливым. Заявительница также утверждала, что разгон демонстрации и ее привлечение к ответственности в рамках вышеупомянутого разбирательства нарушали ее свободу выражения мнения и свободу собраний. Она ссылалась на статьи 5, 6, 10 и 11 Конвенции.

4. 18 марта 2008 г. Европейский Суд коммуни-цировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница родилась в 1953 году и проживает в Иркутске.

A. Уголовное разбирательство против заявительницы

6. В 2003 году заявительница была обвинена в предполагаемом присвоении денежных средств частной компании, в которой она работала. Ее дело было передано в Куйбышевский районный суд Иркутска. В ходе судебного разбирательства заявительница сменила нескольких назначенных ей адвокатов, после чего суд первой инстанции назначил адвоката В. ее защитником. Во время разбирательства дела в районном суде возник вопрос о психическом состоянии заявительницы и ее способности участвовать в рассмотрении дела. 14 октября 2003 г., заслушав стороны (включая заявительницу и адвоката В.), районный суд решил, что заявительница должна пройти амбулаторное психиатрическое обследование в областной психиатрической больнице. Однако заявительница не подчинилась этому судебному решению.

7. В связи с этим на 27 ноября 2003 г. было назначено заседание, в частности, с целью разрешения вопроса о проведении обследования. Заявительница не явилась на заседание, поэтому районный суд в тот же день распорядился заключить ее под стражу. Суд указал следующее:

"Заслушав прокурора, подсудимую и адвоката В., в уголовном деле по обвинению подсудимой в мошенничестве...

Прокурор просил суд заключить [заявительницу] под стражу, поскольку она препятствует судебному разбирательству своим отказом пройти психиатрическое обследование и не явилась в судебное заседание без уважительных причин.

Статья 247 Уголовно-процессуального кодекса предусматривает, что суд вправе подвергнуть подсудимого, не явившегося без уважительных причин, приводу, а равно применить к нему или изменить ему меру пресечения. Статья 97 Уголовно-процессуального кодекса разрешает суду избрать обвиняемому одну из мер пресечения при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый может воспрепятствовать производству по уголовному делу...

Суд отмечает, что, несмотря на судебное решение от 14 октября 2003 г., подсудимая отказалась пройти психиатрическое обследование... Кроме того, будучи уведомленной о дате и времени этого заседания, она не явилась на него и не указала уважительных причин неявки. Явившись в канцелярию суда в тот же день, она подала ходатайство и покинула здание суда. Эти факты свидетельствуют о том, что заявительница препятствует разбирательству, что оправдывает ее заключение под стражу. Суд также принимает во внимание, что она обвиняется в тяжком преступлении... Суд постановляет задержать ее и содержать под стражей в Иркутском следственном изоляторе".

8. Другим решением, вынесенным в ту же дату, районный суд распорядился о помещении заявительницы в областную психиатрическую больницу для стационарного психиатрического обследования.

9. Вечером того же дня заявительница была задержана в своем доме и доставлена в отдел внутренних дел. В протоколе задержания, составленном в отделе внутренних дел, указывалось следующее:

"Основания и мотивы задержания: постановление суда

...[впечатанный текст] Мне разъяснено, что в соответствии с частью четвертой статьи 46 УПК РФ я вправе 1) знать, в чем я подозреваюсь, и получить копию постановления о возбуждении против меня уголовного дела, либо копию протокола задержания, либо копию постановления о применении ко мне меры пресечения...

По поводу задержания заявил: [подпись заявительницы] Мое задержание является незаконным, я не ознакомлена с документом, в котором излагаются основания моего задержания...".

10. В тот же день она была доставлена в Иркутский следственный изолятор.

11. 28 ноября 2003 г. заявительница обжаловала постановление о содержании под стражей от 27 ноября 2003 г. в Иркутский областной суд. Как указала заявительница, в отсутствие копии постановления о заключении под стражу она могла подать лишь предварительную жалобу. Она направила свои жалобы в районный суд (получена 2 декабря 2003 г.) и в областной суд (получена 3 декабря 2003 г.).

12. 2 декабря 2003 г. заявительнице была вручена копия постановления о содержании под стражей от 27 ноября 2003 г.

13. 4 декабря 2003 г. родственник заявительницы привлек адвоката Ш., который в тот же день подал дополнительную жалобу на постановление о содержании под стражей. Заявительнице была вручена копия жалобы адвоката, и 10 декабря 2003 г. она подала ходатайство о доставлении в заседание суда кассационной инстанции.

14. 10 декабря 2003 г. областной суд возвратил жалобу в районный суд, чтобы последний мог уведомить о жалобе других участников уголовного разбирательства. Это было сделано 19 декабря 2003 г.

15. Психиатрическое обследование заявительницы проходило 10-15 декабря 2003 г. в областной психиатрической больнице Иркутска. 16 декабря 2003 г. медицинская комиссия представила заключение о невозможности оценки психического состояния заявительницы и ее способности участвовать в судебном заседании. Комиссия рекомендовала выполнить дополнительное обследование заявительницы в Московской психиатрической больнице.

16. 16 или 19 декабря 2003 г. заявительница представила (в районный или областной суд) документ, датированный 10 декабря 2003 г., в котором заведующий медицинской частью следственного изолятора Г. указывал на целесообразность рассмотрения вопроса о возможности освобождения заявительницы из-под стражи.

17. 22 декабря 2003 г. районный суд повторно направил жалобы заявительницы и ее адвокатов в областной суд. Они были получены областным судом 23 декабря 2003 г.

18. 25 декабря 2003 г. районный суд провел заседание, в котором отклонил ходатайство защитника об освобождении заявительницы и распорядился о ее новом психиатрическом обследовании в московской психиатрической больнице.

19. В неустановленную дату адвокат Ш. предоставил областному суду письмо от 25 декабря 2003 г., которым областное управление юстиции сообщало, что соответствующие официальные реестры не содержат данных о назначенной судом защитнице заявительницы адвокате В.

20. Заявительница отозвала 5 января 2004 г. свое ходатайство о доставлении в заседание суда кассационной инстанции по рассмотрению жалобы на постановление о содержании под стражей от 27 ноября 2003 г.

21. 7 января 2004 г. заявительница была доставлена в Москву для психиатрического обследования.

22. Что касается жалобы заявительницы на постановление о содержании под стражей от 27 ноября 2003 г., как сообщили власти Российской Федерации, "вследствие зимнего времени рассмотрение жалобы было назначено в областном суде на 8 января 2004 г.". Однако в эту дату областной суд возвратил дело в районный суд для "внутренней проверки". По-видимому, причина этого отложения заключалась в необходимости проверить, оказывалась ли заявительнице юридическая помощь в заседании по поводу заключения под стражу 27 ноября 2003 г. и являлась ли В. профессиональным адвокатом.

23. 19 января 2004 г. В. предоставила письменное объяснение, в котором подтверждала, что является профессиональным адвокатом и она участвовала в заседаниях по уголовному делу заявительницы "14 октября и 17 ноября 2003 г.".

24. В неустановленную дату председатель районного суда получил от Г. справку, в которой указывалось, что заявительница может содержаться под стражей и получать необходимую медицинскую помощь в следственном изоляторе.

25. После проверки, которой требовал областной суд, 4 февраля 2004 г. материал о содержании под стражей был возвращен в этот суд. Рассмотрение жалобы было назначено на 26 февраля 2004 г.

26. 26 февраля 2004 г. областной суд заслушал прокурора и защитника и оставил без изменения постановление о содержании под стражей от 27 ноября 2003 г. Суд кассационной инстанции отметил, что справка, предоставленная защитой, не являлась достаточным основанием для немедленного освобождения заявительницы из-под стражи, поскольку другая справка, выданная тем же следственным изолятором, подтверждала, что заявительница может содержаться под стражей, хотя и нуждается в гинекологической консультации, которая может быть проведена позже.

27. В апреле 2004 года областной суд рассмотрел и отклонил надзорную жалобу заявительницы относительно кассационного определения от 26 февраля 2004 г. Суд отметил, что В. присутствовала в заседании суда первой инстанции по поводу содержания заявительницы под стражей и что упоминание о присутствии самой заявительницы являлось опечаткой.

28. Заявительница была освобождена в мае 2004 г.

29. Приговором от 21 сентября 2007 г. Куйбышевский районный суд Иркутска оправдал заявительницу по обвинению в мошенничестве.

28 июля 2008 г. Иркутский областной суд оставил приговор без изменения.

B. Производство по делу об административном правонарушении против заявительницы

1. Демонстрация в Москве и задержание заявительницы

30. В мае 2005 года, когда заявительница была освобождена из-под стражи, но ее уголовное дело еще рассматривалось (см. §§ 6 - 29 настоящего Постановления), заявительница и еще две женщины, И. и Б., решили провести пикетирование*(1) различных органов власти в Москве, включая Верховный Суд Российской Федерации, чтобы протестовать против предположительно "незаконных действий органов власти и коррупции". Как утверждает заявительница, эта демонстрация касалась "постоянных сложностей в делах с участием правоохранительных органов и судов, в частности в Иркутской области, и уклонения местных органов от рассмотрения жалоб".

31. 30 мая 2005 г. они направили телеграмму в мэрию Москвы, уведомляя власти о намерении провести пикетирования с 3 по 16 июня 2005 года. 31 мая 2005 г. мэрия подтвердила получение этой телеграммы.

32. 7 июня 2005 г., в 9.30, заявительница и ее подруги встали на тротуаре, отделенном дорогой от здания федеральной квалификационной коллегии судей. И. и Б. развернули транспаранты/ плакаты со своими высказываниями. В 9.45 к ним подошли несколько сотрудников милиции, один из которых приказал им предъявить документы, разрешающие демонстрацию. Заявительница разъяснила сотруднику, что не нуждается в "разрешении", и предъявила телеграмму, направленную в мэрию, и "заверенную" копию телеграммы (по-видимому, со штампом мэрии).

33. Тем не менее сотрудник милиции приказал заявительнице и ее подругам прекратить демонстрацию и проследовать в отдел милиции. Поскольку они отказались подчиниться, сотрудник вынудил их проследовать в отдел милиции. В неуказанное время был составлен протокол задержания. В нем отмечалось следующее:

"[Заявительница] доставлена в отдел милиции в 9.45 в связи с административным правонарушением, предусмотренным статьей 19.3 Кодекса об административных правонарушениях, для составления протокола (статья 27.3 Кодекса).

Заинтересованное лицо уведомлено о ее правах и обязанностях, предусмотренных статьей 25.1 Кодекса: [собственноручная приписка заявительницы] я не уведомлена о моих правах, и я не понимаю их...".

34. Находясь в отделе милиции, заявительница составила письменное объяснение, в котором указывалось следующее:

"Я прибыла в Москву для защиты своих прав от различных правоохранительных органов. Как следует из моего уведомления властей от 30 мая 2005 г., я проводила пикетирование в 9.45 в соответствии с Законом о собраниях*(2).

Я была задержана лицом в милицейской форме, которое отказалось представиться и предъявить удостоверение... Без объяснения действительных причин моего задержания, [сотрудники] сказали мне, что их начальство распорядилось доставить нас в отдел милиции... Согласно статье 18 Закона о собраниях милиция не может препятствовать осуществлению права на свободу собраний... Не имелось оснований для прекращения и рассеяния пикета в соответствии со статьей 15 указанного Закона... Сотрудник отказал мне в телефонном разговоре с родственниками и в уведомлении о моем задержании...".

35. Милиция составила протокол об административном правонарушении, в котором, в частности, отмечалось:

"Время, место и обстоятельства административного правонарушения: 7 июня 2005 г. [заявительница] провела несанкционированную демонстрацию...

Таким образом, она совершила следующее административное правонарушение: статья 19.3 Кодекса об административных правонарушениях...

Заинтересованное лицо уведомлено о правах и обязанностях, перечисленных в статье 25.1 Кодекса: [собственноручная приписка заявительницы] я не уведомлялась о моих правах и не понимаю их...

Копия настоящего протокола вручена заинтересованному лицу.

[Собственноручная приписка заявительницы:] мне не вручалась [копия], несмотря на мое требование об этом".

2. Судебное разбирательство

36. Впоследствии милиция решила доставить заявительницу и ее подруг к мировому судье судебного участка N 375 района "Арбат" Москвы. Судья был уведомлен о возбужденных делах и назначил их рассмотрение на 17.00.

37. Копия документа, датированного 11 июня 2004 г. и подписанного председателем Пресненского районного суда, указывает, что согласно правилам распорядка этого суда посетители могут иметь доступ в помещения до 18.00 по рабочим дням. Представляется, что помещение мирового судьи, рассматривавшего дело заявительницы, находилось в том же здании.

38. Как утверждает заявительница, она и ее подруги были доставлены в помещение Пресненского районного суда после 19.00. Судья вначале рассмотрел дело И., в котором заявительница выступала в качестве защитницы. Рассмотрение дела заявительницы началось примерно в 22.00 и продолжалось несколько минут. Судья удовлетворил ходатайство заявительницы об ознакомлении с делом, однако заявительница безуспешно просила об отложении, чтобы иметь время для подготовки к защите.

39. Судья признал заявительницу виновной в неподчинении законным требованиям сотрудника милиции, правонарушении, предусмотренном статьей 19.3 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации (далее - КоАП РФ). Заявительница была приговорена к семи дням ареста, срок которого исчислялся с момента задержания утром того же дня. Суд указал следующее:

"...[Впечатанный текст] права, предусмотренные статьей 25.1 КоАП РФ, мне понятны. Отводов или ходатайств не имею.

[Собственноручная приписка заявительницы:] я подала ходатайство и заявила отвод судье, но они не были рассмотрены.

Суд установил следующее.

7 июня 2005 г. [заявительница] не подчинилась законным требованиям сотрудников милиции и не прекратила несанкционированную демонстрацию у здания Верховного Суда России... Заявительница не признала себя виновной...

Суд удовлетворил ходатайство [заявительницы] о допуске ее соучастниц по демонстрации в качестве защитников в настоящем разбирательстве. Суд отклонил ее ходатайство о получении записей внешнего видеонаблюдения здания Верховного Суда России, так как не имеется оснований сомневаться в правильности протокола об административном правонарушении, в частности, что касается совершения правонарушения, его места и обстоятельств.

Сотрудник милиции С. был допрошен в качестве свидетеля и дал следующие показания. Он и его коллеги попросили участниц демонстрации предъявить документы о разрешении публичного мероприятия. [Заявительница] передала ему телеграмму. Поскольку имелись сомнения относительно подлинности документа, [заявительнице] и двум другим участницам было предложено предъявить удостоверения личности. В связи с отказом, несмотря на неоднократные предупреждения, милиция приказала им направиться в отдел внутренних дел для установления их личности и обстоятельств, относящихся к законности демонстрации. Поскольку [заявительница] и другие лица отказались проследовать в милицию, они были доставлены туда принудительно...

Суд рассмотрел вышеупомянутые документы и отметил, что они изменены. Суд признает, что при данных обстоятельствах сотрудники милиции имели достаточные основания сомневаться в подлинности документов. Таким образом, их требование к заинтересованным лицам о следовании в отдел милиции было законным и обоснованным. Этот вывод подкрепляется также отказом заинтересованных лиц предъявить удостоверения личности.

Суд отклоняет довод [заявительницы] о том, что ей не предлагалось предъявить удостоверения личности... Ее отказ предъявить удостоверение личности и проследовать с сотрудниками милиции в отдел внутренних дел свидетельствует о неподчинении законным требованиям сотрудников милиции...".

И. и Б. были приговорены к пяти и шести дням ареста соответственно.

40. Заявительница была освобождена 14 июня 2005 г., отбыв наказание, назначенное мировым судьей.

41. Заявительница и ее подруги обжаловали постановления от 7 июня 2005 г. в Пресненский районный суд Москвы. 24 июня 2005 г. заявительница была уведомлена о дате и времени рассмотрения жалобы. 27 июня 2005 г. заявительница просила уведомить ее защитников о дате, времени и месте рассмотрения жалобы.

42. 27 июня 2005 г. районный суд рассмотрел жалобу заявительницы и оставил без изменения постановление от 7 июня 2005 г. Суд указал следующее:

"...7 июня 2005 г. [заявительница] провела несанкционированную демонстрацию и держала транспарант, содержавший крайне негативную оценку профессиональной деятельности Генерального прокурора России, Председателя Верховного Суда России и министра юстиции России. Она отказалась подчиниться законным требованиям и прекратить нарушение общественного порядка, угрожала сотрудникам милиции преследованием, тем самым сопротивлялась законным требованиям сотрудников милиции... В соответствии со статьями 5 и 12 Закона о собраниях лица имеют право собираться в месте и во время, предварительно указанные в уведомлении компетентных органов... Статья 8 этого Закона запрещает публичные мероприятия в непосредственной близости от зданий судов. Статья 17 Закона предусматривает, что неподчинение законным требованиям милиции или сопротивление милиции влечет ответственность заинтересованных лиц...".

43. 1 июля 2005 г. районный суд рассмотрел жалобу И. и прекратил дело об административном правонарушении против нее, отметив следующее:

"...Протокол об административном правонарушении указывает, что И. отказалась подчиниться неоднократным требованиям сотрудников милиции... Однако в протоколе нет сведений о содержании этих требований. Из документов, составленных сотрудниками милиции, следует, что подсудимая задержана в связи с несанкционированной демонстрацией. Сотрудник милиции П. пояснил суду, рассматривающему жалобу, что дело об административном правонарушении касалось незаконной демонстрации. С учетом вышеизложенного суд полагает, что производство по делу об административном правонарушении было возбуждено против заинтересованного лица в связи с событием, относящимся к сфере действия статьи 20.2 КоАП [Кодекса об административных правонарушениях]... Суд полагает, что суду первой инстанции не было предоставлено достаточных доказательств для признания заинтересованного лица виновной в совершении правонарушения, предусмотренного статьей 19.3 КоАП РФ...".

44. 6 июля 2005 г. районный суд отменил постановление суда первой инстанции относительно Б. и прекратил производство по ее делу об административном правонарушении, указав следующее:

"...Из документов, составленных сотрудниками милиции, следует, что Б. была задержана после того, как [группа] попыталась провести несанкционированную демонстрацию, она не подчинилась неоднократным требованиям сотрудников милиции и кричала... Протокол об административном правонарушении указывает на участие в несанкционированной демонстрации, относящееся к сфере действия статьи 20.2 КоАП... Протокол не был подписан начальником. Суд полагает, что суду первой инстанции не было предоставлено достаточных доказательств для признания заинтересованного лица виновной в совершении правонарушения, предусмотренного статьей 19.3 КоАП РФ...".

45. Заявительница подала многочисленные жалобы против мирового судьи, признавшего ее виновной. Письмом от 5 сентября 2005 г. районный суд отклонил ее жалобу, указав, что, как пояснил мировой судья, он рассматривал дела против заявительницы и ее подруг с 17.00 до 22.00 7 июня 2005 г.

3. Условия содержания под стражей

46. Как утверждает заявительница, с 7 по 9 июня 2005 г. она содержалась в отделе милиции без питания и воды. В камере не было окон и системы вентиляции. Заявительница не имела доступа к туалету и должна была отправлять естественные надобности в присутствии других заключенных, включая мужчин. С 9 по 14 июня 2005 г. заявительница содержалась в изоляторе, где, несмотря на ее заболевания, должна была убирать помещения.

II. Применимое национальное законодательство и практика

A. Содержание под стражей в период уголовного разбирательства

47. Статья 97 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) в период, относящийся к обстоятельствам дела, предусматривала, что следователь, а также суд вправе избрать обвиняемому, подозреваемому одну из мер пресечения, например, содержание под стражей, при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, может продолжать заниматься преступной деятельностью или иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. Статья 247 УПК РФ устанавливала, что суд вправе подвергнуть подсудимого, не явившегося без уважительных причин, приводу, а равно применить к нему или изменить ему меру пресечения.

B. Федеральный закон "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" (Федеральный закон от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ, далее - закон о собраниях)

48. Статья 7 в данный период предусматривала:

"1. Уведомление о проведении публичного мероприятия (за исключением собрания и пикетирования, проводимого одним участником) подается его организатором в письменной форме в компетентный орган власти в срок не ранее 15 и не позднее 10 дней до дня проведения публичного мероприятия... При проведении пикетирования группой лиц уведомление о проведении публичного мероприятия может подаваться в срок не позднее трех дней до дня его проведения...

3. В уведомлении о проведении публичного мероприятия указываются:

1) цель публичного мероприятия;

2) форма публичного мероприятия;

3) место (места) проведения публичного мероприятия, маршруты движения участников;

4) дата, время начала и окончания публичного мероприятия;

5) предполагаемое количество участников публичного мероприятия...

7) фамилия, имя, отчество либо наименование организатора публичного мероприятия, сведения о его месте жительства или пребывания либо о местонахождении и номер телефона...".

49. Статья 12 устанавливала следующий порядок действий компетентного органа власти после получения уведомления:

"1. Орган власти после получения уведомления о проведении публичного мероприятия обязан:

1) документально подтвердить получение уведомления о проведении публичного мероприятия, указав при этом дату и время его получения;

2) довести до сведения организатора... (при подаче уведомления о проведении пикетирования группой лиц менее чем за пять дней до дня его проведения - в день его получения) обоснованное предложение об изменении места и (или) времени проведения публичного мероприятия...".

50. Организатор публичного мероприятия обязан*(3):

"4. ...1) подать в орган власти уведомление о проведении публичного мероприятия в порядке, установленном статьей 7...

2) ...информировать орган власти в письменной форме о принятии (непринятии) его предложения об изменении места и (или) времени проведения публичного мероприятия...

6) приостанавливать публичное мероприятие или прекращать его в случае совершения его участниками противоправных действий...

5. Организатор публичного мероприятия не вправе проводить его, если уведомление о проведении публичного мероприятия не было подано в срок либо если с органом власти... не было согласовано изменение по их мотивированному предложению места и (или) времени проведения публичного мероприятия...".

51. Публичное мероприятие может проводиться в любых пригодных для целей данного мероприятия местах. Публичные мероприятия не могут проводиться на территории, непосредственно прилегающей к зданиям, занимаемым судами (статья 8).

C. Кодекс об административных правонарушениях

1. Материально-правовые нормы

52. Неповиновение законному распоряжению или требованию сотрудника милиции в связи с исполнением им служебных обязанностей влечет наложение административного штрафа или административный арест на срок до 15 суток (статья 19.3 КоАП РФ).

53. Нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования влечет наложение административного штрафа (статья 20.2 КоАП РФ).

2. Процессуально-правовые нормы

54. Лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, вправе знакомиться со всеми материалами дела, давать объяснения, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, пользоваться юридической помощью защитника (статья 25.1 КоАП РФ). Дело об административном правонарушении рассматривается с участием лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении (см. там же).

55. Для оказания юридической помощи лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, в производстве по делу об административном правонарушении может участвовать защитник, в качестве которого к участию в производстве по делу об административном правонарушении допускается адвокат или иное лицо (статья 25.5 КоАП РФ).

56. В исключительных случаях, если это необходимо для обеспечения правильного и своевременного рассмотрения дела об административном правонарушении, может быть применено административное задержание (статья 27.3 КоАП РФ). Задержанному лицу разъясняются его права и обязанности, о чем делается соответствующая запись в протоколе об административном задержании.

57. В зависимости от вида правонарушения компетентный орган власти (например, милиция) формирует дело об административном правонарушении (протоколы задержания, об административном правонарушении и личного обыска), которое направляется судье, уполномоченному рассматривать дело об административном правонарушении. Дело направляется в течение одного дня или немедленно, если могут быть применены административный арест или административное выдворение (статья 28.8 КоАП РФ).

58. Дело об административном правонарушении рассматривается судом в 15-дневный срок со дня получения, но в случае необходимости в дополнительном выяснении обстоятельств дела срок рассмотрения дела может быть продлен не более чем на один месяц. Однако дело об административном правонарушении, совершение которого влечет административный арест, рассматривается в день получения протокола об административном правонарушении и других материалов дела, а в отношении лица, подвергнутого административному задержанию, - не позднее 48 часов с момента его задержания (статья 29.6 КоАП РФ).

59. Дела об административных правонарушениях подлежат открытому рассмотрению, за исключением случаев, если это может привести к разглашению государственной или иной охраняемой законом тайны, а равно в случаях, если этого требуют интересы защиты чести и достоинства лиц, участвующих в разбирательстве (статья 24.3 КоАП РФ).

60. Глава 25 КоАП РФ, озаглавленная "Участники производства по делам об административных правонарушениях, их права и обязанности", перечисляет следующих участников: лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, потерпевший, законные представители физического или юридического лица, свидетель, защитник или представитель, понятой, эксперт, переводчик и прокурор. Статья 25.11 КоАП РФ предусматривает, что прокурор в пределах своих полномочий вправе возбуждать производство по делу об административном правонарушении, участвовать в рассмотрении дела об административном правонарушении, заявлять ходатайства, давать заключения по вопросам, возникающим во время рассмотрения дела, приносить протест на постановление по делу об административном правонарушении независимо от участия в деле, а также "совершать иные предусмотренные федеральным законом действия".

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 2 статьи 5 Конвенции

61. Заявительница жаловалась в соответствии со статьей 5 Конвенции на то, что ей не были незамедлительно сообщены причины ее задержания 27 ноября 2003 г.

62. Пункт 2 статьи 5 Конвенции предусматривает следующее:

"...2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение".

A. Приемлемость жалобы

63. Европейский Суд также отмечает, что в этой части жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

64. Заявительница указывала, что не присутствовала в заседании по поводу содержания под стражей 27 ноября 2003 г., что она была задержана в тот же вечер, и ей не вручалась копия постановления о содержании под стражей. Она узнала о причинах своего задержания только 2 декабря 2003 г., когда ей была вручена копия постановления о содержании под стражей от 27 ноября 2003 г. Судебное решение от той же даты о ее стационарном обследовании в психиатрической больнице было вручено ей только в 2004 году.

65. Власти Российской Федерации утверждали, что, как свидетельствует протокол задержания, составленный 27 ноября 2003 г., заявительница была уведомлена о причинах и основаниях своего задержания.

2. Мнение Европейского Суда

66. Европейский Суд напоминает, что пункт 2 статьи 5 Конвенции содержит элементарную гарантию, в соответствии с которой любое арестованное лицо должно знать, по какой причине оно лишено свободы. Это положение является неотъемлемой частью системы защиты, предусмотренной статьей 5 Конвенции: в силу пункта 2 этой статьи любому арестованному лицу должны быть сообщены в простых, неспециальных выражениях, на понятном ему языке основные юридические и фактические основания его ареста с тем, чтобы оно могло, если сочтет нужным, обратиться в суд для рассмотрения его правомерности в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Конвенции. Поскольку эта информация должна быть сообщена "незамедлительно", она не должна передаваться полностью сотрудником, осуществляющим арест, в момент самого ареста. Вопрос о том, были ли достаточными содержание и своевременность сообщенной информации, подлежит оценке в каждом деле с учетом его особенностей (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 18 марта 2008 г. по делу "Ладан против Польши" (Ladent v. Poland), жалоба N 11036/03, § 63, Постановление Европейского Суда от 21 февраля 1990 г. по делу "Ван дер Лер против Нидерландов" (Van der Leer v. Netherlands), §§ 30 и 31, Series A, N 170-A).

67. Европейский Суд принял во внимание обстоятельства дела, а также разновидность лишения свободы. Европейский Суд напоминает в этой связи, что применимость одного основания, предусмотренного в пункте 1 статьи 5 Конвенции, необязательно исключает применимость другого и что содержание под стражей может быть, в зависимости от обстоятельств, оправданным более чем одним подпунктом этого положения (см., например, Постановление Европейского Суда от 11 июля 2006 г. по делу "Харкман против Эстонии" (Harkmann v. Estonia), жалоба N 2192/03, §35). Хотя стороны не высказывали мнения по данному вопросу, Европейский Суд полагает, что с учетом обстоятельств дела и формулировки постановления о заключении под стражу, задержание и заключение под стражу заявительницы осуществлялись по основаниям, упомянутым подпунктами "b" и "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции.

68. Несомненно, к ноябрю 2003 года заявительница, которая обвинялась в совершении преступления и предстала перед судом, была уведомлена о характере и основании предъявленного ей обвинения в значении пункта 2 *(4) статьи 6 Конвенции, а также об "обвинении" против нее в значении пункта 2 статьи 5 Конвенции. Тем не менее Европейский Суд полагает, что вышеизложенного недостаточно для соблюдения гарантии безотлагательности, что касается "причин ареста", также упомянутой в пункте 2 статьи 5 Конвенции.

69. Европейский Суд отмечает, что заявительница была задержана 27 ноября 2003 г. на основании постановления суда, вынесенного в ту же дату, так как предполагалось, что она не подчинилась ранее вынесенному судебному решению о ее амбулаторном психиатрическом обследовании (см. § 6 настоящего Постановления) и поскольку она препятствовала судебному разбирательству по ее уголовному делу, не явившись на судебное заседание 27 ноября 2003 г. без уважительной причины.

70. Рассмотрев предоставленные материалы, включая протокол задержания, Европейский Суд находит установленным, что заявительница не присутствовала на заседании 27 ноября 2003 г. Однако присутствовала адвокат со стороны защиты (см. §§ 7, 23 и 27 настоящего Постановления). Представляется, что этот адвокат была назначена по уголовному делу заявительницы. Не имеется данных, и власти Российской Федерации не утверждали, что адвокат безотлагательно уведомила заявительницу о причинах ее задержания. В любом случае обязанность информирования в соответствии с пунктом 2 статьи 5 Конвенции возложена на власти страны. Кроме того, в отсутствие доводов или доказательств противоположного Европейский Суд готов принять довод заявительницы о том, что она впервые была уведомлена о содержании постановления о заключении под стражей 2 декабря 2003 г., то есть через несколько дней после задержания. Также не оспаривается, что заявительнице не была безотлагательно вручена копия судебного решения о ее госпитализации в психиатрическую больницу для стационарного психиатрического обследования (см. § 12 настоящего Постановления).

71. Европейский Суд отмечает, что протокол задержания, составленный 27 ноября 2003 г., содержал ссылку на "постановление суда" как на основание задержания без указания дополнительных подробностей (см. § 9 настоящего Постановления). По-видимому, эта ссылка относилась к одному из вышеупомянутых судебных постановлений. Отсюда не следует, что до 2 декабря 2003 г. заявительница получила сведения о су щественных правовых и фактических основаниях ее лишения свободы, чтобы иметь возможность, если бы она сочла это целесообразным, обжаловать его законность в соответствии с пунктом 4 *(5). По мнению Европейского Суда, безотлагательное уведомление о причинах лишения свободы имело значение для целей жалобы заявительницы на постановление о содержании под стражей и/или решения суда о ее госпитализации в психиатрическую больницу.

72. Таким образом, Европейский Суд заключает, что, хотя заявительница знала об обвинении против нее, не было установлено, что она "безотлагательно" была уведомлена о причинах своего задержания.

73. Соответственно, имело место нарушение требований пункта 2 статьи 5 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции

74. Заявительница также жаловалась со ссылкой на статью 5 Конвенции на то, что ее жалоба на постановление о содержании под стражей от 27 ноября 2003 г. не была безотлагательно рассмотрена. Европейский Суд рассмотрит жалобу в этой части в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"...4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

A. Приемлемость жалобы

75. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

76. Заявительница указала, что разбирательство по жалобе на постановление о заключении под стражу от 27 ноября 2003 г. заняло более 80 дней, что несовместимо с требованием "безотлагательности" в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Конвенции.

77. Государство-ответчик полагало, что один период задержки (с 28 ноября по 10 декабря 2003 г.) объяснялся уклонением заявительницы от подачи жалобы на постановление о заключении под стражу через суд первой инстанции, как того требует законодательство. На этот суд возлагалась обязанность уведомления других участников рассмотрения жалобы. Другая задержка была вызвана зимними каникулами, а еще одна задержка в январе-феврале 2004 года объяснялась необходимостью получения дополнительных объяснений и документов по поводу защитника в разбирательстве дела судом первой инстанции и состояния здоровья заявительницы.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Общие принципы

78. Европейский Суд напоминает, что пункт 4 статьи 5 Конвенции провозглашает право на безотлагательное разрешение судом вопроса о правомерности содержания под стражей и на освобождение, в случае если оно будет признано незаконным (см. Постановление Большой Палаты по делу "Барановский против Польши" (Baranowski v. Poland), жалоба N 28358/95, ECHR 2000, § 68). Существует особая необходимость в срочном разрешении вопроса о законности содержания под стражей в случаях рассмотрения дел судом, поскольку обвиняемый должен иметь возможность извлекать выгоду из принципа презумпции невиновности в полном объеме (см. Постановление Европейского Суда от 4 октября 2001 г. по делу "Иловецкий против Польши" (Ilowiecki v. Poland), жалоба N 27504/95, § 76).

79. Пункт 4 статьи 5 Конвенции не обязывает Высокие Договаривающиеся Стороны создавать второй уровень юрисдикции для проверки законности заключения под стражу. Однако, если национальное законодательство допускает обжалование, апелляционный орган должен также соблюдать требования пункта 4 статьи 5 Конвенции, например, в отношении безотлагательности проверки апелляционным органом решения о заключении под стражу, принятого нижестоящим судом (см. Постановление Европейского Суда от 25 октября 2007 г. по делу "Лебедев против Российской Федерации" (Lebedev v. Russia), жалоба N 4493/04, § 96 *(6)). В то же время стандарт "безотлагательности" в отношении апелляционных судов является менее строгим. Европейский Суд напоминает в этой связи, что право судебной проверки, гарантированное пунктом 4 статьи 5 Конвенции, прежде всего направлено на исключение произвольного лишения свободы. Если содержание под стражей санкционировано судом, последующие разбирательства меньше внимания уделяют произвольности, но обеспечивают дополнительные гарантии, направленные в первую очередь на оценку целесообразности продолжения содержания под стражей. Следовательно, Европейский Суд проявляет меньшую озабоченность вопросом безотлагательности разбирательства в апелляционном суде, если проверяемое решение о заключении под стражу было принято судом, при условии, что процедура, применяемая таким судом, имеет судебный характер и обеспечивает заключенному соответствующие процессуальные гарантии (см. там же).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

80. Постановление о заключении под стражу было вынесено 27 ноября 2003 г. Европейский Суд отмечает, что предварительная жалоба заявительницы, датированная 28 ноября 2003 г., была получена районным судом 2 декабря 2003 г., а полная жалоба была подана адвокатом 4 декабря 2003 г. Жалоба была рассмотрена и отклонена 26 февраля 2004 г. Таким образом, разбирательство по жалобе заняло два месяца и 25 дней.

81. Во-первых, Европейский Суд отмечает, что заявительница и ее адвокат подали жалобы, как требует российское законодательство, в суд первой инстанции, чтобы обеспечить возможность информирования другой стороны/сторон разбирательства (см. §§ 11 и 13 настоящего Постановления). Действительно, подав 10 декабря 2003 г. ходатайство об участии в рассмотрении жалобы, заявительница отозвала свое ходатайство 5 января 2004 г. Вместе с тем это объяснялось решением властей о ее переводе в учреждение другого города для психиатрического обследования (см. §§ 20-21 настоящего Постановления). В целом Европейский Суд полагает, что сторона защиты в настоящем деле не несет ответственности за какие-либо существенные задержки.

82. Во-вторых, Европейский Суд напоминает, что на государство-ответчика возложена обязанность организовать свою правовую систему так, чтобы обеспечить безотлагательное рассмотрение дел, связанных с лишением свободы. Тот факт, что часть данного периода приходилась на праздничные дни, сам по себе не является уважительной причиной для задержки, подобной как в настоящем деле (см. Постановление Европейского Суда от 12 июня 2012 г. по делу "Абидов против Российской Федерации" (Abidov v. Russia), жалоба N 52805/10, § 61 *(7)).

83. В то время как Европейский Суд признает, что надлежащее рассмотрение вопроса о содержании под стражей в настоящем деле могло требовать получения дополнительных объяснений и документов, связанных с состоянием здоровья заявительницы или юридической помощью в суде первой инстанции, Европейский Суд не находит, что рассмотрение жалобы осуществлялось быстро, в частности, с учетом неоправданных задержек после 23 декабря 2003 г. (см. § 17 настоящего Постановления).

84. Наконец, следует отметить, что во время рассмотрения жалобы на первоначальное постановление о заключении под стражу, 25 декабря 2003 г. районный суд рассмотрел и отклонил ходатайство адвоката об освобождении заявительницы. Однако доступность такого средства защиты не освобождает национальные власти от обязанности "безотлагательного" рассмотрения вопроса о действительности постановления о заключении под стражу от 27 ноября 2003 г. (см. Постановление Европейского Суда от 31 июля 2008 г. по делу "Старокадомский против Российской Федерации" (Starokadomskiy v. Russia), жалоба N 42239/02, § 85 *(8)).

85. С учетом вышеизложенных соображений Европейский Суд заключает, что имело место нарушение требований пункта 4 статьи 5 Конвенции в части длительности разбирательства по жалобе заявительницы на постановление о заключении под стражу от 27 ноября 2003 г.

III. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с производством по делу об административном правонарушении против заявительницы

86. Заявительница жаловалась на то, что ее содержание под стражей с 7 по 14 июня 2005 г. являлось незаконным в нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции, который предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом...".

Приемлемость жалобы

87. Заявительница по существу утверждала, что содержание под стражей после признания ее виновной постановлением от 7 июня 2005 г. являлось произвольным, поскольку отсутствовали основания для ее преследования в соответствии со статьей 19.3 КоАП РФ, которая в отличие от статьи 20.2 того же Кодекса предусматривала в качестве наказания арест.

88. Власти Российской Федерации утверждали, что административный арест заявительницы был основан на законном постановлении суда, которым она была признана виновной в совершении административного правонарушения.

89. Европейский Суд напоминает, что пункт 1 статьи 5 Конвенции предусматривает, что содержание под стражей должно быть "законным", включая соблюдение "порядка, установленного законом". В данном случае Конвенция в значительной степени отсылает к законодательству страны и устанавливает обязанность соблюдать его материально-правовые и процессуальные правила (см. Постановление Европейского Суда от 10 июня 1996 г. по делу "Бенем против Соединенного Королевства" (Benham v. United Kingdom), § 40, Reports of Judgments and Decisions 1996-III). Срок содержания под стражей в принципе является законным, если он был установлен решением суда (см. там же, § 42).

90. В то же время Конвенция требует, чтобы любое лишение свободы было совместимо с целью статьи 5 Конвенции, а именно с защитой лиц от произвола (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу "Саади против Соединенного Королевства" (Saadi v. United Kingdom), жалоба N 13229/03, §§ 67-74, ECHR 2008).

91. Например, в деле "Цирлис и Кулумпас против Греции" (Tsirlis and Kouloumpas v. Greece) (Постановление от 29 мая 1997 г., §§ 59-63, Reports of Judgments and Decisions 1997-III *(9)) Европейский Суд нашел, что содержание заявителей под стражей (в течение 13 и 12 месяцев соответственно) после их осуждения по обвинению в неповиновении не было основано на законодательстве страны и являлось произвольным. При разрешении вопроса об уголовной ответственности заявителей и, следовательно, о законности их содержания под стражей военные власти "явно игнорировали" применимую прецедентную практику страны.

92. В другом деле - "Менешева против Российской Федерации" (Menesheva v. Russia), жалоба N 59261/00, § 99, ECHR 2006-III) государство-ответчик признало, что производство по делу об административном правонарушении против заявительницы нарушало национальное законодательство и Конвенцию. В этом деле вышестоящий суд отменил постановление суда первой инстанции, указав, что "судья, признавший виновной заявительницу, не рассмотрел обстоятельства дела и не установил, виновна ли она в административном правонарушении". Со своей стороны Европейский Суд нашел в соответствии со статьей 6 Конвенции, что вышеизложенное подкрепляет утверждения заявительницы об отсутствии состязательного разбирательства как такового и что даже видимостью судебного разбирательства пренебрегали настолько, что она не имела возможности узнать цель своего непродолжительного доставления к судье. С учетом вышеизложенных выводов Европейский Суд также установил в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Конвенции, что в то время как последующий период содержания под стражей был основан на решении судьи, который в принципе был уполномочен для принятия подобного решения, судья осуществлял свои полномочия в явном противоречии с процессуальными гарантиями, предусмотренными Конвенцией. Таким образом, вынесенное постановление об аресте было несовместимо с общей защитой от произвола, гарантированной статьей 5 Конвенции (см. там же, § 92).

93. Обращаясь к настоящему делу, Европейский Суд отмечает, что 7 июня 2005 г. заявительница была доставлена к судье, который провел заседание и постановил, что она совершила правонарушение в виде неповиновения законному требованию должностного лица, то есть административное правонарушение, предусмотренное статьей 19.3 КоАП РФ, и приговорил ее к семи дням ареста. Следовательно, заявительница была лишена свободы "после осуждения... судом" в соответствии с подпунктом "a" пункта 1 статьи 5 Конвенции.

94. Заявительница утверждала, что она была неправомерно признана виновной в совершении правонарушения, предусмотренного статьей 19.3 КоАП РФ, и ссылалась на различные процессуальные недостатки производства по делу об административном правонарушении (см. ниже раздел о предполагаемом нарушении статьи 6 Конвенции).

95. Европейский Суд полагает, что семидневный арест был применен 7 июня 2005 г. на основании постановления судьи, который в принципе был уполномочен выносить такое решение (см. для сравнения Постановление Большой Палаты по делу "Илашку и другие против Молдовы и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), жалоба N 48787/99, § 462, ECHR 2004-VII *(10), и Постановление Европейского Суда по делу "Йоргич против Германии" (Jorgic v. Germany), жалоба N 74613/01, § 72, ECHR 2007- III). Кроме того, на основе предоставленных материалов нельзя заключить, что последующий период содержания под стражей был омрачен нарушениями или произволом, которые были столь же серьезны, что и выявленные Европейским Судом в делах Менешевой или Цирлиса и Кулумпаса (см. также для сравнения Постановление Европейского Суда от 16 октября 2012 г. по делу "Ниязов против Российской Федерации" (Niyazov v. Russia), жалоба N 27843/11, §§ 175-186). Таким образом, содержание заявительницы под стражей было совместимо с общей защитой от произвола, гарантированной статьей 5 Конвенции. Изложенные ниже выводы Европейского Суда с точки зрения статьи 6 Конвенции не влияют на вышеупомянутое заключение.

96. Отсюда следует, что жалоба является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Предполагаемые нарушения статьи 6 Конвенции в производстве по делу об административном правонарушении против заявительницы

97. Заявительница жаловалась в соответствии со статьей 6 Конвенции на то, что в производстве о предполагаемом административном правонарушении отсутствовало справедливое и публичное разбирательство. В соответствующих частях статья 6 Конвенции предусматривает следующее:

"1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона...

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

a) быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения;

b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;

c) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия...".

A. Приемлемость жалобы

98. Европейский Суд отмечает, что заявительница была признана виновной в соответствии с КоАП РФ. Заявительница была лишена свободы на семь дней и отбывала наказание в изоляторе.

99. Хотя стороны не предоставили конкретных комментариев о применимости статьи 6 Конвенции к данному административному производству, Европейский Суд находит целесообразным напомнить, что для определения того, относится ли правонарушение к "преступлениям" для целей статьи 6 Конвенции, необходимо удостовериться, принадлежит ли норма, определяющая правонарушение, к отрасли уголовного права в правовой системе государства-ответчика. Кроме того, также должны учитываться "природа правонарушения" и степень суровости наказания, которое за него предусмотрено (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Менешева против Российской Федерации", § 95). Лишение свободы, применяемое в качестве наказания за преступление, обычно относится к сфере уголовного права, за исключением случаев, когда по своей природе, длительности или способу исполнения оно не является причиняющим ощутимый ущерб (см. Постановление Европейского Суда от 8 июня 1976 г. по делу "Энгель и другие против Нидерландов" (Engel and Others v. Netherlands), §§ 82-83, Series A, N 22, и Постановления Большой Палаты по делу "Эзех и Коннорс против Соединенного Королевства" (Ezeh and Connors v. United Kingdom), жало бы NN 39665/98 и 40086/98, §§ 69-130, ECHR 2003-X).

100. Заявительница была признана виновной в правонарушении, которое наказывалось арестом, цель санкции была чисто карательной. Это правонарушение следует квалифицировать как "преступление" для целей Конвенции. Отсюда следует, что в данном случае статья 6 Конвенции является применимой (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Менешева против Российской Федерации", §§ 94-98).

101. Европейский Суд также полагает, что в этой части жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

102. Заявительница утверждала, что не была уведомлена о характере и причине обвинения против нее, ей не вручались копии материалов по административному производству, что слушание 7 июня 2005 г. не было публичным и она не имела юридической помощи в разбирательстве по жалобе и не могла надлежащим образом подготовить свою жалобу на постановление от 7 июня 2005 г.

103. Власти Российской Федерации полагали, что административное дело заявительницы было законно рассмотрено мировым судьей, судья удовлетворил ее ходатайство об ознакомлении с материалами административного дела, судебное разбирательство являлось публичным, справедливым и состязательным. Заявительница была уведомлена о дате рассмотрения жалобы, но она не указала фамилии и контактных данных адвоката для его уведомления. В любом случае КоАП РФ не обязывает судью обеспечивать участие адвоката в производстве по административному делу.

2. Мнение Европейского Суда

104. Европейский Суд рассмотрит вопрос о том, было ли требование о "публичном разбирательстве" соблюдено в настоящем деле до изучения конкретных доводов заявительницы относи тельносправедливости производства по ее делу об административном правонарушении.

(a) Публичное разбирательство

105. Европейский Суд напоминает, что публичный характер судебного разбирательства составляет фундаментальный принцип, воплощенный в пункте 1 статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Галстян против Армении" (Galstyan v. Armenia), жалоба N 26986/03, § 80). Право обвиняемого на публичное разбирательство дела не только является дополнительной гарантией мер по установлению истины, но и обеспечивает рассмотрение дела судом, в независимости и беспристрастности которого он может удостовериться. Публичный характер разбирательства в судебных органах защищает стороны от тайного осуществления правосудия в отсутствие общественного контроля, он также является одним из средств поддержания доверия к судам различных инстанций. Делая осуществление правосудия наглядным, публичность способствует достижению цели пункта 1 статьи 6 Конвенции, а именно справедливости судебного разбирательства (см. там же).

106. Заявительница утверждала, что рассмотрение ее дела по окончании рабочего времени суда фактически было закрытым для общественности. Не оспаривая утверждения заявительницы о фактах, власти Российской Федерации полагали, что судебное разбирательство было публичным.

107. Европейский Суд учитывает, что КоАП РФ предусматривает публичное разбирательство административных дел (см. § 59 настоящего Постановления). Из текста постановления суда первой инстанции не следует, что разбирательство было публичным. Европейский Суд принимает к сведению предоставленный заявительницей документ, в котором указано, что доступ в суд прекращается в 18.00 (см. § 37 настоящего Постановления). В отсутствие доводов властей Российской Федерации или доказательств противоположного Европейский Суд признает, что заявительница была доставлена в суд и что разбирательство началось по окончании рабочего времени суда, по-видимому, от 21.00 до 22.00. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что разбирательство дела заявительницы не являлось публичным.

108. Европейский Суд полагает, что право на публичное разбирательство дела было бы иллюзорным, если бы правовая система государства-участника допускала судебные разбирательства, являющиеся публичными по форме, но фактически недоступные для общественности, в том числе по причине времени и места слушания (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Галстян против Армении", § 81). Власти Российской Федерации не выдвинули, и Европейский Суд не усматривает уважительных причин для отказа от публичного разбирательства административного дела заявительницы. Государство-ответчик также не указало, было ли разбирательство по жалобе в настоящем деле публичным, и могло ли оно устранить предполагаемое нарушение, допущенное судом первой инстанции.

109. Европейский Суд заключает, что при обстоятельствах настоящего дела имело место нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции, что касается права заявительницы на публичное разбирательство дела.

(b) Справедливое судебное разбирательство

110. Европейский Суд напоминает, что основное содержание жалобы заявительницы на нарушение статьи 6 Конвенции касалось требований уведомления обвиняемой относительно выдвинутых против нее обвинений и достаточного време ни и средств для подготовки к защите.

(i) Общие принципы

111. Европейский Суд напоминает, что статья 6 Конвенции гарантирует право на справедливое судебное разбирательство, и задача Европейского Суда заключается в том, чтобы удостовериться, было ли справедливым судебное разбирательство в целом, включая способ получения и исследования доказательств (см. Постановление Большой Палаты от 10 марта 2009 г. по делу "Быков против Российской Федерации" (Bykov v. Russia), жалоба N 4378/02, § 88 *(11)). Следует обратить также внимание на то, было ли соблюдено право на защиту. В частности, необходимо учитывать, была ли предоставлена заявителю возможность оспаривать достоверность доказательства и возражать против его использования (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Быков против Российской Федерации", § 90). Фундаментальным аспектом права на справедливое судебное разбирательство являются состязательность и равенство сторон обвинения и защиты (см. Постановление Большой Палаты по делу "Роу и Дэвис против Соединенного Королевства" (Rowe and Davis v. United Kingdom), жалоба N 28901/95, § 60, ECHR 2000-II).

112. Европейский Суд также напоминает, что требования пункта 3 статьи 6 Конвенции являются специальными аспектами права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного пунктом 1 статьи 6 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты от 2 ноября 2010 г. по делу "Сахновский против Российской Федерации" (Sakhnovskiy v. Russia), жалоба N 21272/03, § 94 *(12)). В соответствии с подпунктом "a" пункта 3 статьи 6 Конвенции каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения (см. Постановление Большой Палаты по делу "Эрми против Италии" (Hermi v. Italy), жалоба N 18114/02, § 68, ECHR 2006-XII). Подпункт "b" пункта 3 статьи 6 Конвенции гарантирует обвиняемому "достаточное время и возможности для подготовки своей защиты" и, следовательно, предполагает, что существенная деятельность защиты в его интересах может включать все "необходимое" для подготовки к основному судебному разбирательству. Обвиняемый должен иметь возможность организовать свою защиту целесообразным образом и без ограничения возможности выдвигать все относимые доводы защиты в суде первой инстанции и, таким образом, влиять на исход разбирательства. Кроме того, возможности, который должен иметь каждый обвиняемый в преступлении, включают право ознакомления в целях подготовки защиты с результатами расследования, проводившегося в ходе разбирательства (см. Постановление Европейского Суда от 9 октября 2008 г. по делу "Моисеев против Российской Федерации" (Moiseyev v. Russia), жалоба N 62936/00, § 220 *(13), и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Галстян против Армении", § 84). Вопрос о достаточности времени и возможностей для защиты должен оцениваться в свете обстоятельств каждого конкретного дела.

(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

113. Заявительница утверждала, что не была надлежащим образом уведомлена об обвинениях против нее и что она не могла получить копии документов дела об административном правонарушении. Власти Российской Федерации полагали, что дело заявительницы не было сложным и продолжительность судебного разбирательства являлась достаточной, поскольку она не просила о юридической помощи.

114. Европейский Суд отмечает, что предварительная процедура в деле заявительницы продолжалась с 10.00 до 19.00. Протокол об административном правонарушении, который был составлен и подписан заявительницей в этот период, указывает, что она совершила правонарушение, предусмотренное статьей 19.3 КоАП РФ, так как организовала незаконную демонстрацию. В последующем разбирательстве в тот же вечер суд первой инстанции отклонил ходатайство заявительницы об отложении и признал ее виновной в совершении правонарушения, предусмотренного статьей 19.3 КоАП РФ.

115. Дело заявительницы было рассмотрено в ускоренном порядке в соответствии с КоАП РФ: по делам, затрагивающим обвинение в правонарушении, наказываемом административным арестом, милиция должна была передавать дело об административном правонарушении в суд сразу после составления протокола, а суд должен был рассматривать дело в тот же день или в течение 48 часов после задержания заинтересованного лица (см. §§ 57 и 58 настоящего Постановления). Однако Европейский Суд напоминает, что использование такого порядка рассмотрения "уголовного обвинения" само по себе не противоречит статье 6 Конвенции, если процедура предусматривает необходимые гарантии (см. Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2006 г. по делу "Борисова против Болгарии" (Borisova v. Bulgaria), жалоба N 56891/00, § 40).

116. Обращаясь к вопросу о процессуальных гарантиях, Европейский Суд учитывает, что имело место устное слушание, в котором участвовали заявительница и ее защитники (соучастники демонстрации). Мировой судья заслушал объяснения заявительницы. Сотрудник милиции был допрошен, по-видимому, в качестве свидетеля. В то же время следует отметить, что при данных обстоятельствах КоАП РФ не предусматривает обязательного участия прокурора, который представлял бы судье дело против заинтересованного лица (см. § 60 настоящего Постановления). До передачи в суд дело об административном правонарушении вела милиция (см. § 57 настоящего Постановления). По-видимому, обвинение против заявительницы представлял и рассматривал мировой судья.

117. С учетом вышеизложенных соображений Европейский Суд заключает, что отсутствовал орган преследования, который, строго говоря, выдвигал бы обвинения против заинтересованного лица в разбирательстве дела судом первой инстанции. Излагая обстоятельства правонарушения, суд указал в своем постановлении, что заявительница не прекратила незаконную демонстрацию и не подчинилась законным требованиям сотрудников милиции (не предъявила удостоверение личности и не проследовала в отдел милиции). При таких обстоятельствах, даже если согласиться с тем, что заявительница была незамедлительно уведомлена о правовой квалификации обвинения против нее в соответствии со статьей 19.3 КоАП РФ, Европейский Суд не находит, что ей была предоставлена адекватная возможность для подготовки своей защиты в связи с неопределенностью относительно точных фактических обстоятельств вменявшихся ей действий или бездействия. Таким образом, Европейский Суд полагает, что заявительница не была надлежащим образом уведомлена "о характере и основании предъявленного ей обвинения" и не имела "достаточного времени и возможностей" для подготовки своей защиты.

118. Рассматриваемая ситуация усугублялась тем фактом, что вышестоящий суд пересмотрел описание обстоятельств, указав, что заявительница провела незаконную демонстрацию и держала транспарант, содержавший негативную оценку профессиональной деятельности Генерального прокурора России, Председателя Верховного Суда России и министра юстиции России. В решении вышестоящего суда также отмечалось, что заявительница отказалась подчиниться законным требованиям и прекратить нарушение общественного порядка, угрожала сотрудникам милиции преследованием, тем самым сопротивлялась законным требованиям сотрудников милиции. Не утверждалось, и Европейский Суд не находит, что разбирательство по жалобе в настоящем деле устранило предполагаемые недостатки, выявленные в разбирательстве дела судом первой инстанции.

119. Отсюда следует, что в то время как заявительница с самого начала должна была знать, что она преследуется в соответствии со статьей 19.3 КоАП РФ, обстоятельства дела свидетельствуют о том, что ей не была предоставлена адекватная возможность подготовить действенную защиту.

120. Вышеизложенные соображения достаточны для того, чтобы Европейский Суд в настоящем деле заключил, что имело место нарушение требований пунктов 1 и 3 статьи 6 Конвенции.

V. Предполагаемые нарушения статей 10 и 11 Конвенции

121. Заявительница жаловалась, что разгон демонстрации милицией и ее задержание и преследование за административное правонарушение представляли собой нарушение статей 10 и 11 Конвенции.

122. Статьи 10 и 11 Конвенции предусматривают следующее:

"Статья 10 (свобода выражения мнения)

1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует Государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.

2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.

Статья 11 (свобода собраний и объединений)

1. Каждый имеет право на свободу мирных собраний и на свободу объединения с другими, включая право создавать профессиональные союзы и вступать в таковые для защиты своих интересов.

2. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц. Настоящая статья не препятствует введению законных ограничений на осуществление этих прав лицами, входящими в состав вооруженных сил, полиции или административных органов Государства".

A. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

123. Государство-ответчик утверждало, что обстоятельства дела не свидетельствовали о наличии вмешательства в права заявительницы, предусмотренные статьями 10 и 11 Конвенции, поскольку она преследовалась за неповиновение законному требованию должностного лица (предъявить удостоверение личности), а не за нарушение правил, касающихся публичных собраний.

124. В то же время, дополняя выводы, содержащиеся во внутригосударственных решениях, власти Российской Федерации утверждали, что заявительница нарушила статьи 7 и 8 Закона о собраниях, предусматривающие правила уведомления властей о публичном мероприятии. А именно, осуществляя подобное уведомление телеграммой и не сообщая контактных данных, заявительница лишила уполномоченный орган возможности предложить иное место и/или время для проведения запланированных мероприятий, включая мероприятие, проведенное 7 июня 2005 г. Заявительница была письменно информирована о том, что должна уведомить районные органы Москвы надлежащим образом. Такое уведомление отсутствовало в отношении демонстрации 7 июня 2005 г.

125. Власти Российской Федерации также утверждали, что, даже если допустить, что имело место вмешательство в права заявительницы, подобное вмешательство было предусмотрено статьями 7 и 8 Закона о собраниях, и его цель заключалась в обеспечении общественного порядка, предотвращении беспорядков и защите прав других лиц. Вмешательство было необходимо, так как заявительница выступала с необоснованными утверждениями, обвиняя судей в совершении преступлений, умаляя их репутацию и честь и тем самым подрывая авторитет судебной власти. Разгон демонстрации, кроме того, был обоснованным, поскольку заявительница и иные лица действовали в нарушение Закона о собраниях, который прямо запрещал проведение публичных мероприятий в непосредственной близости от зданий судов, включая здания Верховного Суда России.

2. Заявительница

126. Заявительница утверждала, что разгон демонстрации и последующее разбирательство по делу об административном правонарушении (задержание и административный арест) представляли собой вмешательство в ее права, предусмотренные статьями 10 и 11 Конвенции. Повторяя свои доводы по статьям 5 и 6 Конвенции, она заключила, что в настоящем деле также имело место нарушение статей 10 и 11 Конвенции.

B. Мнение Европейского суда

1. Приемлемость жалобы

127. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

128. Европейский Суд полагает, что целесообразно рассмотреть настоящее дело в соответствии со статьей 11 Конвенции во взаимосвязи со статьей 10 Конвенции.

(a) Вмешательство в права заявительницы

129. Европейский Суд принимает к сведению довод властей Российской Федерации, в соответствии с которым основанием для задержания заявительницы (и, косвенно, для разгона демонстрации) было предполагаемое неповиновение требованиям сотрудника милиции (статья 19.3 КоАП РФ). Вместе с тем он отмечает, что в протоколе об административном правонарушении указано, что заявительница совершила правонарушение, предусмотренное статьей 19.3 КоАП РФ, поскольку провела несанкционированную демонстрацию. Постановлением суда заявительница была признана виновной в "неповиновении законному требованию сотрудника милиции". Описывая обстоятельства совершения правонарушения, суд указал, что заявительница не прекратила незаконную демонстрацию и не подчинилась законному требованию сотрудников милиции (предъявить удостоверение личности и проследовать в отделение милиции).

130. Учитывая контекст настоящего дела, разгон демонстрации, выводы властей страны и примененное к заявительнице наказание, Европейский Суд полагает, что относимые факты свидетельствуют о наличии вмешательства, которое было в достаточной степени связано с осуществлением заявительницей права на свободу мирных собраний в соответствии со статьей 11 Конвенции, взятого во взаимосвязи со свободой выражения мнения, предусмотренной статьей 10 Конвенции.

(b) Обоснованность вмешательства

131. Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о том, было ли вышеуказанное "вмешательство" оправдано в настоящем деле. Стороны не пришли к единому мнению относительно того, было ли вмешательство предусмотрено законом, и преследовало ли оно законную цель. Однако Европейский Суд решил не рассматривать вопрос законности, так как вмешательство в любом случае не было необходимо в демократическом обществе по причинам, изложенным ниже (см. аналогичный подход в Постановлении Европейского Суда по делу "Христианско-демократическая народная партия против Молдовы" (Christian Democratic People's Party v. Moldova), жалоба N 28793/02, § 53, ECHR 2006-II).

132. Европейский Суд напоминает, что выражение "необходимы в демократическом обществе" в пункте 2 статьи 10 Конвенции или пункте 2 статьи 11 Конвенции подразумевает, что вмешательство должно отвечать "настоятельной общественной необходимости" и, в частности, что оно соразмерно преследуемой законной цели. Европейский Суд также отмечает в данной ситуации, что, хотя прилагательное "необходимый" в значении пункта 2 статьи 10 Конвенции или пункта 2 статьи 11 Конвенции не аналогично понятию "обязательный", за национальными властями остается право осуществления первоначальной оценки реальности настоятельной общественной необходимости, предполагаемой понятием "необходимости" в этом контексте (см. Постановление Европейского Суда от 7 декабря 1976 г. по делу "Хэндисайд против Соединенного Королевства" (Handyside v. United Kingdom), § 48, Series A, N 24). При осуществлении надзорной функции задачей Европейского Суда является не подмена своей оценкой мнения национальных властей, а проверка на основании статей 10 или 11 Конвенции принимаемых ими решений. Это не означает, что надзор сводится к необходимости убедиться в том, что государство-ответчик действовало в рамках своей свободы усмотрения разумно, осторожно и добросовестно. Европейский Суд должен оценить обжалуемое вмешательство с учетом обстоятельств дела в целом и определить, придя к выводу о том, что оно преследовало "законную цель", было ли оно соразмерно этой цели, и являются ли мотивы, приведенные национальными властями в его оправдание, "относимыми и достаточными". Действуя таким образом, Европейский Суд должен убедиться, что национальные власти применяли стандарты, которые согласуются с принципами, воплощенными в статье 11 Конвенции, и, кроме того, что они основывали свои решения на приемлемой оценке соответствующих фактов (см. Постановление Европейского Суда от 30 января 1998 г. по делу "Объединенная коммунистическая партия Турции и другие против Турции" (United Communist Party of Turkey and Others v. Turkey), § 47, Reports of Judgments and Decisions 1998-I).

133. Выводы судов страны и объяснения властей Российской Федерации в Европейском Суде фактически содержали противоречивые данные о характере действий, которые послужили основанием для возбуждения в отношении заявительницы производства по делу об административном правонарушении (см. §§ 35, 39, 42 и 123-125 настоящего Постановления). В протоколе задержания было указано на предполагаемое неповиновение требованиям сотрудника милиции (статья 19.3 КоАП РФ), тогда как в протоколе об административном правонарушении было указано, что заявительница совершила правонарушение, предусмотренное статьей 19.3 КоАП РФ, поскольку она провела несанкционированную демонстрацию. Как уже было упомянуто, суд при описании обстоятельств правонарушения отметил, что заявительница не прекратила незаконную демонстрацию и не подчинилась законному требованию сотрудников милиции (предъявить удостоверение личности и проследовать в отделение милиции). Как указано выше, в контексте статьи 6 Конвенции, вышестоящий суд со своей стороны счел нужным дополнить описание обстоятельств совершения правонарушения, указав, что заявительница провела незаконную демонстрацию и держала транспарант, содержащий крайне негативную оценку профессиональной деятельности высокопоставленных должностных лиц. Кроме того, в решении вышестоящего суда было отмечено, что заявительница не подчинилась законным требованиям прекратить нарушение общественного порядка и угрожала преследованием сотрудникам милиции, тем самым оказывая сопротивление законным требованиям сотрудников милиции.

134. Следовательно, заявительница была задержана, а демонстрация была рассеяна, так как заявительница отказалась (i) прекратить "несанкционированную" демонстрацию, (ii) предъявить удостоверение личности и проследовать в отделение милиции.

135. Что касается первого основания, следует отметить, что внутригосударственные решения не содержат ясных выводов о том, что заявительница, как утверждало государство-ответчик в Европейском Суде, нарушила требования Закона о собраниях, например, вследствие уведомления телеграммой, предполагаемого непредоставления контактных данных, или о том, действительно ли демонстрация проводилась в месте, прямо запрещенном статьей 8 Закона о собраниях, то есть в "непосредственной близости" от "зданий судов". Вышестоящий суд лишь упомянул это положение, не делая никаких выводов в отношении обстоятельств дела заявительницы в соответствии со статьей 19.3 КоАП РФ (см. § 42 настоящего Постановления). Внутригосударственные решения также не содержали выводов о том, что вышеуказанные предполагаемые нарушения оправдывали разгон демонстрации. Хотя эти вопросы имели значение для дела, суды не заняли четкой позиции по ним в рамках производства по делу об административном правонарушении.

136. Таким образом, доводы властей Российской Федерации, касающиеся предполагаемого несоблюдения требований об уведомлении, содержащихся в Законе о собраниях, не могут иметь значения при рассмотрении Европейским Судом вопроса о соразмерности вмешательства в настоящем деле (см. Постановление Европейского Суда по делу "Букта и другие против Венгрии" (Bukta and Others v. Hungary), жалоба N 25691/04, § 34, ECHR 2007-III, и Постановление Европейского Суда от 24 июля 2012 г. по делу "Фабер против Венгрии" (Faber v. Hungary), жалоба N 40721/08, § 49). В любом случае Европейский Суд напоминает, что могут существовать обстоятельства, при которых формальная незаконность мирного публичного собрания не является достаточным основанием для его разгона (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Букта и другие против Венгрии", §§ 35-36, и Постановление Европейского Суда по делу "Оя Атаман против Турции" (Oya Ataman v. Turkey), жалоба N 74552/01, §§ 38-42, ECHR 2006-XIII). Европейский Суд также напоминает, что государства-участники могут устанавливать ограничения на проведение демонстрации в конкретном месте по основаниям общественной безопасности (см. Постановление Европейского Суда от 27 ноября 2012 г. по делу "Диск и Кеск против Турции" (Disk and Kesk v. Turkey), жалоба N 38676/08, § 29). Тем не менее, хотя демонстрация в общественном месте может в определенной степени нарушить повседневную жизнь, включая движение транспорта, для государственных органов важно демонстрировать определенную степень терпимости по отношению к мирным собраниям, чтобы свобода собраний, гарантированная статьей 11 Конвенции, не была лишена своего существа (см. там же).

137. В настоящем деле в демонстрации участвовали только три человека. С точки зрения Европейского Суда, сложно представить, что подобное событие могло повлечь образование значительной толпы, что оправдывало бы специальные меры (например, безопасности) со стороны властей. Также не лишен интереса тот факт, что производства по делам двух других участниц демонстрации были прекращены, в частности, по причине того, что не было установлено связанных нарушений.

138. Кроме того, Европейский Суд не может принять во внимание довод властей Российской Федерации о том, что демонстрация подлежала разгону, чтобы прекратить необоснованные обвинения в адрес судей и защитить их репутацию и честь. Это обоснование не упоминалось в национальном разбирательстве и не оправдывало вмешательство в права заявительницы.

139. Что касается второго основания, упомянутого в § 134 настоящего Постановления, даже допуская, что заявительница действительно не подчинилась законному требованию относительно ее удостоверения личности, власти страны сами связывали на практике административное дело против заявительницы с осуществлением ею свободы собраний. В этом контексте должно быть убедительно доказано, что незамедлительный разгон мирной демонстрации (законность которой презюмируется по основаниям, изложенным выше), задержание и преследование заявительницы были необходимы.

140. Следует отметить в этой связи, что в соответствии с КоАП РФ административное задержание требует "исключительных случаев", связанных с необходимостью обеспечения правильного и своевременного рассмотрения дела об административном правонарушении (см. § 56 настоящего Постановления). Суды страны не оценивали этот вопрос заслуживающим внимания образом. Также не было убедительно доказано в Европейском Суде, что доставление и последующее административное задержание заявительницы на несколько часов были обоснованы надлежащим образом и являлись соразмерной реакцией со стороны властей.

141. Европейский Суд находит достойным сожаления, что суды страны в разбирательстве по делу об административном правонарушении в настоящем деле не оценили ситуацию заявительницы, включая примененное наказание, учитывая отно симые принципы, воплощенные в статьях 10 и 11 Конвенции (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 27 сентября 2011 г. по делу "Алим против Российской Федерации" (Alim v. Russia), жалоба N 39417/07, § 95 *(14)). Нельзя сказать, что национальные власти привели доводы, которые могут быть признаны "относимыми и достаточными".

142. С учетом данных соображений, принимая во внимание вышеизложенные выводы Европейского Суда в соответствии со статьей 6 Конвенции, Европейский Суд заключает, что вмешательство в право заявительницы на свободу собраний во взаимосвязи с ее правом на свободу выражения мнения в настоящем деле было несоразмерным.

143.Таким образом, имело место нарушение статьи 11 Конвенции, взятой во взаимосвязи со статьей 10 Конвенции.

VI. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

144. Заявительница также жаловалась в соответствии со статьей 3 Конвенции на предположительно ужасающие условия ее содержания под арестом с 7 по 14 июня 2005 г. (см. § 46 настоящего Постановления). Европейский Суд отмечает, что данная жалоба была впервые предъявлена по существу в Европейский Суд 22 декабря 2005 г. Допуская в интересах заявительницы, что она не располагала конкретными средствами правовой защиты, подлежащими исчерпанию, Европейский Суд заключает, что данная жалоба была подана за пределами срока и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции (см. Решение Европейского Суда от 5 февраля 2013 г. по делу "Норкин против Российской Федерации" (Norkin v. Russia), жалоба N 21056/11, §§ 15-25).

145. Наконец, Европейский Суд отмечает, что заявительница выдвинула ряд доводов, ссылаясь на статьи 3, 5, 6 и 13 Конвенции, а также на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции. Европейский Суд рассмотрел данные претензии, предъявленные заявительницей. Однако, принимая во внимание предоставленные материалы, и насколько предмет жалобы относится к его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Отсюда следует, что в этой части жалоба является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

VII. Применение статьи 41 Конвенции

146. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

147. Заявительница не предоставила в срок, установленный Европейским Судом, требования о справедливой компенсации. Соответственно, Европейский Суд полагает, что отсутствуют основания для присуждения ей какой-либо суммы по данному основанию.

На основании изложенного Суд:

1) признал единогласно жалобу приемлемой в части уведомления о причинах задержания 27 ноября 2003 г., безотлагательности рассмотрения жалобы на постановление о содержании под стражей от 27 ноября 2003 г., справедливости производства по делу об административном правонарушении и прав на свободу собраний и свободу выражения мнения;

2) признал большинством голосов жалобу в остальной части неприемлемой;

3) постановил единогласно, что имело место нарушение пункта 2 статьи 5 Конвенции;

4) постановил единогласно, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции;

5) постановил единогласно, что имело место нарушение требований пунктов 1 и 3 статьи 6 Конвенции в частях отсутствия публичного разбирательства дела и права заявительницы быть уведомленной о характере и основании предъявленного ей обвинения, а также права иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;

6) постановил единогласно, что имело место нарушение требований статьи 11 Конвенции во взаимосвязи со статьей 10 Конвенции.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 30 мая 2013 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда

------------------------------

*(1) Далее Европейский Суд употребляет понятие "демонстрация", хотя имеется в виду пикетирование (прим. переводчика).

*(2) Имеется в виду упоминающий далее Федеральный закон "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" (прим. переводчика).

*(3) В данном пункте приблизительно пересказывается содержание пункта 4 статьи 5 Закона о собраниях (прим. переводчика).

*(4) Скорее всего, имеется в виду пункт 3 статьи 6 Конвенции (прим. переводчика).

*(5) Статьи 5 Конвенции (прим. переводчика).

*(6) Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.

*(7) Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2013.

*(8) Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2009.

*(9) Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.

*(10) Опубликовано в сборнике "Европейский Суд по правам человека и Российская Федерация" N I/2004.

*(11) Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2009.

*(12) Там же. N 9/2011.

*(13) Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2009.

*(14) Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2013.