Решение Европейского Суда по правам человека от 5 февраля 2013 г. по вопросу приемлемости жалобы N 21056/11 "Алексей Николаевич Норкин (Aleksey Nikolayevich Norkin) против Российской Федерации" (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Решение по вопросу приемлемости
жалобы N 21056/11
"Алексей Николаевич Норкин (Aleksey Nikolayevich Norkin) против Российской Федерации"

По делу "Алексей Николаевич Норкин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело 5 февраля 2013 г. Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

принимая во внимание вышеупомянутую жалобу, поданную 9 марта 2011 г.,

принимая во внимание объяснения властей государства-ответчика и объяснения, представленные в ответ заявителем,

проведя заседание, вынес следующее Решение:

Факты

1. Заявитель Алексей Николаевич Норкин является гражданином Российской Федерации, который родился в 1979 году и проживает в г. Кетово* (* Возможно, имеется в виду г. Кстово (примеч. переводчика).) Нижегородской области.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

A. Обстоятельства дела

3. Факты дела, представленные сторонами, могут быть кратко изложены следующим образом.

4. С 17 февраля 2006 г. по 10 апреля 2007 г. заявитель содержался в Следственном изоляторе N ИЗ-52/1 Нижегородской области* (* Так в тексте оригинала. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Нижегородской области" (примеч. редактора).). Изолятор был серьезно переполнен. Так, камеры NN 347 и 358, имевшие площадь 14 кв. м, были оборудованы восемью спальными местами, но в них размещались до 10 заключенных, в то время как камера N 361 площадью 10 кв. м имела четыре места и вмещала до пяти заключенных. В сентябре 2006 года заявителю был поставлен диагноз "туберкулез", и он был переведен в медицинское отделение тюрьмы, где получал лечение антибиотиками.

5. В феврале 2010 года заявитель предъявил иск о компенсации в связи с неадекватными условиями содержания в Следственном изоляторе N ИЗ-52/1. Решением от 16 июня 2010 г. Советский районный суд г. Нижнего Новгорода удовлетворил жалобу и присудил ему 2 000 рублей (примерно 50 евро). 21 сентября 2010 г. Нижегородский областной суд, рассмотрев жалобу, оставил решение суда без изменения.

B. Соответствующее внутригосударственное законодательство

6. Гражданский кодекс Российской Федерации предусматривает, что срок давности не применяется, в частности, к требованиям о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ, а также к требованиям о возмещении вреда, причиненного жизни, здоровью или достоинству гражданина (статья 208).

ГАРАНТ:

Нумерация разделов приводится в соответствии с источником

Жалобы

7. Заявитель жаловался в соответствии со статьей 3 Конвенции на условия содержания под стражей, повлекшие его заражение туберкулезом. Он также указывал, что отсутствовали эффективные средства правовой защиты в отношении его жалобы в нарушение статьи 13 Конвенции.

8. Заявитель также жаловался, ссылаясь на статьи 6 и 13 Конвенции, на различные процессуальные нарушения в гражданском разбирательстве о компенсации.

Право

9. Первая жалоба заявителя относится к условиям его содержания под стражей в изоляторе г. Нижнего Новгорода, где он находился с 17 февраля 2006 г. по 10 апреля 2007 г., то есть более чем за четыре года до подачи жалобы в Европейский Суд 9 марта 2011 г. Однако в 2010 году заявитель предъявил иск к следственному изолятору, требуя компенсации вреда, предположительно причиненного ему в связи с неадекватными условиями содержания под стражей. По иску было вынесено окончательное решение Нижегородского областного суда от 21 сентября 2010 г., которым требование заявителя было удовлетворено частично.

10. Европейский Суд напоминает требования приемлемости, установленные в пункте 1 статьи 35 Конвенции, который предусматривает:

"Суд может принимать дело к рассмотрению только после того, как были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты, как это предусмотрено общепризнанными нормами международного права, и в течение шести месяцев с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу".

11. Принимая во внимание тот факт, что период содержания заявителя под стражей завершился более чем за шесть месяцев до подачи жалобы в Европейский Суд, следует определить, было ли соблюдено заявителем требование правила шестимесячного срока, предусмотренное статьей 35 Конвенции.

12. Власти Российской Федерации, во-первых, отметили, что эффективность средства правовой защиты, такого как иск о компенсации в настоящем деле, должна оцениваться в свете объективных критериев, а не с точки зрения субъективных представлений заявителя о его эффективности. Во-вторых, они подчеркивали, что прецедентная практика Европейского Суда о дате, с которой шестимесячный срок начинает течь в ситуации, когда заявитель воспользовался гражданско-правовым средством правовой защиты, все еще в стадии формирования. В качестве иллюстрации они ссылались на Постановление Европейского Суда по делу "Новоселов против Российской Федерации" (Novoselov v. Russia) от 2 июня 2005 г. (жалоба N 66460/01* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2005.)), в котором жалоба была подана в Европейский Суд более чем через шесть месяцев после окончания периода содержания под стражей и более чем через год и восемь месяцев после возбуждения гражданского разбирательства, на Постановление Европейского Суда по делу "Салахутдинов против Российской Федерации" (Salakhutdinov v. Russia) от 11 февраля 2010 г. (жалоба N 43589/02* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2010.)), в котором жалоба заявителя на условия содержания под стражей была отклонена как поданная за пределами срока, и на Постановление Европейского Суда по делу "Павленко против Российской Федерации" (Pavlenko v. Russia) от 1 апреля 2010 г. (жалоба N 42371/02* (* Там же. N 10/2010.)), в котором Европейский Суд указал, что заявитель, использующий средство правовой защиты, которое Европейский Суд находит нецелесообразным, рискует тем, что потраченное на это время не прервет течение шестимесячного срока. В-третьих, власти Российской Федерации настаивали на том, что после вынесения Постановления по делу Калашникова (см. Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год".), ECHR 2002-VI) Европейский Суд последовательно подтверждал свою позицию о том, что в правовой системе Российской Федерации для жалоб на неадекватные условия содержания под стражей отсутствует эффективное средство правовой защиты. Эта прецедентная практика доступна заявителю, и он должен был знать о ее существовании. Наконец, власти Российской Федерации отметили, что Гражданский кодекс России не установил срок для предъявления гражданских требований, таких как предъявленное заявителем, что создает потенциал злоупотребления со стороны заявителей, которые могли пытаться использовать формальное гражданское требование для нового исчисления шестимесячного срока, который давно истек. Это умаляло бы цели статьи 35 Конвенции.

13. Заявитель отвечал, что его жалобы уполномоченному по правам человека и региональному прокурору были бесполезными, поскольку они не проверяли его доводы, не заслушивали объяснения, не допрашивали очевидцев и не осматривали камеры. Напротив, жалобы в суды общей юрисдикции двух инстанций были эффективными средствами правовой защиты в значении пункта 1 статьи 35 Конвенции, поскольку суды могли установить нарушение статьи 3 Конвенции и присудить справедливую компенсацию, как требует статья 13 Конвенции. Заявитель подчеркнул, что он подал жалобу в Европейский Суд в течение шести месяцев после решения областного суда от 21 сентября 2010 г. и что она не может быть отклонена как поданная за пределами срока.

14. Европейский Суд напоминает, что цель правила шестимесячного срока заключается в содействии правовой стабильности и обеспечении того, чтобы дела, затрагивающие вопросы применения Конвенции, рассматривались в разумный срок. Он также должен защищать власти и других заинтересованных лиц от любой неопределенности в течение длительного времени. Он устанавливает временные рамки надзора, осуществляемого Европейским Судом, и указывает лицам и государственным органам период, за пределами которого такой надзор становится невозможным. Данное правило также предоставляет потенциальному заявителю время для рассмотрения вопроса о подаче жалобы, а также о конкретных требованиях и доводах, которые должны быть выдвинуты. Наконец, правило шестимесячного срока обеспечивает возможность установления фактов дела до того, как она уменьшится и сделает справедливое рассмотрение этого вопроса почти невозможным (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сабри Гюнеш против Турции" (Sabri Gunes v. Turkey) от 29 июня 2012 г., жалоба N 27396/06, §§ 39-41, и Постановление Европейского Суда по делу "Артемов против Российской Федерации" (Artyomov v. Russia) от 27 мая 2010 г., жалоба N 14146/02* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2012.), § 107, с дополнительными отсылками).

15. Обычно течение шестимесячного срока начинается с момента вынесения окончательного решения в процессе исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Однако если с самого начала ясно, что эффективное средство не было доступным заявителю, шестимесячный срок начинается с того дня, когда были выполнены действия или приняты меры, являющиеся предметом жалобы. Пункт 1 статьи 35 Конвенции не может быть истолкован образом, обязывающим заявителя подавать жалобу в Европейский Суд до того, как его положение окончательно определено на уровне страны. Таким образом, если заявитель вначале воспользовался видимо существующим средством правовой защиты и только затем узнал или был уведомлен об обстоятельствах, в связи с которыми это средство оказалось неэффективным, Европейский Суд полагает, что для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции может быть целесообразным исчисление шестимесячного срока с того дня, когда заявитель впервые узнал или должен был узнать о таких обстоятельствах (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Артемов против Российской Федерации", § 108, с дополнительными отсылками).

16. Настоящая жалоба подана более чем через четыре года после окончания обжалованного заявителем периода содержания под стражей, но в пределах шести месяцев после окончательного решения областного суда по его иску о компенсации. Соответственно, проверка Европейским Судом того, соблюдено ли правило шестимесячного срока, имеет два аспекта. Во-первых, он должен определить, было ли гражданское требование о компенсации средством правовой защиты, требующим исчерпания для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции. Если иск не является таким средством правовой защиты, Европейский Суд должен, во-вторых, рассмотреть вопрос о том, соблюдено ли заявителем, не осведомленным об обстоятельствах, влекущих неэффективность средства правовой защиты, правило шестимесячного срока путем использования этого видимо существующего средства правовой защиты (там же, § 109).

17. Европейский Суд напоминает свой постоянный подход о том, что в правовой системе Российской Федерации иск о компенсации за неадекватные условия содержания под стражей не рассматривается как эффективное средство правовой защиты. В первом деле "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), которое затрагивало проблему переполненности следственных изоляторов, Европейский Суд отклонил возражение государства-ответчика о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты, установив, в частности, что власти Российской Федерации не продемонстрировали, какое возмещение могли предоставить заявителю прокурор, суд или иное государственное учреждение с учетом того, что проблемы, связанные с условиями содержания заявителя под стражей, очевидно имели структурный характер и затрагивали не только личную ситуацию заявителя (см. Решение Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia) от 18 сентября 2001 г., жалоба N 47095/99). Те же причины Европейский Суд привел для отклонения возражения властей Российской Федерации о неисчерпании в последующих делах (см. Решение Европейского по делу "Моисеев против Российской Федерации" (Moiseyev v. Russia) Суда от 9 декабря 2004 г., жалоба N 62936/00, Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia) от 1 июня 2006 г., жалоба N 7064/05* (* Там же. N 12/2006.), § 55, и Постановление Европейского Суда по делу "Андрей Фролов против Российской Федерации" (Andrey Frolov v. Russia) от 29 марта 2007 г., жалоба N 205/02* (* Там же. N 8/2008), § 39).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Дату названного постановления Европейского Суда по делу "Андрей Фролов против Российской Федерации" (Andrey Frolov v. Russia) жалоба N 205/02 следует читать как "8 марта 2007 г."

18. Постановление по делу "Бенедиктов против Российской Федерации" (Benediktov v. Russia) представляло дальнейшее развитие прецедентной практики Европейского Суда. Европейский Суд установил дополнительное нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции вследствие уклонения властей Российской Федерации от представления данных о наличии внутригосударственного средства правовой защиты, с помощью которого заявитель мог обжаловать общие условия его содержания под стражей, или что доступные ему средства правовой защиты были эффективны, то есть могли воспрепятствовать нарушениям произойти или продолжаться или предоставить заявителю адекватное возмещение (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бенедиктов против Российской Федерации" (Benediktov v. Russia) от 10 мая 2007 г., жалоба N 106/02* (* Там же. N 9/2007.), § 29). Европейский Суд подтвердил эту позицию в ряде последующих дел (см. Постановление Европейского Суда по делу "Власов против Российской Федерации" (Vlasov v. Russia) от 12 июня 2008 г., жалоба N 78146/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2009.), §§ 87-89, Постановление Европейского Суда по делу "Сударков против Российской Федерации" (Sudarkov v. Russia) от 10 июля 2008 г., жалоба N 3130/03* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2009.), §§ 37-39, и Постановление Европейского Суда по делу "Бузычкин против Российской Федерации" (Buzychkin v. Russia) от 14 октября 2008 г., жалоба N 68337/01* (* Там же. N 9/2009.), §§ 64-67). В Постановлении по делу "Александр Макаров против Российской Федерации"* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2010.) Европейский Суд провел анализ трех возможных средств правовой защиты, которые, как предположили власти Российской Федерации, заявитель мог использовать, включая жалобу прокурора, заявление уполномоченному по правам человека и иск о возмещении ущерба. Европейский Суд заключил, что ни одно из них не могло считаться средством правовой защиты в значении статьи 35 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Александр Макаров против Российской Федерации" (Aleksandr Makarov v. Russia) от 12 марта 2009 г., жалоба N 15217/07* (* Там же.), §§ 82-90).

19. Недавно Европейский Суд предпринял подробное рассмотрение всей совокупности средств правовой защиты, существующих в правовой системе Российской Федерации для жалоб на бесчеловечные или унижающие достоинство условия содержания под стражей, включая иск о компенсации. Отмечая, в частности, что положения Гражданского кодекса Российской Федерации ставят компенсацию в зависимость от установления вины органов и что уровень компенсации в случае присуждения неразумно низок по сравнению с компенсациями, присуждаемыми Европейским Судом в сходных делах, Европейский Суд указал, что с учетом текущего состояния законодательства Российской Федерации он не готов изменить свою выраженную в ряде предыдущих дел позицию о том, что гражданское требование о возмещении вреда, причиненного в связи с бесчеловечными или унижающими достоинство условиями содержания под стражей, не удовлетворяет критериям эффективного средства правовой защиты, которое дает разумную перспективу успеха и адекватное возмещение (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia), от 10 января 2012 г. жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2012.), §§ 113-118). Обстоятельства настоящего дела, в котором заявитель, который был уже освобожден, получил компенсацию примерно в 50 евро за более чем 14 месяцев содержания под стражей в неадекватных условиях, показывают, что гражданское требование во внутригосударственных судах не повлекло адекватной и достаточной компенсации ущерба заявителю (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Шильбергс против Российской Федерации" (Shilbergs v. Russia) от 17 декабря 2009 г., жалоба N 20075/03* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2010.), § 78).

20. Гражданское требование о компенсации не признано Европейским Судом в качестве эффективного средства правовой защиты, и остается проверить, имелась ли при обстоятельствах настоящего дела возможность того, что заявитель, неосведомленный об обстоятельствах, делающих средство правовой защиты неэффективным, соблюдает правило шестимесячного срока использованием этого средства правовой защиты.

21. Следует напомнить, что Европейский Суд отсчитывал шестимесячный срок с даты окончательного решения по иску о компенсации в делах, в которых он не усматривал данных о том, что заявитель, не имеющий доступа к юридической консультации, сознавал или должен был сознавать бесполезность указанного иска (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гладкий против Российской Федерации" (Gladkiy v. Russia) от 21 декабря 2010 г., жалоба N 3242/03* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2011.), § 62, Постановление Европейского Суда по делу "Роман Карасев против Российской Федерации" (Roman Karasev v. Russia) от 25 ноября 2010 г., жалоба N 30251/03* (* Там же. N 1/2012.), §§ 41-42, Постановление Европейского Суда по делу "Скоробогатых против Российской Федерации" (Skorobogatykh v. Russia) от 22 декабря 2009 г., жалоба N 4871/03* (* Там же. N 6/2010.), §§ 32-34, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Новоселов против Российской Федерации"). Однако в делах, в которых заявитель, по-видимому, сознавал отсутствие эффективного внутригосударственного средства правовой защиты в момент подачи жалобы в Европейский Суд, Европейский Суд принимал последний день содержания под стражей заявителя за дату начала течения шестимесячного срока (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Артемов против Российской Федерации", §§ 113-118, и Постановление Европейского Суда по делу "Москалюк против Российской Федерации" (Moskalyuk v. Russia) от 14 января 2010 г., жалоба N 3267/03* (* Там же.), §§ 45-48).

22. Важно отметить, что вышеупомянутые жалобы были поданы в 2003 году, то есть менее чем через год после того, как Европейский Суд впервые установил нарушение статьи 3 Конвенции в части бесчеловечных и унижающих достоинство условий содержания под стражей в переполненном изоляторе (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации"). Напротив, в настоящем деле обжалованный период содержания под стражей заявителя окончился 10 апреля 2007 г. Как указано в § 17 настоящего Решения, к этому времени прецедентная практика Европейского Суда об отсутствии эффективного средства правовой защиты для жалоб на неадекватные условия содержания под стражей уже достаточно установилась. Заявитель располагал шестимесячным периодом, в течение которого он мог выяснить условия приемлемости жалобы в Европейский Суд и при необходимости получить адекватную юридическую консультацию. Тем не менее он не подал свою жалобу в этот период. Даже если предположить, что он действительно полагал, что иск о компенсации является эффективным средством для жалобы на неадекватные условия содержания под стражей, Европейский Суд считает ненормальным, что он предпочел ждать еще четыре года, прежде чем предъявить такое требование в 2010 году. Как Европейский Суд неоднократно подчеркивал, заявители должны действовать с разумной безотлагательностью при передаче своих дел на рассмотрение Европейского Суда и иметь достаточное объяснение продолжительным задержкам, совместимое с целью пункта 1 статьи 35 Конвенции и эффективной реализацией конвенционных гарантий.

23. Для целей настоящего анализа имеет значение, что гражданское право Российской Федерации содержит норму, согласно которой срок исковой давности не применяется к требованиям о защите нематериальных благ истца, таких как здоровье или достоинство (см. § 6 настоящего Решения). В результате подобное требование может быть предъявлено в любое время в отношении периода содержания под стражей, имевшего место сколь угодно давно. Как указано выше, правило шестимесячного срока провозглашает базовый принцип, в соответствии с которым жалобы на нарушения конвенционных прав должны предъявляться с безотлагательностью, необходимой для обеспечения эффективного и справедливого рассмотрения дела. Отсутствуют исключения и возможность отказа от этого правила. Таким образом, если данное требование считать отправной точкой для исчисления шестимесячного срока, неопределенность, созданная истечением срока, предшествующего предъявлению требования, сделала бы бессмысленным правило шестимесячного срока (см. Решение Европейского Суда по делу "Денисов против Российской Федерации" (Denisov v. Russia) от 6 мая 2004 г., жалоба N 33408/03).

24. С учетом вышеизложенных различных элементов Европейский Суд приходит к выводу о том, что жалоба на неадекватные условия содержания под стражей должна была быть подана в течение шести месяцев со дня, следующего за переводом заявителя из изолятора (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сабри Гюнеш против Турции", § 60). Заявитель должен был знать о неэффективности судебного средства правовой защиты, которым он воспользовался, задолго до подачи жалобы в Европейский Суд. Окончательное разрешение его требования о компенсации не может рассматриваться как начало течения нового срока для его жалобы. Следовательно, жалоба в Европейский Суд должна была быть подана не позднее 10 октября 2007 г., тогда как в действительности она была подана 9 марта 2011 г.

25. Соответственно, жалоба является неприемлемой из-за несоблюдения правила шестимесячного срока, установленного пунктом 1 статьи 35 Конвенции, и подлежит отклонению на основании пункта 4 статьи 35 Конвенции.

26. Заявитель также выдвинул ряд дополнительных жалоб по поводу различных предполагаемых недостатков гражданского разбирательства, стороной которого он являлся. Европейский Суд внимательно рассмотрел эти жалобы, приняв во внимание все предоставленные материалы, и нашел, что, насколько предмет жалобы относится к его юрисдикции, признаки нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней, в них не усматриваются. Следовательно, жалоба в данных частях подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

На основании изложенного Суд единогласно

объявил жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда