Постановление Европейского Суда по правам человека от 13 июня 2013 г. Дело "Роменский (Romenskiy) против Российской Федерации" (Жалоба N 22875/02) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Роменский (Romenskiy)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 22875/02)

Постановление Суда

Страсбург, 13 июня 2013 г.

ГАРАНТ:

О контроле за исполнением настоящего постановления см. Решение Комитета министров Совета Европы от 21 сентября 2017 г.

По делу "Роменский против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Андре Вампаша, заместителя Секретаря Секции,

заседая за закрытыми дверями 21 мая 2013 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 22875/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Андреем Викторовичем Роменским (далее - заявитель) 29 апреля 2002 г.

2. Интересы заявителя, которому была оказана юридическая помощь, представляли О. Преображенская и Н. Цой, адвокаты, практикующие в Москве и Страсбурге. Власти Российской Федерации были первоначально представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым, а затем Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. Заявитель, в частности, утверждал, что не был судим беспристрастным судом и что в его деле имело место нарушение презумпции невиновности.

4. 2 мая 2006 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1984 году и проживает в Краснодарском крае.

6. Вечером 24 марта 2001 г. заявитель, в то время являвшийся несовершеннолетним, распивал алкогольные напитки со своими друзьями: К., В. и Б.Д. В дальнейшем они встретили группу молодежи в составе 3., Б.К., Б.Б. и Г., которые также находились в состоянии опьянения. Две группы завязали ссору, которая окончилась дракой. Как утверждает заявитель, когда он и его друзья покинули место драки, никто не был серьезно ранен. У него было только несколько синяков на лице. Однако представляется, что во время драки или сразу после нее Г. ударили ножом. Он был доставлен в больницу, где и скончался.

7. На следующий день заявитель был допрошен, обвинен в убийстве г. и заключен под стражу на время следствия. Милиция осмотрела место происшествия, обыскала дом заявителя и изъяла его одежду. Одежда была направлена на экспертизу, которая заключила, что красные пятна на пиджаке заявителя являются кровью Г. Кровяные пятна были также найдены на обуви и одежде К. и Б.Б., которые также были задержаны в связи с происшествием, но впоследствии освобождены, и обвинения против них были сняты. Прокуратура заключила, что именно заявитель ударил ножом Г.

8. Как утверждает заявитель, 29 ноября 2001 г., вскоре после начала судебного разбирательства, по его делу он был избит в изоляторе одним из надзирателей.

9. На первом слушании суда первой инстанции 30 ноября 2001 г. защита просила суд освободить заявителя на время судебного разбирательства. Суд отказал, отметив, в частности, следующее:

"...[Ходатайство об освобождении подлежит отклонению] на том основании, что заявитель совершил тяжкое преступление, не предоставил документа, подтверждающего [наличие] угрозы его жизни или здоровью...".

10. В судебном заседании заявитель не признал себя виновным. Он не отрицал, что подрался с Г., но не признал, что ударил его ножом. Защита просила суд вызвать более десяти свидетелей. Суд заслушал часть из них, но некоторые свидетели не были вызваны или не явились. Суд допросил нескольких свидетелей происшествия. Ни один из них не видел, как Г. ударили ножом. К. сообщил, что до происшествия 24 марта 2001 г. заявитель показывал ему самодельный нож. Он сказал, что, когда они покидали место происшествия, заявитель признался ему, что ударил Г. ножом. Суд также заслушал следователей, рассматривавших дело, и исследовал протокол осмотра места происшествия, заключение о вскрытии тела Г. и результаты экспертизы пятен на пиджаке заявителя.

11. 10 декабря 2001 г. Динской районный суд признал заявителя виновным в убийстве г. и приговорил его к шести годам лишения свободы. Заявитель утверждал, что за один час 40 минут суд заслушал двух представителей заявителя и его последнее слово, затем совещался и вынес приговор объемом в три страницы.

12. Заявитель обжаловал приговор. Доводы защиты были сосредоточены на получении и толковании доказательств по делу. Однако в разделе N 1 кассационной жалобы отмечалось: "Расследование и судебное разбирательство были неполными, односторонними и тенденциозными, с обвинительным уклоном". В пункте 1.3 этого раздела указывалось следующее:

"1.3. Наиболее поразительным примером пристрастности суда и обвинительного уклона разбирательства является определение, вынесенное судом за десять дней до вынесения приговора и до окончания исследования судом первой инстанции доказательств по делу. В определении от 30 ноября 2001 г. предопределил виновность [заявителя], указав, что: "...Роменский совершил тяжкое преступление..." (протокол судебного заседания, страница 7)".

13. 27 марта 2002 г. Краснодарский краевой суд, заседая в качестве суда кассационной инстанции, оставил без изменения приговор. Суд заслушал стороны и заключил, что виновность заявителя достаточно установлена в судебном заседании. Краевой суд установил, что отсутствовали существенные нарушения процессуального или материального права, которые могли бы обусловить пересмотр приговора. Вопрос о предполагаемой беспристрастности в определении прямо не рассматривался.

14. Как утверждает заявитель, он подал надзорную жалобу на обвинительный приговор, ссылаясь, в частности, на пристрастность со стороны судьи. Однако его доводы были отклонены в отсутствие подробной мотивировки, и в принесении протеста в порядке надзора отказано.

II. Применимое национальное законодательство

15. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу (далее - УПК), действовавшему в период, относящийся к обстоятельствам дела (Уголовно-процессуальный кодекс от 27 октября 1960 г., действовавший до 30 июня 2002 г.), решение о предварительном заключении под стражу могло быть принято прокурором или судом (статьи 11, 89 и 96). При принятии решения соответствующий орган должен был учитывать, в частности, тяжесть обвинения (статья 91). Изменения от 14 марта 2001 г. отменили норму, допускавшую заключение обвиняемого под стражу только на основании опасности вменявшегося ему преступления.

16. Постановление прокурора или судебное решение о заключении под стражу должно быть мотивированным и обоснованным (статья 92). Судья уполномочен разрешать ходатайства обвиняемого об освобождении (статья 223). По всем вопросам, которые разрешаются судом во время судебного разбирательства, суд выносит определения (статья 261). В соответствии с Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 1998 г. все определения о продлении срока содержания под стражей обвиняемого в период судебного разбирательства могут быть обжалованы в вышестоящий суд независимо от приговора, вынесенного по существу обвинений. Сроки рассмотрения жалобы на определения об отклонении ходатайств об освобождении те же, что и для жалоб на приговор (статья 331 УПК, последняя часть).

17. Статья 342 УПК перечисляет основания к отмене или изменению приговора при рассмотрении дела в кассационном порядке, которыми являются: (i) односторонность или неполнота дознания, предварительного или судебного следствия, (ii) несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, (iii) существенное нарушение уголовно-процессуального закона, (iv) неправильное применение уголовного закона, (v) несоответствие назначенного судом наказания тяжести преступления и личности осужденного. Статья 332 УПК предусматривает право суда при рассмотрении дела в кассационном порядке проверить "имеющиеся в деле и дополнительно представленные [сторонами] материалы".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

18. Заявитель жаловался на то, что он не был судим беспристрастным судом и что суд нарушил его право на презумпцию невиновности, признав его виновным до окончания судебного разбирательств. Он ссылался на статью 6 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает следующее:

"1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на... разбирательство дела... беспристрастным судом...

2. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, до тех пор пока его виновность не будет установлена законным порядком...".

19. Власти Российской Федерации ссылались на неисчерпание* (* Власти Российской Федерации имели в виду неисчерпание внутренних средств правовой защиты (прим. переводчика).) . Во-первых, они могут быть поняты как утверждающие, что заявитель мог обжаловать в надзорном порядке приговор по своему делу. Во-вторых, они утверждали, что заявитель не обжаловал определение от 30 ноября 2001 г. в отдельном разбирательстве, но лишь упомянул его в качестве одного из доводов своей кассационной жалобы на приговор от 10 декабря 2001 г., которым дело было рассмотрено по существу.

20. Заявитель указал, что пытался добиться возбуждения надзорного производства, но безрезультатно. Он также утверждал, что исчерпал внутренние средства правовой защиты путем подачи жалобы на обвинительный приговор. По его мнению, жалоба на определение от 30 ноября 2001 г. не устранила бы ситуацию, поскольку, даже если бы данное определение было отменено, это не изменило бы позицию судьи, рассматривавшего дело.

А. Приемлемость жалобы

21. Власти Российской Федерации ссылались на неисчерпание по двум основаниям. Что касается первого способа правовой защиты, упомянутого властями Российской Федерации, по-видимому, оспаривается, было ли возбуждено надзорное производство в связи с определением Краснодарского краевого суда от 27 марта 2002 г. Однако Европейский Суд учитывает свою последовательную прецедентную практику, в соответствии с которой надзорная жалоба в то время не рассматривалась как эффективное средство правовой защиты, требующее исчерпания в уголовно-правовом разбирательстве (см. Решение Европейского Суда от 29 января 2004 г. по делу "Бердзенишвили против Российской Федерации" (Berdzenishvili v. Russia), жалоба N 31697/03, с дополнительными отсылками). Следовательно, не имеет значения, выдвинул ли заявитель свои доводы при надзорном обжаловании.

22. Власти Российской Федерации также полагали, что заявителю следовало подать отдельную жалобу на определение от 30 ноября 2001 г. Европейский Суд напоминает в этом отношении, что внутренние средства правовой защиты должны быть "эффективными" в смысле прекращения предполагаемого нарушения или его продолжения или предоставления адекватного возмещения в связи с любым нарушением, которое уже имело место (см. Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, § 158, ECHR-ХI). Оспариваемое определение затрагивало только содержание под стражей заявителя в период судебного разбирательства. Таким образом, жалоба на это определение была бы ограничена вопросами содержания под стражей. Напротив, жалоба заявителя в суд кассационной инстанции и Европейский Суд была совершенно иной: он выступал против приговора в целом, полагая, что исход судебного разбирательства был предрешен. Следовательно, определение от 30 ноября 2001 г. не было самостоятельным предметом обжалования, а лишь доказательством необъективности суда первой инстанции. Европейский Суд заключает, что способ, указанный властями Российской Федерации, не мог "предоставить адекватное возмещение" в связи с жалобой заявителя на нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции. Власти Российской Федерации не утверждали, что вопрос о предполагаемой пристрастности должен был быть затронут заявителем ранее, на стадии судебного разбирательства. Исходя из изложенного Европейский Суд заключает, что подачей общей жалобы заявитель исчерпал внутренние средства правовой защиты, как того требует статья 35 Конвенции.

23. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

24. По существу жалобы власти Российской Федерации утверждали, что права заявителя, предусмотренные статьей 6 Конвенции, соблюдались. Они добавили, что согласно информации, полученной от Верховного Суда Российской Федерации, "законность указания в определении от 30 ноября 2001 г. ...что заявитель "совершил преступление", что предрешило вывод о его виновности, [являлась] сомнительной".

25. Заявитель утверждал, что своим выводом, сделанным до окончания судебного разбирательства, о том, что он совершил преступление, суд проявил предвзятость по отношению к нему и, кроме того, нарушил его право на презумпцию невиновности.

2. Мнение Европейского Суда

(а) Предполагаемая пристрастность суда первой инстанции

(i) Общие принципы

26. Во-первых, Европейский Суд напоминает, что "суд должен быть субъективно беспристрастным", то есть ни один из его членов не должен иметь какого-либо личного предубеждения или предвзятости. Личная беспристрастность презюмируется, если ничто не свидетельствует об обратном (см. Постановление Европейского Суда от 26 февраля 1993 г. по делу "Падовани против Италии" (Padovani v. Italy), § 26, Series A, N 257-B, и Постановление Европейского Суда по делу "Дактарас против Литвы" (Daktaras v. Lithuania), жалоба N 42095/98, § 30, ECHR 2000-Х). Во-вторых, Европейский Суд может также применять объективный подход, то есть определить, представляет ли судья достаточно гарантий, чтобы исключить любое законное сомнение в этом отношении (см. Постановление Европейского Суда от 1 октября 1982 г. по делу "Пьерсак против Бельгии" (Piersack v. Belgium), § 30, Series A, N 53, и Постановление Большой Палаты по делу "Гриве против Соединенного Королевства" (Grieves v. United Kingdom), жалоба N 57067/00, § 69, ECHR 2003-XII). Европейский Суд учитывает, что отсутствует четкая граница между двумя понятиями и одно и то же действие или высказывание судьи может быть оценено с точки зрения "субъективного" или "объективного" теста (см. Постановление Европейского Суда от 5 февраля 2009 г. по делу "Олуич против Хорватии" (Olujic v. Croatia), жалоба N 22330/05, §§ 57 и последующие). Европейский Суд также напоминает, что "для поддержания доверия к ...беспристрастности суда имеют значение внешние признаки" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Брудницкая и другие против Польши" (Brudnicka and Others v. Poland), жалоба N 54723/00, § 41, ECHR 2005-II). Наконец, Европейский Суд всегда подчеркивал важность "национальных процедур обеспечения беспристрастности", которые направлены, в частности, "на устранение любых признаков пристрастности и укрепление доверия, которое суды в демократическом обществе должны вызывать у людей" (см. Постановление Европейского Суда от 15 июля 2005 г. по делу "Межнарич против Хорватии" (Meznaric v. Croatia), жалоба N 71615/01, § 27, и Постановление Европейского Суда от 26 июля 2011 г. по делу "Хусейн и другие против Азербайджана" (Huseyn and Others V. Azerbaijan), жалобы NN 35485/05, 45553/05, 35680/05 и 36085/05, § 162).

27. В целом одна из функций судьи заключается в управлении разбирательством с целью обеспечения надлежащего осуществления правосудия. Вполне нормально, что судья рассматривает и отклоняет ходатайство об освобождении, поданное содержащимся под стражей подсудимым. При этом в соответствии с Конвенцией и национальным законодательством судья обязан определить наличие "обоснованного подозрения" против подсудимого. Сам по себе тот факт, что судья уже принимал досудебные решения по делу, включая решения о содержании под стражей, не может оправдывать опасения относительно его беспристрастности, только особые обстоятельства могут повлечь иной вывод (см. Постановление Европейского Суда от 24 мая 1989 г. по делу "Хаусхильдт против Дании" (Hauschildt v. Denmark), § 51, Series A, N 154, и Постановление Европейского Суда от 16 декабря 1992 г. по делу "Сент-Мари против Франции" (Sainte-Marie v. France), жалоба N 12981/87, § 32). При этом, разрешая ходатайство об освобождении, поданное подсудимым, суд не должен оценивать, виновен ли подсудимый (см. Постановление Европейского Суда от 1 апреля 2010 г. по делу "Гултяева против Российской Федерации" (Gultyayeva v. Russia), жалоба N 67413/01, § 197* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2010.)). Роль суда ограничена установлением наличия подозрения, которого может быть недостаточно для доказывания виновности подсудимого вне всякого разумного сомнения, но которое связывает подсудимого, его действия, местонахождение и так далее с объективной стороной дела. "Подозрение и формальный вывод о виновности не должны рассматриваться как нечто единое" (см. Постановление Европейского Суда от 20 декабря 2005 г. по делу "Ясиньский против Польши" (Jasinski v. Poland), жалоба N 30865/96, § 55).

(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

28. По мнению Европейского Суда, районный суд своим определением от 30 ноября 2001 г. вышел за эти пределы. Формулировка оспариваемого определения не просто описывает статус подозрения - она предполагает, что заявитель уже признан "виновным" районным судом, без каких-либо ограничений или оговорок (см. Постановление Европейского Суда от 22 апреля 2010 г. по делу "Шень против Франции" (Chesne v. France), жалоба N 29808/06, § 38, см. также в качестве противоположного примера упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ясиньский против Польши", § 56, в котором не было установлено нарушения, поскольку выводы суда страны о продлении срока содержания заявителя под стражей "не выражали убежденности в том, что заявитель совершил данные преступления"). В настоящем деле вывод российского суда был недвусмысленным, с учетом чего Европейский Суд находит, что опасения заявителя по поводу наличия у судьи предубеждения по делу объективно подтверждались.

29. Наконец, Европейский Суд напоминает, что разбирательство, взятое в совокупности, может считаться справедливым, если недостатки первоначального разбирательства впоследствии устраняются судами апелляционной инстанции (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда от 16 декабря 1992 г. по делу "Эдварде против Соединенного Королевства" (Edwards v. United Kingdom), § 39, Series A, N 247-B, и Постановление Европейского Суда от 26 октября 1984 г. по делу "Де Кюббер против Бельгии" (De Cubber v. Belgium), § 33, Series A, N 86, с дополнительной отсылкой на Постановление Европейского Суда от 26 марта 1982 г. по делу "Адольф против Австрии" (Adolf v. Austria), §§38-40, Series A, N 49). Европейский Суд отмечает, что приговор суда первой инстанции был проверен вышестоящим судом, Краснодарским краевым судом, который выступал в качестве суда кассационной инстанции. Однако этот суд не рассмотрел довод заявителя о предполагаемой пристрастности суда первой инстанции, и лишь отклонил все его "процессуальные" доводы как необоснованные. Таким образом, Краснодарский краевой суд не принял мер для устранения опасений заявителя по поводу пристрастности районного суда.

30. В итоге, и с учетом разбирательства в целом, Европейский Суд заключает, что имело место нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции в части отсутствия беспристрастности Динского районного суда.

(b) Презумпция невиновности

31. Заявитель также утверждал, что определение от 30 ноября 2001 г. нарушило его презумпцию невиновности, гарантированную пунктом 2 статьи 6 Конвенции. Однако с учетом вывода, сделанного с точки зрения пункта 1 статьи 6 Конвенции, Европейский Суд полагает, что этот вопрос не требует обособленного рассмотрения с точки зрения пункта 2 статьи 6 Конвенции.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

32. Европейский Суд рассмотрел иные доводы, выдвинутые заявителем в соответствии со статьями 3, 5, 6 и 18 Конвенции. Однако с учетом предоставленных ему материалов, и насколько эти доводы относятся к юрисдикции Европейского Суда, он находит, что они не свидетельствуют о наличии признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

33. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

34. Заявитель не выдвинул требований о справедливой компенсации. Соответственно, Европейский Суд полагает, что не имеется оснований для присуждения ему какой-либо суммы в этом отношении.

35. Что касается судебных расходов и издержек, заявитель, который был освобожден от оплаты юридической помощи, утверждал, что не имеет средств для оплаты услуг адвокатов и что они работали по его делу бесплатно. Он просил Европейский Суд определить сумму вознаграждения, требуемого для оплаты труда его адвокатов.

36. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что участие в деле адвокатов не повлекло никаких издержек со стороны заявителя. Отсюда следует, что Европейский Суд не может присудить заявителю какую-либо сумму в счет оплаты юридических гонораров в дополнение к сумме, уже полученной его адвокатами в порядке освобождения от оплаты юридической помощи.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу в части предполагаемой пристрастности суда и нарушения презумпции невиновности приемлемой, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции в части пристрастности Динского районного суда;

3) постановил, что отсутствует необходимость обособленного рассмотрения жалобы заявителя на нарушение пункта 2 статьи 6 Конвенции;

4) отклонил требование заявителя об оплате юридических издержек.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 13 июня 2013 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда