Постановление Европейского Суда по правам человека от 11 апреля 2013 г. Дело "Вяткин (Vyatkin) против Российской Федерации" (Жалоба N 18813/06) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Вяткин (Vyatkin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 18813/06)

Постановление Суда

Страсбург, 11 апреля 2013 г.

По делу "Вяткин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 19 марта 2013 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 18813/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Семеном Викторовичем Вяткиным (далее - заявитель) 10 апреля 2006 г.

2. Интересы заявителя представлял Д. Аграновский, адвокат, практикующий в Московской области. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, что содержался под стражей в бесчеловечных условиях и что его содержание под стражей было чрезмерно длительным.

4. 17 сентября 2010 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1984 году и проживает в Екатеринбурге.

А. Предварительная информация

6. Заявитель являлся членом партии национал-большевиков.

7. 14 декабря 2004 г. группа из примерно 40 членов партии национал-большевиков заняла приемную Администрации Президента Российской Федерации в Москве и заперлась в помещении на первом этаже.

8. Члены группы просили о встрече с Президентом, заместителем руководителя президентской Администрации и советником Президента по экономическим вопросам. Через окна они распространяли листовки с напечатанным текстом письма к Президенту, в котором перечислялись десять предполагаемых случаев несоблюдения Конституции Российской Федерации и содержался призыв к его отставке.

9. Группа оставалась в помещении в течение полутора часов, пока милиция не взломала дверь и не задержала их. Они не оказали сопротивления властям.

В. Уголовное разбирательство против заявителя

10. 16 декабря 2004 г. Хамовнический районный суд Москвы заключил заявителя под стражу, сославшись на тяжесть обвинений, обстоятельства совершения вменяемых ему преступлений, методы, применявшиеся нарушителями, отсутствие у заявителя регистрации по месту жительства в Москве или Московской области и угрозы того, что он скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью, окажет давление на свидетелей или воспрепятствует расследованию иным образом.

11. 21 декабря 2004 г. заявитель был обвинен в покушении на насильственный захват власти (статья 278 Уголовного кодекса Российской Федерации) и умышленном уничтожении и повреждении имущества в общественном месте (часть 2 статьи 167 и статья 214* (* Статья 214 Уголовного кодекса Российской Федерации преследует за вандализм (прим. переводчика).) Уголовного кодекса Российской Федерации).

12. 11 февраля 2005 г. Замоскворецкий районный суд Москвы продлил срок содержания под стражей заявителя до 14 апреля 2005 г., сославшись на тяжесть обвинений, обстоятельства совершения вменяемых ему преступлений и тот факт, что заявитель зарегистрирован по месту жительства в Екатеринбурге, а не в Москве или Московской области. Суд заключил, что заявитель может скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или воспрепятствовать разбирательству.

13. Заявитель обжаловал постановление и просил избрать ему менее жесткую меру пресечения. Он отмечал, что выводы районного суда не подкреплялись фактами. 31 марта 2005 г. Московский городской суд, рассмотрев жалобу, оставил постановление о продлении срока содержания под стражей без изменения, найдя его законным, мотивированным и обоснованным.

14. 15 февраля 2005 г. выдвинутое против заявителя обвинение было изменено на участие в массовых беспорядках, преступление, предусмотренное частью 2 статьи 212 Уголовного кодекса Российской Федерации.

15. 14 апреля 2005 г. Замоскворецкий районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 14 июля 2005 г. по следующим причинам:

"Оснований для изменения меры пресечения не имеется. Принимая во внимание тяжесть обвинений и личную ситуацию [заявителя], суд полагает, что имеются достаточные данные о том, что [он] в случае освобождения может скрыться.

В то же время, учитывая, что участники уголовного разбирательства уже начали знакомиться с материалами дела, продление срока, о котором ходатайствует сторона обвинения, представляется чрезмерным и должно быть ограничено тремя месяцами. Такой срок достаточен для эффективного ознакомления всех участников разбирательства со всеми материалами дела".

16. В своей жалобе заявитель просил об освобождении. Он утверждал, что отсутствует угроза того, что он скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует расследованию, поскольку оно уже окончено. Он также указывал, что ранее не был судим. 15 июня 2005 г. Московский городской суд, рассмотрев жалобу, оставил постановление о продлении срока содержания под стражей без изменения, найдя его законным, достаточно мотивированным и обоснованным.

17. 7 июня 2005 г. следствие было окончено и 39 человек, включая заявителя, были преданы суду.

18. 20 июня 2005 г. Тверской районный суд Москвы назначил предварительное слушание на 30 июня 2005 г. и оставил меру пресечения всем подсудимым без изменения.

19. 30 июня 2005 г. Тверской районный суд провел предварительное слушание. Он отклонил ходатайства подсудимых об освобождении и оставил меру пресечения без изменения, сославшись на тяжесть обвинений против них и угрозу того, что они могут скрыться или воспрепятствовать правосудию.

20. Судебное разбирательство началось 8 июля 2005 г.

21. Во время слушания 27 июля 2005 г. заявитель и его соподсудимые подали ходатайства об освобождении. В ту же дату Тверской районный суд отклонил ходатайства, найдя их содержание под стражей законным и обоснованным. Заявитель подал жалобу, в которой просил об освобождении. Он, в частности, отмечал, что не был судим, имеет постоянное место жительства и положительно характеризуется. 5 октября 2005 г. Московский городской суд отклонил его жалобу и оставил без изменения постановление от 27 июля 2005 г.

22. 10 августа 2005 г. заявитель и его соподсудимые подали новые ходатайства об освобождении. В ту же дату Тверской районный суд отклонил ходатайства. Он указал:

"Суд учитывает довод защиты о том, что при разрешении вопроса о мере пресечения должен применяться индивидуальный подход к каждому подсудимому.

Рассмотрев основания, по которым... суд избрал меру пресечения и продлил срок ее действия в отношении всех обвиняемых без исключения... суд отмечает, что эти основания сохраняются до настоящего времени. Таким образом, с учетом состояния здоровья, семейного положения, возраста, профессии и личных качеств всех обвиняемых, поручительств за них со стороны некоторых частных лиц, приобщенных к материалам дела, суд заключает, что в случае освобождения каждый из обвиняемых может скрыться или воспрепятствовать правосудию иным образом...

По мнению суда, при таких обстоятельствах и с учетом тяжести обвинений не имеется оснований для изменения или отмены меры пресечения в отношении всех обвиняемых...".

23. 2 ноября 2005 г. Московский городской суд, рассмотрев жалобу, оставил постановление без изменения, найдя его законным, мотивированным и обоснованным.

24. 8 декабря 2005 г. Тверской районный суд признал заявителя и его соподсудимых виновными в участии в массовых беспорядках. Он приговорил заявителя к трем годам лишения свободы условно с испытательным сроком три года. Заявитель был немедленно освобожден.

25. 29 марта 2006 г. Московский городской суд, рассмотрев жалобу, оставил приговор без изменения.

С. Условия содержания заявителя под стражей

26. С 16 декабря 2004 г. по 8 декабря 2005 г. заявитель содержался в Следственном изоляторе N ИЗ-77/2 Москвы.

27. Как утверждает заявитель, следственный изолятор был переполнен. Его камера имела площадь около 15 кв. м и вмещала от четырех до шести заключенных. Освещение в камере никогда не выключалось, что мешало заявителю спать. В камере были тараканы. Камера была оборудована унитазом, который был отделен от жилой зоны перегородкой высотой в 1 м, в связи с чем лицо, пользующееся туалетом, было видно другим заключенным. Заявителю разрешалось принимать душ раз в неделю. Горячая вода часто отсутствовала. Заявитель имел право на ежедневную прогулку продолжительностью около часа. Двор для прогулок был крытым и имел площадь примерно в 15 кв. м.

28. Как утверждают власти Российской Федерации, с 16 по 20 декабря 2004 г. заявитель содержался в камере N 42, имевшей площадь 8,6 кв. м и вмещавшей от двух до четырех заключенных. С 20 декабря 2004 г. по 22 апреля 2005 г. он содержался в камере N 94, имевшей площадь 58,7 кв. м и вмещавшей от 18 до 22 заключенных. С 22 апреля по 21 июня 2005 г. заявитель находился в камере N 36, имевшей площадь 13,2 кв. м и вмещавшей от четырех до шести заключенных. С 21 июня по 6 декабря 2005 г. он содержался в камере N 63 площадью 8,6 кв. м, вмещавшей от двух до четырех заключенных. С 6 по 8 декабря 2005 г. он содержался в камере N 62, имевшей площадь 8,3 кв. м и вмещавшей от двух до четырех заключенных. Заявитель постоянно имел отдельную кровать, и ему выдавались постельные принадлежности. В поддержку своей позиции власти Российской Федерации предоставили справки, выданные начальником Следственного изолятора 18 ноября 2010 г., и извлечения из журнала учета заключенных, в котором ежедневно фиксировалось количество спальных мест и заключенных в каждой камере, а также общее количество заключенных в каждом из восьми корпусов следственного изолятора.

29. Со ссылкой на справки от той же даты, выданные начальником следственного изолятора, власти Российской Федерации также указывали, что все камеры были оборудованы туалетами, отделенными от жилой зоны перегородками. В камерах имелась принудительная вентиляция. Окна были большими, жалюзи отсутствовали. Камеры имели достаточное искусственное освещение, которое было организовано таким образом, чтобы не мешать сну заключенных. В изоляторе отсутствовали насекомые или грызуны, поскольку в камерах каждые три месяца проводились дезинфекции. Заключенные пользовались правом часовой прогулки в прогулочных дворах, достаточно просторных, чтобы каждый заключенный мог размяться. Душ работал надлежащим образом, и горячая вода была постоянно.

II. Применимое национальное законодательство

30. Краткий обзор положений применимого национального законодательства, регулирующего условия и длительность предварительного заключения, см. в Постановлении Европейского Суда от 2 марта 2006 г. по делу "Долгова против Российской Федерации" (Dolgova v. Russia), жалоба N 11886/05, §§ 26-31* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2006.), а также в Постановлении Европейского Суда от 6 декабря 2007 г. по делу "Линд против Российской Федерации" (Lind v. Russia), жалоба N 25664/05, §§ 47-52* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.)

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

31. Заявитель жаловался на то, что условия его содержания под стражей с 16 декабря 2004 г. по 8 декабря 2005 г. в Следственном изоляторе N ИЗ-77/2 Москвы составляли нарушение статьи 3 Конвенции, которая предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Приемлемость жалобы

32. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты, которыми располагал. В частности он не обращался в суд за взысканием компенсации морального вреда. В подтверждение эффективности этого средства они ссылались на дело Д., которому Новгородский городской суд присудил 45 000 рублей в качестве компенсации за бесчеловечные условия его содержания под стражей. Они также ссылались на решение Центрального районного суда Калининграда от 26 марта 2007 г., которым Р. была присуждена компенсация в размере 300 000 рублей за неадекватную медицинскую помощь.

33. Европейский Суд уже отклонял идентичные возражения российского государства-ответчика в ряде дел относительно условий содержания под стражей, установив, что иск о возмещении вреда не являлся средством правовой защиты в значении пункта 1 статьи 35 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда от 12 марта 2009 г. по делу "Александр Макаров против Российской Федерации" (Aleksandr Makarov v. Russia), жалоба N 15217/07, §§ 82-91* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2010.), Постановление Европейского Суда от 28 мая 2009 г. по делу "Кокошкина против Российской Федерации" (Kokoshkina v. Russia), жалоба N 2052/08, § 52* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2014.), Постановление Европейского Суда от 30 июля 2009 г. по делу "Ананьин против Российской Федерации" (Ananyin v. Russia), жалоба N 13659/06, § 62* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2012.), Постановление Европейского Суда от 27 мая 2010 г. по делу "Артемов против Российской Федерации" (Artyomov v. Russia), жалоба N 14146/02, § 112* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2012.), Постановление Европейского Суда от 4 ноября 2010 г. по делу "Арефьев против Российской Федерации" (Агеfyev v. Russia), жалоба N 29464/03, § 54* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2011.), и Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2010 г. по делу "Гладкий против Российской Федерации" (Gladkiy v. Russia), жалоба N 3242/03, § 55* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2011.)). По делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) (жалобы NN 42525/07 и 60800/08, §§ 100 - 119, Постановление Европейского Суда от 10 января 2012 г.* (* Там же. N 8/2012.)), установив нарушение статьи 13 Конвенции, Европейский Суд заключил, что в настоящее время российская правовая система не предоставляет эффективного средства правовой защиты, которое могло бы предотвратить предполагаемое нарушение или пресечь его продолжение и обеспечить заявителю адекватное и достаточное возмещение в связи с жалобами на ненадлежащие условия содержания под стражей.

34. В настоящем деле власти Российской Федерации не предоставили данных, которые позволили бы Европейскому Суду отступить от этих выводов в пользу наличия эффективного внутреннего средства правовой защиты в связи со структурной проблемой переполненности российских изоляторов. Хотя они ссылались на несколько судебных решений, которые предположительно предоставляли возмещение за неадекватные условия содержания под стражей, они не предоставили копий этих решений. Соответственно, Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты.

35. Европейский Суд также отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

В. Существо жалобы

36. Власти Российской Федерации признали, что камеры, в которых содержался заявитель, были переполнены. Однако они возражали, что он находился в камере в течение длительного времени. В частности, он участвовал в следственных действиях, встречался с адвокатом и родственниками, ежедневно доставлялся в прогулочный двор. Кроме того, если не считать переполненности, условия его содержания под стражей являлись удовлетворительными. Заявитель постоянно имел отдельную кровать и постельные принадлежности. Все санитарно-гигиенические стандарты соблюдались. Камеры имели естественное и искусственное освещение. Заключенные получали питание три раза в день. В целом власти Российской Федерации считали, что условия содержания заявителя под стражей соответствовали статье 3 Конвенции.

37. Заявитель поддержал свою жалобу.

38. Ключевым фактором для оценки Европейского Суда является жилое пространство, предоставленное заявителю в следственном изоляторе. Он учитывает, что в поддержку своих объяснений относительно площади камер и количества заключенных в каждой камере власти Российской Федерации предоставили справки, выданные начальником тюрьмы, и извлечения из журнала учета заключенных, в котором ежедневно фиксировалось количество спальных мест и заключенных в каждой камере, а также общее количество заключенных в каждом из восьми корпусов следственного изолятора (см. § 28 настоящего Постановления).

39. Справки начальника тюрьмы были выданы 18 ноября 2010 г., через длительное время после того, как заявитель покинул следственный изолятор. Европейский Суд ранее неоднократно отказывал в признании действительности таких справок на том основании, что они не могут рассматриваться как достаточно достоверные с учетом истечения длительного срока и отсутствия подтверждающих документальных доказательств (см. Постановление Европейского Суда от 13 ноября 2007 г. по делу "Белашев против Российской Федерации" (Belashev v. Russia), жалоба N 28617/03, § 52* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2009.), Постановление Европейского Суда от 10 июля 2008 г. по делу "Сударков против Российской Федерации" (Sudarkov v. Russia), жалоба N 3130/03, § 43* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2009.), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кокошкина против Российской Федерации", § 60, Постановление Европейского Суда от 16 декабря 2010 г. по делу "Кожокар против Российской Федерации" (Kozhokar v. Russia), жалоба N 33099/08, § 95* (* Там же. N 10/2011.), Постановление Большой Палаты от 22 мая 2012 г. по делу "Идалов против Российской Федерации" (Idalov v. Russia), жалоба N 5826/03, §§ 99-100* (*Там же. N 5/2013.), и Постановление Европейского Суда от 23 октября 2012 г. по делу "Зенцов и другие против Российской Федерации" (Zentsov and Others v. Russia), жалоба N 35297/05, § 43). Таким образом, справки имеют для Европейского Суда недостаточную доказательную ценность.

40. Обращаясь далее к копиям страниц из журнала учета заключенных, предоставленным властями Российской Федерации, Европейский Суд, во-первых, отмечает, что власти Российской Федерации предпочли предоставить копии лишь нескольких страниц, охватывающих 14 дней из 352, в течение которых заявитель находился в следственном изоляторе. Он находит такие неполные и выборочные данные неубедительными (см. аналогичную мотивировку в Постановлении Европейского Суда по делу "Сударков против Российской Федерации", §43, и упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Кокошкина против Российской Федерации", § 60). Он также отмечает, что, по крайней мере, на пяти страницах записи относительно количества заключенных в камерах заявителя явно подверглись подчистке с удалением цифры и написанием вместо нее цифры, соответствующей во всех случаях количеству спальных мест. Власти Российской Федерации не указали, в какой момент и для какой цели информация в журнале была изменена. Европейский Суд уже устанавливал, что изменения в журнале учета заключенных без объяснений относительно их происхождения, причины и срока делают содержащуюся в них информацию недостоверной (см. Постановление Европейского Суда от 10 мая 2012 г. по делу "Глотов против Российской Федерации" (Glotov v. Russia), жалоба N 41558/05, § 25* (* Там же. N 11/2013.)).

41. Еще один фактор, умаляющий достоверность документов, предоставленных властями Российской Федерации, состоит в том, что на пяти страницах, содержащих изменения в итоге количества заключенных в каждой камере корпуса, где находился заявитель, указано число меньше общего количества заключенных, указанных в качестве содержащихся в корпусе. Власти Российской Федерации не предоставили объяснения этому противоречию. Кроме того, рассмотрение иных записей в журнале учета заключенных в те же даты показывает, что в других камерах того же корпуса количество заключенных превышало количество спальных мест. Европейский Суд находит странным, что лишь камеры, в которых содержался заявитель, не были затронуты этой проблемой, в частности, с учетом видимых изменений записей по поводу этих камер, упомянутых выше, и указанного несоответствия в общей численности заключенных. Упомянутые факторы делают невозможным установление того, имеют ли измененные данные доказательную ценность. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что предоставленная властями Российской Федерации информация, содержащаяся в копии журнала учета заключенных, не является достаточно достоверной для установления фактов.

42. Однако Европейскому Суду не обязательно разрешать вопрос о противоречиях сторон и устанавливать правдивость каждого утверждения относительно количества заключенных в камере, поскольку он усматривает признаки нарушения статьи 3 Конвенции на основании фактов, предоставленных государством-ответчиком, по следующим причинам. Хотя личное пространство заявителя в некоторых случаях достигало 4,3 кв. м, в течение большей части года содержания в следственном изоляторе он, согласно данным, предоставленным властями Российской Федерации, располагал двумя-тремя квадратными метрами личного пространства. Европейский Суд напоминает в этой связи, что в предыдущих делах, где заявители имели в своем распоряжении менее 3 кв. м личного пространства, Европейский Суд устанавливал, что переполненность была достаточно большой, чтобы оправдывать нарушение статьи 3 Конвенции. Соответственно, не было необходимым оценивать иные аспекты физических условий содержания под стражей (см., например, Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia), жалоба N 63378/00, § 40* (* Там же. N 10/2005.), Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, § 44* (* Там же. N 10/2005.), Постановление Европейского Суда от 29 марта 2007 г. по делу "Андрей Фролов против Российской Федерации" (Andrey Frolov v. Russia), жалоба N 205/02, §§ 47-49* (* Там же. N 8/2008.), Постановление Европейского Суда от 21 июня 2007 г. по делу "Кантырев против Российской Федерации" (Kantyrev v. Russia), жалоба N 37213/02, §§ 50-51* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.), Постановление Европейского Суда от 6 декабря 2007 г. по делу "Линд против Российской Федерации" (Lind v. Russia), жалоба N 25664/05, § 59* (* Там же. N 3/2008.), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кожокар против Российской Федерации", § 96, и Постановление Европейского Суда от 1 марта 2012 г. по делу "Дмитрий Сазонов против Российской Федерации" (Dmitriy Sazonov v. Russia, жалоба N 30268/03, § 31* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2013.)).

43. Принимая во внимание прецедентную практику по данному вопросу, и материалы, предоставленные сторонами, Европейский Суд приходит к тому же заключению в настоящем деле. То, что заявителю пришлось жить, спать и пользоваться туалетом в одной камере с таким количеством заключенных, само по себе являлось достаточным для того, чтобы причинить страдания или переживания в степени, превышающей неизбежный уровень страданий, присущий лишению свободы, и вызвать у заявителя чувства страха, тоски и неполноценности, которые могли оскорбить и унизить его. Объяснение властей Российской Федерации о том, что он проводил значительные периоды вне камеры (см. § 36 настоящего Постановления), не подкреплено доказательствами.

44. Соответственно, имело место нарушение требований статьи 3 Конвенции в части условий содержания заявителя под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-77/2 Москвы, которые составляли бесчеловечное и унижающее достоинство обращение в значении этого положения.

II. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

45. Заявитель указывал в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции, что не имелось оснований для его содержания под стражей и что суды страны не рассмотрели доводы защиты надлежащим образом. Ссылаясь на пункт 3 статьи 5 Конвенции, он жаловался на нарушение его права быть судимым в разумный срок и утверждал, что постановления о содержании под стражей не были основаны на достаточных причинах. В соответствующей части статья 5 Конвенции предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;

...3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

А. Приемлемость жалобы

46. Что касается жалобы заявителя на незаконность его заключения под стражу, Европейский Суд отмечает, что 16 декабря 2004 г. Хамовнический районный суд Москвы решил заключить заявителя под стражу. Впоследствии суды страны несколько раз продлевали срок содержания заявителя под стражей.

47. Принимая решения, суды страны действовали в пределах своих полномочий, и не имеется оснований полагать, что они были недействительными или незаконными в соответствии с национальным законодательством. Вопрос о том, были ли мотивы решений достаточными и относимыми, анализируется ниже в связи с вопросом соблюдения пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, §§ 152 и 153, ECHR 2005-Х (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.)).

48. Европейский Суд находит, что содержание заявителя под стражей совместимо с требованиями пункта 1 статьи 5 Конвенции. Отсюда следует, что настоящая жалоба является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

49. Что касается претензии заявителя о нарушении его права быть судимым в разумный срок или на освобождение на время судебного разбирательства, Европейский Суд считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

В. Существо жалобы

50. Заявитель утверждал, что суды страны не выдвинули "относимых и достаточных" мотивов для его содержания под стражей в течение почти года. Он предлагал внести залог, но национальные власти постоянно продлевали срок его содержания под стражей без указания на наличие конкретных фактов, подтверждающих их заключение о том, что он может скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или препятствовать расследованию. Они переложили на заявителя бремя доказывания того, что отсутствовали такие угрозы и он мог быть освобожден в отсутствие опасений.

51. Власти Российской Федерации утверждали, что решения о содержании заявителя под стражей были законными и обоснованными. Они воспроизвели мотивы, приведенные судами страны, и утверждали, что решения о содержании под стражей были обоснованными. Кроме того, уголовное разбирательство затрагивало 39 обвиняемых и было сложным. Власти Российской Федерации полагали, что по делу требования пункта 3 статьи 5 Конвенции нарушены не были, поскольку предварительное заключение заявителя было основано на "относимых и достаточных" мотивах.

52. Европейский Суд отмечает, что заявитель был заключен под стражу 14 декабря 2004 года. 8 декабря 2005 г. суд первой инстанции признал его виновным в совершении преступления, решил считать наказание условным и немедленно освободил его. Период, который должен быть принят во внимание, составлял почти 12 месяцев.

53. Европейский Суд уже рассматривал большое количество жалоб против России, затрагивавших аналогичные претензии в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции и устанавливал нарушение этой статьи на том основании, что суды страны продлевали срок содержания под стражей заявителей, ссылаясь в основном на тяжесть обвинений и используя стереотипные формулировки без исследования конкретных фактов или рассмотрения возможности применения альтернативных мер пресечения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда от 8 февраля 2005 г. по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia), жалоба N 45100/98* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2005.), Постановление Европейского Суда от 7 апреля 2005 г. по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia), жалоба N 54071/00* (* Там же. N 6/2006.), Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, §§ 72 и последующие* (* Там же. N 12/2006.), Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу "Пшевечерский против Российской Федерации" (Pshevecherskiy v. Russia), жалоба N 28957/02* (* Там же. N 11/2007.), Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу "Соловьев против Российской Федерации" (Solovyev v. Russia), жалоба N 2708/02* (* Там же. N 12/2007.), Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу "Игнатов против Российской Федерации" (Ignatov v. Russia), жалоба N 27193/02, Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу "Мишкеткуль и другие против Российской Федерации" (Mishketkul and Others v. Russia), жалоба N 36911/02* (* Там же. N 1/2008.), Постановление Европейского Суда от 28 июня 2007 г. по делу "Шухардин против Российской Федерации" (Shukhardin v. Russia), жалоба N 65734/01* (* Там же. N 5/2008.), Постановление Европейского Суда от 3 июля 2008 г. по делу "Белов против Российской Федерации" (Belov v. Russia), жалоба N22053/02, Постановление Европейского Суда от 9 декабря 2008 г. по делу "Матюш против Российской Федерации" (Matyush v. Russia), жалоба N14850/03, Постановление Европейского Суда от 12 марта 2009 г. по делу "Александр Макаров против Российской Федерации" (Aleksandr Makarov v. Russia), жалоба N 15217/07* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2010.), Постановление Европейского Суда от 9 июля 2009 г. по делу "Авдеев и Веряев против Российской Федерации" (Avdeyev and Veryayev v. Russia), жалоба N 2737/04 (* Там же. N 4/2010.), Постановление Европейского Суда от 30 июля 2009 г. по делу "Ламажик против Российской Федерации" (Lamazhyk v. Russia), жалоба N 20571/04* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2012.) , Постановление Европейского Суда от 22 декабря 2009 г. по делу "Макаренко против Российской Федерации" (Makarenko v. Russia), жалоба N 5962/03* (* Там же. N 12/2010.), Постановление Европейского Суда от 1 апреля 2010 г. по делу "Гультяева против Российской Федерации" (Gultyayeva v. Russia), жалоба N 67413/01* (* Там же. N 9/2010.), Постановление Европейского Суда от 22 апреля 2010 г. по делу "Горощеня против Российской Федерации" (Goroshchenya v. Russia), жалоба N 38711/03* (* Там же. N 1/2011.), Постановление Европейского Суда от 17 июня 2010 г. по делу "Логвиненко против Российской Федерации" (Logvinenko v. Russia), жалоба N 44511/04* (* Там же.), Постановление Европейского Суда от 3 мая 2011 г. по делу "Сутягин против Российской Федерации" (Sutyagin v. Russia), жалоба N 30024/02* (* Там же. N 5/2012.), Постановление Европейского Суда от 31 мая 2011 г. по делу "Ходорковский против Российской Федерации" (Khodorkovskiy v. Russia), жалоба N 5829/04* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2012.), Постановление Европейского Суда от 11 октября 2011 г.. по делу "Романова против Российской Федерации" (Romanova v. Russia), жалоба N 23215/02* (* Там же. N 4/2012.), и Постановление Европейского Суда от 24 января 2012 г. по делу "Валерий Самойлов против Российской Федерации" (Valeriy Samoylov v. Russia), жалоба N 57541/09* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2009.)).

54. Европейский Суд также отмечает, что ранее он рассматривал сходные жалобы, поданные сообвиняемыми заявителя, и установил нарушение их прав, предусмотренных пунктом 3 статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Долгова против Российской Федерации", §§ 38-50, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Линд против Российской Федерации", §§ 74-86, Постановление Европейского Суда от 9 октября 2012 г. по делу "Колунов против Российской Федерации" (Kolunov v. Russia), жалоба N 26436/05, §§ 48 - 58* (* Там же. N 8/2013.), и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Зенцов и другие против Российской Федерации", §§ 56-66). В каждом деле Европейский Суд, в частности, отмечал значение, придававшееся судами страны тяжести обвинений как основному фактору оценки возможности того, что заявитель скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует правосудию, несклонность судов уделять надлежащее внимание личной ситуации заявителя или рассматривать факторы, свидетельствующие в пользу его освобождения, практику коллективных постановлений о содержании под стражей в отсутствие анализа оснований для содержания под стражей в отношении конкретного дела каждого обвиняемого и уклонение от тщательного рассмотрения возможности применения другой, менее жесткой меры пресечения, такой как залог.

55. Принимая во внимание предоставленные ему материалы, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели каких-либо доказательств или доводов для отступления в данном деле от ранее сделанных выводов. Действительно, суды страны делали выводы о том, что заявитель скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует разбирательству, в основном из тяжести обвинений, выдвинутых против него. Они не указывали на какие-либо аспекты характера или поведения заявителя, которые оправдывали бы их заключение о том, что он представляет такие угрозы. Суды страны не учли важных и относимых фактов, подкреплявших ходатайства заявителя об освобождении и уменьшавших подобные угрозы, такие как отсутствие судимости, наличие постоянного места жительства и положительных характеристик. Они также не рассматривали возможности обеспечения явки заявителя за счет более мягкой меры пресечения. Наконец, после передачи дела в суд в июне 2005 года суды страны вынесли коллективные постановления о содержании под стражей с использованием тех же кратких формул, которые применялись при отклонении ходатайств об освобождении и продлении срока предварительного заключения для 39 человек, несмотря на прямое требование защиты о рассмотрении ситуации каждого заключенного индивидуально.

56. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что, не рассмотрев конкретных фактов или альтернативных "мер пресечения" и ссылаясь в основном на тяжесть обвинений, власти продлевали срок содержания заявителя под стражей по основаниям, которые хотя и "относимы", не могут считаться "достаточными". При таких обстоятельствах не является необходимым рассматривать вопрос о том, проводилось ли разбирательство с "особой старательностью".

57. Соответственно, имело место нарушение требований пункта 3 статьи 5 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

58. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

59. Заявитель требовал 1 000 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

60. Власти Российской Федерации утверждали, что требование являлось чрезмерным. По их мнению, установление факта нарушения Конвенции само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией.

61. Европейский Суд отмечает, что заявитель провел почти год под стражей в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях. Его содержание под стражей не было основано на достаточных мотивах. Следовательно, Европейский Суд полагает, что установление факта нарушения Конвенции не может быть признано достаточной компенсацией страданий и разочарования заявителя. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 6 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.

В. Судебные расходы и издержки

62. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек. Соответственно, Европейский Суд не присуждает ему каких-либо сумм по данному основанию.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

63. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части условий предварительного заключения заявителя и чрезмерной длительности предварительного заключения заявителя, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение требований статьи 3 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение требований пункта 3 статьи 5 Конвенции;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 6 000 евро (шесть тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 11 апреля 2013 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда