Постановление Европейского Суда по правам человека от 14 марта 2013 г. Дело "Алпату Исраилова (Alpatu Israilova) против Российской Федерации" (Жалоба N 15438/05) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Алпату Исраилова (Alpatu Israilova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 15438/05)

Постановление Суда

Страсбург, 14 марта 2013 г.

По делу "Алпату Исраилова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Серена Нильсена, Секретаря Секции Суда, заседая за закрытыми дверями 19 февраля 2013 г., вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 15438/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Алпату Исраиловой (далее - заявительница) 19 апреля 2005 г.

2. Интересы заявительницы представляли К.А. Москаленко и М. Арутюнян, адвокаты, практикующие, соответственно, в г. Москве и Ростове (Россия). Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявительница утверждала, в частности, что в октябре 2004 г. ее муж был незаконно задержан в Дагестане, после чего исчез.

4. 1 октября 2009 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

5. 18 марта 2010 г. Европейский Суд запросил дополнительные фактические данные у властей Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявительница родилась в 1955 году и проживает в Хасавюрте Республики Дагестан. Она является женой Ералы Исраилова, 1953 года рождения. Ее семья, включая двух ее сыновей А.И. и М.И., проживает в поселке Новые Планы села* (* По имеющимся данным Хасавюрт считается городом с 1931 г. (прим. переводчика).) Хасавюрт, которое находится у административной границы с Чечней.

А. Задержание Ералы Исраилова и трех его родственников 19 октября 2004 г.

7. Описание событий 19-23 октября 2004 г., приведенное ниже, основано на письменных показаниях заявительницы, ее сыновей А.И. и М.И., ее племянника Р.И. и 10 их родственников и соседей. Некоторые показания получены адвокатом заявительницы в мае 2005 г., тогда как другие не были датированы.

8. 19 октября 2004 г., примерно в 14-00, в Новых Планах проводилась специальная операция, во время которой окрестности подверглись обыскам. Заявительница полагала, что целью операции был раненый член незаконной вооруженной группы, который там скрывался. По-видимому, операция не дала результатов.

9. Позднее в тот же день, примерно в 19-00, группа служащих Хасавюртовского районного отдела внутренних дел (далее - Хасавюртовский РОВД) и служащих Гудермесского РОВД (Чеченской Республики) прибыла к дому заявительницы на трех транспортных средствах - двух автомобилях "Жигули" и одном автомобиле повышенной проходимости УАЗ. В это время заявительница, ее муж Ералы Исраилов, два их сына А.И. и М.И., жена М.И. Хеда и племянник Ералы Исраилова Р.И. находились дома.

10. Группа лиц в военной камуфляжной форме окружила дом, а другие лица вошли в дом и рассредоточилась по комнатам. Они предложили всем находившимся внутри лечь на пол. Среди пришельцев Ералы Исраилов опознал высокого седовласого человека в возрасте от 45 до 50 лет, происходившего из Гудермеса (Чечня). Человек также опознал мужа заявительницы, который проживал в Гудермесе в 1979-1994 годах. Затем Ералы Исраилову предложили подняться с пола и одеться.

11. Двум сыновьям и племяннику заявительницы предложили стоять у стены и обыскали их. Служащие обыскали дом, включая подвал и крышу. Они забрали паспорта четырех лиц и мобильный телефон.

12. Ералы Исраилов, два его сына и племянник были приглашены в автомобиль УАЗ, припаркованный у дома. Транспортные средства направились в Хасавюртовский РОВД, где три или четыре человека в форме вышли. Примерно через 5 или 10 минут УАЗ с четырьмя задержанными и другими автомобилями направился дальше в сторону Чечни.

13. Тем временем заявительница и ее родственники и соседи направились в Хасавюртовский РОВД. Они утверждали, что там собралось до 200 человек, которые требовали освобождения заключенных. Они получили от сотрудников РОВД заверения в том, что четыре человека были доставлены в Гудермесский РОВД (Чечня) для допроса и что они будут освобождены без задержки. После этого толпа разошлась.

В. Содержание под стражей в Гудермесском РОВД 19-23 октября 2004 г.

14. Согласно показаниям А.И., М.И. и Р.И. примерно через 45 минут автомобили прибыли в Гудермесский РОВД, где четверым лицам было предложено выйти. В отсутствие регистрации в журнале задержанных каждого отвели в отдельное помещение и допросили. А.И. сообщил, что его допрашивал следователь по имени Алексей, который спрашивал его о месте нахождения отдельных неизвестных ему лиц. Он провел остаток ночи, сидя на стуле в помещении на третьем этаже.

15. М.И. также был доставлен в помещение на втором этаже и допрошен лицом в форме, который представился как "подполковник Саня". Последний записал "объяснения" М.И. и оставил его спать в том же помещении.

16. Р.И. также описал свой ночной допрос двумя лицами, которые задавали ему вопросы о его дяде Ералы Исраилове и о том, что случилось в их поселке за последние две недели.

17. Вечером 20 октября 2004 г. четырех задержанных доставили в одно помещение и предложили им еду, поступившую от их родственников. После этого Ералы Исраилова увели, а двух его сыновей и племянника направили в камеру административного задержания, где они провели всю ночь. Родственники Ералы Исраилова больше его не встречали.

18. 21 октября 2004 г. А.И., М.И. и Р.И. были вновь разведены по разным комнатам и допрошены. Они поняли из задаваемых вопросов, что Ералы Исраилов подозревался в пособничестве дальнему родственнику, являвшемуся членом незаконных вооруженных формирований. Молодые люди отрицали знакомство с этим родственником или осведомленность о его месте нахождения. М.И. и Р.И. утверждали, что 21 октября 2004 г. они подверглись побоям и угрозам с целью принуждения к сообщению сведений об их родственнике. Позднее в тот же день они встретили служащего по имени Сайд, который знал их семью. Вечером 21 октября 2004 г. три молодых человека были отведены в одно из помещений здания РОВД. Они провели там следующий день, а Сайд доставлял им пищу, полученную от их родственников.

19. Примерно в полдень 23 октября 2004 г. начальник Гудермесского РОВД Арслан Д. вызвал А.И., М.И. и Р.И. в свой кабинет и сообщил им об освобождении. Он возвратил им паспорта и мобильный телефон. Он также предложил им не сообщать никому об их содержании под стражей. Они были выведены из здания, где ожидали их родственники, включая заявительницу. От Арслана Д. и Сайда они узнали, что Ералы Исраилова отвезли в село Хосин-Юрт для дополнительного допроса и освободят позднее.

С. Поиски Ералы Исраилова и последующее расследование

20. Заявительница и другие родственники продолжали разыскивать Ералы Исраилова. Они обращались в различные официальные органы, включая местную прокуратуру, органы Министерства внутренних дел, органы власти и сообщали версию о задержании и исчезновении Ералы Исраилова. Однако они почти не получали информации о месте его пребывания. Большинство их писем было направлено различным прокурорам. Заявительница сообщила, что не отслеживала первоначальные обращения к властям, поскольку надеялась, что вскоре ее муж будет освобожден. Краткий обзор соответствующей информации приводится ниже.

21. 8 февраля 2005 г. заявительница и несколько соседей направили письмо представителю президента в Южном федеральном округе. В нем они ссылались на свои прежние обращения в этот адрес, а также в прокуратуры Чечни и Дагестана и в Гудермесский РОВД. Они утверждали, что Исраилов задержан в связи с деятельностью его родственника, являвшегося членом незаконной вооруженной группы, и подчеркивали, что Ералы Исраилов не поддерживал отношений с этим человеком и не может быть обвинен в преступлении.

22. 16 марта 2005 г. Хасавюртовская городская прокуратура (далее - городская прокуратура) уведомила заявительницу о том, что проверила ее жалобу и установила, что 19 октября 2004 г. А.И., М.И. и Р.И., а также Ералы Исраилов были доставлены в Гудермесский РОВД для проверки этим органом их причастности к незаконным вооруженным формированиям. 23 октября 2004 г. А.И., М.И. и Р.И. были освобождены после допроса, а Ералы Исраилов не освобожден до сих пор. Прокуратура сослалась на показания заявительницы и ее сыновей и на объяснения персонала Хасавюртовского РОВД. Она сообщила заявительнице, что правоохранительные органы Гудермесского района еще не ответили на запросы по поводу места нахождения Ералы Исраилова и что она может самостоятельно обратиться в правоохранительные органы Чечни, где он был задержан.

23. 14 июня 2005 г. заявительница обратилась в Хасавюртовский городской суд (далее - городской суд) с просьбой обязать городскую прокуратуру возбудить уголовное дело о незаконном задержании и последующем исчезновении ее мужа. Она ссылалась на тщетные попытки получить информацию о нем и на бездействие властей.

24. 27 июля 2005 г. городской суд отклонил жалобу заявительницы. Он установил, что муж заявительницы был задержан Гудермесским РОВД и что все жалобы в этом отношении следует направлять в Гудермесскую районную прокуратуру Чечни. Заявительница обжаловала это решение, и 1 ноября 2005 г. Верховный суд Дагестана отменил решение суда первой инстанции. 14 декабря 2005 г. городской суд вновь отклонил жалобу заявительницы.

25. В июле 2008 г. дочь заявительницы просила уполномоченного по правам человека Чеченской Республики оказать содействие в поиске ее отца. Она жаловалась на бездействие Гудермесского РОВД.

26. Представляется, что это обращение было направлено прокурору Чеченской Республики, после чего было возбуждено уголовное дело. В октябре 2008 г. заявительница и другие родственники были вызваны в Гудермесский отдел Следственного комитета при прокуратуре Чеченской Республики для допроса (далее - Гудермесский отдел). Они сообщили подробности исчезновения их родственника. 6 октября 2008 г., а затем 6 ноября 2008 г. Гудермесский отдел отказал в возбуждении уголовного дела по жалобам заявительницы и ее родственников ввиду отсутствия события преступления. Оба постановления были отклонены надзирающим прокурором.

27. 15 декабря 2008 г. Гудермесский отдел возбудил уголовное дело N 44060. 26 декабря 2008 г. и 4 февраля 2009 г. заявительница, А.И. и М.И. были признаны потерпевшими. В постановлениях указывалось:

"19 октября 2004 г. примерно в 18.00-19-00 сотрудники Хасавюртовского РОВД (Дагестан) и Гудермесского РОВД (Чечня) произвели обыск и оперативные действия в поселке Хутор в Хасавюрте (Дагестане). Во время операции были задержаны Ералы Исраилов, [ЛИ., М.И. и Р.И.]. В ту же дату задержанные были доставлены в [помещение] Гудермесского [Р]ОВД (Чечня).

23 октября 2004 г. все задержанные были освобождены из Гудермесского [Р]ОВД; после чего [А.И., М.И. и Р.И.] возвратились в место проживания; однако отсутствуют сведения о Ералы Исраилове, родившемся 16 ноября 1953 г.".

В январе 2009 г. следователи того же отдела осмотрели и сфотографировали дом заявительницы в Хасавюрте.

28. В ответ на запрос Европейского Суда власти Российской Федерации представили два тома документов - копии уголовного дела N 44060 объемом 422 страницы.

29. Помимо показаний заявительницы и ее родственников, кратко изложенных выше, дело содержит ряд показаний служащих Гудермесского РОВД, включая начальника отдела уголовного розыска. Они подтвердили, что в октябре 2004 г. четыре члена семьи Исраиловых были задержаны в Хасавюрте (Дагестан) во время розыска их родственника А.А., активного члена незаконной вооруженной группы. В частности Д., в то время являвшийся начальником отдела уголовного розыска РОВД, показал, что четыре человека были доставлены в Гудермесский РОВД и допрошены, но их задержание не фиксировалось. Они были освобождены через несколько часов. Следствие также изъяло и осмотрело в январе 2009 г. журнал учета задержанных РОВД за 2004 год; он не содержал записей по поводу Исраиловых.

30. В феврале 2009 г. начальник Гудермесского отдела просил министра внутренних дел Чечни провести внутреннюю проверку по подозрению в том, что служащие Гудермесского РОВД совершили преступления (незаконное лишение свободы и превышение должностных полномочий).

31. В феврале 2009 г. начальник Хасавюртовского РОВД в письменной форме отрицал, что его сотрудники принимали участие в совместной операции с Гудермесским РОВД в эту дату.

32. 21 марта 2009 г. следователь Гудермесского отдела составил "обзор" расследования. Он заключил, что показания служащих Гудермесского РОВД о том, что Ералы Исраилов был освобожден, не подкрепляются материалами дела. В этом обзоре, а также в двух документах от 24 и 27 марта 2009 г., составленных следователями того же отдела, отмечалось, что четыре человека были задержаны РОВД на три дня в отсутствие регистрации задержания.

33. В апреле 2009 г. управление Следственного комитета по Чеченской Республике (далее - управление) приняло на себя расследование для обеспечения беспристрастности и избежания возможных конфликтов интересов, вытекающих из причастности Гудермесского отдела, поскольку имелись достаточные основания полагать, что служащие Гудермесского РОВД причастны к преступлению.

34. В апреле 2009 г. МВД Чеченской Республики представило в управление отчет о внутренней проверке. В нем указывалось, что четыре сотрудника, принимавшие участие в операции в Хасавюрте в октябре 2004 г., скончались в различные даты. Показания других сотрудников и изучение документов выявили "непримиримые различия в показаниях", которые могут быть устранены только в рамках уголовного расследования. Таким образом, внутренняя проверка была прекращена, а собранные документы направлены в Следственный комитет.

35. В июне 2009 г. управление направило дело в Гудермесский отдел для дополнительного расследования. В ответ старший следователь Гудермесского отдела вновь просил передать дело в управление по следующим причинам:

"Предварительное следствие получило достаточные данные о причастности начальника криминальной милиции и начальника отдела уголовного розыска Гудермесского РОВД к незаконному задержанию Исраилова Е., [А.И., М.И. и Р.И.] и исчезновению Исраилова Е. Однако решение в соответствии с частью 3 статьи 286 Уголовного кодекса относительно начальника криминальной милиции [М.] и бывшего начальника отдела уголовного розыска [Д.] принято не было. ...Превышение должностных полномочий сотрудниками [Р]ОВД, повлекшее тяжкие последствия, подтверждается не только собранными доказательствами, но также докладными записками начальника отдела уголовного розыска [Д.] [и] старшего следователя милиции [М.] от 12 апреля 2005 г., которыми они информировали начальника РОВД о том, что после освобождения Е. Исраилова во дворе РОВД сотрудники полка патрульно-постовой службы N 2 Министерства внутренних дел Чеченской Республики намеревались забрать освобожденного с собой. Видя это, начальник отдела уголовного розыска РОВД предложил патрульным сотрудникам сообщить об этом дежурному РОВД [ОДЧ РОВД]. Вышеизложенное вне всякого сомнения подтверждает причастность вышеупомянутых сотрудников к исчезновению Е. Исраилова".

В документе содержалась повторная просьба передать расследование из Гудермесского отдела ввиду тесных связей между местной милицией и следователями, которые, как указывалось, могут повлиять на объективность расследования.

36. Следствие приостанавливалось и возобновлялось несколько раз в связи с неустановлением виновных. Власти Российской Федерации упомянули последнее постановление о возобновлении следствия, вынесенное 10 ноября 2009 г.

D. Допрос заявительницы

37. Заявительница утверждала, что с 2009 года она и ее родственники регулярно вызывались в Гудермес Чеченской Республики для допроса. Эти допросы, формально связанные с расследованием исчезновения ее мужа, включали заявления и вопросы со стороны сотрудников, относившиеся к жалобе заявительницы, поданной в Европейский Суд, и ее отношения с представлявшим ее интересы адвокатом. Заявительница, в частности, указывала, что ей сообщили о получении Москаленко значительной суммы за ее представительство, которой с ней не поделятся, и что ей рекомендовали расторгнуть соглашение о юридических услугах, заключенное с этим адвокатом. 30 марта 2009 г. заявительница подписала письменное заявление на имя адвоката, представлявшего ее интересы в национальном разбирательстве, описывавшее эти события.

38. В ответ на запрос Европейского Суда власти Российской Федерации представили копии показаний и протоколы следственных действий, произведенных с участием заявительницы и ее двух сыновей, составленные в 2009 и 2010 годах сотрудниками Гудермесского отдела. Так, заявительница была допрошена 12 мая и 8 декабря 2009 г. Ее сын М.И. был допрошен 4 февраля 2009 г. и 14 января 2010 г., а ее сын А.И. был допрошен 14 января 2010 г. 3 декабря 2009 г. и 25 февраля 2010 г. заявительница и два ее сына принимали участие в очных ставках с тремя сотрудниками Гудермесского РОВД, причастными к событиям. Ее сыновья также указали комнаты и помещения РОВД, где они содержались. Протоколы, подписанные заявительницей и членами ее семьи, относились к событиям октября 2004 г. и к подробному описанию Ералы Исраилова, включая одежду, которую он носил в день своего похищения. В них не упоминались жалоба заявительницы в Европейский Суд или вопрос ее представительства.

II. Применимое национальное законодательство

39. Краткий обзор применимого национального законодательства см. в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) (жалоба N 40464/02, §§ 67 - 69).

Право

I. Предварительное возражение властей Российской Федерации

А. Доводы сторон

40. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба должна быть объявлена неприемлемой в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. Они указывали, что расследование исчезновения еще не завершено. Они также отмечали, что заявительница не лишена права обжаловать в суде любые действия или бездействие следственных или иных правоохранительных органов, но она не воспользовалась этим средством правовой защиты. Они также считали, что заявительница может предъявлять гражданско-правовые претензии.

41. Заявительница оспорила это возражение. Со ссылкой на практику Европейского Суда она утверждала, что не была обязана обращаться в суды по гражданским делам и что уголовное расследование оказалось неэффективным.

В. Мнение Европейского Суда

42. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон с учетом положений Конвенции и своей относимой практики (см. Постановление Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia), жалоба N 60272/00, §§ 73-74).

43. Что касается иска о взыскании компенсации ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или незаконным поведением государственных представителей, Европейский Суд ранее указывал во многих аналогичных делах, что эта процедура сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы N 57942/00 и 57945/00, §§ 119 - 121* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.); и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров против Российской Федерации", § 77). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявительница не была обязана использовать гражданско-правовые средства правовой защиты. Таким образом, предварительное возражение в этой части подлежит отклонению.

44. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Европейский Суд отмечает, что расследование продолжается. Стороны не пришли к согласию в оценке эффективности расследования.

45. Европейский Суд полагает, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопросы эффективности расследования, которые тесно связаны с существом жалобы заявительницы. Соответственно, он решил исследовать данное возражение при рассмотрении жалобы по существу.

II. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

46. Заявительница жаловалась на нарушение права на жизнь ее мужа, Ералы Исраилова, защищенного статьей 2 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает следующее:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание..."

А. Приемлемость жалобы

47. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

В. Существо жалобы

1. Предполагаемое нарушение права на жизнь

48. Заявительница находила установленным вне всякого разумного сомнения, что ее муж был задержан, а затем убит государственными представителями. В поддержку своей претензии она ссылалась на тот факт, что власти Российской Федерации не оспорили ее версию обстоятельств задержания Ералы Исраилова в Гудермесском РОВД, а документы неоконченного национального расследования не указывают на иную возможность.

49. Власти Российской Федерации подчеркнули неполноту национального расследования, которое не разрешило вопрос о судьбе Исраилова. По их мнению, преждевременно делать выводы об ответственности за его похищение или о том, может ли он считаться мертвым.

50. Европейский Суд отмечает, что в его обширной практике он выработал ряд общих принципов, относящихся к установлению оспариваемых фактов, в частности, в связи с утверждениями о нарушении статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103 - 109* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)).

51. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд находит достаточно установленным на основании представленных ему многочисленных документов, что Исраилов был задержан 19 октября 2004 г. в своем доме совместно с тремя своими родственниками и доставлен в помещение Гудермесского РОВД в Чечне. Его задержание было обусловлено подозрением в том, что он совершил преступление, а именно пособничал А.А., предполагаемому члену преступной группы, хотя формальные обвинения ему не предъявлялись. Во время задержания он был допрошен в помещении РОВД, предположительно по поводу своей предполагаемой связи с АА. По-видимому, формальные протоколы по поводу его задержания или допроса не составлялись. Хотя некоторые сотрудники РОВД утверждали, что он был освобожден в тот же день или три дня спустя (см. §§ 29 и 32 настоящего Постановления), его больше никто не видел, и его семья не имеет сведений о нем. Следствие не установило точных обстоятельств или даже даты его предполагаемого освобождения. Отсутствует убедительное объяснение по поводу того, что случилось с ним после задержания.

52. Европейский Суд напоминает, что в ситуациях наподобие данной бремя доказывания возлагается на государство-ответчика, которое должно представить убедительное объяснение того, что произошло в помещении и доказать, что данное лицо не было заключено под стражу властями, а покинуло помещение в отсутствие лишения свободы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции" (Tanis and Others v. Turkey), жалоба N 65899/01, § 160, ECHR 2005-VIII). Власти Российской Федерации сослались на неоконченный характер уголовного расследования и отсутствие доказательств смерти мужа заявительницы. Однако Европейский Суд полагает, что факт того, что расследование не продвинулось дальше установления базовых фактов, сообщенных заявительницей, не опровергает ее доводов об ответственности государства за задержание Исраилова. Он заключает, что власти Российской Федерации не представили убедительного объяснения по поводу судьбы Исраилова после его задержания Гудермесским РОВД и убедительно не доказали, что он был освобожден.

53. Остается установить, может ли Ералы Исраилов считаться мертвым после его непризнанного задержания. Европейский Суд напоминает, что в ряде дел, касавшихся исчезновения лиц на российском Северном Кавказе, он неоднократно указывал, что если лицо задержано неустановленными государственными представителями в отсутствие последующего признания факта задержания, это может рассматриваться как угрожающее жизни обстоятельство (см., например, Постановление Европейского Суда от 9 октября 2008 г. по делу "Юсупова и Заурбеков против Российской Федерации" (Yusupova and Zaurbekov v. Russia), жалоба N 22057/02, § 55; Постановление Европейского Суда от 12 июля 2007 г по делу "Магомадов против Российской Федерации" (Magomadov v. Russia), жалоба N 68004/01, § 98; и Постановление Европейского Суда от 17 сентября 2009 г. по делу "Асадулаева и другие против Российской Федерации" (Asadulayeva and Others v. Russia), жалоба N 15569/06, § 94). Отсутствие Ералы Исраилова или каких-либо сведений о нем в течение более чем восьми лет подкрепляет предположение о его смерти.

54. По вышеизложенным причинам Европейский Суд полагает, что установлено вне всякого разумного сомнения, что Ералы Исраилов должен считаться мертвым после своего непризнанного задержания государственными служащими. Следовательно, возникает ответственность государства-ответчика. Поскольку власти не ссылались на какие-либо исключения из права на жизнь, предусмотренные в пункте 2 статьи 2 Конвенции, ответственность за его предполагаемую смерть возлагается на государство-ответчика.

55. Соответственно, имело место нарушение требований статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте в отношении Ералы Исраилова.

2. Предполагаемая неадекватность расследования похищения

56. Заявительница указала на ряд других серьезных недостатков расследования похищения ее мужа, которые она нашла несовместимыми с требованиями Конвенции. Она отметила, в частности, существенную задержку начала расследования, его неоднократные приостановления и возобновления, повлекшие серьезные задержки совершения наиболее существенных процессуальных действий и уклонение от принятия ряда важных мер.

57. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование отвечало национальным правовым требованиям и конвенционным стандартам. Они подчеркивали, что заявительница не использовала внутренние средства правовой защиты, доступные ей как потерпевшей по уголовному делу.

58. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, косвенно предполагает наличие некой формы эффективного официального расследования в случае гибели лиц в результате применения силы (см. в числе многих примеров Постановление Европейского Суда от 19 февраля 1998 г. по делу "Кая против Турции" (Kaya v. Turkey), § 105, Reports of Judgments and Decisions 1998-1). Им разработан ряд руководящих принципов, которые должны соблюдаться, чтобы расследование отвечало конвенционным требованиям (краткое изложение этих принципов см. в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", §§ 117 - 119).

59. Что касается настоящего дела, расследование продолжалось много лет в отсутствие ощутимых результатов по поводу личности виновных или судьбы исчезнувшего мужа заявительницы. Хотя обязательство эффективного расследования касается средств, а не результатов, Европейский Суд отмечает, что каждое уголовное разбирательство омрачалось сочетанием тех же недостатков, которые были перечислены в ранее вынесенных постановлениях по поводу исчезновений в регионе (см., например, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Магомадов против Российской Федерации", §§ 105-109; Постановление Европейского Суда от 8 января 2009 г. по делу "Шахгириева и другие против Российской Федерации" (Shakhgiriyeva and Others v. Russia), жалоба N 27251/03, §§ 168 - 173; и Постановление Европейского Суда от 28 октября 2010 г. по делу "Сасита Исраилова против Российской Федерации" (Sasita Israilova and Others v. Russia), жалоба N 35079/04, §§ 113 - 117). Наиболее примечательно, что уголовное дело было возбуждено с задержкой более чем в четыре года; расследование неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, что затягивало принятие самых существенных процессуальных мер и повышало риск безвозвратной утраты ценных доказательств и того, что свидетели забудут происходившее; к 2010 году следствие не смогло установить основные факты по поводу задержания и исчезновения или получить доказательства по поводу задержания Ералы Исраилова, например, за счет получения протоколов его допроса в помещении РОВД или установления лиц, которые его допрашивали. Никто не был привлечен в качестве подозреваемого или обвиняемого в его незаконном задержании или исчезновении.

60. Кроме того, позиция следственных органов после получения ими сообщения заявительницы о задержании существенно подкрепляла вероятность исчезновения Исраилова, поскольку ни одна из необходимых мер не была принята в решающие первые несколько дней или недель после его задержания. Поведение властей при наличии обоснованных претензий заявительницы порождает вероятную презумпцию как минимум попустительства этой ситуации и вызывает сильные сомнения в объективности расследования. Европейский Суд с особым беспокойством отмечает решения, принятые в 2005 году правоохранительными органами и судами в Дагестане, куда заявительница обратилась за содействием после исчезновения ее мужа, в которых указывалось, что она должна самостоятельно обращаться к органам власти в Гудермесе, несмотря на ясные данные о совершении тяжкого преступления (см. §§ 22 - 24 настоящего Постановления).

61. С учетом вышеизложенного Европейский Суд заключает, что власти не провели тщательное и эффективное расследование обстоятельств, сопровождавших исчезновение Ералы Исраилова. Соответственно, он отклоняет возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания заявительницей внутренних средств правовой защиты в контексте уголовного разбирательства и находит, что имело место нарушение требований статьи 2 Конвенции в этой части.

III. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

62. Жалоба заявительницы на нарушение статьи 3 Конвенции состоит из трех аспектов. Во-первых, она жаловалась на то, что ее муж был подвергнут жестокому обращению при задержании; во-вторых, что власти не расследовали это утверждение; и, в-третьих, что она претерпела сильные нравственные страдания и тоску в связи с его исчезновением. Она ссылалась на статью 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Приемлемость жалобы

63. Европейский Суд отмечает, что жалоба в этой части связана с рассмотренной выше в соответствии со статьей 2 Конвенции и поэтому должна быть также объявлена приемлемой.

В. Существо жалобы

1. Предполагаемое жестокое обращение с мужем заявительницы и отсутствие расследования

64. Заявительница утверждала, что ввиду суровых условий содержания ее сыновей и племянника в помещении Гудермесского РОВД она имела разумные основания полагать, что и ее муж подвергся обращению, противоречащему статье 3 Конвенции. Она также подчеркивала, что эти утверждения не были расследованы надлежащим образом.

65. Европейский Суд напоминает, что утверждения о жестоком обращении должны быть подкреплены соответствующими доказательствами. При оценке этих доказательств Европейский Суд применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения", но учитывает, что такое доказывание может вытекать из совокупности достаточно прочных, ясных и согласующихся выводов или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. the United Kingdom), Series A N 25, pp. 64-65, § 161 последняя часть).

66. Европейский Суд нашел установленным, что Исраилов должен считаться мертвым после его непризнанного задержания и что ответственность за его смерть возлагается на государственные органы. Однако в отсутствие относимой информации или доказательств Европейский Суд не может установить с необходимой степенью доказанности точный способ его смерти и то, подвергся ли он жестокому обращению после задержания.

67. Что касается жалобы заявительницы на уклонение от надлежащего расследования этого утверждения, Европейский Суд отмечает, что существо жалобы заявительницы властям затрагивало исчезновение ее мужа и что этот вопрос был рассмотрен Европейским Судом выше с точки зрения процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.

68. При таких обстоятельствах Европейский Суд не усматривает нарушения требований статьи 3 Конвенции в части предполагаемого жестокого обращения с Ералы Исраиловым и отсутствия расследования со стороны государственных органов в этом отношении.

2. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявительницы

69. Европейский Суд не раз устанавливал, что в ситуации принудительного исчезновения близкие родственники потерпевшего сами могут быть жертвами обращения, противоречащего статье 3 Конвенции. Сущность этого нарушения касается не столько самого факта "исчезновения" члена семьи, сколько реакции властей и их отношения к ситуации, которая доведена до их сведения (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 358; и Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.), § 164, ECHR 2006 XIII (извлечения)).

70. Европейский Суд напоминает свои выводы относительно ответственности государства за похищение и его уклонения от проведения значимого расследования по поводу судьбы исчезнувшего лица. Он находит, что заявительница, являющаяся женой Исраилова, должна считаться жертвой нарушения статьи 3 Конвенции в связи со страданиями и тоской, которые она претерпела и продолжает претерпевать вследствие невозможности установления его судьбы и способа рассмотрения ее претензий.

71. Соответственно, имело место нарушение требований статьи 3 Конвенции в отношении заявительницы.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

72. Заявительница жаловалась на нарушение права ее мужа на свободу и безопасность. Она ссылалась на статью 5 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:...

(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

73. Власти Российской Федерации оспорили этот довод.

74. Европейский Суд отмечает, что жалоба в этой части связана с рассмотренными выше и поэтому должна быть также объявлена приемлемой.

75. Европейский Суд неоднократно указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой полное отрицание гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции и означает весьма серьезное нарушение ее положений (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164; Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.) § 122, ECHR 2006 XIII (извлечения); и Постановление Большой Палаты от 13 декабря 2012 г. по делу "Эль-Масри против "бывшей югославской республики Македонии"" (El Masri v. "the former Yugoslav Republic of Macedonia"), жалоба N 39630/09, § 233).

76. Европейский Суд также подтверждает, что, поскольку установлено, что муж заявительницы был задержан государственными представителями, по-видимому, в отсутствие законных оснований или признания такого задержания, это составляет особо тяжкое нарушение права на свободу и безопасности лиц, предусмотренного статьей 5 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

77. Заявительница также жаловалась на тот факт, что ее дом был незаконно обыскан 19 октября 2004 г. Она ссылалась на статью 8 Конвенции, которая предусматривает:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

А. Приемлемость жалобы

78. Власти Российской Федерации оспаривали приемлемость жалобы в этой части, указывая на отсутствие обращений заявительницы в национальные органы власти и неоконченность уголовного расследования. Заявительница, в свою очередь, утверждала, что она не располагала эффективными средствами правовой защиты в отношении жалобы на нарушение статьи 8 Конвенции, и указывала на неэффективность уголовного расследования.

79. Европейский Суд напоминает, что хотя в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции лица, желающие подать жалобу в Европейский Суд, обязаны предварительно использовать средства правовой защиты, предусмотренные национальной правовой системой, не существует обязанности прибегать к средствам правовой защиты, которые неадекватны или неэффективны. Если средства правовой защиты отсутствуют или рассматриваются как неэффективные, течение шестимесячного срока в принципе начинается с даты обжалуемого действия (см. Решение Европейского Суда от 10 января 2002 г. по делу "Хазар и другие против Турции" (Hazar and Others v. Turkey), жалоба N 62566/00 и последующие).

80. Европейский Суд уже признал уголовное расследование в настоящем деле неэффективным, поскольку оно было омрачено серьезными задержками и не могло, даже по истечении многих лет, установить базовые факты о событиях, составляющих основу жалобы. Так, к 2010 году оно не выявило служащих или органы, причастные к событиям, и не установило правовые основания для мер, принятых в октябре 2004 г.

81. По причинам, упоминавшимся выше, Европейский Суд не находит, что заявительница располагала эффективными средствами правовой защиты, которые она не использовала в отношении уголовного расследования. Таким образом, возражение властей Российской Федерации подлежит отклонению. Европейский Суд также находит, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям и должна быть объявлена приемлемой.

В. Существо жалобы

82. Действительно, заявительница не подавала обособленных жалоб на обыск в национальные правоохранительные органы, а уголовное разбирательство касалось незаконного задержания и убийства. Однако ряд свидетельских показаний, представленных заявительницей (см. §§ 10 и 11 настоящего Постановления), свидетельствует о проведении обыска в ее семейном доме. По сути, власти Российской Федерации не отрицали проведение данного обыска.

83. Как следует из этих показаний, которые не оспаривались властями Российской Федерации, служащие не предъявляли заявительнице постановление об обыске. Они также не указывали на какие-либо причины их действий. Кроме того, представляется, что постановление об обыске не выносилось вообще, до или после данных событий. В итоге Европейский Суд находит, что обыск в настоящем деле проводился в отсутствие любой или надлежащей санкции или гарантий.

84. Соответственно, имело место вмешательство в право заявительницы на уважение жилища. В отсутствие ссылки властей Российской Федерации на законность и пропорциональность этой меры Европейский Суд находит, что имело место нарушение права заявительницы на уважение жилища, гарантированного статьей 8 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

85. Заявительница жаловалась на то, что она была лишена эффективных средств правовой защиты в отношении исчезновения ее мужа вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

А. Приемлемость жалобы

86. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

В. Существо жалобы

87. Европейский Суд напоминает, что если при таких обстоятельствах, как в настоящем деле, расследование уголовного дела об исчезновении являлось неэффективным, что ставило под сомнение эффективность любого другого средства правовой защиты, которое могло существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, указанные властями Российской Федерации, государство не исполнило своих обязательств, вытекающих из статьи 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

88. Соответственно, имело место нарушение требований статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

89. Насколько заявительницу можно понять, как ссылающуюся также на статью 5 Конвенции, Европейский Суд полагает, что при данных обстоятельствах обособленные вопросы в отношении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 5 Конвенции не возникают (см. Постановление Европейского Суда от 20 марта 2008 г. по делу "Азиевы против Российской Федерации" (Aziyevy v. Russia), жалоба N 77626/01, § 118; и Постановление Европейского Суда от 5 июля 2007 г. по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia), жалоба N 68007/01, § 96).

VII. Предполагаемое несоблюдение статьи 34 Конвенции

90. Заявительница жаловалась на то, что ее и ее родственников неоднократно вызывали в Гудермес Чеченской Республики для допроса и что это и высказывания следователей имели целью воспрепятствование поддержанию ее жалобы, направленной в Страсбург. Она ссылалась на статью 34 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или в Протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права".

А. Доводы сторон

91. Власти Российской Федерации признали, что заявительница и ее сыновья участвовали в ряде следственных действий в 2009-2010 годах и получали копии соответствующих протоколов. Они утверждали, что это не было связано с жалобой заявительницы в Европейский Суд, а было направлено на установление фактов дела об исчезновении Исраилова и устранение противоречий между различными ранее полученными показаниями. Они отрицали, что какие-либо должностные лица когда-либо оказывали давление на заявительницу или ее родственников в связи с ее жалобой в Европейский Суд.

92. Заявительница утверждала, что, по ее мнению, в действительности ее и ее сыновей неоднократно вызывали для допроса в Чечню, в место, где исчез ее муж, чтобы воспрепятствовать поддержанию ее жалобы в Страсбург. Она настаивала на том, что необходимая информация об обстоятельствах задержания четырех человек Гудермесским РОВД была получена в предыдущие годы и что действия следователей в 2009-2010 годах, по сути, были бесцельными. Она напомнила, что она и ее родственники подвергались давлению, направленному на прекращение отношений с представителем и отзыв жалобы.

93. Заявительница представила обзор нескольких десятков постановлений Европейского Суда по отдельным делам, в которых рассматривался вопрос о воспрепятствовании праву на индивидуальную жалобу. Она утверждала, что неоднократные вызовы ее и ее сыновей должны рассматриваться как вмешательство в это право в свете практики Европейского Суда.

В. Мнение Европейского Суда

94. Европейский Суд напоминает, что право индивидуального обращения в соответствии со статьей 34 Конвенции действует эффективно, только если заявитель может свободно общаться с Европейским Судом, не подвергаясь давлению со стороны властей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey), жалоба N 21893/93, § 105, ECHR 1996-IV). Выражение "давление в любой форме" должно использоваться не только для определения прямого принуждения и очевидного запугивания заявителей или их законных представителей, но также должно включать ненадлежащие действия и контакты, призванные воспрепятствовать использованию средств защиты, предусмотренных Конвенцией или отговорить от них или оказать "сдерживающее влияние" на использование права индивидуального обращения заявителями и их представителями (см. Постановление Большой Палаты по делу "Танрыкулу против Турции" (Tannkulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, § 130, ECHR 1999-IV, с дополнительными отсылками; Постановление Европейского Суда от 28 мая 2002 г. по делу "Макшейн против Соединенного Королевства" (McShane v. the United Kingdom), жалоба N 43290/98, § 151; Постановление Европейского Суда от 13 апреля 2006 г. по делу "Федотова против Российской Федерации" (Fedotova v. Russia), жалоба N 73225/01* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2007.), §§ 48 - 51; и Постановление Европейского Суда от 7 июня 2007 г. по делу "Нурмагомедов против Российской Федерации" (Nurmagomedov v. Russia), жалоба N 30138/02* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2008.), § 6). В то же время статья 34 Конвенции не лишает государство-ответчика возможности принимать меры по улучшению положения заявителя или разрешению проблем, послуживших основанием для страсбургского разбирательства (см. Постановление Европейского Суда от 29 марта 2011 г. по делу "Владимир Соколов против Российской Федерации" (Vladimir Sokolov v. Russia), жалоба N 31242/05, § 81* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2012.)).

95. Европейский Суд находит, что жалоба заявительницы затрагивает два отдельных вопроса: пытались ли должностные лица государства принудить ее прямо или через родственников к отзыву ее жалобы; и составлял ли вызов для следственных действий в Гудермес нарушение права индивидуальной жалобы сам по себе.

96. Что касается первого вопроса, протоколы данного разбирательства, подписанные заявительницей и ее сыновьями, относятся только к обстоятельствам расследуемых событий, то есть незаконному задержанию и исчезновению Ералы Исраилова в октябре 2004 г. Таким образом, жалоба заявительницы на запугивание не подкреплена какими-либо доказательствами, кроме ее собственных высказываний. Европейский Суд отмечает в этом отношении, что утверждения заявительницы о предполагаемом запугивании являются довольно неконкретными и общими; она, например, не указала точные даты или обстоятельства, когда были предположительно допущены такие высказывания, или не указала лиц, которые их допустили. Также не представляется, что власти попытались получить письменные обращения заявительницы об отзыве ее жалобы. Власти Российской Федерации, с другой стороны, твердо отрицали такие действия и указывали на неоспо-ренные протоколы, не содержавшие упоминания о разбирательстве в Европейском Суде. При таких обстоятельствах Европейский Суд находит, что эта часть утверждений заявительницы не подкреплена необходимыми доказательствами и подлежит отклонению.

97. Другой вопрос заключается в том, составлял ли неоднократный вызов заявительницы и ее сыновей несоблюдение обязательств государства, предусмотренных статьей 34 Конвенции, сам по себе. Не оспаривается сторонами, что в настоящем деле заявительница и два ее сына в 2009-2010 годах вызывались в Гудермесский отдел Следственного комитета несколько раз, допрашивались и участвовали в следственных действиях, таких как осмотр места происшествия и очные ставки с другими свидетелями. Как указывалось выше, вопросы, поставленные перед заявительницей и ее сыновьями, как свидетелями и потерпевшими от расследуемого преступления, полностью сосредотачивались на событиях октября 2004 г.

98. Европейский Суд понимает сомнения заявительницы относительно того, почему эти меры не были приняты ранее или действительно ли противоречия в их ранее данных показаниях требовали дополнительных допросов. Однако эти соображения относятся больше к эффективности расследования. Европейский Суд не усматривает в настоящем деле данных, которые могли бы свидетельствовать о недобросовестности властей в осуществлении таких мер, он также не находит, что эти меры были направлены на оказание давления на заявительницу с целью отзыва или изменения ее жалобы или иного вмешательства в эффективное осуществление ее права на индивидуальную жалобу (см. Постановление Большой Палаты по делу "Константин Маркин против Российской Федерации" (Konstantin Markin v. Russia), жалоба N 30078/06, § 163, ECHR 2012 (извлечения)). Можно понять, что заявительница воспринимала прямые контакты с правоохранительными органами как угрожающие (с учетом ее опыта и общей ситуации в сфере безопасности региона) но такой подход не оставляет государственным органам возможности действовать для расследования жалоб и предоставления возмещения (см. Постановление Европейского Суда от 21 июня 2007 г. по делу "Битиева и X против Российской Федерации" (Bitiyeva and X v. Russia), жалобы N 57953/00 и 37392/03, § 166).

99. Соответственно, Европейский Суд не находит, что государство-ответчик нарушило свои обязательства, предусмотренные статьей 34 Конвенции.

VIII. Применение статьи 41 Конвенции

100. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

101. Заявительница требовала 65 000 евро в качестве компенсации морального вреда в связи со страданиями и душевным расстройством, причиненными исчезновением ее мужа и нарушением ее права на уважение жилища. Кроме того, в случае установления Европейским Судом несоблюдения обязательств государства, предусмотренных статьей 34 Конвенции, заявительница просила присудить ей 10 000 евро за себя и равную сумму за каждого из ее двух сыновей и племянника.

102. Власти Российской Федерации оспорили требуемые суммы.

103. С учетом установленных нарушений и применимой практики Европейский Суд присуждает заявительнице 65 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

В. Судебные расходы и издержки

104. Заявительница также требовала 4 740 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в Европейском Суде. Она представила сведения в разбивке о работе четырех ее адвокатов, выполненной с октября 2004 г.

105. Власти Российской Федерации оспорили разумность и обоснованность требуемой суммы.

106. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле с учетом имеющихся документов и вышеизложенных критериев, и, в частности, того факта, что заявительница представила только две доверенности адвокатов и что только адвокаты, уполномоченные этими документами, вступали в переписку с Европейским Судом, Европейский Суд находит разумным присудить 3 500 евро в связи с разбирательством дела Европейским Судом.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

107. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд:

1) отложил до рассмотрения существа жалобы вопрос об исчерпании уголовно-правовых внутренних средств правовой защиты и отклонил его;

2) признал жалобу приемлемой;

3) постановил что имело место нарушение требований материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции в отношении Ералы Исраилова;

4) постановил что имело место нарушение требований статьи 2 Конвенции в части уклонения от проведения эффективного расследования обстоятельств, при которых исчез Ералы Исраилов;

5) постановил, что по делу требования статьи 3 Конвенции в отношении предполагаемого жестокого обращения с Ералы Исраиловым и уклонения от его расследования нарушены не были;

6) постановил что имело место нарушение требований статьи 3 Конвенции в отношении заявительницы в части ее нравственных страданий;

7) постановил что имело место нарушение требований статьи 5 Конвенции в отношении Ералы Исраилова;

8) постановил что имело место нарушение требований статьи 8 Конвенции в части обыска, проведенного в жилище заявительницы;

9) постановил что имело место нарушение требований статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 2 и 3 Конвенции;

10) постановил что обособленные вопросы с точки зрения статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции не возникают;

11) постановил что государство-ответчик не допустило несоблюдения своих обязательств, предусмотренных статьей 34 Конвенции;

12) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(i) 65 000 евро (шестьдесят пять тысяч евро), а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 3 500 евро (три тысячи пятьсот евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу в связи с этой суммой, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

13) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 14 марта 2013 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда