Постановление Европейского Суда по правам человека от 25 апреля 2013 г. Дело "Евгений Иванов (Yevgeniy Ivanov) против Российской Федерации" (Жалоба N 27100/03) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Евгений Иванов (Yevgeniy Ivanov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 27100/03)

Постановление Суда

Страсбург, 25 апреля 2013 г.

По делу "Евгений Иванов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Серена Нильсена, Секретаря Секции Суда, заседая за закрытыми дверями 2 апреля 2013 г., вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 27100/03, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Евгением Владимировичем Ивановым (далее - заявитель) 25 июня 2003 г.

2. Интересы заявителя представлял Н. Миляков, адвокат, практикующий в г. Чебоксарах. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. Заявитель утверждал, в частности, что не имел адекватной возможности для допроса нескольких свидетелей обвинения во время судебного разбирательства.

4. 15 марта 2007 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1979 году и проживает в г. Чебоксары.

6. 20 сентября 2002 г. заявитель был обвинен в убийстве по неосторожности - преступлении, предусмотренном частью 4 статьи 111 Уголовного кодекса Российской Федерации* (* Указанная норма предусматривает умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (прим. переводчика).). Обвинение основывалось, в частности, на допросах следователем М., О. и И. - очевидцев происшествия.

7. М. и О. показали, что 28 августа 2002 г. они и их друг С. подрались с тремя незнакомцами. С. в пьяном виде пнул проезжавший мимо красный автомобиль ВАЗ. Из автомобиля вышли водитель и два пассажира, и водитель дважды ударил С. по лицу. Семь или восемь человек объединились с незнакомцами и подвергли потерпевших побоям. М., О. и С. потеряли сознание. На следующий день, 29 августа 2001 г.* (* Имеется в виду "2002 г." (прим. переводчика).), прохожий обнаружил С. лежащим на улице и доставил его в больницу, где он скончался от ран, полученных им во время драки.

8. Во время последующих допросов М. и О. немного изменили свои показания, указав, что С. упал непосредственно после того, как водитель ударил его в лицо. Они не видели, бил ли С. кого-либо из участвовавших в конфликте.

9. И. показал следователю, что 28 августа 2002 г. он сидел в баре. Он увидел, как около бара остановился красный автомобиль ВАЗ, и из него вышли три человека. Двое вошли в бар, тогда как водитель подошел к группе из трех человек, стоявших поблизости. Они стали спорить, а затем драться. Он сразу же удалился.

10. Судебное разбирательство началось 21 января 2003 г. в Калининском районном суде г. Чебоксары. Заявитель не признал себя виновным. Он согласился, что 30 августа 2002 г. поссорился с тремя незнакомцами. Он дважды ударил одного из них в грудную клетку и зашел в расположенный поблизости бар. Он видел, как эти лица удалились с места происшествия. Он настаивал на том, что инцидент имел место 30 августа 2002 г., а не 28 августа 2002 г. Он был уверен в дате, поскольку в этот день отвозил свою мать в налоговую инспекцию. Он просил суд допросить налогового инспектора Ш., которая могла подтвердить, что его мать уплатила налоги 30 августа 2002 г. Его ходатайство было отклонено на том основании, что показания Ш. не имеют отношения к делу.

11. Несколько свидетелей явились в судебное заседание. Один из них показал суду, что он видел заявителя в баре вечером 28 августа 2002 г. Однако он не видел драки. Другой свидетель показал, что вечером 28 августа 2002 г. он видел М. с синяками на лице и что на следующий день О. сообщил ему, что он, М. и С. были побиты тремя незнакомцами. Жена и брат С. показали, что в последний раз видели С. утром 28 августа 2002 г. Другой свидетель показал суду, что он видел С. с сильными повреждениями и без сознания на улице недалеко от бара утром в конце августа 2002 г. Еще один свидетель показал, что вечером 28 августа 2002 г. он доставил трех человек в бар на своем красном автомобиле ВАЗ. Еще один красный автомобиль ВАЗ был припаркован около бара, и около него стояли три человека, беседуя между собой. Он слышал их разговор о том, что они ударили лицо, пнувшее колесо их автомобиля. Через какое-то время он увидел человека, который нес другого.

12. Суд первой инстанции также рассмотрел заключение медицинской экспертизы, представленное прокурором. Эксперты сделали вывод о том, что С. скончался от черепно-мозговой травмы. Они также зафиксировали многочисленные кровоподтеки на голове и теле и нашли, что ему было нанесено не менее девяти ударов.

13. Наконец, был исследован милицейский протокол, указывавший, что С. был найден лежащим на улице 29 августа 2002 г.

14. Свидетели О., М. и И. не явились в судебное заседание. 21 января 2003 г. Калининский районный суд предложил судебным приставам обеспечить их явку в суд 22 января 2003 г.

15. Как можно видеть из объяснения судебного пристава от 22 января 2003 г., в этот день с 7.45 до 9-35 он посетил места жительства О. и П., указанные во время предварительного следствия. Новые жильцы квартиры подтвердили, что О. по этому адресу более не проживает. И. находился на работе, и приставы оставили повестку о явке его дочери.

16. 22 января 2003 г. свидетели не явились. Заявитель настаивал на том, чтобы суд обеспечил их явку. Калининский районный суд отложил слушание на 3 февраля 2003 г. и вновь поручил судебным приставам обеспечить явку свидетелей в суд.

17. Как можно видеть из объяснений приставов, датированных 31 января и 3 февраля 2003 г., О. не проживал по адресу, указанному в деле, что подтвердил собственник квартиры. Они посетили мать О., которая сообщила, что ее сын проживал в Чебоксарах, но она не знает, по домашнему ли адресу или по адресу работодателя. Как заявила мать М., последний проживал в университетском общежитии в Чебоксарах. Когда приставы посетили общежитие, М. не было дома. Они оставили охраннику общежития повестку о явке. По сведениям дочери П., последний проживал в своем деревенском доме. Она согласилась передать ему повестку.

18. Свидетели не явились в заседание 3 февраля 2003 г. Калининский районный суд предложил приставам обеспечить явку свидетелей в суд 7 февраля 2003 г.

19. Из объяснений приставов, датированных 7 февраля 2003 г., следует, что в этот день приставы посетили адреса И. и О., предоставленные на предварительном следствии. По сведениям дочери, И. находился в командировке за пределами Чувашской Республики, и ей не было известно, когда он возвратится. О. больше не проживал по адресу, указанному в материалах дела.

20. 7 февраля 2003 г. Калининский районный суд вынес новое определение, обязывавшее приставов обеспечить явку свидетелей 11 февраля 2003 г.

21. 10 февраля 2003 г. приставы вновь посетили адрес И. и установили, что он еще не вернулся из командировки. Затем они посетили адрес О., указанный в материалах дела, и новые жильцы квартиры сообщили им в четвертый раз, что О. переехал. Тогда приставы посетили мать О., которая заявила, что не знает адрес своего сына в Чебоксарах. Они также посетили мать М., которая сообщила, что сын с ней не проживает.

22. 11 февраля 2003 г. свидетели не явились. Прокурор просил огласить показания О., М. и П., полученные следователем. Показания были оглашены. В тот же день Калининский районный суд предложил приставам обеспечить явку свидетелей в суд 12 февраля 2003 г.

23. 12 февраля 2003 г. приставы направились по адресам И. и О., указанным в материалах дела. Ни один из них не находился дома. Приставы отметили в своем объяснении от той же даты, что в любом случае давно известно, что О. не проживает по этому адресу и что И. находится в длительной командировке.

24. На слушании 12 февраля 2003 г. заявитель настаивал на том, чтобы суд обеспечил явку О., М. и П., и возражал против окончания судебного разбирательства, поскольку эти свидетели не были допрошены. Тем не менее Калининский районный суд решил окончить судебное разбирательство на том основании, что все попытки обеспечить явку свидетелей оказались безуспешными.

25. 13 февраля 2003 г. Калининский районный суд г. Чебоксары признал заявителя виновным в убийстве по неосторожности, найдя, что его вина достаточно установлена показаниями О., М. и П., данными на предварительном следствии, показаниями других свидетелей, данными в судебном разбирательстве, медицинскими заключениями и милицейскими документами. Суд отклонил доводы заявителя о том, что ударил С. в грудь, а не по голове и что С. покинул место происшествия без повреждений, найдя, что они опровергаются показаниями О. и М., которые были очевидцами происшествия. Заявитель был приговорен к 11 годам и 6 месяцам лишения свободы.

26. В своей кассационной жалобе заявитель, в частности, указывал на то, что районный суд не обеспечил явку О., М. и И. в судебное разбирательство. Он утверждал, что был введен в заблуждение, когда давал согласие на оглашение их показаний, данных следователю. Судья не предупредил его, что оглашение показаний заменяет допрос этих свидетелей в суде. На всем протяжении судебного разбирательства он настаивал на том, чтобы эти свидетели были допрошены. Он также возражал против окончания судебного разбирательства, поскольку свидетели не были допрошены.

27. 26 февраля 2003 г. Калининский районный суд постановил, что О., М. и И. не были допрошены в суде, поскольку, несмотря на усилия приставов, установить их место пребывания не представилось возможным. При таких обстоятельствах было допустимо оглашение показаний свидетелей, данных на предварительном следствии, в соответствии со статьей 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

28. 27 марта 2003 г. Верховный суд Чувашской Республики, рассмотрев жалобу, оставил приговор без изменения. Суд кассационной инстанции обошел молчанием вопрос о явке свидетелей.

II. Применимое национальное законодательство

29. Убийство по неосторожности, то есть умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, наказывается лишением свободы на срок до 15 лет (часть 4 статьи 111 Уголовного кодекса Российской Федерации).

30. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает, что свидетели допрашиваются непосредственно судом первой инстанции* (* Европейский Суд пересказывает общий смысл статьи 278 УПК. в которой изложенная формулировка отсутствует (прим. переводчика).) (статья 278). По ходатайству стороны суд вправе принять решение об оглашении показаний потерпевшего или свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования либо в суде, при наличии существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде, или при неявке потерпевшего или свидетеля (статья 281).

31. В случае неявки свидетеля без уважительной причины суд может обязать милицию или судебных приставов подвергнуть его приводу (статья 113).

32. Статья 413 Уголовно-процессуального кодекса 2001 г. (далее - УПК) предусматривает возобновление уголовного разбирательства в случае установления нарушения Конвенции Европейским Судом по правам человека.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

33. Заявитель жаловался на то, что использование судом первой инстанции показаний свидетелей, которых он не имел возможности допросить, и отказ в допросе свидетеля составляли нарушение требований пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, которые предусматривают следующее:

1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...

...

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

...

(d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него..."

А. Доводы сторон

34. Власти Российской Федерации, прежде всего, указали, что заявитель и его защитник не возражали против оглашения показаний свидетелей обвинения О., М. и И. Таким образом, заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты, доступные ему.

35. Власти Российской Федерации также полагали, что, несмотря на старательные и комплексные усилия приставов, не представлялось возможным установить место нахождения О. и М. Также было невозможно допросить И., поскольку он находился в командировке в другом регионе. Власти Российской Федерации подчеркнули, что их показания не являлись единственным доказательством против заявителя. Суды также ссылались на показания других свидетелей и иные доказательства. Власти Российской Федерации также отмечали, что российское законодательство не предусматривает порядка выслеживания свидетелей.

36. Заявитель утверждал, что не имел возможности допросить свидетелей обвинения О., М. и И. во время предварительного следствия или судебного разбирательства. Они были единственными очевидцами происшествия. Поскольку другие свидетели и доказательства не указывали на заявителя, показания О., М. и И. имели решающее значение для его обвинения. В их показаниях имелись противоречия, и допрос заявителем был очень важен для их устранения. Попытки властей обеспечить явку свидетелей были недостаточными. Они были ограничены посещением адресов, указанных в материалах дела, хотя было ясно, что эти адреса неправильны. Иные меры для установления места нахождения свидетелей не принимались.

37. Заявитель признал, что не возражал против оглашения показаний свидетелей. Однако он сделал это с целью привлечения внимания суда первой инстанции к противоречиям в надежде, что свидетели будут допрошены позднее. На всем протяжении судебного разбирательства он настаивал на необходимости допроса этих свидетелей. Он также возражал против окончания судебного разбирательства, поскольку эти свидетели не были допрошены.

38. Наконец, заявитель жаловался на то, что его ходатайство о допросе свидетеля, налогового инспектора Ш., было отклонено.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

39. Власти Российской Федерации выдвинули возражение о неисчерпании внутренних средств правовой защиты заявителем в отношении жалобы на использование судом первой инстанции показаний свидетелей, которых он не имел возможности допросить. Европейский Суд полагает, что вопрос исчерпания внутренних средств правовой защиты тесно связан с существом жалобы заявителя, а именно с вопросом об отказе заявителя от своего права на допрос свидетелей обвинения. Таким образом, Европейский Суд находит необходимым отложить возражение властей Российской Федерации до рассмотрения существа жалобы заявителя на нарушение пункта 1 и подпункта "b* (* Правильно: пункта "d" (прим. переводчика).)" пункта 3 статьи 6 Конвенции.

40. Европейский Суд также отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(а) Свидетели обвинения О., М. и И.

41. Европейский Суд напоминает, что гарантии, предусмотренные подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, являются специфическими аспектами права на справедливое судебное разбирательство, установленного пунктом 1 той же статьи, который должен быть принят во внимание при оценке справедливости разбирательства. Подпункт "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции отражает тот принцип, что до осуждения обвиняемого все доказательства против него должны быть представлены в его присутствии в открытом заседании с учетом требования состязательности. Исключения из этого принципа возможны, но они не должны нарушать прав защиты, которые, как правило, требуют, чтобы обвиняемый имел адекватную и надлежащую возможность оспорить показания и допросить свидетеля, показывающего против него, когда этот свидетель дает показания или на более поздней стадии разбирательства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Лука против Италии" (Luca v. Italy), жалоба N 33354/96, §§ 39-40, ECHR 2001-II).

42. Из вышеизложенного общего принципа вытекают два требования. Во-первых, неявка свидетеля должна иметь уважительную причину. Во-вторых, когда обвинительный приговор основан исключительно или в решающей степени на показаниях лица, которого обвиняемый не имел возможности допросить или которое не было допрошено на предварительном следствии или в суде, права защиты могут быть ограничены в степени, несовместимой с гарантиями, предусмотренными статьей 6 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты от 15 декабря 2011 г. по делу "Аль-Хавайя и Тахири против Соединенного Королевства" (Al-Khawaja and Tahery v. the United Kingdom), жалобы N 26766/05 и 22228/06, § 119).

43. Тем не менее, даже если показания с чужих слов являются единственным или решающим доказательством против обвиняемого, их принятие в качестве доказательства не обязательно влечет нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции. В то же время, если обвинительный приговор основывается исключительно или в решающей степени на показаниях отсутствующих свидетелей, Европейский Суд должен подвергнуть разбирательство наиболее тщательному контролю. Вопрос в каждом деле заключается в том, имеются ли достаточные уравновешивающие факторы, включающие меры, допускающие справедливую и надлежащую оценку достоверности этих доказательств. Обвинительный приговор может быть основан на таких доказательствах, только если они достаточно достоверны с учетом их значения для дела (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Аль-Хавайя и Тахири против Соединенного Королевства", § 147).

44. Первый вопрос в настоящем деле заключается в том, отказался ли заявитель от своего права на допрос свидетелей в связи с отсутствием возражений с его стороны против оглашения их показаний. В этом отношении Европейский Суд напоминает, что отказ от права, гарантированного Конвенцией, насколько он допустим, должен быть выражен недвусмысленно (см. Постановление Европейского Суда от 10 ноября 2005 г. по делу "Бокос-Куэста против Нидерландов" (Bocos-Cuesta v. the Netherlands), жалоба N 54789/00, § 65). С учетом неоднократных ходатайств заявителя об обеспечении явки свидетелей в суд Европейский Суд не может заключить, что он может считаться недвусмысленно отказавшимся от своего права на их допрос (см. аналогичную мотивировку в Постановлении Европейского Суда от 5 февраля 2009 г. по делу "Макеев против Российской Федерации" (Makeyev v. Russia), жалоба N 13769/04, § 37; и см. противоположный пример в Постановлении Европейского Суда от 28 сентября 2006 г. по делу, "Андандонский против Российской Федерации" (Andandonskiy v. Russia), жалоба N 24015/02, § 54).

45. В настоящем деле Европейский Суд должен рассмотреть три вопроса: во-первых, приняли ли власти разумные меры для обеспечения явки свидетелей в суд; во-вторых, имели ли их непроверенные показания исключительное или решающее значение для осуждения заявителя; и, в-третьих, имелись ли достаточные уравновешивающие факторы, включая прочные процессуальные гарантии, чтобы суд в целом мог считаться справедливым в значении пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 3 мая 2012 г. по делу "Салихов против Российской Федерации" (Salikhov v. Russia), жалоба N 23880/05, § 114).

46. Европейский Суд признает, что национальные власти приняли определенные меры для обеспечения явки О., М. и И. Действительно, суд первой инстанции пять раз поручал судебных приставам обеспечить их явку в суд. Однако меры, принятые судебными приставами во исполнение указаний суда первой инстанции, представляются недостаточными. Так, во время посещения приставов 22 января 2003 г. стало ясно, что О. больше не проживает по адресу, указанному на предварительном следствии. Европейский Суд находит удивительным, что после этой даты судебные приставы посещали этот адрес еще четыре раза, и всякий раз новые жильцы квартиры информировали их о том, что О. давно выехал. Другие меры для установления нового адреса О. или адреса его работодателя приставы не принимали, хотя его мать сообщила им, что он живет и работает в Чебоксарах. Что касается М., его адрес был известен судебным приставам, поскольку его мать информировала их о его проживании в университетском общежитии. Судебные приставы посетили общежитие и, установив, что М. дома нет, оставили повестку местному охраннику. Другие попытки связаться с М. не делались. Наконец, что касается П., который был в командировке в другом регионе, приставы не делали попыток связаться с его работодателем относительно места и длительности командировки или запросить контактные данные.

47. С учетом вышеизложенного Европейский Суд не убеждает довод властей Российской Федерации о том, что власти приняли достаточные и адекватные меры для обеспечения явки О., М. и И. в судебное разбирательство. Кроме того, принимая во внимание обстоятельства дела, Европейский Суд имеет серьезные сомнения в том, что решение судов страны об отказе от допроса этих свидетелей и использовании их показаний, полученных на досудебной стадии, может считаться оправданным. Он полагает, что проверка национальными судами объяснений судебных приставов о том, что свидетелей невозможно найти, была поверхностной и некритичной. Суды не учли конкретные обстоятельства в отношении каждого свидетеля и не рассмотрели вопрос об адекватности и достаточности мер, принятых судебными приставами в обеспечение явки свидетелей, или о том, имелись ли альтернативные средства непосредственного получения от них показаний. В то время, как он сознает сложности, с которыми сталкиваются власти в отношении ресурсов, Европейский Суд не находит, что установление места пребывания данных свидетелей в целях их вызова в судебное разбирательство по весьма серьезному обвинению заявителя в преступлении, грозившему ему сроком лишения свободы до 15 лет (см. § 29 настоящего Постановления), могло составлять непреодолимое препятствие (см. Постановление Европейского Суда от 8 июня 2006 г. по делу "Бонев против Болгарии" (Bonev v. Bulgaria), жалоба N 60018/00, § 44; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макеев против Российской Федерации", § 41).

48. Европейский Суд также отмечает, что О., М. и И. были единственными очевидцами преступления, вменявшегося в вину заявителю. Кроме того, О. и М. были единственными свидетелями, которые видели, как заявитель бил С, пока он не упал на землю с травмами и без сознания. Показания других свидетелей и остальные доказательства не уличали заявителя; они свидетельствовали о совершении преступления, но не указывали на то, что его совершил заявитель. Таким образом, показания О., М. и И. были если не единственным, то, по крайней мере, решающим доказательством против заявителя.

49. Наконец, Европейский Суд отмечает отсутствие уравновешивающих факторов, компенсирующих неявку О., М. и И. в судебное разбирательство, и трудности, причиненные защите принятием в качестве доказательств из непроверенных показаний (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Аль-Хавайя и Тахири против Соединенного Королевства", §§ 156-158 и 161-165). Из материалов дела не следует, и это не утверждалось властями Российской Федерации, что заявитель имел возможность допросить О., М. или И. до судебного разбирательства. Заявителю не была предоставлена возможность участвовать в допросе свидетелей следователем, и он не мог тогда или позже задавать им собственные вопросы. Кроме того, поскольку видеозапись показаний свидетелей следователю не велась, ни заявитель, ни судьи не могли наблюдать их поведение при допросе и тем самым сформировать собственное впечатление об их достоверности (см. аналогичную мотивировку в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Макеев против Российской Федерации", § 42).

50. Ввиду того, что заявитель не имел возможности допроса О., М. и И., чьи показания имели решающее значение для установления того, виновен ли он в преступлении, за которое впоследствии был осужден, что он неоднократно просил о вызове свидетелей в суд и возражал против окончания разбирательства до допроса этих свидетелей и того, что власти не приняли разумные меры для обеспечения их явки в суд или уравновешивания трудностей, которые испытывала защита в связи с их принятием в качестве доказательств, Европейский Суд отклоняет предварительное возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты и находит, что имело место нарушение требований пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции.

(b) Свидетель защиты III.

51. Заявитель дополнительно жаловался на то, что национальные суды отклонили его ходатайство о допросе свидетеля защиты Ш. В этой связи Европейский Суд напоминает свой вывод о том, что справедливость уголовного разбирательства против заявителя умалена ограничением прав защиты - отсутствием возможности допроса свидетелей обвинения. Соответственно, он находит необязательным обособленное рассмотрение вопроса о том, была ли справедливость разбирательства нарушена также невозможностью допроса свидетеля защиты Ш. (см. Постановление Европейского Суда от 24 июля 2008 г. по делу "Владимир Романов против Российской Федерации" (Vladimir Romanov v. Russia), жалоба N 41461/02, § 107).

II. Применение статьи 41 Конвенции

52. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

53. Заявитель требовал 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

54. Власти Российской Федерации полагали, что это требование является чрезмерным.

55. Европейский Суд напоминает, что если заявитель осужден при наличии потенциального нарушения его прав, гарантированных статьей 6 Конвенции, он должен быть, насколько это возможно, поставлен в такое положение, при котором бы требования этой статьи соблюдались, и наиболее подходящей формой возмещения вреда в принципе может стать новое судебное разбирательство или возобновление разбирательства по делу, если потребуется (см. Постановление Большой Палаты по делу "Оджалан против Турции" (Ocalan v. Turkey), жалоба N 46221/99, § 210 последняя часть, ECHR 2005 IV; и Постановление Большой Палаты от 2 ноября 2010 г. по делу "Сахновский против Российской Федерации" (Sakhnovskiy v. Russia), жалоба N 21272/03, § 112). Европейский Суд в этой связи принимает к сведению, что статья 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает возможность возобновления разбирательства по уголовному делу в случае установления Европейским Судом нарушения Конвенции (см. § 32 настоящего Постановления).

56. Что касается требования заявителя о компенсации морального вреда, Европейский Суд полагает, что страдания и разочарования заявителя не могут быть достаточно компенсированы установлением факта нарушения Конвенции. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму.

В. Судебные расходы и издержки

57. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек. Соответственно, Европейский Суд не присуждает ему каких-либо сумм по данному основанию.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

58. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд:

1) решил отложить до рассмотрения существа жалобы возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты и отклонить его;

2) признал жалобу приемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение требований пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции в части использования судом первой инстанции показаний свидетелей О., М. или И., которых заявитель не имел возможности допросить;

4) постановил, что не является необходимым обособленное рассмотрение жалобы заявителя на нарушение пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции в части отказа суда первой инстанции от допроса свидетеля защиты Ш.;

5) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 2 000 евро (две тысячи евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 25 апреля 2013 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда