Постановление Европейского Суда по правам человека от 4 апреля 2013 г. Дело "Маркарян (Markaryan) против Российской Федерации" (Жалоба N 12102/05) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Маркарян (Markaryan)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 12102/05)

Постановление Суда

Страсбург, 4 апреля 2013 г.

По делу "Маркарян против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Серена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 12 марта 2013 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 12102/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Владимиром Сумбатовичем Маркаряном (далее - заявитель) 25 февраля 2005 г.

2. Интересы заявителя представлял А. Кирьянов, адвокат, практикующий в г. Таганроге. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель, в частности, жаловался на то, что подвергся жестокому обращению при содержании под стражей.

4. 1 апреля 2009 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1976 году и проживал до своего задержания в г. Шахты Ростовской области.

А. Задержание заявителя и предполагаемое жестокое обращение

6. Заявитель подозревался в организации преступной группы и убийстве и ограблении С.

7. 16 мая 2003 г. группа из шести сотрудников милиции осуществляла наблюдение за заявителем. Когда заявитель подъехал к автобусной остановке, остановил свой автомобиль, и в него сел О., милиционеры заблокировали автомобиль заявителя и предложили О. выйти из него. О. так и поступил.

8. Как утверждает заявитель, сотрудники милиции вытащили его из автомобиля, побили своим оружием и уложили на землю. Они продолжали бить и пинать его, хотя он не оказывал сопротивления при задержании.

9. О. и заявитель были доставлены в отдел милиции N 2 г. Шахты. Милиция проверила удостоверение личности О. и отпустила его.

10. Сотрудники милиции стали допрашивать заявителя в связи с убийством С. Как утверждает заявитель, в допросе участвовало семь-восемь сотрудников милиции, которые подвергали его побоям в целях склонения к признанию в убийстве. В какой-то момент побои прекратились. Заявитель был доставлен в камеру, где содержался Ш. Сотрудники милиции неоднократно выводили заявителя из камеры для допроса. Побои продолжались.

11. 17 мая 2003 г. в 13-00 подруга заявителя Саак. была доставлена в отдел милиции. Согласно журналу она подозревалась в совершении преступления. Сотрудники продолжали подвергать заявителя побоям в ее присутствии. Чтобы положить конец милицейской жестокости, заявитель признался в убийстве. В 15-00 Саак. была освобождена.

12. Представляется, что в какой-то момент брат Саак. был также доставлен в отдел милиции, где являлся свидетелем того, как сотрудники милиции подвергают заявителя побоям. Он был впоследствии освобожден.

В. Предварительная проверка утверждений заявителя о жестоком обращении

13. 19 мая 2003 г. Шахтинский городской суд санкционировал заключение заявителя под стражу на время следствия. Заявитель жаловался на побои со стороны сотрудников милиции и демонстрировал свои кровоподтеки и травмы судье. Городской суд предложил прокуратуре провести проверку утверждений заявителя.

14. 20 мая 2003 г. судебно-медицинский эксперт осмотрел заявителя и представил заключение, в котором упоминались следующие травмы: царапины и кровоподтеки на затылке, на правой стороне височной области головы, правой скуле, спинке носа, слизистой оболочке верхней губы, левой руке, левой лопатке, левом плече, правом запястье, левой ноге и паховой области. Эксперт заключил, что эти травмы были причинены воздействием тупых предметов не ранее, чем за четыре дня до осмотра.

15. 23 мая 2003 г. помощник городского прокурора отклонил утверждения заявителя о жестоком обращении при содержании под стражей в милиции как необоснованные. В частности помощник прокурора указал следующее:

"Материалы предварительной проверки указывают, что [16 мая 200 ]* (* Так в оригинале. Имеется в виду 2003 год (прим. переводчика).) [заявитель], увидев сотрудников милиции, не подчинился их требованию выйти из машины. Он активно сопротивлялся их попыткам вытащить его из автомобиля и пытался скрыться. В связи с этим [сотрудники милиции] вынуждены были применить к нему физическую силу и специальные средства, что повлекло его травмирование. [Сотрудники милиции] действовали в соответствии с [законом]. [Они] подозревали, что [заявитель] совершил преступление и существует угроза применения им оружия для избежания уголовной ответственности. Применение силы было необходимым и соразмерным характеру и тяжести преступлений, совершенных [заявителем]".

16. Помощник прокурора основал свои заключения на идентичных показаниях шести сотрудников милиции, которые сообщили, что заявитель как бывший служащий специального подразделения представлял опасность, и применение силы было законным при обстоятельствах дела. Они утверждали, что заявитель сопротивлялся задержанию. Они вытащили его из машины, уложили на землю и применили к нему наручники. Они также отрицали причинение заявителю побоев во время допроса в отделе милиции. Помощник прокурора также допросил заявителя и поставил под сомнение его версию как попытку самооправдания. Заявитель не получил копию соответствующего постановления.

17. 30 июля 2003 г. городская прокуратура отклонила другую жалобу, поданную заявителем на предполагаемое жестокое обращение при содержании под стражей, воспроизведя мотивировку постановления от 23 мая 2003 г.

С. Уголовное разбирательство против заявителя

18. В неустановленную дату заявитель был обвинен в убийстве С, нескольких эпизодах грабежа, незаконном изготовлении и хранении огнестрельного оружия и организации преступной группы и участии в ней.

19. Дело заявителя было передано в Ростовский областной суд. В суде первой инстанции заявитель утверждал, что сотрудники милиции подвергли его сильным побоям во время и после задержания.

20. 15 апреля 2004 г. Ростовский областной суд оправдал заявителя по одному из эпизодов покушения на грабеж и изготовлению огнестрельного оружия и признал его виновным по остальным обвинениям. Он приговорил его к 20 годам лишения свободы. Областной суд обосновал приговор, в частности, показаниями свидетелей, заслушанных в открытом судебном заседании, экспертными заключениями и вещественными доказательствами. Областной суд также использовал показания свидетельницы Се., полученные на предварительном следствии. Согласно протоколу судебного заседания заявитель и его адвокат не возражали против оглашения показаний Се.

21. Что касается утверждений заявителя о жестоком обращении, областной суд, сославшись на проверки, проведенные прокуратурой, отклонил их как необоснованные. Кроме того, он отметил, что в судебном заседании он допросил сотрудников милиции и милицейского следователя Са., которые отрицали применение силы к заявителю. Областной суд нашел, что, обвиняя сотрудников милиции, заявитель пытался воспрепятствовать правосудию.

22. Заявитель и его адвокат обжаловали приговор, настаивая, в частности, на своих доводах о жестоком обращении при содержании в милиции.

23. 8 сентября 2004 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил без изменения приговор от 15 апреля 2004 г., поддержав мотивы, изложенные областным судом.

D. Последующая проверка утверждений заявителя о жестоком обращении

24. 16 ноября 2005 г., рассмотрев очередную жалобу заявителя, областная прокуратура предложила городскому прокурору провести проверку утверждений заявителя о жестоком обращении.

25. 25 ноября 2005 г. старший следователь городской прокуратуры отклонил жалобу заявителя, указав, что действия милиции во время задержания заявителя и его последующего содержания в милиции соответствовали закону.

26. 7 декабря 2005 г. заявитель подал новую жалобу, вследствие которой постановление от 25 ноября 2005 г. было отменено и 8 декабря 2005 г. назначена новая проверка.

27. 18 декабря 2005 г. городская прокуратура вновь отклонила жалобу заявителя. Заявитель обжаловал отказ.

28. 17 апреля 2006 г. городская прокуратура отменила свое постановление от 18 декабря 2005 г. и назначила новую проверку. 27 апреля 2006 г. жалоба заявителя была отклонена.

29. 23 мая 2006 г. заместитель городского прокурора отменил постановление от 27 апреля 2006 г. и назначил новую проверку.

30. 24 мая 2006 г. городской суд отклонил жалобу заявителя на постановление от 27 апреля 2006 г., отметив, что последнее было уже отменено вышестоящим прокурором. 25 июля 2006 г. областной суд, рассмотрев жалобу, оставил решение от 24 мая 2006 г. без изменения.

31. В ходе новой проверки старший следователь городской прокуратуры допросил отца заявителя, сотрудников милиции Б., Г., Л., М., Р. и Ц., а также заявителя. Отец заявителя подтвердил версию заявителя, а сотрудники милиции отвергали его утверждения.

32. 23 июня 2006 г. старший следователь отклонил жалобу заявителя, не усмотрев оснований для привлечения к ответственности сотрудников милиции. Заявитель обжаловал отказ.

33. 31 июля 2006 г. Шахтинский городской суд оставил без рассмотрения жалобу заявителя, отметив, что его утверждения о жестоком обращении были внимательно рассмотрены судами страны в рамках уголовного разбирательства против него и признаны необоснованными. Городской суд определил, что не уполномочен пересматривать окончательные и вступившие в силу решения Ростовского областного суда и Верховного Суда Российской Федерации, вынесенные по уголовному делу заявителя.

34. В 2007 году областное управление внутренних дел провело проверку по жалобе, поданной семьей заявителя. Согласно документу от 11 декабря 2007 г. в ходе этой проверки были допрошены Ш., Саак. и ее брат. Ш., содержавшийся в одной камере с заявителем 16-17 мая 2003 г., показал, что слышал, как заявитель кричит на допросе, и после этого допроса заявитель был залит кровью и имел иные следы побоев на лице и теле. Саак. и ее брат также показали, что сотрудники милиции подвергали заявителя побоям в их присутствии. Что касается травм заявителя, документ ссылался на более ранние выводы прокурорской проверки о том, что заявитель претерпел их вследствие применения к нему силы во время задержания. Стороны не сообщили, каковы были последствия проверки.

35. После того как жалоба была коммуницирована государству-ответчику в апреле 2009 г., отдел собственной безопасности областного управления внутренних дел провел новую проверку утверждений заявителя.

36. 16 июня 2009 г. проверка была окончена. Согласно выводам заключения не представлялось возможным допросить Ш., Саак. и ее брата, поскольку место их пребывания было неизвестно.

37. Сотрудники отдела собственной безопасности допросили сотрудников милиции, которые задерживали и допрашивали заявителя в 2003 году. Б., М., Р. и Ц. по существу воспроизвели свои предыдущие показания. Г. и Л. отказались давать показания по этому вопросу. Все сотрудники милиции отказались от проверки на полиграфе.

38. В своем заключении они изложили свои выводы следующим образом:

"...ввиду противоречий в показаниях причастных лиц необходима дополнительная проверка, относящаяся к компетенции [прокуратуры], по утверждениям [заявителя] о том, что 16-17 мая 2003 г. [сотрудники милиции] подвергли его побоям с целью склонения к признанию в убийстве В* (* Ранее упоминался другой потерпевший С. Возможно, заявителя подвергали побоям в неоднозначных целях (прим. переводчика).).

Кроме того, материалы, полученные в ходе настоящей проверки, свидетельствуют о том, что 16 и 17 мая 2003 г. [заявитель] содержался в [отделе милиции] больше трех часов в отсутствие правового основания. Соответствующие действия неустановленных сотрудников милиции могли повлечь их уголовную ответственность в соответствии с частью 3 статьи 286 (злоупотребление должностными полномочиями) и частью 2 статьи 301 (незаконное лишение свободы) Уголовного кодекса Российской Федерации.

Однако в связи с истечением сроков, предусмотренных [применимым законодательством о службе в милиции] в части дисциплинарной ответственности, ...не представляется возможным подвергнуть дисциплинарной ответственности [сотрудников милиции], которые содержали [заявителя] в [отделе милиции] больше трех часов в нарушение [уголовно-процессуального законодательства]...".

39. Власти Российской Федерации не сообщили о последствиях проверки.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

40. Заявитель жаловался, что подвергся жестокому обращению в отделении милиции и что последующее расследование не было эффективным вопреки статье 3 Конвенции, которая предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Приемлемость жалобы

41. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты, поскольку он не обжаловал в суде отказ прокурора в возбуждении уголовного дела. По их мнению, заявитель, интересы которого представлял защитник, предпочел не обжаловать соответствующее постановление помощника прокурора; вместо этого он затронул вопрос о жестоком обращении в суде первой инстанции, оспаривая допустимость его признательных показаний, которые, как он утверждал, были даны им под давлением. Он не просил суд назначить дополнительную проверку его утверждений. Также он не жаловался на какие-либо недостатки проведенной проверки. Выводы суда первой инстанции были сосредоточены на допустимости доказательств, и он не углублялся в вопрос о жестоком обращении. Соответственно, власти Российской Федерации полагали, что тот факт, что заявитель затронул вопрос предполагаемого жестокого обращения в суде первой инстанции, не был достаточен для Европейского Суда, чтобы заключить, что заявитель надлежащим образом использовал эффективные внутренние средства правовой защиты в отношении его жалобы. Они полагали, что заявитель находился в стрессовой ситуации и под давлением, однако он не представил никакого объяснения тому, почему он не обжаловал отказ прокуратуры в возбуждении уголовного дела против предполагаемых преступников. Тот факт, что защитник заявителя подал жалобу в национальные судебные органы в 2006 году, не имел значения. Постановление, которое обжаловал защитник, на тот момент уже не действовало. Жалоба, поданная родителями заявителя, также не могла рассматриваться как надлежащий способ исчерпания.

42. Заявитель утверждал, что довел свои жалобы до сведения прокуратуры и судов двух уровней юрисдикции, обладающих компетенцией для их рассмотрения.

43. Европейский Суд напоминает свой вывод по предыдущим делам, согласно которому в российской правовой системе право суда отменить решение об отказе в возбуждении уголовного дела является существенной гарантией против произвольного использования полномочий следственных органов (см. Решение Европейского Суда от 14 октября 2003 г. по делу "Трубников против Российской Федерации" (Trubnikov v. Russia), жалоба N 49790/99).

44. Европейский Суд далее отмечает, что заявитель, как указали власти Российской Федерации, не обжаловал постановления прокурора от 23 мая и 30 июля 2003 г. Европейский Суд также отмечает, что впоследствии заявитель довел свои утверждения о жестоком обращении до сведения судов первой и кассационной инстанций. Суды рассмотрели жалобу заявителя по существу, исследовали выводы прокуратуры, допросили заявителя и предполагаемых преступников и пришли к выводу о том, что отсутствовали основания для привлечения их к ответственности. В ходе последующих проверок суды, рассматривая повторные жалобы заявителя на жестокое обращение в отделении милиции, отметили, что его утверждения были тщательно исследованы, в частности, судами в рамках уголовного разбирательства против него (см. § 33 настоящего Постановления).

45. В этой связи Европейский Суд напоминает, что неисчерпание внутренних средств правовой защиты не может быть поставлено в вину заявителю, если, несмотря на несоблюдение им порядка, установленного законодательством, компетентный орган, тем не менее, рассмотрел существо его требования (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 27 сентября 2007 г. по делу "Джавадов против Российской Федерации" (Dzhavadov v. Russia), жалоба N 30160/04, § 27* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2008.); Решение Европейского Суда от 3 октября 2002 г. по делу "Скалка против Польши" (Skalka v. Poland), жалоба N 43425/98; Решение Европейского Суда от 7 июня 2001 г. по делу "Церковь Бессарабии и другие против Молдавии" (Metropolitan Church of Bessarabia and Others v. Moldova), жалоба N 45701/99 и Решение Европейского Суда от 21 марта 2000 г. по делу "Эдельмайер против Австрии" (Edelmayer v. Austria), жалоба N 33979/96). Европейский Суд находит, что в конкретных обстоятельствах настоящего дела, ставя перед судами первой и второй инстанции вопросы о жестоком обращении и неадекватности его расследования, заявитель предоставил национальным властям возможность устранить предполагаемое нарушение. Европейский Суд отмечает, что национальные судебные власти пришли к аналогичному выводу, отклоняя повторные жалобы заявителя в 2006 году.

46. Следовательно, нельзя сказать, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты, поскольку не обжаловал отдельно в суде постановления прокурора от 23 мая и 30 июля 2003 г. Возражения властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты, таким образом, подлежат отклонению.

47. Европейский Суд также отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

48. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель получил травмы в результате применения к нему силы во время его задержания. Сотрудники милиции не причинили никакого вреда его здоровью. Заявитель отказался покинуть автомобиль, четверо сотрудников милиции были вынуждены преодолеть его сопротивление и вытащить его. Когда им удалось вытащить заявителя из автомобиля, он продолжал сопротивляться. Сотрудники милиции были вынуждены уложить его на землю и применить к нему наручники. Борьба продолжалась две минуты.

49. Заявитель поддержал свою жалобу. Он утверждал, что власти Российской Федерации не представили удовлетворительного объяснения причин его многочисленных травм. По утверждению властей Российской Федерации, сотрудники милиции лишь вытащили заявителя из автомобиля, уложили его на землю и применили к нему наручники. Версия событий властей Российской Федерации не объясняла травмы, которые имелись у заявителя на виске, правой скуле, носу, верхней губе, левой лопатке и в паховой области. Наконец, он отметил, что при его прибытии в отделение милиции сотрудник, который регистрировал его, не отметил никаких травм.

2. Мнение Европейского Суда

(а) Общие принципы

(i) Предполагаемое жестокое обращение

50. Европейский Суд напоминает, что жалобы на жестокое обращение должны подкрепляться достаточными доказательствами. При оценке доказательств Европейский Суд, как правило, применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения", однако добавляет, что доказывание может строиться на совокупности достаточно надежных, четких и последовательных предположений или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 121, ECHR 2000-IV).

51. Если лицо жалуется, что получило повреждения в результате жестокого обращения во время содержания под стражей, государство-ответчик обязано представить полное и достаточное объяснение того, как эти повреждения были получены (см. Постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria), § 34, Series A, N 336).

52. Для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка минимального уровня может быть различной: она зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и/ или психологические последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы. В отношении лица, лишенного свободы, любое использование силы, которое не является строго необходимым в связи с его поведением, умаляет человеческое достоинство и в принципе нарушает право, гарантированное статьей 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria), § 94, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII).

(ii) Расследование утверждений о жестоком обращении

53. Европейский Суд напоминает, что если лицо выступает с достоверным утверждением о том, что оно претерпело обращение, нарушающее статью 3 Конвенции, данное положение во взаимосвязи с вытекающей из статьи 1 Конвенции общей обязанностью государства обеспечивать "каждому, находящемуся под [его] юрисдикцией, права и свободы, определенные в... настоящей Конвенции" подразумевает проведение эффективного официального расследования. Это расследование должно вести к установлению и наказанию виновных (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии", § 102).

54. Обязательство расследовать - это "не обязательство получить результат, а обязательство принять меры": не каждое расследование обязательно должно быть удачным или привести к результатам, подтверждающим изложение фактов заявителем; однако оно должно в принципе вести к выяснению обстоятельств дела и, если жалобы оказались обоснованными, к установлению и наказанию виновных (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдварде против Великобритании" (Paul and Audrey Edwards v. the United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 71, ECHR 2002-II и Постановление Европейского Суда по делу "Махмут Кая против Турции" (Mahmut Kaya v. Turkey), жалоба N 22535/93, § 124, ECHR 2000-III).

55. Расследование по серьезным жалобам на жестокое обращение должно быть тщательным. Это означает, что власти должны всегда принимать серьезные попытки установить, что произошло, не используя поспешные или необоснованные выводы с целью прекращения расследования или в качестве основы для своих решений (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии", §§ 103 и последующие). Они должны принять доступные им разумные меры для обеспечения доказательств, связанных с происшествием, включая показания свидетелей и заключения судебно-медицинской экспертизы (см. с необходимыми изменениями Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 106, ECHR 2000-VII; Постановление Большой Палаты по делу "Танрыкулу против Турции" (Tannkulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, §§ 104 и последующие, ECHR 1999-IV и Постановление Европейского Суда от 14 декабря 2000 г. по делу "Гюль против Турции" (Gul v. Turkey), жалоба N 22676/93, § 89). Любой недостаток расследования, который уменьшает шансы установить причины травм или личности виновных, может привести к нарушению этого стандарта.

56. Кроме того, расследование должно быть безотлагательным. В делах, затрагивающих статьи 2 и 3 Конвенции, в которых ставится вопрос об эффективности официального расследования, Европейский Суд часто оценивал оперативность реакции властей на жалобы в период, относящийся к обстоятельствам дела (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии", § 133 и последующие). Учитывалось начало расследования, задержки в получении показаний (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 23531/94, § 89, ECHR 2000-VI и Постановление Европейского Суда от 9 июня 1998 г. по делу "Текин против Турции" (Tekin v. Turkey),Reports 1998-IV, § 67) и продолжительность первоначального расследования (см. Постановление Европейского Суда от 18 октября 2001 г. по делу "Инделикато против Италии" (Indelicato v. Italy), жалоба N 31143/96, § 37).

(b) Применение принципов в настоящем деле

(i) Предполагаемое жестокое обращение

57. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что стороны не оспаривали того факта, что заявитель получил травмы, находясь под полным контролем милиции. Следовательно, власти Российской Федерации должны представить убедительное объяснение происхождения этих травм.

58. В связи с этим Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации, не приводя подробностей, повторили выводы национальных органов о том, что заявитель получил травмы в ходе его задержания и что сотрудники милиции были вынуждены применить силу в его отношении, чтобы прекратить его сопротивление.

59. Европейский Суд находит это объяснение неубедительным. По его мнению, выводы национальных органов были лишены каких-либо конкретных деталей и не содержали объяснения того, каким образом и почему в ходе задержания заявителя, которое являлось стремительной операцией, продолжавшейся лишь две минуты, сотрудники милиции могли причинить травмы заявителю на голове, в области паха и по всему телу, если их действия сводились к тому, что его вытащили из автомобиля, уложили на землю и надели на него наручники.

60. Напротив, заявитель представил последовательное и подробное описание жестокого обращения с ним, которое соответствует характеру и расположению зафиксированных повреждений. Европейский Суд отмечает в связи с этим, что власти Российской Федерации не представили какое-либо объяснение тому, почему выдвинутая заявителем версия событий, подтвержденная показаниями очевидцев, не была, по их мнению, правдоподобной.

61. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что даже если заявитель сопротивлялся задержанию, описание событий властями Российской Федерации представляло лишь очень неполное и, следовательно, недостаточное объяснение травм, полученных им. Европейский Суд, кроме того, не может заключить, что власти Российской Федерации доказали надлежащим образом, что травмы заявителю были причинены иначе как - полностью, главным образом или частично - в результате обращения в период его содержания в милиции. Таким образом, он находит установленным в соответствии со стандартом доказывания, требуемым в конвенционном разбирательстве, что заявитель был подвергнут обжалуемому обращению.

62. Европейский Суд полагает, что степень и количество повреждений, обнаруженных судебно-медицинским экспертом, который осматривал заявителя (см. § 14 настоящего Постановления), свидетельствуют о том, что его травмы были достаточно серьезны, чтобы приравниваться к жестокому обращению, относящемуся к сфере действия статьи 3 Конвенции (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии", § 95).

63. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в процессуальном аспекте в связи с тем, что заявитель был подвергнут бесчеловечному и унижающему достоинство обращению в милиции 16 и 17 мая 2003 г.

(ii) Эффективность расследования

64. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что в связи с жалобой заявителя в суд 19 мая 2003 г. прокуратура осуществила проверку его утверждений о жестоком обращении. Впоследствии властями были предприняты еще три проверки в 2005-2006, 2007 и 2009 годах. Европейский Суд признает, что власти быстро реагировали на жалобу заявителя; он не убежден, однако, что их реакция на утверждения заявителя была достаточно тщательной, чтобы отвечать требованиям статьи 3 Конвенции.

65. Что касается первой проверки, Европейский Суд принимает во внимание, что прокурор предпринял определенные шаги в целях проверки обвинений, выдвинутых заявителем. Он назначил судебно-медицинскую экспертизу заявителя и допросил заявителя и сотрудников милиции, причастных к происшествию. Затем он пришел к выводу о том, что действия сотрудников милиции были законными и необходимыми. Выводы прокурора были проверены и подтверждены в рамках уголовного дела против заявителя и в рамках последующих проверок, проведенных прокуратурой и отделом собственной безопасности областного управления внутренних дел.

66. Европейский Суд далее отмечает, что власти ссылались в своих выводах преимущественно на показания предполагаемых преступников. Отклоняя версию событий заявителя, власти рассматривали ее как попытку воспрепятствовать правосудию и избежать уголовной ответственности; они не приняли во внимание, что сотрудники милиции очевидно были заинтересованы в исходе дела и в снятии с себя обвинений.

67. Европейский Суд далее отмечает, что три лица, которые предположительно были свидетелями побоев заявителя, были допрошены лишь в 2007 году, то есть более чем через четыре года после данных событий. Не предпринимались попытки оценить, заслуживают ли эти свидетели доверия, чтобы принять или отклонить их показания.

68. В связи с этим Европейский Суд отмечает, что даже заключение 2009 года, содержащее выводы последней проверки утверждений заявителя, упоминало определенные противоречия в показаниях свидетелей и сотрудников милиции и указывало, что для их устранения необходима дополнительная проверка (см. § 38 настоящего Постановления). Подобные действия до настоящего времени не осуществлены российскими властями, и недостатки прокурорской проверки не устранены.

69. Вышеупомянутые выводы являются достаточными, чтобы Европейский Суд мог заключить, что расследование жалобы заявителя на жестокое обращение в милицейском изоляторе не могло рассматриваться как "эффективное". Следовательно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

70. Наконец, заявитель жаловался на некоторые нарушения при ведении уголовного разбирательства в его отношении.

71. Принимая во внимание представленные материалы и то, насколько предмет жалобы относится к его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает в нем признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

72. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

73. Заявитель требовал 2 000 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

74. Власти Российской Федерации полагали, что требования заявителя являлись чрезмерными.

75. Европейский Суд отмечает, что заявитель был подвергнут жестокому обращению в отделении милиции. Расследование его утверждений о жестоком обращении было неэффективным. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что страдание и разочарование заявителя не могут быть компенсированы одним лишь фактом установления нарушения. Однако Европейский Суд принимает довод властей Российской Федерации о том, что конкретная требуемая сумма выглядит чрезмерной. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, он присуждает заявителю 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на эту сумму.

В. Судебные расходы и издержки

76. Заявитель не представил требований в отношении судебных расходов и издержек. Соответственно, Европейский Суд не присуждает каких-либо сумм по данному основанию.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

77. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу на нарушение статьи 3 Конвенции приемлемой в части жестокого обращения с заявителем в отделении милиции и эффективности последующего расследования, а в остальной части неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение требований статьи 3 Конвенции в материально-правом аспекте;

3) постановил, что имело место нарушение требований статьи 3 Конвенции в процессуальном аспекте;

4) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 10 000 евро (десять тысяч евро), а также любые налоги, которые могут начисляться на указанную сумму, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты, в качестве компенсации морального вреда;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 4 апреля 2013 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда